Северное сияние моего сердца

Глава 5. Часть 2. Все или ничего

Спокойно помешивая чай ложкой, Союз задумчивым взглядом уставился в окно. Уже больше двух недель его старшая дочь ходит как в воду опущенная. Россия, по приезде домой, обычно торопилась покончить с делами, чтобы вернуться в Вашингтон к своему жениху, но в этот раз она даже не думает об этом. Союз часто ей намекал о США, говоря, что тот уже наверняка ждет не дождется, когда русская возвратится, однако она лишь слабо улыбалась, не раз отвечая, что просто соскучилась по дому, что ей хочется подольше побыть с семьей. Но коммунист не дурак. Было видно, между его дочерью и Штатами что-то произошло, и это что-то отнюдь не радостное. Правда, в какой семье без ссор. Милые бранятся, только тешатся. СССР не стал более затрагивать тему об американце, зачем еще больше огорчать свою дочь? Пусть остается. Однако чем дольше она находится дома, тем беспокойнее становится Союзу. США так ей и не позвонил, а может и звонил, да только Россия не брала трубку. Что же делать?

- 联盟，我们可以进来了吗?* — приоткрыл дверь Китай, тихо постучав.

— Прошу. — Устало ответил коммунист, отрываясь от пейзажа за окном. — Доброго дня, товарищи.

— И тебе не хворать. — Грубо произнес Северная Корея. — Мне нужны только разрешение и договор. Отдай бумажки и я пойду.

Если послушать их разговор, можно было подумать, что Северный и Союз злейшие враги. Однако для мужчин это была всего лишь безобидная беседа. Просто Корея — человек весьма недовольный и нетерпеливый. Он показывал свои эмоции только при родственниках и лучших друзьях. Как раз китаец и СССР к ним и относились.

— Дай мне пару минут.

Пока мужчина перебирал кучу бумаг в шуфлядке стола, пытаясь отыскать необходимое, китаец внимательно следил за каждым его движением, не реагируя ни на что. Аккуратно сложив документы на стол, коммунист поставил печать в нижнем правом углу, и, расписавшись, передал их Северному.

— Благодарствую. — Выпалил тот, торопливо складывая листы в портфель.

— Союз, друг мой, вы сегодня как-то слишком сильно озабочены. На вас лица нет.

СССР не был сильно удивлен замечанием Китая. Сколько он его помнил, мужчина всегда был мудр и внимателен. Ничто не скроется от умных глаз китайца. К тому же ему были присущи такие качества, как терпеливость, скромность, умение выслушать собеседника, найти компромисс. Часто Союз называл его пожилым Конфуцием, и тот совершенно не держал зла на это прозвище.

— Ты как всегда внимателен. — Усмехнулся коммунист, доставая из кармана пиджака курительную трубку. — Мне бы твою догадливость и умение замечать изменения в настроении.

Если он достал трубку, значит, произошло что-то весьма серьезное. Больше всего волновало Китая секретный план стран, который предложила русская. Он и кореец прикладывали все возможные усилия, лишь бы их друг ничего не заподозрил. Любое изменение в поведении СССР, и китаец сразу появлялся перед ним, выслушивая его беспокойства или сомнения, словно сапер на задании.

— Что-то случилось?

Даже Северная Корея, отложив свои дела, сел обратно в кресло. Ему ли не знать, как Союз страшен в гневе. Нужно разузнать причину такого тихого поведения, и верить, что тот ни о чем не догадался, а не то полетят их головы с плеч.

— В последнее время Россия какая-то отстраненная стала. Мне кажется, между ней и США что-то произошло.

— С чего такие выводы? — влез в разговор кореец.

— Обычно дочурка веселая бегала. Все время упоминала американца, спешила в Вашингтон к нему. А сейчас даже не торопится. Вы не подумайте, я ее не прогоняю. Только видя Россию такой…. даже слов нет, чтобы описать ее состояние. Неспокойно мне. Хорошо, что Германия названивает. Она хоть улыбается.

Какие же были злые Китай и Северный. Все страны как один твердили немцу: не сметь к русской даже на метр подходить, после его громкого признания. Пусть свои любовные штучки он оставит до конца плана.

— Ты же понимаешь, Союз. Это дело молодое. Кто знает, что они не поделили. — Спокойно произнес китаец. — Пускай сами разберутся.

— Я бы поговорил с США. — Начал Корея, пряча под фуражкой злобный взгляд.

Китай совсем забыл о его вспыльчивости. Особенно, если это касалось россиянки. В детстве дети Союза боялись корейца больше Австрии. А чего еще ожидать, когда перед тобой стоит высокий злой дядька, да еще грубит всем направо и налево. Но Россия всегда бежала к нему, счастливо улыбаясь. Китаец хорошо помнил растерянный вид Северного, когда малышка дергала его за штанину брюк, требуя, чтобы тот опустился к ней. И случай с подарком мужчина не забыл. Когда Северная Корея подарил девочке большую коробку с куклой, та запрыгала от радости, а после, попросив его наклониться, поцеловала мужчину в щеку, вместо “спасибо”. После этого, Северный души в русской не чаял. Он оставался все тем же злобным дядей, однако лишь к ней был мягок и снисходителен.

— Не стоит лезть в их дела. Мы можем сделать только хуже. — Остановил корейца Китай. — Все образуется, просто будем наблюдать со стороны.

— Возможно, ты как всегда прав, Конфуций. — Усмехнулся коммунист, выпуская дым изо рта.

— Если тебе будет немного спокойнее, то я могу вместе с Россией поехать к Польше. США тоже там будет. И как раз у меня получится проследить за этими двумя. К тому же твоя старшая немного развеется.

— Я тоже поеду! — воскликнул Корея, хлопнув рукой по столу.

— Погоди ты. — Угомонил его СССР. — Я вижу твое рвение и желание помочь России. Но если вы поедете вдвоем, то ничего путного не получится. Кто-то один.

Все трое понимали, допустив одну ошибку, россиянка и американец возможно никогда больше не заговорят, а может и того хуже. Тут нужна тонкость, чуткость, умение оказаться в нужный момент в нужное время.

- 엿이나 먹어!* Пусть он едет. — Буркнул Северная Корея, махнув в сторону китайца.

Все-таки мужчина выбрал благополучие своей любимицы, а не гордость.

— Значит, так и будет. Я могу на тебя положиться? — уставился своим проницательным взглядом Союз на друга, сцепив пальцы в замок.

- 你可以依靠我.* — Спокойно ответил Китай, вставая со своего места. — Ведь все твои дети мне как родные.

— Спасибо вам обоим. — Тихо произнес коммунист.

Он надеялся, что Россия и Штаты рано или поздно смогут наладить отношения. Все-таки они помолвлены.

Варшава — столица и крупнейший город на землях Польши. Город представляет собой удивительное сочетание современного мегаполиса и классического европейского города с ратушами, костелами и площадями. Архитектура Варшавы — это смесь разных стилей, которые отражают богатую историю земель поляка и её столицы. Здесь есть на что посмотреть: завораживающая красота реконструированного Старого города, Королевского пути и бывших королевских парков, история, представленная Дворцом Культуры и Музеем Варшавского восстания — все это оставит у гостей массу сильных воспоминаний от посещения этого замечательного города.

Только Россия к удивлению своей родни, совсем не хотела ехать. Ведь там будет США, а желания видеть его, не то, что разговаривать, у нее не было. СССР каждый день говорил ей о поездке, но русская отнекивалась, ссылаясь на то, что мероприятие не столь важное. Однако ее отец был неумолим, продолжая настаивать. «Твои братья и сестры тоже едут, да и Китай хочет с тобой провести время»: именно так убеждал ее Союз. Четверо из пятнадцати, как много! Хоть бы врал поубедительнее. Россиянка же везде находила лазейки, пытаясь выкрутиться. Но когда мужчина упомянул Штаты, ей ничего не оставалось, как согласиться. Все же, если коммунист узнает про их ссору, то в первую очередь он полезет с предъявлениями на американца. А России этого не хочется.

— Ты только посмотри, какая красота! Давненько я тут не был. — Восхищался городом китаец, шагая рядом с русской.

— Ты прав, дядя. Здесь действительно стало еще лучше, чем было.

— А где же твой фотоаппарат? Я думал, тебе нравится снимать все подряд.

Подбадривать свою, пусть и не родную, но все же, племянницу, мужчина мог хоть сутками напролет. Видя ее скучающий и недовольный вид, он старался разговаривать исключительно на простые темы, никак не связанные с немцем или американцем.

— Я забыла его дома. — Соврала россиянка, снимая перчатки с рук.

— Что-то ты рассеянная в последнее время. — Как бы невзначай начал Китай. — Я помню, как было трудно тебе на месте усидеть. Все время бегаешь, копошишься. Если с работой покончено, ты сразу хватаешься за домашние дела. А сейчас что-то произошло. Вся тихая, замкнутая. Поделишься переживаниями с дядей?

Девушка поверить не могла в его слова. Неужели она действительно так себя ведет? Хотя прошло уже почти три недели, простить США Россия так и не смогла. Еще в Вене он присылал ей подарки, пытаясь ими откупиться. Уж лучше бы он так за Германией бегал. Виноват-то перед ним Штаты, а не русская. Однако тот даже не чувствовал своей вины, так что и прощения не заслужил.

— Вам просто кажется. У меня все в порядке.

Ну, а чего китаец хотел услышать?! Она же, как СССР. Все держит в себе. Из нее, словно нитки, надо доставать информацию.

— Племяша, я же все вижу и слышу. Я проинформирован о Германии, как и твой второй дядька. Мы волнуемся…

— Не стоит. У меня и Гера все замечательно. — Резко перебила его россиянка. — И о плане тоже волноваться не надо. Папа думает, что я просто соскучилась. А Германию не трогайте.

Ну и, что Китаю теперь делать. Она совершенно не желает идти с ним на контакт. Что произошло между этими тремя? Почему девушка так сильно обиделась на американца? Разве они не были друзьями эти несколько месяцев? Но давить на нее все же не стоит. Придет время, и она сама обо всем расскажет.

— Как скажешь, Россия. Но знай. Я и Северная Корея всегда можем тебя выслушать, если что-то произойдет в твоей жизни. Нам можно доверять.

Русская понимала, что своим видом, она только всех беспокоит. Поэтому теперь нужно контролировать все свои эмоции. Словно играть на публику. Тогда, может, ее родные не будут так сильно переживать?

— Все хорошо дядя. Нет повода для волнения.

В этот раз китаец просто промолчал. Все равно россиянка будет твердить одно и то же.

Польша выслал приглашения многим странам, желая показать им свой новый памятник, высеченный из цельной каменной глыбы. Кому было посвящено это произведение искусства, никто не знал, однако где будет проходить это мероприятие, помнил каждый.

Замковая площадь или иногда ее называют Дворцовой — площадь между Королевским дворцом и Старым городом Варшавы. Замковая площадь самая большая в городе и является излюбленным туристическим местом. До разрушения в 1944 году площадь была проезжей. С началом восстановительных работ варшавские градостроители приняли решение перенести проезжую часть в тоннель под площадью, таким образом, Замковая площадь стала полностью пешеходной.

Желающих поглядеть на новую достопримечательность поляка оказалось достаточно много. Мальта, Эфиопия, Чад, Уганда, Камбоджа, Вьетнам, Лаос, Гайана, Суринам. Не отказали себе в небольшом развлечении и Судан, Кения, Мозамбик, Папуа-Новая Гвинея, Ангола, Доминика. Из семьи России поехали лишь пару человек: Молдавия, Киргизия и Азербайджан. Ну, хоть не скучно будет. Особенно если рядом киргиз. Для СССР приглашения не было. Хотя чему удивляться. После второй мировой войны поляк не то, что видеть, даже думать не хочет о Союзе. Нет. Польша по-доброму относиться к его семье, никогда не против их визита, но для коммуниста путь на земли поляка всегда закрыт.

Оглушительная игра живого оркестра, возле небольшой площадки, толпа людей, что не протолкнуться, и огромное нечто накрытое белой простынею. Мероприятие обещает быть интересным. А почувствовав приятный запах, доносившийся из палаток недалеко от места открытия, русская на миг задумалась — может лучше пойти испробовать национальные блюда Польши, чем стоять и мерзнуть, глядя на непонятную штуковину? Ее братья были того же мнения, поэтому тихо сбежав под шум толпы и музыки, они купили себе и сестрам польских “пирогов” с мясом и пляцки*.

— Рос. Держи! — протянул азербайджанец россиянке лакомство. — Ешь пока горячее.

Эта картина была столь нелепа и смешна. Четыре взрослые страны с красными от мороза носами и щеками, слушая торжественную речь поляка, жуют “пироги”, изредка глупо посмеиваясь. Словно вернулись в детство. Однако счастье было недолгим. Закончив свою болтовню, Польша с ножницами, под аплодисменты своего народа и коллег, заторопился к красной ленте, желая поскорее ее разрезать. Как же знакома была эта ситуация. Заметив США рядом с поляком, Россия вспомнила выставку экспоната в Национальном музее естественной истории. Он также гордо стоял на площадке, толкая свою речь, а после, перерезав ленту, спустился к репортерам. Как же она его ненавидела. Считала двуличным человеком, без совести и чести. Конечно, их отношения изменились, но после случая в Вене, мнение русской мгновенно приняло иной оборот.

Вновь заиграла музыка. Польша спустился к прессе, чтобы дать интервью, сделать пару снимков, а после пойти к своим гостям. Но россиянке захотелось исчезнуть. У нее не было желания видеться с Штатами. Даже просто услышав его голос, она попыталась затеряться в толпе.

— Мисс Россия! Можно вас?! — заспешили к ней женщина с блокнотом и мужчина с фотоаппаратом.

Пресса. И не отвертишься. Прилипнут как банный лист. А если откажешься, то напишут какую-нибудь отвратную статейку.

— Вы что-то хотели? — притворно улыбнулась им Россия, чувствуя себя загнанной мышью.

— Можно задать вам пару вопросов касательно мероприятия?

— Я внимательно слушаю.

Минуты длились вечно. Парочка вопросов оказались скучнейшим интервью, длиною в жизнь. Можно уже было писать автобиографию русской по ее ответам.

— Спасибо вам. — Демонстрируя свои белоснежные зубы, улыбнулась женщина. — А вы не подскажите, где сейчас США? Мы бы хотели также спросить и его.

Огромное облегчение накрыло россиянку с головой. Она спасена. Наконец-то! И американец всего-то в пару метрах от нее. Лучше и быть не может!

— Да, конечно! Вон он! Рядом с Черногорией.

— Благодарю. Разрешите поинтересоваться, а почему вы не с вашим женихом?

Вот тут-то Россия и почувствовала, как пот медленно стекает у нее по спине. Ее вновь зажали в угол.

— Я…. Отошла, чтобы поговорить с Кирибом. — Оправдывалась перед прессой та, медленно пятясь назад.

— Ой! А можно мы вас вместе сфотографируем? Для статьи.

Вот и настал тот момент, когда русская спустя несколько недель должна встретиться с США. Как же все горело внутри нее. Ну почему судьба так несправедлива к россиянке! Она не хочет его видеть. Про общение с ним даже речи быть не может. Но делать нечего. Терпи и радуйся, если не хочешь громкого заголовка на первой странице газеты.

— США. — Натянуто улыбнулась ему девушка, ведя за собой фотографа.

Какие же были обескураженные глаза у Штатов. Россия сама подошла и заговорила с ним. Что за резкая смена настроения? Но заметив рядом с ней прессу, хищно поглядывая то на русскую, то на него, его последняя надежда рухнула мгновенно. А чего он еще хотел… Они ведь все еще играют пару.

— США. Тут у нас спрашивают, можно ли сделать снимок. Ты не против?

— Нет, конечно. Только попрошу вас быстрее фотографировать. Дела, сами понимаете… — продолжил ее игру американец.

Чувствуя огромную неловкость, парочка продолжала улыбаться на камеру, мечтая чтобы их мучения поскорее закончились. Поблагодарив россиянку и США, мужчина и женщина словно коршуны бросились к другим странам, пытаясь разузнать как можно больше сплетен.

Тишина. Парочка не знала, что и сказать друг другу. Хотя им не хочется даже слова произносить. Обида России и отчаяние Штатов сделали свое дело. Они даже не смотрели друг на друга, отвернув головы.

— Вьетнам! — крикнула внезапно русская, заприметив старого знакомого среди толпы. — Как я давно тебя не видела.

Вот и повод убраться от американца как можно дальше. Быстро зашагав в сторону вьетнамца, россиянка оставила США совершенно одного. А он и не был против. После всего, что произошло, после его знакомства со Стейси, Штаты решил больше не испытывать удачу. Он давно перестал верить в чудо.

— Что-то ты нос совсем повесил, США. — Послышался рядом спокойный голос Китая.

Не ожидал американец увидеть этого старикана возле себя. Даже вздрогнул от неожиданности.

— Простите?

— Говорю, печальный у тебя вид. Что произошло?

Чертов Конфуций слишком наблюдательный. И почему это он вдруг заинтересовался его душевным состоянием?

— Я просто задумался.

— Врешь.

Это уже раздражало Штаты. Какого хрена он сует свой нос куда не следует.

— С чего вдруг такой интерес?

— Я же вижу, что между тобой и Россией что-то произошло. Но вы оба отказываетесь это рассказывать. Я понимаю, это лично ваше дело. Но СССР волнуется за свою дочь.

— Все так плохо?

— Можно и так сказать. США, ты взрослый мужчина. Мозги у тебя на месте. Так сделай первый шаг. Россия упрямая до ужаса. Когда ты извинишься, она сразу растает.

— Знаете, мистер Китай. Я уже пытался. И с меня достаточно. — Резко перебил его американец, поправляя солнцезащитные очки. — Тем более у нее появился тот самый, кто поможет, как вы сказали, растаять. Мне пора. До свидания.

Поставив жирную точку в их разговоре, США быстро зашагал в сторону своих друзей. Но от китайца не ускользнули его мимолетные взгляды на русскую, которая оживленно беседовала с кем-то по телефону. Значит, говоришь, достаточно? Ну-ну.

Вечером, когда мероприятие было окончено, и все страны разбрелись по своим отелям, Китай позвонил коммунисту, помня о его просьбе.

— Ну, что? — нетерпеливо задал вопрос СССР.

— Все нормально, друг мой. Дай им время. Они скоро помирятся.

Комментарий к Глава 5. Часть 2. Все или ничего.

联盟，我们可以进来了吗？* — Союз, мы зайдем?

엿이나 먹어!* — Черт с вами!

你可以依靠我* — Можешь на меня положиться.

пляцки* — готовятся из сырого, тертого или вареного и размятого в пюре картофеля, обжариваются в сливочном масле и подаются со сметаной или яблочным соусом.

Спасибо, что прочитали!

Настал последний этап нашего марафона.

Халявы больше не будет. Следующий марафон наступит если оценки нравятся достигнут 700.

Я не думаю, что мы доберемся до нее прежде чем закончится наш фанфик.

А теперь ждем следующей части!