Звучат лишь письмена: Судьбы древних библиотек

В храме Муз

Гордый Прометей прикован цепями к скале. Могучий титан говорит о том, что совершил. Это он вдохнул в сердца людей надежду, это он похитил для них божественный огонь, дал им знания, научил земледелию, ремеслам, научил строить дома, дал паруса их кораблям, открыл руды, таившиеся под землей. Он научил их первой из наук ― науке чисел, искусству и грамоте, он дал им творческую память ― матерь Муз.

Так две с половиной тысячи лет назад греки устами Прометя заявили о том, что умеют строить путешествовать, читать и писать. Конечно же, не боги даровали людям светоч знаний ― до всего они дошли сами, своим трудом, упорством, изобретательностью. И письмо, и счет, и книги потребовались людям, чтобы сохранить для потомков достигнутое, сберечь опыт прошлого, расширить возможности человеческой памяти.

Наиболее талантливые представители народа создавали легенды, мифы, песни и сказания. В Древней Греции, например, задолго до возникновения письменности были широко распространены героические песни. Их читали бродячие певцы-аэды. Они декламировали, аккомпанируя себе на кифаре. Певцы пользовались большим почетом. Вот что говорится о них в поэме Гомера «Одиссея».

В его поэме написано, как читали певцы. Выброшенный после кораблекрушения на землю народа феаков, Одиссей попадает на пир. В зал, где собрались гости, глашатай вводит слепого аэда Демодока, подает ему «стул среброкованый», тот садится на него, «спиной прислоняся к колонне высокой», после этого глашатай дал слепцу лиру и «корзину с едою принес, и подвинул стол, и вина приготовил, чтобы пил он, когда пожелает». Когда был «удовольствован голод», началось чтение:

Греческие владыки любили окружать себя виднейшими поэтами и учеными. В VI веке при дворе Поликрата ― правителя Самоса ― собирались со всех городов Греции поэты, музыканты художники, врачи. Покровительством Поликрата пользовались, в частности, два прославленных греческих поэта того времени ― Анакреонт и Ивик. Популярность их была так велика, что о них слагались легенды. (Вспомним балладу Шиллера «Ивиковы журавли». На русский язык ее перевел В. Жуковский.)

Здесь, на Самосе, Пифагор основал школу натурфилософии. Не удивительно, что в Самосе была одна из древнейших библиотек Греции. Сведений о ней, к сожалению, почти не сохранилось.

Вслед за Пифагором основал философскую школу, получившую название Академии (по имени мифического героя Академа), Платон. Над входом в Академию надпись: «Без знания геометрии никто не входи!» Вокруг Платона объединились ученики-единомышленники.

В одном из районов Афин ― в Ликее ― читал лекции Аристотель. Выдающийся философ владел крупнейшим для своего времени собранием книг ― его библиотека насчитывала 40 тысяч свитков. В создании библиотеки принимал участие и ученик Аристотеля Александр Македонский. Последователь Аристотеля Теофраст организовал в Ликее храм Муз ― Мусейон. При нем имелись залы для чтения лекций, жилые помещения для преподавателей, просторные открытые залы для чтения и бесед, сад для прогулок, а также библиотека Аристотеля. Здания были украшены скульптурами. В святилище муз возвышалась статуя Аристотеля...

Академия и Ликей и послужили примером для создания Мусейона в Александрии. Этот город был заложен Александром Македонским после завоевания Египта в 332 году. Обитаемую часть земли ― Ойкумену ― древние греки представляли в виде развернутого плаща. План города, составленный архитектором Динократом Родосским, имеет в основе такой же развернутый плащ ― хламиду. К концу античности это был огромный город, его площадь достигла ста квадратных километров, а население доходило до миллиона человек. Широкие ― до 30 метров магистрали разделяли город на четыре квартала. В одном из них были размещены дворец Птолемеев, театр, храм Посейдона, Мусейон и библиотека.

Чудом был знаменитый фаросский маяк (высота его 110 метров) и порт. Расположенный в устье Нила на перекресте многих дорог ― морских, речных, сухопутных ― этот город вскоре стал крупнейшим торговым центром. И не только торговым. В течение трех столетий Александрия была подлинной культурной столицей эллинистического мира.

Возвышение города началось с правления Птолемея I Сотера (Спасителя). Он утвердился здесь после распада «империи» Александра Македонского. Как известно, после смерти «завоевателя мира» на развалинах его державы в результате бесконечных войн и переделов возникли эллинистические государства, во главе которых встали его бывшие военные сподвижники. Египет ― наиболее богатая и удобная часть территории ― досталась Птолемею, который царствовал здесь свыше сорока лет. Он активно начал насаждать в Александрии греческую культуру, стремясь превратить столицу в культурный центр, приглашал ко двору поэтов, ученых, знаменитых врачей, математиков и астрономов. Во всех культурных начинаниях Птолемея, и в том числе в организации и устройстве Мусейона, принял участие греческий ученый Деметрий Фалерский, который прожил довольно беспокойную жизнь. В юности ему довелось учиться у основателя ботаники Теофраста (которой в свою очередь был учеником Аристотеля и владел его библиотекой). В течение ряда лет Деметрий ― философ и оратор ― был правителем Афин, и не плохим. Жители города установили на одной из площадей его бюст. Свергнутый более сильным правителем, Деметрий покинул страну, поселившись в Александрии, где нашел благосклонный прием. Здесь он горячо взялся за устройство храма Муз, за книгособирательство. По его совету Птолемей выкупил у Теофраста библиотеку Аристотеля, а затем организовал перевод на греческий язык пятикнижия ― Ветхого завета. Согласно легенде, для этой работы было привлечено семьдесят ученых-переводчиков.

Отголоски деятельности этого книжного собирателя дошли и до средневековой Руси. Так, становление библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря связывают со старцем Ефросином ― одним из писателей XV века, человеком исключительной начитанности. Он усердно переписывал книги, редактировал их, составлял различные сборники. Его пометки на полях рукописей дают нам возможность судить о его знаниях, его осведомленности в литературных источниках. На одной из рукописей Ефросин оставил такую приписку: «Некто Дмитрей книгохранитель, яко суть книг собрано пол шесты тмы (5500) и еще послал в Иерусалим о книгах». Ефросин имел в виду Деметрия Фалерского.

Александрийский храм Муз представлял собой замечательный архитектурный ансамбль с университетом, обсерваторией, ботаническим садом, зоопарком и библиотекой. Учащихся, как предполагают, было несколько сотен, преподавателей ― около ста человек. Здесь были залы для лекций и занятий, общий зал и зал для трапезы, аллеи для прогулок. В распоряжении учащихся и преподавателей находились все книги библиотеки.

Сокровища библиотеки накапливались во время правления первых Птолемеев довольно энергично. Птолемей II, например, посылал в разные страны особых послов, которые добывали ценные сочинения по всем отраслям знания. Рассказывают, что приходящие из Афин корабли сгружали на набережные Александрии кипы книг.

Ко времени Каллимаха в библиотеке насчитывалось до 400 тысяч свитков, а через двести лет ― уже 700. Это объясняется и необыкновенной плодовитостью многих писателей той поры.

Здесь было сосредоточено все, что создала греческая цивилизация: произведений поэтов, историков, ораторов, врачей, математиков. Ученые могли читать любую литературу ― эпическую, лирическую, драматическую, философскую, географическую. Были и иностранные авторы ― переведенные и непереведенные ― римские, египетские, сирийские, индийские, еврейские. И по форме книги были самые разнообразные. Здесь были небольшие трактаты и поэтические произведения, которые умещались на одном не слишком длинном папирусе; имелись и объемистые пачки свитков, составлявшие отдельные части большого сочинения. Немало и манускриптов длиной в 700 и более столбцов ― большие сочинения, такие, как «История пелопонесской войны» Фукидида.

Имелись и сборники различных по содержанию и по объему рукописей, склеенных и прикрепленных к одному деревянному стержню.

Разнородны были рукописи и по степени древности, и по своей редкости. Ценились белизна, тонкость и плотность папируса, его полировка, нежное благоухание кедра, из которого делался стержень свитка. Обращали внимание на красоту, изящество почерка.

Сама библиотека состояла из нескольких обширных апартаментов. Свитки хранились в шкафах с горизонтальными полками, которые закрывались двустворчатой дверцей. Залы, где располагались книжные шкафы, обычно украшали статуями великих писателей и ученых. К этим залам примыкали помещения, в которых рукописи переписывали, сортировали, приводили в порядок. Здесь же были комнаты для помощников главного библиотекаря.

Руководил Мусейоном жрец, назначаемый царем, но он занимался только административными делами и в научную жизнь не вмешивался. Царь же назначал и главного библиотекаря. Как правило, эту должность занимали выдающиеся ученые и поэты. До нас дошло несколько (порой противоречивых) списков главных библиотекарей. Один из них ― в лексиконе византийского писателя Х века Свиды, который допустил немало путаницы. Ясность внесли открытые сравнительно недавно археологами в Египте так называемые оксиринхские папирусы.

Вот первые библиотекари Александрии ― филолог Зенодот, ученый-поэт Аполлоний Родосский, разносторонний ученый Эратосфен, филолог Аристофан Византийский. В некоторых списках числится и Каллимах.

Поэт и ученый Каллимах оставил после себя свыше 800 разнообразных сочинений по истории, грамматике, поэзии, он был создателем нового, так называемого александрийского направления в поэзии. Биографические сведения о нем крайне скудны. Известно, что он родился в Киренах около 310 г. до н. э. В юности он покидает родной город и переезжает в Алевсину ― предместье Александрии, где довольствуется скромной должностью школьного учителя, а на досуге пишет стихи, входит в кружок поэтов. Своим гимном «К Зевсу» Каллимах обратил на себя внимание вступившего на престол Птолемея II Филадельфа и стал близок ко двору, а вскоре занял очень высокое положение в Александрийской библиотеке. Но прославился в веках этот человек тем, что составил каталог крупнейшего книгохранилища того времени ― «Таблицы тех, кто прославился во всех областях знания». В некоторых источниках к этому названию прибавляют слова «и того, что они написали». Это подлинное историко-литературное исследование состояло из 120 томов. «Таблицы» ― один из первых на земле библиографических трудов, а Каллимаха называют отцом библиографии. О каждом авторе давались краткие биографические сведения ― имя, имя его отца, место рождения, произведения, написанные этим автором. Если автор был неизвестен, библиограф пытался его установить. Если не было заглавия, он сам его сочинял. По обычаю авторов клинописных таблиц, Каллимах приводит в своем каталоге начальные слова каждого произведения. Этот сводный каталог Александрийской библиотеки позволил распределить произведения греческой литературы по ее видам, а внутри их ― по жанрам и достоинствам произведений. Оценивая «Таблицы», ученый-библиограф К. Р. Симон пишет: «Историк библиографии не может не обратить внимания на форму, в которую Каллимах облек свою выдающуюся работу. Эта (табличная) форма и ряд других приемов, примененных Каллимахом (расположение в алфавите авторов или в хронологическом порядке, обособленные упоминания отдельных произведений и другие), предполагают преимущественное использование «Таблиц» в справочных целях (или, во всяком случае, допускают такое использование) и тем самым приближают их к определенному виду библиографии ― библиографическим словарям».

«Таблицы» до нас не дошли, о них мы судим по труду грамматика Афиния Навкратийского «Ученые сотрапезники», а также писателя-византийца Свиды.

Работу Каллимаха продолжил сотрудник Александрийской библиотеки Аристофан Византийский. Он создал труд «О таблицах Каллимаха», в котором внес дополнения в библиографическое исследование Каллимаха.

Расскажем еще о некоторых библиотекарях, которые оставили заметный след в истории мировой культуры.

Сын Птолемея-Сотера ― Филадельф поручил возглавить библиотеку своему учителю и воспитателю Зенодоту Эфесскому ― знаменитому греческому ученому. Под его руководством удалось в наиболее современном виде записать «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, велась широкая работа по определению подлинных и поддельных произведений. Здесь же в это время создавались различные словари, в том числе словари редких слов.

Свыше сорока лет занимал должность библиотекаря Эратосфен ― один из выдающихся ученых эллинистического мира. Сын состоятельных родителей, он до двадцати лет жил в родном городе Кирены. Позже по совету своего учителя, философа Лисания, Эратосфен отправился в Афины, которые все еще бережно хранили культурные традиции прошлого. Здесь он провел почти два десятилетия своей жизни. С успехом занимался философией и литературой, написал несколько трудов, в том числе трактаты «О богатстве и бедности», «О добре и зле». Ученый много путешествовал, изучая естествознание, особенно интересовался географией. Во второй половине жизни (с 235 г. до н. э.) Эратосфен ― во главе Александрийской библиотеки. Здесь этот выдающийся ученый заложил основы географической науки, он ввел в обиход сам термин «география», одним из первых вычислил окружность Земли, разработал метод построения географической карты и сам составил карту мира. Для этого ему, по словам историка Страбона, «приходилось читать множество записок путешественников; этим записками он обладал в изобилии в своей библиотеке». Важное для нашего повествования замечание! По цитатам, по ссылкам и упоминаниям различных авторов в трудах Эратосфена мы можем судить хотя бы о незначительной части фонда библиотеки.

Внимательно читал этот исследователь «Кругосветное плавание» Пифея ― рассказ о его путешествии вдоль западных берегов Европы. Это была, конечно, одна из наиболее экзотических экспедиций того времени. Пифей достиг Столбов Геракла (Гибралтар), вышел в океан и устремился на север. Он добрался до берегов неведомой грекам земли, огромного острова, который назвал Британией; говорит Пифей о льдах в океане и о туманах.

В записях Магасфена об Индии Эратосфен нашел описание густонаселенной долины Ганга, великого горного хребта Гималаев. Побывали в руках ученого библиотекаря отчеты Патрокла о плавании по Каспийскому морю и Неарха ― по Индийскому океану.

Из книг можно узнать многое: о том, что отважный мореход Эвтимен, плывя вдоль африканских берегов Атлантики, достиг устья Сенегала, а Гиппал практически доказал, что можно, выйдя из Красного моря, добраться до Индии. Наконец, в книгах сообщались сведения о юго-восточной приморской полосе Европы от Дуная до Дона.

Эратосфен тщательно изучает имеющиеся в библиотеке карты. Странные, с нашей точки зрения, были эти карты! Так, Анаксимандр и Гекатей изображали обитаемую землю в виде диска, омываемого океаном, Демокрит и Эвдокс ― в виде эллипса. Только у Дикеарха были зачатки градусной сетки: на его карте проведены две линии, пересекающиеся под прямым углом на острове Родос.

Прежде чем создавать карту, Эратосфен решил узнать размеры земного шара, доселе неведомые человеку. Свой способ он изложил в произведении «Об измерении Земли», которое целиком вошло в его основной труд ― «География», где была дана и карта мира. Важно подчеркнуть, что карта Эратосфена была первой картой, сделанной с учетом шарообразной формы Земли. Оба эти произведения утрачены, о них мы судим по сочинениям древних авторов. Так, работу «Об измерении Земли» цитирует и комментирует римский астроном Клеомед, отрывки из «Географии» приводит в своих трудах Страбон.

Занимался Эратосфен и историей, он же написал несколько математических произведений, в которых изложил свои открытия; он же разработал и современный календарь, который по имени Юлия Цезаря называется юлианским.

Таков был этот библиотекарь Александрии ― путешественник, историк, филолог, физик, географ, астроном и математик. Конец его жизни трагичен. Он потерял зрение и, лишенный всех своих должностей, уморил себя голодом.

Его предшественник ― один из самых главных представителей эллинистической поэзии того времени, знаменитый автор поэмы «Аргонавтика» ― Аполлоний Родосский был вынужден покинуть Александрию. Предполагают, что он впал в немилость у двора из-за ссоры с Каллимахом (или из-за придворной интриги) и поселился на острове Родос.

Был библиотекарем (уже во II веке н. э.) и Клавдий Птолемей, создавший систему мира, которая почти без изменений просуществовала около тринадцати столетий. Его основное сочинение «Великое математическое построение астрономии в XIII книгах» было венцом античной астрономии. Древние греки по справедливости называли этот трактат «Мэгистос» (величайший), что у арабов превратилось в «Альмагест». Свою задачу ― создать модель, наиболее близко иллюстрирующую наблюдаемое движение небесных тел по небосводу, ― Клавдий Птолемей выполнил с большим искусством.

Следует отметить, что в третьей части своей книги «Руководство по географии» Птолемей писывает некоторые области нашей страны: Европейскую Сарматию ― области от Вислы до Дона, Азиатскую Сарматию ― земли между Доном и Волгой, упоминает он и шесть городов на Днепре.

Главные библиотекари имели помощников, обязанности которых были строго определены. Одни вели учет новым рукописям, другие занимались разбором и рассмотрением манускриптов, третьи снимали копии с сочинений, которые нельзя было купить. Были люди, которые следили за порядком, за сохранением рукописей, оберегая их от моли, сырости.

В Мусейон, ставший основным научным центром эллинистического мира, первым Птолемеям удалось привлечь весь цвет науки и поэзии того времени. Здесь Гиппарх ―один из величайших астрономов древнего мира ― составил первый каталог звездного неба, усовершенствовал методику расчета движения Солнца и Луны. Он был основателем математической картографии, наконец, именно он составил первую тригонометрическую таблицу... Здесь, в Мусейоне, в анатомическом кабинете работал первый преподаватель медицины Герофил Халкедонский, он открыл нервную систему, стал отличать артерии от вен, многое сделал по изучению головного мозга... Здесь Аристарх Самосский ― этот Коперник античности ― пришел к выводу, что «Земля ― это планета, которая, как и другие планеты, вращается вокруг Солнца; она совершает этот оборот за один год».

В Александрии получил научную подготовку математик и астроном Аполлоний из Перги, чей труд «Конические сечения» ― важная веха в развитии математики.

Был приглашен в Александрию знаменитый греческий математик Эвклид. Здесь он основал математическую школу, для учеников которой написал фундаментальный труд ― «Начала». И если «География» Эратосфена утрачена, то сочинение Эвклида прошло сквозь тысячелетия ― от античности до нашего времени.

«Начала» занимают совершенно особое место в истории математики. Эвклид, один из величайших геометров, решил найти законы, которым подчиняются все линии и тела в природе и расположить эти законы в строгой системе... Он обобщил все достижения геометров, все знания, накопленные к тому времени.

Книжные собрания Александрийской библиотеки давали большую возможность для подобной работы. В папирусных свитках запечатлелись и первые шаги египтян, и открытия «халдейских мудрецов» из Вавилона, и достижения греческих мудрецов. Эвклид всегда имел под руками математические труды своих предшественников.

В древности, сразу же после создания, «Начала» получили широкую известность и стали быстро распространяться по всему свету, удивляя и покоряя умы. Это, конечно, объясняется высокими качествами произведения.

Стоит ли повторять, что первоначально книга была написана на папирусных свитках, с нее снимали копии и, можно предположить, в большом количестве. Нетрудно представить, как трудолюбивые писцы во многих городах различных стран старательно переписывают заостренными тростинками на папирусе самых высших сортов теоремы Эвклида, с помощью циркуля и линейки чертят геометрические фигуры. «Начала» пользовались большой популярностью; Архимед, Аполлоний Пергский и другие выдающиеся мыслители опирались на них в своих исследованиях в области математики и механики. Учеником Эвклида был и Аристарх Самосский.

К сожалению, не сохранилось ни одной античной рукописи «Начал», за исключением небольших отрывков, найденных при раскопках в Египте и Геркулануме.

Именно в Александрийской библиотеке математик Теон (отец знаменитой Гипатии) внес в «Начала» некоторые дополнения и исправления. Этот текст был весьма распространен в средние века. Все рукописи, дошедшие до нас (за исключением одной), основываются на «издании» Теона. Существует много рукописей «Начал», относящихся к X ― XII векам, все они сделаны на территории Византийской империи и копируют «издание» IV века н. э., которое выпустил Теон Александрийский. И неизвестно, сколько промежуточных копий лежит между этими рукописями и их первоисточником.

Первое печатное издание «Начал» вышло в 1482 году в Венеции у немца Э. Ратдольта под названием: «Преславная книга начал Эвклида».

...Шли века, а Эвклид не старел.

На протяжении четырех столетий сочинения Эвклида издавались около 2500 раз. В среднем выходило ежегодно 6 ― 7 изданий!

«Начала» ― одна из немногих книг, судьбу которых можно проследить на протяжении столетий. Подчеркнем, что создана она была в Александрии и создана на основе ряда произведений, которые хранились в библиотеке.

Архимед ― этот колосс человеческой мысли, ― чтобы углубить свои знания по математике, совершил путешествие в Александрию. Здесь он установил связи с последователями Эвклида ― Кононом и Эратосфеном, познакомился с состоянием греческой математики. На протяжении многих лет он поддерживал переписку с учеными-математиками Александрии. В своих посланиях он открывает пути, которыми идет в своих поисках, указывает исходные идеи открытий. Одно из них ― письмо Эратосфену, которое впоследствии получило название «Учение о методе».

Следует помнить, что за возможность жить и работать в Александрии выдающиеся люди платили дорогой ценой. Это было время лести, заискивания, раболепства: желание угодить правителю охватило не только поэтов, но и астрономов, физиков, геометров. Они всячески восхваляли могущество и щедрость царя, его благодетельную и мудрую политику, называли его богом. Именно это позволило одному странствующему философу назвать Мусейон птичником, где «откармливают легионы книжных червей ручных...»

...О величайшей библиотеке древности сохранились довольно подробные сведения: и время ее возникновения, и первые ее организаторы, и количество хранящихся в ней свитков, и списки библиотекарей, и даже имена некоторых читателей. Но немало сложено и легенд, не подтвержденных фактами. Одна из них ― о том, что книги сгорели, когда Юлий Цезарь покидал Египет. Разделяя, видимо, эту точку зрения, Бернард Шоу в пьесе «Цезарь и Клеопатра» приводит такой эпизод. Вскоре после того, как Цезарь отдал приказ сжечь часть своих кораблей, а на остальные грузить легионеров и отступать, к нему пробивается египетский ученый Теодот. Он рвет на себе волосы и издает горестные душераздирающие возгласы:

― Ужас неслыханный! Горе нам, горе! Помогите!

Цезарь пытается установить, что же случилось. Теодот отвечает, что огонь перебросился с кораблей, и гибнет память человечества, горит Александрийская библиотека!

Цезарь. Это все?

Теодот (не верит своим ушам). Все? Цезарь, потомство сохранит о тебе память как о варваре-солдате, который был так невежественен, что не знал, какова цена книгам...

Но в 47 году до нашей эры сгорела не библиотека, а тюки книг, подготовленных к отправке в Рим. Цезарь намеревался не уничтожить Александрийскую библиотеку, а перевезти ее в Рим.

И раньше случалось, что римские полководцы вместе с военной добычей вывозили из побежденных стран книги и целые библиотеки. Эмилий Павел, например, захватил библиотеку македонского царя Персея, Лукулл ― библиотеку царей Понта. Но... Александрийскую! 700 тысяч томов! Правда, не в свое личное пользование ― Цезарь решил открыть в Риме общественную библиотеку, первую в республике и, пожалуй, на земле. Ведь до сих пор библиотеки были собственностью царей, жрецов, крупных ученых.

Главным библиотекарем первой римской общедоступной библиотеки должен был стать Марк Варрон. Разносторонне образованный человек, он занимался поэзией, историй литературы, лингвистикой, философией, географией, математикой, сельским хозяйством. Он оставил 600 томов своих трудов. Среди них и сочинение «О библиотеках».

Однако замысел Цезаря не удался. Он был вскоре убит, а Марк Варрон, объявленный вне закона, едва смог спастись, его личная библиотека была расхищена.

Существует предание, связанное с нашествием в Египет арабов: халиф Омар дал повеление одному своему полководцу сжечь Александрийскую библиотеку (646 год). И приводятся его слова: «Если в этих книгах говорится то, что есть в коране, то они бесполезны. Если же в них говорится что-нибудь другое, то они вредны. Поэтому и в том, и в другом случае их надо сжечь». Легенда утверждает, что шесть месяцев 4000 александрийских бань отапливались рукописями творений древних. Но это не более чем легенда. Ни один из авторов ― современников завоевания арабами Египта ― ничего не сообщает о сожжении ими библиотеки. Впервые об этом упоминает сирийский писатель Абуль Фарадж в книге «История династий». Писатель этот жил в XIII веке, т. е. через шесть столетий после завоевания государства на Ниле. Знаменитое книгохранилище было уничтожено значительно раньше арабского нашествия.

Александрийская библиотека сгорела в 273 году нашей эры во время войны, которую вел Рим против царицы Пальмиры Зиновии. После пожара библиотеку в какой-то мере удалось восстановить.

Вместе с книгами ученые были переведены в роскошный храм Серапеум. Огромное собрание книг, общество ученых, способные, любознательные ученики, превосходные аудитории ― все в распоряжении математиков, астрономов, философов, писателей и поэтов. Но подлинного мира и покоя не было, жизнь была полна несправедливости и угнетения. Христиане (к тому времени христианство стало господствующей религией) все беды приписывали язычникам. И все громче раздавались голоса, которые требовали окончательно уничтожить язычество и все языческие книги. Особенно настаивал на этом епископ Александрии Феофил. С его благословения библиотека подверглась беспощадному уничтожению.

От этого гигантского собрания книг до нас не дошло ни одной (Эвклид, другие авторы сохранились в последующих, более поздних копиях). Поэтому понятна радость ученых, когда удается найти хотя бы небольшой листок с текстом из тех далеких времен. Сравнительно недавно в библиотеке Колумбийского университета был обнаружен небольшой кусочек папируса, но какой! На нем ― текст отрывка из «Одиссеи». Ученые относят его к III веку до н. э. В то время «Одиссею» должен был изучать каждый молодой человек, посещающий школу. И этот текст, видимо, предназначался для школьника. Чем он заинтересовал исследователей? Прежде всего, своей древностью. Но не только. Существовало несколько вариантов первоначального текста. В современных изданиях за основу взяты версии, отредактированные во II веке до н. э. александрийским филологом и библиотекарем Аристархом. А крошечный коричневый кусочек папируса (размер 5 х 8 см) сохранил один из немногих дошедших до нас отрывков неотредактированной версии «Одиссеи». Любопытно, что приобретенный университетом кусочек папируса почти 50 лет не привлекал к себе никакого внимания!

Драматическую картину окончательного разгрома библиотеки воссоздал наш современник, писатель А. Штекли в историческом очерке «Гипатия, дочь Теона».

... Утром огромная толпа, предводительствуемая монахами, устремилась к Серапеуму. Сторожа успели поднять тревогу и закрыть ворота. Это лишь отсрочило развязку. Нападение было хорошо подготовлено. Руководил им сам Феофил. И хотя на помощь защитникам Серапеума поспешили многие горожане, возмущенные посягательством Феофила на красу и гордость Александрии, участь храма была решена.

Когда смельчаки, оборонявшие храм, сделали несколько отчаянных вылазок и потеснили людей Феофила, тот обратился к начальнику войск. Во исполнение императорского указа надо немедленно прислать солдат! Те прибыли с осадными орудиями, словно для взятия неприятельской крепости. Военные лестницы помогли осаждающим преодолеть стены. Мощный таран разбил ворота. На территорию Серапеума хлынула толпа. Плиты, устилавшие площадь, обагрились кровью. Фанатики, обуреваемые духом разрушения, крушили все, что попадалось под руку: разбивали статуи, выламывали двери, портили фрески...

В толпе раздались возмущенные голоса. Тогда кто-то из монахов крикнул, что следует уничтожить всю языческую нечисть ― книги идолопоклонников. Толпа ринулась к библиотеке. Безумие надо было остановить любой ценой! Горстка ученых с оружием в руках защищала подступы к книгохранилищу. Некоторые из них проявили чудеса храбрости. Элладий, например, один сразил девятерых. Но все напрасно. Силы были слишком неравны. Люди, обезумевшие от убийств, ворвались в помещение библиотеки. Бесценные книжные богатства, сохраненные и приумноженные трудами многих поколений ученых, оказались добычей темных, пышущих ненавистью людей. Монахи вовсю их подзадоривали. Языческую заразу следует навсегда искоренить! Книги сбрасывали с полок, рвали, топтали ногами. Рукописи, за которые в свое время отдавали целые состояния, вышвыривались во двор. Там собирали их в кучи и раскладывали костры. Внутренние помещения Серапеума, как и книгохранилище, громили долго и основательно...

Храм был разрушен. Мусейона больше не существовало. Александрийская библиотека была почти полностью разгромлена. Это свершилось в 391 году. Насколько полнее было бы наше знание древнего мира, если бы его сокровища стали достоянием потомства.

В эпоху эллинизма, помимо Александрийского, Мусейоны имелись во многих крупных городах: Антиохии, Пергаме, Сиракузах, Эфесе.

...150 лет существовало Пергамское государство (284 ― 133 годы до н. э.). Высшего расцвета оно достигло при Евмене II. При нем-то и была создана библиотека, уступавшая по размерам только Александрийской. Ученые-археологи раскопали библиотеку, как она выглядела, что собой представляла.

В ней имелись хранилище рукописей, большой и малый читальные залы. В мраморных стенах устроены выложенные кедром ниши. Книги были самые разнообразные, но больше всего ― медицинских. Пергам считался центром медицинской науки, здесь в своем время лечил больных знаменитый врач Гален. Пр библиотеке были переписчики, переводчики, люди, следившие за сохранностью рукописей.

Судьба библиотеки известна ― большая часть ее сокровищ была подарена Марком Антонием египетской царице Клеопатре (31 год до н. э.). Пергамцы пытались восстановить библиотеку, но былого величия ее достичь не смогли.

...От Пергамской библиотеки осталась одна лишь колоннада да жалкие руины. Лучше сохранилось помещение библиотеки в Эфесе, основанной при Траяне (около 115 года). Мы можем видеть не только двухэтажную постройку, но и широкую, ведущую к книгохранилищу мраморную лестницу. Читальный зал имел площадь около 180 квадратных метров.

Эллинистические правители не жалели средств на содержание и пополнение библиотек. Они рассматривали их как средство укрепления своего авторитета в глазах общественного мнения.