Звезды без глянца

Глава 20

Моя мать считает, что если ты путешествуешь на личных самолетах, значит, Бог дает тебе знак, что у тебя слишком много денег. Каждый раз, как в новостях передают о крушении очередного такого самолета, она вздыхает с видом «Ну, я же вас предупреждала». Ко всему она атеистка, так что не представляю, куда завели ее эти теории, но подозреваю, что статистика ее поддерживает. В общем, запихнув подобные мысли подальше, одним дождливым январским днем я катила свой чемодан по фойе Агентства. Я была приглашена на кинофестиваль «Санденс» вместе со Скоттом, и поскольку это была моя первая в жизни командировка и первое путешествие на частном самолете, я нервничала.

Вообще-то сопровождать Скотта должна была Лара — и лететь, и отвечать по его мобильнику, и проверять, чтобы он получал все сообщения, и ходить на фильмы, на которые он не мог пойти по причине своего плотного графика встреч и развлечений. Но ее родители выбрали именно этот уик-энд, чтобы приехать из Филадельфии, так что ей пришлось остаться. Ее утрата обернулась моим приобретением, которое случилось как раз тогда, когда оно мне было нужно больше всего. Все твердили мне, что индустрия от Дня благодарения до самого Нового года впадала в спячку, но я никак не верила, что жизнь может быть такой уж беспробудно сонной. Скотт за весь декабрь не заключил ни единого договора, Лара проводила целые дни неизвестно где, болтаясь с литературными агентами, и, судя по всему, даже Виктории было кому покупать подарки на Рождество. Так что, не считая полуденной запарки, когда мне надо было определиться, кому из клиентов Скотта посылать ханукальные, а кому рождественские открытки — в основном приходилось следить, чтобы к Младенцу Иисусу в яслях не присовокупить менору, и наоборот, — жизнь была относительно спокойной.

Ни один агент ничего не ответил на «Неистовое чувство одержимых», сценарий пришлось послать за пределы Агентства в Си-эй-эй, Вильяму Моррису и в «Эндевор». Кстати, от Дэниела о нем тоже не было ни звука. Вообще-то его не было слышно уже давно. Я и забыла, когда в последний раз видела, как Дэниел и Скотт хлопают друг друга по плечу. Даже Райан заполз обратно под свой камень. А когда Талита сообщила мне, что мой свет в окошке, Люк Ллойд, укатил в Марокко, Вселенную окутала кромешная тьма. Теперь я даже не могла отыскивать его на ярмарке тщеславия и гадать, какую красотку он пригласил на эту премьеру или на тот белый танец. Мне оставалось только фантазировать, что у него интрижка с очередной звездой, играющей в его фильме, и представлять, как они в укромном уголке где-нибудь в мавританском дворце угощают друг друга фигами и жаркими вечерами занимаются любовью.

Когда пришло время заканчивать работу, я выключила компьютер и отправилась в «Кофейное зерно» — попрощаться с Джейсоном и забрать переработанную версию «Неистовое чувство одержимых». Хотя нам не удалось пока никого заставить прочитать его, мы не могли отказаться от этого проекта и целые выходные проводили, снова и снова вычитывая сценарий. Я поборола свой страх перед выступлениями и исполняла роли всяких проституток и подружек, а Джейсон погружался в мужские роли с убежденностью великого трагика. Когда нашим персонажам полагалось целоваться, мы застенчиво улыбались друг другу и переходили к следующей сцене. Тем не менее мы старались держать наши жизни поодаль, даже несмотря на то, что личная жизнь каждого давно была отложена в долгий ящик. Мы вместе ходили в кино по выходным, готовили цыплят табака у меня дома, когда одному из нас было тоскливо, и хотя мы больше не гуляли подолгу, иногда вместе бродили по пляжу. По всем показателям мы были настоящей парой. Только я никогда не приближалась к нему настолько, чтобы касаться его свитера из шерсти яка.

— Желаю весело провести время, Лиззи, — сказал он, когда я, убрав заново отполированный сценарий в сумку, уже направлялась к двери.

— Если бы я могла засунуть тебя в чемодан, мы бы смогли помотаться по «Санденсу» и найти деньги для этой вещицы, — сказала я, похлопывая по раздувшейся от сценария сумке.

— Ну, сделай все, что будет в твоих силах. — Джейсон помахал мне рукой. — Если надумаешь пригласить кого-нибудь в нашу команду, не бери кого попало.

Я бросила на него недовольный взгляд и засмеялась:

— Ладно. Сделаю все, что смогу.

Наш несчастный фильм действительно оказался в аховом положении. Весна — лучшее время, чтобы продавать его, представлять и запускать в производство, и надежда еще оставалась. Сейчас даже больше, чем когда-либо, я была убеждена, что это гениальное творение. Я другими глазами взглянула на режиссерские устремления Джейсона, бесконечно наблюдая за Элиа Кацан и Престоном Струджесом, не говоря уже о том, что просмотрела огромное количество европейских фильмов — они показались мне кошмаром скучающих студентов. В общем, «Санденс» мог дать нам с Джейсоном шанс наконец сдвинуть «Неистовое чувство одержимых» с мертвой точки, и я планировала передать его любому, кто согласится выслушать меня.

Спустя полтора часа мы со Скоттом вышли из нашего лимузина в Лос-Анджелесском международном аэропорту. Хлестал дождь, водитель раскрыл над нашими головами огромный зонт. Я задрала голову вверх. Прямо перед нами стоял мой первый «гольфстрим» — самолет для коротких воздушных путешествий. Трап его был опущен, симпатичная стюардесса стояла в глубине прохода и улыбалась нам. Я было направилась к багажнику, чтобы достать свою сумку, но водитель опередил меня и повел к красной ковровой дорожке, расстеленной до взлетной площадки. Мне стало смешно, я толкнула Скотта локтем в ребро и захихикала над этой дорожкой, но ему, похоже, было все равно. Приглушенным голосом он разговаривал по сотовому с Кэтрин Уотсон. Разговор шел о юристах. Видимо, «Гольфстрим» для Скотта — не более чем быстроходный автобус, только там не надо нюхать чизбургер, который шумно уписывает парень, застрявший поперек прохода.

— Добро пожаловать на наш рейс до Солт-Лейк-Сити! — Стюардесса улыбнулась Скотту. Он, не отрываясь от разговора с Кэтрин, передал ей свое пальто.

— У нас броня со всех сторон. У меня пятнадцать юристов работают над документацией, так что даже если он захочет подать в суд на наши задницы, совет нас поддержит. — Скотт вошел в самолет. Я — за ним, улыбаясь пилоту, пяти стюардессам и тому, что ступила в такое комфортабельное транспортное средство — самое комфортабельное из всех известных человечеству.

— Извините, а где мое место? — поинтересовалась я.

— О, вы можете выбрать любое, какое вам нравится, мисс. — Стюардесса улыбнулась, давая понять, что прекрасно знает: это мой первый — и скорее всего последний — полет на частном самолете.

— Ах да. — Я покраснела и огляделась. Скотт уселся в хвосте, как отъявленный забияка в школе. Я забросила свою сумку на плечо и пошла к плюшевой софе возле окна. Убрала с сиденья кашемировое покрывало и села. Ну и что из того, что вся команда убедилась: я всю жизнь путешествую вторым классом? Я лечу на «Санденс», там холодно, я в первый раз в этом году надену мой любимый аранский свитер, и я буду веселиться.

Я вытащила новую версию «Неистовое чувство одержимых» и стянула волосы в конский хвост. На первой странице Джейсон указал мое имя и адрес, чтобы любой, кому понравится сценарий, смог связаться со мной. Я очень надеялась, что такой в ближайшее время найдется. Я начала читать.

— Лиззи, детка, у тебя нет лишней ручки? — Скотт положил голову на спинку моего сиденья.

— Есть, конечно. — Я нагнулась, порылась в сумочке и победоносно извлекла одну. — Держи.

— Спасибо, куколка. — Он потрепал мои волосы, и прежде, чем он успел убрать руку, на нас упала какая-то тень.

— Скотти, дружище!

Во все глаза я смотрела, как Скотт приветствует приятеля. Джейк Хадсон. Он летел с нами.

— Ах ты, сукин сын! Молодец, что приехал!

— Ну да, да. На «Санденсе» столько красоток, а ведь мы, чего скрывать, ищем новые таланты, а? Спасибо, что подбросил, приятель.

— А как же!

Скотт и Джейк стукнулись костяшками кулаков и раскатились смехом — в этой своей заразительной развязной манере. Еще чуть-чуть, и у стюардесс случился бы оргазм.

Кстати, «Санденс» — кинофестиваль, задуманный еще Робертом Рэдфордом в целях поиска молодых талантов, и каждый подающий надежды режиссер, сценарист и продюсер обычно стремится туда, чтобы раскрутиться. А туда, куда идут молодые и горячие, обычно следуют и дряхлые и отчаянные. Отсюда там такая прорва исполнительных директоров студий и хищных агентов. Они думают, что смогут отхватить по дешевке модный бесконечный хитовый фильм, сляпанный «на коленке». Потом они жалеют о своей поездке, ибо хорошие фильмы нынче стали не такие дешевые, как раньше. А еще они ломают себе ноги на скейтборде, потому что эмоционально застряли на уровне тринадцатилетних подростков и думают, что и удаль у них соответственная. Но как правило, это не так.

Судя по всему, Джейк Хадсон нанес визит в «Прада спортс», и я все никак не могла решить, на кого больше он походил с этой меховой оторочкой на лыжной куртке — на кролика или голубого? С другой стороны, мне было чрезвычайно приятно обнаружить, что его блеск для меня несколько поугас. У него появилась «замена» — Люк Ллойд.

— А это?.. — Задумчиво вытянув губы, Джейк взглянул на меня.

— Лиззи, — сказал Скотт, с глухим звуком шлепаясь назад в свое кресло.

— Лиззи. А я Джейк. — Он вытянул руку.

Я и бровью не повела, посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

— Очень приятно.

И он остался в полной уверенности, что мы видимся впервые.

— Ты не будешь возражать, если я присяду здесь? — Он бухнулся на софу напротив.

— Нет, конечно. — Я потупила взгляд на страницу. Однако теперь мне легко удавалось сохранять спокойствие в его присутствии. А все потому, что я провела с собой хорошую терапию отвращения, думая примерно так: «Джейк Хадсон — плохой человек, Джейк Хадсон — плохой человек, Джейк Хадсон — плохой человек».

Сквозь свои эмоциональные схемы я уже могла думать и мечтать о нем без каких бы то ни было побочных переживаний. Но вот чего я никак не могла игнорировать — так это того, что он оставался настоящей отрадой для глаз. Так что я недружелюбно скосила свой правый глаз, стараясь смотреть на него поверх «Неистовое чувство одержимых».

— Значит, ты со Скоттом, — сказал он, прижимаясь ко мне спустя десять минут после того, как сел на софу и пристегнул ремни. И закончил флиртовать со стюардессой.

— Ну, не совсем, вообще-то я его… — Я намеревалась быть полностью откровенной насчет своего статуса второй рабыни Скотта, но он прервал меня:

— Дорогая, мы оба знаем, что ты не жена этому парню.

— Я знаю, что не жена, но я и не его…

— Да ладно. — Он протянул руку и положил ее мне на колено. Мое практически обнаженное колено, не считая колгот. Он провел большим пальцем по бороздке на колготках. Я отдернула ногу. — Я понимаю.

— Отлично.

Я спрятала колени под покрывало и вернулась к чтению, самолет тем временем наконец-то взлетел. Когда мы набрали высоту, я бросила взгляд вниз. Потоки дождя падали в океан. Красиво. Что ж… Я на частном самолете, напротив меня самый привлекательный мужчина Голливуда. Ну и что, что я его ненавижу? Смотреть-то можно, разве нет? Интересно, когда мне будет сорок, эта точка на кривой моей жизни покажется мне одной из вершин или просто началом пленительного, успешного будущего? Скрестив пальцы на удачу, я надеялась на второе, но мне бы очень хотелось никогда не становиться настолько циничной, чтобы ценить этот момент слишком высоко. Тут я вспомнила, что никто так и не откликнулся на «Неистовое чувство одержимых» и что я — всего лишь второй ассистент, поэтому, наверное, не стоит заглядывать так далеко в будущее.

— Не желаете салат из лобстеров, мисс? — Стюардесса, развозившая на подносе восхитительные блюда, нависла надо мной. — Или, может быть, сырную тарелку?

— Салат из лобстеров, пожалуйста. — Я сдвинула сценарий в сторону, чтобы было куда поставить тарелку. — И сырную тарелку тоже, если можно.

— Вы будете вино или шампанское?

— Красное вино вполне подойдет. — Я планировала напиться и заснуть, не просыпаясь до конца полета… то есть собиралась до того момента, как появился Он собственной персоной. Теперь я опасалась, как бы не уснуть, из страха, что я сначала уроню голову на грудь, а потом развалюсь и стану пускать слюни.

— Ох и люблю же я девушек с аппетитом! — Джейк устроился на своем месте с виски со льдом в руках, глядя на меня так, словно я этот самый салат из лобстеров.

— Сила мне еще понадобится.

— О да, кто бы сомневался! Я слышал, Скотти может трудиться часами. — Он подмигнул. Я вздрогнула. Ух, сама мысль о сексе со Скоттом была хуже, чем идея инцеста.

— Вообще-то Скотт — мой… — забормотала я, пытаясь исправить ситуацию.

— Ваше низкокалорийное блюдо, сэр. — Стюардесса подкатилась к Джейку и одарила его тарелкой латука с цветками.

— Ага, спасибо. — Он приветливо улыбнулся ей. Ничуть не смущаясь демонстрировать, что сидит на диете.

Вы только поймите меня правильно, я не вижу ничего дурного в том, что люди следят за своей внешностью, но когда я встречаю мужчину, который ведет себя как ярый поклонник доктора Аткинса, то вижу в этом нечто женоподобное. Как и в том, кто придерживается любой другой диеты, если при этом он думает только о своей великолепной фигуре. Мне бы больше пришелся по душе более дородный мужчина, который бы читал Пруста. Каждый день. Но только не сегодня. Потому что, презрев все низкокалорийности, я смотрела на Джейка, и у меня не было слов, чтобы выразить, как я хочу поцеловать его еще хотя бы один раз.

— Итак, детка, где ты собираешься остановиться на «Санденсе»? — Он оторвал листик латука и внимательно посмотрел на меня.

— Честно говоря, еще не знаю. Наверное, в кварти…

— Со Скоттом?

— Ну, скорее всего.

— Но ты же сможешь улизнуть, да? — спросил он шепотом, пока Скотт храпел на сиденье за нами.

— Улизнуть? — Я все еще не была уверена, подкатывался он ко мне или просто хотел выяснить, смогу ли я посреди ночи достать ему «Мальборо редс» и приготовить яичницу с беконом.

— Да ладно тебе, детка. Ты такая хорошенькая, — сказал он. И на секунду я почти лишилась чувств. Стюардесса, вся внимание, стояла неподалеку и смотрела на меня так, словно я была самой счастливой девушкой на Земле. — Ты знаешь, чего хочешь. — Он подмигнул, и знакомое ощущение поразило меня, как хоккейная шайба на том тротуаре. Этот парень целовался со мной и забыл об этом. «Знаешь, Лиззи, это оскорбление», — подумала я. И в этот самый момент вдруг мимолетной вспышкой воспоминания в моей голове пронеслись слова Лары, которые она однажды сказала мне, как обычно, не стесняясь в выражениях: «Если хочешь насолить более влиятельному человеку, чем ты, то нет способа лучше, как распустить слух, что ты трахнул его подружку». И тогда я поняла замысел Джейка. Он решил, что я подружка Скотта, и поэтому навострился уложить меня в койку.

— Вообще-то я не уверена, чего хочу. — Я вежливо улыбнулась и стала энергично пережевывать салат. Ох, настоящая манна небесная для него. Отказ. Он как Ганнибал Лектер — бьюсь об заклад, ему тоже нравится облизывать острие ножа.

Медленная улыбка расплылась по его лицу.

— Клуб «Майл-хай»?

— А что — клуб «Майл-хай»?

— Нет, как насчет клуба «Майл-хай»?

— А как насчет «нет»? — Я сделала очень амбициозный глоток вина и чуть не подавилась, но он не заметил, что я выпучила глаза.

— Ты когда-нибудь слышала о нем?

— Честно говоря… — Пино нуар ударил мне в голову, и дальше мои слова понеслись стремительным галопом. — Мне всегда казалось, что трахаться в ванной при свете люминесцентных ламп, стоя одной ногой на унитазе, как-то несексуально.

— Но со мной-то ты этого еще не делала. И я могу организовать без света, если ты стесняешься.

— Да не стесняюсь я, просто мне это не интересно. Извини, — сказала я, подумав, что надо было бы выразиться как-то повежливее. Нет, он, конечно, моего доброго расположения не заслуживал, просто мне было как-то не по себе. Но видимо, неведомо небу иное веселье, чем доставлять человеку неприятности. Потому что теперь Джейк Хадсон разошелся. Судя по всему, никто не отшивал его еще со времен школы, когда с его зубов сняли скобы.

— Ты не можешь отказать мне, Лиззи.

— Хм-м… А мне почему-то кажется, что могу. И что тебе придется это принять.

— Ну нет.

— Еще как да. — Я доела последний кусок лобстера и откинулась на софу, удовлетворенно вздохнув. — Придется, придется.

— А ты очень сообразительная. Ты даже представить себе не можешь, как ты меня заводишь и до чего ты красивая! Умоляю, согласись встретиться со мной.

— Где, в ванной?

— Да нет же, в Лос-Анджелесе. Когда вернемся. Что скажешь? Если ты уже занята на «Санденсе». — Он рывком натянул свой свитер. Волосы его взъерошились.

И так же сильно, как я хотела твердить «нет», чтобы распалять его желания еще больше, я безумно жаждала его поцелуя. Коснуться его бедер, облаченных в джинсы. Ощутить аромат виски в его дыхании.

— Я тебе скажу кое-что, — произнесла я, поднимая ресницы навстречу его глазам — в самый прекрасный момент в своей жизни. (Не считая того раза, когда я вдруг ни с того ни с сего решила зайти в магазин за «Хубба-буббой». А на то место, с которого я ушла, упал кирпич, пролетев четырнадцать этажей.)

— Что? — Он подался вперед. В глазах его был неподдельный восторг. — Говори же!

— Если будешь помнить, как меня зовут, к тому времени как мы вернемся в Лос-Анджелес, сможешь пригласить меня на обед.

— Смогу?

— Может быть, — сказала я и нажала кнопку, выключая свет. Никогда не думала, что смогу быть такой крутой! Я знала, что сохранять такое впечатление долго мне не удастся, поэтому предпочла лечь спать. Ну, вообще-то засыпать я не собиралась — не хотела развеять иллюзию. Поэтому следующие пятьдесят минут полета мне пришлось вытягивать губы, чтобы «во сне» я выглядела красиво, и впиваться ногтями в ладони, чтобы не задремать и не разрушить все достигнутое.