Аргирвита

XXXIII

Остаток ночи Архегор и Танас простояли у окна. Пожары в городе затушили, и теперь весь Кинёв погрузился в полную темноту. Но степь не спала: огни десятков тысяч костров озаряли застенную долину. На фоне этого зарева особенно заметно выделялись очертания одной гигантской катапульты черноплащников.

— Может быть тафгуры называли кузнечиком вон ту катапульту? — Танас указал на неё рукой. — Очень уж она похожа на него. Да и бед причинила немало.

— Похоже, что так и есть, — согласился Архегор. — Катапульта действительно необычная, она может и стену разбить.

— Если стена рухнет, Кинёв падёт. Уличного боя мы не выдер-жим.

Архегор обвёл взглядом огни костров тафгурского лагеря, затем посмотрел на светлеющее небо:

— Заря занимается… Скоро всё решится, — тихо сказал он.

Танас молчал. Не хотелось думать, что принесёт новый день, но мысли о предстоящей битве не покидали его. «Мало, слишком мало воинов. Если ещё тафгуры обнаружат арадийскую дружину… Черноплащники не допустят, чтобы в Кинёв прошёл даже небольшой отряд, а тут сразу три тысячи». Он медленно зашагал к противоположной стороне зала. «Если ещё и Янык не подоспеет вовремя, то наступит катастрофа: четырнадцать тысяч пехоты, практически без поддержки конницы, не устоят против многочисленного войска Форофирта».

Последняя свеча догорела и погасла, но первый луч солнца уже проник в тронный зал.

— О чём ты думаешь, Танас? — Архегор остановился рядом с царём и тоже посмотрел в окно.

— Раньше не задумывался об этом, а сейчас вдруг понял… Солнце. Оно восходило до нас с тобой миллионы и миллионы раз, и будет восходить после… Люди, что искра от костра — взлетела и погасла. Вся наша жизнь — одно мгновение, по сравнению с вечностью, но даже этот миг люди пытаются укоротить войнами, какими-то обидами или самовозвеличиванием… Если бы все вдруг призадумались о краткости жизни, мир стал бы иным.

— Согласен, Танас. Но кто сможет это объяснить?

Донийский царь хотел что-то ответить, но тут его внимание привлекло какое-то движение в степи. Он стал напряжённо всматриваться вдаль…

— Мой господин, проснись!

В палатке Форофирта стоял тафгур. Форофирт, недовольный тем, что его так рано разбудили, сидел в палатке на мягкой кровати.

— Что случилось? Что, все донийцы сбежали из Кинёва?

— Нет, мой господин, наоборот. Крупный отряд заходит в город.

Форофирт вскочил и как был босиком, побежал к выходу. Он остановился на пригорке и теперь смотрел, как по мосту через речушку в Кинёв проходят всадники в белых плащах. Внезапно он понял всё: его, Форофирта, одурачили. Тот, кто выдавал себя за Бротника, таковым не являлся, и подарочек, который тот обещал к утру, Форофирт уже видел сейчас. Тафгур в ярости сжал кулаки.

— Трубить подъём, — процедил он сквозь зубы. — Строить войско. Штурмовать город сейчас.

— Янык! — Танас шёл навстречу высокому широкоплечему воину в боевом облачении. — Ты вовремя!

— Здравствуй, Танас. Спешил, как только мог. Я собрал дружину в пять тысяч всадников. Воины отличные, но это всё — больше никого не будет. Архегор? Ты тоже здесь? — Янык смотрел на приближающегося старца. — Рад тебя видеть! Сколько лет уже не встречались?

— Я тоже рад, Янык, очень рад. Не виделись мы давненько, но вот, видишь — пришла пора.

— Не будем терять время на церемонии. Какова обстановка в городе? Кинёв подготовлен к осаде?

— Обороны не будет, Янык, мы выходим за стены, — объяснил Танас.

— Сколько всего у нас воинов?

— С твоими двадцать тысяч будет. У тафгуров в три раза больше.

Янык, глядя то на царя, то на старца, призадумался:

— Ну что же, если вы так решили, значит есть на то основания.

— Есть основания, есть, — подтвердил Танас. — Не буду сейчас объяснять, времени слишком мало. Сам всё увидишь.

Дверь в зал отворилась. Вошёл Тефан, за ним арадийцы.

— Здравствуй, Янык, — Тефан пожал ему руку. — Вот знакомься — Добромир, Баяр.

— Сын Алетара? — дониец посмотрел на Тефана.

— Да, — не дожидаясь, ответил Добромир.

Арадийцы и Янык пожали руки друг другу.

— Пора дружине выдвигаться за стены, — сказал Танас. — Тафгуры уже расшумелись. Видимо, Форофирт уяснил шутку Архегора.

Янык смотрел растерянно, не понимая, о чём идёт речь.

— Потом объясню. А сейчас уточним, кто и где будет находиться. Значит, фалангой командует Токтан. Он хороший командир, справится. Правый фланг возьмёшь ты, Янык. У тебя будет тысяча всадников.

— Не мало ли тысячи для фланга? — засомневался дониец.

— Достаточно. Твой фланг будет упираться в Тнер, так что свою конницу Форофирт может вообще туда не бросить. Левый фланг с четырьмя тысячами всадников берёт Тефан. Баяр, ты — как мы решили — с тысячей конных в засаде. Добромир, ты в городе командуешь, рядом с хранительницей «Аргирвиты». Всё, за дело, воины!

— А кто пешими командует? Про них ничего не говорили, — удивился Янык.

— Как это, кто? Токтан командует, я же говорил, — ответил Танас.

— Токтан командует какой-то флангой, и непонятно, что это такое!

— Фалангой, Янык, — поправил его Тефан. — Фаланга, это название построения нашей пехоты, мы и сами об этом недавно узнали. Впрочем, сам увидишь, сильная штука!

— Понятно. А хранительница «Аргирвиты»? Что, тоже какое-то построение, раз Добромир командует?

— Нет, это просто девочка, — улыбнулся Баяр. — Но она сама кем хочешь покомандует. С нею связана вся наша надежда в предстоящей битве.

— А-а-а, — задумчиво протянул Янык. — Всё ясно.

Он, конечно, ровным счётом ничего не понял. Какая фаланга? При чём тут девочка?

— Тефан, «Ежи» готовы, — сказал Танас. — За дело все!

Царь Донии направился к выходу, Тефан, Баяр и Янык пошли за ним. В тронном зале остались только Архегор и Добромир.

— Арина спит ещё? — спросил старец.

— Да, не стали будить, пусть ещё отдохнёт. Кто знает, что ей предстоит сегодня?

Добромир сделал несколько шагов по залу, вытянул наполовину меч из ножен, с шумом вогнал его обратно и обернулся к старцу:

— Может, не появится сегодня этот «Вудлак» Кседорский?

— Кто знает? Может и не появится. Но рассчитывать на это не следует. Мне ещё не даёт покоя этот «Кузнечик», — задумчиво проговорил старец.

— Мой господин, ворота открываются! — радостно сообщил черноплащник.

— Сам вижу, — буркнул Форофирт.

Он сидел на своём любимом чёрном коне и с пригорка наблюдал, как выстраивается его войско. Он немало удивился, когда открылись ворота Кинёва, и оттуда начали выходить сначала всадники, затем пешие воины. Форофирт следил за донийцами, не понимая их действий.

Всадники галопом неслись в сторону тафгуров, потом свернули по сторонам и побросали на землю какие-то связки. Когда донийцы их подожгли, Форофирт догадался в чём дело: всадники ставили дымовую завесу. Едкий дым от подожжённых связок из деревяшек и пучков соломы, пропитанных смолой, расстилался от самого Тнера до оврага. Эти приготовления могли означать только одно: донийцы выйдут биться в открытое поле.

Сейчас Форофирт находился в явно приподнятом настроении. Он знал, что воинов у Танаса не много, и даже не рассчитывал, что царь Донии выведет дружину за стены города. Удача сама плыла ему в руки.

— Что, Танас? Решил, что я сквозь дым не разгляжу твоё мало-сильное войско? Или ты думаешь заморить нас этим дымом? Прямо закашляемся мы все тут, зачихаемся до смерти!

Тафгуры, стоявшие рядом, ядовито загоготали: не часто их господин изволил шутить.

— Донийцев пока не трогать, пусть выходят, — приказал Форо-фирт. — Мы окружим их в поле и перебьём, как куропаток. Кинёв захватим голыми руками.

— Почему вы меня раньше не разбудили? — возмущалась девочка. — Я же просила тебя, Актана!

Арина быстро шла по улице рядом с Архегором. Впереди неё, обходя обломки камней, ступала девушка, позади шагал Добромир. Все четверо приблизились к сторожевой башне у ворот, через которые выходила уже последняя сотня пеших воинов. Поднявшись наверх, Арина выглянула через бойницу. Над полем висела полоса дыма, перед которой рядами выстраивались донийцы.

— Баяр, твоему отряду пора выдвигаться, — сказал Танас. — За дымом и за нашей дружиной пройдёшь в овраг, тафгуры не заметят.

— Хорошо, я пошёл исполнять, — арадиец направился к выходу.

— Баяр! — окликнул Добромир. — Будь внимателен, тафгуров всё-таки много.

Он повторил те же слова, которые говорил ему перед битвой в Урании.

— Но нам же не привыкать!

Баяр развернулся и зашагал по лестнице. «Парни, за мной!» — послышался его голос уже на выходе из башни.

Из ворот, следуя за воином в красном плаще, галопом выскочил конный отряд.

Танас подошёл к арадийцам:

— Если вдруг тафгуры сломят нашу оборону и подойдут к городу, то вы вместе с Актаной и Ариной немедленно уходите через подземелье. Добромир, если это случится, я прошу тебя: спаси девочку и мою дочь. Не дерись на стенах с тафгурами. Убьёшь ты одного или десять, это не будет иметь никакого значения. Обещай, что исполнишь мою просьбу.

— Даю слово. Арина и Актана будут вне опасности.

— Архегор, это не последняя битва. Ещё Арадия впереди. Сохраните ваши жизни, прошу вас.

— Всё будет хорошо, Танас. Ты ещё увидишь Кинёв цветущим. Как и прежде.

— Не сомневаюсь, — Танас улыбнулся. Он подошёл к дочери и обнял её. — Актана, держись Добромира. И девочку берегите.

Царь Донии, не оборачиваясь, зашагал вниз по ступеням.

Выстроенная ровными шеренгами донийская дружина стояла напротив войска тафгуров. Форофирт разделил своих пеших воинов на два больших отряда. Впереди он выставил лучников, по флангам, как обычно, располагалась конница.

Танас выехал на гнедом коне перед своей дружиной.

— Воины! — крикнул царь. — Настал тот день и час, когда решается судьба всех, кто вышел на поле брани! И судьба не только нас самих, но и наших детей, жён, всей Донии! Сегодня будет тяжело. Может быть, так тяжело, как никогда раньше! Может быть, кто-то устрашится смерти. Пусть устрашится, но только не сейчас! Сейчас на вас глядят ваши матери, и для них существует только одна надежда — это вы, славные воины Донии! От каждого из вас зависит — будет ли Дония жива или исчезнет в чёрном пепле! Вырвите из груди Страх, ведь впереди ещё целая Жизнь! И если мы отдадим её, то отдадим… — Танас выхватил меч из ножен. — За Донию!

— За Донию! — раздался крик тысяч воинов.

Донийцы выхватили мечи и ударили ими по щитам. Призывный грохот к битве разлетелся над полем.

Тефан осадил коня перед Танасом.

— Отец, тафгуры двинулись, займись лучниками.

— За лучников не беспокойся, Тефан, они выполнят свою часть общей доли, — Танас смотрел на сына, и сердце его сжималось, ведь этот разговор может оказаться последним. — Сын!.. Не пропусти в город тафгуров, — только и сказал царь.

— Не пропущу, отец!

В голосе Тефана уже слышался боевой задор. Он развернул коня и помчался к своему отряду. Танас провел своего гнедого меж рядами воинов. Лучники, которыми он будет командовать, выстроились в две линии позади фаланги.

Смола догорела, и дым над полем рассеялся. Форофирт с пригорка рассматривал дружину донийцев и остался доволен: их было даже меньше, чем он предполагал. Он увидел реденькие пики коротких копьев, и теперь усмехался: «Ну, Танас, ты совсем от страха свихнулся, даже копьев и тех не мог изыскать. Ну что ж, тем лучше для меня, больше воинов приведу в Арадию».

Глухой звук тафгурских барабанов долетел до Форофирта. Его войско приблизилось к донийцам на расстояние полёта стрелы. Барабаны стихли. Тафгуры остановились.

«Всё, сейчас мои лучники пробьют бреши в рядах донийцев, — просчитывал Форофирт. — Затем вдоль реки в атаку пойдёт левое крыло пехоты. Конница на правом фланге обойдёт белую дружину — пройти там, вдоль оврага будет просто. У Танаса не хватило воинов для защиты своего левого фланга, и свободного места для всадников — хоть разгуляйся! После того как мои воины окружат донийцев, начнётся простое избиение, — Форофирт ухмыльнулся. — От дружины Танаса останется только куча мёртвых тел. Пленных брать не стану!».

— Приготовиться! — скомандовал Танас.

Стрелы легли на тетиву.

— Целиться по лучникам! Сначала выбиваем лучников! — кричал Танас. — Тяни! Пускай!

Передние ряды черноплащников стали валиться на землю. Лучники Форофирта, занявшие позиции перед своим войском, начали терять численность, но они также пустили стрелы.

— Стрелы! — раздались возгласы в рядах донийцев.

Воины закрылись щитами от летучей опасности. Чёрные стрелы ударили по щитам, по ногам. Появились первые раненые и первые убитые.

— Быстрее! Лучше целиться! Быстрее! — Танас на коне скакал вдоль рядов. — Выбивайте лучников, стрелять только по лучникам!

Тафгуры поняли угрожающую им опасность и перенесли удар стрелами на лучников Донии.

Туча чёрных стрел неслась на донийцев, такая же лавина летела на тафгуров. Стрелы сбивались в воздухе, разлетались, били по щитам, по телам… Но донийцы выиграли эту дуэль. Стрелы черноплащников летели всё реже и реже, и, наконец, остатки тафгурских стрелков отступили.

— Не стрелять! — приказал Танас. — Молодцы, ребята! Показали тафгурам! Собирайте стрелы черноплащников, пускай сами отведают своего железа.

Снова забили барабаны. Левое крыло тафгуров двинулось атаковать донийцев. Конница тафгуров по-над оврагом пошла в обход.

— Теперь держись, парни. Попёрли чёрные, — сказал Токтан. — Копья поднять! — крикнул он.

Воины подняли длинные копья, которые до этого лежали на земле. Фаланга ощетинилась остриём железа. Ряды тафгуров навалились и в полной мере ощутили новое построение донийцев. Безуспешно пытаясь пробиться сквозь частокол острых наконечников, черноплащники падали убитые или раненые. Те немногие, кому удалось пробиться к первым рядам, гибли от ударов коротких копьев. Среди тафгуров началось смятение, затем настоящая паника — такой встречи они не ожидали.

— Горнист, атаку, — приказал Токтан. — Вперёд!

Звук донийского рожка пролетел над степью. Фаланга пришла в движение. Черноплащники пришли в полное отчаяние. Сзади, не понимая, что происходит, напирали свои же воины. Передние ряды тафгуров, побитые копьями донийцев, таяли прямо на глазах. Тела в чёрных плащах, обагряя кровью траву, покрыли землю Донии.

Чёрные всадники мчались вдоль оврага. Им оставалось проскакать немного, чтобы обойти дружину с тыла, но неожиданное препятствие остановило их продвижение. От самого оврага и до всадников Донии в несколько рядов стояли заграждения — остро заточенные деревянные колья, связанные верёвками в виде шаров. Донийцы расставили «Ежи» так плотно, что лошади не могли пройти между ними.

Черноплащники с остервенением стали рубить верёвки, освобождая себе путь. Кучи соломы, разбросанные за «Ежами», зашевелились, из-под них появились донийцы с луками наготове. Из оврага выбегали воины в белых плащах.

— Бей их! — закричал Баяр.

Это был его отряд. Сотни стрел, пущенные чуть ли не в упор, начали сбивать черноплащников с коней. Тафгуры с копьями накинулись на донийцев, но те попрыгали в овраг, поднялись на другую сторону и снова пустили по черноплащникам стрелы.

Опешившие всадники Форофирта во всю прыть припустили лошадей обратно к своему войску. Но пара тысяч отметила своё появление перед «Ежами» мёртвыми и ранеными телами.

— Что! — кричал Баяр, размахивая луком. — Наглости поубави-лось? Хорошо бежите, красиво! Мне нравится!

Первая атака тафгуров была отбита. Настроение донийцев приподнялось, воины заулыбались.

— Здорово ты с этой соломой придумал! — хвалил Баяра воин. — У тафгуров прямо челюсти отвисли, когда увидели перед собой наших лучников.

— Признаться, я сам не ожидал такого эффекта, — сказал Баяр. — Но радоваться ещё рано, тафы скоро опомнятся и снова попрут, они настырные.

— Что? Моё войско отступает? — орал во всю глотку Форофирт. — Как такое могло случится?

Прискакал тафгур-посыльный. Он спрыгнул с коня и бухнулся на колени.

— Мой господин, донийцы опрокидывают наш левый фланг!

— Сам вижу, болван! Приказываю, всю конницу вперёд! Правый фланг пехоты вперёд! Все вперёд! Сомните их!

— Слушаюсь, мой господин, — тафгур вскочил на коня и бросился выполнять распоряжение.

Теперь и правое крыло тафгуров пошло в наступление. Всей своей массой черноплащники навалились на дружину донийцев.

— Мечи из ножен во-о-он! — закричал Тефан.

Лязг четырёх тысяч мечей раздался над отрядом.

— За Донию! Вперёд!

Тефан, размахивая мечом, вёл донийцев на чёрную лавину, мчавшуюся прямо на них.

Белая и чёрная волны смешались.

Тефан отбивал удары и сам рубил направо и налево. Крики, ржание коней, звон мечей, стоны раненных и хрип умирающих разлетались над степью. Солнце, не желая смотреть на людское безумие, блеснув напоследок лучом, спряталось за набежавшую тучу.

— Конница! — раздались крики над флангом донийцев у реки.

Тафгуры расступались, пропуская всадников вперёд.

— Держать строй! — кричал Токтан. — Держать копья крепче!

Фаланга остановилась. Воины из последних рядов тоже ухватились за копья, и теперь каждое длинное копьё держали сразу семь-восемь человек. Остановить конницу не просто, напор её очень силён, но, особенно успешно и во что бы то ни стало нужно отразить первый натиск.

— Лучники, приготовиться! — скомандовал Танас. — Стрелять по команде!

Он поднял руку. Тугие луки донийцев согнулись в дугу. Всадники тафгуров приблизились. Танас махнул рукой:

— Пускай!

Стрелы били черноплащников. Всадники выпадали из сёдел. Кони без седоков поубавили ход, но продолжали бежать в общей массе.

— Навались! — крикнул Токтан.

Лошади тафгуров, закованные в железо, ударили грудью в копья донийцев. Но фаланга выдержала напор. Лошади черноплащников, словно наткнувшись на стену, повалились с ног, опрокидывая наземь седоков и создавая преграду для остальных. Перед строем началась давка. Лучники Донии в упор расстреливали тафгуров их же чёрными стрелами.

Остатки конницы отступили. Разъярённые неудачей пешие тафгуры снова бросились на защитников Кинёва. Черноплащники поняли — этот строй не взять просто так, и теперь в донийцев полетели копья. Острые жала били по щитам, ногам, телам. Воины падали, их места занимали другие.

— Вперёд! — кричал Токтан. — Вперёд!

Фаланга снова пришла в движение. Именно в движении была её сила — это понял Токтан и теперь призывал своих товарищей к действию.

— Вперёд, донийцы! Не останавливаться!

Снова ряды черноплащников пришли в замешательство.

У Тефана положение было худо: перевес сил тафгуров давал о себе знать. Черноплащники медленно, но всё же оттесняли всадников Донии. Ещё немного, и они смогут зайти в тыл дружины.

Добромир изо всех сил сжимал рукоятку меча.

— Ну что ты, Янык, медлишь? Иди к Тефану, иди!

Янык со своей тысячей находился у реки. Его всадники располагались за фалангой, в бой ещё не вступали, но помогали стрелами. С высоты коней они разбивали ряды черноплащников, стреляя через головы донийцев.

— К Тефану, к Тефану, — повторял Добромир.

Словно услышав слова арадийца, Янык помчался на левый фланг. Тафгуры не выдержали напора, дрогнули и начали отступать. Но уже скоро они пришли в себя, и отступление прекратилось.

— Вот и славно, вот и хорошо, — приговаривал Добромир.

И Добромир, и Архегор знали: наступил пик сражения. Сейчас может произойти всё что угодно, и даже небольшой перевес в силах может решить исход всей битвы.

Понимал это и Форофирт. С угрюмым видом он наблюдал, как его пешие воины медленно отступают. Но на правом фланге его всадники понемногу выжимали донийцев.

— Всех моих всадников на правый фланг, — приказал он.

У Форофирта оставались ещё две тысячи конных воинов. Это была его личная охрана, и теперь он бросил её в бой.

И Тефан, и Янык видели, как в обход сражения скачет отряд черноплащников. Фаланга постоянно двигалась вперёд, и теперь «Ежи», выставленные для защиты фланга, остались далеко позади. Путь тафгурам в тыл дружины был свободен.

Черноплащники обогнули фланг Тефана и перед ними открылись тылы донийцев. Ещё один удар и всё — победа! Но им пришлось повернуть своих коней. Со стороны оврага на них мчался отряд в белых плащах, и лишь один воин выделялся среди них — Баяр. Его красный плащ развивался на скаку. Тафгуры повернули коней на него.

Донийцы успели выпустить по стреле, побросали луки и выхватили мечи. Снова чёрное и белое перемешалось в одну кучу.

— Архегор, ты только посмотри, что Баяр вытворяет! — в голосе Добромира слышалась гордость за своего товарища.

Отряд арадийца разгромил черноплащников и направился на выручку Тефану и Яныку. Тафгуры начали отступать. Донийцы, приободрённые успехом, жали на них всё сильнее и сильнее. Фаланга, сминая чёрную пехоту, всё так же уверенно двигалась вперёд.

Добромир смотрел на старца, и ему очень хотелось закричать: «Вот она, победа!». Но он молчал, боясь спугнуть удачу. Впрочем, Архегор и сам улыбался. Оба они понимали, что означает отступление тафгуров.

— Ну что, Добромир, кажется…

— Победа! Что тут скрывать! — воскликнул арадиец. — Смотри, вон тафгуры бросились врассыпную.

Тафгуры на самом деле бежали по сторонам, но лицо Архегора приняло тревожное выражение. Добромир взглянул на старца, и улыбка исчезла с его лица.

— Что-то происходит, Архегор? — он знал, что означают нахмуренные брови старца.

— Кажется, происходит…

Добромир ещё раз выглянул через бойницу. Да, верно, тафгуры бежали, но бежали не назад, а в стороны! Создавалось впечатление, что они хотят кого-то пропустить. И этот «Кто-то» появился…

На пригорок медленно выходило чудовище. Оно было просто огромного размера — семь или восемь метров высотой. Монстр стоял на двух лапах, опираясь при этом на длинный хвост. Его голова, казалось, состоит из одних челюстей!

— Вот он, «Кузнечик», — чуть слышно сказал Архегор.

Арина с Актаной, держась за руки, смотрели на поле боя. Внутри у девочки всё похолодело. Даже летающие ящеры теперь казались ей просто забавой.

— Тиранозавр! — тихо сказала она.

— Кто? — переспросил Архегор.

— Это тиранозавр. Чудовище, вымершее ещё миллионы лет назад. Это самый совершенный хищник, когда-либо созданный природой. Ему нет равных.

Монстр тяжёлой поступью шёл на дружину. Лошади в испуге шарахнулись во все стороны, унося с собою всадников. Воины фаланги стояли на месте без движения.

— Держать строй, — тихо сказал Тефан.

Тиранозавр медленно приблизился к фаланге и остановился. Донийцы плотнее сжали ряды. Чудовище смотрело на людей и, шумно выдыхая, вынюхивало округу.

— Как ты думаешь, Токтан, его можно прикончить? — прошептал какой-то воин позади него.

— Ещё не знаю, — вполголоса ответил Токтан.

— Лучники, стрелы, — негромко скомандовал Танас.

Донийцы медленно, стараясь не делать резких движений, вложили стрелы на тетиву.

— Стреляйте ему в голову, — снова тихо сказал Танас.

Воины потянули тетиву, луки заскрипели. Монстр, резко вытянув шею, зарычал.

Такого рёва никто и никогда ещё не слышал. Кровь застыла в жилах людей. Все стояли, не шелохнувшись, луки так и остались натянутыми.

— Пускай! — крикнул Танас.

Сразу десятки стрел ударили по голове монстра, но все как одна отскочили, не причинив ему никакого вреда. Он с головы до ног был закован в мелкую железную чешую.

Чудовище разъярилось, от его медлительности не осталось и следа. С легкостью, казалось, недоступной такой громадине, этот гигант через ряды выставленных вперёд копий, запрыгнул в самую середину фаланги. Эта железная туша сразу раздавила несколько человек, остальные, побросав копья, кинулись врассыпную. Монстр набросился на донийцев. Он хватал людей своими мощными челюстями, раскусывая их пополам, топтал донийцев лапами, сбивал хвостом. Вскоре, от центра фаланги никого не осталось.

Сжимая руку Актаны, Арина смотрела на всё происходящее с круглыми от ужаса глазами. Чудовище гонялось за донийцами по всему полю и не собиралось останавливаться. Какое-то чувство внезапно охватило девочку, как в Урании, когда ящер улетал от Высокой башни. Арина вырвала руку из руки девушки и бросилась бежать вниз по лестнице.

— Стой, Арина, стой! — услышала она позади себя. Не обращая внимания, она выскочила из башни, запрыгнула на коня, стоявшего у входа, и галопом помчалась из ворот города. Она летела прямо на тиранозавра.

— Стой, Арина!

Она оглянулась, Добромир уже догонял её на коне.

— Стой! Куда! — конь Добромира поравнялся с конём девочки и пытался повернуть его в сторону.

— За мной! — закричала Арина.

В её голосе было столько решительного спокойствия, что Добромир подчинился.

— Что делать? — крикнул арадиец.

— Нужно заманить его в город, там разберёмся!

— Понятно!

Чудовище было уже рядом. Арадиец обогнал девочку и проскакал мимо этого монстра, крича что-то во всё горло. Тиранозавр бросился за ним. Добромир пытался повернуть в сторону города, но монстр не дал ему такой возможности и бежал уже почти вплотную к арадийцу.

Девочка, не зная что предпринять, гналась за гигантом и диким голосом кричала: «Эй, ты, кузнечище, стой! Остановись, говорю!». Но тиранозавр не обращал на эти крики никакого внимания. Он видел перед собой серебряный шлем Добромира и неотступно следовал за ним. Впереди, у самого оврага, сбились в кучу донийские всадники. «Сейчас он всех там передавит! Как его развернуть? — усиленно соображала Арина». Она расстегнула карман, достала амулет и намотала цепочку на руку. Она подняла «Аргирвиту» над головой и только собралась крикнуть «Эй, кузнечище», как монстр развернулся на неё.

Арина отвернула коня. «Х-х-ап»! — мощные челюсти с неприятным железным звуком лязгнули сбоку. Девочка пригнулась к шее лошади и помчалась в сторону городских ворот. Она не оглядывалась, она уже знала: чудовище её настигает. Тяжёлое дыхание позади неё слилось в надсадный хрип. Ещё раз клацнули челюсти, чуть не ухватив лошадь за хвост. Топот монстра за спиной всё больше нагонял страх. До ворот ещё оставалось далеко.

«Всё!» — мелькнула мысль. Она подняла голову. Навстречу ей скакал Архегор. Он вытянул вперёд руку, в его руке на обруче рубин источал ярко-красный свет.

Внезапно топот монстра затих. Арина промчалась мимо старца и оглянулась. Архегор стоял на месте. Чудовище шагах в тридцати от него тоже застыло в неподвижности. От обруча, который Архегор держал на вытянутой вперёд руке, исходило множество едва заметных светлых линий. Эти линии, расходясь конусообразно, вывели большой серебристый круг. В этом круге, висящем прямо в воздухе, стоял такой же гигант, как и то чудовище.

Монстр, широко раздувая ноздри, шумно вдыхал воздух. Гигант в круге так же обнюхивал окрестности. Чудище приклонилось к земле — гигант тоже пригнулся. Тиранозавр осторожно пошёл вперёд. Гигант зашагал. Но он не двигался вперёд, а топтался на одном месте.

Архегор оглянулся посмотреть, далеко ли ускакала Арина, и обомлел от ужаса: она стояла рядом!

— Беги! — закричал старец.

Арина припустила коня в сторону города.

Тиранозавр приблизился к гиганту и, ожидая с ним схватки, бросился в круг. Но перед ним никого не оказалось, всё это было лишь его отражением.

Монстр, топая лапами так, что задрожала земля, снова бросился за девочкой. Архегор успел отвёсти коня в сторону, но чудовище, пробегая мимо, неожиданно хлестнуло своим длинным хвостом. Конь старца с перебитыми ногами упал на землю.

Арина промчалась за городские стены. Ворота позади неё закрылись, но тут же, от удара многотонного чудовища разлетелись в щепки. Тиранозавр снова настигал девочку. Спасаясь от погони, она свернула на узкую улочку. Её лошадь поранила переднюю ногу и сбавила ход, но и монстр замедлил движение — узкая улица, заставленная многочисленными повозками, мешала быстрому продвижению.

Лошадь под Ариной захромала ещё сильнее и упала. Девочка покатилась по каменной мостовой. Чудовище было уже рядом. Арина торопливо поднялась и бросилась в дверь ближайшего дома. Этот подъезд оказался проходным, и девочка выбежала на другую улицу.

«Фу-х, вроде оторвалась», — немного успокоилась она.

Едва она успела об этом подумать, как стена дома рухнула. Гигант протаранил его, словно танк, и теперь снова оказался перед ней. Арина бежала вдоль разрушенных и обгоревших зданий не зная, куда ещё спрятаться. «До дворца точно не добегу!» — подумала она.

Неожиданно для себя она оказалась у самого края котлована. Рядом с ним находился высокий, как ей сначала показалось, дом. Снаружи вдоль стены, на верхние этажи вели ступени деревянной лестницы, и девочка, уже не раздумывая, бросилась по ним наверх. Позади неё клацнули мощные челюсти и раздался хруст ломающегося дерева. Исполин промахнулся, но отхватил часть ступеней, и нижний пролёт лестницы отвалился. Арина забежала на самый верхний этаж. Она стояла на деревянной площадке, и перед ней находилась дверь. Девочка с силой её толкнула, но дверь не открылась. Она была заперта изнутри!

Тиранозавр стоял прямо под Ариной. Он поводил своей без-образной головой по сторонам и, видимо, понял, что его жертве деваться некуда. Он не спешил. Он примерил расстояние и прыгнул. Деревянная площадка, раздробленная пастью чудовища, развалилась пополам и с грохотом упала на землю. Арина едва успела ухватиться за перила — остаток площадки сильно накренился. Монстр тряхнул головой. Деревяшки, которые он отгрыз, вылетели из его пасти.

Арина посмотрела вниз, и с ужасом поняла: ещё один прыжок тиранозавра, и не останется ни этой площадки, ни её самой.

— Эй, ты, козявец! Эй, ты, обернись! — услышала она голос Добромира.

Арадиец с мечом в руке подходил к исполину. Гигант повернул на окрик голову, разинул пасть, набитую острыми клыками, рыкнул недовольно и снова отвернулся. Он готовился к прыжку.

Добромир подбежал к нему и, что есть силы, ударил мечом по хвосту. Монстр резко повернулся, но не погнался — Добромир сейчас был для него вроде назойливой мухи.

Арина быстро соображала, что предпринять. Она уже не думала о себе, она думала только об «Аргирвите». Если амулет окажется у монстра, он убежит к своему хозяину Кседору, тафгуры при помощи «Вудлака» завоюют весь мир, и остановить их уже будет просто невозможно. Девочка быстрым взглядом окинула стену, выбирая место, куда бы прикрепить амулет.

«Нет, на стену нельзя, на дверь тоже — этот достанет. На крышу закинуть? А вдруг скатится? Что же делать?« — лихорадочно соображала она. Монстр опять уставился на девочку. Добромир подбежал к нему и снова со всей силы ударил по хвосту. Гигант разъярился и даже сделал несколько шагов за арадийцем, но остановился: девочка сейчас для него важнее.

Арина быстро собирала свой лук. Она уже натягивала тетиву, когда тиранозавр остановился под ней. Быстрыми движениями она обмотала цепочку вокруг наконечника, вложила красную стрелу на тетиву и натянула. Там, за котлованом, стояло высокое бревенчатое здание. Арина метилась под самую крышу. Она отпустила стрелу. Монстр прыгнул, и вся оставшаяся площадка оказалась в его пасти. Кроме Арины, она ухватилась за дверную ручку и теперь на цыпочках стояла на узеньком порожке.

Красная стрела пролетела над котлованом, и воткнулась под самую крышу деревянного здания. От удара цепочка размоталась, заскользила по дереву, и амулет повис на самом краю оперения стрелы. Монстр, мотая головой, освобождая на ходу пасть от деревяшек откусанной площадки, кинулся за стрелой. В какой-то момент он потерял равновесие, лапа его соскочила, и чудище грохнулось в котлован.

— Арина, ты держишься? — крикнул Добромир.

— Держусь за ручку, всё нормально!

Монстр поднялся и побежал к другой стороне котлована, но там выкопали глубже, он понял, что не сможет выбраться, и вернулся обратно. Его голова метра на три возвышалась над краем котлована. Он стал выбираться из него упираясь мордой в землю. Добромир с размаха ударил его мечом по голове. Тот разинул пасть, пытаясь отогнать арадийца, и Добромир без раздумий ткнул в неё мечом. Чудовище сомкнуло челюсти — оружие арадийца исчезло среди бесчисленных острых зубов. Для монстра это оказалось не страшно. Худшее для него случилось потом: гигант поскользнулся, и растянулся в котловане во всю длину своего тела. Он упал неудачно. Его огромная лапа хру-стнула и, не выдержав тяжести закованного в железо тела, сломалась.

Дикий рёв раздался над городом. Монстр пытался подняться, но не мог удержаться на одной ноге и валился на бок снова и снова.

— Есть! — закричала Арина.

Но лучше бы она не кричала. Ручка двери отломилась, и девочка сорвалась вниз. Каким-то чудом она сумела ухватиться за тот узкий порожек, на котором ещё недавно стояла, и теперь повисла на десятиметровой высоте.

— Держись, Арина! Я сейчас поднимусь изнутри! — закричал Добромир.

— Я не удержусь! — в голосе девочки сквозило отчаяние. — Не удержусь, пальцы уже скользят!

Она держалась изо всех сил, но пальцы соскользнули…

За секунду до этого дверь распахнулась, и Актана схватила Арину за руку.

— Я держу тебя, держу, — успокаивала она и тянула девочку наверх.

Затащив в комнату, она с силой прижала её к себе.

— Всё обошлось, всё хорошо! — Арина почувствовала, как тает в груди тревога, и душа наполняется лёгким, воздушным спокойствием. — Идём, Актана, идём!

Они вышли из дома, и Добромир крепко обхватил девочку. Арина сквозь кольчугу слушала, как сильно бьётся его сердце, и только теперь поняла, что с монстром покончено навсегда.

— Арина! — арадиец смотрел на неё и даже не знал, что говорить.

Это она, да, именно её действия уложили такого гиганта, такою громадину! Теперь тот лежит в котловане и не может подняться.

— Добромир, — Арина взглянула лукаво. — А как ты называл тиранозавра, когда мечом рубил его по хвосту?

— Даже и не припомню сейчас.

— А я помню! Ты называл его козявцем, как я в Урании на ящера кричала. Потом ещё много такого, чего я повторять не буду.

— Правда? — засмущался Добромир. — Как-то вырвалось случайно. Да ладно, чего уж там. Бывает.

Арина улыбнулась. Добромир и Актана, глядя на неё, тоже повеселели.

— Нужно достать «Аргирвиту». Она под самой крышей, вон там, — указала девочка.

— Ничего, это я мигом!

Арадиец бегом бросился к деревянному зданию. Вскоре он уже карабкался по крыше, протянул руку и ухватил амулет. Вернувшись, он протянул его девочке.

— Вот твоя «Аргирвита», Арина. Понимаю, почему она выбрала тебя, она чувствует, кто сможет её уберечь. А теперь идём к воротам, кажется, тафгуры снова напирают.

Они поспешили в сторону городских ворот. Тиранозавр, преследуя девочку, оставил заметные следы: разваленные стены зданий, раздавленные повозки, отлетевшие колёса, какие-то торчащие из обломков оглобли. Хаос…

Из-за угла выскочил Архегор с вытаращенными глазами и всклокоченной бородой. За ним неотступно следовал Баяр, в одной руке он держал копьё, в другой сжимал меч.

— Арина! — Архегор бросился к девочке. — Ты жива!

— Где это чудовище! — потрясал копьём Баяр.

— Там он, в котловане валяется, — спокойно ответила девочка.

— Как валяется? — оба удивлённо переглянулись.

— Вот так и валяется! — Арина раскинула в стороны руки и даже согнула в колене ногу, изображая «цыплёнка табака».

— Меч мой сожрал ещё, скотина дикая, — добавил Добромир. — Он лапу сломал, когда в котлован падал.

— Вот и хорошо, что сломал. Одной бедой меньше будет, — подытожил Архегор.

— Баяр, не отходи от Арины, — попросил Добромир. — Я пошёл, тафгуры ещё не угомонились.

Добромир взял у него копьё и побежал к воротам. Растерявшийся Баяр стоял на месте не зная, что предпринять.

— А как же я? — крикнул он ему вдогонку.

— Теперь ты рядом с девочкой!

— Пойдём, друзья, посмотрим на эту безобразину, — предложил старец и направился в сторону котлована.

Поверженный монстр, растянув огромное тело во всю длину, лежал, как и прежде на самом дне. Увидев людей, он уже не пытался вставать, только раскрыл пасть и злобно зарычал.

Архегор пристально смотрел на чудовище.

— Что, Кседор? Это создание тебе тоже не помогло?

Добромир с копьём наперевес гнал своего коня прямо в гущу сражения. Донийцы смешались в одну кучу с черноплащниками и бились на мечах. Один из тафгуров, заметив воина в красном плаще, направил коня прямо на него. Добромир приблизился к тафгуру. Черноплащник поднял меч для удара, арадиец на ходу бросил копьё. Тафгур с пробитой грудью начал заваливаться в седле, но прежде чем он упал, Добромир выхватил из его слабеющей руки меч и тут же ударил им другого черноплащника, который рассчитывал убить безоружного арадийца.

— Добромир, что с этой тварью?

Арадиец сквозь звон мечей и крики битвы различил голос Тефана. В пылу боя он его не видел, смотреть по сторонам было некогда. Добромир набрал в лёгкие побольше воздуха и, чтобы все услышали, закричал:

— Мы его завалили!

Радостный возглас донийцев раздался над полем. У воинов словно сил прибавилось, бить черноплащников стали ещё бодрее.

Арадиец срубил пешего тафгура, который уже замахнулся мечом на стоящего к нему спиной донийца.

— Спасибо, Добромир! — крикнул спасённый воин.

— Не зевай! — он взглянул на него и узнал командира пеших воинов. — Токтан! Выстраивай фалангу!

— В линию! Строиться в линию! — раздались его команды.

— Фаланга строится! Все сюда! Поднимайте копья! Живее, быстрее! — тут и там стали слышаться возгласы.

Воины, отбиваясь от тафгуров, образовали линию из восьми человек. Часть донийцев отражала натиск, другие в это время подбирали длинные копья, и выстраивались в ряды.

— Тефан! — Добромир пытался перекричать шум битвы, — Тефан, сюда!

Дониец, услышав призыв, поспешил к арадийцу.

— Что?

— Нужно закрыть фалангу с двух сторон!

Тефан и другие всадники, те кто находился поблизости, быстро оценили обстановку и прикрыли с боков выстраивающуюся маленькую фалангу.

С появлением всадников дело пошло быстрее: фаланга росла прямо на глазах. Воины подходили и вставали в ряды, всё больше и больше копьев метили в черноплащников. Вскоре все пешие, как и прежде, заняли свои места в боевом порядке.

— Вперёд, за Донию! — крикнул Токтан.

Снова фаланга пришла в движение, и снова тафгуры повалились под мощным ударом защитников Кинёва.

Форофирт понял, что его тафгуры скоро побегут, и направил коня на донийцев. Он негодовал, он был взбешён, он был в ярости! Как это так? Какой-то мизерный отряд громит многочисленное войско самого Кседора! «Я разорву эти ряды. Я сам приведу моих верных воинов к победе!»

Черноплащники, завидев предводителя в своих рядах, воспряли духом и расступались, освобождая ему путь. Сейчас он покажет этим упрямым донийцам, кто здесь сила!

— За мной, мои верные тафгуры! — закричал Форофирт.

Он без страха ринулся на ряды копьев. Конь его словно налетел на стену. От внезапного торможения Форофирт вылетел из седла, перелетел через голову коня и грохнулся под ноги донийцев. Вдобавок ко всему, он ещё получил удар мечом по голове. Кривой рог отлетел от его шлема. Чёрного командира тут же подхватили и затащили в ряды фаланги. Взрыв ликования раздался среди воинов Донии.

Битва закончилась. После пленения Форофирта всадники Донии разбили остатки конницы тафгуров, тех, кто не убежал. Пешие черноплащники продержались дольше. Донийцы их окружили и предложили сдаться, но тафгуры не приняли этого условия и дрались до последнего воина, неизвестно на что надеясь…

Мирные жители помогали раненым войти в город. Актана и Баяр торопливо шли по полю.

— Тефан! Добромир! — вскрикнула девушка и побежала навстречу двум воинам.

— Тефан! — она обняла своего брата. Слёзы радости потекли по её щекам — Тефан!

— Что ты, сестрёнка, не плачь. Всё хорошо, мы победили.

Девушка отпустила Тефана и подошла к Добромиру. Заглянув в его наполненные нежностью глаза, Актана прильнула к его груди.

— Мне было так страшно, Добромир — тихо говорила она. — Никогда в жизни мне не было так страшно.

— Ничего, всё уже позади.

Девушка отстранилась от арадийца.

— Где отец? Тефан, ты видел отца?

— Нет ещё. Он был там, с фалангой.

— Нужно его найти, — в голосе Актаны слышалось волнение. — Идём, идём!

Она побежала по полю.

Танас в окружении своих воинов лежал на земле. Взгляд его устремился на плывущие по небу облака. В груди его торчала стрела — тяжёлая тафгурская стрела, выкованная наполовину из железа — такие стрелы однажды попали в Арину, но её спасла непробиваемая кольчуга, у Танаса такой не было.

Стрела ударила царя Донии в конце сражения, когда победа была уже так близка! Танас видел, как тафгур метит в него из лука, и прикрылся щитом. Чёрная стрела пробила и без того раздробленный щит насквозь, её силы хватило ещё и на кольчугу.

— Отец, ты слышишь меня? — Актана склонилась перед ним на коленях.

— Да, дочка моя… — царь с трудом выговаривал слова. — Ты только не плачь. Сегодня плакать нельзя… Сегодня мы остались свободны.

— Не буду, отец, — но слёзы сами катились по её щекам и капали на окровавленные доспехи.

Тефан, Янык и арадийцы молча стояли рядом. Они воины, и понимали, что такой удар смертельно опасен. Если бы стрелу можно было извлечь, тогда бы появиться маленький шанс на выживание. Вот только стрелы тафгуры ковали с зазубренными краями, чтобы их не могли вытянуть из тела.

— Тефан, стрела тяжёлая, — сказал Баяр.

— Какая теперь разница, — тяжело выдохнул дониец.

— Мы держали такие в руках. Помнишь, какой там наконечник? Может, и здесь такой?

Взгляд Тефана оживился. Верно говорит Баяр, на тех стрелах зазубрины не было. Может, и сейчас повезёт?

Дониец быстро скинул свой плащ и расстелил на земле. Танаса бережно приподняли и положили на него.

— Осторожно несём, парни, только осторожнее! — упрашивал Тефан.

Но все и так понимали: одно лишнее движение может убить Танаса. Добромир и Тефан спереди, Баяр и Янык позади, взялись за края плаща и бережно понесли умирающего царя в город.

Архегор и Арина стояли у ворот и ждали. Увидев Танаса на плаще, старец всё понял.

— Несите сразу во дворец. Актана, беги вперёд, приготовь тёплую воду, тряпки чистые и разожги камин. Скорее! — поторопил он.

Девушка бросилась бежать, Арина за ней — вдруг её помощь тоже понадобится.

Когда Танаса внесли в комнату, в камине уже полыхал огонь.

— Нет-нет, не на кровать, — распорядился Архегор. — Кладите прямо на стол.

Воины осторожно уложили раненого. Архегор достал нож и аккуратно разрезал лямки, скрепляющие переднюю и заднюю части кольчуги. Тефан вместе со старцем осторожно, чтобы не задеть стрелу, сняли переднюю часть доспехов. Раненный застонал.

— Терпи, Танас, терпи, — приговаривал старец.

Он не суетился. Его движения были выверенными и точными. В комнату вошла Актана с двумя вёдрами воды: в одном горячая, в другом — холодная. Старец положил нож на пламя огня, потом взял чистую тряпку, обмакнул в горячую воду и вытер кровь с тела Танаса. Затем зачерпнул чашкой холодную воду, достал из своей сумки флакончик, высыпал в чашку белый порошок и размешал. Старец лил эту воду прямо на рану. Вся поверхность раны покрылась мелкими пузырьками, которые лопались, издавая шипение.

— Арина, Актана, теперь вам лучше выйти из комнаты.

Они вышли и встали за дверью. Какое-то время в комнате стояла тишина, затем раздался сдавленный крик Танаса, и всё стихло.

Актана первой забежала в комнату. Тефан держал в руке тафгурскую стрелу. Архегор стоял возле царя, в руке он держал раскалённый нож, которым прижигал рану. Запах палёной плоти висел в воздухе.

— Он будет жить? — в голосе Актаны слышалась мольба и тревога.

— Остаётся только надеяться, — ответил старец.

Форофирт со связанными руками стоял на площади перед дворцом. Его окружили воины и жители города и молча смотрели на предводителя тафгуров. Тот, кто принёс горе и смерть в их дома, кто убивал их, не щадя даже детей, кто мечтал разрушить их города, стереть из памяти само слово «Дония», теперь стоял перед ними, со связанными руками и опущенной головой. Не находилось слов, как назвать этого душегуба. Впрочем, одно всё же осталось — «чужой».

Тефан, Янык и арадийцы прошли по ступеням и остановились перед Форофиртом.

— Ну, что уставился? — тафгур прищурился. Взглядом, полным ненависти, он смотрел на Тефана. — Хочешь убить меня? Убей, у меня же связаны руки.

— Развяжи, — приказал Тефан воину.

Дониец ножом перерезал верёвку.

— Повезло вам, — забормотал Форофирт, растирая затёкшие кисти. — Если бы вернулся Вагбут с десятью тысячами, то вы все стояли бы сейчас передо мной на коленях. Жаль. Не успел. — Форофирт злобно взглянул на Добромира. — А ваша дружина арадийская вся уже там, на том свете! — Тафгур указал пальцем в небо и злорадно усмехнулся.

Добромир сделал движение, чтобы броситься на тафгура, но Тефан его удержал.

— Что, арадиец, даже убить меня не можешь? Если бы у меня был меч, я разрубил бы тебя на две части. Сразу стало бы два пол-арадийца. Ха-ха-ха!

— Добромир, — сказал Тефан. — У тебя тафгурский меч в руках, отдай его этому…

Арадиец вопросительно посмотрел на Тефана и бросил меч под ноги Форофирта.

— Тефан, ты не можешь драться, ты ранен. Давай я с ним сражусь.

— Нет!.. Нет, Добромир, я это сделаю сам.

— Если я убью его, то вы меня отпускаете, — выставлял свои условия тафгур.

Все снова посмотрели на Тефана.

— Хорошо. Если ты победишь, никто тебя не тронет. Даю слово, — пообещал дониец.

— Слово, это хорошо, — обрадовался Форофирт. — Я знаю, вы за слово жизнь отдать можете. Значит, скоро я вернусь в Тугурию.

Тафгур медленно потянулся за оружием, взялся за рукоятку и, тут же сделал резкий выпад. Все знали коварство тафгуров, и Тефан тоже — он увернулся от удара, выхватил из ножен меч и нанёс удар по голове черноплащника. Но Форофирт прошёл не одну битву. Он отвёл удар и снова напал на донийца… Лязг двух мечей отражался от стен дворца. Арина стояла на ступеньках и с замиранием сердца наблюдала за поединком. Тефан, прихрамывая, отступал, отбивая удары. Черноплащник наседал на донийца, он сделал движение — и теперь они оба, скрестив мечи, стояли рядом, глядя в лицо противнику. Форофирт ухмыльнулся, ударил донийца по раненой ноге и толкнул. Тефан упал. Тафгур размахнулся и нанёс удар. Дониец увернулся, и меч Форофирта выбил искры из камня мостовой. Тефан поднялся на ноги, снизу вверх отбил удар черноплащника и крест-накрест рубанул Фо-рофирта. Тафгур как-то удивлённо посмотрел на Тефана, выронил меч из руки, зашатался и повалился на спину.

— Уберите его из города, — Тефан вложил своё оружие в ножны, и ещё раз посмотрел на Форофирта. — Ни один тафгур не смеет осквернять Кинёв своим присутствием. Даже мёртвый.