Зов Крови

Глава 19 Грасси

Глава 19. Грасси

Я дал команду Кире отключить Тин. Мое тело материализовалось прямо из воздуха, постепенно принимая нормальные четкие формы.

Отец стоял и смотрел на меня во все глаза. Сколько всего было в его взгляде! Облегчение, удивление, восхищение, тревога и непонимание.

Я шагнул ему навстречу, распахнув объятья.

— Исхудал-то как… А костюмчик-то ничего! Там еще есть такие? — отец широко улыбался, крепко обнимая меня. — А приятель-то твой что же, показаться не хочет?

Я в удивлении посмотрел на него.

— Ты откуда знаешь?

— А что от Ефросинии скрыть-то можно? Всё старая предвидит, всё знает! Мы тебя уже с ночи ждем не дождемся!

Вот так дела! Баба Фрося, значит, уже знала, что я появлюсь. Как-то я не подумал об этом.

«Декар, тебя раскрыли, в твоей маскировке нет необходимости. Показаться не хочешь?» — включил я мыслесвязь.

«Не здесь», — мне показалось, что в его голосе присутствовали нотки удивления и растерянности.

— Позже, отец.

Он с пониманием кивнул и приглашающим жестом указал на дверь.

— Давай войдем. Там дед и…

— Подожди, пап. Я думаю, мы там не поместимся.

Брови отца взлетели вверх, и он внимательно посмотрел на меня. Было заметно, как он тщательно скрывал свое волнение. Затем он кивнул и указал на наш коттедж.

— А там поместимся?

— Там поместимся.

Из дома в этот момент вышел дед, а за ним вразвалочку, опираясь об стену, баба Фрося.

Дед крепко, по-мужски обнял меня, сделал шаг назад и стал с интересом рассматривать мой новый облик с головы до ног. Подошедшая баба Фрося потянула меня за руку и, когда я нагнулся, просто поцеловала в лоб.

— Вы идите, покалякайте там. Небось есть о чём, свои тайны, чай, имеются! А как наговоритесь, зовите или приходите сюда, я тут пока присяду. Погреюсь на утреннем солнышке… Устала что-то.

Старушка с кряхтением опустилась на лавочку возле калитки, прислонившись спиной к забору.

Киборг проявился

— Кто эта странная грасси? Она дотронулась до тебя губами! Кто она тебе? У вас совершенно разный с ней фенотип, вы не можете быть с ней в родстве! Эти мужчины, они, без сомнения, прямые потомки Крона, как и ты. Но она… Среди Зотов это признак крайней близости или неуважения. Но, судя по твоим эмоциям, тебе это нравится?

— Она просто очень старая грасси, которая, используя свои возможности видящей, помогала нам найти ваше убежище. И мы очень благодарны ей за это, — я постарался ответить на его вопрос. — А что касается поцелуя или касания губами, как ты говоришь, так это у нас наоборот — признак любви и большого расположения старшего к младшему.

— Странные обычаи на этой планете… Я вижу, кое-что вы переняли у нас, но у Зотов личное пространство свято, и нарушить его может только ближний круг родичей или Криста. Всё остальное — смертельное оскорбление!

— Кто это — Криста? — меня не на шутку заинтересовал этот момент. — Это имя или звание?

Декар молчал несколько секунд, затем произнес:

— Узнаешь в свое время. Если войдешь в любой из наших кланов, то тебе придется сделать выбор.

Готов отдать что угодно, но мне показалось, что Декар в этот момент гаденько так ухмыльнулся. Я это почувствовал так же точно, как будто видел его лицо сейчас перед глазами.

Возле самого входа в наш коттедж у меня в голове прозвучал голос Атами: «Мне надо с ней поговорить».

— С кем? — не понял я, погруженный в свои мысли.

— С Видящей.

— Я думаю, у вас очень скоро появится такая возможность и не один раз.

Тем временем мы подошли к нашему коттеджу, и отец, открыв высокую и тяжелую железную дверь, жестом пригласил нас вовнутрь. Мы прошли в большую, хорошо обставленную гостиную с камином. Возникла неловкая пауза. Все стояли посреди комнаты в волнительном ожидании. В воздухе витало напряжение, исходившее от отца и деда. Я даже заметил невероятное — тонкую полоску пота, стекавшую от виска по щеке отца. За всё то время, что я был с ним, я первый раз застал его таким взволнованным и напряженным.

Дед выглядел поспокойней, он стоял, скрестив руки на груди и чуть сощурив глаза. Я прекрасно понимал их состояние и, желая разрядить обстановку, еще раз обратился с просьбой к Декару, чтобы он вышел из Барриккана и проявил себя перед ними.

Получив от него согласие, я обратился к родным:

— Разрешите представить вам моего наставника, стража спящих, Атами Декара, — потом быстро добавил по-русски: — Он киборг, но очень продвинутый, настолько, что вы даже представить себе не сможете! Мой совет, относитесь к нему, как к человеку, тем более он когда-то был им….

Не успел я договорить, как справа от меня сначала загустел воздух, затем проявились контуры стража, и через секунду перед нами стоял Декар во всей своей красе и мощи, взирая на моих родичей с трехметровой высоты.

— Приветствую! — как гость он первый поприветствовал их на Зотеле.

— Приветствую! — почти синхронно ответили отец и дед, во все глаза рассматривая стража.

Декар стоял неподвижно, но для меня было заметно, что он тщательно осматривает помещение, прощупывая своими сканерами. Его взгляд немного задержался на деревянной мебели, затем на дверях, после чего скользнул на пол, выложенный из добротных дубовых досок, и пошел дальше.

Пауза немного затянулась, я уже хотел было ее прервать, но страж меня опередил:

— На этой территории находятся однотипные с этим зданием строения. Для чего они? — страж посмотрел на деда, безошибочно определив в нём старшего.

— Мы подготовили эти дома для вас. Нам казалось, что после столь долгой спячки, вам будет необходима какая-то реабилитация на поверхности планеты. Мы старались подготовить для вас максимально комфортные условия, — немного волнуясь и от этого не совсем правильно произнося слова на языке Зотов, проговорил дед.

Декар молчал несколько мгновений, затем, посмотрев на меня, заговорил:

— Ни один зотэрианец, а тем более Кинх, не пробудет ни в одном из этих домов и пару мгновений. Он даже не станет заходить вовнутрь!

— Почему? Что мы сделали не так? — вырвалось у отца.

Декар посмотрел на него немного дольше, чем обычно, а затем перевел взгляд на меня и продолжил:

— Нам нет необходимости постоянно жить на поверхности, для этого у нас существует база, которую Зор называет Ковчег. Если кто-то изъявит желание жить здесь, то ему понадобятся только временные жилища.

Страж посмотрел на меня, потом на моих родственников и, сделав шаг к отцу и деду, продолжил:

— Из-за особого расположения к Зору, — уважительный кивок в мою сторону, — могу вам дать несколько советов, которые в будущем вам упростят общение со всеми Зотами и особенно с кланом Кинхов.

— Будьте так любезны, окажите милость, — слегка поклонился ему дед.

Декар на секунду замер, переваривая в голове очередной новый оборот речи. Затем, слегка поклонившись деду, пояснил:

— На материнской планете клана Кинхов под названием Гаран мы относились к природе, как к живому существу, — издалека начал свой рассказ Декар. — Даже за умышленно сломанную ветку с дерева следовало строгое наказание, вплоть до изгнания с планеты. В моей памяти хранится информация о том, какая атмосфера была в этом месте до нашего спуска в убежище. Я прекрасно помню эту цветущую планету, когда мы впервые появились на ней. Помню тот состав воздуха, деревья и чистейшую незагрязненную почву. Сейчас это совсем другая планета. И я не узнаю ее! Атмосфера изменилась в девятьсот четырнадцать раз в сторону загрязнения, в воздухе много примесей тяжелых металлов и газов, почва отравлена. Планета не успевает очищать саму себя!

Декар опять на несколько секунд замолчал, затем добавил:

— Но если вы до сих пор еще живы, то значит, не всё еще так страшно, и я, возможно, немного сгущаю краски.

Опять взгляд в мою сторону — оценил ли я новые обороты в его речи или нет?

— Теперь первый совет, — сказал Декар. — Стены этих жилищ в основном построены из давно мертвых деревьев. Это еще допустимо для других Зотов, но у клана Кинхов может вызвать сильное недовольство. Всё-таки любое дерево для них свято, и строить из их плоти жилища — это недопустимо!

Декар прошелся по комнате, заложив по своему обыкновению руки за спину. При каждом его шаге доски пола жалобно скрипели.

Затем он приложил ладонь к своей груди.

— Но если вы хотите наладить хорошие отношения именно с Кинхами, то это, — указательный палец опять направлен на мебель и пол — обязательно надо убрать! Тем более вы прямые потомки Крона — главы клана Кинхов! Неужели он не завещал вам, как надо беречь то, что вас окружает и создано не вами?

Отец с дедом в растерянности переглянулись, потом посмотрели на меня. Я показал им жестом, что надо набраться терпения и не волноваться.

— Еще совет, — меж тем вещал Декар. — Если вы хотите влиться в нашу расу как Зоты, то вам следует ознакомиться с укладом жизни, бытом, этикетом и основными законами. В этом вам сможет оказать помощь Зор, — снова наклон головы в мою сторону. — У него есть всё необходимое для того, чтобы самому ознакомиться поближе, а заодно помочь и вам в этом.

У меня? Это те пирамидки, что ли? Да я и не знал что это, когда Гетар посоветовал мне взять их вместо кристалла.

— И еще один совет, — сказал Декар. — Отнеситесь к этому совету крайне серьезно! Кинхи ни при каких условиях не станут принимать в пищу мяса животных, в которых течет хоть капля крови. Запомните это! Незнание этого может нанести оскорбление и испортить отношения, которые восстановить потом будет крайне трудно!

Несколько секунд после его слов в гостиной царила мертвая тишина.

— Спасибо за эту ценную информацию. Мы учтем все ваши пожелания, — поблагодарил Декара дед. — Но сколько у нас есть времени, чтобы всё исправить? Когда появятся остальные Кинхи и Зоты из других кланов? Успеем ли мы всё перестроить?

Я уже хотел было вставить слово, но меня опять опередил Декар:

— Ничего перестраивать не надо! Не скажу про всех Зотов, но представители клана Кинхов точно не смогут жить здесь! Чтобы не портить ваши с ними отношения, надо просто не приглашать их сюда. Зоты будут жить в своих жилых секциях, которые принесут с собой. Необходимо только подобрать им место. На этой территории я заметил одно подходящее. Если вы разрешите, — небольшой наклон головы в сторону деда, — то, возможно, старейшины кланов пожелают расположить там свои жилища.

— Да, конечно! Располагайтесь где угодно, вся территория Рыбачьего в вашем распоряжении, — поспешил ответить дед. Было заметно, как ему приятно уважительное отношение Декара к его персоне.

— Я осмотрю ту местность позже, а сейчас я бы хотел поговорить с той грасси, — по-русски и совсем без акцента проговорил страж.

Отец и дед в удивлении уставились на меня.

— С бабой Фросей, — пояснил я.

Затем я обратился к стражу:

— Для этого нам надо пройти в ее дом. Она стара, и ей тяжело будет тащиться сюда.

— Пойдем! — страж после этих слов включил систему маскировки, и его фигура начала таять у нас прямо на глазах. Всего пару мгновений, и она исчезла совсем.

Отец в восхищении покачал головой.

— Фантастика!

— То ли еще будет. Ну что? Пойдем? Проведаем нашу бабу Фросю.

На мое удивление, старушка довольно спокойно перенесла (по крайней мере, это не было заметно внешне) то, как прямо из воздуха материализовалась огромная трехметровая фигура стража. С ее стороны всё прошло безо всяких там обмороков и хватаний за сердце. Мало того, баба Фрося нас очень удивила, если не сказать больше…

К нашему приходу она уже перебралась со скамейки у входа во вместительную беседку, что находилась на заднем дворе ее домика. Она сидела там за большим деревянным столом и чистила мелкую картошку, складывая почищенные клубни в небольшую кастрюльку с водой.

Баба Фрося косо посмотрела на меня, не отрываясь от своего занятия.

— Паря, ты бы это, переоделся, что ли! Ходишь тут, как этот… из кино, Бэтмен, людей смущаешь.

Я чертыхнулся. И правда… Был же дома и что не переоделся? Вот же! Так и хожу туда-сюда с рюкзаком и Чернышем за плечами. Да еще и мантия за спиной, ну, прям точно Бэтмен какой-то!

— Успеется, баба Фрося. Мы тут…

Я не успел договорить, как из воздуха прямо напротив старушки материализовался Декар.

— Ох мать!.. — только и произнесла она, задрав голову кверху.

— Приветствую! — по-русски поздоровался Декар, слегка ей поклонившись.

Про себя же я отметил, что поклон Декара бабе Фросе был чуточку ниже, чем отцу с дедом.

— Это Декар, он мой наставник, он не совсем человек, как бы это правильно выразиться, то есть, раньше был человеком, а сейчас киборг, робот, не знаю, как правильно объяснить, но он…

Баба Фрося кивнула, сделав жест рукой, останавливая мое сбивчивое объяснение.

— А где этот… Трехглазый? — заинтересованно спросила старушка у Декара.

От этих слов у нас всех троих отвисли челюсти в полном смысле этого слова.

Какой такой трехглазый? Кто это? В памяти тут же всплыла картина недельной давности. Декар стоит передо мною… На ладони его вытянутой руки голограммное изображение какой-то несуразной долговязой фигуры с гребнем на голове. Фигура делает поворот на ладони, и я вижу лицо… Точно, три глаза! Мор?

— О ком это она, о Море? — я обратился к стражу.

Он, не обращая на меня внимания, молча протянул к ней руку и положил свою огромную ладонь на лоб бабы Фроси. Та как-то сразу обмякла, глаза закрылись, из непослушных пальцев выпал нож и недочищенная картофелина, руки безвольно сползли со стола и повисли вдоль туловища.

Жестом я показал отцу и деду, чтобы они не вмешивались и не мешали стражу, тихо сказал им при этом:

— Со мной проделывали подобное несколько раз там в Ковчеге. Всё будет нормально. Не переживайте!

Декар держал руку на голове бабы Фроси долго, минуты три. Аура старушки при этом полыхала всеми цветами радуги, как факел в полной темноте.

Как только страж убрал руку, баба Фрося очнулась и посмотрела на нас ясным, чистым взглядом. Затем она перевела взгляд на Декара, который стоял всё также с протянутой рукой, только теперь ладонью вверх.

Взглянув на ладонь, старушка кивнула каким-то своим мыслям и, кряхтя, поднялась с лавочки. Касаясь кончиками трясущихся пальцев стены дома, она медленно побрела ко входу в свою избушку.

Мы молча наблюдали за этой сценой, разинув рты от удивления.

«Декар, — спросил я по мыслесвязи, — что это всё значит?»

Страж мне не ответил, даже, как говорится, не повел бровью в мою сторону. Складывалось полное ощущение того, что он просто сейчас завис, сломался. Стоял как статуя с протянутой рукой, уперев свой немигающий взгляд прямо перед собой. На моей памяти с ним такое было впервые.

Минут через пять показалась медленно идущая в нашу сторону баба Фрося. Шла она к нам явно нехотя. От моего взгляда не ускользнули ее недовольно поджатые тонкие губы и глаза, полные скорби. В кулаке она сжимала какой-то предмет, а между ее пальцами свисал блестящий шнурок. Могу побиться об заклад на что угодно, что материал, из которого был сделан шнурок, я встречал совсем недавно и не так далеко… В Ковчеге! Из похожего металла было сделано кресло для установки мне бриала. Не веря своим глазам, я уставился на бабу Фросю.

Она подошла к Декару, вздохнула и с явным сожалением положила ему на ладонь маленький цилиндрик размерами примерно с мизинец взрослого человека. В верхней части цилиндра, через небольшое кольцо, был пропущен металлический шнурок.

Страж зажал цилиндрик между большим и указательными пальцами, пристально глянул на него и затем ловким движением спрятал его у себя на поясе.

Пока он проделывал эти манипуляции, дала о себе знать Кира:

— Портативный портал принудительной передачи данных — модель «Саар». Остаток энергии ноль процентов.

Баба Фрося посмотрела на нас и, виновато пожав плечами, развела руки в стороны, показав нам свои мозолистые ладони. Губы ее при этом дрожали, а глаза были на мокром месте.

— Как же я теперь без него, а? Милок, ну как, а?

— Была произведена попытка принудительной передачи данных при первом контакте, — проговорил страж на русском языке, одновременно проведя руками над головой бабы Фроси. — Безрезультатно. Вся информация осталась в накопителе. Но тебе он помог пробудить твой дар! Так что с потерей Саара всё как было, так и останется, тебе не о чем переживать!

Он убрал руки от ее головы и кивнул:

— У тебя свой дар с рождения, просто Саар невольно пробудил его.

После этих слов стража все удивленно посмотрели на бабу Фросю.

— Ефросинья, ничего нам рассказать не хочешь? — как-то особенно мягко спросил у нее дед.

Старушка тяжело уселась на лавочку и положила руки на стол. Вздохнув, она достала из кармана колоду, расстелила на столешнице платочек и, шмыгнув носом, начала молча перебирать карты, раскладывая их по три.

В какой-то момент взгляд ее замер на одной точке, она решительно отложила карты в сторону и начала свой рассказ:

— Раньше до войны жила я в Крымске — это совсем маленький городок недалече отсюда. Если через горы, то два дня пёхом. В начале лета сорок третьего сильно немец лютовал в тех краях. Даже не так немцы, как румыны — будь они прокляты!

Баба Фрося поджала губы, и глаза ее повлажнели.

— Вот где сволочи, каких поискать! Как мародерствовать, так они впереди всех, скоты… Всё выносили из дома, даже зубной порошок! Вот у кого нюх, ничего от них не скроешь! А чуть что не так, в лучшем случае прикладом в зубы, а то и ножом по горлу или в пузо, с этих мразей спроса никакого! Творили гады, что хотели! А вот, ежели надо было в атаку идти, то они мыла нажрутся и по кустам, мол, дизентерия у них! Немцы и сами их сильно недолюбливали. Шпыняли… как тех шестерок.

Старушка смяла в руке платок, потом положила его на стол, разглаживая края.

— Так вот к чему я это. Житья от этих извергов совсем не стало! Отец мой в то время партизанил в тех местах, в отряде «Ястребок», так, по-моему, он назывался, если мне память не изменяет. Вот он и решил — при первой же возможности от греха подальше меня через эти самые горы из Крымска сюда и переправить. Линия фронта тогда жиденькая была, можно было проскочить, если тропы правильные знать. Отец мой хорошо знал. Здесь у него тогда сестра жила, тётка моя родная, Агафьей звали.

Баба Фрося перекрестилась.

— Тут наши воинские части повсюду стояли. А в самом Рыбачьем, вон в том самом лесочке, что сейчас за вашей стеной, небольшой полевой госпиталь располагался. Не помню, говорила вам или нет, но мне в то время пятнадцать годков уже было, так что я в том госпитале почти всё время и проводила. Помогала медсестрам, убирала в палатках, стирала, мыла… Одним словом, помогала, чем могла.

Баба Фрося посмотрела в лицо Декару. Для этого ей потребовалось задрать голову и откинуться на спинку лавочки.

— Я тот день, как сейчас помню, наши притащили на край скалы какую-то огромную пушку на гусеницах, начали из нее палить по кораблям, что шли из Новороссийска, да так, что у нас в домах враз все стёкла из окон повылетали. Я за той пальбой тогда из лесочка наблюдала. Глазастая была в то время, далеко видела. А потом налетели «юнкерсы». С воем начали ровнять Рыбачий с землей, ну и пушку эту самоходную заодно. А потом один бомбардировщик зашел на лесочек и сбросил две бомбы, как мне казалось, прямо на меня. Я тогда только и успела в специально для этого вырытую яму спрыгнуть. Их тогда много вокруг госпиталя нарыто было. Прыгнула как-то неудачно и зацепилась руками за деревянный бруствер. Повисла на руках, держась за него. Нет чтобы дурехе отпустить и упасть на дно, запрятаться, так нет, держалась до последнего, пока бомба рядом не взорвалась и не оставила мне отметины на всю мою оставшуюся жизнь.

Баба Фрося протянула нам руки, показывая множество белых маленьких шрамов густо покрывавших пальцы, кисти и предплечья. Я как-то раньше на них даже внимания не обращал.

— А вторая бомба взорвалась недалеко от госпиталя, хорошо хоть не в самом, но и она бед натворила тогда, — продолжала старушка, вздыхая и потирая шрамы на правой руке. — Я, как дура, выскочила из ямы и, не чувствуя боли, с окровавленными по локоть руками бросилась к госпитальным палаткам. Не соображала тогда, зачем туда бегу, то ли помощь оказать раненым, то ли себе. От страха совсем не понимала ничего! Бежала сквозь кусты, ничего не видя перед собой и не слыша. И так на полном ходу угодила в огромную воронку от той второй авиабомбы, что взорвалась недалеко от этих самих палаток. При падении я ударилась головой и потеряла сознание, а когда очнулась, то не сразу и поняла где я.

Баба Фрося вытерла платком вспотевший подбородок и, прикрыв глаза, продолжила:

— Сколько была в беспамятстве — не помню. Когда очнулась, то солнечные лучи все еще светили через дырку в потолке. Они еле освещали квадратное помещение с каменным полом и выложенными таким же камнем стенами. В комнате не было ничего, кроме резной мраморной тумбы, похожей на алтарь. На ней находилась скульптура из белого мрамора — человек по пояс, — баба Фрося провела себе рукой ниже груди, — ликом, кстати, сильно похожий на вас.

Она поочередно показала пальцем сначала на меня, потом на отца с дедом.

— Я и сейчас эту статую вижу перед глазами так, как будто это произошло всего несколько минут назад. И когда я на тебя паря глянула тогда, при первой нашей встрече, то меня сразу же как током пробило от этого узнавания! Так вот к чему это я — на шее у той статуи висела вот эта штуковина!

Баба Фрося показала кивком на пояс, куда Декар спрятал цилиндрик.

— Я, как та ворона, схватила блестящую цацку окровавленными руками, и тут же меня долбануло так, что я опять потеряла сознание. Не знаю, сон это был или явь, но в том состоянии, что я тогда была, померещился мне вот он или не он, сомневаюсь уже, у того волосы белые были, — последовал кивок в сторону Декара. И с ним невысокий такой, нескладный мужичок с тремя глазами…

Баба Фрося снова три раза перекрестилась.

— Они что-то втолковывали мне на непонятном рычащем языке, я так ничего и не поняла тогда. Подумала, что это ангел и чёрт из преисподней, каждый тянет меня в свою сторону. Не знаю, сколько еще времени я была без сознания, но когда очнулась, солнечный свет всё еще светил через дырку в потолке. Я надела кулон на шею под кофточку и стала кричать, звать своих, чтобы меня значит оттуда вытащили. Через какое-то время кто-то из проходящих мимо красноармейцев услыхал мои крики и помог выбраться. А потом военные из этой воронки и каменной комнаты штаб для себя соорудили, а статуя та пропала куда-то на следующий день. Вот так-то!

— А кто этот трехглазый? — спросил у Декара дед на Зотеле.

— По всей видимости, уважаемая грасси говорит о Море. Или о ком-то из народа Хогов.

— Вот! Вот на этом самом языке они со мной говорили, точно вам говорю! Точно! Паря, вы кто вообще — люди или ангелы? — разволновалась старушка.

— Люди-люди, — смеясь, попытался успокоить я ее, — правда не совсем и люди!

— Я так и знала, что не совсем люди! Вот как увидела тебя впервые тогда, так и поняла…

— А потом? Что было потом? — поинтересовался у нее дед.

Бабушка Фрося выпила залпом стакан воды, вытерла платком губы и, немного успокоившись, рассказала:

— А потом… Потом стала замечать за собой разное да необычное! Не сразу, конечно… постепенно. Ну вот к примеру… Увижу незнакомого человека, а уже знаю, как его зовут. Или идет кто-то впереди меня, я посмотрю на него и про себя подумаю — вот сейчас споткнется. И точно, секунда-другая, и спотыкается человек. И так во многом. Гадать пыталась по молодости, но только получалось как-то не очень. То, что должно в ближайший час-два произойти, вижу, а дальше как в тумане — ничего. Это потом уже, позже… Как с дочкой своей разругалась вдрызг, и она сбежала от меня, у меня проснулся настоящий дар, и с каждым годом он только креп и развивался. И всё это, я думаю, только благодаря ему, — опять кивок на пояс стража, — не снимала я его с шеи никогда! А вот сегодня захотелось снять и спрятать, да разве от него что спрячешь? Как от того румына! — старушка заулыбалась, искоса посмотрев на стража

Все, кроме стража, засмеялись, шутит баба Фрося, значит уже хорошо.

— А почему на других кулон не реагировал, в чём секрет? — поинтересовался отец.

— Кровь грасси на него попала, кровь при контакте, это и послужило ключом, — сказал страж. — Правда для этого не всякая кровь подойдет, а только кровь хоть с минимальным уровнем Хро или кровь избранных. Их для продолжения рода Крона сам Мор в свое время помечал по всей планете, — объясняя нам это, страж окончательно перешел на русский.

Мы все трое уставились на бабу Фросю.

— Ефросинья, так вы при удачном стечении обстоятельств, если бы мы встретились лет так пятьдесят назад, могли бы стать вот его мамой, — отец кивнул на меня.

— Или бабушкой! Если бы я тебя повстречал еще раньше, — тут же вставил слово дед.

— Да ну вас! — прыснула в кулак баба Фрося.

Оставив всех ненадолго, я сбегал к себе в коттедж, переоделся, уложил Игму с Чернышом в сумку и, прихватив с собой только рюкзак с Шикром, вернулся к дому старушки.

Отец с дедом сидели за столом вокруг бабы Фроси и тихо о чём-то с ней переговаривались. Декара нигде не было видно, я даже не чувствовал его присутствия рядом.

— А где… — начал было я.

— Отправился осматривать территорию и искать место под их поселение, — отец сокрушенно покачал головой. — Сколько труда и всё понапрасну!

— Да не скажи, отец. Как я понял из рассказов Декара, не все Зоты одинаковы. Кинхи — да, с ними всё понятно, а вот о других ничего сказать не могу. Может, еще и пригодятся кому наши коттеджи.

Отец переглянулся с дедом.

— Ну что, сынок, есть, что рассказать нам?

— Конечно есть! Но для этого вам лучше крепко держаться за стол, чтобы не упасть.

Рассказ мой затянулся часа на два с половиной, не меньше. Декар давно уже появился и, не снимая маскировки, стоял за моей спиной, выполняя, как он выразился — функции охраны. А я всё рассказывал, рассказывал и не мог остановиться… Отец с дедом внимательно слушали, не перебивая, а баба Фрося сидела молча, закрыв рот ладонью и округлив глаза. Слишком уж много потрясений выпало на ее долю сегодня.

А когда мой рассказ подошел к моменту установки мне бриала, то он ее, по-моему, окончательно добил. Она даже попросила меня нагнуться над столом и показать ей затылок, остался ли там шрам от этого ритуала или нет.

Рассказывал я всё подробно, не упуская даже мелких деталей. А когда окончил рассказ, все еще долго сидели, молча переваривая услышанное.

Первым пришел в себя дед.

— Я думаю, сейчас самое время показать нашему гостю то, что мы успели собрать для нашего клана. Я предлагаю отправиться в хранилище. Где сейчас страж?

— Он здесь, дед, рядом с нами и уже давно!

— Никак не привыкну к его маскировке. Ты его видишь или чувствуешь?

— Чувствую.

Баба Фрося устало откинулась на спинку лавочки и вытерла платком раскрасневшееся и вспотевшее лицо.

— Идите без меня, — пробормотала она. — Нездоровится мне что-то сегодня. Голова болит, и всё кругом перед глазами.

«Слышал, Декар? Они тоже, как и я, считают клан Кинхов своим!» — обратился я к стражу через мыслесвязь.

— С вероятностью сто процентов после установки бриала они будут приняты в один из кланов нашей расы, — тут же ответил он. — Повторюсь — они больше Зоты, чем люди, хотя генетические изменения из-за долгого проживания на этой планете уже начинают проявлять себя.

— Это какие такие изменения? — поинтересовался я.

— Рост, телосложение, внутренние органы, строение гортани, зубов, волос, ушей. Но, я думаю, постепенно бриал вернет всё на место.

Я, соглашаясь, кивнул.

Не думал, что бриал способен еще и на такое! Интересно, а как он изменит мою внешность? Я думаю, ждать осталось недолго.