Политические деятели викторианской Англии

Джозеф Редьярд Киплинг[267]

Джозеф Редьярд Киплинг не был выдающимся политиком, не играл никакой роли ни в консервативной, ни в либеральной партии Викторианской эпохи. Однако его имя неразрывно связано с расширением колониальной империи Великобритании. В советской исторической литературе он даже получил штамп «певца британского империализма». Однако этот штамп далеко неточен. Современному читателю Киплинг известен, прежде всего, по «Книге джунглей», точнее, ее многочисленным экранизациям — «Маугли». Майоратное право наследования заставляло младших отпрысков английских семей искать счастья, славы и богатства за пределами старой Англии в ее огромных колониальных владениях. Отец Киплинга Джон Локвуд Киплинг и его мать Алиса Макдональд происходили из семей методистских священников, были убеждены, что счастливое будущее их ждет только в сказочной Индии, поэтому сразу же после свершения обряда венчания в 1865 году молодожены сели на пароход, отбывавший в Бомбей. Свадьбу праздновали без них.

В Бомбее Джона Локвуда Киплинга ждало место «профессора архитектурной скульптуры» в художественной школе. В этом городе в предпоследний день 1865 года родился сын, нареченный в честь деда Джозефом и Редьярдом в честь места, где родители познакомились.

По выражению биографа А. Я. Ливерганта, у Киплинга было два детства. Одно индийское — счастливое и безоблачное до 5 лет, и второе — английское. В 5 лет Киплинг вместе с младшей трехпетней сестрой Трикс был отправлен матерью на учебу в частный английский пансион, где его хозяйка мадам Роза Хэллоуэй сурово обращалась с ними. Мальчик быстро почувствовал разницу между настоящими и приемными родителями. В течение шести лет мадам Роза плохо обращалась с Киплингом, часто его наказывала. Такое отношение так сильно повлияло на него, что до конца жизни он страдал бессонницей, а этот частный пансион Редьярд впоследствии назовет «Домом отчаяния». Единственной радостью в той жизни для Киплинга были книги (произведения братьев Гримм, Андерсена, Дефо, Диккенса, Филдинга и многих других), которые высылали ему родители. Книги он читал запоем, отчего очень быстро и на всю жизнь испортил себе зрение. Так Редьярд и Трикс были принесены в жертву славной английской традиции воспитания детей «на стороне».

В 1878 году в возрасте 12 лет Редьярд поступает в Юнайтед-Сервисез-колледж, военизированную школу-интернат. Большая часть учеников этого колледжа родилась за пределами Англии в семьях среднего достатка, чаще всего военных. Позже о годах, проведенных в колледже, Киплинг напишет книгу «Сталки и компания». Несмотря на «учебную дедовщину», Киплинг свыкся с казарменными порядками, он привык к воспитанию не по «оранжерейной системе», научился жить «по законам Стаи».

Директором школы был Кормелл Прайс, друг отца Киплинга. Именно он стал поощрять любовь мальчика к литературе. Именно здесь Киплинг пишет свои первые литературные произведения. В 1881 году мать Киплинга собрала разрозненные стихи сына и издала их за свой счет под названием «Стихи школьника». Судьба Киплинга была предопределена: близорукость не позволяла ему избрать военную карьеру, а отсутствие средств делало невозможным поступление в престижные университеты Англии. Под впечатлением литературных опытов Редьярда отец находит ему работу журналиста в «Гражданской и военной газете», выходившей в Лахоре, в Индии.

В октябре 1882 года Киплинг возвращается в Индию и принимается за работу журналиста. В автобиографии это время он назовет «семилетней каторгой». Он ездил по стране, писал очерки в газету, редактировал написанное другими и им самим, набирался жизненного и литературного опыта. В свободное время писал короткие рассказы и стихи, которые затем публиковались газетой наряду с репортажами.

С 1883 года начинаются первые продажи его произведений, а с 1889 года двадцатичетырехлетний журналист из колоний становится кумиром лондонской публики. В 1886 году Киплинг анонимно выпускает тиражом в 350 экземпляров одни из первых своих стихов — «Департаментские песенки». Тираж разошелся мгновенно. Второй стихотворный сборник — «Казарменные баллады». Уже в этих стихотворениях Киплинга явственно проступают новаторские, откровенно демократические черты его поэзии. Это сознательная ориентация на массового читателя, не приобщенного к элитарной, усложненной викторианской поэзии, а стремление к простоте и доступности, сближение поэзии с бытом и с прозой, насыщение ее жаргонизмами, просторечиями, которые, казалось бы, противоречат самой сути истинной поэзии.

В 1888 году выходит прозаический сборник «Простых рассказов с гор», который был замечен не только литературной критикой, но и рядовым читателем в Лондоне. В этом сборнике красочно описывается не только экзотика колониальной Индии, но и повседневная жизнь колониальной администрации и английской армии. Основной мыслью этих рассказов были слова Киплинга, сказанные им через пятнадцать лет после отъезда из Индии: «Западными методами Азию не цивилизовать. Азии слишком много, и она слишком стара. Ходить в воскресную школу и учиться голосовать она будет лишь в том случае, если вместо бюллетеней для голосования раздать им обнаженные сабли»[268].

В середине 80-х годов Киплинг начинает совершать поездки по Азии и США в качестве корреспондента аллахабадской газеты «Пионер», с которой он заключил контракт на написание путевых очерков.

Он посещает Бирму, Китай, Японию, путешествует через все США, пересекает Атлантический океан и устраивается в Лондоне, где получает литературное признание. Его начинают называть литературным наследником Чарлза Диккенса. Киплинг сходится в эти годы со всей «королевской ратью» английской литературы. Это Артур Конан Дойл, Томас Гарди, Генри Джеймс, Генри Райдер Хаггард и многие другие.

В этот период Киплинг пишет и публикует довольно большое количество стихов и рассказов, благосклонно принимаемых публикой. Среди них было негодующее стихотворение «Оправданы!» — отзыв на оправдательный приговор членам Ирландской земельной лиги, совершившим серию политических убийств, это стихотворение не решилась напечатать даже «Таймс», газета, которую трудно было обвинить в либерализме. В это время Киплинг хорошо усвоил совет, данный ему одним из литературныхдрузей: никогда никого не просить давать отзывы на свои книги, никогда не входить ни в какие литературные кружки и движения и никогда не критиковать книги своих собратьев по перу.

«У Киплинга отношений с критикой не было вовсе — ни простых, ни сложных. Критика для него, можно сказать, не существовала; во всяком случае, писатель никак и никогда на нее не реагировал. Киплинг — общее место почти во всех биографиях — любил детей, ненавидел репортеров („они меня используют“), критиков же попросту игнорировал»[269].

В Лондоне Киплинг знакомится с американским издателем Уолкоттом Бейлстиром, который становится его литературным агентом в Америке (кстати, популярность писателя в Америке росла быстрее, чем в Англии, этому в немалой степени способствовали пиратские издания произведений Киплинга).

В соавторстве в Бейлстиром Киплинг пишет роман «Наулаха. Роман о Востоке и Западе». Этот американо-индийский вестерн не обладал высокими литературными изысками и находками, прежде всего, «Наулаха» преследовала коммерческие цели, что во многом разочаровало искушенных читателей и литературную критику.

В 1892 году Бейлстир умирает от тифа, а 18 января этого же года Киплинг женится на его сестре Кэролайн. Брачный союз англо-индийца Киплинга и американки Бейлстир казался многим странным и недолговечным. Многие думали, что Киплинг попросту счел себя обязанным после смерти друга позаботиться о его сестре. Однако у этого союза было почти полувековое будущее. Кэролайн — не слишком красивая и обаятельная женщина, проявляла огромную заботу о своем муже. Она занималась его делами, вела счета, получала и просматривала почту, «фильтровала» его посетителей, одним словом, берегла, порой даже излишне ретиво, его покой и время. «Своей репутацией затворника, — писала вторая дочь Киплингов Элси, — отец обязан матери, ее власти над ним, желанию скрыть его от мира, что давало ему возможность регулярно и плодотворно трудиться».

Во время медового месяца Киплинги отправляются в кругосветное путешествие, но банк, в котором хранились все сбережения Киплинга, обанкротился. И у молодой четы едва хватило денег, чтобы добраться до Вермонта в США, где жили родственники Бейлстир. Следующие четыре года они проживают здесь. Уединение позволило Киплингу создать в Вермонте такие шедевры, как «Книга джунглей», «Вторая книга джунгей», поэму «Мэри Глостер», сборник стихотворений «Семь морей», начать работу над романом «Ким». За время пребывания в Америке слава Киплинга, а с ней и гонорары неуклонно растут. В это же время в семье Киплингов рождается две дочери: Джозефина и Элси. Однако американцем Киплинг так и не стал, хотя и старался. Киплинг строит в родовой усадьбе Бейлстиров собственный большой дом, символически названный им «Наулахой», в котором он обретает, по его выражению, «время, свет и покой — три вещи, которыми трудно обзавестись в Лондоне». Все разрушает ссора с братом Кэролайн. Шурин обиделся на Киплингов, которые перестали давать ему деньги за строительство собственного дома (он был у них подрядчиком), так как строительство завершилось. Дело дошло до суда. Киплинги выиграли процесс, но американская пресса была на стороне проигравшего и едко высмеивала британца Киплинга.

В 1896 году Киплинги возвращаются в Англию. В Англии в свои 32 года Киплинг побил уже много рекордов — и по популярности, и по тиражам, и по гонорарам. В 1897 году его принимают, несмотря на юный (для писателей) возраст в члены «Атенеума» — лондонского литературного клуба номер один. Оставалось только получить из рук премьер-министра заслуженное звание поэта-лауреата, которым награждали таких авторитетов, как Водсворт и Теннисон. Однако это звание ему не досталось, так как королеве Виктории, отметившей свое шестидесятилетие, не понравилась баллада Киплинга «Вдова из Виндзора».

В это же время Киплинг пишет одно из самых знаменитых своих стихотворений — «Бремя белого человека», ставшее своеобразным политическим манифестом Киплинга и многих других «империалистов».

«Стихотворение вызвало неоднозначную реакцию общественности. С одной стороны, Киплингу было предъявлено обвинение в пренебрежительном отношении к неевропейским народам, в изображении их как недоразвитых, опасных и требующих постоянного контроля и помощи со стороны „белых наций“. В связи с этим текст зачастую рассматривался как расистский и проевропейско-шовинистический, как прикрытие для проведения колонизаторской политики, в первую очередь Великобританией, оправдывая её захваты в Азии и в Африке гуманистическими соображениями»[270].

Да, стихотворение носило явно неоднозначный характер. С одной стороны, оно ярко идеологически обосновывало колониальную экспансию Англии и других европейских держав, после его публикации за Киплингом закрепилась репутация «барда империализма». С другой, на примере той же Индии можно увидеть, что Британия несла своим колониям не только зло. Без Англии в Индии еще долго не прекращались бы феодальные междоусобицы, не было бы оплота сегодняшней индийской демократии — системы местного самоуправления, не развивалась бы так быстро промышленность, не выросли бы принадлежащие местному населению мануфактуры, джутовые и хлопчатобумажные фабрики. Англичане, которых в Индии на рубеже веков насчитывалось до четырех миллионов человек, строили в «жемчужине Британской империи» железные дороги, мосты и ирригационные сооружения, закладывали чайные плантации, выпускали газеты, учреждали суды, полицию, открывали университеты и музеи. Джон Локвуд (отец Киплинга), его музейная, научная, художественная деятельность в Индии — не наглядный ли это пример созидательной, а не только разрушительной роли Pax Britannica?

В 1898 году Киплинг совершает ознакомительную поездку по Южной Африке. Здесь он знакомится и начинает дружить с другим «символом британского империализма» — Сесилом Родсом. «Считается, что мы оба были отпетыми империалистами, — говорил Киплинг впоследствии издателю Артуру Гордону. — Что ж, так оно, возможно, и было. Сейчас это слово вышло из моды, и есть англичане, которые из слабости этого слова стыдятся. Я не стыжусь»[271].

В 1899 году во время визита Киплингов в США от воспаления легких умирает их старшая дочь Джозефина, что стало огромным ударом для писателя. В этом же году Англия объявляет войну Трансваалю и Оранжевой Республике. Киплинг не остается в стороне, он становится редактором газеты «Друг», выходившей в Блумфонтейне в годы войны/. Пригласил Киплинга сам главнокомандующий английскими войсками лорд Робертс. Для Киплинга правое дело — не поддерживать дерзких буров, а проучить их, присоединить к империи строптивые Трансвааль и Оранжевую Республику, вернуть права бесправным соотечественникам. Крюгер для него — не борец за свободу, а душитель этой самой свободы.

В Роттингдине Киплинг формирует роту добровольцев, открывает на свои деньги тир, где молодые люди учатся стрелять по мишени с дальнего расстояния. В это же время писатель начинает собирать средства в Фонд солдатских семей, пишет стихотворение «Рассеянный нищий» с призывом давать деньги на войну, которое Артур Салливен, популярный автор комических опер, кладет на музыку, в результате чего в благотворительном фонде «Рассеянного нищего» вскоре собралось почти четверть миллиона фунтов.

В то же время в описании военных действий у Киплинга на первый план выступают абсурдность, полнейшая непредсказуемость, чудовищная нелепость и бестолковщина войны. Пафос киплинговских стихов, рассказов, писем тех лет в том и состоит, что сила британского оружия сильно преувеличена, порядка же в армии нет и в помине.

В «наградной графе» в биографии Киплинга числятся сплошные отказы. Он дважды (1899 г., 1903 г.) отказывался от рыцарства, дважды, в 1921 и 1924 годах, не принял из рук самого короля орден «За заслуги» «в ознаменование огромных заслуг в области изящной словесности» и в знак «высочайшего уважения, с каким ваши произведения читаются подданными Британской империи». Дважды отказался баллотироваться в парламент от консервативной партии, причем один раз этой чести его удостоили жители Эдинбурга. Дважды отказывался вступить в Американскую академию искусств и наук (не простил). В то же время Киплинг был почетным доктором Даремского, Монреальского, Оксофордского, Эдинбургского, Сорбонского и Страсбургского университетов.

В 1907 году Редьярд Киплинг получает Нобелевскую премию по литературе. Он был первым англичанином, получившим эту высокую награду. В своей автобиографии Киплинг довольно скупо отзывается об этом событии: «Это была очень большая честь, совершенно неожиданная»[272].

В предвоенные годы Киплинг начинает довольно активную политическую деятельность. Так, например, 16 мая 1914 года он выступает против правительства ненавистных ему либералов перед десятью тысячами ирландских юнионистов. Он пишет о грозящей войне с Германией, выступает в поддержку консерваторов и против феминизма.

4 августа 1914 года началась война, а уже спустя неделю, 10-го, сын Киплинга Джон записывается добровольцем в армию. Хотя обучение он проходил в офицерской школе, но по зрению комиссию не прошел, поэтому пришлось вмешаться Киплингу-старшему. Пожалел ли отец потом об этом? Киплинг пишет своему другу лорду Робертсу, тот зачисляет юношу в «свой» полк Ирландских гвардейцев.

Сам Редьярд оказывает помощь бельгийским беженцам, дает деньги на Красный Крест, отправляет постельное белье в лондонские больницы, ездит по госпиталям и военным лагерям, селит у себя в «Бейтмензе» офицеров, проходящих в Суссексе боевую подготовку, и, конечно, сочиняет патриотические стихи, пишет и рассказы, а также очерки о своем посещении военных лагерей, больниц и военно-морских баз, которые регулярно печатаются в лондонской «Дейли телеграф».

20 октября 1915 года Редьярду Киплингу приходит телеграмма из министерства обороны, что его 18-летний сын Джон Киплинг ранен и пропал без вести. Джон Киплинг официально был объявлен мертвым лишь в 1992 году. Редьярд тяжело переживал смерть сына. Как-то одной знакомой он сказал: «На колени, Джулия, и благодарите Господа, что у вас нет сына»[273]. С 1917 по 1923 год в память о сыне и по предложению командования полка Ирландских гвардейцев Киплинг пишет книгу «Ирландские гвардейцы в мировой войне».

После войны Редьярд Киплинг становится членом Комиссии по военным захоронениям. Именно им была выбрана библейская фраза «Их имена будут жить вечно» на обелисках памяти. Во время поездки в 1922 году по Франции он знакомится с английским королем Георгом V, с которым потом у него завязывается большая дружба.

Киплинг продолжал свою литературную деятельность до начала 30-х годов, хотя успех сопутствовал ему всё меньше и меньше. С 1915 года писатель страдал от гастрита, который впоследствии оказался язвой желудка. Умер Редьярд Киплинг от прободения язвы 18 января 1936 года в Лондоне. Со всего света поступали письма и телеграммы с соболезнованиями. Премьер-министр Стэнли Болдуин говорил по радио о своем кузене. Приходит телеграмма от королевы: «Король и я с болью в сердце узнали, что сегодня утром скончался мистер Киплинг. Мы будем скорбеть о нем не только как о великом национальном поэте, но и как о человеке, который на протяжении многих лет был нашим близким другом»[274].

На похоронах присутствовал архиепископ Кентерберийский, премьер-министр, он же кузен покойного Стэнли Болдуин с супругой, министр финансов Невилл Чемберлен с супругой, министр обороны, адмирал флота Его Величества сэр Роджер Кейс, фельдмаршал Монтгомери, глава кембриджского колледжа святой Магдалины, издатель «Морнинг пост» Хорэс Гуинн, многолетний литературный агент Киплинга Эндрю Уотт, представители Киплинговского общества во главе с его председателем генерал-майором Лайонеллом Данстервиллом, представители Авторского общества, Диккенсовского фонда, Английской поэтической ассоциации, масонской ложи, послы Франции, Бразилии, Бельгии, Италии, родственники, близкие друзья. Похоронен Редьярд Киплинг в Уголке поэтов в Вестминстерском аббатстве.

Несмотря на «империализм» и консерватизм писателя, Киплинг был и остается замечательным поэтом и прекрасным прозаиком. «Книга джунглей», «Ким», «Просто сказки», «Если», «Бремя белого человека», «Последнее песнопение» будут и впрямь жить очень долго. И не только на английском языке. Для многих поколений любителей поэзии в нашей стране «Заповедь» — такая же русская поэзия, как стихотворения Цветаевой, Ахматовой, Мандельштама. Много ли наберется в мировой поэзии таких органично вошедших в чужой язык поистине «космополитичных» стихов?