Зов Крови

Глава 3 Расставить все точки над I

Глава 3. Расставить все точки над i

Мы на месте

Через два с половиной часа «Венера» прибыла на место. Мы втроем стояли на палубе и с волнением наблюдали за приближающимся берегом. Поросшая зеленью скала возвышалась над морем метров на тридцать. В бинокль можно было рассмотреть узкую тропинку, которая серпантином спускалась от самой вершины к морю. Хутор Рыбачий или то, что от него осталось, с борта нашей яхты было не разглядеть. Только кончики стрел подъемных кранов говорили нам о том, что там идет активная стройка.

— Командор, — прозвучал в рации голос капитана, — ближе к берегу подойти никак не сможем, глубины не позволяют.

— Как? Там глубина должна быть не меньше пятнадцати метров! — взволнованно ответил я.

— Приборы показывают меньше пяти, поэтому в этом месте можем подойти только на двести пятьдесят метров, иначе есть риск сесть на мель.

У меня от этих слов капитана тут же засосало под ложечкой, и появились нехорошие предчувствия.

— Капитан, нет никакого смысла рисковать! Становитесь там, где безопасно, и прикажите подготовить к спуску «Наутилус».

— «Наутилус» будет готов к погружению ровно через пятнадцать минут, — в голосе капитана присутствовало явное облегчение.

Отец каким-то образом прочувствовал мое состояние и положил мне руку на плечо.

— Как ты?

— Непонятно! Всё тело как будто наэлектризовано, и я чувствую здесь какое-то плотное поле незнакомой мне энергии. Это поле… Я даже ощущаю на губах его кисловатый привкус.

— Я ничего не заметил, — задумчиво произнес дед, рассматривая в бинокль скалу.

— И я тоже, — пожал плечами отец.

Я потянулся к рации.

— Капитан, передайте персоналу, обслуживающему «Наутилус», чтобы подготовили в нём места на троих пассажиров.

— Будет сделано, не беспокойтесь, командор.

— Пойдем готовиться к погружению, — бросил я отцу с дедом и, не оглядываясь, направился в сторону гаража яхты.

Возле «Наутилуса» копошились трое матросов. Из открытого люка мини-субмарины выглянул весело улыбающийся Пьер и поприветствовал меня как своего старого приятеля.

— Господин командор, господа, — вежливо поздоровался он с нами, — техника безопасности, которой не следует пренебрегать ни в коем случае, требует, чтобы на случай различных непредвиденных ситуаций на борту лодки находились заправленные акваланги. Докладываю вам, что всё в норме, все баллоны под завязку заправлены, все системы работают исправно, аппарат к спуску полностью готов!

— Кто будет управлять «Наутилусом»? — спросил отец.

— Я, — просто ответил Пьер. — Управлять «Наутилусом» не сложнее, чем автомобилем. Мне пришлось пройти полугодичные курсы по вождению мини-субмарины, и у меня уже больше восьмидесяти погружений. Так что ни о чём не переживайте, располагайтесь внутри и наслаждайтесь.

Протиснувшись в узкий для меня люк «Наутилуса», я был приятно удивлен внутренними размерами. Рассчитана она была на пятерых пассажиров среднего роста и нормального телосложения. Кресла на этой подводной лодке имели функцию складывания, и сейчас после трансформации получилось два удобных сиденья.

Здорово!

Для наблюдения за морскими обитателями субмарина была снабжена четырьмя большими акриловыми смотровыми иллюминаторами. Их выпуклая форма позволяла вести наблюдение как в стороны, так и вперед, назад и даже вниз. Два больших иллюминатора в носовой части обеспечивали прекрасную видимость и возможность работать манипуляторами на морском дне.

Бывший владелец яхты, господин Гизман, даже в мелочах был большим любителем роскоши и комфорта. Не обошел он этим и «Наутилус». Функциональные кресла, обшитые дорогой кожей, деревянные панели из редких сортов дерева, прохладительные напитки в небольшом минибаре. Всё это в приглушенном внутреннем свете создавало атмосферу уюта и безопасности.

Я кое-как пролез в носовую часть и устроился в кресле возле Пьера.

— Сколько времени «Наутилус» сможет находиться под водой, кислорода насколько хватит? — спросил я.

— На двое суток точно, — беззаботно ответил Пьер, щелкая какими-то тумблерами на панели. — При наличии еды и воды можно и вовсе не всплывать! Кстати, в кормовой части есть биотуалет!

— А если под водой будет темно, тогда что? — не унимался я.

— О, об этом вообще не переживайте! Подводные галогенные фары из кварца мощностью в тысячу ватт разгонят любой подводный мрак, уверяю вас.

— Жаль, что нет шлюзовой камеры.

— Это да! Ну что, готовы? Тогда вперед, то есть вниз.

Лодка вышла из гаража и сразу же стала погружаться под воду. Каких-то три-пять секунд, и перед нами открылся подводный мир.

— Надо сориентироваться, подними перископ, — сказал я.

— Есть, командор, — полушутливо ответил мне Пьер, который явно находился в прекрасном расположении духа.

Через минуту на жидкокристаллическом экране появилось четкое изображение побережья и край нужной нам скалы.

— Доверни немного правее, — сказал я, — еще немного, вот так, теперь прямо и самым малым ходом вперед.

Мы внимательно осматривались по сторонам.

Перед нами было каменистое дно, густо поросшее цветастыми водорослями, стайки маленьких быстрых рыбешек стремительно шныряли повсюду, чистая прозрачная вода, не требующая на такой глубине никакого искусственного освещения. На более крупных камнях, попадавшихся на нашем пути, поселились целые колонии черноморских мидий.

Иногда рельеф дна менялся, появлялись островки песчаного грунта, и тогда становились хорошо заметными неказистые на вид раковины рапанов. Местные жители после нехитрой обработки этих раковин придавали им красивый товарный вид, после чего успешно продавали заезжим туристам на набережной города. Сам вчера видел, когда вечером прогуливался со своими стюардессами. Да, кстати, господин Паскаль грозился нас сегодня порадовать каким-то вкуснейшим жарким из мяса этого рапана.

Посмотрим.

Неожиданно совсем рядом с «Наутилусом» промелькнули две быстрых тени. Очень скоро они вернулись, и мы увидели, что это местные дельфины решили уделить нам свое внимание. Любопытная пара, обогнув лодку по кругу, подплыла совсем близко и с интересом заглянула к нам в иллюминаторы. Затем, резко разогнавшись, дельфины ушли вперед, но через минуту вернулись уже с другой стороны нашей субмарины. И так несколько раз проплыв какое-то время рядом с нами, они снова стремительно исчезали и через минуту неожиданно появлялись. Может, приглашали нас поиграть? Но лично мне сейчас становилось совсем не до игр.

Под водой то таинственное энергетическое поле ощущалось мною еще сильнее, чем на поверхности, и от этого кислая и вязкая, как кисель, слюна заполнила весь рот. Поискав глазами, куда бы сплюнуть, я вытащил пластиковый стакан из подстаканника и, сплюнув в него, с удивлением обнаружил на дне какой-то вязкий склизкий комок из желто-зеленой субстанции. Я вытер губы платком и глянул через плечо на отца с дедом.

Они уютно расположились в креслах и беззаботно глазели по сторонам, тихо переговариваясь между собой. Отец всем своим видом выражал олимпийское спокойствие, потягивая через трубочку какой-то сок, взятый из минибара.

Я посмотрел на монитор перископа.

— Стоп машина! — скомандовал я Пьеру.

Внимательно осмотревшись вокруг еще раз, я снова посмотрел на монитор и, развернувшись к родственникам, произнес, едва сдерживая охватившее меня волнение:

— Мы на месте. Видите что-нибудь вокруг?

Отец с дедом стали озираться по сторонам, вглядываясь в иллюминаторы.

Через пару минут дед спросил:

— Коля, внучек, а это точно — то место? Что-то я не наблюдаю тут ничего из того, о чём ты нам рассказывал.

— Точнее не бывает. Это то самое место. Уж я-то его чувствую каждой клеточкой своего организма. Но вы же видите? Нет тут никакого скального выступа с площадкой!

— Я заметил, — тихо проговорил отец.

— Какая здесь глубина? — немного нервно спросил я у Пьера.

— Чуть меньше шести метров, — ответил он, став вдруг серьезным, видимо, почувствовал наше напряженное состояние.

— Отметь это место, — распорядился я.

Пьер пробежался пальцами по клавишам на панели управления.

— Готово, — кивнул он.

— Сколько до берега?

— Сто тридцать семь метров! — почти без заминки отрапортовал Пьер.

Отец с дедом внимательно наблюдали за действиями из-за наших спин.

— Оставайся пока на месте! — скомандовал я и повернулся к своим. — Что будем делать? — спросил я.

Отец развел руками. Вид у него при этом был весьма озадаченный.

Дед пристально посмотрел на меня.

— Ты веришь этой… как ее там, бабе Фросе? Вспомни наш с ней последний разговор, — сказал он.

— А ведь точно! Она же предупреждала… — я ошарашено посмотрел на деда.

— Вы это о чём? — заинтересованно спросил у нас отец.

Я в двух словах рассказал ему о нашем разговоре со старушкой на хуторе.

Отец внимательно выслушал нас, не перебивая.

— Надо искать! — сказал он в конце.

Я кивнул и повернулся к Пьеру.

— Пьер, сейчас план такой. Начинаем наматывать круги вокруг этого места, постепенно увеличивая радиус поиска. Работаем так до тех пор, пока глубины возле берега будет позволять нам безопасно передвигаться.

— Понятно! — кивнул Пьер, поудобнее устраиваясь в кресле.

Через два часа бесполезных поисков мы приняли совместное решение — вернуться на яхту и, не откладывая дела в долгий ящик, посетить хутор. Отцу, да и нам самим захотелось серьезно пообщаться с бабой Фросей и, как бы нелепо это ни звучало, спросить у нее совета.

Удачно причалить к каменистому берегу нам удалось примерно метров за триста от нашей скалы. Потыкавшись среди густо наваленных прибрежных камней, мы всё-таки нашли подходящий для нашего катера проход. Как только мы высадились на скользкий каменистый пляж, из-за ближайшего большого валуна вышел боец из отряда Бурлакова. Где он до этого прятался, я так и не заметил. Даже ауру, которую не скрыть никакой экипировкой, мне удалось обнаружить только после того, когда он вышел из-за камня.

Профи.

Да и экипирован он был очень серьезно. Легкий тактический шлем. На лице непроницаемая матерчатая маска, за темными очками не видно даже глаз. Облачен в маскировочный под камень камуфляж, в набедренной кобуре ИЖ-71, за спиной короткий дробовик «Сайга-12», на трехтактном ремне в районе груди редкий короткоствольный ПП-19-01 «Витязь». Ремни подогнаны, всё сидит как надо, всё на своем месте любо-дорого посмотреть. Чувствуется большой опыт ношения боевого оружия.

— Илларион Пантелеевич, за время вашего отсутствия без происшествий. Боец Кречет, — по-военному коротко доложился он старшему из нас.

— Вольно! Ты это что же тут один? — прищурившись, спросил дед.

— Никак нет! Почему один? В тройке работаем!

— А где еще двое?

Кречет перевел очки на шлем и с укором посмотрел на деда.

— Ах да, не подумал!

Я мельком посмотрел на отца, он стоял и довольно улыбался, мол, смотри, дед, чья школа. Тот глянул на меня и подмигнул.

— Бойцы, конечно, первоклассные, спору нет! — сказал он, когда мы поднимались по узкой тропинке наверх к Рыбачьему. — Вот бы кто их еще научил ауру свою скрывать, цены бы им не было!

— Дед, не требуй невозможного. Это ты со своим опытом и даром обнаружил их, — отец всё также шел, улыбаясь, — а вот правнук твой любимый даже не заметил ничего.

И точно — я же не увидел ни бойцов, ни их аур.

— А не приметил он их потому, что опыта пока нет, да и экипированы они правильно, — продолжал отец. — Но это уже не моя заслуга, так совпало. Слушай, дед, но это же только нам видно! Не подскажешь, сколько людей во всём мире реально четко видят ауру? А, дед?

— Ничего, Коля. Наберешься опыта, и станет тебе ясно, где смотреть, как и куда, — не обращая внимания на выпад отца, дед похлопал меня по плечу.

Хуторок было не узнать. Все избушки, кроме жилища бабы Фроси, были уже снесены, площадки выровнены, на их месте уже вовсю забивались сваи, а кое-где рабочие мостили к уже забитым сваям какие-то деревянные конструкции. Недалеко от дома бабы Фроси был вырыт большой глубокий котлован, на дне которого полным ходом шла подготовка к масштабным бетонным работам.

Пока мы шли к старушке, мимоходом успели понаблюдать за «дружескими» отношениями между Буяновым и Степан Матвеевичем. Стоя на верхушке насыпи, они отчаянно жестикулировали, доказывая что-то друг другу. Сквозь шум работающей техники отчетливо доносились обрывки отборного мата, которым без зазрения совести они поливали друг друга. Закончилось всё тем, что Серёга показал Матвеичу дулю, а тот ему согнутую руку в локте. Окончательно расплевавшись друг с другом, они развернулись в разные стороны и пошли по своим делам, совершенно не обращая на нас никакого внимания.

Ухмыльнувшись, отец скосил на меня взгляд и кивнул на них. Я только пожал плечами.

Зайдя в хату к бабе Фросе, я застал там следующую картину. За столом на кухне расположилось трое бойцов из отряда Бурлакова. Старушка в огромных красных наушниках, надетых поверх косынки, ловко орудуя половником, разливала бойцам густой наваристый борщ, в котором плавали крупные куски мяса. На столе, кроме глубоких глиняных тарелок с борщом, стояла миска, до краев наполненная густой белоснежной сметаной. Мой вечно голодный взгляд сразу же притянула широкая плоская тарелка, находившаяся прямо посреди стола. На этой тарелке лежало аккуратно нарезанное тонкими ломтиками сало с мясными прожилками, отдельной кучкой очищенный чеснок, зеленый лук, петрушка и укроп. В чайном блюдечке густая темно-коричневая горчица, наверное, собственного, бабы Фроси приготовления. Буханка свежего ржаного хлеба на разделочной доске была нарезана на ровные продолговатые ломти, рядом лежали зеленыеи красные острые перцы.

От такого вкусно пахнущего натюрморта мой рот мгновенно наполнился слюной, и громко заурчало в животе. Увидев меня, бойцы дружно поздоровались, не переставая при этом активно орудовать ложками.

— Добрый день, баба Фрося. Как освободитесь, выйдите, пожалуйста, во двор, разговор есть, — сопроводил я сказанное жестами, вдруг из-за наушников она не услышит чего.

Она кивнула, вытирая руки о полотенце.

Баба Фрося появилась через пару минут со свернутой скатертью в руках. За ней вышагивали два бойца. Один тащил кастрюлю с борщом, а другой — огромный поднос с глиняными тарелками, ложками, хлебом, нарезанным салом и зеленью.

— Здравствуйте! — старушка поздоровалась со всеми нами разом, ненадолго задержав взгляд на моём отце. — Отведайте борща нашего кубанского, вы там в своих заграницах да столицах такого отродясь не пробовали! Присаживайтесь. Сначала поешьте, а потом и поговорим.

Баба Фрося постелила скатерть, а бойцы, поставив на стол кастрюлю с подносом и поздоровавшись с нами, отправились обратно в дом продолжать прерванный обед.

Мы молча расселись за столом, отец с интересом поглядывал на старушку.

— Ешьте-ешьте! Мне ребята много сегодня продуктов навезли, а я им борща настоящего кубанского наварила аж целых три кастрюли! Чувствую, теперь заказами завалят.

Она тихо засмеялась.

— Если в силах буду, приготовлю, конечно, почему нет. Ребята дюже хорошие, — старушка остро глянула на нас и проговорила неожиданно серьезно: — Крови на них много, но по долгу она, по приказу, а это кровь другая, на ней греха нет…

Баба Фрося мельком глянула на меня, затем на отца.

— А у тебя, паря, по принуждению. Но хороший ты, не обратился.

Потом чуть привстала, заглянула мне в глаза и улыбнулась:

— Человеком остался, не зверем.

Дед многозначительно посмотрел на меня. Я кивнул.

— Баба Фрося, тут такое дело. Вы оказались правы, то, что мы искали, мы так и не нашли.

Старушка сняла наушники с головы, но, поморщившись от шума близлежащей стройки, сразу же напялила их обратно.

— Хорошая штука, — она постучала согнутым пальцем по пластиковому корпусу наушников. — Ребята сказали — «активные» какие-то.

Она уселась на краешек лавочки, которая была намертво вмонтирована в грунт. Достала из кармана чистый, но сильно застиранный платочек и тихо забубнила себе под нос, обращаясь к кому-то, здесь невидимому.

— Вот он ваш любимый, постиран, поглажен, всё, как вы любите… Ну не подведите меня, мои хорошие, всё как есть расскажите, поведайте о судьбе гостей моих дорогих…

С этими словами баба Фрося постелила платок на свободный край стола, не занятый тарелками, и вытащила из кармана уже знакомую мне старую потрепанную колоду карт.

Так она это что, с картами так разговаривает?

Старушка быстро глянула на деда, вытащила из колоды одну карту и положила ее на платочек. Затем, не отрывая от деда взгляда, бормоча что-то себе под нос, вытащила из колоды еще три карты подряд и положила их сверху первой. Потом еще три сверху первых трех. Я в этот момент обратил внимание на ее ауру — она просто полыхала всеми цветами радуги.

— Тебе скоро домой надо… — кивок в сторону деда. — Проблемы там начнутся у вас… И только ты сам решить их сможешь. Другу вашему, — она слегка постучала пальцем по крестовому валету и глянула на нас с отцом, — тому, который там остался, опасность нешуточная грозит… Смерть.

Баба Фрося достала из колоды еще три карты.

— И делу всему вашему от этого большая потеря может быть.

Затем старушка положила всю колоду на платочек и, непрерывно что-то бормоча себе под нос, перемешала карты. Снова собрав их в колоду, пристально посмотрела на отца и, прикрыв глаза и опять что-то быстро зашептав, вытащила первую карту. И вновь не отводя взгляда, начала раскладывать карты, как и в первый раз. Приутихшая было аура разгорелась у нее с новой силой.

— У тебя, родимый, сплошные путешествия да приключения. Дорога, богатства, злато… Для тебя опасности нет, только выгода и удовольствие. И толку от тебя в Рыбачьем тоже нет. Ты тут бесполезен совсем! — старушка достала следующие три карты. — А вот… рядом с ним, — гадалка кивнула на деда, — твоя помощь точно не лишняя будет. И тоже… скоро уже.

Отец сидел молча, пристально глядя на бабку-гадалку.

Затем она перевела взгляд на меня.

— Ну, давай посмотрим, что там у тебя, паря!

Проделав те же самые, уже знакомые нам манипуляции с картами, положила на них руки и, тяжело вздохнув, опустила свой затянутый платком лоб на сложенные на столе руки. Молчала долго, минут пять. Я заметил, что аура ее при этом переливалась как северное сияние.

— А тебя, паря, ждет труд великий, — подняв голову, тихо проговорила она, даже не взглянув на карты. — И только от тебя зависит, как ты всё это преодолеешь.

Вид у бабы Фроси после такой медитации был сильно уставший. Лицо приобрело синюшный цвет, и без того мутные белки глаз сильно покраснели.

— А с местом-то что, баба Фрося? — я дотронулся до ее руки. — Не нашли мы там ничего!

— Я же говорила тебе уже раз! На месте всё. Ищите. Второй раз карты могут и не подсказать ничего или по ложному пути направить…

Старушка устало закрыла глаза и откинулась на спинку лавочки. Руки ее мелко подрагивали, по лицу обильно тёк пот.

— Борщ у вас великолепен! Можно я к вам повара своего пришлю? — отец встал из-за стола, подошел к бабе Фросе и присел рядом.

Та нехотя открыла один глаз и чуть повернула в его сторону голову.

— Нерусь? Присылай, научу, — устало кивнула она.

— Вы позволите? — отец взял ее за руку, чтобы прощупать пульс.

— А ты как, дохтор? — слегка оживилась старушка.

— Дохтор-дохтор. Посидите тихо минуту, — прикрыв глаза, отец слушал пульс бабы Фроси. — Да… Крайне запущенный случай. Таблетки тут не помогут, они в вашем случае как мертвому припарка. Где у вас здесь травы лечебные купить можно?

Старушка слегка оживилась.

— Да в Архипке, где же еще! Аптека у нас там специальная есть. Я уже и не помню где, мне Валера с пару месяцев назад привозил зверобой-то. А что?

— Если найду травы правильные, то и поживете еще. Не надо торопиться на тот свет. Всегда туда успеем…

— Да пустое это всё! Вот мои карты говорят…

— Послушай, Фрося, то, что твои карты тебе говорят, это всё очень серьезно, не спорю. Но послушай немного и меня. Я тебе подберу травы, сделаю лекарство, распишу, как принимать, а ты уже сама решай, помирать тебе вскоре или пожить еще немного. Ты живая со своим даром намного полезнее людям, чем мертвая. Согласна? Так что туда, — отец поднял указательный палец вверх, — не торопись пока.

Посидели за столом еще немного, отдавая должное стряпне бабы Фроси. Позвали к себе Сергея и Степан Матвеевича. Они пришли вместе как ни в чём не бывало, держась чуть ли не за ручку. Уселись рядом, баба Фрося тут же налила им по полной тарелке борща и, пожелав им приятного аппетита, опираясь на стену дома, пошла к себе.

— Ну как тут у вас? Всё в графике?

— Так точно, Илларион Пантелеевич! — Степан Матвеевич косо глянул на Сергея. — Даже идем с заметным опережением.

— С опережением — это хорошо. На качестве не отразится?

— Нет, об этом не переживайте, — Матвеич скосил голодные глаза на борщ.

— Вы ешьте-ешьте! Мы уже пообедали, баба Фрося в борще, скажу я вам, непревзойденный мастер, — дед глянул на Серёгу. — А у тебя, Сергей Николаевич, как всё продвигается?

— У меня? Да всё по плану, — Серёга посмотрел мельком на Степана Матвеевича. — Если бы не всякие там непредвиденные обстоятельства, то тоже шел бы уже с опережением графика.

— Для нас оба объекта одинаково важны. Поэтому постарайтесь уложиться в срок и не в ущерб качеству. Я надеюсь, всем всё понятно?

Отец с Сергеем отправились в Архипо-Осиповку за травами для бабы Фроси, а мы с дедом решили немного прогуляться по округе. Сначала полюбовались с обрыва на белоснежную «Венеру», затем неспешно дошли до самого лесочка.

— Что ты думаешь обо всём этом? — спросил меня дед, нагибаясь за какой-то сухой веткой.

— Ты про бабу Фросю, или про то, что мы не нашли тут ничего?

— Давай и про то, и про это. Мне интересно твое мнение.

— Не знаю почему, но я верю ей. Мне тоже кажется, что тайник действительно на месте, надо только его более тщательно поискать. Нырнуть в акваланге, потрогать, пощупать всё своими руками, заглянуть под каждый камешек, да и это поле… оно тут неспроста. И еще это ее гадание на картах… — я замешкался, подбирая слова.

— Ну-ну, — подбодрил меня дед, — что ты думаешь про карты?

— Она с ними разговаривает как с живыми. Заметил?

Дед прошел десяток шагов молча, а потом начал говорить то, о чём я уже и так догадывался сам.

— Скажу так. Если есть на свете высшие силы, то они сегодня повернулись к нам лицом. И карты здесь, конечно же, абсолютно ни при чём, Коля! Это всё ширма и, похоже, она сама об этом не знает.

Дед отбросил палку в ближайшие кусты.

— Я так думаю, что у нее когда-то прорезался очень сильный дар Видящей, — серьезным тоном продолжил он. — Может, какой-нибудь сильный стресс тому виной, возможно, что-то другое, не знаю. Ты видел ее ауру?

— То-то же! — продолжил дед после моего кивка. — Она искренне верит в то, что через эти карты получает видение будущего. Но на самом деле всё происходит немного по другим законам. На моей памяти я уже встречал таких людей, только вот не таких сильных, как она. Таких одарённых я в своей долгой жизни не встречал еще ни разу.

Он подошел к большому в два охвата дереву и прислонился к нему спиной.

— И то, что она на подсознательном уровне владеет этим редчайшим даром — это неоспоримый факт. Об этом говорит ее аура. Невероятно и в это трудно поверить, но так и есть.

Дед закрыл глаза и, наслаждаясь солнышком и легким, пахнущим морем ветерком, блаженно улыбнулся. Так он простоял, прижавшись спиной к дубу несколько минут, а затем неожиданно сказал:

— Еще мне кажется, что четко она «видит» не так чтобы и далеко, месяц, может быть пару недель вперед, не больше. И как ты понимаешь, отпускать ее за кромку сейчас совсем не в наших интересах.

— Согласен.

— Когда ты провожал отца с Сергеем, я под впечатлением услышанного от нее позвонил Петру. Пока там всё спокойно. Завтра в мэрии Москвы какое-то внеплановое совещание по градостроительству, его туда персонально пригласили. Я попросил его быть осторожней и усилить охрану на всякий случай. Но и с бабкой я согласен. Мне надо закругляться здесь. Вот разберемся с тайником, и сразу же рвану обратно.

— Насчет убежища зотэрианцев еще раз повторюсь, уверен — мы на месте, и я здесь перерою каждый метр, переверну каждый камень, но найду его!

Я указал деду вглубь леса.

— На месте этого лесочка когда-то стоял тот самый храм, о котором есть упоминание в золотых пластинах. Воздвигнут он был в честь самого Зевса Громовержца и, судя по информации из тех же пластин, им же самим. Есть тут один охотник местный, так он знает место, где виден фундамент той крепости. Интересно будет посмотреть.

Дед кивнул и мягко перебил меня:

— Успеем. Главное сейчас — это найти убежище. Не вижу смысла распыляться. Надо сосредоточиться на поисках площадки с отпечатком.

На яхту мы вернулись через два часа.

Мне хотелось успеть до наступления темноты еще раз попытать счастья и нырнуть там с аквалангом, всё пощупать своими руками, перевернуть в том районе каждый камешек и на всё посмотреть своими глазами, а не через выпуклое стекло иллюминатора подлодки.

Как только катер малым ходом зашел в гараж яхты, я дождался, пока отец с дедом покинут его, и тут же стал натягивать на себя легкий гидрокостюм. Уже привычным движением нацепил на себя акваланг и коротко бросил Пьеру:

— Поехали!

Я облазил в том секторе всё морское дно. Как и планировал, заглянул под каждый камешек, но всё было тщетно. Не было ни скального выступа, ни уж тем более никакой площадки с отпечатком трехпалой ладони. Иногда я выныривал и смотрел на скалу, проверяя, там ли я нахожусь. Убедившись, что там, я снова нырял на глубину и снова не видел ничего похожего на то, что было в моём сне. Но был один момент, из-за которого я на все сто процентов стал уверен, что мы всё-таки на том самом месте, хотя мои глаза и говорили об обратном.

Я обратил внимание на то, что как только я приближаюсь к небольшой россыпи крупных камней на дне, то мое состояние тут же резко ухудшается. Шум в моей голове достигал такой силы, что я уже не соображал, что делаю, и где сейчас нахожусь. В такие моменты мне поскорее хотелось подняться на поверхность и бежать куда подальше.

Когда я немного отплывал от насыпи, то в голове начинал крутиться калейдоскоп каких-то мыслей, но я никак не мог поймать за хвост нужную мне. Поэкспериментировав несколько раз, я понял — дальше так дело не пойдет. Необходимо успокоиться, вернуться на яхту, посоветоваться с родичами и совместно с ними что-нибудь придумать.

На выходе из гаража меня встречал дед. В глазах вопрос.

Я отрицательно покачал головой и, опустив плечи, поплелся к себе в каюту.

После ужина все собрались в гостиной моей каюты. Первым нарушил затянувшееся молчание дед.

— Давайте излагайте, у кого какие предложения.

Я поднял руку.

— Лично я считаю, что мы на месте. Ошибки здесь быть не может никакой, слишком многое совпадает. Скала — это точно она! Опять же развалины храма рядом в лесочке, я уверен — это тот самый. Затем мое странное самочувствие. А чувствую я себя, как вы догадываетесь, далеко не лучшим образом. Меня почему-то всего трясет в том месте, и я просто переполнен внутренним перенапряжением. Иногда мне кажется, что вот возьму сейчас в руку лампочку, и она засветится.

Я нервно мотнул головой, посмотрел на внимательно слушающих меня родичей и пояснил:

— Когда я был под водой, у меня был такой шум и рой мыслей в голове, что я не мог ни на одной из них сосредоточиться. Есть там одно место, от пребывания рядом с которым с ума можно сойти, и я считаю, что это знак того, что мы на правильном пути. Опять же в последнее время ночью спать стало совсем невозможно. Зов не дает. Задыхаюсь, в голове шумит постоянно, виски ломит. Со мной такого еще никогда не было. И баба Фрося говорит, что искать надо! Откуда она это знает? То, что она видящая, это понятно. И ее уверенность, что надо упорно искать, и мы обязательно найдем то, что ищем, вселяет определенную надежду. Искать… Но где?..

Дед поднял указательный палец вверх, останавливая меня.

— У меня есть некоторые мысли на этот счет, но хотелось бы кое-что сначала проверить. Завтра нырнем все вместе. Мы тебя подстрахуем, а ты на месте предполагаемой площадки с отпечатком войдешь в состояние Гоа. Ни о чём не переживай, мы возьмем запасные баллоны и для тебя, и для себя. Еще я заметил сегодня, что на яхте есть комплекты аквалангов с полнолицевыми масками. Вот завтра и будем их использовать. Очень важно — что ты почувствуешь и увидишь во время медитации. Как вам такой план?

— Я поддерживаю, — вставил свое слово отец. — Не мог же этот скальный выступ прям сквозь землю провалиться. И еще…

— Стоп, как ты сказал? Сквозь землю? — дед на пару секунд замер, а потом хлопнул себя ладонью по лбу. — Вот я старый тупица! Как я мог об этом раньше не подумать! — онвскочил с кресла и заходил по комнате. — А у меня в голове всё время мысль о разнице глубин крутится, а я не могу понять к чему это… Ты прав, Коля, место тут такое, что мы на глазах все тупеем. И я сейчас не шучу…

— Может, это то излучение, про которое нам Коля говорил, так действует? — улыбаясь, спросил отец. — Сынок, какая глубина была в твоем первом сне?

— Да она и во втором не изменилась. По ощущениям — не меньше десяти метров. А сейчас, сколько там, пять, шесть? Ого! Если выступ с отпечатком там, то углубляться придется прилично, нужна будет спецтехника. Это серьезно затянется по времени…

— Я всё равно предлагаю завтра провести сеанс медитации на морском дне. Возражающие есть? — обратился к нам дед.

Возражающих не было.

Медитация

С первыми лучами солнца мы на катере отчалили к месту погружения. Еще раз проверив акваланги и прихватив дополнительные баллоны с воздухом, мы друг за другом попрыгали в море с разных бортов лодки. Затем, сориентировавшись под водой, поплыли к предполагаемому месту скального выступа.

Я замер на месте, прислушиваясь к своим ощущениям. Взял немного левее, шум в голове стал не таким сильным, и я поплыл по кругу. Наконец, нашел то место, где шум был такой силы, что хотелось пробкой выскочить из-под воды и тикать отсюда куда глаза глядят. Я кивнул отцу с дедом, указав пальцем на грунт.

Отец помог мне снять ласты. Не знаю почему, но они меня сейчас сильно раздражали и не давали сосредоточиться. Расслабившись и попытавшись отвлечься от окружающего, я опустился на дно. Отец с дедом тут же оказались рядом и поддержали меня с двух сторон, чтобы я не завалился вбок или на спину.

Я задышал, стараясь провентилировать легкие, и закрыл глаза, выгоняя из головы все посторонние мысли. Постепенно сильный шум в голове стал ослабевать, пока не превратился в комариный писк, а затем не исчез совсем. Появилась привычная легкость. Постепенно теряя связь с реальностью, я медленно погрузился в медитацию…

Легкий приятный ветерок обдувал мою разгоряченную голову. Я медленно открыл глаза. Яркое, почти белое солнце нещадно светило мне прямо в лицо. Я зажмурился и прикрылся рукой от слепящего света. Опустил взгляд и посмотрел себе под ноги.

Я сидел, скрестив ноги, на вершине каменного пика, а метром ниже подо мною была небольшая площадка со знакомым до боли трехпалым отпечатком. Тут же я начал ощущать рядом чье-то постороннее присутствие. Я не заметил, как оказался на раскалённом песке. Поднял глаза и увидел, что вокруг меня плотным кольцом стоят очень высокие люди, облаченные в эластичные обтягивающие одежды.

Да и люди ли это?

Все светловолосы, немного смуглы, с ярко-синими глазами миндалевидной формы. Все очень красивы и прекрасно развиты физически. У всех широкие плечи, мощный торс и рельефные мышцы рук и ног, которые так и выпирали через плотно обтягивающую ткань их одежды. Среди них особо выделялись прекрасными формами несколько стройных женщин необычайной красоты.

Затаив дыхание, я смотрел на них во все глаза, не в силах оторвать взгляда…

Из группы этих полулюдей-полубогов, грациозно раздвинув впереди стоящих руками, вышла девушка. Своей необычной красотой и грацией она могла бы свести с ума кого угодно. Незнакомка с белозубой улыбкой посмотрела на меня, слегка наклонив голову, и запустила тонкие пальцы в мои волосы. Мне от этого прикосновения стало очень хорошо и уютно, я просто млел от счастья и неги, охвативших меня.

— Пробуди нас, — проговорила девушка певучим голосом, — время давно уже настало. Поторопись.

Затем силуэты поплыли, истончаясь в скальном выступе, снова возник сильный шум в ушах, меня заколотила лихорадка от переизбытка энергии в организме…

Неожиданно подступило удушье. Я заметался и тут же получил сильный удар по щеке.

— Коля, всё! Возвращайся! Хватит тебе уже! — еще одна пощечина окончательно привела меня в чувство. — Ну вот, молодец, а то взял привычку пугать старика.

Я открыл глаза.

Небо уже принимало красноватый оттенок, вечерело. Не понимая, где нахожусь, я осмотрелся вокруг. Каким-то непонятным образом я оказался на палубе «Венеры». Возле меня были дед и отец, в их глазах радость, на губах улыбки.

— Напугал ты нас, сынок, — с явным облегчением в голосе проговорил отец. — Двенадцать часов в отключке, это даже для меня многовато.

— Они там, папа! Я их видел, они разговаривали со мною.

— Что?.. Что они тебе сказали?! — дед наклонился ко мне.

— Сказали, что пора их пробудить, и что… время настало…

Я закрыл глаза. Перед моим мысленным взором стояла прекрасная, счастливо улыбающаяся девушка с ярко-синими миндалевидными глазами