Звезды без глянца

Глава 8

Я ответила на звонок, крутя в пальцах карандаш:

— Алло? Агентство.

— Лиззи? — Обычно только Скотт называл меня «Лиззи», но этот голос не был похож на голос Скопа. Кроме того, Скотта я видела — он сидел в своем офисе и кидал в корзину бумажки.

— Говорит Элизабет Миллер.

— Это Боб. — Повисла пауза, пока я заполняла бланк. Боб… Редфорд? Боб… Де Ниро? (Да, лично мы не знакомы, но любой, кто проведет в индустрии кино хотя бы сорок восемь часов, узнает, что к этим людям надо обращаться «Боб», а не «Роберт». Это как масонское рукопожатие, по которому можно отличить старожилов Голливуда от читателей журнала «Пипл». Ни те ни другие никогда не обедали ни с одним из этих Бобов, но хотят, чтобы мир считал, что они-то как раз каждую неделю так и делают.)

— Боб? — Пришлось выдать свое недоумение, чтобы уточнить.

— С субботней вечеринки, — проворчал он низким, гортанным голосом.

— Боб… Боб… — Я так замоталась со всеми этими звонками и бумажной работой по новому проекту Скотта со Стивеном, что казалось, будто той субботы никогда не было. Но внезапно пробелы моей памяти восполнились: я вспомнила вкус сигар, мясистые пальцы…

— Лиззи, детка.

— Вас… э-э… вас соединить со Скоттом? — спросила я с надеждой. Все-таки он же крупный продюсер. Он мне об этом раз шестнадцать сказал, когда я ворошила волосы у него на груди, там, в бассейне. Скорее всего он хотел поговорить с моим боссом, а не со мной. Скорее всего он пошел по пути Джейка Хадсона, о котором я уже имею представление — однажды поцеловал и забыл навсегда.

— Я приглашаю тебя на обед в субботу вечером.

Так, значит, этот не пошел по пути Джейка Хадсона.

— Обед? В субботу? — Я покашляла, чтобы выиграть время, и, подняв глаза, увидела, что передо мной с вопросительным выражением лица стоит Скотт. С не сходящим с лица вопросительным выражением.

— Кто это? — спросил Скотт, бесшумно шевеля губами, как рыба.

— Боб, ты не мог бы подождать минуту? — Я поставила звонок на удержание. — Это Боб Дэвис, — сказала я Скотту, который решил, что звонят ему — и совершенно справедливо, потому что это Агентство, а не бюро знакомств.

— Боб Дэвис? — растерянно переспросил Скотт.

— Ну да.

— Он вроде бы ищет нового представителя, да? Черт, Лиззи, он хочет, чтобы мы его представляли? Да, это моя неделя! Он подписал контракт с «Уорнер бразерс» на шесть фильмов. Наверное, прочитал в газетах про наше со Стивеном соглашение и хочет урвать свой кусок. Давай его ко мне, быстренько.

— Вообще-то он хочет пообедать со мной в субботу, — огорошила я его. Сейчас он рассвирепеет и велит мне вести свою омерзительную половую жизнь вне Агентства.

— Потрясающе! Дай пять! — Он хлопнул мою ладонь своей ладонью.

— Да, но… Скотт, по-моему, не стоит…

— Иди. Он красавец, Лиззи! — возбужденно отреагировал он.

— Никакой он не красавец. Он грубый и толстый…

— Я не в смысле «красавец на морду». В смысле — «ну, ты красавец, мужик!». Короче, соглашайся. — Это был приказ, и хотя я умоляюще смотрела на Скоп а, этот самый отмороженный наркоман, который даже не знал, какой сегодня день, и ради которого я пожертвовала своим спортивным костюмом, ждал, что я еще и пойду на свидание с Бобом. Я сняла линию с ожидания.

— Боб, извини, что пришлось ждать. Итак, обедаем в субботу вечером? — предложила я, чтобы, не дай Бог, не смотреть на него при свете дня. Хотя откуда я знаю — может, освещение здесь ни при чем…

— «Спаго», суббота, девять. Машину оставь дома.

— Понимаешь, Боб, дело в том, что…

Но он уже повесил трубку. Боб свято верит в то, что он секс-бомба, хоть и очень толстая. И еще он знает, что девушка в моем положении не вправе отказать. Уж по крайней мере не тогда, когда босс дышит ей в затылок. Я взяла карандаш и отметила обед у себя в календаре, надеясь, что до субботы случится что-нибудь такое, что избавит меня от необходимости проходить через это. Операция по замене бедренного сустава или заражение бубонной чумой вполне подойдут. Я скрестила пальцы с надеждой.

К сожалению, ничего не произошло, и мне пришлось идти навстречу своей печальной судьбе. Каждую ночь меня мучили кошмарные сны о том, как я появляюсь в «Спаго», меня ведут к столику, а там ждет горилла по имени Газза, которая сбежала из зоопарка Сан-Диего. И каждый раз я в холодном поту просыпалась именно в тот момент, когда Газза протягивала через стол волосатую руку, клала свою ладонь на мою и говорила, какие у меня классные сиськи.

Естественно, на свидание я надела такой свитер под горлышко, что даже у человека с орлиным зрением могли бы возникнуть подозрения: а есть ли у меня вообще грудь? Штаны я выбрала такие огромные, что они раздувались на ветру и в них бедра у меня были, как у Гаргантюа. Последними штрихами моего антисексуального портрета стали жидкий конский хвост и бабские серьги с двумя огромными жемчужинами, которые, как говорится, «внушали», но видом своим начисто отбивали желание даже дотрагиваться до них. Так-так!.. Я взглянула на свое отражение в стекле автомобиля и отправилась в «Спаго». Послание, которое выдавала моя внешность, можно было истолковать однозначно.

— Детка, я же просил тебя оставить машину дома. — Боб поднялся и подарил мне слюнявый поцелуй в губы, когда я подошла к столику и демонстративно брякнула свои ключи на стол. (Позволить себе услуги парковщика мне было не по карману — образ «голливудской милашки» дорого обошелся, так что мои ключи остались при мне.)

— О, это ничего. — Я спокойно утерла его слюни со своих губ и села. — Люблю водить и стараюсь использовать каждую возможность, чтобы отточить свое мастерство. А то постоянно теряюсь где-нибудь на шоссе. — Я добродушно рассмеялась.

— Не волнуйся. У меня есть водитель. Он отвезет тебя, а завтра заберешь свою машину. — Боб сканировал меня взглядом, отчаянно пытаясь отыскать мою грудь, которая, по моему зловещему сценарию, была скрыта под удачно подобранным свитером, как иголка в стогу сена, и он был готов в любой момент приступить к мануальному методу поиска.

— Я столько слышала об этом месте. Знаешь, никогда здесь раньше не бывала. — Я решила, что эта встреча должна носить максимально отвлеченный и профессиональный характер, настолько, насколько это возможно. Я знала, что если буду терпеть все это ради Скотта, то мне удастся выбраться живой.

— Да, неплохое местечко. — Он безразлично пожал плечами. — Всякие суперзвезды, девицы, которые путешествуют со звездами, чтобы с ними спать. Такая вот сцена.

Я все никак не могла понять, зачем он меня пригласил сюда. Но тогда я еще не настолько часто бывала в голливудских ресторанах, чтобы знать, что все всегда жаловались на «сцены», на то, что это место полно «типов из индустрии», всяких зануд и т. д. и т. п. Но такова жизнь — в этом городе. Просто необходимо выказать неуважение к индустрии, чтобы доказать свою принадлежность к ней. Тоска зеленая была нормальным выражением здешних влиятельных лиц.

— Еда выглядит аппетитно. — Я с восхищением смотрела на пиццу, которую подавала на соседний столик задрапированная в кожу крашеная блондинка с оранжевым лицом. Я принялась изучать меню, а Боб решил заказать вино. — Итак, Боб, я слышала, ты заключил выгодное соглашение с «Уорнер бразерс»?

— Боже, давай не будем о бизнесе! Это же субботний вечер. — Боб глотнул немного вина из бокала и одобрил свой выбор. — Это всего лишь соглашение в конечном счете. Шесть фильмов за следующие три года. Минимальный бюджет на каждый — сто миллионов. Я купил тридцать спецификаций и права на семь романов, но мы возьмемся лишь за те, в которых будут принимать участие только звезды первой величины. Люблю хорошие фильмы. Заграничное дерьмо ненавижу. Серьезно, я бы скорее согласился съесть сандвич с жареной окрой, чем платить за просмотр какого-нибудь доморощенного дерьма. Я один из тех продюсеров, редко встречающихся в этом городе, которые не боятся открыто говорить о том, что их в первую очередь волнуют сборы. Да, я люблю все это, люблю цифры. Понимаешь, ведь кто-то должен оплачивать мой дом в Пасиладесе и коттедж в Сан-Вэлли, и еще у меня «Джи-4». Я говорил тебе, Лиззи, что у меня есть «Джи-4»? О, тебе обязательно надо как-нибудь заглянуть ко мне и прокатиться на нем. Ты когда-нибудь бывала на «Пост ранч»? Это потрясающее место для романтического уик-энда. До него очень далеко ехать, поэтому я предпочитаю туда летать. Хотя снаружи всегда снует бог знает сколько типов из индустрии, так что обычно я сижу в комнате с дамой сердца и развлекаюсь.

Картина маслом…

Когда Боб спросил меня, чем я занимаюсь в Агентстве, я как раз ела вторую ложку шербета с мятным чаем. Другими словами, десерт.

— Я? — спросила я с искренним удивлением. Каким-то чудесным образом Боб ни разу не сделал передышки за последние полтора часа. Он с ловкостью, достойной арены цирка, уговорил обед из трех блюд, да еще и дозаправился темпурой из фаршированного цветка тыквы.

— Да, ты, милашка. Что ты делаешь в этой Империи Зла?

— То есть в Агентстве? — уточнила я. Хотя мне уже приходилось слышать, что место моей работы называют именно так.

— Только не говори мне, что работаешь ассистенткой, а то я наложу в штаны, — простонал он.

Ладно, я не ханжа. И не сказать, чтобы особенно морально устойчивая (давайте вспомним, что я нарвалась на это свидание с Бобом, потому что голой развлекалась с ним в бассейне своего босса), но при этих словах я поперхнулась куском шербета.

— Детка, видела бы ты сейчас свое лицо в зеркало. — Боб хитро смотрел на меня. — Ты ассистентка, да?

Я быстро кивнула и убедилась, что мои ключи все еще лежат на столе.

И вот я смотрела на него, а он все говорил и говорил, и думала: «Ладно, он не очень привлекательный, он очень самодовольный зануда, но он неплохой человек. Просто он немного похож на Шрека». Однако я ошиблась — это был монстр. И отрицать это было бесполезно.

— Ты ассистентка, и надо сказать, у меня пунктик на ассистенток и на шлюх из отдела проектирования. Я хотел сказать — девушек из отдела проектирования. — Он деланно засмеялся. — Так что теперь я совершенно доволен, Лиззи.

— Очень рада, — сухо ответила я и сделала большой глоток воды, готовая отправиться домой. Я старалась избегать кларета, поэтому еще оставалась трезвой как стеклышко.

— Выпьешь что-нибудь? — Боб протянул руку и, совсем как горилла Газза из моего сна, сжал мою ладонь своей влажной ладонью. — Официант, два больших бокала кальвадоса, пожалуйста.

— Вообще-то мне скоро ехать, — ненавязчиво предупредила я.

— Почему бы тебе не пойти в дамскую комнату и не освежиться, а я пока расплачусь и потом распоряжусь, чтобы Альфредо довез тебя до дома. Только после кальвадоса.

Боб выпроводил меня из-за стола, и я с благодарностью оставалась в туалете так долго, насколько это было допустимо. Там я могла спокойно мыть руки и не задумываться о том, как бы опять избежать поцелуев Боба. Но в конце концов пришлось оторвать себя от комфорта ручной сушилки и идти навстречу своей судьбе.

Да, я не жила всю жизнь на отдаленном острове у кармелитских монашек, и единственная немая сестра не создавала мне компании. Мои родители не были религиозными фанатиками и не заставляли меня читать Ветхий Завет, запрещая смотреть телевизор. Другими словами, вряд ли можно сказать, что я вела жизнь затворницы. Так что я должна была бы догадаться, что что-то не так. Должна была заподозрить подвох, когда сделала свой первый глоток кальвадоса и заметила, что он газированный. И я должна была стать даже еще более подозрительной, когда начала вести себя, как Анна Николь Смит в ее самой болтливой версии, стоило мне сделать первый глоток. Но я ничего не заподозрила. Я только думала: «Ого, газированный кальвадос! Надо же, как повезло! Как необычно!» Впрочем, не более необычно, чем вся моя жизнь в этом сумасшедшем месте.

— Тебе нравится? — спросил Боб, когда я наконец поставила пустой бокал на стол.

— Это… просто замечательно. — Я кивнула.

И в самом деле замечательно. Даже насчет Боба я уже не так беспокоилась. И о том, доберусь ли я домой. Или не доберусь. И вообще чем больше я смотрела на Боба, тем симпатичнее он мне казался. Это один из тех людей, чью красоту замечаешь не сразу, помню, подумала я тогда.

— Ты такой милый. — Я улыбнулась ему и взяла его руку в свою. — В самом деле.

— Замечательно, и ты тоже, детка. Я тут подумал, давай прогуляемся в одно место, оно здесь неподалеку. — Он поднялся и, как джентльмен, подал мне пиджак.

— О, замечательно! А потанцевать там можно? — спросила я, вдруг ощутив страстное желание оттянуться.

— Все, что захочешь, — сказал Боб. — Это классное местечко.

— От-лично! — Я захихикала, повисла у Боба на плече, и мы вышли из ресторана.

Когда я забиралась в «линкольн-таун-кар» Боба, то чувствовала себя так легко и свободно, что не стала возражать, когда любезный Альфредо привез нас в Бурбанк. Я там не живу. И это не «Стандард» и не «Белый лотос». Это даже не «Ле Ду». В одном из этих мест вполне мог провести свидание в субботний вечер после обеда известный на весь город продюсер, похожий на Шрека. Но нет, мы отправились в Бурбанк. В Долину. И когда мы подъехали уже близко к месту нашего назначения, а Альфредо включил указатель поворота, чтобы дать понять, что мы сейчас свернем и остановимся, я осознала, что мы пойдем в фешенебельный ночной клуб «Димплз». Естественно, я никогда о нем не слышала. Я даже искренне полагаю, что вообще никто, кроме менеджера и персонала «Димплз», никогда не слышал об этом месте. Просто потому, что он располагался в Бурбанке, гламурном торговом центре, и своими мигающими лампочками предвещал самое ужасное, что может быть, — караоке.

Я не умею петь. Я не могу вести мелодию, потому что мне медведь на ухо наступил, но в этот самый вечер караоке показалось мне самой лучшей идеей из всех идей на свете.

— Боб, это потрясающе! — Я буквально сорвалась с мягкого, прохладного кожаного сиденья машины и рванула в «Димплз». И пока Боб платил двадцатку за вход, я уже вертела бедрами под песенку, которую исполнял бухгалтер с Лонг-Бич, и ритмично пританцовывала в темноте среди переливающихся блесток.

— Я рад, что тебе нравится. — Боб улыбнулся.

Я попыталась схватить его за руку и потащить за собой. Но у него в руках была сумка.

— Поставь ее на пол и потанцуй со мной! — резко потребовала я.

Боб поставил сумку, но вместо того, чтобы идти со мной, начал что-то доставать оттуда.

— Что ты делаешь? Я хочу танцевать. — Я помахала руками в воздухе и стала двигаться под музыку. — Как думаешь, может, мне выйти следующей и спеть?

— Конечно, детка. Только сначала дай я установлю свое оборудование. Не хочу пропустить момент твоей славы, — спокойно сказал Боб.

— Ты хочешь меня фотографировать? — спросила я, увидев камеру, которую он устанавливал.

— О, я всего лишь снимаю небольшое домашнее видео. Так, для развлечения.

— Ладно. Только поторопись. — Я отправилась на танцпол и начала отрываться под какой-то бессловесный гимн. Обычно я себя так не веду. И никогда не танцую ни с того ни с сего. Я никогда не бывала на Ибице, и, что еще хуже, как я уже говорила, я не умею петь.

По непонятной причине, которая, к моему ужасу, прояснилась позже, ничто из этого не удержало меня, и уже через три минуты я оказалась на сцене «Димплз», горланя «Мне не нужен лох» «Ти-эл-си». Это было самое потрясающее исполнение этой приятной песни, которое кому-либо приходилось слышать. И это я говорю не от избытка честности и не потому, что пою как соловей или как Арета Франклин. Как раз наоборот.

После того как пролетел пик моей славы, после того как мы с Большим Бобом поласкались на танцполе, после того как я подлизывалась к нему на заднем сиденье его автомобиля, когда он разговаривал по телефону, Альфредо высадил нас в прежде — и часто — упоминаемом доме в Палисадес. Который, я должна признаться, выглядел впечатляюще. Но ничем не отличался от тех, которые я сто раз видела в «Жизни богатых и знаменитых». Боб принес мне стакан вина, и я принялась бесцельно рассматривать картины и фотографии, где он был запечатлен с Биллом Клинтоном (каждый дом в Голливуде, по-моему, имеет такой шедевр), с Барброй Стрейзанд, Николь и Джорджем. В углу комнаты, из которой открывался вид на бассейн олимпийского размера, стоял белый «Стейнвей».

— Играешь? — спросила я, подойдя к роялю и начиная наигрывать «Зеленые рукава».

— О да, еще как. — Боб пристроился сбоку и принялся целовать мне шею сзади.

— Да нет же, я имела в виду пианино, глупыш. — Я засмеялась и оттолкнула его. Я все еще была возбуждена, и мне хотелось музыки. — Знаешь, давай потанцуем.

— Здесь? — спросил Боб, который к этому времени уже устал от меня.

— Ну да! — захихикала я. Я подошла к его навороченному музыкальному центру и попыталась заставить его извлекать музыку. Когда оттуда наконец-то вырвался «Фифти сент», я обернулась и увидела, что Боб дрыхнет на кровати с бутылкой виски в руке. С его подбородка стекала слюна. Я убавила громкость, чтобы не разбудить его, и стала думать, что же делать дальше. Я пихнула его под ребра, но он даже не шелохнулся. Я уже собиралась танцевать одна, но была достаточно трезвой, чтобы понять, что утром я здесь быть не хочу. Так что я отправилась на поиски номера телефона, по которому можно вызвать такси.

Со всей своей безумной энергией я буквально перерыла весь дом Боба в поисках номера телефона. Можно было бы просто набрать 411, но меня воспитали с идеей, что так поступают только ленивые и расточительные люди, поэтому я продолжила свои отчаянные поиски «Белых страниц», чтобы сэкономить Бобу сорок центов. Я искала в кухне, прихожей, гостиной, а потом обнаружила его кабинет. Но и там «Белых страниц» тоже не оказалось, только несколько сценариев, факс, в котором торчала еженедельная сводка кассовых сборов, и горы видеокассет — реклама низкопробного кино Боба, — но никакого следа номера для вызова такси.

К тому времени как я набрела на ванную, я уже отчаялась отыскать чертов номер и решила просто взять телефон с ночного столика и набрать 411. Бобу это по карману, решила я. Я уселась на застеленную шикарным покрывалом постель, старательно укрытую служанкой, и заказала такси, которое увезет меня из этого проклятого места раньше, чем Боб откроет глаза и начнет меня искать. Чего мне совсем не хотелось. В ожидании такси я включила Эм-ти-ви и приглушила звук огромного телевизора (чтобы царь и бог, чего доброго, не проснулся), стоявшего в ногах кровати. (Вы что, правда думаете, что Голливудского Мужчину может завести женщина, которая находится рядом с ним? Зря, вы ошибаетесь. Обладая поразительной многозадачностью, он преспокойно может оказывать или получать оральные ласки, следя при этом за развитием футбольного матча или смотря концерт старых добрых «Роллинг Стоунз» по Ви-эйч-1.) И вот тогда-то я и заметила его видеоколлекцию и поняла, что Боб был не только известным продюсером, но и режиссером, известным в гораздо меньшей степени. Его хиты состояли в основном из низкобюджетных шедевров, например:

Я просмотрела эту огромную коллекцию, организованную в хронологическом порядке, и увидела два знакомых имени.

Я не знала, смеяться или блевать. Бежать куда глаза глядят или вставить одну из кассет в магнитофон и насладиться. Вместо этого я села и стала с ужасом смотреть на надписи, представляя себе кассету с наклейкой:

которая до сих пор находилась в камере Боба в другой комнате. Но только я собралась снять туфли и прокрасться в комнату, чтобы выудить ее, как раздался звонок в дверь. Быстрее, чем летучая мышь из глубин ада, я бросилась к двери, чтобы не дать таксисту позвонить еще раз и разбудить Боба. Если он уже не проснулся.

— Здравствуйте, — прошептала я, открывая дверь. — Я сейчас. Мне только надо захватить свою сумочку.

— Привет, я Наоми. — У двери стояла девушка примерно моего возраста, в сапогах до колен и черном коротком пальто.

— Ага, привет, — сказала я, обрадовавшись, что повезет меня женщина.

— Можно войти? — спросила она.

— Конечно, заходите. Я через минуту. — Я рванула назад в коридор, потом в гостиную, где Боб, слава Богу, все еще громко храпел. Я огляделась в поисках его черного чемодана, в котором он хранил камеру, потому что какое-то подспудное чутье подсказывало мне, что он именно здесь.

— Может, мне пойти в спальню?

Я обернулась и увидела, что Наоми прошла за мной и уже снимала пальто, под которым оказалось маленькое красное платье с вырезами.

— Извините? — произнесла я.

— Ну, я могу пойти и устроиться поудобнее, пока ты там что-то ищешь, — сказала она, облизывая губы.

Я тупо хлопала глазами.

— Вы не мой водитель?

— Нет, милая. Я не твой водитель.

— А-а, — сказала я. — Вы подруга Боба?

— Я буду подругой того, кого ты захочешь, — сказала Наоми, набрасывая густую волну своих темных волос на плечо и направляясь ко мне. — Но я думаю, что Боб попросил меня побыть с тобой.

— В самом деле? — Я не узнавала собственного голоса.

Наоми подошла очень близко и положила руку мне на плечо.

— Ты очень симпатичная. Может, начнем, а он присоединится, когда проснется. — Наоми точно бывала здесь раньше и знала дорогу в спальню, потому что не успела я запротестовать, как она взяла меня за руку и повела за собой.

— Да, спасибо, конечно, — сказала я. — Только знаешь, Наоми, Боб спит… ну, что бы ты ни хотела, что бы я делала… ну…

— Тсс! — прошептала Наоми. Она, наверное, моя ровесница, но уверенности у нее было точно больше, чем у меня, потому что она повернулась ко мне, обняла за шею и поцеловала в губы. Мне еще никогда прежде не приходилось ощущать вкус помады другой женщины — необычное ощущение, — но как только она скользнула языком ко мне в рот, раздался еще один звонок в дверь.

— А вот это за мной, — сказала я, отталкивая Наоми. — Мне пора идти. — Я вернулась в гостиную, где Боб валялся на кровати, поразительно похожий на выбросившегося на берег кита, и, к счастью, обнаружила чемодан под столом. Я достала камеру, рывком отодрала «липучку» и вытащила кассету.

— Ты уходишь? — Наоми стояла в дверях, наблюдая за мной.

— Да, извини, не обижайся. Просто мое такси уже здесь.

— А как же я? — спросила она, пожимая плечами. Тогда до меня дошло, что ей надо заплатить. Я посмотрела на Боба, растекшегося по дивану и издающего хрюкающие звуки, и вспомнила, что видела, как он убирал свой бумажник в карман. Я жестами показала Наоми, чтобы она вела себя тихо, на цыпочках приблизилась к Бобу, протянула дрожащую руку, запустила пальцы в его карман — кстати сказать, так близко от причинного места Боба я никогда еще не была — и с ловкостью иллюзиониста вычистила его. Я вручила Наоми ее деньги плюс очень щедрые чаевые, и мы вместе поехали назад на Венис. Оставив Боба кусать локти из-за того, что он проспал одну из лучших своих ночей, какие у него только бывали.

Дальнейшие расспросы в офисе в понедельник утром подтвердили, что да: если бы я потрудилась спросить у любой ассистентки, она, возможно, сказала бы мне, что Боб на этом специализировался — обед в «Спаго», доза экстази в последний бокал вечера (я уже говорила, что никогда не танцую в трезвом виде, и особенно никогда не пою. И даже при том, что я миловидная девушка, я никогда чрезмерно не перевозбуждаюсь и не лапаю непривлекательных незнакомцев, так что причина моего поведения в тот вечер, совершенно ясно, имеет химическое происхождение), затем — Ночь Позора в Караоке, заснятая на видеокамеру «для потомков», за которой следовало действо «девочка-с-девочкой». Слава Богу, мне удалось вовремя сбежать, да еще и прихватить с собой кассету, — вот все, о чем я могла думать, потому что даже при том, что в видеоколлекции Боба было больше девочек из второстепенных отделов и помощников, чем у Фреда Сигала в субботу днем, я, без тени сомнения, получила бы приз Академии в номинациях «Худшая Одежда» и «Самое Ужасное Исполнение». И как бы хороша ни была Наоми, как бы сильно мы ни потешались над Бобом и его отвратительной внешностью в такси по дороге домой, я все же еще не настолько разочаровалась в мужчинах.