Звучат лишь письмена: Судьбы древних библиотек

Улугбек, внук Тимура и его книги

Красив и богат был древний Самарканд, ровесник Афин и Рима. Впервые Самарканд упоминается античным историком в связи с походом Александра Македонского, легионы которого штурмовали эту твердыню на Зеравшане. В свое время его завоевывали арабы. Именно здесь они познакомились с бумагой, которую великий узбекский поэт Алишер Навои назвал крыльями, разносящими по свету мысли мудрецов. Один из историков того времени не без основания утверждал, что «лучшая в мире бумага производится только в Самарканде».

...Город дотла разрушили орды Чингисхана. Позднее он снова ожил, возродился. А за время правления Тамерлана достиг подлинного рассвета. И сейчас нас невольно восхищают великолепные постройки: дворцы, минареты, арки, мавзолеи. Под ослепительным солнцем, под высоким-высоким небом они кажутся вечными.

Здесь, под огромным голубым куполом мавзолея захоронен знаменитый Тимур, или Тамерлан ― «железный хромец», мечтавший о завоевании всего мира. А единственной столицей всей земли неутомимый и жестокий завоеватель считал Самарканд.

В этом краю жили трудолюбивые земледельцы и искусные ремесленники, слава о которых шла по всему свету, здесь жили отважные, предприимчивые купцы, замечательные ученые, поэты и музыканты. Дворцы утопали в зелени садов. Арыки и водоемы сделали этот уголок планеты цветущим оазисом.

Из всех наследников Тимур особенно благосклонно относился к своему внуку, который уже с детства получил имя Улугбек ― «великий хан». Большую часть своей жизни «железный хромец» провел в военных походах, и в некоторых из них принимал участие Улугбек. Здесь любознательный мальчик пользовался услугами своеобразной походной «библиотеки». Это была живая библиотека: вечерами в шатре великого завоевателя собирались историки, поэты, ученые-мудрецы. Они передавали ему содержание книг по истории, медицине, географии. Улугбек жадно впитывал знания. Память у него была чрезвычайно цепкая. Улугбека стали рано учить чтению и письму. Сказитель, поэт и ученый шейх Ариф Азари был приставлен воспитателем к трехлетнему Улугбеку и находился при мальчике четыре года.

Отец Улугбека ― Шахрух правил в Герате, куда Улугбек наезжал довольно часто. Здесь он познакомился с настоящей библиотекой. Герат ― ныне небольшой город в Афганистане ― в то время был крупным культурным центром. Он лежал на скрещении крупнейших караванных путей из Ирана в Китай, из Индии в среднюю Азию. Среди ремесленников славились и мастера книжного дела: бумагоделы, каллиграфы, переплетчики. В городе было десять высших учебных заведений ― медресе, множество книжных лавок и китаб-хана ― дворцовая библиотека, основанная Шахрухом. Он был страстный любитель книг, которые доставляли ему со всех концов света. За редкие, уникальные рукописи он платил любую цену. Смотрителем дворцовой библиотеки был его сын Байсункар. Китаб-хана имела солидный штат каллиграфов, миниатюристов, позолотчиков, переплетчиков и филологов. Здесь переписывали и украшали рукописи; некоторые из них ― подлинные шедевры искусства. Роскошные издания могли иметь цветные поля. Если один лист имел светло-бирюзовые поля, то соседний ― розовые или красные, если у одного листа поля ― золотисто-желтые, то у другого ― палевые.

Велась в стенах китаб-ханы и настоящая филологическая работа. Именно отсюда в эти годы вышел сводный текст знаменитого эпоса Фирдоуси «Шахнаме» («Книга царей»). Эта прекрасная рукопись содержит двадцать больших, изумительных по исполнению миниатюр. Из этой же мастерской вышло другое сокровище ― «Калила и Димна». Обе рукописи хранятся сейчас в Тегеране, в Гюлистанской библиотеке.

В наше время ожил интерес к книжным знакам ― экслибрисам. Во времена Шахруха экслибрисы на книгах дворцовой библиотеки писали жидким золотом на первой странице вверху. Позже экслибрисы стали помещать в самом конце рукописи. Это видно из дошедших до нас двух рукописей ― «Дивана юности» Алишера Навои и «Книги исцеления» Авиценны.

Здесь-то ― в Герате ― в тихих полутемных кельях китаб-ханы и проводил время Улугбек, знакомясь с величайшими творениями человеческой мысли. Конечно, никакого читательского формуляра или списка прочитанных книг мы не имеем. О том, с чем знакомился Улугбек, что его привлекало, можно судить по его трудам и письмам. Любовь к книге возникла у него очень рано, и он пронес ее через всю жизнь.

В 17 лет (1411 год) внук Тимура стал полновластным наследником его пышной столицы. Улугбек не помышлял о завоевании вселенной. Те походы, которые он вел, чтобы защитить свои феодальные права, были не всегда удачны. Даже парадная, хвалебная надпись, что высечена в Нуратинском ущелье, гласит: «С помощью аллаха величайший султан, покоритель народов, тень бога на земле, опора ислама Улугбек ― да продлит аллах время его царствования! ― предпринял поход в страну монголов и от того народа возвратился невредимым». Всего-навсего «вернулся невредимым».

Строительство, созидание ― вот чем прославился просвещенный правитель. В Бухаре по указанию Улугбека воздвигается медресе, над входом которого до сих пор сохранились слова: «Стремление к знанию обязательно для каждого мусульманина и мусульманки».

Затем строится медресе на базарной площади Самарканда ― Регистане. На портале медресе изображено звездное небо. Тем самым подчеркивалось, что в медресе преподают не только высшие богословские дисциплины, но и точные науки.

Улугбек читал здесь лекции для учащихся. Предполагают, что предметом лекций была астрономия.

Некоторое время в медресе Самарканда учился великий таджикский поэт Джами, который утверждал:

Уже в первые годы правления Улугбек окружил себя учеными. Астронома-мудреца Казы-заде Руми называли «Платоном своей эпохи». Улугбек считает его своим учителем.

Усилиями ученых, пользующихся покровительством Улугбека, в Самарканде была создана прекрасная библиотека, основа которой ― книги по математике и астрономии. Академик В. Бартольд отмечал, что «неизвестно, находилась ли библиотека Улугбека при обсерватории или в одном из дворцов». Обсерватория, лучшая в тогдашнем мире, была построена одновременно с медресе, недалеко от Самарканда.

Начало книжному собранию, как предполагают, положили рукописи... Пергама. Некогда, в эпоху эллинизма Пергамская библиотека соперничала со знаменитой Александрийской.

После того, как Пергам в 31 году до н. э. подпал под владычество Рима, Марк Антоний захватил значительную часть книжных богатств и подарил их египетской царице Клеопатре. В последующе три столетия пергамцы старались (и не безуспешно) восстановить библиотеку, пополнить ее фонды. Но вражеские нашествия следовали одно за другим... В IV веке христианские епископы сделали город своей резиденцией, и надо думать, что «языческим» книгам не поздоровилось. Ведь не пощадили же христианские фанатики книжные собрания библиотеки Александрии!

В VIII веке Пергам захватили турки, позже ― византийские войска. В середине XIV века на него снова обрушились турки... Крепкостенные дворцы были разрушены, колонны низвергнуты, город превратился в руины; погибла и библиотека. Однако далеко не все рукописи были уничтожены, часть удалось надежно спрятать.

В 1402 году город грабят войска Тимура. Здесь-то, по всей вероятности, хромоногий самаркандский завоеватель и обнаружил остатки некогда богатейшей библиотеки. Тимур не умел ни читать, ни писать, но цену книгам знал. Награбленные сокровища, и среди них книги, караваном направили в Самарканд.

Тимур грабил библиотеки и в других городах. Современник Тимура, армянский историк сообщает, что во время завоевания Армении и Грузии Тимур, «собрав все армянские и персидские книги, сколько мог найти, послал их в Самарканд и поместил там в одной башне. Под страхом строжайшего наказания запретил он выносить книги из башни, а желающим читать их разрешил заниматься в башне...» Эти книжные сокровища положили начало библиотеке Улугбека, которая в годы его правления непрерывно пополнялась. И не одну ночь провел Улугбек над книгами, размышляя о прочитанном. Широк круг его интересов: он увлекался поэзией и музыкой, писал стихи, вел горячие споры с поэтами и учеными.

Улугбек увлекался и историей, прочитал множество исторических трудов и старинных хроник. Он даже задумал написать большой труд ― «История четырех улусов». В нем излагается история четырех государств, образовавшихся после смерти Чингисхана.

Был Улугбек знатоком и ценителем художественной литературы: Рудаки, «Книга царей» Фирдоуси, четверостишия Омара Хайяма, «Пятерица» Низами, Хафиз из Шираза и многое другое привлекало его пристальное внимание.

В переписке с братом Байсункаром он вел настоящую литературную дискуссию. Но особую склонность правитель Самарканда питал к точным наукам: арифметике, геометрии, астрономии.

Улугбек был знаком с трудами Платона, Гиппарха, Птолемея, Аристотеля, досконально изучил произведения своих ученых соотечественников. Здесь знаменитый трактат по алгебре и «Трактат о солнечных часах» аль-Хорезми; «Хронологии древних народов Востока» и «Ключ к астрономии» аль-Бируни, астрономические таблицы аль-Баттани, «Канон врачебной науки» Ибн Сины. Известно, что он очень ценил пленительные стихи Омара Хайяма, но хорошо знал и его «Алгебру».

Улугбек настолько хорошо изучил историю звездной науки, что сам начал писать книгу. Заголовок вполне в стиле того времени ― «Знаменитые астрономы, китайские, сирийско-греческие, арабские, персидские, хорезмские в изложении Улугбека». Естественно предположить, что для создания такого сводного труда надо иметь под рукой много книг.

Изучив астрономию, Улугбек ведет наблюдения над небом. В его распоряжении был великолепная обсерватория, оснащенная по последнему слову техники того времени, и замечательные ученые. Итог многолетнего труда ― книга «Звездные таблицы Улугбека».

В историю науки Улугбек вошел, прежде всего, как знаменитый астроном. Сохранилась старинная (XVII века) гравюра, изготовленная в Европе. На ней ― большая комната со сводчатым потолком, на котором изображена карта звездного неба. За круглым столом ― крупнейшие астрономы мира. Среди них Николай Коперник, Тихо Браге, Клавдий Птолемей. Председательствует муза астрономии Урания. Самое почетное место ― по правую руку от Урании ― занимает Улугбек.

Над созданием «Звездных таблиц» самаркандские астрономы во главе с Улугбеком работали долго и закончили их в 1437 году.

До Улугбека такая работа предпринималась лишь один раз. Первый звездный каталог составил древнегреческий астроном Гиппарх. Его каталог включал 1022 звезды. Таблицы Гиппарха дошли до нас благодаря тому, что их поместил Птолемей в свое «Великое построение». Все другие каталоги были не такими полными, а главное ― они базировались не на новых наблюдениях, а переписывались один с другого.

«Звездные таблицы» Улугбека подводили итог всему тому, чего достигла астрономия к началу XV века. Сам ученый писал: «Все, что наблюдение и опыт узнали относительно движения планет, сдано на хранение этой книге». Она называлась тогда «Зидж Улугбека» или «Зидж Гурагони» (Гурагон ― один из титулов Улугбека).

Первоначально книга была написана на таджикском языке, распространенном в силу исторических условий того времени почти на всем мусульманском Востоке. Состоит она из «Введения» и собственно звездных таблиц.

В обширном теоретическом введении дается объяснение того, что понимается под эрами, годами, месяцами и их подразделениями, излагаются основные вопросы методики астрономических наблюдений и вычислений, применявшихся в то время, раскрываются способы определения высоты звезд, определения долгот и широт, расстояний между звездами и планетами. Изложена теория движения Солнца и планет, определяются моменты солнечных и лунных затмений... В заключительной части введения и «Таблицах» речь идет об астрологии. Вскоре введение было переведено с таджикского на арабский язык сподвижником Улугбека Гиясуддином Джемшидом.

На одной из арабских рукописей написано: «Закончил трактат мауляна ас-Султан Шахрух ибн ас-Султан Тимур Гурагон, а он (Улугбек) тот, кто проводил наблюдения в Самарканде. И хорошо отредактировав, выполнил его арабский перевод ас-сейид великий ученый Гиясуддин Джемшид». В словах «великий ученый» нет преувеличения. Джемшид разработал один из способов решения приведенного алгебраического уравнения третьей степени, открыл десятичные дроби, дал общий прием извлечения корней и т. д. Этот математик и астроном оставил множество работ, которые пополнили фонды Самаркандской библиотеки. С другой стороны, научные достижения этого и других ученых были бы немыслимы без изучения опыта предшественников, сконцентрированного в книгах библиотеки Улугбека.

Сами астрономические таблицы содержат координаты 1018 неподвижных звезд. Точность таблиц поразительна, это ― последнее слово всей средневековой астрономии. Составление звездных каталогов требует огромного кропотливого труда. Положение множества звезд было определено ― впервые через 16 веков после Гиппарха ― на основе наблюдений. Астрономы грядущих веков получили точную карту звездного неба, каким оно было во времена Улугбека. Эта карта не может устареть, более того, ценность ее возрастает. Таблицы Улугбека не только дают представление о распределении небесных тел на небосводе, но и позволяют изучать их движение. Вот ― всего один пример. Английский астроном Гершель, пользуясь каталогами Гиппарха и Улугбека, смог доказать, что и Солнце, а вместе с ним и вся наша планетарная система движется в направлении к созвездию Геркулеса.

С большой точностью Улугбек вычислил длину звездного года. По данным Улугбека, звездный год равен 365 дням 6 часам 10 минутам 8 секундам, а истинная его длина ― 365 дней 6 часов 9 минут 9,6 секунд (ошибка менее одной минуты).

Знаменитый Лаплас, называя Улугбека «величайшим в истории астрономом-наблюдателем», писал о нем: «Он составил сам в Самарканде, столице своих владений, новый каталог звезд и астрономические таблицы, лучшие из тех, которые существовали до Тихо Браге».

Примерно в таком же духе высказывался и Алишер Навои: «Султан Улугбек, потомок хана Тимура, был царем, подобного которому мир еще не знал. Все его сородичи ушли в небытие. Кто о них вспоминает в наше время? Но он, Улугбек, протянул руку наукам и добился многого. Перед его глазами небо стало близким и опустилось ниже. До конца света люди всех времен будут описывать законы и правила с его законов».

«Таблицы» привлекли внимание многих ученых того времени. Обстоятельный «Комментарий к Гурагонским таблицам» составил Хусейн Бирджанди (1522). Эта работа на таджикском языке со множеством чертежей хранится в Институте востоковедения АН Узбекской ССР.

Еще один комментатор труда Улугбека был М. Челеби ― внук ученого Казы-заде Руми. Перу этого ученого принадлежит «Комментарий к таблицам Улугбека» ― обширная работа на таджикском языке, написанная по просьбе турецкого султана Баязеда II. Копии этих «Комментариев» имеются в Париже и Стамбуле.

Рукопись Улугбека тотчас после ее завершения стали размножать. В частности, ее переписывали по распоряжению Алишера Навои в Герате. Первый рукописный экземпляр астрономических таблиц попал в Герат еще в 1456 году. Потом они были переведены на арабский язык и неоднократно комментировались восточными учеными.

Сейчас арабские и персидские рукописи этого труда имеются в крупнейших хранилищах нашей страны, а также в Берлине, Лейдене, Париже, Оксфорде, Кембридже, Ватикане, Флоренции, Константинополе, Каире.

Надо ли повторять, что в своей научной деятельности Улугбек и его собратья по науке постоянно пользовались услугами библиотеки. Достоверно известно, что библиотекой пользовался один из приверженцев Улугбека Мухаммед Парса (умер в 1419 г.) ― сам большой библиофил.

Предполагают, что обязанности библиотекаря выполнял все тот же Али-Кушчи, друг Улугбека, крупный ученый своего времени. С именем Али-Кушчи связывают и дальнейшую судьбу книжного собрания Улугбека, трагически погибшего в 1449 году.

...Прочитанные Улугбеком труды ученых, которых он цитирует в своих произведениях, уже дают некоторое представление о составе книжных богатств Улугбековой библиотеки. Но есть и прямые указания на некоторые конкретные книги.

Известно, что при дворе султана поощрялась переводческая деятельность. На староузбекский язык переведен, например, трактат Шашиби об искусстве чтения Корана. В 1444 году был переписан ряд памятников тюркской литературы, в том числе знаменитая поэма Ахмеда Югнаки (XI ― XII вв.) «Подарок истин». Лучший врач своего времени Нафис бен Иваз Кирмани написал специально для Улугбека обширный (около 1000 страниц) комментарий на «Объяснения причин и симптомов» на арабском языке. А некий Алуаддин аль-Бухари посвятил Улугбеку свой труд по мусульманскому законоведению. Видный астроном, занимавшийся попутно и медициной, Джемшид закончил в 1427 году составление для библиотеки Улугбека сводного математического труда «Ключ к арифметике». Ему же принадлежат «Трактат об окружности» ― на арабском языке, «Трактат о хорде и синусах», «Лестница небес», где изложена проблема измерения небесных тел, «Услада прекрасных садов». Часть рукописей сохранилась.

В Институте восточных рукописей Академии наук Узбекской ССР хранится «Трактат по арифметике» на таджикском языке. Его автор ― Али-Кушчи. Ему же принадлежат «Трактат по астрономии» и «Трактат Мухаммедия», посвященный арифметике и алгебре. В Стамбуле Али-Кушчи перевел свой трактат с таджикского языка на арабский и преподнес султану Мухаммедию II (отсюда и название труда).

Из сказанного ясно, что библиотека хранила в своих фондах ценности редчайшие. Не вызывает сомнения, что и по оформлению рукописи были прекрасны. Достаточно вспомнить роскошные книги того времени, которые изготовлялись в Герате.

В Самарканде при Улугбеке жили и работали такие знаменитые каллиграфы, как Абдурахман Хорезми и два его сына ― Абурахим и Абдулкарим. Они создали формы необычайно изящного почерка. Над оформлением книг трудились художники-миниатюристы, создавшие самаркандскую школу живописи.

...В одно из путешествий Гулливер попал в страну великанов, где книги были под стать росту жителей. Чтобы прочитать строку, Гулливеру приходилось передвигаться слева направо на 8 или 10 шагов, а до верхней строки ему приходилось взбираться по лестнице. К счастью для героя, листы книги по толщине не превосходили нашего картона, поэтому он мог сравнительно легко перелистывать страницы. Этот эпизод из романа Свифта вспоминаешь, когда узнаешь, что в Самарканде имелась книга-гигант ― Великий Коран. Он хранился в мечети Биби-ханым. Правда, сама книга исчезла в XIX веке, но о ее размерах можно судить по сохранившемуся каменному пюпитру ― два с четвертью метра в длину и два метра в ширину. Если Коран, который чтецы клали на него, соответствовал таким размерам, то это была, пожалуй, самая большая рукописная книга в мире.

Жизнь великого астронома окончилась трагически. Вражда между правителем страны и его старшим сыном Абдуллалатифом, вражда, подогреваемая духовенством, закончилась военным столкновением. Победу одержал не Улугбек, а его мятежный сын... И вот перед закрытыми воротами Самарканда стоит свергнутый правитель. Он просит передать, что отказывается от дальнейшей борьбы и сдается на милость победителя. Ему ничего не надо; он просит только разрешения остаться в славном Самарканде, чтобы заниматься своей любимой наукой. Но в этом ему отказывают, на срочно собранном суде шейхов ему предлагают отправиться «замаливать грехи» в Мекку.

Улугбек согласился. В сырой холодный день в конце октября верхом выехал он из Самарканда вместе с ходжи Хосроем, который был дан ему в спутники. Только несколько нукеров сопровождали недавнего правителя. Не успели они утомить в первом перегоне своих лошадей, как их догнал гонец и передал предписание заехать в ближайший кишлак. Послание гласило: «Именем нового хана повелевается тебе, мирза Улугбек, остановить своего коня. Не подобает внуку Тимура совершать хадж в таком скромном окружении. Ты не двинешься далее, пока не закончатся приготовления к путешествию, которое должно вызвать одобрение всех правоверных».

Пришлось подчиниться. А к кишлаку уже мчался убийца.

...Улугбека связали, привели на берег арыка, поставили на колени и отрубили ему голову. Так 27 сентября 1449 года был убит ученый с мировым именем ― знаменитый астроном и математик, основатель величайшей в те времена обсерватории, создатель библиотеки. В своих «Звездных таблицах» Улугбек пророчески писал: «Религии рассеиваются как туман. Царства разрушаются. Но труды ученых остаются на вечные времена...»

«Звездные таблицы» остались на вечные времена. Эта великая книга из библиотеки Улугбека заслуживает того, чтобы проследить ее путь длиной в половину тысячелетия.

Первым, кто доставил рукопись правителя Самарканда на Запад, был ученик Улугбека Али-Кушчи.

Есть такая версия. По предварительному плану, одобренному Улугбеком, Али-Кушчи, снабженный полномочиями и неограниченными средствами, воспользовался возникшей после смерти правителя сумятицей: прихватив с собой все, что можно было взять, ― книги, в том числе и «Звездные таблицы», рукописи, чертежи, ― немалым караваном выехал из Самарканда, а потом и из страны.

Ученый нашел пристанище в Стамбуле, где прожил до 1474 года. Он перевел труд Улугбека на арабский язык, написал к нему комментарий. За свою образованность он был прозван Птолемеем своей эпохи.

Вскоре таблицы стали известны в Дамаске, Каире и других городах.

В книгохранилищах Европы и Азии имеются десятки рукописных экземпляров «Таблиц». Один из старейших, переписанный в XV веке на таджикском языке, хранится в Институте востоковедения АН УзССР.

Затем пришло время, когда книгу Улугбека стали размножать типографским способом. Впервые его работа была опубликована, правда частично, в 1648 году в Оксфорде. Ее подготовил к печати и прокомментировал профессор Оксфордского университета Д. Гривс. Через два года в Лондоне вышла в свет первая часть предисловия к «Звездным таблицам».

Самым значительным событием следует считать публикацию Т. Хайда. Томас Хайд ― востоковед и переводчик, хранитель библиотеки в Оксфорде ― подготовил и опубликовал на таджикском и латинском языках полное издание самаркандского каталога под названием «Таблицы долгот и широт неподвижных звезд по наблюдениям Улугбека. Оксфорд. 1775 год». Затем каталог еще дважды перепечатывался в Лондоне.

В 1690 году в Гданьске вышла книга Яна Гевелия ― знаменитого польского астронома «Предвестник астрономии». В ней данные таблицы Улугбека приводятся в сопоставлении с данными других каталогов. В книге Яна Гевелия две гравюры с изображением Улугбека (одну из них мы упомянули).

После Яна Гевелия каталог Улугбека издавался неоднократно, в том числе и во Франции.

Проник труд знаменитого самаркандского звездочета и на Восток ― в Индию. Неисповедимы пути книг, поражают их необычные судьбы, переплетающиеся с судьбами людей разных стран и эпох. Через три столетия после создания «Звездные таблицы» попали к Джайсингху II ― магарадже Джайпура. При его дворе находили приют мыслители, поэты, ученые. Среди них такие выдающиеся, как Гуджарати ― автор первых индийских таблиц логарифмов, математики и астрономы Ратнакар и Джаганнатх ― они перевели труды Улугбека на индийский язык.

Магараджа Джайпура не только изучил звездную книгу самаркандского астронома, но и сам увлекся изучением небесных светил. В 1724 году он, считавший себя учеником Улугбека, начал строительство своей первой (из пяти) обсерватории. Уже существовали телескопы, но Джайсингх решил построить обсерватории и оборудовать их инструментами по образцу самаркандской обсерватории... Магараджа через несколько лет тщательных наблюдений обнародовал свои «Мухаммед-шахские астрономические таблицы». Таблицам предшествовало введение, разбитое, как и во введении Улугбека, на четыре части: материалы к каждой главе рассматривались в том же порядке, что в «Звездных таблицах».

Потом, много лет спустя, Индию посетил немецкий путешественник. Как всякий путешественник, он оставил подробное описание поразившей его страны чудес. Его книга вышла в свет с гравюрами, на некоторых изображались странные геометрически правильные здания. Немец совершенно не был знаком с астрономией и понятия не имел о древних обсерваториях. Поэтому, описывая огромные каменные кольца, величественные лестницы, ведущие в небо, он назвал эти сооружения «загадочными, таинственными...»

Книга немецкого путешественника уже в XX веке попала русскому археологу Вяткину. Много лет жизни, начиная с 1908 года, он потратил на поиски обсерватории Улугбека, рассказы о которой к тому времени считались чистейшим вымыслом. История открытия обсерватории в Самарканде хорошо известна. Обнаружить ее отчасти помогла книга немецкого путешественника.

Ныне здание обсерватории восстанавливается. Однако огромная, в несколько тысяч томов, сокровищница древней литературы пропала бесследно после гибели владельца. Найти ее ― давнишняя мечта ученых разных специальностей: востоковедов, историков, археологов. Они верят, что библиотека Улугбека, о судьбе которой до сих пор ходят легенды, сохранилась.

Хранитель отдела восточных рукописей Самаркандского университета Фахриддин Маруфи считает, что библиотека, по всей вероятности, спрятана где-то в окрестностях Самарканда. Почему? Да потому, что Али-Кушчи ― друг и библиотекарь Улугбека, вынужденный бежать после смерти султана, не мог захватить с собой столько книг и надежно спрятать их.

Профессор Б. Розенфельд предполагает, что, вернее всего, рукописи рассеялись среди населения. Не исключено, что они могут быть обнаружены и в подземельях самаркандских дворцов.

Как видим, мнения ученых расходятся, версии ― самые различные, но все согласны в одном: рукописи целы, библиотеку надо искать. Косвенным подтверждением служит любопытная находка наших дней... Археологи при расчистке архива древнего таджикского города Ура-Тюбе обнаружили старинную рукопись. Легко представить волнение специалистов, когда они установили автора, название и некоторые вехи ее «биографии». Единственный, ранее неизвестный труд этот создал в XIII веке выдающийся ученый средневековья Убайдулла аш-Шариа, и называется он «Уточнение астрономической школы». Кропотливое изучение позволило установить, что в книге излагаются взгляды ученого на строение Вселенной, делаются первые попытки составить карты звездного неба, уточняется местоположение Земли среди планет Солнечной системы. Судя по отметкам на полях, в 1447 году рукопись хранилась в библиотеке Улугбека. Ее здесь восстановили, переписали сложные математические таблицы. Если известно, что через два столетия рукопись оказалась в Кабуле, то пока остается загадкой, как она попала в архив города Ура-Тюбе. Вполне возможно, что она была вывезена из кабульского медресе ученым-звездочетом, а может быть рукопись продали или подарили. Астрономы нашего времени считают, что в труде Убайдуллы аш-Шариа наиболее полно рассказано о развитии звездной науки до Улугбека.

Главный же итог этой находки заключается в том, что мы имеем, наконец, книгу из библиотеки самаркандского правителя.