Знание-сила, 2008 № 10 (976)

Я такая... (отсутствие эпитета)

Булгаковский профессор Преображенский был убежден, что разруха, прежде чем тронуть сортиры, происходит в головах. Специалист по ментальности согласится, но не до конца. Головы головами, но разруха неизбежно захватывает и язык. Таким образом, есть минимум три сообщающихся сосуда со сложной схемой клапанов и сливов...

В аффективных рассказах детей о фильмах и собственных приключениях до середины 80-х никогда широко не встречалась конструкция «А Я ТАКОЙ (ТАКАЯ).» с дальнейшим описанием действий вместе с мимическим показом.

Например: «У нее глаза на лоб. Она мне: ты чего? А я такая. в розовом топике. иду такая. и ничего!..» Это не распечатка дефектолога, а разговор по телефону. И ребенку не от 7 до 12. Ребенку от 19 до 25 лет, и это сплошь и рядом! Конструкция Я ТАКАЯ (ТАКОЙ) охватывает сейчас всю страну (до 40 лет).

Помимо бедности языка, новейшая Эллочка-людоедка дает повод порассуждать о двух проблемах.

Во-первых, одичание вызвано по преимуществу засильем облегченных аудио- и видеоматериалов, возвративших «компьютерного дикаря» в дописьменную стадию. Следует вспомнить: в каменном веке речь, пение, танец и показ, сливаясь воедино, были единственным коммуникативным средством. Первой стадией искусства, говорят антропологи, было синкретическое действо, имитирующее — в преувеличенном и утрированном виде! — приключения, охоту, опасность, секс и так далее. Первобытный театр одного актера. Именно так и рассказывают дети. Следовательно: наша общая аутопрезентация на бытовом уровне скатывается к инфантильным, дикарским формам. Экспрессивность возрастает, а дискурсивность и интроспекция падают.

Надо оговориться: в модном вое о «конце культуры» — 50% истерики, 50% неискренности. Победа над письменностью невозможна. В разведывательно-аналитической, научной, финансовой, законодательной и судебной областях, которые правят нашей жизнью, письменность стоит крепче некуда. Более того, грамотность станет еще более мощным карьерным инструментом, рычагом воздействия, орудием власти/влияния на сильно дезориентированную массу. Но это особая тема.

Во-вторых, конструкция Я ТАКАЯ. (далее показ) означает сущностное отсутствие ключевого эпитета, вместо которого и употреблено плацебо. ТАКАЯ. Какая? Это не совсем понятно и рассказывающей. Она теряется, хотя в языке полно эпитетов: «невозмутимая», «независимая», «подчеркнуто-отстраненная», «недоступно-самовлюбленная» и прочее. Но на поиск эпитета требуется время, к тому же сформулировать мнение о себе сложно: надо обладать не только богатым словарным запасом, но и умением смотреть на себя со стороны. А главное, не испытывать проблем с самоидентификацией.

Мне кажется, тут собака и зарыта. Основное — полный раздрызг эмоциональной сферы (сразу все образцы предлагаются глянцем, телевизором, Интернетом, но критерий различения не прилагается). Кто же мы? Мы этого не знаем. МЫ ТАКИЕ — и все! Сформулировать себя (помните заказ на национальную идею?) затрудняемся. Реформы, да, — а в какую сторону? Дезориентация серьезна. Например, как обращаться друг к другу в быту? «Товарищи»? Устарело. «Господа»? Не приживается, требуя изменения не только имиджа, но и ценностной ориентации. Активно раскручиваемое сегодня солоухинское «сударь/сударыня», являющееся сниженным производным от «милостивый государь/государыня» — лингвистическое ископаемое. Конструкция «Дорогие судари и сударыни» деревянна не меньше, чем совковое «отоваривание».

Итак, кто мы — какие мы? А ТАКИЕ! Откуда и куда идем? Ответа нет — только мимика, жесты, интонации.

Рафаил Нудельман