Аргирвита

XXV

Отряд Кридола уже больше часа продвигался по редколесью вдоль оврага. На плече тафгура сидела ворона. Пять тысяч всадников продвигались рысью в сторону, противоположную Итарку. Овраг становился более пологим, и теперь уже без труда его могли пересечь конники.

Ворона слетела с плеча Кридола, перелетела через овраг и уселась на ветку дерева. Кридол, возглавляющий отряд, свернул в сторону, пересёк овраг и направил коня за птицей. Один за другим тафгуры входили в Большой лес.

Деревья становились выше и росли всё гуще, крона смыкалась где-то высоко наверху, и становилось заметно темнее.

— Не нравится мне этот лес, ох, не нравится, — недовольно пробурчал Кридол.

Ни он сам, ни его воины никогда раньше не видели таких могучих деревьев, и по мере продвижения им становилось не по себе. Но Антифот приказал найти путь в обход, и Кридол найдёт, иначе его голова слетит с плеч.

Ворона перелетела с ветки на ветку, указывая направление. Черноплащники, по трое в ряд, всё дальше углублялись в этот таинственный, как им казалось, лес.

— Слышь, — обратился один тафгур к другому. — А вдруг мы никогда не выберемся отсюда.

Они уже долго продвигались среди столетних великанов, шли неизвестно куда, и это стало настораживать.

— Не каркай, не ворона.

— А вдруг мы заблудимся? — не унимался тот. — Как же мы тогда выберемся?

— Что ты всё ноешь? Ты что, в лесу никогда не бывал?

— В таком не бывал, — он украдкой огляделся по сторонам.

— Ну и я не бывал, так что ж такого? Впереди нас три с половиной тыщи воинов, позади ещё полторы. Неужели ты думаешь, что все мы не найдём способа выйти из этого гадкого леса? — черноплащник потряс копьём. — Мы — сила!

— Так-то оно так, — проговорил через какое-то время тафгур, — но…

— Будешь ныть, получишь копьём по башке, — предупредил черноплащник и для пущей убедительности потряс перед его носом своим копьём.

Тафгур-нытик, видимо, совсем не желал этого и замолчал.

Кридол, следя за вороной, всё дальше углублялся в Большой лес. Его настроение так же, как у остальных воинов, было мрачное. Неожиданно он повеселел:

— Оказывается, эти места не такие уж и глухие!

Перед ним появилась едва заметная тропинка, и теперь окру-жающие деревья не казались такими таинственными. «Лес как лес, — успокаивал он себя. — Только деревья большие».

Отряд продолжил свой путь по обнаруженной, то и дело пет-ляющей тропе. Но теперь появилось другое неудобство — кустарник. Его заросли всё чаще встречались на пути. Он цеплялся своими колючками за плащи, норовя стянуть их с плеч или изодрать.

Ворона перелетела с ветки на ветку и уселась за колючим кустарником. Кридол посмотрел на неё удивлённо, ведь тропинка вела в другую сторону.

— Ты что, издеваешься? — прорычал он, глядя на ворону. — Зачем переться через колючки, если тропа — вот она, иди по ней спокойно.

Он засомневался. Тем более что кусты уже невдалеке заканчивались. Кридол пустил коня по тропе, но ворона перелетала с ветки на ветку, каркала как оглашенная, и указывала, что идти нужно именно через кустарник.

— Ну, ладно, пойдём за тобой, — пробормотал Кридол. — Но если это шутка такая, все перья тебе повыщипываю.

Он стал продираться через колючки, вскоре его плащ больше стал походить на рыбацкий бредень, а на кустах осталось по оторванной тряпочке.

Кридол снова очутился на тропинке. Она запетляла перед ним и скрылась за деревьями в том месте, куда ворона вела тафгуров. Кридол проследил взглядом, откуда вела тропа, и к своему большому удивлению обнаружил, что она огибает кусты, через которые он так усердно продирался, пожертвовав при этом своим плащом.

— Ах ты, глупая птица! — заорал он не своим голосом. — Неужели ты думаешь, что я не проделал бы лишних пятьдесят шагов, чтобы обойти эти дурацкие колючки!

Кридол, незаметно для вороны, полез рукой в сумку с продуктами, притороченную к седлу.

— Ну ладно, ладно, — насколько мог мягко, пробурчал он. — Лети сюда, моя птичка, я не стану больше на тебя кричать.

Ворона подлетела ближе, села на ветку дерева, но всё же косила своим вороньим глазом, ожидая подвоха со стороны Кридола. И не напрасно. Кридол неожиданно запустил в птицу тем, что ему попалось под руку — это оказался сухарь. Тафгур не попал в ворону и разозлился ещё больше.

— Ещё раз так сделаешь, и я тебя зажарю! — визжал Кридол. — Ты поняла меня? Прибью сухарём!

Ворона перелетела на другое дерево, но всё же продолжила указывать путь черноплащникам. Всадники тронули коней, и чёрный отряд двинулся дальше.

Тафгур на коне в самом последнем ряду пятитысячного войска постоянно вертел головой в разные стороны и оглядывался, ему чудилось, что вот сейчас на него набросится какой-нибудь огромный дикий зверь и разорвёт в клочья. Двое спутников, ехавших по бокам, тоже смотрели на лес с опаской, но вели себя более сдержано.

— Что ты всё время крутишься? — недовольно проговорил тафгур справа, и сам невольно оглянулся.

— Вдруг медведь какой нападёт или волк. Позади нас ведь больше никого нет, мы последние.

— Не боись. У меня копьё, у тебя меч под рукой. Никакой зверь нам не страшен, а больше в лесу и нет никого, даже птиц и тех не слыхать. Перед нами все разбежались.

Эти слова приободрили черноплащника, но всё же через некоторое время он снова обернулся назад, и не поверил своим глазам! Тропинка позади них исчезала! Она зарастала травой, но тут же проявлялась в другом месте, и вела совершенно в другую сторону.

— Ты видишь это? — прошептал черноплащник, толкая в бок сотоварища.

— Что — видишь? — пробурчал тот, оглядываясь.

— Тропинка! Она зарастает прямо за нами, а потом появляется в стороне.

— Ничего я не вижу, тропа как тропа. Что ты ерунду несёшь? Трава так быстро не растёт, олух!

— Да, трава так быстро не может расти, это точно, — успокоил себя черноплащник.

Он перестал оглядываться и теперь ехал молча. Потом снова не удержался и обернулся. Опять та же картина: тропинка исчезает и появляется в стороне. Он отвернулся от тропинки и проговорил загадочным полушёпотом.

— Снова то же самое! Эта тропа передвигается!

Черноплащник, ехавший слева, с размаху ударил его по голове.

— Ты ещё скажи, что пеньки ходят!

Побитый тафгур надел шлем на голову, который держал в руках, и обиженно замолчал. Он больше не оглядывался назад, чтобы ещё раз не получить тумака, но по сторонам всё же посматривал.

— О-о, пенёк побежал! — неожиданно даже для себя закричал он.

Сразу два удара — справа и слева — приняла его голова. «Хорошо, хоть шлем надел», — одобрил он сам себя.

Ряд, где находился тафгур-нытик, приблизился к тому месту, где Кридол прошёл через кустарник и изодрал свой плащ. Теперь, после прохождения большей половины отряда, на каждой колючке высоких кустов висело по маленькому кусочку тафгурских плащей. Шипов было много, и ветви высоких кустов росли так часто, что проходить здесь не очень-то хотелось.

— Зачем они сюда полезли? Вот же тропинка, огибает все эти кусты, поехали по ней.

— Действительно, зачем драть плащ, — согласился сосед по ряду, — он у меня почти новый, пять лет всего ношу. Давай по тропе.

И они направились по тропинке, обходя кустарник. Весь отряд — полторы тысячи всадников — последовал за ними.

Они обогнули кустарник, и за ним показались несколько низеньких растений. Тафгуры прошли ещё немного вперёд и повернули. Кусты закончились. Тропинка повела вперёд, но только черноплащники, шедшие впереди, куда-то пропали.

— Давай прибавим шагу, мы отстали, — предложил Нытик.

— Что-то очень быстро мы отстали, — заметил кто-то. — Только что мы их видели, они были рядом.

— Да чё ты, сейчас повернём за деревья и догоним. Тропа ведь одна, куда они денутся?

Тафгуры пустили коней рысью. Они свернули за деревья, потом ещё раз, и никого впереди себя не обнаружили. Тафгуры пустили коней в галоп, благо, что деревья росли теперь пореже и ветки не хлестали по лицу. Минут через десять такой скачки они остановились.

— За это время мы точно должны были догнать отряд, — взволновался Нытик, — а их как не было, так и нет. Что происходит?

— Нас должны ждать, — тревожно сказал второй. — Может, мы свернули на другую тропу?

— Тропа была одна, это точно. Мы просто обогнули кусты, вот и всё.

— Нужно идти назад к тому проходу, так мы наверняка не ошибёмся.

Отряд черноплащников развернулся и снова скакал по тропинке в галоп. Через некоторое время они остановились у того места, где на колючках висели обрывки чёрных плащей.

— Ну вот, теперь через кустарник и вперёд, отряд догонять.

— Мне кажется, — задумчиво проговорил Нытик, — проход через кусты был с другой стороны.

— У тебя совсем крыша от страха поехала? Вот клочки плащей на колючках. Они что, сами сюда перелетели, и кусты сами собой помялись?

Тафгур уверенно пустил коня через кустарник. За ним проследовали остальные. Построившись в ряды, как и положено дисциплинированному отряду, черноплащники пустили коней в галоп. Сами того не подозревая, они помчались навстречу своей новой судьбе.

Лешие сдержали своё слово — направили черноплащников в самую глубь Большого леса. Теперь полторы тысячи чёрных всадников двигались всё дальше от тропы. Дороги назад для них уже не оставалось.

Тафгур во всю прыть гнал своего коня. Ветки хлестали по его лицу, но он даже не замечал этого.

— Отряд пропал! — завопил он, осадив коня перед Кридолом. — Полторы тысячи воинов исчезли!

Кридол сначала даже не понял, о чём говорит тафгур, но постепенно до него начал доходить смысл услышанного.

— Как пропал? Что ты несёшь? — зашипел Кридол. — Как могут исчезнуть больше тысячи воинов, да так, чтобы никто не заметил? Нужно пройти по их следам и вернуть назад! Полторы тысячи всадников оставят такой след, что даже слепой заметит!

— Я так и сделал, — потерянным голосом ответил тафгур. — Пошёл за ними, но сразу за кустами следы пропали, за ними тропа не вытоптана, ни одна травинка не примята!

Кридол, злобно прищурив глаз, повертел головой по сторонам, осматривая ближайшие деревья. Всадники, те, кто слышал весь разговор, тоже начали озираться, их начал сковывать страх. «Этот лес не простой, — взгляд Кридола наливался злобой. — Совсем непростой».

— Вперёд, — скомандовал он. — Убивать всё, что движется!

Три с половиной тысячи всадников продолжили свой путь через лес. Весть о том, что бесследно пропала треть отряда, заставила всех замолчать, и теперь тафгуры вздрагивали на каждый шорох среди листвы.

Кридол краем глаза уловил какое-то движение в кустах и, не раздумывая, бросил туда копьё. Послышался короткий писк, и всё стихло.

— Кого-то прибил, — обрадовался тафгур и подвёл коня ближе. — Тьфу ты, в пенёк попал, — раздосадовался он. — Кто же тогда пищал?

Он со злостью выдернул копьё, и взгляд его удивлённо остановился: из пенька тонкой струйкой, словно кровь из раны, вытекала зелёного цвета густая жидкость.

— Вот оно что-о, — удивлённо протянул он. — В непростом лесу непростые жители. Вот кто сгубил часть моего отряда!

Он копьём придвинул пенёк к тропе, что бы все его разглядели.

— Все пеньки, все камни, которые попадутся на пути, должны быть пробиты копьями! Всем понятно?

Черноплащники закивали головами. Ворона перелетела с ветки на ветку. Тафгуры продолжили свой путь. Продвигаться становилось всё труднее: тропинка исчезла, колючих кустов становилось всё больше, а ветки деревьев склонялись всё ниже, замедляя движение. Если бы не ворона, указывающая путь, тафгуры давно бы уже заблудились и навсегда сгинули в Большом лесу. Но птица, предвкушая чёрное пиршество, упорно вела отряд вперёд.

Черноплащники били копьями во все замеченные пеньки, но безрезультатно, попадались только обычные пни от поваленных деревьев. Но всё же…

— Есть, ещё одного забили! — раздались возгласы среди тафгуров.

Ещё один пенёк-малыш неосмотрительно перебежавший дорогу всадникам, был заколот копьём черноплащника. Тафгуры заметно повеселели и продолжили свой путь в приподнятом настроении, их теперь даже не расстраивали деревья, приникшие своей кроной к самой земле.

Ворона поднялась высоко вверх и беспокойно заметалась, громко каркая и шумно хлопая крыльями.

— Что-то птичка наша сильно волнуется, — заметил Кридол. — Может, она думает, что мы испугались? Вперёд, мои воины, мы никого не боимся! — подбодрил он черноплащников и направил коня через едва проходимую чащу склонённых до земли осин.

Ворона-проводник заметалась ещё сильнее, карканьем подгоняя тафгуров быстрее пересечь лесной завал, но и сами черноплащники, чувствуя необъяснимую тревогу, пытались как можно скорее пройти это место. Впереди Кридола уже появились ровные, стройные деревья. Ещё немного, и завал останется позади.

— Кажется, прошли, — буркнул себе под нос Кридол. — Теперь оста…

Он замолчал на полуслове, заметив перед собой существо, стоящее рядом с высоким деревом. Оно походило на человека, но это был не человек. Почти на две головы выше самого рослого черноплащника, с туловищем, больше похожим на ствол дерева. Его голова почти сливалась с короткой шеей, ноги напоминали брёвна. В руках, таких же бревноподобных, существо держало огромную дубину.

Кридол смотрел, не отрываясь, на лесного великана, и оторопь пробирала его всё сильнее и сильнее.

— Лу… Лучник, — заикаясь, тихо позвал Кридол.

Тафгур, с луком в руках, как зачарованный смотрел на лешего и, казалось, даже не слышал слов Кридола.

— Лучник, стрелу! — разгневанно повторил черноплащник.

Тафгур, не отрывая взгляда от лесного жителя, медленно достал из колчана стрелу, вложил её на тетиву и потянул. Какая-то мелкая мошка ударилась о его ресницу, он тряхнул головой, и на какое-то мгновенье закрыл глаза. Когда тафгур открыл их, возле дерева уже никого не было.

— Где он? — лучник удивлённо посмотрел на Кридола.

Но и тот пребывал в растерянности. Он не мог понять, как такое большое, неуклюжее существо, могло так быстро и незаметно скрыться. Выждав ещё немного, Кридол махнул рукой, подавая знак двигаться дальше. Едва рука его опустилась, как осиновое дерево, склонённое до земли, распрямилось. Гибкие ветви зацепили стоявшего рядом лучника, и тафгур с диким воплем взлетел вверх. Осина закинула черноплащника за кустарники, росшие небольшими группами довольно далеко от отряда.

Наступила полная тишина. Слышно было, как пролетел какой-то лесной жук, и этот звук показался Кридолу зловещим. Он уже раскрыл рот, чтобы крикнуть своим воинам держаться от деревьев подальше, как гибкие осины стали поочерёдно распрямляться. Тафгуры — те, кто имел неосторожность приблизиться вплотную к ветвям — один за другим взмывали в воздух и с криками исчезали в кустарниках.

Кридол, с застывшей на лице гримасой полоумного, сидел на коне. В одной руке он держал меч, в другой копьё. За всё время «Полётов» своих воинов, он не издал ни звука.

Всё закончилось так же быстро, как и началось. Все склонённые «В почтении» осины распрямились. Ворона, каркая во всё горло, кружила в небе как сумасшедшая и увлекала тафгуров за собой, подальше от этого гиблого места.

Кридол наконец обрёл дар речи.

— За мной, галопом! — диким голосом заорал он и припустил своего коня.

Черноплащники подгоняли лошадей, стремясь как можно скорее убраться от гибких осин. Тревожная мысль угнетающе стучала в голове каждого: «Какой ещё сюрприз приготовил таинственный лес?»

Страх подгонял тафгуров, страх подстёгивал и подталкивал. Им хотелось быстрее убраться куда подальше. Но куда подеваться из леса, находясь в лесу?

Кридол едва успел пригнуться, как над его головой просвистела огромная дубина. Черноплащник оглянулся: за могучим деревом стояло существо с дрыном в руках. Лесной житель снова поднял дубину и в это раз не промахнулся — тафгур, скакавший за Кридолом, с разбитым черепом вылетел из седла.

Черноплащники, прижимаясь один к другому, в панике мчались за своим командиром. Справа и слева от чёрного потока внезапно поднимались дубины и тафгуры вываливались из сёдел, отмечая путь мёртвыми телами.

Кридол напрягся. Сейчас он был внимателен, как никогда в жизни. Впереди себя он заметил за деревом едва заметное движение. Он вскинул копьё и, рассчитав расстояние, бросил. Кридол понял, что не промахнулся, и резко осадил коня.

Перед ним лежал лесной житель, копьё попало ему прямо в сердце.

Всадники, окружив погибшего великана, смотрели на него с нескрываемым страхом.

— Кто это? — с дрожью в голосе проговорил один из черноплащников. — Это не человек! И таких мы раньше никогда не видели.

— Человек это или нет — неважно. Я убил его, значит можно перебить и остальных. И мы перебьём! — гордо заявил Кридол.

С довольной ухмылкой он выдернул копьё и поднял остриё над головой. Зеленоватая кровь капнула на его доспехи.

— Перебьём! — вопли черноплащников огласили лес.

Ворона, сидя на ветке, вертела головой, глядя то одним, то другим глазом, решая, можно ли поживиться этим жителем леса?

— Вперёд! — гаркнул на неё Кридол. — Скоро ты нажрёшься до отвала!

Чёрная птица взлетела…

Черноплащники, слегка приободрённые победой над лешим, двинулись дальше. Остаток отряда проходил мимо лесного жителя, но даже мёртвый, он внушал страх и заставлял учащённо биться чёрствые тафгурские сердца.

Тафгуры, постоянно ожидая нападения, держали наготове копья и мечи, но больше на них никто не нападал. Спустя некоторое время Кридол остановил коня.

— На этом месте недавно разбивали лагерь. Антифот не ошибся, к уранийцам идёт подкрепление.

Он жестом подозвал командира-тысячника.

— Привал полчаса. Пересчитать всех наших воинов, оглядеть округу, определить, сколько было уранийцев.

— Слушаюсь, мой господин.

Тафгуры всё прибывали и постепенно заполнили всю поляну. Всадники спешивались, разминали ноги и негромко переговарива-лись. Держа наготове оружие, они, как бы невзначай, оглядывались по сторонам. Их не покидало чувство, будто за ними кто-то постоянно наблюдает.

Кридол стоял на том месте, где ещё не так давно находилась палатка Вантея. О ней напоминали стол, собранный наспех из веток, и кучка камыша, на которой отдыхала Арина.

— Так, так, — бурчал себе под нос Кридол, обходя вокруг самодельного стола. — Были вы здесь недолго, и вас немного… В город никто войти не может, значит, уранийцы всё ещё в лесу и где-то поблизости. Это хорошо. Мы найдём их по следам и перебьём всех.

Кридол поднял взгляд. На дереве сидела ворона и чистила клюв о ветку.

— Скоро будешь пировать. Это я тебе обещаю.

Прибежал черноплащник и замер в поклоне.

— Говори, — приказал Кридол.

— Мой господин, уранийцев было не больше трёх сотен, все конные. Чуть дальше, — тафгур указал рукой, — находится то ли озеро, то ли болото, и они пошли через него вброд.

— Хорошо. Мы их догоним. Сколько у нас воинов?

— Три тысячи тринадцать, мой господин, — тафгур опустил голову, не смея смотреть на своего хозяина.

Кридол побагровел от злости. Полторы тысячи воинов сгинули неизвестно куда, ещё пять сотен сгубили простые деревья и несколько каких-то непонятных существ. Две тысячи тафгуров не досчитывал он, даже не вступив с уранийцами в бой. Глаза его налились кровью.

— Они заплатят за это, дорого заплатят, — он скрипнул зубами от злости. — По коням!

Черноплащник ещё раз согнулся в поклоне и резво побежал выполнять приказ. Затрубил тафгурский рог. Воины Кседора влезали в сёдла и выстраивались в колонну. Ворона взлетела с ветки. Кридол махнул рукой и тронул коня.

— Пошли, — рявкнул он, и направился за вороной, хотя следы, оставленные уранийцами, и без того указывали путь.

Вскоре под копытами тафгурских коней захлюпала вода, они остановились.

— Болото. Скорее всего, через него ведёт только одна тропа, но раз прошли уранийцы, пройдём и мы.

Кридол обернулся.

— Эй вы, трое, слезайте с коней. Пойдёте вперёд, будете копьями нащупывать тропу под водой.

Три тафгура пошли вперёд, определяя дорогу. Один из них ткнул копьём чуть в сторону, и оно не нашло опоры. Черноплащник попытался определить глубину, опуская копьё всё ниже, но так и не достал до дна. У самого берега начиналась бездна.

— За ними пошли, — приказал Кридол.

Воины в чёрных плащах, один за другим, заходили на узкую тропу.

— Копья держать наготове! Мало ли что здесь под водой водится.

Командир тафгуров стоял на берегу и наблюдал, как его отряд заходит в болото. Тафгуры держали копья, направленные остриём в воду. Они, озираясь по сторонам, глядели во все глаза на ряску и водоросли, покрывающие поверхность, не забыв о тех лесных ужасах. Здесь тоже непонятная волна страха накатывалась всё сильнее. Кридол дождался середины отряда и влился в чёрный поток. Чем дальше он отходил от твёрдого берега, тем больше понимал страх своих воинов, его самого начала пробирать оторопь.

Большой пузырь воздуха оторвался от дна и сквозь тёмную толщу воды поднимался наверх. Играя под водой, меняя свою форму, он поднимался выше и выше и лопнул, достигнув поверхности. Сбоку от Кридола раздался звук: «Бу-улм». Водоросли и ряска раздвинулись, и возник небольшой бурун.

Конь под тафгуром дёрнулся в сторону и черноплащник, чуть не слетев в бездонную пропасть воды, едва успел ухватиться за седло. Кридол с трудом удержал испуганное животное и направил копьё в водоворот, ожидая появления чего-то необычного. Но больше ничего не произошло.

— Фу-ты, — успокоено выдохнул он, — это же просто воздух. Он снял шлем, вытер со лба выступивший от страха холодный пот, и напялил его обратно. — Этот лес и болото сведут с ума.

Он заметил, как тафгур перед ним ударил копьём в воду.

«По пузырям бьёт. Вот идиот», — подумал Кридол и хотел уже было накричать на того, но тут увидел, что на копье у того болтается какое-то существо. Тафгур неудачно повернул древко, существо соскользнуло с острия, упало в воду и скрылось под водорослями. Черноплащник, таращя испуганными глазами, обернулся на Кридола и дрожащим голосом спросил:

— Что это было?

Кридол также непонимающе смотрел на тафгура.

— Это были наши неприятности… Всем приготовиться! — закричал он. — Здесь могут быть…

Договорить он не успел. Черноплащник, ударивший существо, внезапно вместе с конём ушёл под воду. Конь поднялся один. Тафгур не вынырнул. Как в воду канул.

Все, кто видел это, застыли на месте. Они просто замерли, занемели. Кровь бешено застучала в висках: куда деваться? Тропинка одна, а по сторонам — бездна!

Кридол вышел из оцепенения и закричал во весь голос:

— Копьями в воду бить! Направо и налево! Двигаться вперёд! Вперёд!

Цепь тафгуров медленно двинулась. Черноплащники в исступлении тыкали в воду копьями, надеясь отогнать от себя непонятных существ.

Кридол так же, как и все, бил по воде остриём. Страх подгонял его, заставляя проделывать эти движения с неимоверной скоростью. Он ударил несколько раз с левой стороны тропы — всё в пустоту, затем перекинул копьё в другую руку и ударил в воду справа. К его удивлению, копьё вошло во что-то мягкое. Кридол ударил в это же место ещё раз. Теперь копьё ушло в пустоту, но ряска, зелёным покрывалом стелящаяся по воде, начала окрашиваться в красный цвет.

— А-а-а, что! Хотели стащить меня? — вопил Кридол, продолжая бить копьём в воду, и попадая в пустоту. — Отвалите от меня! Сволочи! Гады! Мрази!

Позади него раздался крик и затих — тафгур ушёл под воду. Впереди так же раздавались дикие крики — черноплащники исчезали под водой, оставляя после себя тёмные окна промоин среди водорослей. Этот кошмар для черноплащников всё длился и длился. Вода вокруг всадников пенилась от ударов копьями; из-под воды то тут, то там поднимались коряги-руки, которые хватали тафгуров и тащили с коней. Иногда черноплащникам удавалось пронзить копьём такую корягу, и тогда водоросли вокруг покрывались красными пятнами.

Ворона, истошно каркая, кружила над тафгурами. Она летала над черноплащниками, пытаясь быстрее вывести их на твёрдую почву. Вдруг она заметила, как что-то быстро приближается на неё сверху, и бросилась в сторону. Лесной ворон промахнулся, но, быстро развернувшись, снова ринулся на ворону-предательницу. Та снова попыталась увернуться, но в этот раз ворон её достал, да так, что перья посыпались. Ворон тюкнул своим мощным клювом в её голову — карга камнем упала в воду и скрылась под тиной.

Ворон сделал ещё один круг и улетел.

Вантей и воины стояли у кромки воды и прислушивались к голосам, долетавшим до берега.

— Что это там за крики такие? — спросил молодой ураниец. Его звали Лука.

— Узнаю говор тафгуров, — ответил Вантей. — Как они сюда прошли? Непонятно, кто мог указать им эту дорогу.

— Знать бы ещё, сколько их и почему так вопят.

— Что тут неясного? Водяные топят их в болоте, не пропускают.

Лука недоверчиво посмотрел на Вантея, не шутка ли это? По его серьёзному виду понял, что не шутка.

— Может, они вообще не пропустят сюда тафгуров? — сделал предположение Лука.

— Может быть, но это вряд ли. Не думаю, что водяных много, и если тафгуров с тысячу наберётся, то они пробьются и скоро будут здесь.

Вантей обвёл взглядом своих товарищей.

— Настал наш черёд защищать Уранию. Готовьтесь к бою, парни. Эх, жаль, что луков у нас маловато да стрел негусто, мы бы смогли удержать здесь целую армию.

Уранийских лучников было всего десять, и у каждого по два-дцать, тридцать стрел. Этим особо не повоюешь, но всё лучше, чем ничего.

— Я не понимаю, — не унимался Лука. — Зачем тафгурам идти в обход, да ещё по болоту, если они окружили Итарк?

— То, что они пошли в обход, это хороший знак, — пояснил Вантей. — Значит, не смогли взять город. Скорее всего, наша дружина собирается биться в поле, а посему перед нами стоит простая задача: не пропустить тафгуров. Иначе, они наделают много неприятностей, зайдя с тыла.

— Теперь всё понятно. Пойду, подготовлю свой лук.

Вантей посмотрел вслед парню. Этому уранийцу исполнилось всего шестнадцать лет, но, не смотря на юный возраст, стрелок он оказался отменный. Как рассказывал сам Лука, отец его был охотник — и на кабана в лес ходил, и на волков, зимой и белок стрелял. Жили они в небольшой деревушке вдвоём, и отец часто брал его с собой на охоту. Лука быстро освоился с луком и по меткости даже не уступал своему отцу: белку бил точно в глаз — такое умение не каждому воину даётся. Так продолжалось до тех пор, пока не пришли тафгуры… Вантей и Лексий нашли юного охотника в деревушке. Из всех жителей уцелел только он.

Деревенские отбивались от черноплащников чем могли — ножами, вилами, топорами, лишь у парня и его отца были луки. Они выпустили по тафгурам все стрелы, и каждый выстрел находил свою цель. Расстреляв весь запас, они пытались скрыться в лесу.

Конный тафгур догнал их за околицей. Луку он достал мечом, а его отца пробил копьём. Но, видимо, рука тафгура уже устала рубить, и меч его ударил парня не острым лезвием, а плашмя и лишь оглушил.

Когда Лука очнулся, тафгуров уже не было, они дотла сожгли деревню и пошли дальше. После появились уранийские воины и забрали его с собой. Лексий тогда ещё сказал: «Повезло тебе, что меч плашмя ударил. Такое нечасто бывает». «Я вообще-то везучий — так люди обо мне говорят», — ответил парень.

— Везучий, — повторил сейчас Вантей. — Может, и сегодня тебе повезёт.

Крики тафгуров прекратились. Наступила тишина.

— Всё, ушли водяные, — заключил Вантей. — Теперь остаётся только ждать непрошеных гостей.

— Да чего их ждать, я их уже вижу. Вон они, — седобородый воин, стоявший рядом с Вантеем, указал рукой.

Среди камыша и осоки, возвышающихся над водой небольшими островками, вдалеке, проявились чёрные фигуры тафгурских всадников. Они приближались.

Весь уранийский отряд, за исключением часовых, расставленных вокруг лагеря, собрался на берегу. Лица воинов выражали спокойствие, но напряжение от близости врага всё же проявлялось: кто-то нервно сжимал рукоятку меча, кто-то поигрывал копьём.

— По местам все, — скомандовал Вантей. — Чего на них издалека смотреть. Вот когда ближе подойдут, тогда и встретим, как полагается.

Уранийцы заранее составили план возможных действий на тот случай, если тафгуры всё-таки пройдут через болото, и теперь их не застали врасплох — каждый знал свою задачу и знал, где ему находиться. Все разошлись на свои позиции.

Вантей стоял за деревом толщиной в два обхвата, рядом с ним двое лучников, один из которых Лука. Они настороженно наблюдали за тафгурами.

Отряд всадников, подобно чёрной змее, извивался по болоту, следуя по единственно проходимой тропе. Они медленно приближались. Уже было видно, как двое пеших тафгуров нащупывают перед собой копьями проходимый участок пути, скрытого толщей воды. Лука смотрел на эту «чёрную змею». В его памяти вспыхивали события последнего дня жизни его родной деревни: тафгуры на конях, размахивающие мечами, горящие дома, старики, женщины, падающие наземь от ударов копий. Крики, стоны умирающих людей, лошадиный топот — всё слышалось как наяву. Лука изо всех сил сжал своё оружие, рука его задрожала от напряжения.

Вантей, взглянув на парня, понял его душевное состояние.

— Твой разум должен быть ясен, — Вантей положил руку на плечо юного уранийца. — Оставь на потом прежние мысли, сейчас — только ты и тафгуры. Хладнокровие сейчас — твой друг.

Тафгуров становилось всё больше, и конца-края чёрного отряда не было видно.

— Да сколько же их там? — раздражённо проговорил второй лучник.

— Сколько ни есть — все наши, — спокойно ответил Вантей.

— Так, говоришь, задача простая? — в голосе лучника послышались шутливые нотки.

— Конечно. Чего уж проще, бей да бей черноплащников, пока не переведутся.

— Действительно, — лучник улыбнулся. — Тогда пускай поторапливаются, а то руки уже чешутся.

Тафгуры подошли настолько близко, что можно было различить отдельные лица. Они с опаской оглядывались по сторонам и держали копья наготове.

— Сейчас подойдут к повороту, — негромко произнёс Вантей.

— Какому повороту? — заинтересовался Лука.

— Вон там, видишь, где одинокая тростинка растёт? В том месте тропа разветвляется: одна круто поворачивает и ведёт к берегу, там уже тафгуры смогут двигаться по трое в ряд, а другая идёт прямо. Вот если они этот поворот пропустят, то окажутся в западне, вторая тропа у самого берега обрывается.

— Как же их завести в эту ловушку? — взгляд Луки «Загорелся».

— Если бы убрать того пешего тафгура, что слева, то другой, возможно, поведёт всех прямо, — предположил Вантей. — Но так не получится, они щитами прикрываются, осторожничают. Если бы они без щитов были, тогда можно бы и стрелой достать.

Лука цепким взглядом окинул расстояние до той тростинки и посмотрел вверх, на крону дерева.

— Я достану, — уверил он. — Ветра нет, попаду. Точно говорю!

— Далеко до них, — засомневался Вантей. — Только стрелу зазря потеряешь.

— Не промахнусь! — убеждал парень.

Вантей призадумался. Конечно, это будет хороший шанс завести тафгуров в капкан, попади Лука в тафгура, но расстояние слишком велико для такого точного выстрела.

— Черноплащники не знают, что их могут встретить на берегу, и пока ещё у нас есть небольшое преимущество — неожиданное появление, — вслух размышлял Вантей. — Но мы лишимся его после первой выпущенной стрелы. Если ты не попадёшь, и тафгуры найдут поворот, у нас возникнут сложности, черноплащники подготовятся к бою. Но если ты не промахнёшься, и они пойдут прямо, то нам уже всё равно, готовы они к бою или нет, — он обвёл взглядом уранийцев. — Ну что, рискнём?

— Рискнём! — согласился второй лучник. — Двум смертям не бывать, а одной, как говорится, не миновать.

— Давай, парень, стреляй, — решился Вантей. — Если тафгур обнаружит поворот, тогда стреляй, а если нет, то они сами приготовят для себя ловушку.

Черноплащники приблизились к месту поворота. Один из пеших прошёл мимо, второй всё же обнаружил ответвление, ведущее к берегу. Он окликнул проводника. Черноплащники остановились.

— Далековато они, — снова засомневался Вантей. — Ладно, Лука, твой ход.

Молодой ураниец вложил стрелу и потянул тетиву. Лук заскрипел. Взгляд парня застыл. Он отпустил стрелу, и все замерли в ожидании.

Тафгур бросил копьё со щитом, обеими руками схватился за стрелу и упал в воду. Стрела, пущенная уранийцем, пролетела над щитом и ударила тафгура точно в шею.

— Это тебе за моего отца, — чуть слышно проговорил Лука.

Среди черноплащников начался переполох. Прозвучала команда тафгурского рога «К бою». Чёрные воины подняли щиты, прикрываясь от стрел.

— Хороший выстрел! — Вантей хлопнул по плечу Луки.

Второй пеший тафгур, прощупывая дорогу, пошёл вперёд, и всадники направились за ним. Они спешили на твёрдую почву.

— Вот так, идите, идите сюда, — приговаривал Вантей.

Он смотрел, как тафгуры заходят в западню, и был доволен тем, что расчёт удался: больше сотни черноплащников прошли мимо безопасной тропы. До берега оставалось каких-то пятнадцать-двадцать шагов, когда копьё пешего тафгура не нашло под собой опоры. Черноплащник, тыча копьём по сторонам, заметался. Этот спасительный для них путь оборвался.

— Назад! — истошно завопил тафгур. — Все назад! Здесь пути нет!

Чёрные всадники следовали за проводником по двое в ряд и теперь пытались развернуть коней.

— Теперь пора. Лучники, к бою! — скомандовал Вантей.

Десять уранийцев выбежали из-за деревьев и выпустили стрелы. Сразу же десять тафгуров выпали из сёдел. Остальные, прикрываясь щитами, спешивались и прятались за лошадьми, но животные, оставшись без седоков, гарцевали на месте и сбрасывали черноплащников с тропы. Пока тафгуры опомнились, уранийцы сделали ещё несколько залпов, и ещё несколько десятков чёрных воинов исчезли под толщей воды и водорослей.

Со стороны черноплащников полетели стрелы, но их выстрелы напоминали скорее отчаяние, поэтому из уранийцев никто не пострадал.

— В укрытие! — скомандовал Вантей.

Уранийцы отошли под защиту деревьев.

— Молодец ты, Лука! — хвалили парня воины. — Одним выстрелом такое дело сделал! Хороший охотник! Такие стрелки не часто встречаются!

— Это ещё что! Вот отец мой был действительно настоящий стрелок!

— Ладно, Лука, после поговорим, — сказал Вантей. — Закончим дело и поговорим.

Тафгуры отыскали тропу, ведущую к берегу, и спешно двигались, стремясь поскорее выйти на берег. Теперь они поняли, что перед ними небольшой отряд и горели желанием отомстить. И они отомстят, ох, как отомстят! Черноплащники уже вышли на прямой и широкий участок, им оставалось ещё шагов пятьдесят, и вот она — земля.

Вантей следил за приближением тафгуров. «Ещё немного, ещё», — мысленно произносил он.

Тафгуры всё ближе.

— Пора. Частокол на тропу! Лучникам прикрывать!

Несколько воинов подхватили три небольших сооружения, заранее приготовленных уранийцами. Это были длинные, остро заточенные колья, скреплённые между собой поперечиной. Воины бегом бросились к тропе и быстро установили частокол остриём в сторону тафгуров. Лучники в это время пускали в черноплащников стрелы, не давая тафгурам возможности целиться по воинам, устанавливающим заграждение. Установив частокол, уранийцы снова отошли за деревья.

Тафгуры приблизились к берегу и остановились, дальше их кони продвигаться не могли. Всадники передних рядов спешились и начали разбирать препятствие. На это и рассчитывали уранийцы. Лучники, стоя за деревьями, с близкого расстояния одного за другим быстро прикончили пеших тафгуров. Теперь черноплащникам на тропе мешались ещё и кони без седоков.

Всё новые и новые тафгуры спешивались и пробирались к заграждению, но их ожидала та же участь, что и прежних неудачников — пробитые стрелами они тонули в воде. Черноплащники в отчаянии пускали стрелы в уранийцев, но безуспешно, толстые стволы деревьев надёжно защищали воинов.

Но настало время, и лучник Урании выпустил последнюю стрелу. Колчаны опустели. Очередной тафгур, с опаской, прикрываясь квадратным щитом с изображением головы дракона, приблизился к частоколу. Стрелы не летели. Чуть осмелев, он пробрался между склонённых кольев и рубанул мечом по скрепляющей верёвке. Тишина, никто не стреляет. Подбежали ещё несколько тафгуров, стали орудовать мечами, и одно сооружение из трёх развалилось. Тафгуры принялись за остальные.

— Чего мы ждём? — нетерпеливо спросил Лука. — Вот же они, тафгуры, сейчас выйдут на берег! Давайте нападать!

— Пусть выходят, — спокойно ответил Вантей. — Нужно ещё выждать. Если мы нападём сейчас, их лучники перещёлкают нас как куропаток.

Черноплащники видимо поняли, что стрелы уранийцев иссякли, и уже спокойно разбирали третье, последнее заграждение.

Взгляд Луки упал на берег: в земле торчали не долетевшие стрелы тафгуров. Молодой охотник бросился вперёд, схватил чёрную стрелу и послал её в тафгура.

— Лука, назад! — крикнул Вантей.

Но парень не слушал. Он выпустил вторую стрелу, и ещё один тафгур свалился замертво.

— Это вам за мою деревню! — приговаривал Лука. — Это за Уранию! А это за меня! — он выпустил ещё одну стрелу, и лук выпал из его руки. Чёрная стрела, выпущенная тафгуром, угодила ему под сердце.

По небу плыли белые, чистые облака…

Он ещё осознавал, что его тащат в сторону леса, но перед глазами уже расстилался туман.

Вантей и лучник положили Луку под раскидистым кустом.

— Что же ты, парень, такой непослушный, а? — Вантей осмотрел место удара чёрной стрелы. — Ничего, поживёшь ещё! Ты же везучий, да? — успокаивал он, но сам уже понимал — рана смертельная.

Взгляд Луки тускнел.

— Я всё-таки… — прошептал юный воин.

Его дыхание успокоилось. Глаза его закрылись.

— Эх, парень, — печально вздохнул Вантей. — Везучий…

Топот копыт лошадей раздался вдоль берега. Вантей поднялся с колена.

— В бой! — крикнул он.

Три сотни воинов с мечами и копьями выходили из леса.