Зов судьбы: любовь берлана

Глава 3

Сутки, отведенные виром Килли прошли слишком быстро, и Эдил вновь явился в аптеку. Я как раз закончила разбирать отцовские записи, но так и не нашла ничего полезного.

— Дярис, душа моя, — елейным голосом начал вир Килли, без спросу усаживаясь в кресло, — я пришел узнать твоё решение. Готова ли ты покинуть дом или мы сможем договориться?

Я поджала губы. Присутствие этого человека вызывало у меня почти физическое отторжение. Он смотрел на меня с нескрываемым вожделением, и от этого по коже бежали мурашки.

— Уважаемый вир Килли, — холодно ответила она, — я все ещё не верю в ваши россказни о долге. Дайте мне ещё пару дней, и я докажу, что мой отец ничего вам не был должен.

Эдил расхохотался, запрокинув голову. Смех его походил на карканье вороны.

— Ох, Даярис, какая же ты ещё девочка! Ищешь правду, веришь в справедливость. А мир, меж тем, устроен совсем иначе.

Он подался вперед, и я непроизвольно отшатнулась.

— Хочешь знать, в чем твоя беда? Ты слишком хороша для этой дыры. Молода, свежа, невинна. Я давно положил на тебя глаз, да все случая не было поговорить о будущем.

У Меня от возмущения перехватило дыхание. Вир Килли же невозмутимо продолжал:

— Я готов простить долг твоёго отца и оставить тебе дом. Но взамен ты станешь моёй женой. Как тебе такое предложение?

У меня словно выбили почву из под ног, настолько неожиданным и абсурдным было это предложение.

— Это возмутительно! — воскликнула я, вскакивая с места. — Вы старше моёго покойного отца, да и не люблю я вас нисколько! Как вы можете мне такое предлагать? Тем более шантажировать меня этим? Это низко!

Вир Килли снисходительно улыбнулся, разглядывая меня, словно забавную зверушку.

— Полно тебе, глупышка. Любовь в браке — последнее дело. Ты юна, я богат, вот и вся арифметика. Со временем ты привыкнешь, и тебе даже понравится, я умею быть щедрым с женщинами. Да и опыт у меня большой, я точно знаю как доставить удовольствие такой сладкой девочке как ты.

Эдил прищурил глаза, встал из кресла и подошел ближе к Даярис, нависая над ней, словно грозовая туча.

— Ах, милая Даярис, — процедил он сквозь зубы, — твой отец был глупцом. Я приходил к нему, как честный человек, просил твоей руки. Предлагал выгодную сделку — твоё будущее в обмен на мои деньги и моё покровительство.

Даярис почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Мысль о том, что этот отвратительный человек мог претендовать на ее руку, вызывала отвращение.

— Но твой отец, — продолжал Эдил, его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости, — он посмел мне отказать! Мне, самому влиятельному человеку в городе! Он даже осмелился угрожать мне, представляешь?

Вир Килли рассмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья, только холодная злоба.

— Он сказал, что найдет на меня управу, если я не оставлю мысли сблизиться с тобой. Твой отец думал, что может меня запугать! Меня!

Даярис почувствовала прилив гордости за своего отца. Даже перед лицом угрозы он защищал ее, оберегал от этого мерзкого человека.

— Но теперь, — Эдил понизил голос до шепота, — теперь твой отец мертв, а ты… ты в моей власти, Даярис. И на этот раз некому тебя защитить.

Меня аж передернуло от его слов, стоило только представить этого борова рядом с собой, и к горлу подступала тошнота. Я почувствовала, как к глазам подступают злые слезы. Только не разреветься перед этим напыщенным индюком!

— Я не выйду за вас, — отчеканила я. — Ни за какие сокровища мира. Можете забирать свой долг и подавиться им. А теперь прошу вас удалиться.

Лицо вира Килли потемнело от гнева. Он резко поднялся, шагнул ко мне, и грубо схватил за плечи, слегка встряхнув.

— Ты пожалеешь об этих словах, девчонка, — прошипел он. — Твой отец тоже корчил из себя праведника, и где он теперь? Ты останешься на улице, я сделаю так, что тебя никто на работу не возьмет. Будешь милостыню просить, поняла?

Я с силой вырвалась и толкнула вира Килли к двери.

— Вон отсюда! — закричала я — Не смейте мне угрожать!

От грубого отказа лицо мужчины исказила гримаса ярости. Он шагнул к девушке и, прежде чем она успела отпрянуть, схватил ее за плечи и притянул к себе.

— Ах ты, строптивая дрянь! — прорычал он. — Думаешь, можешь мне перечить? Я тебе покажу, как с мужчинами разговаривать!

Я вскрикнула и попыталась вырваться, но Эдил был гораздо сильнее. Он прижал меня к стене и впился губами в шею, царапая кожу щетиной. У меня перехватило дыхание от страха и отвращения. Его прикосновения были настойчивыми и болезненными.

— Отпустите! — всхлипнула я, упираясь руками ему в грудь. — Не смейте!

Но вир Килли лишь сильнее стиснул меня в объятиях. Рывком разорвал ворот платья, обнажив плечи и грудь. Я почувствовала, как его ладони скользнули по спине, пытаясь содрать с меня одежду.

— Нет! Помогите! — в отчаянии закричала я. Неужели никто не услышит, не придет на помощь?

И в этот миг скрипнула дверь. На пороге возникла взволнованная Марта с кувшином в руке. Верная нянюшка услышала возню и крики внизу и бросилась спасать воспитанницу.

— Ах ты, ирод! — взвизгнула старушка. — А ну ка охолонись, охальник!

С этими словами она выплеснула на голову виру Килли всю воду из объемного кувшина. Тот взвыл от неожиданности и отшатнулся, рефлекторно закрывая лицо руками. Я воспользовалась моментом — оттолкнула мужчину и метнулась к Марте.

— Вон отсюда, пес шелудивый! — продолжала браниться няня, грозя виру Килли пустым кувшином. — Стражу позову, на площади при всем честном народе палками отходят!

Эдил, отфыркиваясь, смерил женщин полным ненависти взглядом.

— Вы ещё пожалеете, — процедил он, утирая мокрое лицо рукавом сюртука. — Я этого просто так не оставлю. Глупо угрожать мне стражей, против меня никто в этом городе не пойдёт. А тебя, Даярис, я все равно получу — хочешь ты того или нет.

С этими словами он круто развернулся и вылетел из моего дома, чуть не сорвав дверь с петель. Силы покинули меня, и я осела на пол, дрожа всем телом. Марта бросилась ко мне, приобняла за плечи.

— Деточка, родная, он тебя не обидел? Вот же подлец!

Я разрыдалась, уткнувшись лбом в колени нянюшки. Страх и потрясение затопили меня с головой. Совершенно не представляла, что делать дальше. Оставаться в Поларе больше нельзя. Эдил Килли не оставит меня в покое.

— Нянюшка, — выдавила сквозь всхлипы, — нам нужно бежать. Бежать из города, из княжества. Иначе он… он…

— Тише, тише, — зашептала няня, гладя меня по растрепавшимся волосам. — Знаю я, что делать Риса, послушай меня внимательно, — Марта помогла мне встать и усадила меня рядом с собой на диван, взяв мои руки в свои. — Тебе нужно уехать как можно дальше от Полары, от границы с нашим княжеством. Вир Килли будет искать тебя, и чем больше расстояние вас разделяет, тем лучше. Ты должна ехать в Ниренстор.

Я кивнула, понимая правоту няниных слов. Мысль о том, чтобы оказаться в одном городе с Эдилом, внушала мне ужас.

— Но куда мне ехать, и как же я оставлю здесь тебя? — растерянно спросила я. — Я ведь никогда не покидала Полары.

Марта нежно обняла меня за плечи. Ее морщинистое лицо выражало беспокойство и любовь.

— Дитя моё, — тихо произнесла она, — не волнуйся ты за меня старую. Вряд ли мне что-то будет здесь грозить, что с меня взять, со старой. А тебе нужно уезжать из Полары, и как можно скорее.

Я посмотрела на нянюшку с удивлением и тревогой.

— Но как же ты, Марта? Я не могу оставить тебя здесь одну, особенно сейчас, когда этот ужасный человек…

Марта покачала головой, прерывая меня.

— Послушай меня, девочка. Я уже стара, мне недолго осталось. А у тебя вся жизнь впереди. Я переберусь к своей подруге Агнес на другом конце города, — ее глаза заблестели, когда она продолжила, — знаешь, Агнес давно жаловалась, что осталась совсем одна и ей тоскливо и одиноко жить. Так что мы с ней друг другу компанию составим, будем вместе чай пить да сплетничать, а искать меня вряд ли будут, кому я нужна. Этому мерзавцу нужна именно ты.

Я почувствовала, как к горлу подступают слёзы.

— Но нянюшка, я не могу просто так бросить тебя и наш дом…

Марта взяла лицо Даярис в свои теплые ладони.

— Послушай меня, милая. Дом — это не стены и не вещи. Дом — это то, что ты носишь в своём сердце. А я всегда буду в твоём сердце, где бы ты ни была. Уезжай, найди свой путь, а когда придёт время — вернёшься и всё здесь наладишь.

Старушка улыбнулась, и в ее глазах блеснула хитринка.

— К тому же, этот Килли не знает, с кем связался. Мы с Агнес ещё покажем ему, на что способны две старые карги, и какие сплетни и слухи мы можем о нем запустить в народ!

Я не могла сдержать слабую улыбку, несмотря на тяжесть в сердце. Обняла Марту, вдыхая знакомый запах трав и свежей выпечки.

— Обещай мне, что будешь осторожна, — прошептала я.

— Обещаю, дитя моё, — ответила Марта, гладя меня по волосам. — А теперь давай собирать тебя в дорогу. У тебя впереди долгий путь.

Марта задумалась, морща лоб.

— Насколько я знаю, в Ниренсторе есть несколько крупных городов. Ильмар, Таргод, Авескар. Тебе нужно выбрать тот, что подальше от границы и побольше размером. Там легче затеряться.

— А на что я там буду жить? — Я нервно теребила край шали. Перспектива очутиться одной в чужом городе, в другой стране, без средств к существованию пугала меня до дрожи.

— Не переживай раньше времени, — Марта ободряюще похлопала меня по руке. — Ты умная и образованная девочка. Сколько раз ты помогала отцу с покупателями в аптеке? А как ловко управлялась с бухгалтерией?

Я слабо улыбнулась, вспоминая то время. Отец всегда хвалил меня за сметливость и расторопность.

— Ну и чему тебя только вир Рискози не учил, — продолжала няня. — И языки, и история, и манеры всякие. Ты ж почти как благородная барышня, разве что без титула. Ты вполне можешь наняться компаньонкой к какой-нибудь почтенной даме, — подмигнула Марта. — Читать ей вслух, помогать по дому, сопровождать на прогулках. Знатные старушки, таких как ты обожают. Глядишь, и приживешься, и денежку заработаешь.

Я призадумалась. А ведь и правда, это был не самый плохой вариант. Опыт общения с достойной публикой у меня имелся. Знатные жители Полары частенько захаживали к нам в аптеку, так что мне волей-неволей пришлось научиться легко с ними общаться и держать себя соответственно.

— Хорошо, няня, — решилась я. — Я последую твоёму совету. Доберусь до ближайшего большого города в Ниренсторе и попытаюсь устроиться там.

Я ещё раз мысленно обдумала план. Что ж, он был не идеален, но на безрыбье и рак рыба. По крайней мере, в чужой стране у меня будет больше шансов ускользнуть от Эдила Килли и его возможных прихвостней.

— Я сделаю, как ты говоришь, няня, — твердо произнесла я. — И… спасибо тебе. За все.

— Ну что ты, милая, — Марта смахнула непрошеную слезу. — Ты мне как дочь родная. Дай-то боги, чтоб у тебя все сложилось. А уж я тут помолюсь денно и нощно, чтобы они тебя уберегли.

Я крепко обняла старушку, вдыхая родной аромат. Сколько раз эти натруженные руки утешали меня, поддерживали, направляли. Теперь придется выпорхнуть из родного гнезда и учиться летать самой.

Мы ещё какое-то время сидели в полутемной комнате, держась за руки. Обеих терзали тревоги и сомнения, но каждая старалась не подавать виду, чтобы поддержать другую.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нянюшка права. Медлить нельзя. Этой же ночью нужно покинуть Полару. Сердце болезненно сжалось от мысли, что родной дом придется бросить на произвол судьбы. Но выбора не было.

Поднявшись с помощью Марты, сжала разорванное на груди измятое платье и вытерла слезы. Пора собираться. Впереди меня ждет неблизкий путь — и совсем новая жизнь. Оставётся надеяться, что судьба будет ко мне благосклонна.