Знание-сила, 2005 № 01 (931)

Цари нефтяной горы

В XVII веке, случалось, нефтью смазывали колеса повозок и лечили подагру. В XVIII веке из нее научились изготавливать керосин для ламп.

В XIX веке началась ее промышленная добыча.

Черная жижа нефти стала теми чернилами, которыми пишется мировая история. Уже в годы Первой мировой войны Англия, Франция и Россия сгроят планы раздела нефтяных месторождений в зоне Персидского залива. Война Гитлера против Советского Союза была не только «молниеносной», но и «нефтяной». Кавказские месторождения нефти должны были стать основой процветания немецкой экономики. «Если мы не возьмем Баку, — говорил Гитлер, — мы проиграем войну».

Экономисты же говорят, что «нефть стала фактором риска мировой экономики». Черное золото постепенно превращается в яд, парализующий экономическое развитие.

Уже сейчас можно лишь догадываться, какая ожесточенная борьба за мировые нефтяные ресурсы развернется по мере их оскудения.

В принципе, даже из пессимистов мало кто утверждает, что «нефти скоро не будет». Запасов ее хватает (смотрите «ЗС», 2002, № 4). Проблема в другом: темпы добычи нефти начали отставать от растущей потребности в ней.

Мировая экономика напоминает разогнавшийся локомотив, в топку которого уже нс успевают «подбросить жару» несколько машинистов, да эти работники еще и отвлекаются на споры друг с другом, на минутные забастовки, а то ломают свои лопаты и кричат: «Мы объявляем войну».

Осенью 2004 года первый шок от рекордных — более 50 долларов за баррель — цен на нефть быстро прошел. Специалисты заговорили о том, что эти цены — лишь симптом некоего глубинного процесса, лишь предвестие нового пути развития экономики.

Конечно, рост цен на нефть вроде бы объясняется очевидными причинами: страхом перед террористами, проблемами ЮКОСа, потребительским бумом в США и Китае, спекулятивными сделками. Однако могут ли все эти факторы объяснить устойчиво высокие цены на нефть?

Эти цены неуклонно — лишь с некоторыми сбоями — растут, начиная с 1997 — 1998 годов. Становится очевидным, что кризис нельзя преодолеть простым увеличением добычи нефти. Неужели спрос и предложение больше не согласуются?

Неуверенность в завтрашнем дне доходит до того, что среди специалистов уже всерьез обсуждается, так ли велики запасы нефти на Ближнем Востоке. Ведь страны ОПЕК, располагающие 80 процентами запасов мировой нефти, на протяжении ряда лет публикуют одни и те же данные об объеме своих ресурсов, будто они и не добывают нефть. Сколько там, действительно, имеется нефти?

Пример Омана показывает, как быстро арабская страна может лишиться источника процветания. Так, еще в 1992 году в султанате Оман ежедневно добывали до 720 тысяч баррелей нефти, но пять лет спустя — неожиданно для экспертов — нефть в крупнейшем месторождении страны кончилась. Теперь в Омане добывают всего 50 тысяч баррелей в день, а ведь бюджет страны прежде состоял на две трети из «нефтяных денег».

А мировая потребность в «черном золоте» продолжает расти. Если сейчас требуется около 29 миллиардов баррелей нефти в год, то в 2020 голу — примерно 42 миллиарда баррелей. Вот и спрашивается, сумеют ли страны, добывающие нефть, справиться с подобным «заказом»?

За минувшие 150 лет человечество добыло и израсходовало около 950 миллиардов баррелей. По оценкам экспертов, разведанные запасы нефти составляют сейчас около 1200 миллиардов баррелей, хотя никто не может поручиться, что эта цифра верна.

Недаром все более важную роль на мировом рынке нефти играют африканские страны: Ливия, Ангола, Нигерия. В минувшем году мы увидели, как переменилось отношение мировой общественности к Муамару Каддафи. Ему наносят государственные визиты, в его стране проводят чемпионат мира по шахматам. Что ж, владея почти 30 миллиардами баррелей нефти, можно вести торг о собственном имидже, на глазах превращаясь из фигуры более одиозной, чем Саддам, в благообразного либерального политика.

Нигерия в настоящее время занимает шестое место в списке ведущих производителей нефти. Здесь ежедневно добывают два миллиона баррелей нефти, в Анголе — миллион баррелей. Уже сейчас США закупают ежегодно более 300 миллионов баррелей нефти в Нигерии и более 100 миллионов — в Анголе. К 2015 году, как предполагают аналитики, США будут получать четверть всей импортной нефти из Африки. По их оценкам, в ближайшие годы США выделят до 60 миллиардов долларов на разведку и освоение нефтяных запасов Западной Африки.

Сколько люди добывают нефть, столько боятся, что она кончится.

В 1919 году главный редактор американского журнала «Geological Survey» прогнозировал, что запасы нефти иссякнут в ближайшие 9 лет. В 1972 году участники «Римского клуба» опубликовали свой знаменитый прогноз «Границы роста», обещая, что нефти скоро не будет. История добычи нефти сопряжена с чередой подобных ошибочных прогнозов.

В начале 1990-х годов Россию никто не причислял к крупнейшим экспортерам нефти. Однако уже в 2003 году наша страна впервые вышла на первое место в списке производителей нефти, обогнав Саудовскую Аравию. Конечно, немаловажную роль сыграла политическая конъюнктура. После 11 сентября 2001 года страны Запада стали закупать меньше нефти у арабских государств, предпочитая торговать с Россией.

К 2010 году российские нефтяные компании планируют довести суммарную добычу нефти до 9 миллионов баррелей в день, а к 2020 году — до 11 миллионов баррелей (в 2003 году — 7,6 миллионов баррелей).

Экспортный потенциал страны будет составлять примерно 6 миллионов баррелей в день в 2010 году и 8 миллионов баррелей в 2020 году (к началу 2004 года он составлял 4 миллиона баррелей). По прогнозам, из этого количества нефти до 5 миллионов баррелей будут получать европейские страны, 2 миллиона — США и около 1 миллиона — Китай.

Доля российской нефти в импорте США составит в 2020 году около 12 процентов, а доля ближневосточной нефти сократится до 15 процентов (в начале этого века — 24 процента). Очевидно, увеличение российского экспорта нефти потребует заметных инвестиций в нашу промышленность со стороны американских и европейских нефтедобывающих концернов.

А как там, в «стране нефти», Сибири? По площади Сибирь почти равна Индии и Китаю, вместе взятым. Но если в этих странах в общей сложности проживают около 2,5 миллиардов человек, то в Сибири не наберется и 27 миллионов — это в регионе, обладающем десятой частью всех мировых запасов нефти, третью всех мировых запасов природного газа, почти четвертью мировых запасов пресной воды, не говоря уж о всяких алмазах, золотах, платанах, никелях и уранах. За последние 15 лет население Сибири сократилось на 2,3 миллиона человек.

В интервью, данном незадолго до смерти, известный британский историк Алан Баллок сказал следующее: «Удастся ли России сохранить контроль над Сибирью — ют один из ключевых вопросов XXI века». По прогнозам российских статистиков, к 2016 году население России составит всего 126 миллионов человек. Выезд населения из Сибири в европейскую часть страны усилится. Останутся лишь бросовые запасы газа и нефти. Но 20 К) год — это ведь еще не скоро...

Как отмечает американский социолог Терри Линн Карл, «ни в одной стране третьего мира не выявлено ни единого случая, чтобы добыча нефти оказала в долгосрочной перспективе положительное влияние на экономику страны». Министр финансов Нигерии Недади Усман говорит без обиняков: «Мы обленились из-за нефти. Молодежь привыкла к коррупции».

В Африке «нефтяные деньги» разворовываются. Идут на закупки оружия, на подавление сепаратистов, борющихся за провозглашение независимости или хотя бы за свои права. А у нас? Медицина, культура, образование отдыхают. Им эти бешеные деньги и не снились.

Леонидас Дроллас, главный экономист лондонского Центра глобальных исследований энергии, сказал с горьким юмором: «Нефть — золото дьявола».

В то же время нефтяная промышленность — одна из наиболее технологичных отраслей индустрии. Пожалуй, редко в какой из отраслей вкладывается столько денег в исследовательскую и инновационную работу. В США нефтяные концерны - главные (после Пентагона) потребители компьютерной техники.

В поисках нефти используют самые современные технологии. Нефть ищут со спутников, анализируя инфракрасные снимки. Ее обнаруживают по отклонениям в магнитном поле Земли.

Швейцарский геолог Мартин Лангер предлагает использовать методы микропалеонтологии. В месте предполагаемого месторождения нефти нужно пробурить пробную скважину, и если будут часто попадаться крохотные окаменелые организмы — фораминеферы, которые, как губка, впитывают нефть, значит можно начинать ее добычу.

Новые технологии приносят свои плоды. Если раньше нефтяным компаниям удавалось добывать не более 20 процентов нефти, содержавшейся в месторождениях, то сейчас — около 35 процентов, а порой даже — 60 процентов.

Разумеется, технология добычи нефти становится все сложнее. Уже недостаточно пробурить скважину и черпать бьющий спуда фонтан нефти. Когда напор падает, нужно закачивать в скважину воду или газ, чтобы выдавить нефть наверх. Вязкие остатки нефти можно размягчать горячей водой или паром, а уж потом выкачивать из скважины.

Раньше только в одной из двадцати скважин наталкивались на нефть. Теперь каждая десятая скважина дает нефть. Раньше освоение одного барреля сырой нефти стоило в среднем 15 долларов, теперь его стоимость снизилась в среднем до 5 долларов. При таких «ножницах» — низкой себестоимости добычи нефти и очень высокой продажной цене — крупные нефтяные концерны готовы вести добычу нефти в самых неблагоприятных условиях, в том числе на морском дне.

Поиск нефти ведется в Мексиканском заливе, у западного побережья Африки, у берегов Бразилии и в Каспийском море. В некоторых случаях добыча не(1лги ведется уже на глубине 1000 метров.

Еще труднее освоение нефтеносных песков. Эта вязкая масса выгребается экскаваторами и по сложной технологии конденсируется в нефтяной дистиллят. Себестоимость подобной добычи нефти — пока 12 долларов за баррель, в то время как саудовской нефти - 1—2 доллара за баррель.

Гигантский потенциал нефтеносных песков, нефтяные месторождения на дне моря, инновации в нефтяной отрасли — все это может в какой- то мере удовлетворить растущий спрос на нефть. Но ситуация все равно остается критической. По мнению экспертов, «в ближайшем будущем, очевидно, будет достигнут максимальный уровень добычи нефти традиционным способом». Так выдержит ли нефть конкуренцию с другими энергоресурсами? Или окажется настолько дорога, что выгоднее будет пользоваться солнечной или ветровой энергией?

Пока в «сценариях будущего» доминирует природный газ. Добыча газа — может быть, главного сейчас богатства России — становится «наиболее перспективно развивающейся отраслью», полагает, например, глава «British Petroleum» лорд Браун.

По оценке Международного газового союза, в ближайшую четверть века в газовую отрасль будут вложены невероятные инвестиции — около трех триллионов долларов. Они пойдут на разработку и оснащение газодобывающих предприятий новейшим оборудованием, на строительство газохранилищ, на тысячи километров трубопроводов. В Европе, по оценкам Международного энергетического агентства, потребление газа возрастет с 23 до 34 процентов в 2030 году. Пока израсходовано всего 16 процентов мировых запасов природного газа.

Большая часть этих запасов находится у нас, в России. В нашей стране уже создана дорогостоящая инфраструктура газовой добычи, проложена сеть газопроводов. Природному газу принадлежит будущее. Но это уже сюжет для другой рождественской сказки.

Владилен Барашенков,

Михаил Юрьев