120 миллиметров между нами

Глава 10

Мы расстались мирно и тихо. Ни на наших отношениях, ни на работе это вообще никак не сказалось. Мы стали просто хорошими друзьями и проводили довольно много времени в обществе друг друга.

Игнат не забрал ни единого подарка из тех, что он сделал мне за эти почти что два года, а подарки были дорогими - элитные ювелирные украшения с бриллиантами тянули на космическую цену, но он отказался. Просто не принял их назад, сколько бы я не настаивала. Он обосновывал это тем, что пусть это будут дружеские подарки, в память о, пусть и не долгом, но счастливом, времени, что мы провели вместе.

Не сказать, что расставание совсем уж прошло бесследно.

Пусть он и продолжал мне улыбаться, с теплом глядя на меня, я чувствовала, что эта улыбка пропитана грустной болью, что каждый день колет ему сердце. Я же со своей стороны чувствовала вину за то, что причинила боль тому, кто меня так искренне любил и просто хотел быть любимым в ответ. Утешением было лишь то, что он достоин любви той, в чьём сердце будет место лишь для него одного, у меня же глубоко внутри прочно засели чувства к другому, которые я так и не смогла искоренить.

А ещё, признаться, я была грешна перед ним, что тоже дополнительно давило мне на совесть.

Ещё когда мы с ним встречались, я ни разу не улетала домой на праздники или во время отпуска. Для всех официально я была загружена по уши, поэтому и не могла вырваться домой. Однако это было не совсем правдой.

Один раз, через полтора года, как мы с Натом сошлись, мне всё же пришлось слетать в родной Санкт-Петербург. Мне пришло уведомление от моего российского банка, что у меня проблемы со счётом и необходимо моё личное присутствие для решения вопроса. Это стало прекрасной возможностью побывать дома, но списавшись с родителями, я узнала, что они улетели на отдых в Италию, поэтому не стала сообщать о необходимости своего прилёта. А какой смысл? Они ведь всё равно в другой стране. Я долго колебалась и всё же, в конце концов, решила, что не стану сообщать о прилёте и Оксане. Быть одной в квартире я не хотела, к подруге навязываться тоже не горела желанием, поэтому я взяла себе отгул всего на пару дней, с учётом длительного перелёта туда-обратно.

Игнату я не стала придумывать лишние отговорки, сказала всё как есть, заодно попутно предупредив его как своего начальника, что на работе меня не будет.

В родной город я прилетела рано утром. Была ранняя осень, всё вокруг ещё не окрасилось в насыщенные золотые цвета, но небо уже стало по-осеннему прозрачным.

В квартире все было как прежде, только на полу в гостиной появился новый ковёр. Мама как-то рассказывала ещё весной, что на старый светлый пролилось вино, и никакая химчистка его не спасла.

В Питере я провела два дня, все это время избегая встречи со всеми соседями, как самый настоящий ниндзя.

Я быстро разобралась со всеми делами, вечером уже был рейс, но кое-что всё же не давало мне покоя. Я очень соскучилась по Саше, однако не могла заставить себя позвонить в соседнюю квартиру. В свой последний день, я всё же решила рискнуть, однако ответом мне стала тишина. Был будний день, поэтому я сразу же направилась в адвокатскую контору. Саши там тоже не оказалось, но я выяснила, что он сейчас отправился на заседание суда. Выбив всю необходимую информацию и взяв со всех сотрудников клятву, что те даже под пыткой не расскажут о моём приходе Саше, я поехала в суд.

Слушание было открытым, и я спокойно проскользнула в зал и затесалась в последнем ряду, спрятавшись за спинами людей.

Саша был таким же, как и всегда. Он ни капли не изменился.

Его подзащитный обвинялся в превышении самообороны по сто четырнадцатой статье. Сперва, я слабо улавливала суть, всё же юридические курсы, которые я проходила, были больше по коррупции, но уже спустя несколько минут наконец разобралась в произошедшем: он избил мужчину, что напал ночью на женщину, но перестарался, и теперь нападавший лежал в больнице со множественными переломами и сотрясением мозга.

Саша был как всегда безупречен в своем чёрном строгом костюме и с идеальной прической. Его уверенный спокойный, но твёрдый голос пробивал до мурашек на коже. Я не могла оторвать взгляд от него всё заседание, впитывая каждое произнесённое им слово.

Лишь сидя в зале, далеко от него, я по-настоящему осознала, как сильно успела соскучиться по нему.

Он меня не видел, он вообще ни разу не перевёл свой взгляд на сидящих в зале.

Дождавшись решения суда – замену лишения свободы на выплату штрафа и общественные работы, я ушла так же тихо, как и пришла. А вечером того же дня, я уже летела обратно в Америку. Я никому не рассказала, что была дома, а от Игната скрыла то, что искала встречи с Сашей. Тогда я уже понимала, что так и не смогу отпустить свою первую любовь, что заставляло ощущать вину перед Натом вплоть до самого расставания.

***

Незаметно прошло ещё несколько месяцев. Работа шла в гору, а ещё меня окрыляло счастье за лучшую подругу. Мы продолжили общаться, и большое расстояние не смогло обрубить нашу дружбу. Оксана сообщила, что начала встречаться с Николаем. Это был Колян, тот самый, что вывел её из нашей потасовки в детстве, а я, не разобравшись, что и как, врезала ему.

После школы мы с ним и Володей не общались, практически забыв друг о друге, но Колю с Оксаной свёл Господин Случай.

Она возвращалась домой с работы и её чуть не сбил какой-то «кретин на байке». Я до сих пор помню, как она позвонила мне тогда ночью. Вернее, это в Америке была ночь, а у них уже утро, просто позвонить мне она сразу не смогла, ибо вечер и ночь у неё выдались слишком насыщенными на события.

Она собиралась переходить дорогу, как вдруг прямо перед её носом выскочил байк. От неожиданности она отшатнулась, упав на тротуар. Мотоциклист, резко затормозив, на удивление не уехал, а наоборот остановился и подбежал к ней, помогая подняться.

Оксана обругала его тогда всем на чём белый свет стоит, по большей части от пережитого шока, ведь она переходила дорогу по пешеходному переходу, другое дело, что между припаркованными в плотную к «зебре» по обеим сторонам машинам, и байкер её просто не мог разглядеть заранее, а светофора там не было.

Смиренно вытерпев гневную триаду девушки, мужчина снял шлем.

Оксана узнала его почти сразу – «шкодливую физиономию», как она выражалась, было сложно не узнать, хотя извиняющаяся улыбка и полный раскаяния взгляд совсем не походили на его привычный надменно-дерзкий вид.

Он её тоже узнал практически сразу.

Николай извинился, спросив, не ушиблась ли она, и предложил отвезти в больницу. Шокированная Оксана даже не сразу поняла, что он у неё спрашивает, тем самым только напугав молодого человека.

По итогу инцидент закончился тем, что он всё же отвёз её в больницу, ведь та, когда попыталась гордо и независимо уйти, едва не упала повторно, осев от боли в ноге. Закинув её к себе на байк, чтобы не ждать скорую, он помчался в ближайшую больницу, где они провели несколько часов в очереди, после чего Оксане сделали рентген, но кроме ушиба ничего не нашли. Выйдя из здравницы, они ещё немного поболтали, Колян закинул её домой, после чего они мирно разошлись, обменявшись номерами.

А через день Коля пригласил её в ресторан, «чтобы окончательно загладить свою вину». После ресторана была прогулка, разговоры по душам. Через пару дней ещё одна встреча и ещё… Он катал её на байке, о чём подруга мечтала ещё со школьной скамьи, и организовал ей поездки по ночному городу.

Как оказалось, после окончания обучения его забрал к себе в строительную компанию отец, тем самым обеспечив хорошую работу и постоянный контроль. Не сказать, что Колю это вдохновляло, но сотрудником он был хорошим, ответственно подходящим к своим обязанностям.

Мне было сложно представить, каким он стал за все те годы, что мы провели порознь, но Оксана описывала его как «офигенно красивого» молодого человека. Что ж… не берусь сказать, что тогда смогла понять сие описание, ведь наши с ней вкусы в парнях никогда не совпадали, но я и не могла утверждать, что его внешность, скорее всего, вполне себе самая обычная.

Так подошли к концу мои три года работы за границей, и приближалась пора возвращения на родину. Мне поступило предложение продлить контракт в головном офисе ещё на два года, но я деликатно отказалось. Причина крылась не только в желании поскорее попасть домой, где я так ни разу за эти годы официально так и не появилась - боялась наткнуться на Сашу с Мариной. После нескольких душевных разговоров с Игнатом, я набралась решимости попробовать отбить Сашу, пока у меня есть ещё хоть какой-то шанс.

Разговор на эту тему завел сам Игнат, видя, как я мучаюсь. Не скажу, что я горела желанием обсуждать то, как сохну по другу детства, с тем, кого бросила всего пару месяцев назад, но он был убедителен. Он оказался божественным консультантом, и я серьезно задумалась, не подрабатывает ли он семейным психологом. Игнат читал меня словно открытую книгу, говоря мне ровно то, что я старательно прятала в глубине души ото всех. В тот момент он напоминал мне ясновидящего, но скорее всего, он всего лишь знал меня лучше, чем я думала. В тот день я уверилась в правдивости слов, что, любящее сердце видит больше чем ясные глаза. Он меня любил, и ему была важна любая мелочь из моей жизни. Всё истории, рассказанные в течении года, все неосторожно брошенные слова в минуты задумчивости он собирал, анализировал и, считывая, словно сканер, мои эмоции, приходил к полной картине дела, что ещё раз заставило меня почувствовать укол совести.

Он настоял, что я обязана рискнуть всем, пока ещё есть шанс, а не сидеть, опустив руки и понурив голову. Если я люблю Сашу, то я должна попробовать отвоевать его. Отсиживаясь за тысячи километров от дома, я лишь даю сопернице преимущество, словно бы стеля перед ней ковровую дорожку к любимому.

Одному богу известно, какого мужества Игнату стоило добровольно подпихивать меня в сторону Саши, когда сам он всё ещё страдал от любви ко мне, к сожалению, безответной. Но именно эти слова вернули мне веру в себя и придали сил, чтобы двигаться вперёд с высоко поднятой головой.

Марина последнее время не доставала меня сообщениями, что немного настораживало, поэтому я, время от времени мониторила её страничку, чтобы узнать, что происходит в их с Сашей жизни. Вообще, Марина вела очень активный аккаунт, выкладывая фото и истории каждый день. Конечно, бывали порой странные затишья на несколько дней, а порой и недель, но потом все было, как ни в чём не бывало: вновь море публикаций.

Её лента пестрила фотографиями изысканных блюд, кривляний себя любимой перед зеркалом и селфи с Сашей, где она либо висла на нём, либо целовала.

Конечно, быть может, мне это просто казалось, и всё это было игрой фантазии, но я не видела в Сашином взгляде ни на одном снимке искреннего счастья, скорее какую-то усталость и печаль, но, может, я видела то, что желала увидеть?

Я уже было ожидала узреть свежие фото Марины с Сашей, но опять свежих публикаций не было, а последняя, значилась две недели назад. Из новенького была лишь выложенная история с самой Мариной в зеркале магазина, где она примеряла платье.

На Сашину страничку в соцсети я зашла скорее из приличия, ни на что не надеясь. Он не вел соцсети, считая это пустым сливом личной информации в открытые источники, поэтому делал одну публикацию в год, ради поддержания активного статуса аккаунта, не более. Естественно, на его странице никаких обновлений не было, а на аватарке по-прежнему красовался недовольный жизнью Сквидвард.

***

День отъезда был уже известен, я даже забронировала авиабилеты, и теперь просто отсчитывала дни, до отлёта домой. Так получалось, что моё возвращение совпадало с моим днём рождения, который я с нетерпением мечтала провести с любимыми родителями, а, быть может, ещё и с Сашей.

Однако, все мои сладостные грёзы были сдёрнуты резко и болезненно за один день до дня рождения и, соответственно, за день до вылета.

Посреди ночи, часа в четыре, мне написала Марина. У них-то было утро, я же пыталась поспать после тяжёлого рабочего дня. Блямканье телефона здорово выбешивало меня, особенно с осознанием того КТО ИМЕННО мне пишет, но, когда я уже взяла телефон, чтобы поставить на беззвучный и спокойно продолжить спать, мой взгляд мазнул по содержанию сообщений на экране блокировки. По обилию букв «а» и множеству восклицательных знаков, можно было предположить, что девушка в высшей степени возбуждения от какого-то события.

Это чуть подстегнуло мой интерес, поэтому я всё же зашла в чат.

«Ты не поверишь, что произошло!!»

«Я просто на седьмом небе!!! Это наконец-то произошло!!! Ира, он сделал это!!!!!»

После пары относительно внятных предложений шли наборы букв имитирующие визг и куча радостных смайликов.

«И тебе привет, - сдержанно ответила я, пытаясь подпихнуть девушку к сути дела, - что-то произошло?»

«Что-то?! ЧТО-ТО???!!!! Да! Однозначно да! Тысячу раз да!!!! Ты посмотри, что я нашла сейчас, когда складывала вещи в комод, пока Саша в душе!!!!»

Тут повисло молчание, хотя Марина была в сети. Возможно, она писала кому-то ещё, а может просто инет вис, уж не знаю, но новый «блям» прозвучал лишь спустя две минуты.

Это было фото женской белокожей кисти руки с аккуратным розовым маникюром и длинными тонкими пальцами. На безымянном пальце красовалось изящное золотое кольцо с бриллиантовыми звёздочками в обрамлении лучей белого золота.

Я резко села на кровати, поднеся вплотную телефон к лицу.

Я смотрела, и не хотела верить в увиденное - именно о таком кольце я долгие годы мечтала, представляя, как, когда вырасту и заработаю кучу денег, закажу такое в мастерской! Я даже нарисовала эскиз своего кольца мечты, показывая его близким друзьям и родителям.

Это была полностью моя фантазия, такого дизайна за все годы я так ни разу и не увидела… до сегодняшнего дня…

Дрожащими пальцами я вбила текст.

«Что это?»

«А ты сама не видишь, Ир?)))) - последовал незамедлительный ответ, - я нашла в комоде коробочку, а в ней была эта прелесть!!! Саша собирается сделать мне предложение!! Наконец-то!!!»

Вновь визг и обезумевшие радостные смайлики вперемешку с сердечками, но я уже не смотрела.

Казалось, что сердце только что окончательно раскололось, осыпавшись стеклянным песком внутри.

Слёзы подкатили к глазам, и я не стала их смахивать. Вот теперь точно конец. Он хочет сделать ей предложение, он даже кольцо уже заказал. Но больнее всего было его предательство. Предательство, что мой лучший друг, знавший о моей мечте детства, украл задумку, чтобы сделать оригинальное помолвочное кольцо для своей девушки!

Истерический смех пробил меня, но вскоре сменился горькими слезами обиды.

Из последних сил написав: «Поздравляю! Счастья вам», я рухнула на кровать, свернувшись калачиком и отшвырнув ни в чём не повинный мобильник.

Марина продолжала ещё какое-то время слать сообщения на подобии «спасибо» и «я обязательно поделюсь потом с тобой фото со свадьбы», а я рыдала в подушку, чувствуя себя как никогда несчастной и уязвлённой.

С утра я позвонила Игнату и обо всём ему рассказала. Я не просила его приехать, да и голос мой уже не срывался на хрип от слёз, но он понял всё и спустя полчаса был у меня дома, с коробкой моих любимых конфет и бутылкой вина.

- Нат, ты чего это? У тебя же рабочий день… - растерянно бормотала я, плетясь следом за ним на кухню.

Естественно, после столь «чудесной» ночи, я всё ещё была растрёпанная, с огромными синяками под глазами. Я даже не успела сходить в душ, поэтому до сих пор была в пижаме, но Игната мой «прекрасный» вид не пугал. За то время, что мы прожили с ним вместе, он видел меня во всех моих ипостасях.

- Как и у тебя, - невозмутимо отозвался блондин, ставя бутылку на стол и начав рыться в шкафчиках в поисках бокалов. - Я взял отгул на сегодня. Тебя тоже отпросил.

Я растерянно кивнула, достав то, что он искал, из соседнего шкафчика.

Какое-то время, пока шла подготовка к наклюкиванию, а бутылка явно была рассчитана на это, мы с Игнатом молчали, но стоило бокалам грустно звякнуть и опуститься на стол, мужчина стал предельно серьёзен.

Оперившись локтями в столешницу и опустив подбородок на переплетённые пальцы, Игнат вонзил свой пронзительный взгляд на меня, словно следователь на подозреваемого.

- А теперь ещё разок чётко, внятно, а то я ни черта не разобрал из того, что ты тараторила в трубку.

Вздохнув, я пустилась в пересказ ночной новости.

Слова давались с трудом. Если ещё полчаса назад я думала, что полностью успокоилась, то сейчас поняла, что это не так. Конец повествования звучал, чередуясь со всхлипами.

Игнат молчал, хмуро уставившись в одну точку на стене.

Когда, в конце концов, я всё же зарыдала, он не выдержал и, поднявшись со своего места, притянул меня к своей груди.

Я с благодарностью уткнулась в мягкую ткань рубашки, что пахла ментолом и лавандой, заливая ту своими слезами.

- Ну почему? Почему жизнь так не справедлива? А, Нат? - шептала я. - Почему она, а не я? Почему он променял меня на неё? Чем я хуже?!

Дыхание окончательно сбилось, и несколько минут я дрожала от всхлипов. Я очень долго не могла успокоиться, а Игнат терпеливо гладил меня по голове, прижимая к себе. Он по большей части молчал, позволяя мне изливать душу, но изредка я слышала шёпот утешающих слов, что щекотал затылок.

Ни одна истерика не может длиться вечно, и я наконец успокоилась, полностью обессилев.

- Он даже кольцо ей подарил, которое я хотела… - прошептала я, чувствуя, как внутри меня образовалась пустота.

Больше не было ни эмоций, ни чувств. Была лишь усталость.

- Ир, - тихо начал Игнат, не отпуская меня.

- М-м?

- Я могу дать совет, но боюсь, тебе легче не станет…

- А ты попробуй, - безразлично пожала я плечами.

Мужчина усмехнулся.

- Чтобы ты меня прогнала с криками? Спасибо, воздержусь.

Я тоже позволила себе лёгкую усмешку.

- Обещаю, кричать не буду, - заверила я его и, чуть подумав, добавила: - И бить тоже не стану - сил нет.

- Хех, ну спасибо, родная, - полушутливо отозвался он, но уже через мгновенье посерьёзнел. - Ир, если дело действительно сложилось так, то может тебе тоже пора двигаться вперёд? Ты ничего не надумай сейчас лишнего, но я, правда, о тебе беспокоюсь. Ты губишь себя и свою жизнь ради того, кто оставил тебя позади. Может, и тебе пора идти дальше? Я не предлагаю тебе свою кандидатуру, ведь понял тебя с первого раза, но не стоит ли тебе оглянуться вокруг, а, Ир? - он мягко отстранил меня от себя, заглянув в глаза. - Ты яркая, светлая, излучающая тепло вокруг - ты быстро найдешь того, кто будет достоин твоей ответной любви, - его тёплая ладонь скользнула по моей щеке, и, завершив свой путь, легла мне на плечо в дружеском жесте.

Я грустно улыбнулась, мягко покачав головой и накрыв его руку своей.

- Я понимаю, что ты прав, но я ничего не могу с собой поделать. Умом я понимаю, что теперь пути назад нет, лишь вперёд, а сердцу больно, но оно не готово отпустить свою первую любовь. По крайней мере, не сейчас…

- У тебя ещё вся жизнь впереди, когда-нибудь ты обретёшь своё счастье, вот увидишь.

Мне хотелось верить, что Игнат так же думает и о своей жизни, ведь он тоже достоин искренней взаимной любви.

Поднявшись, под немного удивленный взгляд блондина, я тепло улыбнулась ему ответ и крепко обняла.

- Нат?..

- Что?

- Когда-нибудь и ты будешь счастлив. Поверь мне. Ты самый лучший и самый добрый из всех, кого я знаю. Уверена, ты ещё встретишь ту, что полюбит тебя, а ты её. Поэтому и ты отпусти ту, что не может подарить тебе то тепло, которого ты достоин.

Мужчина судорожно вздохнул, положив обе руки мне на плечи.

- Вообще-то изначально лишь я должен был утешать тебя, Колючка, - в этом прозвище, которое он так и не забыл, не было ни недовольства, ни злобы, лишь обреченность, - а теперь и мне паршиво на душе сделалось…

- Извини…

- Оставь это. Сердцу не прикажешь….

Мы посидели с ним вместе ещё немного. Два одиночества, чьи сердца кровоточили от безответной любви.

***

Я проходила разбитой весь день, но одно для себя твёрдо решила - теперь я точно не готова вернуться домой. Я могла признаться даже себе самой, что хочу спрятаться от Саши и его… невесты. Я поняла, что моё сердце просто не выдержит, если я их увижу. Мне нужно время, чтобы принять ситуацию и смириться.

В тот же день ближе к обеду я поехала в офис и продлила договор ещё на два года.

Потом позвонила родителями и поставила их в известность.

- Доченька, как же так? Ты же уже домой стремилась? Чего передумала сейчас? - удивлялась мать.

Истинную причину я назвать не смогла, поэтому отвечала заранее подготовленной фразой:

- Хочу всё же карьеру себе устроить, а тут все возможности есть. Я не готова бросить всё на полпути. Потом жалеть буду.

Отец отреагировал более сдержанно, похвалив мою целеустремленность, но я точно знала, что ему больно от моего решения.

Я не навещала их уже два года, а теперь вновь не смогу заставить себя приехать.

Я чувствовала перед ними вину, словно бы бросила их, позабыла, но это было не так! Как же я хотела вновь очутиться дома, где пахнет маминой стряпней, а в гостиной тихо бормочет отцовский телевизор! Но я была слаба морально… слишком слаба для того, чтобы увидеть истину, сокрытую за соседней дверью, воочию.

От Оксаны я получила гневную триаду, которую вытерпела мужественно и достойно.

Я практически окончательно успокоилась, но это не значило, что пустота в области сердца так быстро затянулась. На это мне потребуется ни один месяц, а пока я прикидывала, как завтра пойду на работу, улыбаясь снаружи, а внутри тихо воя от боли и обиды.

Послезавтра будет мой день рождения, но я больше не чувствовала радостного предвкушения. Весь праздничный настрой испарился, как новогоднее настроение у студентов во время сессии.

Будучи не в силах сидеть дома в одиночестве, я шлялась по улицам шумного города, вернувшись домой ближе к вечеру.

Я уже хотела пойти в душ, как вдруг зазвонил мой мобильный. Это была Оксана.

Устало плюхнувшись на диван, я приняла вызов.

- Ир! Ир!!! Кое-что случилось! - затараторила с ходу подруга нервным голосом, что я резко напряглась, предчувствуя дурные известия.

- Ну? Не тяни, Оксан! Что стряслось?!

- Ир, тут такое дело… Марина… она… - подруга замолчала, переводя сбитое дыхание, и этой паузы мне хватило.

- Можешь не продолжать, я уже в курсе, - сухо ответила я, чувствуя как по новой расползается горечь в душе. Он всё же сделал ей предложение. Этого и сделало ожидать…

- Правда?! - искренне удивилась та. - Вот оно как…

- Угум…

- И… ты уже звонила Саше? - осторожно поинтересовалась Оксана.

- Нет, - с ходу ответила я, даже не задумываясь над ответом. - И не собираюсь.

На том конце повисло долгое молчание, что я уже было решила, что связь прервалась, но вызов был всё ещё активен.

- Ир, ты чего?! Ему ведь сейчас нужна твоя поддержка! Ты же его знаешь с самого детства! Ты его подруга! Вы вместе были, в конце-то концов, пусть и фиктивно! Даже дважды!

- И что с того?! Вот именно, мы «БЫЛИ» и «ФИКТИВНО», - внезапно вспылила я, - но мы никогда не были вместе по-настоящему! С какой такой стати я обязана ему сейчас звонить? Поддержать? Он совершил выбор почти три года назад! Это было его решение! Вот и сейчас пусть он сам и справляется со всем. Без меня.

Оксана шокировано молчала, а я пыталась перевести дыхание. Я сама не знала, что на меня сейчас нашло. Скорее всего, виной тому было нервное напряжение, что не отпускало меня с ночного сообщения. И всё же, на душе стало паршиво.

- Прости.

- Ир, я тебя не узнаю… И от тебя я такой реакции не ожидала…

- А какая реакция должна быть? Ты разве не видишь? Я «счастлива», - истерично хихикнула я. Чем окончательно добила подругу.

- Пожалуй, ты острее чем я думала, восприняла ситуацию… Я, пожалуй, пока оставлю тебя наедине со своими мыслями. Но ты держись.

Она положила трубку, но побыть наедине со своими эмоциями мне не дало уведомление о пропущенных вызовах от родителей. Весь день я держала телефон на беззвучном, вот и не слышала их звонков.

Увидь я такое количество звонков от них раньше, я бы заволновалась, но сейчас точно догадывалась, о чём они хотели мне сообщить. Всё же, удивительно было лишь то, что Саша с Мариной оповестили всех лишь ближе к ночи.

Подумав, я набрала номер отца - он значился последним вызовом. Тот ответил практически сразу, словно держал телефон в руках.

- Милая? Привет. Мы с мамой тебе звонили… Понимаю, мы сегодня уже разговаривали, и всё же… - немного растерянным голосом начал он.

На заднем фоне я слышала причитания и всхлипы матери, что подошла, услышав звонок.

- Привет. Извини, я почти всегда держу телефон на беззвучном, только сейчас заметила пропущенные от вас.

- Ничего-ничего! Просто...кхм… - отец замялся, что было не свойственно его манере речи. В его правилах было говорить, когда есть что сказать, и молчать, когда не уверен во внятности предложения, что нужно озвучить. - Ир… - под конец тяжело вздохнул он, - тут такое дело… Саша, твой друг он… у него...

- Я уже всё знаю, пап, - спешно вклинилась я, не желая слышать то, от чего потом буду мучиться. Хватало и осознания произошедшего.

- Вот оно как… - растерялся отец. - Должно быть, Оксана сообщила?

- Отчасти, - расплывчато ответила я.

Нет, я могла сказать родителям, что Марина сама мне похвастались ещё полдня назад, но что это даст? Я покажу, что Марина лицемерка? Так она же не знала, что Саша был объектом моих воздыханий. Получается, я скорее выставлю себя той, кто плачется, тыкая пальцем в обидчика, а этого я не хотела.

- И, что ты будешь делать теперь? - после паузы спросил папа. - Прилетишь?

- Нет. Точно нет. Просто не смогу. Это всё слишком… тяжело…

- Понимаю. Но, а как же Саша? Ты ему не чужой человек.

- Пап, я думаю, ему сейчас будет лучше без меня. Поверь. Так будет правильнее.

- Может ты и в чём-то права, - тяжело вздохнул он, явно потирая брови, как всегда делал, когда был растерян.

- Вы можете сказать Саше то, что положено говорить в таких ситуациях? Я в этом не сильна… - глухо созналась я.

От части, это было правдой. Говорить всякую банальщину, поздравляя при этом не искренне - было бы слишком грубо. Пусть у нас с Сашей ничего не могло сложиться, тем не менее, я не хотела портить ему праздник своим недовольством и траурным настроением.

- Конечно, родная, можешь не волноваться.

На заднем плане заплакала мама. Мне и самой хотелось плакать, но я не хотела волновать родителей.

Попрощавшись, я положила телефон на тумбочку, устало откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза.

«Мне нужно его отпустить» - эту мантру я читала себе, пока не заснула.

114 статья УК РФ – причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны.