Звучат лишь письмена: Судьбы древних библиотек

Первая общедоступная

По берегам реки Арно раскинулся древний город Флоренция, что в переводе означает «цветущий». Основали его еще этруски ― предшественники римлян. В средние века город достиг небывалого расцвета. Каждый камень здесь ― сама история. Недаром Стендаль записал в своем дневнике: «Позавчера, когда я спускался с Аппенин, приближаясь к Флоренции, сердце мое сильно билось... Здесь жили Данте, Микеланджело, Леонардо да Винчи!.. Вот он, благородный город, царица средневековой Италии! В этих стенах зародилась цивилизация». Точнее, возродилась.

Это было время междоусобных войн, заговоров и интриг. Это было время и возникновения новых идей, открытия новых земель и морей, время появления огнестрельного оружия, венецианских зеркал, часов.

В то время возник и необыкновенный интерес к античности. Гуманисты неутомимо разыскивают произведения древнеримской и древнегреческой литературы. Книги переписывают, изучают, о них горячо спорят. У многих состоятельных людей города появляются собрания книг.

Дж. Ауриспа писал из Греции: «Ради книг я прибегал ко всяким уловкам, я отдавал все деньги и даже часто платье, чтобы получить... рукопись». Антонио Панормита, также страстный собиратель книг, в письме королю Неаполя Альфонсу V сообщал, что продал землю, чтобы купить за 120 экю золотом великолепно переписанный том Тита Ливия. Значительные средства на приобретение книг, в первую очередь, классических, тратил богослов, лингвист и дипломат Джаноццо Манетти.

Самым знаменитым собирателем манускриптов был Никколо Никколи (1365 ― 1437). Один из наиболее ученых мужей своего времени, Никколи большую часть своего состояния тратил на собирание кодексов.

Никколи не занимал никаких официальных должностей в республике, и все же «ни один сколько-нибудь заметный человек, приезжавший во Флоренцию, не пропускал случая посетить его», пишет о Никколи его друг и библиограф, книгопродавец Веспасиано да Бистиччи. С трогательной доверчивостью он давал свои книги другим, охотно вступал в беседу о прочитанном. Друзья посвящали ему переводы с греческого и свои труды, слагали в его честь панегирики. По воле автора одного стихотворения похвальную речь в честь Никколи произносит сам Аполлон.

Дом Никколи привлекал знатоков книги своей библиотекой. Там постоянно работали несколько писцов. Сам он с увлечением читал новонайденные тексты, сравнивал их, устанавливал лучшие редакции. Чрезвычайно тщательно Никколи изучил переписку Петрарки и снабдил ее комментариями.

Некоторые кодексы этот книголюб лишь исправлял, другие, такие, как поэму Лукреция «О природе вещей» и комедии Плавта, собственноручно переписывал. Книги поступал к Никколи со всех концов света. Помогал Никколи в розыске рукописей гуманист Поджо Браччолини, который отличался умом, живостью и кипучей энергией. Как папский секретарь, он совершал поездки по странам Европы. И попутно всюду ― в монастырях и библиотеках Италии, Франции, Англии, Византии ― искал старые рукописи. Он нашел такие значительные произведения, как «Наставление в ораторском искусстве» Квинтилиана, шесть речей Цицерона. В одном отдаленном монастыре Поджо в 1417 году отыскал список поэмы Лукреция Кара «О природе вещей». Она поразила его современников образностью и «неизъяснимой приятностью цветущего стиха». О поэме говорили, спорили, заимствовали из нее сюжеты. Особенно горячо обсуждали ее несколько позже, при дворе Лоренцо Медичи, прозванного Великолепным, в своеобразном центре флорентийской культуры. Частым гостями Лоренцо были поэты, живописцы, скульпторы. Здесь работал, в частности, Сандро Боттичелли, любимый художник семьи Медичи. Поэт Анджело Полициано обратил внимание художника на пожму «О природе вещей». Одна из лучших картин Боттичелли «Весна» навеяна гимном Лукреция Венере, которым открывается поэма. Эта картина ― одна из первых, созданных итальянским искусством на сюжеты античности.

Но и Поджо не всегда удавалось купить найденную книгу: то ею очень дорожил хозяин, то стоила она баснословно дорого. Тогда папский секретарь, не считаясь со временем, собственноручно (он был отличным каллиграфом) переписывал находку. На переписку одного кодекса он потратил 53 дня упорного труда. И если бы не Поджо, эти творения могли безвозвратно затеряться. Какой-нибудь монах мог счистить с пергамента старый «ненужный» текст и записать хронику своего монастыря.

Состояние многих монастырских библиотек того времени было плачевным. Вот что рассказал Боккаччо гуманисту Бенвенуто де Имола. Когда он, Боккаччо, был в Апулии, увлеченный славой места, зашел в древний монастырь Монте-Кассино, страстно желая увидеть библиотеку, весьма почтенную, как он слышал. Действительно, Монте-кассинский монастырь и его библиотека были среди центров средневековой итальянской культуры. Основал монастырь в 529 году Бенедикт Нурскийский, он же написал устав для созданного им монашеского ордена, названного позднее бенедиктинским. Устав рекомендовал монахам заниматься священными книгами, хотя никаких указаний по созданию скриптория, характеру его деятельности устав не содержал. (Честь создания первой в Европе мастерской по переписке книг принадлежит Кассиодору, которого считают «последним римлянином и первым человеком средневековья». Кассиодор написал «Наставление» к «братьям», где давал рекомендации по созданию рукописей.)

Постепенно в монастыре Монте-Кассино складывалась библиотека, хранящая великолепные манускрипты. Ее-то и хотел посмотреть Боккаччо через восемь с половиной столетий после основания монастыря. Он скромно обратился к одному монаху, который показался ему наиболее приветливым, с просьбой, чтобы ему оказали милость и открыли библиотеку.

На просьбу Боккаччо монах сухо ответил, показав на высокую лестницу: «Подымись, она открыта». Обрадовавшись, он поднялся по лестнице и нашел помещение для такого сокровища без дверей и без ключа; на окнах выросла трава, полки с книгами покрыты толстым слоем пыли. Изумленный, он начал перелистывать то одну, то другую книгу и нашел здесь много томов иностранных классиков. У одних вырваны листы, у других отрезаны поля; словом, книги всячески испорчены. Вышел он оттуда с сокрушенным сердцем, заливаясь слезами от горя, что труды стольких славных умов попали в руки недостойных людей. Поспешно вернувшись в монастырь, он спросил первого встречного монаха, почему драгоценные книги так постыдно заброшены. Тот ответил, что некоторые монахи, желая заработать два или пять сольдо, соскабливали текст и изготовляли маленькие книжечки для псалмов и продавали их детям, а из полей листов делали евангелия и молитвенники, которые продавали женщинам.

Позднее та же участь постигла и книги самого Боккаччо. Этот «достопочтенный и превосходный муж» завещал их (в 1374 году) монастырю св. Марка, где они валялись в величайшем беспорядке, пока Никколи не велел поправить шкаф, в котором хранились книги Боккаччо.

...С каждым годом увеличивалась коллекция драгоценных книг у Никколи. Среди них были даже рукописи, переписанные рукой Петрарки. К концу жизни собрание уступало лишь ватиканской библиотеке, которая при папе Николае II насчитывала 1160 манускриптов.

Перед смертью Никколи написал завещание: всю свою библиотеку он передавал Флоренции. В завещании отмечалось, что книги, которые он «с великим рвением с юности собирал, не щадя никаких трудов», оставляет «на вечные времена» родному городу. Но с обязательным условием: книги должны быть доступны всем желающим. Сначала Никколи пожертвовал было книги монастырю св. Марии, но потом ― за день до смерти ― передумал и поручил своим душеприказчикам выбрать подходящее место для организации общедоступной библиотеки. При жизни Никколи его собрание книг был доступно для всех желающих, а его дом совмещал в себе и музей, и клуб, и публичную библиотеку.

Это особенно удивительно, если вспомнить, что в то время книга в Европе находилась в полном смысле слова за семью печатями, она была скрыта от читателей мощными стенами монастырей... Правда, мысль о создании публичных библиотек уже носилась в воздухе. Говорил об этом, например, гуманист Салютати. «Следовало бы устроить публичные библиотеки и собрать в них все книги, ― писал он. Над библиотеками следовало бы поставить весьма сведущих людей, которые бы пересматривали книги, тщательно сравнивая между собой, и по зрелому обсуждению отделяли те, в которых есть варианты. Эту должность занимали всегда, как мы знаем, весьма именитые люди, и они считали достойным своей славы подписывать имена на списках, которые они просмотрели, как мы и теперь видим на древних рукописях».

Пытался создать общедоступную библиотеку и поэт Франческо Петрарка, который настойчиво и неутомимо собирал книги всю свою жизнь. Его отец ― нотариус ― настоял, чтобы и сын Франческо изучал право. Сын послушался, но гораздо с большей охотой занялся древнеримской литературой. Однажды отец, выведенный из себя, бросил в огонь сочинения Цицерона, Вергилия...

После смерти отца Петрарка «немедленно отправил в изгнание все юридические книги», вернулся к своему любимому занятию. С восторгом и радостью изучает он античных авторов.

В своих странствиях поэт разыскивает старинные книги. И находит: в Генуе ― рукопись Горация, в Ареццо ― рукопись Квинтилиана, в Льеже ― два письма Цицерона. Он обращается к своим друзьям и почитателям и получает рукописи из Италии, Франции, Англии... У Петрарки составилась библиотека, с которой он никогда не расставался и возил с собой. Благоговейно хранил он рукописи Гомера. Петрарка решил основать публичную библиотеку.

В его дарственной говорилось: «Петрарка желает учредить при церкви Сан-Марко книгохранилище в качестве наследника книг, которыми он владеет, на следующих условиях: книги не будут продаваться, а будут храниться в месте, безопасном от огня и дождей, специально для этого предназначенном, во славу упомянутого святого и в память самого Петрарки, для утешения простых и благородных людей города Венеции, которые найдут в этом наслаждение. Он желает этого не потому, что у него много ценных книг, а в надежде на то, что с этого момента славный город будет сам пополнять книгохранилище из общественных фондов, и что, следуя этому примеру, отдельные граждане, которые любят свое отечество... будут завещать часть своих книг упомянутой церкви, и что скоро она превратится в большую и знаменитую библиотеку, равную библиотекам древности, что будет способствовать славе Республики. Это должно быть ясно всем ― как ученым, так и неученым...»

Верховный Совет Венецианской Республики 4 сентября 1362 года постановил «принять дар мессера Франческо Петрарки, чья слава настолько велика, что с ним не может сравниться на один философ или поэт во всем христианском мире. Пусть его дар будет принят, в соответствии с предложением, написанным его рукой».

К сожалению, этому воспротивились наследники. После смерти Петрарки его библиотека переходила из рук в руки и была собственностью меценатов, а после итальянских войн снова оказалась во Франции.

Основу первой общественной библиотеки заложил Никколо Никколи.

После смерти Никколи флорентийцы (ведь они были купцами) в точности сосчитали и оценили книги. Оказалось 800 манускриптов, из них 100 греческих, всего на 6000 флоринов.

Однако последняя воля Никколи не могла быть тотчас исполнена: на его библиотеке лежали долги, гуманист умер почти нищим. Кредиторы готовы были распродать библиотеку по частям... С алчными кредиторами расплатился правитель города Козимо Медичи. Часть книг он оставил себе, а другую передал монастырю Сан-Марко, где и была в 1441 году организована первая публичная библиотека.

Через несколько лет Козимо решил пополнить коллекцию Никколи новыми книгами. За помощью и советом Козимо Медичи обратился к гуманисту и другу Никколи, секретарю папской курии Томмазо Парентучелли (впоследствии папа Николай V). Его интересовал вопрос: что должно обязательно быть в «образцовой библиотеке», какими произведениями необходимо пополнить собрание, оставшееся от Никколо Никколи.

Парентучелли, бесспорно, свободно ориентировался в книжных богатствах и просьбу правителя Флоренции выполнил. Составитель примерного каталога не стремился втиснуть в него все. Он делает характерную приписку: «Что касается меня, то, если бы я основывал библиотеку, поскольку всего иметь невозможно, я бы хотел, чтобы прежде всего в ней имелось...» (далее идет перечень).

До наших дней сохранился (в копии) этот замечательный документ ― «Перечень Парентучелли». В том же XV веке монах Леонардо Уберти снял с него копию, которая хранится во Флоренции, в Национальной библиотеке. «Перечень» опубликовал профессор Дж. Сфорца в приложении к исследованию о папе Николае V (1884 год). Он же по справедливости называл его «библиографическим каноном своего времени». В этом примерном каталоге приведены фамилии авторов и названия их произведений. Но, предназначая каталог для людей знающих, Парентучелли ограничивался порой указанием только фамилий и припиской: «все произведения». Пояснения, почему «все», такие: «Все произведения Сенеки, ибо он был ученейший муж», «Цицерона ― все произведения, потому что все они выдающиеся». Такой же чести удостоены творения Апулея, Горация и Вергилия. Бесспорно, многие из указанных в «Перечне» книг имелись в библиотеке Никколо Никколи, но ведь Томмазо Парентучелли создавал не «дополнительный» список, а образцовый для своего времени каталог.

Есть в «Перечне» и такие строки: «Что касается изучения светских наук, то есть грамматики, риторики, истории и поэзии, а также нравственности, то я полагаю, всем хорошо известно то, что ценно». Тем не менее список ценных произведений также дан.

В «Перечне» указаны и книги «священного писания», и труды «отцов церкви». Есть в нем и Аристотель, и Авиценна, и Эвклид... (Заметим, что этот примерный каталог имел хождение среди гуманистов того времени.)

Заручившись списком, Козимо Медичи сделал попытку приобрести все эти произведения. Он обратился к книгопродавцу Веспасиано. Тот резонно заметил, что купить эти книги весьма затруднительно, да и очень дорого, и посоветовал Козимо Медичи все эти книги переписать. Сделка состоялась, и 45 писцов за 22 месяца переписали красивым шрифтом двести томов.

Вкус проявлялся не только в почерке. Рукописи снабжались миниатюрами, изящными орнаментами. Материалом служил исключительно пергамент (хотя к тому времени Европа уже давно познакомилась с «дамасскими листами» ― бумагой. И не только познакомилась, но и производила). Таким образом, почитание знаменитых авторов и благоговейное отношение к содержанию книги выражалось и в заботе о ее внешнем виде. Исследователь средневековых рукописей А. И. Киселева, заметив, что книга в то время была не только источником знания, но и предметом эстетического наслаждения, писала: «Аромат цветов и плодов, воздух гор и долин, величие и строгость средневековых замков, богатство интерьеров и костюмов, наивность в восприятии и интерпретации действительности, ирония и легкий юмор ― все это можно увидеть в миниатюрах и украшениях средневековых книг».

...Первая в Европе публичная библиотека размещалась в монастыре Сан-Марко. К началу XV века это были полуразвалины. Перестроить его с самого основания решил Козимо Медичи. Работы возглавил известный архитектор Микелоццо Микелоцци. Он построил прекрасное здание для библиотеки. Помещение, рассчитанное на 64 шкафа, было художественно украшено. Здесь и нашли приют книги Никколи. Заведовал библиотекой монах Джулиано Лапаччини ― родственник Никколо Никколи и доверенное лицо Козимо Медичи. Он привел книги в порядок и составил опись собрания.

На каждом кодексе книгохранитель сделал своего рода экслибрис ― написал, что прежде он принадлежал Никколо Никколи.

Пополняя библиотеку, Козимо Медичи распорядился, например, купить в Сиене книги по каноническому праву (1444 год), а через год он послал Лапаччини и Веспасиано в Лукку, где они приобрели 49 томов. Монахи-доминиканцы содержали библиотеку в образцовом порядке.

Библиотеку посещали ученые-монахи со всех концов света. Выдающиеся люди приходили сюда и просто побеседовать.

Лоренцо Медичи ― внук Козимо Медичи ― продолжал приобретать рукописи классических авторов. Он значительно пополнил библиотеку своего деда, которая и получила название Лауренцианы ― по имени младшего Медичи.

Библиотека монастыря Сан-Марко из далеких средних веков дошла до наших дней и хранится сейчас в Государственной библиотеке во Флоренции. Говоря о ней ― первой публичной библиотеке в Европе, стоит помянуть добрым словом неутомимого книгособирателя Никколо Никколи, заложившего ее основу, мецената Козимо Медичи, выстроившего помещение для хранения книг и пополнившего коллекцию, гуманиста Парентучелли, составившего каталог...

И в заключение ― напомним слова М. Шагинян:

«Библиотека ― это не только книга. Это прежде всего колоссальный концентрат спрессованного времени, как бы сопряжение тысячелетий человеческой мысли, перенесенной на пергамент, папирус, бумагу, ― для жизни в постоянстве, а не в текучести. Вы входите в храм Сбереженного времени, чтобы приобщиться к этому великому постоянству в текучести, ― как бы становитесь его частицей».