Она дана ему свыше

Глава 6

Ногам негде было ступить — он ходил по трупам. Не видно было и кусочка свободной земли. Офицеры смешались в одной куче с солдатами и сержантами, их кровь перемешалась в потоки, стекающие в мелкие лужи. Под его ногами лежали люди в темно-зеленых, красных и синих формах. Торчащие знамена и флаги Англии и Франции развевались на ветру, в воздухе витал запах сгоревшего пороха и смерти. Тошнота подкатила к горлу от знакомой сладковатой смеси зловония.

Каждая из сторон потерпела сокрушительное число погибших, и все они были тут, лежа под общим небосклоном. Именно здесь и сейчас не играло роли, кто ты и из какой армии, какого ты звания. Неважно, потому что все были мертвы и лежали вместе на одной земле, под одним небом.

Джек наступал как можно осторожнее, но все равно он задевал мертвецов. Случайно касаясь босыми стопами холодных мертвенно-бледных рук, он резко поднимал ноги, будто обжигался об их безжизненные тела. В нескольких метрах от него он сквозь дым разглядел человека. Это был Крис.

Заметив его, друг помахал ему рукой. Счастливая кроткая слеза покатилась по щеке Джека, они шли друг другу навстречу. В стороне от Криса Джек заметил нерезкое движение на земле. Ожил один из трупов, прикрываясь заслоном тел из синих мундиров. Он направил мушкет в спину Криса. Джек похолодел.

— Крис, ложись! — закричал он, что было сил.

Но Крис продолжал улыбаться, медленно двигаясь к нему, будто не слышит. В страхе Джек бросился бежать вперед, отбросив осторожность и уже не обращая внимания на валяющихся повсюду солдат. Сердце молотом забилось в его груди. Прозвучал громкий выстрел, Крис свалился на землю.

— Нет! — в отчаянии заорал Джек.

Он склонился над ним, из его рта потекла красная полоса, а глаза в упор смотрели в небо. Глядя на него, у Джека что-то оборвалось внутри. Пронизанный горем, он упал рядом с ним на колени. Разрыдавшись в отчаянии, Джек приподнял его голову и крепко прижал к себе.

— Помоги мне, Джек, — сдавленно прошептал Крис. — Помоги мне…

— Помоги, Джек!

Он открыл глаза, резко поднявшись в кровати. Перед ним стоял испуганный Кевин. Джек находился в своей спальне. Он был в холодном поту, часто дышал. Джек поднес ладони к глазам.

— Тебя что, трясет?.. — вынес из своих наблюдений Кевин и оказался прав.

Но Джек быстро переключился:

— Что случилось? Кому нужна помощь?

Кевин, вспомнив причину, почему он здесь, оживился:

— Да, Миранде нужна твоя помощь. Одевайся быстрее!

На него накатил новый страх и теперь в реальности. Джек моментально влез в брюки, набросил рубаху, и они с Кевином побежали в комнату Миранды. Когда Джек с силой распахнул дверь, он остолбенел на пороге.

В первую секунду девушки посмотрели на него ошарашенными глазами, словно на грабителя. Спальня была усыпана разноцветными тканями, в одну из которых обернулась Миранда, стоя перед высоким старым зеркалом. Мадлен сидела в кресле, подперев голову рукой.

— Что происходит? — непонимающе и сердито спросил Джек. — Кевин сказал, ты нуждаешься в помощи.

— Это так, братец, — преспокойно заявила она, бросив хитрый взгляд на Мадлен, отчего та закатила глаза. — Завтра я и Мадлен поедем к модистке, чтобы та сшила нам хорошенькие платья. А вообще, у нас с Мадлен пари. Подтверди, что в мае 1809 года при Вене в сражении победили австрийцы, а не французы.

Джек не поверил ни глазам, ни ушам. Страх за нее накрыл его, когда Кевин пришел к нему. Он прибежал сюда сломя голову, соскочив с постели и боясь застать свою сестру тяжело раненой, как минимум истекающей кровью. Едва не выбив дверь, ему объявляют, что бежал сюда только затем, чтобы разрешить их пари?! Джек был в бешенстве.

— Ты заставила Кевина пригнать меня сюда бегом, чтобы я разрешил ваш спор? Ты с ума сошла, Миранда?! — рявкнул он, глядя на нее свирепо. — Я-то думал, с тобой произошло несчастье, что ты болеешь, умираешь или еще что. А ты, черт возьми, просто развлекалась!

Мадлен кусала губу, смотря на обоих, а глаза Миранды обидно сверкнули.

— Откуда мне было знать, что ты решишь, будто мне плохо? С чего вдруг ты вообще так подумал? Мы же дома, а не у стен Версальского дворца в Париже. Здесь нам ничто не угрожает.

Опешив, Джек немного осекся, но все еще был зол. Миранда, скрестив руки, надулась. Он вышел из ее комнаты, громко хлопнув дверью с той стороны, отчего девушки вздрогнули.

Яростные шаги Джека, казалось, вот-вот прожгут ковер в коридоре. Он шел, не зная, куда. Больше всего ему хотелось сейчас хорошенько выпороть Миранду. Но потом он подумал: за что? Ей действительно неоткуда было знать, что Джека мучали кошмары и что он чувствовал. У нормального человека не было никаких предпосылок подумать, что с сестрой беда только потому, что его попросили ей помочь.

«Дьявол» — зло выкрикнул Джек, направляясь обратно в спальню. Ему было необходимо выпустить пар, пока он что-нибудь не разбил. Сняв рубашку, Джек практически с порога упал ладонями на пол и стал отжиматься. Движения были резкими и быстрыми. Рана на торсе заныла, однако это его не остановило. Джек продолжал выполнять отжимания, ибо ярость все еще бурлила внутри него, которую не на кого было выплеснуть. Он мог злиться только на самого себя.

В том, что случилось с Крисом, виноват только он. Джеку предстояло жить с этим грузом всю оставшуюся жизнь. Ему безрассудно захотелось все бросить и умчаться на полосу соприкосновения с противником, на фронт. И мысль о том, что Джек не может этого сделать, подавляла его сущность.

— Мне жаль, — донеслось сзади, как будто невзначай.

Он узнал ее голос, мягкий и приятный на слух. Джек поднялся, не поворачиваясь к ней передом до тех пор, пока не накинул на себя рубашку.

— Чего вам? — притворился он равнодушным. В его голосе не было ни капли эмоций.

Джек встретил ее сочувствующие глаза. Ох, лучше бы он их не видел! Надо было ему уставиться в окно, но было уже поздно.

— Миранда была не права. Она сидит в своей комнате и переживает, что обидела вас. Она хотела извиниться.

— А вот это не правда, — заявил он с триумфальным чувством, будто ухватил енота за хвост. — Миранда никогда не извиняется. Раскаивается — да, но извиняется только в крайних случаях и то не всегда. Так что, мисс, не нужно лгать ради моей сестры и выгораживать ее.

Мадлен, покраснев, опустила глаза. Джек давно не видел нежный девичий румянец. Мадлен была полна жизни, так чиста и наивна.

— Вы меня уличили. — Она повержено развела руки в стороны. — Но Миранда очень сожалеет, это правда, иначе я не осмелилась бы прийти к вам и с порога лгать.

— Что ж, не сомневаюсь. Но только не надо больше проявлять ко мне жалость, Мадлен. Я этого не терплю. — Джек оценочно обвел ее глазами. — Зачем вы это делаете?

В замешательстве Мадлен уточнила, сомкнув за собой руки:

— Что именно, ваша милость? Зачем жалею вас?

— Зачем вы прибегаете и извиняетесь, якобы от лица Миранды. По всей сути, вам должно быть все это безразлично, ведь вам за это не платят. На вашем месте мне было бы все равно.

Мадлен одарила его очаровательной улыбкой и ему показалось, что она стала еще красивее.

— Разве, ваша милость? Я думаю, что если бы мы с вами поменялись местами, это я бы притворялась, что мне все равно, а вы бегали бы за мной, пытаясь уговорить на примирение.

«Или на соблазнение» — мелькнуло в его мыслях.

Его взгляд невольно пробежался по ее телу. Джек лицезрел ее тонкую талию и небольшую, соблазнительную грудь, только юбка защищала ее бедра, скрывая их истинную форму.

Уголки Джека дрогнули.

— Ползая на коленях?

— И хватаясь за юбку, — добавила она, хихикнув. — Может, заливаясь слезами.

Джек скривился, покачав головой.

— Нет, это уже слишком.

Спальня заполнилась раскатным хохотом Мадлен. От забавной картины внутри Джека тоже рвался смешок, но он проглотил его, оставив ее смеяться в одиночестве.

Внезапная режущая боль прокатилась по месту его ранения. Зажмурившись, Джек рукой оперся на столб кровати.

— Что такое? — Веселье смыло с лица Мадлен. Она забеспокоилась. — Что-то болит?

— Все хорошо, — выдавил он сквозь зубы.

Но попытка подкрепить слова на лице провалилась. Джеку действительно было плохо, словно его пронзили мечом. Накатил новый приступ боли, и он приложил ладонь к боку. Мадлен смело подхватила его, поместив его руку на свое хрупкое плечо. Джек подчинился, хотя и пытался не наваливаться на нее, чтобы доказать свое здоровое самочувствие. Он ощутил ее напряженное тело. Она задрожала, как дрожат осенние листья. Мадлен помогла ему улечься на кровать. Присев рядом, она с твердой решительностью хотела было задрать рубашку и осмотреть тело, но Джек изумленно перехватил ее руку.

— Нет, — твердо сказал он.

Мадлен, округлив глаза, настаивала:

— Не будьте ребенком. У вас явно болит что-то, что вы скрываете, позвольте мне это осмотреть.

Джек был непреклонен:

— Не выдумывай. У меня ничего не болит.

Мадлен издала звонкий смешок.

— А то, что вы чуть не забились в конвульсиях — лишь плод моего богатого воображения?

— Именно, — иронично ответил Джек. Стоило признать, что, к его удивлению, ее беспокойство тепло откликалось внутри него, и это очень насторожило Джека.

Мадлен наклонила голову. Сама того не подозревая, она только что посеяла в нем желание полюбоваться ее гладкой длинной шеей. Сбоку на ней показалась изящная плоская родинка.

— Боитесь за вашу добродетель? — дерзко выкинула Мадлен, чем сразила его. — Не волнуйтесь, мы здесь одни. Пока. — Она сменила тон на более требовательный: — Так что не упрямьтесь и задерите рубашку.

Мадлен снова попыталась прикоснуться к краям белого хлопка, но он прочно держал обе ее руки. Боль в ранении постепенно уходила, так что он полностью сосредоточился на сидящей рядом командирше.

Джек молвил, снова пресекая попытки стянуть с него одежду:

— Отнюдь, вы своевольно пытаетесь раздеть меня. Кто же из нас рискует своей добродетелью, если я предстану перед вами абсолютно обнаженный? — В глазах Джека сверкнул блеск, и она это заметила, поэтому остановилась. — Я бы поскорее ушел на вашем месте. Кто знает, что может случиться…

Губы Мадлен задрожали. Удерживая ее руки в своих, он чувствовал приятное тепло. Мадлен тоже это чувствовала, при недолгой паузе она отдернула их.

Встав перед ним в полный рост, усердно расправляя складки платья, девушка заявила:

— Ну, во-первых, не абсолютно обнаженным, а всего лишь без рубашки. А во-вторых, в таком случае вы не оставляете мне выбора. Я иду за доктором! — И ноги понесли ее к выходу.

Джек вздохнул.

Вспомнив слова врача в госпитале о том, что после полного заживления рана еще может болеть недолгое время, он крикнул ей вслед:

— Стой, Мадлен.

Не сразу, но она обернулась. Мадлен стояла в дверях с выражением твердой решимости.

— Не делай этого. Поверь мне на слово, что все в порядке. Я знаю, о чем говорю, и не рассказывай Миранде и Кевину об этом.

Замявшись, Мадлен кинула в него недоверчивым взглядом и ушла. Джек еще долгое время оставался в кровати, чтобы внутри наверняка все улеглось.

В уме он отметил, что мисс Берк стала более смелой в его присутствии. Прямые, он бы сказал, даже дерзкие взгляды и слова, прикосновения — все это она.

«А еще снимать рубашку с мужчины насильно!»

Из его груди вырвался краткий смех. Впервые за много месяцев. Никогда прежде Джеку не приходилось упираться точно недотроге, тогда как девушка пыталась раздеть его.

После посещения модистки с Мирандой Мадлен чувствовала себя настоящей госпожой. Хоть ей и пришлось долго стоять, пока снимали мерки, а потом подгоняли наряды под ее фигуру, в процессе пару раз больно уколов булавками.

Ее бедра были весьма привередливой частью тела, из-за чего доставили небольшие хлопоты бедной женщине, которая подгоняла под нее юбку. Понимая, что такова природа ее тела, Мадлен ничего не могла с собой поделать и все равно чувствовала себя виноватой. В зеркале она могла видеть, как модистка со слегка вытянутыми в напряжении губами пыталась удержать не только платье с иголками, но и сетования, что хотели вырваться из нее. А когда Мадлен попросила выбрать цвета платьев более темными, коричневыми или черными, Миранда объяснила ей, что компаньонка не должна носить такие же цвета, как прислуга. Семью Миранды могли счесть бедной, что породило бы немало слухов о финансовых проблемах.

Сейчас она и Кевин шли по тропе в поле на недалеком расстоянии от замка. Они слышали шум сверчков. Мадлен набрала свежий воздух в легкие, любуясь густыми зарослями леса, куда они и направлялись.

— Почему Миранды с нами нет? — слегка расстроившись, спросил Кевин.

— Элис приехала навестить ее. Она не могла пойти.

Мадлен не смогла сдержать широкую улыбку, вспомнив красочный альбом и потешные строчки о баклажанах. Ее щеки невольно зарделись. Слава богу, ярко светящее солнце не позволяло Кевину поднять к ней голову, иначе пришлось бы выдумывать причину ее смущения.

При слове «выдумывать» улыбка Мадлен упала с лица. Пусть не в полной мере, но она притворялась не той, кем была на самом деле. В доме Марка Мадлен уже не была Ривз, она была Берк. И в ближайшем будущем ей снова придется лгать. При выходе в свет Мадлен будет вынуждена врать множеству и множеству людей, что она из их круга, что в ней течет голубая кровь. Истинную правду ведь никто не знает и никогда не узнает. Мадлен станет говорить, что она дочь некого барона… Килмарнока. Она надеялась, что этот человек, мама и Бог простят ей эту ложь. Мадлен была вынуждена пойти на этот грех, чтобы защититься, чтобы не быть одинокой.

Она не желала писать Смитам, когда она была у разбитого корыта. Со стороны это покажется слишком корыстным и унизительным. Только при благополучной жизни Мадлен сдержит обещание мамы и расскажет им все, но не сейчас. Она не стоит твердо на ногах, поэтому Смитам придется подождать. Мадлен не нуждалась в компании. Теперь нет, ведь у нее были Миранда и Кевин.

— А почему Джек не проводит с нами время? — внезапно снова задал вопрос мальчик.

Они уже зашли в лес. Издалека было видно сверкание озера.

— Твой брат уже довольно взрослый. А взрослые много времени уделяют делам, чтобы обеспечивать свою семью, поэтому ему некогда.

Кевин, запрокинув голову, с досадой простонал:

— Но ведь у нас итак всего хватает! Почему он не может с нами погулять?

Мадлен испытала за него чувство обиды и разочарования. Вспомнив вчерашний инцидент с Джеком, когда он едва не рухнул на пол от резкой боли, она ощутила жалостливые чувства к обоим.

Она присела на согнутых коленях и сочувствующе взяла его за плечи, попытавшись сказать как можно бодрее:

— Я уверена, что как только Джек разберется с делами, он проведет с нами целый день. Это будет замечательный и насыщенный день, полный веселья и радости. А до тех пор ты должен подождать.

Его блестящие глаза и радостная улыбка убедили Мадлен, и они с Кевином продолжили путь.

— А ты уверен, что потерял его где-то здесь? — Неуверенность в ее голосе была остро ощутима.

— Конечно! — твердо заверил ее Кевин. — Больше ему негде быть. Я обыскал всю комнату и те места, где обычно играю. Но здесь я еще не проверял, гувернантка не отпускает меня сюда одного, а одна идти боится.

Мадлен с сомнением оглянулась вокруг.

— Чего же среди этой красоты можно бояться? Тем более, здесь не далеко до дома.

Кевин пожал плечами. Вдруг Мадлен задумчиво посмотрела на него, будто в первый раз.

Миранда и Джек были не сильно похожи. Зато Кевин позаимствовал оттенок волос Миры, но слегка потемнее, а цвет глаз — у Джека, но немного светлее.

«Какое интересное сочетание».

При мысли о Джеке внутри что-то перевернулось. Сегодня он снова не спустился к завтраку, что огорчало всех троих.

То, как Мадлен вчера пыталась буквально оторвать от его тела рубашку, наводило на нее чувство стыда и раскаяния. Она была чересчур настойчива, чтобы прикоснуться к оголенному мужскому телу. Джек вполне мог так подумать. Но на самом деле Мадлен лишь хотела узнать истинную причину его плохого самочувствия, только и всего. Его сильные ладони удерживали ее руки, заставляя испытать приятное волнение. Когда речь зашла о ее репутации, карие глаза, напоминающие запах кофе, пытались ее напугать… или заигрывать?

— Я нашел его! — воскликнул Кевин.

Мадлен не сразу обратила внимание, что они уже находились на берегу озера. Синяя гладь как блюдце посреди леса, была прекрасна. Она увидела Кевина, который тянулся с берега к камышам. Мадлен испугалась, что он может упасть в воду.

— Стой, Кевин! — Подобрав юбки, она побежала к нему. На поверхности травы глаза Мадлен нашли игрушечного мишку. Она обратилась к мальчику: — Итак, давай-ка с тобой поищем какую-нибудь длинную палку или что-то вроде этого, чтобы можно было зацепить его и вытащить.

Кевин послушно кивнул, и они вместе отправились на поиски. Мадлен попадались деревянные палки, но все короткие. Периодически она поглядывала за Кевином.

Вдруг Мадлен послышался треск, будто кто-то наступил на сухую ветку. Она огляделась, но никого не увидела. Этот звук заставил ее насторожиться, но Мадлен продолжила искать. Снова треск. Испугавшись, она гордо выпрямилась.

Мадлен не выказывала боязнь со стороны, чтобы не пугать Кевина. Она умела держать себя в руках, несмотря на то, что на нее начинал накатывать ужас.

Внезапный крик Кевина отвлек ее:

— Мадлен, я нашел длинную палку! — Он покачал предметом в руке. — Подойдет?

Она одобрительно качнула головой. Взяв ее в руки, ей не терпелось достать медведя и поскорее убраться отсюда.

Подступив к самому краю озера, Мадлен ухватилась за конец палки. Нагнувшись вперед, она старалась зацепить другим концом игрушку. Мадлен почувствовала, как позади Кевин взял в руки ее юбку для подстраховки, однако вряд ли ее это спасет. Носки ее туфель почти касались воды. Двигая своим инструментом, Мадлен мысленно молилась не свалиться в озеро: она никогда не простит себе испорченное дорогое платье. В конце концов, ей удалось вызволить мишку и вернуть его Кевину.

— Ну все, пойдем назад, — поспешно сказала она, все еще удерживая в руках кусок дерева.

Кевин, сжимая мишку в объятиях, с недоумением взглянул на нее.

— Зачем тебе палка? Мы же спасли мишку, теперь выброси ее.

Мадлен, вцепившись в нее покрепче, затараторила:

— Нужна. Вдруг пригодиться? К тому же, у меня что-то нога разболелась. — Мадлен сморщила лицо и перевалила вес тела на другую ногу, опираясь на огромную трость.

Бросив на нее косой взгляд, мальчик переключился на игрушечного мишку, которому он был предельно рад. Он пошел вперед, а Мадлен «хромала» сзади, стараясь не отпускать его от себя далеко.

Разумеется, с ее ногой все в порядке. Мадлен не желала вселять страх в сердце мальчишки, но и проявлять беспечность к их безопасности тоже. Вот поэтому она взяла с собой палку. По дороге до дома Мадлен часто в тревоге оглядывалась, но перестала, когда она и Кевин подошли к дому. Мадлен отбросила свое оружие в сторону, похлопав ладони друг о друга. Вполне возможно, что это была птица или лесной зверь, и она зря паниковала. Мадлен решила не говорить о своих подозрениях никому, особенно Джеку. Она решила, что ее просто-напросто засмеют.

С порога Мадлен услышала дикие крики, схожие с гневным лаем маленькой собачонки. Посреди холла стоял Кевин с опущенной головой и прижатым у сердца мишкой, а также гувернантка Фиби, которая служила источником громкого шума и держала пальцы у висков. Рядом с ней также находилась вечно недовольная Марша, которая, заметив ее, стала интенсивно раздувать ноздри.

«Не таким ли приемом она разжигает камин?» — снизошла ей на ум острота.

— Что происходит? — Мадлен встала с Кевином, прикоснувшись к его спине.

Озлобленная пара глаз устремилась на Мадлен.

— В лес ходить запрещено! Там опасно, а вы ушли и еще никому не сказали. Я отвечаю головой за этого мальчишку, а ты уводишь его в густой лес и еще преспокойно спрашиваешь, что случилось?!

Мадлен свела брови вместе. Она прижала Кевина к себе.

— Он ходил туда не один, а со мной. — Голос Мадлен приобрел жесткость, что Марша и Фиби слегка удивились. — Мы просто искали его любимого мишку. К тому же, в лесу нет никакой опасности.

Насчет последнего Мадлен была не совсем уверена, но она надеялась, что не лжет.

Марша открыла рот, но Фиби уперла руки в бока и вставила за нее:

— Ты знаешь, сколько у него таких игрушек? Ему уже завтра доставят тележку бурых мишек, стоит только попросить его милость.

— Мне подарила его мама! — закричал Кевин. Мальчик побежал вверх по лестнице, и устремился в семейное крыло дома.

Мадлен полоснула Фиби сердитым взглядом, крепко сцепив зубы.

— Я вчера нашла разбитую вазу, — наконец, вступила Марша. — Ее осколки валялись в саду под кустом. Мадлен, если ты принимаешься смотреть за детьми, то хотя бы делай это как надо!

Мадлен открыла рот. Самые резкие, колкие слова вертелись на языке, что она не знала, с какого начать. Ей так много хотелось им высказать! Смотреть за детьми — не ее обязанность, да и за кем вообще смотреть? Только за Кевином, ведь Миранда уже не ребенок.

— Что за крики? — Джек спускался с лестницы.

Мадлен увидела его ленивую походку и с трудом оторвала взгляд.

— Мисс Мадлен, ваша милость, — певчим голосом начала оправдываться Фиби, разглядывая столик с цветами в дальнем углу, — водила Кевина в лес. Миссис Марша жалуется на разбитую вазу, которую она нашла под кустом в саду.

Джек изогнул бровь.

— А при чем здесь мисс Берк, говоря о вазе? Это ведь, Марша, твоя работа — смотреть за целостностью домашней мебели.

Ноздри Марши снова задергались.

— Мисс Берк не уследила за детьми, которые ее разбили. В то время она была с ними.

Фиби согласно кивнула. Мадлен скрестила руки вместе, переводя возмущенный взгляд с одной на другую.

— Фиби, — под раздраженным взором Джека она опустила голову, будто призывала к милосердию или готовилась к казни, — присматривать за Кевином, насколько я помню, входит в твои функции. Или мне пора нанимать новую гувернантку, раз ты не справляешься со своими прямыми обязанностями?

Та лишь безмолвно покачала головой. Поклонившись, Фиби наскоро и бесшумно испарилась. Джек вопросительно посмотрел на Маршу, она со втянутыми губами тоже покинула их, возвращаясь к своим обязательствам.

— Трудный день, м? — Джек повернулся к ней.

— Они обидели Кевина. Он расстроился и убежал.

— Куда? — спокойно спросил он.

Мадлен указала рукой на лестницу.

— Обычно, когда он расстраивается, то убегает в свою комнату. — Она уловила мимолетное удивление на его лице.

Они поднялись наверх и дошли до комнаты Кевина.

Остановившись, Мадлен сказала Джеку:

— Вы должны поговорить с ним.

— Я? — В изумлении он распахнул глаза. — Слушай, я не умею успокаивать детей, проще заставить лопату выстрелить. Будет лучше, если зайдешь ты.

— Кевин жаждет вашего внимания. Он успокоится гораздо быстрее, если именно вы, его брат, обратите на него внимание. Кстати, — Мадлен опустила глаза, — я ему пообещала, что вы проведете с ним весь день…

— Что? — Брови Джека взмыли вверх. — Скажи, а это нормально — давать обещание за других людей? Может, я чего-то не понимаю и что-то изменилось в работе компаньонок, пока я был на войне?

Мадлен виновато улыбнулась.

— Идите. — Она подтолкнула его и почти прижала к двери, так что ему пришлось войти. Мадлен села на диванчик рядом и стала ждать.

Бедняжка Кевин! Если бы не Джек, она не смогла бы удержаться от резких высказываний в адрес двух мегер.

Он заступился за нее, и это отдалось в ней приятной теплотой. На ее взгляд, даже слишком сильной. Она заметила за собой, что сидя качается вперед-назад. Отбросив опасные ощущения, Мадлен задумалась о другом.

Она видела стену между Джеком и Кевином, даже с Мирандой. Ей очень хотелось, чтобы преграда исчезла, чтобы они втроем были близки, и тогда все будут счастливы. Но они никогда не сблизятся, пока Джек не перестанет для начала избегать их.

Джек все время был занят чем угодно, но не семьей. Он проводил дни в кабинете, в библиотеке или в своей спальне, и там же — все приемы пищи. Мадлен боялась, что он так и останется таким же отстраненным даже после месяцев пребывания дома. Но каким он был на самом деле?

Мадлен слышала о его задоре, об открытости только в прошлом. А что же в настоящем? Ей не хотелось верить, что виконт Херефорд — черствый и сухой капитан, который останется таким навсегда. Нет, определенно в нем есть жизнь! Она видела ее в искрометных карих глазах Джека.

Через несколько минут дверь едва слышно отворилась, и он вышел из комнаты. Увидев его, Мадлен соскочила с места.

— Ну и как? С ним все хорошо?

С нейтральным лицом Джек прочистил горло.

— Кевин в порядке, я поговорил с ним. Мне показалось странным, что он очень быстро отошел от своих переживаний.

Мадлен облегченно опустила плечи. Они бесцельно пошли вперед по коридору.

— Это потому, что вы были рядом, а не кто-то другой. Если бы Кевина успокаивала я или Миранда, он бы не оправился так скоро. Это поступок настоящего брата. Вы молодец.

Пристально посмотрев на нее, Джек растянулся в легкой улыбке.

«Он улыбался! Улыбался! Впервые и по-настоящему!» — ликовала она внутри.

— Что?

— Вы похвалили меня так, словно я опять сижу за партой в Оксфорде.

Они шагали медленно. Из окон на них падал розоватый свет закатного солнца. Мадлен восхитилась его мужественным профилем и привлекательностью. Мягкий свет загладил шрамы на лице.

Мадлен прищурилась и спросила:

— Значит, вы хорошо учились?

Джек подбирал слова.

— Я хорошо прогуливал… — Они беззаботно рассмеялись. — Большую часть времени я веселился с друзьями. Это и отвлекло меня от глубоких познаний наук. — Джек задумчиво всмотрелся в ее лицо. — А кто вас обучал французскому и всем другим премудростям, которые получают обычно дворянские дети?

— Моя мама работала гувернанткой, поэтому обучала меня дома тому, чему учила других детей. Но я также посещала церковную школу.

— А-а, вы верующая, — сказал Джек с ноткой разочарования.

Мадлен ответила как само собой разумеющееся:

— Конечно. А вы разве не верите в Бога?

— Нет. — Его легкое и хорошее настроение куда-то вдруг улетучилось. — Пройдя через войны, муки людей и свои собственные, я убедился, что его нет. Иначе он бы не допустил всех этих бед и страданий.

В ответ на его слова она только опечаленно вздохнула. Мадлен не стала переубеждать его и спорить с ним. Ей было жаль, что Джеку пришлось пройти через огонь страданий. Он обжегся и свалил всю вину на Всевышнего.

Внезапно Джек развернулся к ней с суровым лицом.

— Как ваша рана? — выпалила Мадлен, хотя и не собиралась этого спрашивать.

Лицо Джека исказилось в удивлении.

— Какая рана?

— Не прикидывайтесь. Вы неожиданно для всех вернулись с войны, а вчера вас скрутила невероятная боль в боку. Вас комиссовали, но вы никому не сказали. Почему?

В его глазах Мадлен прочла, что она попала в цель. Она не чувствовала превосходства над ним и не хотела. Мадлен просто желала знать правду.

— Не говорите Миранде. — Это должно было прозвучать как просьба, но походило на требование. — Я не хотел волновать свою семью, а сейчас это уже не играет никакой важности.

Мадлен не успела пораздумать над сказанным. Джек взял ее руку, будто призывал ее отмести все сомнения и поверить в его слова.

— Пожалуйста.

Мадлен согласно кивнула.

— Хорошо. Но с одним условием: если боли не прекратятся, вы мне скажете об этом.

— Договорились, — сказал Джек, слабо улыбнувшись ей.

Он все еще держал ее за руку, а она чувствовала, что начинает тонуть в его темных глазах. Розоватый свет солнца разбудил в его коричневой радужке зеленоватые оттенки, словно раскопанные изумрудные камушки в недрах земли. Они застыли, точно статуи, Мадлен не хотела сдвигаться с места. Умом она желала оторваться от него, но не могла даже вынуть свою руку или отвести взгляд. Но Джек очнулся раньше нее, поэтому развернулся и торопливо зашагал вперед.

Посреди коридора Мадлен слышала лишь громкий стук своего сердца, который, казалось, раздавался на весь дом. Почему оно так бьется? Ведь Она и Джек были на разных берегах. Между ними была непреодолимая глубокая пропасть, которая никогда не позволит им смотреть друг на друга так, как это было сейчас.