Знание - развращает

Глава 2

Добраться к шахтерскому поселению Камень Шора до наступления ночи не удалось, как не удалось найти нормального места для ночлега. Сумерки застали меня посреди дороги под открытым небом. А вместе с наступлением ночи ко мне пришёл голод, не удивительно, последней достойной едой — мясом и сыром я позавтракал ещё в Мзулфте, а на обед у меня была пара яблок. С учетом того, что охотиться я не умею, да и забредать в лес мне опасно, очень большой шанс, что я с него уже не вернусь, ни на дорогу обратно, ни в целом. Я дитя каменных джунглей.

В итоге, всё что мне оставалось это идти вперед, игнорируя всё усиливающийся с каждым километром голод и усталость, с верой в то, что к ближайшему поселению я дойду быстрее чем свалюсь под натиском этих двух неприятных минусов жизни. А уставал я значительно быстрее и делать привалы приходилось всё чаще, лишние килограммы на спине давали о себе знать, была даже мысль о том, чтобы кинуть этот хлам и пойти налегке. Вот только факт того, что у меня в кармане ровно ноль целых, ноль десятых септимов, а этот хлам это моя новая одежда, еда и койка на ночь в таверне, изгонял эти малодушные мысли прочь.

Спустя пару часов после захода солнца за горизонт, идя по мощенной камнем дороги под светом звезд и двух лун в абсолютно безоблачном небе, я наткнулся на дозорную башню. В первые секунды, как я увидел этот большой силуэт деревянного колоса я обрадовался, но тут же насторожился. В башне не горел свет, ни единый факел не был зажжен. Было два объяснения подобному: дозора могло не быть, дозор был убит. И первый вариант лично для меня был маловероятен, ведь рядом начинались обжитые земли, шахтерские поселения, фермы, форты и прямой путь к Рифтену, столице этого владения. Дозор должен был быть исходя из элементарной логики и здравого смысла.

Если же дозор был убит, а факела были насильно потушены, то вывод один — нападавшие сделав своё дело ушли. Следующая мысль, пришедшая мне, была аморальной с точки зрения меня-прошлого: “Это мой шанс помародерствовать”. Да я понимал, что грабить трупы людей не самое благородное занятие, это низко и подло и хороший человек не должен даже думать о таком. Что же, до недавнего времени я думал, что я хороший человек, но реальность сегодняшнего дня показала, что недостаточно.

Я шел грабить трупы? Да, я шёл грабить возможные трупы. Дело в том, что это трупы, если принять за правду мои догадки, а я живой, голодный и нищий. Чтобы жить в этом мире так, как я хочу мне нужны для этого средства и весьма немалые, а уж в моём нынешнем положении я только могу надеяться оказаться где-то рядом с нужным местом в нужное время. Как сейчас. Если эти стражники умерли, то этот факт не изменить, вот только их смерть будет мне во благо, их ценные вещи станут фундаментом моей новой жизни.

Спустя минут двадцать ходьбы я дошел к бревенчатой башне. Да, мои догадки были верны, сразу же у входа в собственной крови лежали два стражника, мужчина и женщина, они даже не успели вынуть оружие, как им перерезали глотки. Переступив два тела и пятно их общей крови среди листьев на земле, я вошёл внутрь, сразу стало понятно, что нападение произошло не так давно, один из факелов всё ещё едва дымил и был теплым на ощупь. Немного дальше внутри на одиноком столе под лестницей лежал перевернутый фонарь с погасшей свечей внутри, а на том же столе возле него обычное огниво.

Встал вопрос, зажигать или не зажигать фонарь? С одной стороны, даже при незначительном источнике света мне будет в разы проще обыскать дозорную вышку, но в то же время исходящим светом посреди ночи я могу привлечь внимания виновных в устроенной резне. Хммм… Нет, я буду осторожен, незачем провоцировать судьбу, ночь достаточно ясная, чтобы при должном усилии провести быстрый обыск. Мне незачем тут задерживаться дольше, чем на самый минимум.

На лестнице в скрюченной позе лежал очередной труп, благо я его видел, а потому избежал казусов с неловкими падениями. На втором этаже был ещё один и в итоге последний. Два мужчины, две женщины.

— Равноправие полов, хех, — хоть где-то равенство восторжествовало.

Спешный обыск места преступления принес мне еду и кошель денег, что упал под начало лестничных ступеней. Я было хотел позариться на оружие стражников, всё же даже на вид добротные и ухоженные стальные мечи были привлекательны. Вот только я быстро сумел понять, что с оружием умершей стражи не так, и почему на него не наложили руки нападавшие, всё же в средневековье пускай даже магическом меч оставался недешевым делом и мог передаваться от отца к сыну на протяжении поколений. Всё было в том, что выше гарды меча, который я первым осматривал, мои пальцы нашли неровность, углубление, изучив которое до меня дошло — это было клеймо. Всё оружие в руках стражи было меченым.

Хвала паранойи, что я не просто взял первый попавшийся меч и потащил его с собой, хуже было бы только попытаться продать его местным купцам Рифтена. Ух, как будто увернулся от пули… или здесь лучше сказать “от стрелы в колено”?

— Эх, а ведь хорошая сталь, можно было бы много выручить, — с тоской от упущенной возможности прокряхтел я, — благо есть что сожрать, — куда веселее закончил свою мысль. — Ночь, звезды, приятная еда, — сев за стол на втором этаже и запихнув в рот кусок куриного мяса, тут же запив его новой бутылкой нордского меда, — приятная компания, — салют бутылкой в сторону трупов, — прям идеальный ужин.

Наконец, доев собранный на скорую руку из обнаруженных запасов ужин, я спустился на первый этаж к стойке с оружием, там среди мечей, топоров и секир висела одинокая железная булава. Ни на одном железном оружии не было ни единой метки или клейма, как я предполагаю это просто конфискат собранный с разного сброда.

Собственно, я хотел перевооружится, за прошедших два дня стало до боли очевидно, что топор в моих руках больше молоток, чем топор, у меня не было ни грамма умения в обращении с ним, максимум как я использовал его — рубил ветки, да как дубину. А потому раз я используя свой топор как дубину, то почему бы не взять дубину, только металлическую — булаву. Результаты с ней у меня будут в разы лучше, пускай даже уровень моих знаний о том, как её использовать ограничивается самым знанием, что для её использования нужны знания об этом.

— Тяжелее топора, — вполне очевидный факт, но в руке было совсем другое ощущение веса, вся концентрация которого приходилась на металлический набалдашник, — теперь нужно обращать внимание на инерцию при ударах, — руку при ударах по воздуху заметно вело.

Жаль одежды не было, я бы поменял свои лохмотья даже на чье-то ношенное, но только не такой хлам как на мне.

Было задумался “а не переночевать ли мне здесь?”, но мысль отбросил прочь, я был ещё не настолько устойчив морально для подобного подвига. Обокрасть трупы это одно, но спасть среди них попахивает нехорошими отклонениями. И вообще, я призываю волчий дух, а не подымаю слабых мертвецов. К наступлению утра я должен был бы быть у Камня Шора, да уставший, да злой как сам Дагон, но к утру точно.

Успев немного отдохнуть и подкрепиться, я вновь накинул на себя потяжелевший рюкзак и закинув на плечо двемерскую секиру поплелся дальше по дороге, оставив дозорную вышку с трупами за спиной.

Удивительно, необъяснимо, странно, но факт за всю ночь ходьбы на меня не напал ни один волк, медведь, тролль или не дай судьба морозный паук. Это была тихая, приятная ночь, даже ветер дул не в лицо, а в спину придавая легкость и скорость шагу, как будто сам Скайрим в эту ночь был на моей стороне.

Эти благоприятные факты позволили мне увидеть на своём пути соломенные крыши домов едва ли не с первыми лучами солнца. Рассвет был встречен мной на окраине довольно большого поселения, где в глаза бросалась местная достопримечательность — эбонитовая шахта, а в минутной досягаемости от неё дом кузнеца с кузней.

Но встречали меня не местные жители, а подозрительные взгляды патрулирующего улицы стражника. Его хмурый, подозрительный, предвзятый взгляд будто приклеился ко мне. А так как мне нужно было уведомить стража о обнаруженной мною резне, то пошел я прямо к нему. Чем, судя по всему, изрядно удивил его. Не привык он видимо ко вниманию к своей персоне со стороны всяких подозрительно выглядящих личностей.

— Чего надо? — неприветливо, резко и грубо бросил мне в лицо вопрос мужчина, продолжая сверлить меня недобрыми глазами. Грубое морщинистое лицо, покрытое трехдневной щетиной, водянистые серые глаза, плоский подбородок и острый нос, таково было его лицо.

На секунду я растерялся, не от вопроса самого по себе, а от того, что понял его, стражник говорил на английском с сильным немецким акцентом, а во-вторых, это были первые слова, что я услышал в этом мире. С определенной точки зрения стражник стал для меня лицом и голосом Нирна, и Нирн с удивительно хмурой мордой, будто мучимый болью в заднице, спрашивал “чего мне надо”. Ха-ха, лучшее приветствие межмировых недобровольных путешественников. Добро пожаловать в Нирн, вам здесь не рады с первых секунд.

Я просто не мог не фыркнуть, чем явно заслужил пару балов нелюбви к себе поверх имеющейся предвзятости.

— Дозор стражи по дороге откуда я пришел был убит. Просто сообщаю, — мой английский всегда был хорош, и мой собственный акцент, от которого из-за лени не избавился, сыграл мне на руку, стражник меня понял.

Перемена в отношении произошла мгновенно, вот я подозреваемый разбойник, а вот уже сознательный законопослушный горожанин.

— Блядь, — ругнулся мужик и плюнул себе под ноги, но вот взгляд его был благодарным мне. — Спасибо. Я передам твои слова гонцом капитану стражи, вместе с вопросом о вознаграждении за это. Как тебя зовут? — удивительно… удивительно что мне предлагают деньги и удивительно, что только при вопросе от совсем незнакомого мне человека о моём имени, я задумался о своём имени.

Я… я… я не помнил его, но я мог назвать любое другое, выбрать себе имя. Сам. Себе. Это заставило мой мозг совершить сальто. Всё это время я не видел слона. Я хотел сильное, претенциозное имя, которое бы обязывало соответствовать. В топку всякие Адам, Иван, Свэн, я хочу нечто необычно, имя, которое я бы никогда не осмелился примерить в своей прошлой обычной жизни.

— Деус Экс, — улыбнулся я ему, мне нравилось как кратко, резко и сильно каждая часть моего нового имени скатывалась с моего языка. — Деус будет достаточно.

— Хорошо, Деус, не уходи из Камня Шора, пока я к тебе не подойду снова, или любой другой стражник.

— И не собирался, — я в очевидном жесте указал на свой не самый опрятный вид.

— Хех, — тот лишь скупо усмехнулся, огромный прогресс хочу заметить, по сравнению с тем как было пару минут назад.

— Жена кузнеца может продать тебе пару рубах и штанов, обратись к ней, их дом не пропустишь, просто иди на звук молота.

— Спасибо. Удачи, — не получив другого ответа я пошел в сторону видимой с моей позиции кузни, пускай её хозяин ещё спал, но я мог подождать. А его имени я не узнал.

Вынув бутылку меда, кусок сыра и хлеба я уселся на пенек перед входом в дом кузнеца, медленно жуя в ожидании, когда же местный кузнец покажется снаружи. У меня было пару дел к нему.

Сейчас подходящий момент, чтобы признать — я переоценил себя. Глядя в лицо старого, начавшего лысеть на макушке головы, но вместо этого сохраняющего густую растительность на лице, на зависть всем гномам, мужчину, именно сейчас будет лучше всего признаться себе, что моя выносливость и сила воли уступают моему же мнению о них.

Бессонная ночь, длинный пеший переход, пережитый мною стресс все они одолели моё тело, стоило мне добраться в безопасную по-моему мнению местность, к клочку цивилизации в диком и суровом Скайриме. Уснул сидя на пне, вместо того, чтобы продолжать бодрствовать. Но короткий сон не принес облегчения телу, напротив спать хотелось ещё больше, да и разум был затуманен и заторможен.

— Выспался, бродяга? — низкий бас вывел меня из ступора, мужчина стоял в нескольких метрах от меня и вытирал черные от сажи руки о свой покрытый копотью и прочими пятнами фартук.

— Нет, — честно и кратко ответил ему.

— Не повезло, — хмыкнул мужчина, которому я бы легко дал больше пятого десятка лет. — Меня ждал? — мужчина наконец перестал насиловать свой фартук и взялся за молоток у своих ног.

— Тебя и твою жену, стражник советовал, — я указал на свои лохмотья вместо нормальной одежды, параллельно с ответом я полез в свой рюкзак, что был у меня между ногами всё это время, достав из него предпоследнюю бутылку меда, кажется, я пристрастился к этому алкогольному напитку, я будто действительно пил жидкий мед, от которого медленно хмелел, никогда в жизни не пробовал ничего даже близко похожего. — Будешь? — тряхнул бутылку в руке.

— Не перед работой, приходи вечером и можем пустить по бутылочке, — вполне дружелюбно отказался кузнец, после холодного приветствия от безымянного стражника даже как-то удивительно неожиданно, такое теплое отношения к незнакомцам этого кузнеца.

— Приду вечером, мне всё равно посоветовали сидеть на попе ровно, пока ко мне не подойдут от местной стражи, — упускать возможность выпить не в одиночестве и получить первый источник информации о мире в одночасье было не в моих правилах.

— Хм, натворил чего? — впервые с момента нашего разговора он продемонстрировал нечто вроде осторожной нахмуренности, грозно сдвинув брови.

— Нет, не успел ещё, — отмел любые подозрения от своей личности, — просто принес не самые хорошие новости. Парней из стражи дальше вниз по дороге, на дозорной башне, перерезали, как свиней прошедшей ночью. Я застал их трупы, пришел, рассказал, мне сказали спасибо и ждать до выяснения ситуации.

— Дерьмовые новости, — сплюнул кузнец, но взгляд его вернул ко мне былое радушие. — Теперь в Камне станет даже хуже, чем было. Эти дармоеды и раньше были почти бесполезными, боялись даже волков гнать от деревни, а теперь и вовсе, как крысы в норы попрячутся. Эх, а ведь только договорились, что отряд стражи пойдет в шахту. Проклятые бандиты.

— Хм? В шахту? Проблемы с добычей руды? — у меня было представление о причинах и размере проблем, но лучше спросить раз уж выпал шанс.

— Да уж, — кузнец помрачнел, — на прошлой декаде одного из парней, добывающих руду, отравили морозные пауки, ума не приложу откуда они могли взяться глубоко в шахте, но теперь они обустроили там гнездо, и шахтеры теперь боятся добывать руду в соседстве с огромными пауками. Нет руды — нет заработка у меня, а у меня есть рты, которые нужно кормить. Весь поселок, — он окинул взглядом более трех десятков домов, — живет за счёт одной этой шахты. Закроется она на долгое время и всем нам нужно будет затягивать пояса. Я-то справлюсь, благо люди моей профессии всегда нужны, а вот другие мужики со своими семьями…

— Дерьмо, — согласился я.

— Дерьмо, — подтвердил он и достав щипцами из алого от жара угля кузни металлический прут, поставил его на наковальню, тут же ударяя по мягкому металлу молотком, говорил он очень громко, так как грохот металла о металл заглушал его слова, я делал аналогично.

— И вы только сейчас договорились со стражей? — не мог представить себе, что можно так долго тянуть со столь важным вопросом. — Это же пауки, чем больше времени им дать, тем труднее будет их выкурить из шахты.

— Я же говорю — трусы и дармоеды все эти стражники! — раздраженно бросил мужик, опуская метал в ведро с холодной водой. — Они дней пять за яйца тянули с нормальным ответом. Трусы и взяточники, за работу, которую они должны были делать по законам ярла, они требуют с нас деньги! За что мы налоги платим ярлу?! За воздух? — каждый негодующий крик сопровождался новым ударом, по очередному, вынутому из угля, куску метала. Было понятно, что не всё так просто с этим “обязаны по законам”.

— Бля, я не думал, что всё так плохо, конечно стража всегда и везде это те ещё ленивые задницы и чем дальше от центральной власти, тем они жирнее, ленивей и тупей, но такое… В моих краях они хотя бы исполняли свои обязанности.

— Так и эти исполняют, — кисло бросил кузнец, — они патрулируют ближайшие дороги, ставят дозоры и следят за порядком, вот только о шахте они говорят, что шахты — это дело шахтеров и нашей общины в целом. Видите ли им ярл выдал указы, и они их исполняют, а всё что свыше, то уже на их личное усмотрение. Бестолочи и трусы.

— Сложная ситуация, раз уж стража не хочет за просто так лезть к морозным паукам, то может местные сами могли бы?

— Да кто тут найдет у себя яйца для этого? — кисло обронил мужчина, пораженно взмахнув рукой, — ты пойми, бродяга, тут живут шахтеры, они всю свою жизнь копают руду, не потому что им это нравиться, а потому, что на большее не способны, за редким исключением, — он явно вспомнил кого-то конкретного и потому не стал обобщать. — Была бы у них хоть капля храбрости они бы не сидели здесь десятки лет. Они могут быть сильны телом, но слабы духом. Я бы спустился в шахте с группой смельчаков, но сам, я не дурак и на верную смерть добровольно идти не буду.

— Тогда заплатите страже.

— В начале же сказал “почти договорились”, но теперь они заломят несусветную цену, проще будет нанять парочку сорвиголов из тех, что покрепче, чем удовлетворить жадность этих бездарей. Четыреста золотых на всё готов дать лично любому смельчаку или группе, что решит проблему пауков.

— Четыреста? — задумчиво протянул я, глядя в темный зев шахты, мне было неведома настоящая ценность названой суммы, лишь примерная стоимость из не самых достоверных источников по прошлой жизни, но этим воспоминаниям нельзя было верить.

— Четыре сотни, — подтвердил мой собеседник, — заинтересовался? — он любопытно посмотрел на меня.

А я серьезно задумался. У меня есть трюк, который может держать опасность на расстоянии от меня, шахта — это узкие коридоры, а значит путь нападения на меня при грамотной позиции будет только один, пауков можно будет убивать по одному при условии наличия лука или любого иного способа атаки издали. Минусы вот в чем, перво-наперво у меня не было ни лука, ни атакующего заклинания в арсенале, не камнями мне же кидаться по хитину этих гигантских паукообразных. Мой волк такой себе живой щит, человека или небольшое животное он способен занять на время, но не более, тем более не ядовитых пауков-переростков. Пускай одного я сумею убить, второго на удаче, третьего случайно, вот только, как мне успели сказать, там их целое гнездо. Их много, а я один и на паладина я не тяну.

— Заинтересовался, но нет, — покачал я головой отрицательно, несмотря на свою ситуацию, я не настолько отчаялся, чтобы радостно прыгать смерти в пасть. — Как и ты я не дурак и в одиночку туда не полезу, смелости для командного спуска в шахту у меня наберётся, но в одиночку… нет, спасибо, я не самоубийца.

— Хм, значит нас таких уже трое, — таинственно произнес он и я не мог не уцепиться за его крючок, я понимал, что меня пытались втянуть в авантюру, не зря он назвал сумму, да и вел себя будто это хорошие деньги за подобною работу. К тому же, трое плюс мой волк и вот уже четверо, дайте двум щиты и какие-то железные доспехи, факелы чтобы жечь насекомых и их паутину, да нормального лучника за спины, что не всадит в щитоносцев собственные стрелы и вот уже готов отряд приключенцев.

— Кто третий? — я подал в голос изрядную долю интереса, даже изменил позу, в которой сидел, подавшись вперед.

— Аннеке Скалолазка, она мать одной из работающих здесь женщин, в частности Сульги, — я знал кто это, но вместо облегчения на лице показал только немой вопрос и меня правильно поняли, — не думай, что раз она женщина то ничего не может. Женщины Скайрима столь же сильны духом и телом, как и их мужья, а Аннека в прошлом была той ещё авантюристкой, искала приключения по всем девяти провинциям, лук или меч в её руках равны молоту в моих.

— Ты, наша лучница и я? Это весь отряд самоубийц готовый спуститься к паукам или есть ещё глупо отважные личности.

— Ха-ха, — ему явно понравилось, как я назвал нас к тому же подтвердив невысказанное согласие поменять своё мнение о спуске в шахту в открывшихся новых обстоятельствах.

— Это все, как по мне сегодня и так была превышена норма на храбрость для этой деревеньки ровно на треть.

— Я хотел бы сказать, что кроме храбрости у меня есть другие положительные качества, но боюсь, что помимо вот этого трюка, — в руке вспыхнул фиолетовый шар и возле меня появился знакомый дух, кажется, он даже был более выразительно выглядящим чем в прошлом, — у меня больше ничего нет.

— Маг значит, — пожевал губу кузнец.

— Смотри при настоящих магах не ляпни так обо мне — засмеют. Делает ли деревенского дурачка деревянная палка в руке Соратником? То-то же и обо мне, забавный трюк, да и только.

— Самокритично, — одобрительно пробормотал он. — Но всё равно, ты обладаешь магией достаточного даже для этого, а значит из тебя что-то может выйти, куда там твоим годам, парень.

— Скажи мне то, чего я не знаю, — ухмыльнулся я своей небритой рожей. — Я так понимаю спускаться в шахту желание есть, осталось поговорить об оплате.

— Четыреста на всех.

— Это по сто тридцать три септима на человека, даже не смешно! — тут же поднял я торг. — К тому же ты сам признал, ты заинтересован в самой попытке куда больше, чем я и ты это знаешь. Аннеке же мать здешней шахтерки. Вы могли в один прекрасный миг решить спустится только вдвоём, когда времени ждать помощи от других не осталось бы, но я готов протянуть руку помощи, но только за адекватное вознаграждение.

— Двести пятьдесят, — как от зубной боли перекосил своё лицо кузнец.

— Брось! Зачем мне деньги, когда есть нечто лучшее, — я поднял указательный палец вверх и из стороны в сторону поводил им. — Ты ведь кузнец, да? И небось у тебя есть запас кожи и железа, не так ли? — И я с улыбкой указал на своё абсолютно незащищенное тело. — Я бы не отказался бы от наручей и сапог и прочего снаряжения, — восставшие в памяти воспоминания о том, как в меня вцепились два волка несколько сбавили мой настрой, но лишь укрепили моё желание обзавестись броней для рук и ног. Это было самое быстрое и дешевое, что я мог выторговать у кузнеца, ведь кираса куда более сложная, трудоемкая и дорогая часть доспеха. — Мне нужна твоя профессиональная помощь. Ну и золото ясное дело, септимов двести хватит, — и прежде, чем он успел возмутиться, — помни, тебе моя помощь нужна больше, чем твои деньги мне. К тому же ты всегда можешь компенсировать свои затраты за счет других жителей, достаточно сказать, что проблема общая и решать нужно её совместно, и раз они не хотят делать это лично, то пускай делают за счёт денег.

— Ты… — у кузнеца аж дыхание перехватило, — ты… - но видя моё безразличие к его возмущению, — договорились. Ты прав, пускай эти слюнтяи платят из собственных карманов. Двести пятьдесят септимов и кожаный доспех от меня, как раз есть готовое под твои размеры, без шлема, его у меня нет, как и лишней кожи на него.

— С тобой приятно иметь дело, — поднявшись на ноги, я подошел к мужчине в его кузню и протянул руку для пожатия. Лучше бы я этого не делал, его хватка была сильнее, чем у медведя, и из мелкой пакости он воспользовался своим преимуществом, увидев мой дискомфорт в момент скрепления рук. — И доспех же я получу до того, как спущусь в шахту не так ли? Скажем, что это аванс, для поднятия боевого духа, — я умел подлить горечи в сладкую месть.

— Будет-будет, даэдра тебе в жены.

— Вот и славно, — с улыбкой на лице оставил негодующего, но не сильно упорствующего в торге мужчину в его святилище. — Меня Деус зовут.

— Филньяр, — донеслось мне в спину.

А с нордами можно иметь дело, не такие уж они страшные.

Откладывать в ящик дело не стали, Филньяр вернулся в дом, а вышел спустя десяток минут, с женой за спиной, в руках у него был тканевый мешок, а что в мешке мог догадаться любой двухклеточный организм.

— Держи, — мешок был брошен точно в меня, — оденешь сам, или тебе помочь? — ехидно ухмыльнулся кузнец, думая, что я конечно же резко откажусь, как и подобает любому настоящему жителю Нирна старше десяти лет. Вот только я на секундочку никогда в руках не держал доспехи и тем более не одевал их на себя.

Встал вопрос, выставить себя совсем уж некомпетентным идиотом, поставив под сомнения свою ограниченную полезность, или же попытаться разобраться самому. Сложный выбор.

— Буду рад если поможешь надеть, вдруг он жмет где-то, ты же не хочешь, чтобы я в самый неподходящий момент не смог исполнить свою часть дела лишь потому, что созданный тобой доспех не позволил мне это? — Весело ухмыльнулся ему, вернув незлобный укол по гордости обратно.

— Тьфу, — сплюнул кузнец и подошел ко мне, — дай обратно, а то ещё испортишь чего, а после будешь винить меня в браке и требовать компенсацию.

— Люблю профессионалов, — со всё той же весёлой рожей вернул ему тканевый мешок.

— Бестолочь, — фыркнул он и перевернув мешок позволил его содержимому вывалиться на землю.

Шесть частей нормального кожаного доспеха упали мне под ноги, без изысков, но сделанные добротно, даже я, дилетант, мог это признать. — Это — сапоги, их надевают на ноги, — он указал на два кожаных изделия. — надевай, — приказал он, я же не дурак отпираться не стал.

Стянув с ног уже порядком изношенную меховую обувь, оставшись в одних тряпичных обмотках, нестиранных и вонючих, взял кожаные сапоги с высоким голенищем и мехом. Как надевать сапоги я знал, не первый день жил, пару ремешков, которые крепили сапоги на мне заметил быстро, их назначение осознал спустя секунду, попустил их, просунул сперва правую ногу в один сапог, а после и левую во второй, затянул ремешки над пяткой и на середине голени, так чтобы обжимало, но не жало. Сделав пару шагов, удовлетворённо кивнул, твердая кожа подошвы ощущалась куда приятней грубой подкладки из меха.

— Доспех, — мне в руки полетел доспех, который был раскрыт подобно ракушке и держался только с одной стороны на четыре широких, плотно прилагающей к основной “ракушке” ремнях, а по боках вяло болтались прикрепленные на меховой подкладке наплечники. Вообще меховая подкладка служила соединением на всех движущихся частях, мне и другим нужно же было как-то двигаться в этом куске задубевшей кожи.

Как одевать это чудо мной было осознано не так быстро, как сапоги, повертев его в руках, будто любуюсь или ищу изъяны, а на деле пытаясь сообразить очередность действий. Я просунул правую руку к отверстие правого наплечника, теперь кожаная кираса имела первую точку опоры на мне в виде моей ключицы, а потому просто болталась на мне. Операция повторилась с левым наплечником, только после этого я закрыл кожаную кирасу, прислонив переднюю часть к своему туловищу. С левой стороны было четыре ремня, три под рукой на боку, и один на левой ключице, в местах под ремни были пряжки, встроенные в сам доспех, чтобы не болтались. Как оказалось в одиночку надеть доспех было не сложно, правой рукой тяни ремень, левой направляй в нужное отверстие, а после ею же фиксируй.

— Юбка. — Это действительно была юбка из прямоугольных кусков твердой и грубой кожи, державшихся друг друга благодаря ткани, на которую они были прибиты железными заклепками. И на мне она должна была держаться за счет широкого высокого пояса с круглой металлической пластиной спереди и системы ремней. — Наручи, — последние части доспеха, что мне обещал мужчина.

Надевались они, как и сапоги, два ремня, которые нужно затянуть, один возле кисти, второй ниже локтевого сгиба. Одев всё на себя, я будто почувствовал себя другим человеком: уверенным, грозным и в безопасности от угроз мира. Конечно же, было жаль, что доспех был столь сегментирован и не защищал такие важные вещи как подмышки, внутреннюю часть плеча, колени, нижнюю часть бедра. Но он был значительно лучше простой рубахи с рукавами и штанов.

— Не жмет, — я покрутился влево-вправо своим туловищем, нагнулся веред-взад, влево-вправо и прошёлся пару метров в нём, после дал свой вердикт.

— Поздравляю, ты впервые надел на себя кожу, — и подняв палец вверх веско добавил, — самостоятельно!

На миг я опешил от веселья в глазах кузнеца, но быстро сообразил о чём он.

— Так сильно заметно? — смущенно спросил у него.

— Пфф, светишься, как мальчишка получивший деревянный меч, — женщина всё это время стоявшая сбоку за спиной своего мужа с улыбкой смотрела на меня.

— Мда, — мне оставалось лишь признав поражение покачать головой, — в моей жизни до последних дней не было место подобному, но человек предполагает, а боги располагают.

— И это нынешняя молодёжь, эх, — со вздохом выпустил свои причитания Филньяр, — не бери в голову, я догадывался с кем связался.

— Ха-ха, — что-то неловко мне стало, даже как-то стыдно.

— Ладно, будь здесь, я пойду к Сульге за её матерью, — сказав это он, не теряя и секунды ушел прочь с явным нетерпением в шагах, при этом оставив меня наедине со свой женой, что со смехом в глазах разглядывала меня, явно не испытывая моральных угрызений от столь открытого и пристального глазения на другого человека.

Установилась неловкая тишина, я не знал, что сказать, а его жена не спешила что-либо спрашивать у меня.

— Деус, — представился по имени, не худшее начало, к тому же тишина между нами была слишком неловкой для меня.

— Агнис, — легко и быстро ответила женщина, но и только, не спеша добавлять что-то ещё.

— Итак, Агнис, не найдется у тебя пустых бутылок, парочка тряпок и нечто вроде аргонианской водки?

— А? Ты что-то задумал, что именно? — женщина была заинтригована.

— Просто хочу создать то, что не понравится паукам в шахте, — ответил ей с широкой и зная себя в подобные моменты, несколько беспокоящей своим энтузиазмом улыбкой

— Раз так… В доме было с десяток пустых бутылок от меда, а у мужа была водка.

Отлично, просто отлично, осталось что-то придумать для придания вязкости моему прекрасному творению и можно идти выжигать ебаных пауков.

— Тогда я бы хотел воспользоваться этим, если можно, конечно.

— Пошли, — после секундного взгляда в мои глаза женщина предложила следовать за собой.

Да, я хотел по-быстрому, пока есть время, создать дешевую версию дешевой версии прекрасного финского огненного коктейля. Конечно, вряд ли у меня получиться сделать хоть что-то сильнее смеси с температурой горения выше восьми сотен градусов, к тому же пламя быстро пропадет из-за отсутствия сгустителя в виде хотя бы нефтяного масла. Но попробовать стоит.

Вообще рецепт коктейля тесно связанного с революцией был мне знаком, дешевый и легко создаваемый напиток успел побывать в моей жизни и занять там свою нишу, а потому мне было очень обидно, что я не смогу создать хотя бы ту его версию, что создавал когда-то. Это настолько облегчило бы предстоящую миссию, что даже не смешно.

И пока Агнис ставила передо мной имеющиеся у неё материалы, а я думал где-бы достать вязкую, легко горящую смесь, дабы либо заменить низкокачественную водку, либо же разбавить её. И тут я вспомнил о факелах. Они горят слишком долго для простых деревяшек, обмотанных хлопком, а значит какое-то масло в Скайриме в обиходе.

— Агнис, а во что вы макаете факелы, чтобы они дольше горели? — задал я вопрос после того, как проверил на горение аргонианский напиток, горел он хорошо.

— Тебе и это нужно?

— Не помешает, — подтвердил я.

— Сиди, я сейчас вернусь, — и вышла из дома, а я остался сидеть перед десятком литровых бутылок и парочкой трехлитровых с водкой.

Стоит признать вернулась она быстро с пятилитровым бочонком подмышкой. Поставив и, открыв который у меня перед носом, дала возможность взглянуть внутрь на маслянистую жидкость.

— Ха! То, что надо! — обрадованный я тут же кинулся мастерить самодельную пиротехнику.

Процесс разливки зелья по емкостям затянул меня с головой, видимо было у меня что-то внутри от пироманьяка, иначе как объяснить своё возбужденное состояние при мысли о том, чтобы что-то сжечь лично — я не мог. Войдя в едва ли не транс, был сильно удивлен паническим окриком у себя за спиной, от которого едва не выронил последнюю бутылку из рук.

— Моя водка! Что ты сделал с моей прелестью, бестолочь?! — это был Филньяр, который с порога бросился к столу и прижал к себе наполовину пустую последнюю из двух бутылок алкоголя. — Агнис! — тут же потребовал от своей жены ответа он.

— А что? Он сказал ему нужно для дела, — абсолютно мирно и даже с неким темным торжеством в глазах ответила ему его жена всё это время сидевшая на краю стола и едва не воркуя наблюдала за моими действиями.

— Это моя водка! — почти скуля воскликнул мужчина.

— Это была твоя водка, — с особым ударением проговорила женщина после чего поднялась со своего места и подойдя к мужу вырвала из его рук оставшийся алкоголь и протянула его мне. — Не обращай внимания на него, дорогуша, — ласково улыбнулась она мне, так ещё потрепав рукой по волосам, — продолжай делать, что делал. А ты, — она резко обратилась к кузнецу, что сейчас стоял с открытым ртом и хлопал глазами, — не мешай парню, он занят важным делом!

— Это была… — жалобно проблеял муж.

— Ты правильно сказал, это была, — но жена его тут же резко оборвала. — Пошли, мне нужна твоя помощь, — ухватив потерянного человека за руку она вытянула его за дверь наружу, оставив меня наедине с незнакомой женщиной в кожаном доспехе, луком за спиной и мечем на поясе, что привел в дом её муж.

Закрывшаяся дверь будто стала сигналом для стоявшей за мной женщины и она заливисто расхохоталась:

— Ахахахаха, не могу поверить, что кто-то сумел лишить этого плешивого старика его драгоценной выпивки! — едва не со слезами на глазах хохотала женщина, так что её точно было слышно снаружи дома, о чём она явно не беспокоилась.

— Д-деус, — только произнеся своё имя ей я понял насколько жалко звучал мой собственный голос, для меня произошедшее было сильной неожиданностью.

— Аннека, — представилась она всё ещё хихикая. — Признаюсь, я не ожидала ничего от тебя, думала, что Филньяр просто нашел простоватого дурачка, который будет больше мешаться под ногами у нас двоих, чем помогать. Но после увиденного я готова дать тебе шанс.

— Спасибо? — не вполне понимая как реагировать на её слова, чтобы не обидеть нордку, решил принять её слова как комплимент.

— Так чем ты занимался? — она посмотрела на девять готовых коктейлей.

— Неприятный сюрприз для пауков. Берешь вот это, — я подхватил одну из готовых бутылок, — подпаливаешь факелом вот здесь, — я изобразил жест как подношу факел к тряпке, — даёшь ткани хорошо разгореться, а потом прицельно и сильно бросаешь, спустя секунду наслаждаешься как огонь охватывает врага. Работает просто изумительно против всего, что может гореть в принципе.

— Занятно, — нордка явно пыталась представить мои пояснения и их конечный итог у себя в разуме.

— Правда в связи с отсутствием правильных и знакомых материалов пришлось обходиться ширпотребом что был в доступности, а потому эти бутылочки потеряли львиную часть своей поражающей силы, но они всё ещё опасны.

— Ширпотреб, да? — усмехнулась женщина, посмотрев на почти пустую вторую бутылку алкоголя. — Ты главное Филньяру не ляпни, что его драгоценная аргонианская водка на самом деле ширпотреб.

— Думаю, я справлюсь, — поддержал её улыбку. — Итак, мы готовы?

— Да. Бери своё барахло и пошли.

— Все помнят свои роли? — переспросила единственная достойная лучница среди нашего трио слабоумных, но отважных, наградив меня особенно пристальным взглядом.

Да уж, перед заходом в шахту, она и Филньяр решили проверить чего от меня можно ожидать, что же, по тому каким кислым было её и кузнеца лица, они были впечатлены моими навыками в отсутствии моих навыков. Неловко получилось. Зато я узнал, что мои удары в новом теле не сравнить с тем, что были в прошлой жизни, а ведь я следил за собой и дохляком не был от слова совсем.

— Угу, стой за Филньяром, кидай горючие коктейли в огромных пауков, призывай волчий дух и не подставляйся под твои стрелы.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнув, она повернулась к лысеющему норду, что хмуро глядел на меня из-за порчи мной его драгоценной выпивки, но из-за своей жены не говорил мне ни слова, впрочем, его взгляд передавал всю гамму испытываемых ко мне чувств. — Ты первый, Филньяр.

— Держитесь за моей спиной и не дайте меня обойти, — кивнул норд, одетый в добротную стальную броню с толстым круглым щитом в одной руке и мечом в другой.

Кузнец как наш авангард, я в центре с факелом и связкой бутылок со смесью личного изготовления и Аннеке в тылу с луком на изготовке. Вот таким строем мы открыли двери в покинутую шахтерами шахту и вошли в её темный зёв. Первыми словами, которые лезли на язык было: “Ебаная темень”, и действительно, даже с факелом в руках дальше пяти, может, шести метров видимость была ровна никакой.

Двигались мы медленно, внимательно осматриваясь по сторонам, стены, потолок всё подвергалось тщательному осмотру, спешить было некуда, если будет нужно, мы можем отступить и вернуться позже. Да, морозные пауки размножаются довольно быстро, вот только период их воспроизведения исчисляется днями, а не часами, а взросления в полноценную особь занимает три-четыре недели.

И наша осмотрительность дала свои плоды, первого паукообразного заметила Акенне и пустила стрелу точно промеж глаз уродливой твари, мгновенно убив ту, труп упал с потолка в считаных шагах от ног нашего самого бронированного члена отряда.

— Мелкий совсем, — вынес свой вердикт норд, пнув тельце паука ногой. — Успели-таки гады отложить кладки яиц.

— Хорошо, что мы спустились сейчас пока они мелкие, помедли ещё неделю и без парочки магов с огненными заклинаниями хер бы выкурили этих тварей из шахты, — скривилась в гримасе нордка.

— Ебать какое мерзкое страшилище, — я никогда не любил пауков и этот образец размером с мопса не прибавил мне любви к их виду ни на грамм.

— Это ты ещё взрослые особи не видел: лапы длинной в несколько метров, прыгучие, словно кузнечики, хилицеры размером с мой локоть, плюющиеся ядом и быстрые как лошади.

— Блядь, может не надо, у меня очень живая фантазия, — попросил я другого мужчину.

— Да что тут фантазировать, сегодня сам всё увидишь, — с улыбкой пообещал мне норд.

— Бля, вот всю жизнь их не видел и ещё бы две не видал без вреда для себя.

— Привыкай, ты теперь не в Хай Роке, бретон, — сам я не знаю, да и не определю какой я расы людей, но эти два норда были свято уверенны что в моих жилах течет кровь бретонского народа, — Скайрим — суровое место, — Австралия только наоборот, холодная и заснеженная

— Хватит разговоров, пошли дальше, — подогнала нас наша лучница и мы, заткнувшись, пошли дальше.

Туннель, по которому мы шли, был протяжностью в метров сто и все эти сто метров были абсолютно лишены признаков присутствия морозных пауков, если не считать мелкого паразита убитого ещё вначале. Но всё не может быть безмятежно и безопасно вечно, туннель закончился с ним же ушло наше спокойствие. Выйдя из туннеля к первому натяжному мосту наш путь преградила стена паутины. Дальше идти, не предупредив весь улей о своём присутствии, было невозможно. В тот же миг, как мы коснемся паутины с целью уничтожить её, все пауки в пещере узнают, что мы здесь и пришли к ним. Стоит уточнить, что они особо голодны так как для стабильного роста им нужно много пищи, которой тут взять было неоткуда. Так что у нас есть все шансы, что стоит нам поджечь паутину, загораживающую проход на подвесной мост, как на нас спустя пару мгновений ринуться все обитатели этой шахты.

Переглянувшись между собой, мы пришли к молчаливому согласию. Идти вперед на мост, на открытое и небезопасное пространство было как минимум глупо. Лучшим нашим шансом было начать выманивать пауков к концу туннеля и медленно отступать в сторону входа. Оставаясь в узком туннеле, освещенного светом множества факелов, что мы зажгли по пути у нас были шансы перебить всех пауков до последней особи.

Фиолетовая сфера мгновенно сформировалась в моей левой руке и была брошена мне под ноги. Вызов знакомого мне спектрального волка прошел успешно. Полупрозрачный синеватый дух глядел на меня забавно изогнув голову.

— Итак мальчик, у меня для тебя есть задание, — присев перед его мордой, я протянул ему зажженный факел, он тут же схватил его своей пастью, — а теперь беги и сожги вот ту стену из паутины, — волк, вильнув хвостом побежал в указанном направлении.

Пока он бежал, мы приготовились к орде пауков, Филньяр занял устойчивую стойку впереди, подняв щит на уровень груди, а меч выглядывал снизу под углом, смотря своим смертоносным лезвием вверх. Я отошел от него буквально на полметра, чтобы не мешать, но в случае чего иметь секундную возможность помочь ему, увы я был без щита, но с булавой в правой руке и бутылкой горючей смеси в левой, горящий факел на стене легко позволял мне подпалить тряпку и швырнуть самодельный снаряд в толпу врагов из-за спины крупного норда. Последней, в пятке метров от нас свою позицию заняла Аннеке, понатыкав стрел в землю перед собой.

Волк послушно подбежал к указанному месту и повернул горящую строну факела к белеющей стене, она сперва неохотно, но с каждой секундой все быстрее покрывалась пламенем, пока вовсе не сгорела дотла, огненные языки пламени не остановились только на одном лишь куске паутины, они перекинулись дальше по паутине, медленно охватывая огнем ближайшее пространство.

Наши уши тут же наполнились перестуком и щелканьем десятков тонких ног, а в свете догорающей паутины, сотни глаз уставились на нас. Зрелище, как на тебя глазеют десятки хищных монстров резко снизило мою храбрость, я даже сделал пару шагов назад, но до конца не утратил свою решимость.

— Готовься, Филньяр, скоро будет жарко, — как в прямом, так и в переносном смысле.

Не теряя времени зря, я поднес бутылку тряпкой к огню, подпалив ту, и дождавшись, когда ткань покроется устойчивым огнем, отвел руку назад и начал отсчет.

— Раз, — наметил самые выгодные цели, — два, — примерно оценил, как сильно нужно бросить бутылку, — три! — с моим криком фигура норда сделала полшага в сторону, чтобы в полуметре от него пролетел опасный снаряд, пролетел и полетел дальше, как раз в морду огромного, взрослого морозного паука, спустившегося в проход на паутине откуда-то сверху.

В туннеле полыхнуло огнем, жар вспыхнувшего пламени неприятно обдал по лицу, а в воздухе раздалось болезненное шипение и клацанье горящего заживо паука. Тот, обезумев от боли заметался из стороны в сторону, пока не оступился и не свалился вниз с навесного моста в глубины шахты. Где и затих.

Смерть собрата будто стала для орды мерзостей красной тряпкой, и они, не чувствуя страха, лишь голод, бросились на нас.

— В атаку! — отдал я приказ своему призыву и тот тут же вцепился зубами в панцирь одного из меньших пауков, украсив свою пасть зеленой жижей.

— Ха! — с криком своим щитом навстречу наступающим на нас паукам ударил наш авангард, ошеломив одного размером с собаку и откинув пяток с поменьше.

— Сука! — проорал я, когда один из мелких уродцев совершил прыжок, пройдя мимо нашего щитоносца прямо на меня, инстинктивный удар поймал мелкого прыгуна и послал его в стену возле меня, где он ударившись задней частью своего тельца упал на землю, но последовавший незамедлительный удар моей булавы не позволил ему подняться вовсе. — Ненавижу блядь пауков! — ещё громче проорал я, кинувшись на помощь к кузнецу, на которого одновременно напали уже два больших паука.

Отбив одну из лап сильным ударом, сломавшим её, я сумел отогнать одного из пауков, а второй в это время получил инъекцию целебной стали промеж глаз от злобного норда. Отогнанный мною паук так же окончил свою жизнь, но не от моих рук, а от воткнувшихся в него стрел.

— Их слишком много, отступаем! — дал команду наш щит, и мы начали медленно пятится назад.

— Пригнись! — воскликнул я и как только мой товарищ по оружию выполнил моё требования, над его головой пролетели сразу две бутылки, что я успел зажечь, проходя мимо одного из факелов.

Вновь последовал жар вспыхнувшего пламени и предсмертный стрекот сгорающей группы тварей. Мои коктейли делали своё дело, горя сильно и продолжительно. На этот раз загоревшимся паукам не было куда бежать кроме как на нас, но увы их тела слишком легко горели, их тонкие лапы сгорали первыми, а стрелы, летевшие от лучницы, лишали их любого шанса сделать что-либо кроме как сгореть заживо. А потому их горящие останки становились непреодолимой баррикадой для остальных паукообразных, те не желали лезть в опасный огонь застопорившись в своём нападении. Что не сказать о нас, стрелы собирали свою жатву из замерших перед огнем пауков, втыкаясь в их недостаточно прочные панцири.

Да и я сам не бездействовал, пускай первая волна пауков уничтожила мой призыв, я был способен призвать очередной. Появившейся среди толпы гадов волк тут же принялся рвать их на куски, вызвав волну неразберихи в их рядах, ещё два коктейля полетели вглубь коридора, устроив огненный заслон позади толпы, зажимая их между двух пожарищ. А дальше всё было отдано на откуп Аннеке и Филньяру, первая пускала стрелу за стрелой, а второй отбрасывал назад тех, кто решился прорваться сквозь горящие трупы своих собратьев к нам.

Огненные коктейли здорово облегчили нашу работу, без них мы бы уже давно выбежали из шахты, пауков для нас троих тут было слишком много, совсем не факт, что мы бы сумели их одолеть без помощи огня. Меж тем, не смотря на наш успех мы отступали, зловоние горящих тел заполнило узкий коридор и находиться, а уж тем более сражаться в дыму и смраде горелой плоти становилось решительно невозможно.

Выбрались мы на чистый воздух подгоняемые тучей черного дыма, надышавшиеся гадости, но довольные собой мы заняли оборонительную позицию у входа. Моя самодельная смесь получилась уж слишком долго горючей, само пламя было не слишком сильным, но длительным в паре с прекрасно горящими хитиновыми тушами и изобилием легко воспламеняемой паутины. В глубине пещеры дела обстояли уж очень опасно. Воздуха в пещере становилось с каждой минутой всё меньше, а он нужен даже этим отвратительным тварям, если они хотят жить они попытаются выбраться прочь из заполненной огнем шахты. Вот только на выходе ждать их будем мы.

Так и случилось. Остатки больших и маленьких педарастов попытались покинуть ставшую смертельной ловушкой шахту. Вот только чего мы не ожидали, так это огромной, нет просто огроменной твари, что в одиночку занимала почти весь коридор и отчаянно злобно перебирала своими лапами толщиной с мое бедро у основания брюха в нашу сторону.

— Шоровы кости! — в унисон ругнулись два норда и отступили на пару метров назад.

Винить их в страхе перед ползущим сквозь горящие тела своих сородичей чудовищем я не мог, у самого внезапно образовалась яма в животе и задрожали колени.

— Блядь! Отойдите назад! — проорал я, приводя этих двоих в чувство, а сам подгоняемый безумной идеей поспешил забраться на уступ над выходом из шахты, перед этим ухватив тяжелую двемерскую секиру, что перед нашей вылазкой поставил у входа просто на всякий случай, да подпалить у факела три из пяти оставшихся бутылок.

Успел я вовремя, несколько раз чуть не соскользнул обратно от нервной дрожи и страха в спешке, но таки успел забраться и занять устойчивую позицию. С немного сумасшедшими глазами я принялся ждать, когда эта тварь вылезет из прохода.

Когда появилась её передняя часть я едва не упал от омерзения и просто дрожи при виде этого гиганта. Вот он всем телом вылез наружу и угрожающе зашипел, на вставший в десятке метров дуэт, приподняв передние лапы в угрожающей манере. Именно в этот момент я решил действовать. Первая бутылка полетела на голову твари, вторая на лапы справа, третья на лапы слева. Огромное тело всполохнуло и завизжало куда громче чем его мелкие копии, начав крутиться на месте и беспорядочно махать своими толстыми лапами. Я же пока был шанс и пока эта тварь была подо мной приподняв высоко над головой двуручный топор прыгнул на тело этого монстра и с со всей силой, даруемой мне падением, обрушил медное лезвие в центр горящей головы.

— СУКААААА!!! — крик как будто придавал сил, казалось, что вес секиры не такой уж большой и пользуясь этим ложным наваждением продолжал удар за ударом рубить монстра сверху на нём.

В себя я пришел, когда огонь оказался уж слишком близко ко мне, а руки устало дрожали от серии яростных ударов. То, что было головой у этого огромного паука представляло из себя зелено пурпурное месиво, от которого меня бы стошнило, если бы в этот момент я больше не беспокоился, что оказался посреди одного огромного костра.

Собравшись с силами я прыгнул сквозь огонь, где его было меньше всего, оставив секиру на трупе морозного паука, ей ничего не будет, а вот мой с ней прыжок станет в разы короче.

— Ненавижу, блядь, пауков, — прохрипел я, распластавшись на земле.

Руки неприятно ныли и жгли, кажется, я получил легкие ожоги рубя горящую уебину.

— Это было что-то, — упав на задницу возле меня с горящим от эмоций взглядом выдохнула женщина, — вот это я понимаю мужество и смекалка. Давно я не участвовала в подобных приключениях, ах, какая ностальгия.

— В гробу я видал подобные приключения, — пробурчал, морщась от боли в ожогах. — Эта хуета стоит явно больше, чем я с тобой договорился, Филньяр.

— Я не дам тебе ни септимом больше, уговор есть уговор.

— Скряга, — фыркнул на него.

— Хватит сидеть, нужно дочистить шахту до конца, эта тварь могла быть последней, а могла и нет, — сказал он, но подходить к мертвой туше упокоенного мною гиганта не спешил.

— Сейчас-сейчас, дай только в себя прийти, эксплуататор.

Спустя полчаса, когда дым от тел рассеялся мы вновь вошли в шахту, возле которой теперь собралась толпа зевак, что с восхищением и страхом глядели на укокошенную моими руками херь. Честно, я был горд собой, я не наложил в штаны и поступил, как мужчина этого мира. Приятно было ощущать себя победителем, почти убийцей монстров. Эта приятная эйфория победы здорово кружила голову, но я держал себя в руках, потом, когда напьюсь сегодняшним вечером буду каждому трепать о том, как я был могуч и славен, а пока нужно было закончить дело.

Как оказалось, да, внутри были ещё парочка гадких тварей, но и только, их наша группа легко перебила, из всего происшествия минус только один, мои самоделки привели к обширному пожару и некоторые участки шахты нужно заново укреплять, а навесной мост создать заново. Впрочем, дураков жаловаться об этом мне не было после того, какое чудовище вылезло из шахты. Тут ещё хорошо, что только пожар произошел, а не обвал всей шахты и то даже тогда это было бы оправдано.

Уже на заходе солнца мы, то есть я, кузнец и бывшая искательница приключений, сидели внутри кузни и пили мёд. Просто наслаждаясь отдыхом после хорошо проделанной, работы. Мой кошель приятно грели две с половиной сотни золотых, что я получил за свой честный, опасный для жизни труд. А жизнь-то налаживается.