Холодное сердце 2. Опасные тайны: история короля Агнарра и королевы Идуны

Глава тридцать четвёртая Идуна

Я новорождённая.

Отец качает меня на руках в нашей маленькой хижине. Мама рядом: я чувствую её тепло, её запах. Она заканчивает вязать шаль ягодного цвета, напевая знакомую колыбельную об Ахтохаллэн. Потом мама подарит эту шаль мне.

И однажды она навсегда изменит мою жизнь.

Полог нашей хижины отодвигается. Один из вождей племени входит и садится рядом с моими родителями. Он самый старый в нашей семье, прожил долгую жизнь и много видел. Отец улыбается ему и приветствует с большим уважением. Старик печально кивает и прикладывает руку к моему лбу. Пальцы у него шершавые, мозолистые, но нежные.

– Ты ещё совсем маленькая, – говорит он глубоким голосом, – но одна из нас. Благословенное дитя солнца. А значит, духи всегда будут с тобой. Они станут заботиться о тебе. Защищать тебя.

Мама и папа тепло улыбаются друг другу.

– Но ты должна заслужить дары духов, – продолжает старик. – Уважать землю, по которой мы ходим. Слушать природу и внимать её призывам. Искать мира, когда это возможно. Любить, даже когда легче ненавидеть. – Потом он улыбается, в уголках его мутных голубых глаз углубляются морщины. – Расти, малышка, и ни о чём не беспокойся. Очаровательный младенец. – Он подмигивает маме.

Лица родителей озаряются гордой улыбкой.

Старик прощается и выходит из хижины. Мама откладывает вязанье – шаль готова. Она подсаживается ближе ко мне и к отцу, обнимает нас. Потом берёт шаль, каждая петля которой проникнута любовью, бережно заворачивает меня, и я чувствую тепло, уют и спокойствие.

– Милая моя девочка, – шепчет мама, нежно гладя мой носик мизинцем. Мне щекотно, но ещё от этого я хочу спать. – Пусть духи всегда защищают тебя. И пусть тебя ждут великие дела.

Я маленькая, лет пяти.

Одна в нашей хижине, мне страшно, и я прячусь под той же шалью ягодного цвета, которую связала мама, когда я родилась. Родители велели мне спрятаться здесь, пока они не прогонят захватчиков из нашего лагеря. Обещали вернуться.

Но не вернулись.

Вдруг снаружи в хижину проникает свет. Кто- то входит, и я съёживаюсь под шалью от ужаса, стараясь стать как можно меньше. Это женщина. Она оглядывается вокруг, что-то ищет. Когда она подходит ближе, от испуга я невольно издаю писк.

Незнакомка застывает на месте, потом наклоняется, поднимает край платка и находит под ним меня. Она издаёт удивлённый возглас, и лицо у неё добреет. Женщина падает на колени и берёт меня на руки. Руки у неё мягкие, нежные, она пахнет почти как мама, и я не боюсь.

– Милая, – шепчет она, – ты здесь одна?

Я плачу. Впервые с тех пор, как ушли мои родители.

– Они сказали мне спрятаться, – дрожащим голосом объясняю я, натягивая на себя шаль и плотно заворачиваясь в неё. – Сказали, что идут плохие люди, но мне не надо бояться.

– Это правда, бояться не надо, – уверяет она меня.

Женщина выносит меня из хижины. Вокруг ходит ещё много людей. Все одеты так же, как мои родные, но я никого здесь не знаю. И всё же они кажутся приветливыми. Мой страх исчезает.

– Она пряталась в хижине, – объясняет женщина, когда все поворачиваются ко мне. – Думаю, она осталась сиротой.

Страх снова стискивает мне сердце ледяными пальцами.

– Где моя мама? – плачу я. – Где мой папа? Я хочу к ним!

Женщина осторожно ставит меня на землю, опускается передо мной на колено и берёт меня за руки. Ладони у неё шершавые, огрубевшие, но на удивление мягкие.

– Мне очень жаль, – печально произносит она. – Боюсь, они не вернутся.

Я в ужасе смотрю на неё.

– Нет! – Я мотаю головой. – Неправда! Мама никогда бы не бросила меня! Она обещала! – Я туже натягиваю шаль на плечи. Она ещё пахнет мамой.

– Иногда люди дают обещания, которые не могут сдержать, – медленно говорит женщина. – Но не бойся, малышка. Мы не оставим тебя в беде. Ты потеряла родную семью, но обрела другую.

– Как это?

– Нортулдры живут разными племенами, но в целом мы все одна семья. Народ, живущий под солнцем. Как тебя зовут?

Мне около девяти лет. Я брожу по лагерю, между хижинами, а Ветерок резвится позади, щекоча мне подмышки. Я визжу и громко хохочу.

– Почему ты не пристаёшь к взрослым? – шутливо упрекаю я дух воздуха.

Ветерок слушается меня и подлетает к молодой женщине, которая готовит еду у костра. Когда она отгоняет его, дух воздуха направляется к пожилому мужчине и ворует у него морковку, предназначенную для оленя. Потом он несётся к Елене, которая вяжет шаль, хватает уже почти законченный платок и бросает его ей на голову. Моя воспитательница громко ругает проказника, но я замечаю, что на самом деле она вовсе не злится.

На сердце у меня теплеет, когда я вижу их всех, свою семью. Именно они теперь самые родные мне существа. Я, конечно, скучаю по родителям, но со временем острая боль разлуки притупилась до мучительной тоски.

«Пусть духи всегда защищают тебя, – вспоминаю я слова, которые мама повторяла каждый вечер, когда укладывала меня спать. – И пусть тебя ждут великие дела».

Я не знаю, что меня ждёт впереди, но по крайней мере пока мне удалось найти новую семью, основанную хоть и не на кровном родстве, но на любви, дружбе и уважении. Я крепко прижимаю к себе мамину шаль. Думаю, она гордилась бы мной, думаю, она была бы счастлива, что я обрела новый дом.

Ветерок снова кружит вокруг меня, поднимая над землёй. На этот раз я его не упрекаю и не гоню, а позволяю унести меня высоко в небо и оттуда смотрю на свою семью. Душа моя парит.

Я дома.

Мирная сцена в деревне рассыпается на части. Лес охвачен хаосом. Ветер, огонь, дым. Земля дрожит под ногами.

Мне двенадцать. Агнарру – четырнадцать. Он лежит на земле, истекая кровью.

Я смотрю на него, и внутри у меня борются противоречивые чувства. Оставить его здесь? Вернуться к семье? И чем дольше я тут стою, тем больше рискую не вернуться назад. Огонь разбушевался, и меня может отрезать от своих.

Я разворачиваюсь, но сначала снова смотрю в лицо юноши – бледное, искажённое болью, с дрожащими веками. С губ его срывается тихий стон. Он без сознания, а вокруг нет никого, кто мог бы ему помочь.

Только я.

Мамины слова снова звучат у меня в голове: «Пусть тебя ждут великие дела».

Я не знаю, великое ли это дело. Может быть, это глупый или злой мальчик. Может, я совершаю большую ошибку.

Но потом я вспоминаю, как лежала в хижине в тот день, когда убили моих родителей. Как мне было страшно, как одиноко. Если бы меня не нашли, я бы не выжила.

Совсем незнакомые люди обнаружили и спасли меня.

И я спасу этого мальчика.

Я зову Ветерок. Дух воздуха тут же прилетает и принимает нас с Агнарром в свои прохладные объятия. Когда он уносит нас, я хочу только убедиться, что юноша благополучно доберётся до своих соплеменников.

Я не знаю, ждут ли меня великие дела.

Но это я сделаю.

Надеюсь, мама бы гордилась мной.

Вечером я проснулась в пещере. Буря утихла, и садящееся солнце рисовало свои последние картины перед тем, как скрыться за горизонтом. Я села, чувствуя головокружение, и осмотрела себя в поисках травм. Но духи защитили меня.

А может быть, даже говорили со мной во сне.

Осматривая пещеру, я размышляла над тем, что мне приснилось. Небольшой холмик пепла на месте костра ещё дымился, и я почувствовала сильный голод. Чутьё подсказывало, что такой сон привиделся мне неспроста, что фрагменты прошлого могут быть частями головоломки, которые надо сложить вместе, чтобы определить своё будущее.

Я задумалась над назиданием старейшины: «Искать мира, когда это возможно. Любить, даже когда легче ненавидеть».

Вспомнила, как Агнарр лежал на земле в лесу и как я призвала на помощь Ветерок.

Поступок, совершённый из сострадания и оказавшийся настолько действенным, что смог изменить ход жизни.

«Пусть тебя ждут великие дела».

– Идуна!

Вздрогнув от неожиданности, я подняла глаза. К моему удивлению, я была уже не одна.

Вокруг толпились горные тролли.

Они нашли меня.