Звучат лишь письмена: Судьбы древних библиотек

«О, Шумер, великая земля...»

Главная прелесть клинописной литературы, в том числе и шумерской, как заметил один исследователь, ― это ее молодость. Она очень молода, ибо ученые лишь начинают ее открывать, познавать. И это неудивительно. Еще 70 ― 80 лет назад даже крупнейшие специалисты имели весьма смутное понятие о самом существовании Шумера, не говоря уже о его литературе. Любопытно, что первоначально шумеры были открыты не археологами, не историками, а лингвистами. Изучая клинописные таблицы библиотеки Ашшурбанипала, ученые нашли на одной из них упоминание о «тайных шумерских документах». А сам царь, владелец библиотеки, писал: «Для меня было большой радостью повторять красивые, но непонятные надписи шумеров».

Что же это за страна, что за народ? Уже Ашшурбанипал, живший двадцать пять веков назад, считал язык шумеров непонятным, а Геродот ― «отец истории» ― вообще ничего не знал об этом народе. Когда вслед за лингвистами за работу взялись археологи, когда они приступили к раскопкам в Месопотамии, «народ, который начал историю» (так иногда называют теперь шумеров), стал рассказывать.

...На полдороге между Вавилоном и Персидским заливом в иссушенной пустыне с давних времен возвышался холм Варка. Его раскопки, начатые еще до первой мировой войны, возобновились в 1927 году. Под холмом скрывался древний город Урук, который насчитывал три тысячелетия. Совершенно необыкновенные вещи были скрыты в холме Варка. И прежде всего ― одна из самых древних глиняных табличек с письменами. Найденные документы относились к середине четвертого тысячелетия до нашей эры. Им пятьдесят пять столетий. В XXVII веке до н. э. царем Урука был Гильгамеш ― легендарный герой шумерских эпических сказаний и аккадского эпоса.

В Месопотамии были открыты и другие столь же древние города. Перед археологами возникли руины храмов и дворцов, предметы домашнего обихода, орудия труда, произведения искусства. И ― горы глиняных табличек разнообразной формы и размеров, испещренных клинописью. Из них мы узнаем о политической и социальной жизни древнего Шумера, его экономике и государственном устройстве, о развитии земледелия, скотоводства, судоходства (большинство городов Шумера стояло на берегу Евфрата), гончарного, кузнечного, ткацкого производства. Еще в четвертом тысячелетии до нашей эры шумеры создали сеть оросительных каналов. И подлинный болотный ад, каким была эта земля до прихода человека, трудолюбивый народ превратил в оазис. Именно в эту область Библия поместила рай, вероятно потому, что пышные сады, плодородные поля, орошаемы разветвленной сетью каналов, являли резкий контраст с соседними пустынями и негостеприимными горами. В этих краях находились и висячие сады Семирамиды ― одно из семи чудес света.

Шумеры ― создатели одной из древнейших цивилизаций мира ― изобрели гончарный круг, колесо, плуг, сеялку, парусную лодку ― великолепные вехи на пути человека. В их стране не было дерева ― они стали сооружать хижины и загоны для скота из тростника, скрепленного глиной. Они научились возводить арки, изготовлять литье из меди и бронзы.

Глина стала одним из важнейших видов сырья для шумеров (и не только шумеров). Из нее делали кирпичи для постройки дворцов и храмов. Обожженные в печи, они не уступали по прочности камню. Глиной замазывали щели на кораблях, ее применяли при изготовлении посуды и орудий труда (в частности, серпов), бочек, ларей, прясел. И человека, как гласит шумерская легенда, боги сделали из этого материала. Из глины строили и культовые многоступенчатые башни ― зиккураты. Они опирались на каменные цоколи и были облицова глазурованными плиткам; выглядело это красиво и внушительно.

Много тысячелетий глина служила и главным материалом для письма. Из нее делали таблички разнообразной формы и размера, затем заостренной тростниковой палочкой выдавливали клинописные знаки. Любовная песня-диалог «Если бы не мать моя...» заканчивается словами: «Эта песнь... написана палочкой из тростника!»

Встречаются таблички круглые, квадратные, прямоугольные, плоские или выпуклые. Известны таблички размером 1 x 1 см. Больше всего распространены были форматы, которые позволяли писцу держать табличку на ладони, ― 4 x 3 и 5 x 5 см. Найдены и подлинные миниатюры, высота отдельных строк в них не превышает 2 мм.

Именно шумерам обычно приписывают изобретение клинописи; а сами шумеры считали, что письмо изобрели боги, как об этом повествуют их сказания.

Шумер славился своими многолюдными городами. В Уре, который одно время был столицей Шумера, насчитывалось до 200 тысяч жителей. Десятки кораблей ― из Сирии, Египта, Индии ― причаливали здесь. О том, как жили, работали, чем питались люди в те далекие времена, рассказали нам глиняные таблички, извлеченные при раскопках городов древнего Шумера. В религиозном центре Шумера ― Ниппуре найдено несколько тысяч таблиц. Они размещались в шестидесяти двух комнатах! В Московском музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина имеется великолепно сохранившаяся табличка с двумя элегиями. Они были созданы в Ниппуре около 1700 года до н. э. ― им более 36 веков!

Другим культурным центром был Ур. Его много лет изучал археолог Л. Вулли. Клинописных таблиц и здесь оказалось великое множество. Когда археологи «раскопали» город, они узнали о его жизни на протяжении четырех тысяч лет. В пору расцвета он главенствовал над другими городами Шумера. Многие тайны, бесспорно, были открыты благодаря письменным памятникам ― от первых пиктографических знаков до плача по городу, разграбленному и разрушенному эламитами. Вот строки из этого произведения:

Город был и крупным культурным центром. Археологи обнаружили несколько библиотек, «Дом табличек» (историю многих его перестроек удалось проследить на протяжений столетий), небольшие собрания «книг» священных текстов, среди них ― гимны в честь разных богов; в доме кузнеца по имени Шунингиззид найдена шумеро-семитская грамматика, а в доме крупного торговца медными изделиями ― архив. Документы позволили определить, что этот торговец, кроме того, спекулировал домами и садами, давал деньги в рост и даже торговал... поношенной одеждой. Около двух тысяч табличек оказалось в доме № 1 по «Широкой улице» (название, разумеется, условное). Необычна и его планировка ― одна часть дома была приспособлена для школьных занятий. На дворе и в комнате для гостей были классы. Несколько сотен таблиц представляют собой «школьные упражнения» ― религиозные тексты, таблицы умножения, исторические тексты. Известно имя учителя этой школы для мальчиков ― Игмилсин.

Важная находка экспедиции Л. Вулли ― табличка закладки маленького храма. Благодаря этому открытию первая династия Ура, считавшаяся мифической вошла в историю...

Почти четыре тысячелетия пролежали в земле города Лагаша более чем 20 тысяч табличек. Они были систематизированы и разделены на части по содержанию; это уже была настоящая библиотека.

Внушительной оказалась и «добыча» в древнем Шуруппаке. Там, близ современной деревни Фара, вокруг которой простираются обширные болота, найдены древние тексты шумерской клинописи. Настоящий клад, который по праву считают библиотекой. Этот клад позволил издать «Список архаических клинописных знаков».

О том, как хранились подобные документы, можно судить по находкам в Уруке. Здесь таблички складывали в ивовые корзины. Каждую корзину завязывали, к ней прикрепляли формуляр, этикетки с надписями. Вот некоторые из них: «Документы, касающиеся сада», «Посылка рабочих», «Тростниковая корзина с документами, касающимися мастерской ткачей». Приведем два текста. Один гласит: «Получены от Дадаги бронзовые сосуды, взвесил их Ур-Шара». Другой: «Сорок пять рабынь послано на один день таскать тростники для починки корабля и для поставки балок для дворца». А вот табличка из Лагаша: из стада выдана овца на кухню царя, а шкура передана кожевнику. В другой табличку указано, сколько свежей рыбы доставлено к столу царя. Жена царя, отмечено в третьей, получила козленка и передала его мяснику Энсагу.

Это документы царско-храмовых хозяйств. Но халдейские мудрецы оставили труды по математике, истории, сельскохозяйственные пособия (были найдены календарь земледельца и классификация растений), по астрономии, медицине. На одной табличке, например, изложено доказательство подобия треугольников, на другой ― теоремы, известной в науке как теорема Эвклида. Уже во втором тысячелетия до нашей эры шумерские ученые-математики ― «мудрые писцы цифр» ― доказали и теорему Пифагора. И знаменитый кодекс Хаммурапи, оказавший впоследствии влияние на римский кодекс Юстиниана, берет свои истоки в Шумере.

Самыми древними законодательными документами считаются законы правителя Ур-Намму, жившего почти четыре тысячи лет назад. Мы можем судить и о том, как применялись законы на практике, ― сквозь толщу веков до нас дошли запечатленные на глиняных табличках отдельные судебные дела. Тридцать восемь веков назад трое, сговорившись, убили человека по имени Лу-Инанн, а затем сообщили об этом его жене, которая почему-то не донесла властям о преступлении. Об этом стало известно царю города Ниппура, который повелел наказать виновных. Обвинитель потребовал смерти и трех убийц, и жены, скрывшей преступление. Однако суд оправдал жену. На табличке приведен довод суда: «Разве она убила своего мужа? Достаточно покарать тех, кто действительно убил». С. Крамер, расшифровавший этот документ, поинтересовался, как поступил бы в аналогичном случае современный суд согласно нынешним законам. Ответил ему декан факультета права Пенсильванского университета О. Робертс: женщина не может быть признана виновной в соучастии. Соучастником после совершения преступления считается лишь тот, кто не только узнал о преступлении, но принимал и укрывал преступника или помогал ему каким-либо способом.

В Ниппуре найдена и табличка с перечнем рецептов. Она довольно большая: 9,5 на 16 см., на ней уместилось 145 строк текста. Для составления лекарств шумерский врач пользовался продуктами растительного, животного и минерального происхождения. Большинство лекарств изготовлялись из горчицы, ивы, пихты, сосны. Разводили лекарства пивом, вином, растительным маслом. Любопытно, что в документе нет никаких магических заклинаний...

Дошли до нас и древние карты. На одной ― план города Ниппура: точно даны размеры этого города, отмечено расположение стен, ворот, важнейших зданий. Известна и «карта мира», размером 12 x 8 см. Мир представлен в виде круга, окаймленного поясом, который изображает воды океана. Центр внутреннего круга ― Вавилон. Евфрат нанесен от северных гор до устья в южных болотах. За внешним кругом ― семь треугольников, вершины их изображают далекие края. Один из треугольников назван «Местом, где не видно солнца» (имеется в виду полярная ночь).

Эти бесчисленные (и далеко не все еще прочитанные) таблички созданы трудом писцов. Профессия их считалась и трудной, и почетной. В коллекции Государственного Эрмитажа в Ленинграде хранится табличка (номер 15234) ― отрывок из шумерской притчи «Труд писцов, собратьев моих...» Она содержит часть монолога ― сетования писца на своего сына, не желающего продолжать дело отца. В табличке есть строки, восхваляющие профессию писца:

Предполагают, что подобные тексты составлялись преподавателями шумерских школ как своеобразные «учебные пособия». Первые школы для обучения искусству письма возникли по меньшей мере пять тысяч лет назад.

Как велось преподавание в школе? Вот рассказ о жизни шумерского школьника.

«― Куда ты ходил? ― Я ходил в школу. ― Что ты делал в школе? ― Я читал свою табличку, съел свой завтрак, написал свою табличку и исписал ее до конца... потом я был вызван, после обеда я получил письменный урок. Когда уроки кончились, я пошел домой. Я вошел в наш дом и увидел, что там сидит отец. Я прочитал отцу свою табличку, отец был доволен. Когда я встал рано утром, я попросил свою мать: «Дай мне завтрак, я должен идти в школу!» Мать дала мне из печи две лепешки, я еще напился в ее присутствии и пошел в школу. В школе надзиратель меня спросил: «Почему ты пришел так поздно?» Я испугался, и сердце мое забилось. Я подошел к учителю и вежливо ему поклонился».

День оказался неудачным, учитель наказал мальчика. Вернувшись домой, ученик попросил отца пригласить учителя в гости и умилостивить его подарками. Отец так и сделал. Учитель пришел, его посадили на почетное место, школьник прислуживал ему и рассказывал. чему научился в школе. Отец поблагодари учителя за усердие, с каким он старается посвятить сына в тайны писцового искусства. Он поднес учителю новую одежду, дорогие подарки, а на палец надел ему перстень. Уходя, учитель обратился к ученику: «Молодой человек, так как ты внимательно слушаешь мои слова, так как ты ничего не пропустил, ты можешь достигнуть вершин писцового искусства. Можешь быть вождем своих друзей, главой своих товарищей, можешь достигнуть среди них высших ступеней. Ты хорошо выполняешь свои обязанности в школе, ты будешь образованным человеком!»

Это произведение, как предполагают, было создано выдающимся учителем писцовой школы, уже в свое время оно приобрело широкую известность. Дошло оно в многих копиях, правда, среди них не было ни одного цельного экземпляра. Восстановил и опубликовал его С. Крамер.

«Дома табличек» и библиотеки сохранили глиняные книги, которые рассказали нам и о поэтичности шумерского народа. Сейчас расшифрованы и прочтены таблички с записями мифов, гимнов, поучений, поэм, элегий. Выяснилось, что шумерские сборники пословиц и поговорок на несколько веков старше известных нам египетских ― они записаны более трех с половиной тысячелетий назад. Приведем несколько примеров народной мудрости, запечатленной на глиняных табличках:

Почтенный возраст имеют и шумерские басни о животных ― они были сложены и записаны задолго до Эзоповых.

Сложили поэты Шумера и первый гимн труду, и первую в мире любовную элегию: «Супруг, дорогой моему сердцу, велика твоя красота, сладостная, точно мед. Лев, дорогой моему сердцу. Велика твоя красота, сладостная, точно мед...»

Им же принадлежит древнейшая погребальная песнь: «Пусть твой жизненный путь не исчезнет из памяти, пусть имя твое называют в грядущие дни...»

По клинописным табличкам мы можем судить, что уже в то далекое время люди славили свою землю: «О, Шумер, великая земля всех земель вселенной, залитая немеркнущим светом, определяющая божественные законы для всех народов от восхода до заката!.. Да будут хлевы твои многочисленны, да приумножатся твои коровы, да будут овчарни твои многочисленны, да будут овцы твои бесчисленны».

Запечатлели глиняные таблички и легенду о... космических пришельцах. Это может оказаться удивительным, но человечество стало задумываться, обитаемы ли другие миры, с тех пор, как начало мыслить. На клинописных табличках и папирусных свитках, на страницах пергаментных кодексов и бумажных фолиантов запечатлены первые, фантастические представления об устройстве Вселенной, о других мирах, их населенности. Вот священные книги древней Индии ― Веды, созданные почти тридцать веков назад. Уже в них, впервые написанных на пальмовых листьях, есть упоминание о многочисленности миров, на которых живут человеческие души после их пребывания на Земле. Туманные идеи о множественности миров содержатся и в буддийских книгах, и в Зендавесте древних персов, в которой изложены догматы Заратустры.

На одной из глиняных табличек древнего Шумера сохранился и расшифрован текст совершенно необыкновенный. Он гласит: «В первый год из той части Персидского залива, что примыкает к Вавилону, появилось животное, наделенное разумом. Все тело у животного было, как у рыбы, а пониже рыбьей головы у него была другая, и внизу, вместе с рыбьим хвостом, были ноги, как у человека. Голос и речь у него были человечьи и понятны. Существо это днем общалось с людьми, но не принимало их пищи; и оно обучило их письменности и наукам и всяким искусствам. Оно научило из строить дома, возводить храмы, писать законы объяснило законы геометрии. Оно научило их различать семена земные и показало, как их собирать». Некоторые ученые предполагают, что эта глиняная табличка намекает на то, что некогда Землю посещали инопланетяне...

Шумеролог В. Афанасьева попыталась образно представить, как зарождался незаметно для самих шумеров новый вид искусства ― литература, как появились «писатели» и читатели. Сперва, наверное, это были просто грамотеи, которые могли постичь удивительную премудрость ― записать остроугольными знаками текст, а затем по складам прочесть ― расшифровать его слушателям. Текст постепенно становился таким необходимым, что во многих частных домах при раскопках находят клинописные таблички с записью какой-нибудь песни (видимо, чуть ли не в каждой семье был хоть один такой «грамотей»). Затем это писец, ученик «Эдуббы» (шумерской школы), который сам сочиняет то ли для упражнения, то ли для своего удовольствия текст любовной ссоры, полный живых интонаций и искреннего чувства. И, наконец, это вполне образованный человек, который уже один, не «с листа», но глазами только, «про себя», смакует нравоучительную поэму, где начальные строки каждого стиха составляют акростих: «Я, Саггиль-кина-уббиб, заклинатель, благословляющий бога и царя».

Высшим достижением словесной культуры шумеров по праву считают эпические сказания о Гильгамеше ― самое древнее литературное произведение мира. Речь в нем идет «о все видавшем до края мира, о познавшем моря, перешедшем все горы, о врагов покорившем вместе с другом, о постигшем премудрость» герое (этими словами начинается поэма) ― правителе города Урука. В настоящее время известны шесть шумерских сказаний об этом богатыре. Пять из них входят в канонический вариант, в том числе сказание о потопе, о поисках Гильгамешем бессмертия и вечной славы, о похоронах Энкиду... Любопытно древнейшее сказание о Гильгамеше «Послы Аги...». Оно отражает важнейшее политическое событие истории раннединастического Шумера: победу Гильгамеша над Агой, вождем политического объединения северных областей нижнего Двуречья во главе с городом Кишем. Сказание знакомит нас и с общественными порядками того полулегендарного времени: объявление войны обсуждалось на собрании старейшин города Урука, которые высказались против ведения войны, а собрание способных носить оружие одобрило план Гильгамеша: «Перед Кишем главы не склоним, Киш оружием сразим!»

Чехословацкий ученый, крупнейший специалист по Древнему Востоку Иозеф Клима (он изучал клинописные тексты под руководством профессора Б. Грозного) считает, что эпос о Гильгамеше ― подлинное выражение культурных традиций Двуречья и самое крупное из известных до настоящего времени месопотамских литературных произведений. Это ― замечательное произведение мировой литературы, у истоков которой оно стоит. «Главное достоинство этого эпоса, ― продолжает И. Клима, ― заключается в том, что в нем выдвинуты на первый план человеческие судьбы и героизм человека, рядом с которым меркнут мифологические истории и весь сонм богов».

Надо ли удивляться тому, что поэма «О все видавшем» ― о подвигах Гильгамеша и его друга Энкиду ― получила широчайшее распространение, оказала огромное влияние на развитие литературы. Она дошла до нас записанная на четырех языках Ближнего Востока: шумерском, аккадском, хурритском и хеттском. Влияние этого древнего эпоса на другие памятники литературы обстоятельно исследовал профессор П. Иенсен в своей двухтомной монографии. Он утверждает, что не только библейское предание о потопе, но и образы Иоанна Крестителя, Иисуса Христа и апостола Павла навеяны древним шумерским эпосом. Более того, П. Иенсен доказывал, что значительная часть древнегреческих и древнеримских сказаний, а также скандинавские саги индийский эпос, мифология Будды и пророка Магомета ― все это лишь местные версии поэмы о Гильгамеше. По мысли Иенена, Гильгамеш ― прообраз Персея и Георгия Победоносца. Аналогии с шумерским эпосом можно найти в характерных стилистических особенностях «Илиады», «Песни о Нибелунгах», «Ригведы» и других эпических произведений.

Особенно ярки и убедительный параллели, которые проводят исследователи-шумерологи между текстами Древней Месопотамии и Библией. Разительно, например, сходство библейской и шумерской космологий. Библия говорит о первозданном океане; первозданный океан существовал вначале и по древнейшим представлениям жителей Месопотамии. Затем, говорят шумерские тексты, ― и это находит свою аналогию в Библии ― первозданный океан разделился на небесный свод и плоскую землю. Даже самые яркие страницы Библии ― замечательные лирические мотивы звучащие в «Песне песней», ― восходят к древним шумерским прообразам.

Поэма о Гильгамеше ― подлинный гимн человеку, его устремлениям и дерзаниям. В ней ярко выражен интерес к героической личности, а сам герой смело вступает в борьбу с несправедливым порядком, установленным богом. Первые версии поэмы повторяем, возникли и были записаны в Шумере.

Научные открытия следовали одно за другим. И каждое из них ― итог огромнейшего труда, изобретательности и мастерства ученых. Некоторые тексты дошли до нас в более поздних (вавилонских) копиях, плохо сохранились. Многие произведения оказались разъединенными.

Большое искусство, например, потребовалось, чтобы из множества осколков клинописных табличек восстановить литературный памятник «Дом рыб». Части поэмы оказались в трех музеях мира: начало ― в Стамбуле, середина ― в Лондоне, концовка ― в Филадельфии. И все же текст этой поэмы удалось восстановить, перевести и прокомментировать. В ней дано описание ― и очень поэтическое ― многих рыб.

Вот что говорится о скате. У этой рыбы

Широко распространены были в Шумере всевозможные поучения, споры и диспуты. Ученым нашего времени удалось из фрагментов восстановить поучение, условно названное «Календарь земледельца». Первая строчка этого «Календаря» гласит: «Во время оно землепашец поучал своего сына». Далее идут советы, как получать хорошие урожаи. Они охватывают все виды полевых работ ― от орошения почвы до снятия урожая. Все поучение состоит из 107 строк. Вот некоторые советы древним землепашцам: «Когда ты приступишь к возделыванию поля, пусть твой плуг поднимет для тебя стерню... Установи отвал плуга, проложи борозды... чем глубже борозда, тем выше вырастет на ней ячмень».

Сев проводился одновременно с пахотой. Для этого плуг снабжали специальным приспособлением, получалась своего рода плуго-сеялка. Ее рисунок дошел до нас от тех далеких времен. Следующий совет как раз и относится к севу: «Когда ты приступишь к пахоте поля, не спускай глаз с человека, который будет бросать семена ячменя в землю. Пусть он бросает семена на одинаковую глубину в два пальца... Если семена ячменя не попадают на должную глубину, перемени лемех» (кстати, лемех называется «языком плуга»). Далее рекомендуется «прогонять с поля птиц», а затем ― несколько раз поливать поле. «Если ячмень в хорошем состоянии и зерна его наливаются, полей его в четвертый раз, и он принесет тебе одну лишнюю меру зерна на каждые десять». Затем идут советы по жатве, молотьбе и веянию ячменя.

Земледельцу нужно точно знать, когда начинается сев. И жрецы Шумера разработали один из древнейших календарей на Земле ― лунный. Постепенно лунный календарь начал превращаться в лунно-солнечный: месяцы считали по Луне, а год ― по Солнцу.

«Спор между Мотыгой и Плугом» подробно рисует, чем занимаются, для чего предназначены эти сельскохозяйственные орудия. Заканчивается текст словами: «В споре между Мотыгой и Плугом побеждает Мотыга».

Разумеется, в библиотеках хранилась и культово-богослужебная литература: гимны богам и легенды о них, молитвы, заклинания, покаянные псалмы, гадания, предсказания. Наиболее интересны в литературном отношении покаянные псалмы, с подлинным лиризмом отражающие человеческие горести и страдания.

Немецкий музыковед К. Закс заинтересовался глиняной табличкой, которая относится к III тысячелетию до нашей эры. Кроме текста шумерского предания «О сотворении человека», на ней обнаружены клинописные знаки, которые считают музыкальной записью. По мнению ученого, здесь записана мелодия для арфы ― игра на ней сопровождала чтение предания.

Без шумерских библиотек мы намного меньше знали бы о быте, производстве, верованиях древних народов, населявших Месопотамию. «Все эти книги того времени, ― замечает С. Крамер, ― нужно было как-то хранить, группировать и содержать в надлежащем порядке. Очевидно, преподаватели и писцы придерживались в «библиотечном» деле какой-то системы. Можно заранее предположить, что для облегчения работы уже тогда составлялись списки литературных произведений, сгруппированных по определенным признакам». Это может показаться удивительным, но каталоги тоже удалось найти и расшифровать.

...Исследователь держит в руках глиняную табличку. В свое время ее обнаружили при раскопках одного из городов Шумера и отправили в музей Пенсильванского университета. Она невелика (шесть с половиной сантиметров в длину и около трех с половиной ― в ширину) и свободно умещается на ладони. Клинописные знаки заполняют обе стороны таблички. Каждая из них разделена на два столбца. Кроме того, каждые десять строк текста отделены горизонтальной чертой.

«Какая-то неизвестная поэма», ― подумал ученый, хотя очень смущали короткие строки и эти горизонтальные черточки. Он снова и снова перечитывал строки, но связного текста не получалось. Читая и перечитывая фразы, он все больше и больше поражался их сходству с первыми строками известных ему произведений. Потом мелькнула догадка, которая при тщательной проверке подтвердилась: это был каталог! Древний писец мельчайшим почерком нанес на табличку названия (а они, как известно, давались по первой строке текста) 62 литературных произведений. Двадцать четыре из них дошли до нас. Вскоре в Лувре был расшифрован и второй каталог.

Оба списка сохранили для нас названия 87 произведений: своды обрядов, заклинаний, предзнаменований, литературные тексты. Среди них миф «Сотворение Мотыги», поучение «Во время оно землепашец...», отдельные песни из поэмы о Гильгамеше, поэма «Человек, совершенство богов».

Точное название этих двух каталогов пока неизвестно. Может быть, писец составил список перед тем, как спрятать таблички с текстами в хранилище, а может быть, наоборот, расставляя их на полках в «Доме табличек». Неясно, чем вызвана принятая последовательность произведений в писке и т. д. Любопытно, что в конце списка одного из каталогов указан «автор»: «Записано из уст бога Эа».

Пока о библиотеках Шумера мы знаем весьма мало, но ведь далеко не все таблички прочитаны. Новые исследователи культуры этой древнейшей цивилизации, возможно, откроют и новые каталоги и получат новые сведения о книгохранилищах того времени.

Изобретенная шумерами клинопись широко распространилась по странам Ближнего Востока и Малой Азии. Во многих городах найдены собрания глиняных табличек, которые дают представление и о характере книг, и о способах их хранения, и об увеличении фонда древнейших библиотек мира. Среди них самая знаменитая библиотека «глиняных книг», собранная ассирийским царем-деспотом Ашшурбанипалом.

Жемчужина древней эпохи

Подлинной жемчужиной древней эпохи по праву считают библиотеку царя Ассирии ― Ашшурбанипала (669 ― 631 гг. до н. э.), того самого царя-грамотея, который не без бахвальства писал, что он постиг мудрость бога Набу, усвоил писцовое искусство всех мастеров письма, научился стрелять из лука, ездить на лошади в колеснице, держать вожжи. Он, далее, изучил ремесло мудрого Адапа, постиг скрытые тайны искусства письма, читал «о небесных и земных постройках» и размышлял над ними. Он присутствовал на собраниях переписчиков; решал сложные задачи с умножением и делением, которые не сразу понятны. Начертаны эти слова рукой Ашшурбанипала на двух глиняных табличках. Он две с половиной тысячи лет назад собрал в свой столице Ниневии большую библиотеку. Следует заметить, что самая древняя ассирийская библиотека была основана значительно раньше ― царем Тиглатпаласаром I (1114 ― 1076 гг. до н. э.) в городе Ашшур. В библиотеке Ашшурбанипала были собраны все произведения месопотамской словесности, включая древнейшие. Для этого он и рассылал в разные города опытных писцов, которые разыскивали древние книги и снимали с них копии. Многие из них имели приписку, которая подтверждала точность копии: «Согласно древнему подлиннику списано и сверено». Некоторые таблички были уж очень древние, со стертыми знаками. Тогда писец оставлял пометку: «Стерто» или «Не знаю».

Сохранился один из царских приказов, который настолько примечателен, что стоит его привести: «Я здоров, пусть и тебя сопровождает благополучие! Получив это указание, тотчас же возьми с собой Шуму, его брата Белетира, Апла, как и образованных мужей из Борсиппы и принесите все таблички, находящиеся в их домах, а также те, которые хранятся в храме Эзиды». Перечислив затем произведения, в которых он особо заинтересован, правитель продолжает: «Разыскивай редкие таблички, хранящиеся в тамошних архивах, копий которых у нас в Ассирии нет, и принеси их мне. Одновременно я пишу главе храма и правителю города Борсиппы, что я приказал тебе хранить таблички в твоем складе. Никто не смеет отказать тебе в выдаче табличек. Если ты найдешь еще какую-нибудь табличку, которую будешь считать подходящей для моего дворца, возьми ее и распорядись о ее присылке мне сюда». И это, естественно, было не единственное поручение. В результате даже до нас дошло почти 30 000 табличек, а сколько из библиотеки не сохранилось! Некоторые пострадали от времени, многие погибли вместе с городом, часть их была выброшена археологами при первых раскопках дворца ― как мусор...

...Судьба Ниневии ― столицы Ассирии ― известна. Под натиском объединенных войск Вавилона и Мидии она пала. Город подвергся полному разрушению: «Горе тебе, город кровавый, исполненный обмана, преступлений, непрекращающихся грабежей! Несется конница, сверкают мечи, блестят копья: убитых множество... Разграблена, опустошена и разорена Ниневия. Кто станет жалеть о ней? Все, кто слышат о тебе, радуются судьбе твоей: ибо кто же не испытывал непрестанно на себе злобы твоей?» ― писал древний историк. Грандиозный пожар, бушевавший после этого много дней, завершил разрушение, а пески засыпали руины. Вся могущественная ассирийская держава была окончательно похоронена: все города, все поселки, все дворцы и храмы ― решительно все было ограблено и сожжено.

Грабежами, разорениями соседних стран, превращением их жителей в рабов поддерживалось и увеличивалось могущество Ассирии. Страшными казнями владыки страны внушали ужас покоренным народам. Образованность не помешала Ашшурбанипалу совершать такие «подвиги»: «Я сжег три тысячи пленных. Никого из них не оставил я живым»; «Я вырвал языки тех воинов, нахальные уста которых говорили дерзости против Ашшура, моего бога... Остальных людей живьем принес я в жертву. Их изрубленные тела я скормил собакам, свиньям и волкам». Такие надписи, свидетельствующие о неслыханной жестокости царей, не исключение. Ассирийские хроники буквально насыщены выражениями ― «я сжег», «я разрушил», «сравнял город с землей», «содрал кожу с руководителя мятежа». Поэт В. Брюсов сделал поэтический перевод надписи, которую оставил Асархаддон (во времена Брюсова писали Ассаргадон), отец Ашшурбанипала:

Естественно, что никто не пожалел о сокрушении этой страны, о гибели ее столицы, которую поглотили пески пустыни.

В середине прошлого века Ниневию раскопал английский археолог О. Лэйярд. Величественный дворцы, огромные храмы, хорошо продуманная планировка ― все говорило о высокой культуре народа. Археологи углубляются в развалины сгоревшего дворца. Вот две небольшие комнаты. Их пол устлан толстым слоем (полметра!) битого кирпича. Ученый поднимает прямоугольную плитку ― на ней виднеются письмена клиновидной формы. Вторая, третья, четвертая... ― все плитки заполнены ровными, мелкими строчками. Сейчас-то мы знаем, что это, в конечном счете, наиболее ценная часть добычи археологов в Ниневии. Но Лэйярд не придал особого значения «битому кирпичу», смешавшемуся с мусором. Кроме того, он открыл только «филиал» библиотеки, большинство книг хранилось в другом месте. Раскопки найденной столицы продолжил бывший помощник Лэйярда ― О. Рассам. Он обнаружил другой роскошный дворец с Львиным залом. Так он назывался потому, что его стены были украшены скульптурными сценами царской охоты на львов. Здесь-то, в Львином зале, и находилась большая часть библиотеки. Пожар не очень повредил книжное собрание ― книжные таблички рухнули в подвал и пролежали там 25 веков. Пожалуй, можно сказать, что огонь даже способствовал сохранности глиняных книг: обожженные пламенем, они стали еще крепче.

Теперь глиняные таблички ― далеко не все ― упаковали в несколько ящиков и отправили в Лондон, невзирая на грозное предостережение одной из табличек: «Того, кто посмеет унести эти таблицы... пускай покарает своим гневом Ашшур и Белит, а имя его и его наследников навсегда будет предано забвению в этой стране». Это заклятие было скреплено даже королевской печатью!

Огромного труда многих ученых разных стран потребовала обработка этого книжного сокровища. Ведь все таблички были перемешаны, многие разбиты на несколько кусков; надо было все это прочесть, расшифровать, установить фамилии и географические названия. Гигантская работа! И она была проделана. Выяснилось, что здесь хранилась самая разнообразная литература на нескольких языках (в том числе и на шумерском) и государственный архив. Результаты астрономических наблюдений и медицинские трактаты, грамматические справочники и летописи ассирийских царей, религиозные книги и художественные мифы древних. О высоком развитии литературы этого народа свидетельствуют «Жалобные песни для успокоения сердца». В них передана глубокая скорбь человека, пережившего большое горе, сознающего свое одиночество.

Немалое место в библиотеке занимали мифы о мироздании, о всевозможных богах и героях. В одном из них поэтично рассказывается о нисхождении богини Иштар в Страну Без Возврата ― о смене времен года, о весеннем пробуждении природы. Бесстрашный Этан ― герой другого мифа ― с помощью орла взлетает высоко в небо. Любопытно, как древние ассирийцы представляли себе постепенное уменьшение земли по мере подъема. Вначале она выглядит точно гора, затем ― как рощица, вот она уже не превышает лунного диска...

Наконец они поднялись так высоко, что «земля совсем исчезла».

Высокими художественными достоинствами отличались летописи и анналы ассирийских царей с описанием их походов и государственной деятельности.

Некоторые современные исследователи утверждают, что ассиро-вавилонская литература оказала влияние на творчество многих народов. Вера в зависимость судьбы человека от звезды, под которой он родился, восходит к Вавилону. Образ Лилит перешел из вавилонской поэзии в Библию, в древнерусские апокрифы и, наконец, в «Вальпургиеву ночь» Гете и новеллу А. Франса «Дочь Лилит». А какое воздействие оказала на многих писателей поэма о Гильгамеше!

Что же еще хранилось в фондах библиотеки?

Вот «Руководство по астрономии» ― это копия с оригинала, созданного в Вавилоне. Здесь определена эклиптика Солнца («солнечная дорога») и орбита Луны («лунная дорога»); говорится о 12 знаках зодиака ― многие названия их сохранились до нашего времени: Близнецы, Рак, Скорпион, Весы; о лунных и солнечных затмениях, о времени восхода звезд, о продолжительности дня.

Несколько табличек содержат законодательные памятники. В одной из них под названием «Правовое зерцало женщины» даны предписания о преступлениях, совершенных женщинами, постановления брачного права.

В библиотеке найдено 30 глиняных табличек с описанием лекарственных средств, среди которых преобладали лекарственные растения. От кашля, например, рекомендовалось употреблять корень солодки, который содержит отхаркивающие вещества (это установлено современной наукой). В качестве наркотических средств прописывались дурман и белена. Их собирали только ночью и высушивали в тени, так как считали, что солнечный свет пагубно действует на целебные свойства растений.

Среди медицинских книг много справочников для врачей. В справочнике, который составил врач Набулец, ― три столбца. В первом ― название лекарственного растения, во втором ― болезнь, при которой оно применяется, в третьем ― рецепт приготовления лекарства. Медицинский справочник «Когда заклинатель приходит в дом больного» (назван так по первой строке памятника) носит энциклопедический характер.

Сохранился, правда в скудных фрагментах, «Учебник для царевича Ашшурбанипала», созданный для будущего царя по приказу его отца Асархаддона. Поскольку подавляющее большинство текстов анонимно, укажем, как редкое исключение, что автором этого учебного пособия был писец Аплаи. Ничего, кроме имени, о нем мы не знаем. По своему характеру ― это двуязычный учебный словарь, составленный по предметному и отчасти даже по систематическому принципу. Найдено несколько других словарей, в том числе шумеро-аккадский.

В географическом справочнике приводится перечень городов, святилищ, рек, гор, а в ценнике ― цены самых распространенных товаров: зерно, финики, растительное масло, вино.

Имелся в библиотеке «Путеводитель» по Вавилону; его данные отличаются полнотой и точностью.

Среди документов о международной жизни привлекает внимание текст договора между Ассирией и Мидией. Он запечатлен на самой крупной из известных до настоящего времени табличке ― 30 х 46 см.

Библиотека эта ― подлинная сокровищница культурных достижений многих народов Древнего Востока. Достаточно сказать, что ассирийские библиотекари переписали и сберегли для нас самое выдающееся произведение литературы Двуречья, один из величайших эпосов мировой литературы ― сказание о Гильгамеше.

Так называемая ниневийская версия эпоса была записана «из уст Син-леке-уннинни, заклинателя», жившего в конце II тысячелетия до н. э. (советский ученый И. Дьяконов называет его поэтом-редактором, который, в частности, вставил в текст поэму о великом потопе).В первом томе Библиотеки всемирной литературы опубликован ниневийский вариант эпоса. Существует предположение, что текст Син-леке-уннинни был переработан ассирийским жрецом и собирателем литературных и религиозных произведений по имени Набу-зукуп-кену. Ему принадлежит идея присоединить в конце поэмы дословный перевод второй половины шумерской былины «Гильгамеш и дерево хулуппу», он же разделил поэму на двенадцать песен-таблиц.

Само открытие эпоса, вернее небольшой его части, всего одной таблички вызвало настоящую сенсацию в научном мире (да и не только в научном!). Сделал его Дж. Смит ― служитель Британского музея (в прошлом ― гравер). С неописуемым рвением изучал он клинописные таблички, доставленные из Ниневии. Вот он прочитывает важный документ ― историю царствования Ашшурбанипала. Но прежде чем прочесть летопись, ее надо было собрать, составить из множества фрагментов, из нескольких экземпляров летописи. А ведь некоторых осколков найти вообще не удалось. Из этой летописи стало известно и то, как он собирал свою библиотеку.

«Я велел начертать на плитах славные письмена, произведения книжного искусства, которых не изучал ни один из моих предшественников, я собрал письмена во дворце моем, я разделил их на разделы, и я, царь царей, любимец богов, я умею даже читать их».

А вот еще табличка, не цельная, часть отломана, отбита. Ученый читает строки... о всемирном потопе! «Слушай, стена, слушай! Ты, человек из Шуруппака, построй себе корабль, брось свое имущество и спасай свою жизнь! Возьми с собой на корабль по паре всех живых существ...»

Дж. Смит опубликовал результаты своего исследования, сделал вывод, что существуют библейские легенды, которые древнее самой Библии. Это сообщение вызвало подлинную сенсацию, но и породило множество сомнений. Главное возражение ― слишком мал фрагмент, могло быть случайное совпадение. И тогда Дж. Смит отправился в Ниневию и, словно иголку в стоге сена, нашел недостающую часть таблички о всемирном потопе. Вот его описание (в переводе И. Дьяконова):

В самом конце поэмы написано: «Таблица XI. «О все видавшем» ― история Гильгамеша. Согласно древнему подлиннику списано и сверено». (Позже была добавлена XII таблица ― перевод шумерской былины, сюжетно не связанная с остальным.)

Смит, проживший сравнительно короткую жизнь (он умер от холеры во время третьей экспедиции на Восток в возрасте 36 лет), любил повторять, что каждый человек обладает определенными наклонностями, которые при благоприятных обстоятельствах могут озарить остаток его жизни. Таким озарением для самого Смита была расшифровка древних ассирийских текстов и, в частности, находка таблички с описанием всемирного потопа. Из первой экспедиции Смит привез также шумеро-аккадский словарь, несколько фрагментов законов Хаммурапи, календарь, математическую табличку и табличку, где упоминается солнечное затмение.

...Библиотека в Ниневии содержалась в образцовом порядке, здесь велась первичная инвентаризация и систематизация ее фондов. Сложившаяся система хранения книг, безусловно, помогла восстановить и прочитать разрозненные произведения. Так, каждая книга имела «библиотечный штамп»: «Дворец Ашшурбанипала, царя царей, царя страны Ашшур, которому бог Набу и богиня Гасилиста даровали чуткие уши и зоркие очи, чтобы разыскивать творения писателей своего царства». В «многотомных» произведениях последняя строка предшествующей таблички повторялась на следующей. Кроме того, внизу указывались начальные слова всего произведения. Так, на всех табличках эпоса о Гильгамеше, который начинался словами «О все видавшем», повторяется эта строчка. В библиотеке был каталог, на плитке указывалось название произведения (по первой его строке), а также комната и полка, на которой оно хранилось. Указывалось число строк в таблице. А к полке прикреплялась этикетка ― величиной с мизинец ― с названием отрасли знания. Таблички одной книги хранились в отдельном деревянном ящике. Все это позволяло библиотекарям легко находить нужные произведения.

Американский ученый В. Г. Ламберт собрал фрагменты каталога произведений различных литературных жанров из библиотеки Ашшурбанипала ― этот каталог (частично аннотированный) дает представление о библиотековедении в древнем Двуречье.

Каталог библиотеки, созданный уже современными учеными, издан в пяти томах в прошлом веке в Лондоне.

Так из глубины веков усилиями многих ученых была извлечена одна из наиболее достопримечательных библиотек древности. И не только извлечена, но прочитана, переведена и прокомментирована.

Архивы хеттов

«Народы моря» обрушились на некогда могущественное царство и стерли его с лица земли. Опустошение было столь значительным, а разорение ― столько сокрушительным, что почти никаких сведений о великой державе не сохранилось. О ней не знали уже греческие и римские историки, в их трудах не встречается никаких упоминаний.

И когда в самом конце прошлого века оксфордский профессор А. Сейс прочитал лекцию об этой державе, его попросту назвали фантазером и выдумщиком. А он, на основании некоторых надписей и записок путешественников, утверждал, что на территории нынешней Турции и северной Сирии жил великий и могучий народ ― хетты. В 1903 году он выпустил свою книгу «Хетты, или История забытого народа». И вскоре выяснилось, что Сейс был не изобретателем, а подлинным открывателем хеттов... Это подтвердили археологи, разыскавшие руины древних городов, нашедшие орудия труда, оружие, памятники искусства. Это подтвердили и лингвисты, сумевшие расшифровать забытую письменность. Одну из первых экспедиций в Турцию возглавил в июле 1906 года немецкий ученый Гуго Винклер, под его руководством начались раскопки в Богазкее, в селении, что расположено в 145 километрах от Анкары.

Чтобы была понятна необыкновенная радость Г. Винклера, необходимо напомнить о некоторых открытиях в Египте. При раскопках в Тель-Амарне, среди прочих документов, были найдены две клинописные таблички на неизвестном языке (их много лет изучал Винклер). А на стене Карнакского храма была прочтена надпись от имени хеттского царя, которая гласила: «Смотри, я правитель хеттов, вместе с Рамсесом-Мериамоном, великим властителем Египта, пребываю в мире добром и в братстве добром. Да будут дети детей правителей хеттов в братстве и мире с детьми детей Рамсеса-Мериамона, великого властителя Египта, причем они будут в нашем состоянии братства и в нашем состоянии мира. Да будет Египет вместе со страной хеттов в мире и братстве, как мы, вековечно, и не случится вражды между ними вековечно».

Итак, раскопки начались. Удача улыбнулась экспедиции: вскоре были обнаружены клинописные таблички, многие из них на аккадском языке ― латыни того времени, на языке, который понимал Винклер. И кроме того, раскопки начались на месте древней столицы хеттов ― Хаттусаса. Это доказал просмотр табличек, а их приносили исследователю целыми корзинами. Не разгибаясь, с утра до вечера он читает и читает документы ― о жизни хеттов, их истории, быте, об их царях и войнах, об их городах. Особое волнение вызвала табличка с письмом фараона Рамсеса II царю хеттов. Речь в нем шла о договоре между египтянами и хеттами. О том самом, текст которого был высечен на стене египетского храма. Вот как писал об этом обычно сдержанный Гуго Винклер:

«После двадцатидневной работы пробитая в горном отроге брешь продвинулась до стены первого участка. Под ней была найдена прекрасно сохранившаяся табличка, имевшая весьма многообещающий вид. Один взгляд ― и вся моя накопленная годами выдержка вылетела в трубу. Передо мной лежало то, о чем (конечно, в шутку) могли мечтать как о даре небес. Рамсес писал Хаттусилису об их двухстороннем договоре... и содержание письма дословно совпадает с параграфами договора». За восемнадцать лет до находки этой клинописной таблички Г. Винклер высказывал предположение, что договор с Рамсесом должен существовать не только в виде надписи, высеченной на стене храма иероглифами, но и в клинописи. Далее, пораженный своей находкой, Винклер писал: «Это была действительно редкая встреча в жизни одного человека... Эта встреча чудесна, как сказочная судьба героев 1001 ночи». Так восторженно оценил археолог это удивительное открытие.

Развалины большого города, остатки стен, ворот с башнями, богатейший архив, библиотека из десяти тысяч табличек были найдены экспедицией Винклера. Эти «книги» хранились в определенном порядке.

Один из участников раскопок пишет, что он увидел «в одиннадцатом отсеке большого храма аккуратно сложенные ряды расположенных наклонно хорошо сохранившихся глиняных табличек...» Он предположил, что раньше они хранились в архиве, первоначально находившемся непосредственно над этим подвальным складом, и во время пожара сползли вниз. И уже тогда стало ясно, что это самая большая добыча археологических раскопок после библиотеки Ашшурбанипала.

Раскопки в Богазкее продолжил в 1931 году К. Биттель. Сразу же он нашел 350 глиняных табличек, в следующем году ― около 900, а год спустя ― 5500.

Благодаря этим открытиям стала известна культура могущественного государства II тысячелетия до н. э. ― Хеттского государства. Оно охватывало всю Малую Азию до Сирии на протяжении семи столетий. В свое время оно покорило Вавилон и сравняло его (для устрашения других народов!) с землей, сломило могущество Миттани, подчинило Угарит ― крупный торговый центр на Средиземном море. Страна вела успешные войны с Египтом.

Не все таблички заговорили. Ученый прочитал только те из них, которые были написаны на аккадском языке. Однако были и другие, тоже клинописные, но их язык был совершенно незнаком.

Начало расшифровке языка хеттов положил чешский ученый Б. Грозный. Накануне первой мировой войны он, уже известный в ученом мире своими исследованиями клинописи, был приглашен в Константинополь, где хранились непонятные хеттские таблички. Грозный с огромным упорством приступил к работе, не жаления ни времени, ни сил.

Днем он в музее снимает копии с табличек, а дома до глубокой ночи составляет словарь. Даже призыв в армию не остановил его неутомимого поиска. И вот в 1915 году он публикует статью «Решение хеттской проблемы. Предварительное сообщение», а вскоре и полный отчет о сделанном открытии. Огромные знания, гигантская работоспособность, феноменальная память и целеустремленность позволили ему проникнуть в тайну забытого языка, найти к нему ключ.

Первая фраза, им расшифрованная, гласила: «Теперь вы едите хлеб и пьете воду».

Нелегкое это было дело. Сам Грозный говорил: «Я читаю и перечитываю надпись, быть может, двести или триста раз, стараясь найти ту ахиллесову пяту, ту точку Архимеда, которая, как бы слаба она ни была, смогла бы сослужить мне свою службу».

Расшифровка хеттского письма дала возможность прочитать и вторую часть библиотеки.

Две с половиной тысячи лет прошло с тех пор, как хетты перестали существовать. Но они ожили в памяти человечества ― потому что оставили памятники своей культуры.

Основная масса клинописных табличек содержит религиозные тексты ― ритуалы, гимны, молитвы, имена богов, описание религиозных праздников, тексты оракулов. К ним примыкают астрологические памятники.

От вавилонян хетты заимствовали богатую математическую литературу (а «халдейские мудрецы» уже имели формулы для вычисления площадей треугольника, прямоугольника, круга, объема куба, конуса и т. д., умели возводить в степень и оставили таблички с квадратными и кубическими корнями).

У хеттов имелась богатая юридическая литература, созданный ими кодекс был снабжен многочисленными комментариями, своего рода пособиями для судей.

Из исторической литературы отметим прежде всего «Летопись Хаттусилиса I» ― самый древний во всей мировой литературе образец этого жанра (анналы в Ассирии появились на триста лет позже). В «Летописи...» повествуется о подвигах, совершенных царем в войнах с соседними странами, подробно говорится о борьбе с могущественным народом хурритами. Поучительны и «Анналы Мурсилиса», царя, который проявил себя как выдающийся писатель. События в анналах строго разделены по годам, а изложение строится по определенной схеме. Явственно выступает все необычное и важное, что произошло в годы его правления.

Другой царь ― Хаттусилис III (1283 ― 1260 гг. до н. э.) оставил документ, который можно назвать автобиографией ― одной из первых автобиографий в мировой литературе.

По мнению немецкого ученого А. Мооргата, этот документ относится к числу истинно хеттских памятников, в которых впервые в истории Древнего Востока автор видит осмысленную связь между собственной жизнью и жизнью народа, рассматривает ряд собственных и чужих поступков, а также значительные события с определенной точки зрения, иначе говоря ― обнаруживает способность к историческому мышлению.

Яркостью изложения отличается и молитва одного из царей (Мурсилиса II) ― в форме письма к богам во время чумы. Молитва поражает искренней болью, вызванной эпидемией. Этот царь создал еще ряд молитв и религиозных текстов. Уникален рассказ Мурсилиса о том, как он лишился дара речи. Это первый в истории рассказ о расстройстве речи.

Естественно, возникает вопрос: «Если так писали цари, то как же писали поэты?» Их произведения отличались высоким совершенством. Вот древнейшее стихотворение в честь бога Солнца.

В библиотеке хранилось немало произведений хурритской литературы. В списке тех, кто обслуживал один из центров литературной и музыкальной жизни столицы, были и певцы, «певшие по-хурритски». Эти рапсоды исполняли поэтические сочинения под музыку (в Угарите найдена клинописная таблица, на которой ― запись слов и музыки хурритской обрядовой песни).

Был у хеттов своеобразный жанр ― короткие рассказы, получившие сейчас название «записей недосмотров и глупостей». Это ― юмористическое чтение, первые критические произведения. В них лаконичные портретные зарисовки нечестных чиновников, судей-бюрократов. Есть и история о полководце, заботящемся лишь о победных реляциях царю, а не о реальной победе.

Итак, в столичной библиотеке хранились книги, в которых отразились закон и право, религия и медицина, деяния царей и обычаи народа, ритуальные тексты и мифы. С некоторыми из этих произведений можно познакомиться: в 1977 году издательство «Художественная литература» выпустило сборник с поэтическим названием «Луна, упавшая с неба». В него включены обрядовые лирические песни и поэтические гимны солнцу, мифологические повествования, первые в мировой литературе философско-этические размышления хеттских авторов. Подавляющее большинство текстов на русском языке издано впервые. Перевод с древнемалоазиатских языков сделал советский исследователь Вяч. Вс. Иванов, он же написал обстоятельную вступительную статью и комментарий. Он утверждает, что «в молитвах и обрядах хеттская литература порой достигает уровня высочайшей лирической поэзии». Автор приводит такие слова одного ритуала: «Пусть воды останутся спать под звездами».

Хочется подчеркнуть: многие книги хеттов имеют авторов. Наряду с именами составителей мифологических, ритуальных, магических текстов нам известно и имя автора большого учебника об уходе за лошадьми ― Киккули из страны Миттани. Это древнейшее «руководство по разведению лошадей» содержит 1000 строк текста, запечатленного на четырех больших глиняных табличках. Ему свыше 3400 лет. Сохранился фрагмент большого эпоса о борьбе богов за власть, имя автора ― Киллас, он жил за полтысячелетия до Гомера.

Говоря о значении литературных произведений, найденных в Богазкее, Вяч. Вс. Иванов пишет: «Хеттская и хурритская литературы представляют собой то не достававшее ранее звено, благодаря которому нам открывается преемственность между древней трагедией Месопотамии и античной основой всей новой европейской литературы».

Подобно шумерским и вавилонским писцам, писцы хеттские делали в конце табличек разные приписки. Текст приписки к «Завещанию Хаттусилиса I» напоминает аннотацию: «Таблица Табарны, Великого царя: Как Великий царь, Табарна, в городе Куссаре заболел и призвал к царствованию юного Мурсилиса». Другая гласит: «Одна клинописная таблица Телепинуса окончена». Некоторые переписчики оставляли свои имена: «Конец первой таблицы песни. Переписал с испорченной таблички писец Асхапала». Любопытна концовка «Сказки об Аппу и двух его сыновьях»: «Первая таблица рассказа об Аппу: Это еще не конец...»

Хеттские библиотекари и архивариусы создали науку о хранении книг. Сохранились клинописные тексты каталогов библиотеки, которая была и архивом. В каталоге есть указания и на утраченные документы. Употреблялись этикетки к отдельным произведениям. Все это говорит о порядке, который поддерживался в хранилище глиняных книг.

Постепенно библиотека превратилась в своеобразный музей литературы на семи языках.

...Хаттусас ― столица хеттов ― в XIII веке до нашей эры был полностью уничтожен пожаром. Огнестойкие глиняные таблички сохранились, а большая часть архива, состоявшая из деревянных табличек, навсегда утрачена.

Шумер, Ассирия, хетты... Глиняная табличка. Клинописные значки... Благодаря глиняным книгам нам стала известна мудрость древних народов, живших на заре цивилизации.