Северное сияние моего сердца

Глава 6. Часть 14. Тайное становится явным

Как же чудесен мир, когда все гладко и спокойно. Можно не думать по вечерам, что скоро нагрянет война, спокойно летать в гости к своим друзьям и родственникам, смело смотреть в будущее, ожидая скорого союза между двумя сверхдержавами.

Россия и США ни на секунду не жалели об их судьбоносном плане. Именно он помог разглядеть в каждом из них то, что они так отчаянно пытались найти. Штаты, к огромному удивлению русской, оказался невероятным романтиком. Стоило ему только разобраться с таможней, как свободное время полилось рекой. Куда он только не водил россиянку: музеи, театры, выставки, галереи. Она не помнила, сколько раз американец приглашал ее в кино, в парк, в ресторан. И всегда его появление в спальне девушки предвещало веселье и романтику.

Она же привила в нем любовь к операм и театрам, напомнила о том, как же чудесна английская и русская литература. Парень любил эти тихие вечера. Когда его прогулка отменялась из-за дождя, Россия заваривала чудесный чай из ромашки и шиповника, брала книгу, плед и садилась на диван в гостиной, дожидаясь его прихода. Это была их комната уюта и тепла. Только там он мог снять очки, устроиться рядом с возлюбленной, положив свою голову ей на колени, и слушать выразительное чтение, проникая каждой клеточкой своего тела в эту восхитительную историю. Иногда она вспоминала стихи, что было еще лучше для США. Русская могла гладить его по волосам, нежно дотрагиваясь своими пальцами шрама Штатов, улыбаясь ему. Идиллия.

Он наслаждался каждым мгновением, проведенным с ней. Она никогда не надоедала ему. Разносторонняя, загадочная, забавная и слегка забывчивая — не подлежит сравнению с другими пассиями. И с чего это пришло американцу в голову, будто русские горазды лишь на балалайках бренчать? Он не видел в россиянке глупую куклу с одной функцией — изводить его. Она доказала, что способна на многое. И это стоило его уважения к ней как к личности.

Фидо также не мог остаться в стороне, требуя к себе внимания. Не зря девушка называла его «большим ребенком», ведь пес так себя и вел. К тому же ее любимец оказался ревнивее самого парня. Во время прогулки он не давал спуску США. То палку погрязнее притащит, то словно специально в лужу затащит, то погонится за белкой, которая после взбиралась на Штаты, боясь лающего Фидо. Россия пыталась воспитывать его, но собака упрямо игнорировала ее учения. Оставалось лишь ругать пса за провинность.

Но вскоре их мирные деньки окончились. В середине октября ровно в полдень на красной площади Москвы прошел ряд митингов по поводу недовольства объединения русской и американца. Каждый яро протестовал, выкрикивая кучу бранных слов, призывая окружающих присоединиться против столь “легкодоступной власти”. Никто не хотел изменений в их жизни. Язык, культура, экономика — все это подвергнется изменениям, если россиянка выйдет замуж.

Она места в доме себе не находила. Парень уже и забыл, когда в последний раз девушка улыбалась. Держа себя в постоянной тревоге и стрессе, она заметно исхудала и ему тяжело было бороться с этим. Телефон всегда находился у нее в руках, вдруг отец позвонит. Ее братья и сестры не оставляли эту ситуацию также без внимания. Столько поддержки от родственников России США никогда не слышал.

Так изо дня в день она при любой возможности звонила СССР, беседовала больше трех часов, а после, подавленная и печальная, возвращалась к работе.

Кто желает зла их союзу? Кто устроил все это безобразие?! Как же хочется найти этого предводителя и скрутить ему шею. Но для начала русская отправит зачинщика под суд. Все планы этот гад порушил. Все нервы ни к черту свел! Скорее бы Союз добрался до него. Это как отыскать в пчелином рое хренову матку, что командует всем парадом. Достанут ее, и рой разлетится. Ей надо только подождать. Тем более Штаты скоро сам с ума сойдет от этого напряжения и беспокойства. Нужно взять себя в руки и перевести дыхание. Все будет хорошо.

Засунув пока ещё сырую шарлотку в духовку, попутно напевая знакомую мелодию себе под нос, россиянка нажала на нужные кнопки, устанавливая таймер. Надо бы побаловать немного одного сладкоежку, а то в последнее время он слишком занят. Раздалась лёгкая вибрация в кармане фартука, а после зазвучала на всю кухню до боли узнаваемая мелодия звонка. Не надо долго мучить себя догадками. Любимый отец вновь спешит рассказать о московских митингах. Отряхнув и вымыв быстренько руки от муки под теплой водой, она взяла телефон в ладони и провела пальцем по экрану.

— Доброго дня, отец! Ты меня слышишь?

— Конечно, слышу Россия. Твой старик еще не совсем глухой. — Усмехнулся СССР в трубку. — Как ты поживаешь в Вашингтоне? Никто тебя не обижает?

— Пап. За сутки ничего не изменилось. Да и кто меня сможет обидеть?! США голову открутит тому, кто меня тронет.

— Рад слышать, что твой жених тебя не бросит. Изменился парень.

— Ты как пап? Что там по Москве слышно? — решила сменить тему девушка, присев на небольшой стульчик.

— О, Россия! Все как нельзя лучше! Тьфу, чтоб не сглазить. Поймали мы этого зачинщика. Не знаю, кто это и для чего всю кашу заварил, но полный допрос ему обеспечен.

— Слава Богу! — облегченно вздохнула та. — Но ведь еще остались митингующие.

— Разберемся. Не проблема. Самое главное мы сделали.

— Спасибо, папа. Ты как всегда меня выручаешь.

— Не только тебя. Вас же у меня пятнадцать. И у каждого свои проблемы. То между собой что-то не поделите, то с другими странами.

— Пап.

— Ладно, не будем о плохом. Ты там с США уже думаешь о свадьбе? Если вы двое просто распишитесь, я ж все расторгну и заставлю сделать все как надо!

— Отец! Еще куча дел, какая свадьба?! Тем более люди не успокоились, надо подождать.

— Вот же зараза. — Выругался Союз. — Не дадут мне погулять на свадьбе собственной дочери. А я внуков хочу.

— Папа! Рановато ты о внуках задумался.

— Honey*, какие внуки?

Знакомый аромат мускуса и любимый бас раздались возле России. Увлеченно беседуя с коммунистом, она даже не заметила, как США вошел на кухню. По телу пробежала мелкая дрожь, а сердце забилось с новой силой, когда любимые руки обняли ее за плечи. Кто-то снова хочет ласки.

— США, не сейчас. — Прошептала ему русская, прикрывая динамик рукой. — Отец позвонил.

— Что там по Москве?

— Все наладилось.

— Я ведь говорил. А ты все волновалась!

— Россия, кто там? — услышала россиянка грозный бас отца.

— США пришел, пап. Интересуется по поводу митинга.

— Ты ему передала, что все в порядке?

— Конечно. — Мигом ответила та, чувствуя, как теплые губы возлюбленного дотронулись ее шеи. — И он рад, что все благополучно закончилось.

— Н-да. Малец действительно изменился. Когда вы в Москву прибудете? Сколько мне еще ждать нашей встречи?

— Союз, мы постараемся купить билеты в ближайшие дни. — Ответил вместо девушки Штаты, выхватив телефон из ее рук. — Так что ждите гостей.

— Вот это по-нашему! Хвалю США. — Весело произнес мужчина.

— США, отдай телефон! — возмутилась Россия, пытаясь отобрать мобильный.

Но упрямец лишь смеялся, уворачиваясь от ее цепких рук.

— Что ж парень, мне пора. Вызывают. Передай дочке лучшие мои пожелания. Я ей сам потом наберу.

— Как скажете, СССР. — Громко ответил американец, заканчивая разговор.

— США! Ну, вот что ты наделал?! — воскликнула русская, строго посмотрев на него.

— Лишь немного поговорил со своим будущим тестем. — Как ни в чем не бывало произнес парень, возвращая телефон.

— США!

— Ну, а что, Рос? Сейчас все ведет именно к этому. Тем более Союз упомянул внуков…

— Пожалуйста, перестань меня выводить! — покраснела до кончиков ушей россиянка.

— Как ты можешь о таком думать?! Я тебя никогда не вывожу! — наигранно возмутился США, обхватив руками ее талию. — Кстати, ты на кого делаешь ставки? Я вот на мальчика и девочку.

— Почему именно двое?

— The more kids the merrier.* — Поцеловал он девушку в румяную щеку.

— И больше ответственности. — Смущенно отвела она взгляд в сторону.

Их лица с каждым словом становились все ближе и ближе друг к другу. Штаты все также нежно улыбался России, а она, поддавшись его обаянию, покорно прикрыла глаза, ожидая действий со стороны возлюбленного. Их губы уже было соприкоснулись в нежном поцелуе, как внезапно пронзительный звук таймера на духовке разнесся во все уголки кухни.

— Чёртова духовка… — недовольно прошипел американец.

Наконец, настало долгожданное спокойствие спустя несколько недель. Москва вновь окунулась с головой в заботы, забывая о прошлых недовольствах и протестах. Братья и сестры русской вздохнули с облегчением, когда она объявила о конце митингов. СССР иногда звонил ей, докладывая о женщине, которая устроила этот кошмар. Поразительно, как она смогла подговорить, и убедить народ взять в руки плакаты и кричать о защите русской культуры. Тем более россиянка не собиралась отказываться от своего наследия. Ее брак, который даже для нее был загадкой, никак не повлияет на жизнь народа, уж она-то приложит к этому все силы.

Та женщина… Абигейл Гармон. Казалось, девушка уже слышала где-то о ней. Но где? После того, как Союз сообщил России об этой “пестрой ленте”, так назвала себя женщина, он больше ей не звонил. Вначале ее это особо не волновало, однако через неделю, когда она сама решила порадовать любимого родителя своим голосом, он сбросил вызов. Русская растерялась от его поведения. Позже, она попыталась дозвониться до коммуниста вечером, но и тут удача отвернулась от нее. Он не брал трубку.

— Рос, что случилось?

США всегда находился рядом с возлюбленной, поддерживая ее, веселя и успокаивая.

— Что-то папа не отвечает. Меня это немного настораживает.

— My little bear, everything will be fine.* — Усадил он к себе на колени россиянку. — Я бы даже не волновался о твоем старике. Он коня на скаку остановит.

— И где ж ты таких фраз наслушался?

— В одной из твоих книг. — Улыбнулся Штаты, играя с ее волосами.

Всю следующую неделю она только и делала, что старалась дозвониться до СССР. Но ее всегда встречали гудки или так надоевший девушке автоответчик. И когда ее терпение, наконец, закончилось, Россия открыла свой старый блокнот со списками телефонов, выискивая номер Евгения — помощника Союза. Надеясь, что мужчина не сменил свой номер, она мигом позвонила ему, веря в чудо.

— Российская Федерация, доброго вечера. — Раздался в трубке хриплый голос помощника.

— Дядя Женя и вам доброго. Подскажите, где мой отец? Я уже какой день не могу до него дозвониться.

Как же ей не понравился этот нервный стук ручки по столу. Точно что-то случилось.

— Россия, твой отец был просто занят все эти дни, да так, что не мог с тобой говорить.

— Точно?

— Абсолютно.

— А сейчас он где? — не унималась русская.

— Улетел по работе. Точно не скажу куда, в этот раз он мне не докладывал. Может к Китаю, а может к Северной Корее.

— Странно…. Папа обычно всегда вам рассказывал о каждом своем действии.

— Ну, в этот раз все иначе.

— Что ж. Спасибо вам, Евгений Николаевич.

— Всегда рад тебе помочь. Звони чаще, а то я скоро совсем тебя забуду.

И пускай мужчина пытался делать вид, словно сейчас все в порядке, россиянка чувствовала, что все же что-то произошло. И эта Абигейл. Почему-то ей кажется, что она уже где-то слышала о ней. Брюнетка, рост под метр семьдесят, с небольшой родинкой у рта. По крайней мере, так описал ее Украина.

— Ну, что? Как Союз? — вошел к ней без стука в спальню американец.

— Работает. — Тяжело выдохнула девушка, убирая блокнот в шуфлядку.

— Так это же превосходно. — Улыбнулся ей тот. — Значит все с ним замечательно. Не надо волноваться.

— Нет, США. Не нравится мне это. Если бы у отца все было хорошо, то он бы отвечал на мои звонки. Что-то надвигается. Я это чувствую.

— Чувствует она. — Недовольно буркнул парень. — Рос, ты, что ведунья, маг или экстрасенс? Успокойся.

— Саш. Я буду волноваться, все-таки он мой папа.

Эти печальные васильковые глаза, как же он не хотел, чтобы Россия так на него смотрела. Сейчас появилось желание сделать для нее все, чтобы она вновь засияла.

— Милая, давай поступим так. В обед сходим с тобой в ресторан, а после попробуем обзвонить всех знакомых, чтобы узнать, где твой отец сейчас находится. Okay?* — обхватив пальцами ее подбородок, США повернул к себе лицо русской, заглядывая прямо в душу. — И, Рос. Улыбнись. Тебе так намного лучше.

Кажется, они посетили абсолютно все рестораны Вашингтона. Штаты уж слишком балует ее. Россиянка уже не помнит, какая тут кухня. Испанская, французская или немецкая. Но успокаивающая атмосфера и приятная живая классическая музыка возвращали ей умиротворение и аппетит.

Изюминкой этого ресторана был тенистый сад с террасами для отдыха и панорамная терраса на крыше здания. Шикарный вид. Особенно ночью, когда город сияет огнями, прогоняя ненавистную тьму. Американец всегда старался сделать все как можно романтичнее, поэтому неудивительно, что сейчас они сидят за небольшим деревянным столиком на террасе. И хотя здесь есть только “розовая” терраса, он смог отыскать идеальное место, без этих опасных цветов.

Интерьер ресторана авторский, он гармонично сочетает лучшее из европейского опыта и талант украинских мастеров по дереву и металлу. Мебель от Deirure и кресла Bokollia, благородные ткани от известнейшего Priate Fride и украинский лен, авторское серебро Rax-Marke и антиквариат. Да, люди ее брата умеют делать прекрасное из ничего.

— Так, какая тут кухня? — поинтересовалась девушка, накалывая вилкой кусочек лосося.

— Европейская и украинская.

— Украинская?! Серьезно?

— А чего ты удивляешься? — усмехнулся парень. — Русская кухня в Вашингтоне тоже есть. Но возможно таких ресторанов мало. Однако после нашего союза я, думаю, их станет намного больше.

— Союза говоришь….

— Sure.* Или ты за меня замуж не хочешь. — Посмотрел он на нее, хитро улыбнувшись.

— Что?! Нет, США. Я хочу, просто….

— Так значит хочешь.

И опять США ее подловил. Как маленькая девочка ведется на его шутки.

— Иди ты в баню. — Покраснела Россия до кончиков ушей.

— Не. Без тебя не хочу.

— Надо попросить отца, чтобы он тебя в парилку завел. — Буркнула под нос та, взяв в руки бокал с вином.

— Прости, я не услышал, что ты сказала?

— Говорю, что я уже поела, а ты все также ворон считаешь. — Строго произнесла русская, оставляя столовые приборы на тарелке.

— К кому-то, наконец, вернулся аппетит.

— А ты не рад?

— Наоборот. Приятно видеть, как ты кушаешь не через силу.

Наблюдательный. Со всеми этими переживаниями, она забыла вкус пищи. Еда стала однообразной, а готовка обычной рутиной, хотя раньше это помогало ей успокоиться. Видимо на ее аппетит повлияла атмосфера заведения.

— Пойдем медвежонок. — Встал со своего места Штаты, оставляя деньги за обед.

Прогулка на свежем воздухе после сытной еды — самое приятное, что может быть сейчас. Русская уверена, когда она вернется домой ей захочется поспать часик другой. Главное, чтобы американец не препятствовал этому. Знакомые улицы, шумный город — Вашингтон стал россиянке новым домом. Скоро исполнится год, как она поселилась в Белом доме. Год под одной крышей с возлюбленным.

— Россия, а возле ворот не Союз стоит? — привлек он ее внимание.

И действительно. Любимая высокая фигура в своей шапке-ушанке и старом пальто спокойно говорила о чем-то охране, держа в руках небольшой чемодан. Неужели отец решил сделать ей сюрприз и прилетел к девушке сам?!

— Папа! — крикнула она ему, спеша навстречу. — Когда ты приехал? Я очень рада тебя видеть! Правда мог бы мне позвонить.

Однако тот не был столь счастлив видеть свою дочь. Холод и гнев — вот, что девушка заметила в васильковых глазах СССР. Он не кричал и не ругался на нее, просто молча посматривал то на Россию, то на США.

— Поговорим в Белом доме.

Союз вел себя слишком тихо. Не к добру это. Что-то произошло в Москве или с их семьей?

Штаты, не долго думая, отдал приказ охране, позволяя коммунисту ступить на его территорию.

— Отец, что происходит? Опять протесты, или что-то с нашими? — мигом задала ему вопрос русская, когда они оказались в холле.

Тишина. Не слышно даже топота ног прислуги, наверно, обедают в своих комнатах.

— Россия, собирай вещи. — Только произнес мужчина, испепеляя взглядом американца.

— Пап, зачем?

— Меньше вопросов, Россия. Собирай вещи, мы немедленно улетаем первым рейсом в Москву.

— USSR*, я думаю нам стоит обсудить все….

— Ничего. Не. Надо. — Рыкнул на парня тот, сжимая ручку чемодана. — Она собирает вещи и возвращается на родину.

Его не переубедить. Упрям как осел. Тем более во вред себе противиться тому, кто может прикончить тебя одним ударом.

— Пап, да, что случилось?! — воскликнула россиянка, чувствуя приближающуюся бурю.

— Случилось то, чего я никак не ожидал. Собственная дочь обманула меня. Дурачила целый год! Родного отца! План они придумали. Понравилось издеваться надо мной?

Парочка забыла как дышать и моргать. СССР узнал о плане. Их страшный секрет раскрыт. Не отрицать, ни оправдать себя они уже не смогут. Лучше бы девушка не медлила с этим. Все сейчас рухнуло, как карточный домик. Что же будет?!

— Как, ты узнал? — еле проговорила она, чувствуя, как капля пота пробежала по спине.

— Хах! Я удивляюсь, что ты еще и спрашиваешь! Абигейл Гармон. Знакома ли она тебе? — обратился Союз к дочери, а после обратив внимание на США. — А ты, трусливая псина? Наверняка же помнишь эту дамочку. Пару лет назад бегал за ее компанией. Пытался все поймать. И поймал.

— Союз…

— Но, твою мать, ты позволил им похитить мою дочь! Сукин сын! Меня сдерживает лишь то, что тут полно охраны, и они в любой момент выкинут меня отсюда, если я вдруг заеду тебе кулаком по челюсти.

— Папа, мы хотели тебе рассказать….

— Но промолчали! — поддался ярости коммунист. — Ты утаила от меня, что эти уроды тебя похитили! Этот америкос вынудил тебя плясать под его дудку. Боялся войны! Дурака решил из меня сделать!

— Отец, это я все придумала! Не вини США!

— Еще хуже! Пиндос прячется под бабской юбкой! Твою мать! Актеры проклятые! Но теперь можете прекратить весь этот цирк. Россия, ты возвращаешься! А ты! Даже не смей приближаться к моей семье. Тебе отныне запрещено ступать на территорию моих детей!

— Папа, нет! — прервала его та. — Все изменилось. США может и не делал мне предложение, но мы с ним правда встречаемся! Спроси у кого угодно!

— Этих лгунов я даже слушать не хочу. — Прошипел СССР. — Мигом собирай чемодан и спускайся. У меня полно работы. Да и тебе разгребать свое надо. Или ты уже этих америкосов за своих считаешь?

— СССР! Выслушайте же….

— Закрой свой рот, кусок дерьма. — Рыкнул тот, яростно сверкнув глазами. — Свои оправдания засунь себе поглубже в зад.

— Отец. Пожалуйста. — Взмолилась Россия чуть не плача. — Я не могу лететь. Мы столько добились за год, который я тут провела вместе с США. Столько пережили. У меня появились друзья и тот, кого я люблю. Я никак не могу их бросить.

— Ты не можешь бросить свои обязательства. А друзей и эту “любовь”, чтоб ей пусто было, с легкостью выбросишь из головы.

— Пап. Пожалуйста.

Сколько бы Союз ей не говорил, она все равно будет просить его о смене вердикта. Все же русская родная плоть и кровь коммуниста. Не может он так с ней поступить. Обидно и неприятно, что она скрыла от него этот случай декабря, а особенно план. Да, мужчина вспылил, когда речь пошла о войне. Однако целый год он верил, что россиянка обрела свое счастье, что у нее действительно появился тот, кто сможет защищать и любить ее до конца жизни. СССР представлял, как девушка, сияющая от счастья, будет вместе со своим женихом произносить слова клятвы, танцевать на свадьбе медленный вальс. А после пары лет она прилетит к нему, держа на руках его первого внука. Тяжело принять эту мысль, что все было обманом. И также тяжело простить за это.

— Отец, я правда не могу все так оставить.

— Ясно. — Устало произнес Союз, сняв шапку. — Я все понял.

Россия радовалась в глубине души. Неужели у нее получилось достучаться до него?! Может отец все-таки сможет простить ее и Штаты, а после принять тот факт, что они действительно встречаются.

— Три дня. — Холодно посмотрел на нее коммунист. — Я даю тебе три дня, чтобы ты смогла попрощаться со всеми и закончить важные дела. Успеешь или нет, все зависит от тебя. После этого мы улетаем отсюда.

Казалось, все закружилось в комнате, а мир окрасился в серый цвет. Нет больше ни счастья, ни радости, одна боль. Мужчина просто дал ей время. Отсрочка. Русская без вариантов покинет Вашингтон. Он не позволит остаться ей вместе с американцем. Если она воспротивится ему, то СССР найдет способ заставить россиянку возвратиться в Москву. Говорят, нет безвыходных ситуаций. Но, что же знатоки ответят на это?

— Папа, прошу тебя!

— Нет, Россия! Это мое последнее слово! Не хочешь так, отправляемся домой прямо сейчас.

— Comrade USSR.*

— А тебе вообще слова не давали, сопляк. Сейчас я разговариваю с дочерью. Да и у меня нет никакого желания что-то с тобой обсуждать.

— Отец, выслушай нас! Все давно изменилось. Я и США чудесно ладим друг с другом. Мы убрали ограничения, немного подняли экономику. Все стало только лучше. К тому же мы с ним встречаемся. Пап, я люблю его.

— Нет, Россия. Это не любовь. Между вами ее нет. Лишь привязанность. — Уже более спокойно произнес Союз, проведя рукой по седым волосам. — Была бы здесь твоя мать, она бы тебе все объяснила. Но ее давно нет с нами, поэтому это сделаю я. А теперь не трать свое время и займись делом. Три дня. Не больше.

Он мигом надел на голову шапку и, смерив грозным взглядом американца, направился к выходу.

— Папа, стой! Ты куда?! — попыталась остановить его девушка.

— Искать гостиницу. Нет желания находиться здесь. Трусостью несет за километр.

— Союз, у вас не выйдет. Сейчас чемпионат по американскому футболу. Все номера будут заняты. — Внезапно ответил парень, взяв за руку Россию.

— Ничего. На войне я спал под открытым небом. И тут тоже посплю.

— Отец, не изобретай велосипед и оставайся тут.

— Ну уж нет. Спать под одной крышей с ним я не намерен.

— Ради меня, пап. Останься. Я тебе комнату постелю в другом крыле, если ты так не хочешь видеть США. Пожалуйста. Не уходи.

Он не хотел оставаться тут. Его гордость задета и чувство обиды не дает покоя. Однако русская дочь коммуниста. Она просит его перед этим пиндосом не уходить. Раньше россиянка никогда такого не делала.

— Ладно. Так и быть. Но с условием, что никто не будет меня тревожить. А особенно он.

Помешивая ложкой мясо с овощами в кастрюльке, девушка все думала, как же заставить отца изменить свое решение. Она не собирается сдаваться, не желает расставаться с возлюбленным. Если это произойдет, Россия сойдет с ума. Хочется плакать, но нельзя себе этого позволить. Она и США постараются все изменить и доказать, что все совсем не так, как представляет себе мужчина.

“- Россия, я очень в тебе разочарован. Никогда бы не подумал, что ты можешь мне соврать”.

Его слова врезались ей прямо в сердце, оставляя глубокую рану. Она прекрасно понимала, что он это сказал из-за сильной обиды, но все же неприятно слышать такое от родителя.

— Что это так вкусно пахнет? — тихо проговорил любимый голос, нежно обняв русскую за талию.

— Гуляш.

Не было той искры в ее словах, что могла заставить Штаты дразнить россиянку. Если бы перед ним появился Джин, то все три желания, что у него бы были, он потратил на счастье для нее.

— Рос, все будет хорошо. Я не дам ему тебя увезти.

— США, если он что-то задумал, то обязательно это выполнит. Удивительно, как ты еще не сорвался, когда папа тебя оскорблял.

— Ну, отчасти он прав. — Положил американец голову на ее плечо. — Надо было сразу все объяснить, не тянуть с правдой. Однако мне так хотелось ответить ему. A little more and I would have lost my temper.* Но не хотелось делать только хуже. Так что пришлось заткнуться и мысленно слать его в, как там называется это место? Сибирь?

Пусть и совсем слабая, но все же милая улыбка украсила ее лицо.

— Никогда так не говори, а то получишь выстрел в голову от папы.

— Ничего. Ради тебя, я готов хоть десять этих выстрелов получить.

— Саш, а если не выйдет? Я не знаю, что тогда мне делать.

— Если он тебя утащит, то мне придется вновь объявить ему войну. Но в этот раз битва будет не за нефть, а за тебя.

Приятно, когда парень говорит тебе такое. Чувствуешь себя принцессой в башне.

— Эх, ты. Рыцарь. Не надо такого. Людей пожалей.

— Но я же должен, как истинный герой, спасти свою девушку.

— Герой, штаны с дырой. — Съязвила та, поцеловав его в щеку. — Надеюсь, что мы справимся с задачей.

— Медвежонок, я приложу все усилия. А, если Союз потянет тебя из Белого дома, то я перекрою ему все дороги и аэропорты. Пошлю за вами охрану и добьюсь того, чтобы он оставил тебя здесь.

Девушка хотела этого, ведь она и США прошли через столько препятствий. Их лютая неприязнь, которую они не боялись показывать друг другу, потом дружба, что сменилась любовью. Недопонимание, обман, слезы — многое пришлось менять в жизни, чтобы достучаться друг до друга.

Не хотелось перечеркивать их отношения лишь из-за гнева и обиды СССР.

— Рос, я понимаю, что моей красотой можно затмить даже солнце, но у тебя гуляш подозрительно шипит. Мне это не нравится.

Как же ругалась Россия, в спешке выключая плиту. С этими переживаниями и проклятыми мыслями она совсем забыла об ужине. Ее мясо попросту подгорело, а овощи почти превратились в угольки.

— Все. Мне нужен перерыв. — Бросила та от безысходности кастрюлю в мойку и обессиленно села на табурет.

— Не убивайся ты так. Продуктов полный холодильник. Thomas, make us something simple for dinner!* А мы сейчас с тобой возьмем Фидо и пойдем на прогулку.

— А, как же папа?

— За него тоже не надо волноваться. Он как закрылся в комнате, так оттуда и не выходит. Если вдруг Союз зашевелится нам тут же сообщат.

Ну нельзя отказать этим озорными глазами и доброй улыбке. Штаты мертвого уговорит. И эта настойчивость нравилась русской.

Комментарий к Глава 6. Часть 14. Тайное становится явным.

— Honey* — Милая;

— The more kids the merrier.* — Чем больше детей, тем веселее.

— My little bear, everything will be fine.* — Мой медвежонок, все будет хорошо.

Okay?* — Хорошо?

Sure.* — Конечно.

USSR* — СССР

— Comrade USSR.* — Товарищ СССР.

A little more and I would have lost my temper.* — Еще бы немного, и я бы сорвался.

Thomas, make us something simple for dinner!* — Томас, приготовь нам что-нибудь простое на ужин!

Ну, что ж….. Я не мастер красивых речей, поэтому скажу кратко.

Это трындец товарищи.

Ну и запарилась я со всем этим. Фух!

Но, к счастью, мы это сделали. Правда, часть небольшая….надеюсь вы мне это простите.