120 миллиметров между нами

Глава 3

Так начались наши фиктивные отношения. Хоть между нами с Сашей ровным счётом ничего не изменилось, в глазах остальных мы стали парочкой. Как и предполагал Саша, уже на следующий день после того «откровения» вся школа шепталась о нас. За нашими спинами шушукались все, диво ещё, что учителя молчали. Признаться, меня такое внимание со стороны очень сильно напрягало, в то время как друг был спокоен как скала, за которой я пряталась от лишних глаз, пережидая бурю.

Первое время мне было немного неловко, что все называют меня ЕГО девушкой, но вскоре, я перестала обращать на это внимание, хотя сердце по-прежнему волнительно отзывалось на данный статус.

Мы всё так же шатались по школе вдвоём, шутили, болтали, приходили и уходили вместе. Наши дружеские отношения словно бы и не изменились, и меня всё устраивало, хотя в моменты, когда мы обнимались на глазах у моих поклонников, сердце каждый раз пропускало удар.

Каждый раз, когда его сильные руки обвивали мою талию, я мечтала, чтобы это было по правде, а не простой игрой на публику, однако Саша вновь и вновь отпускал меня, стоило чужим глазам отвернуться от нас, и мне не оставалось ничего иного, кроме как тоже отстраниться.

Порой, у меня появлялась безумная идея признаться ему в своих чувствах, но каждый раз я отступала, боясь разрушить ту связь, что была между нами сейчас. Мне было страшно, что мои слова отвернут от меня того, кто давно уже был мне больше, чем друг. Что эти зелёные глаза больше никогда не посмотрят на меня как сейчас. Что больше мы никогда не сможем непринуждённо болтать обо всём на свете, что больше у меня не будет того, кому можно открыть все свои тайны и поделиться тем, что тревожит. И я молчала. Молчала, идя рядом с ним, как лучший друг и фиктивная девушка.

Родителям о нашем маленьком фарсе мы не стали рассказывать, да и к чему всё это было? Школа - это совсем другой мир, который никак не влияет на нашу жизнь вне её.

Со временем шумиха из-за наших отношений улеглась, но мы негласно стали самой знаменитой парочкой в школе. Алекс и Колючка – мы были своего рода знаменитостями. Саша носил новую кличку, что ему дали ещё в средних классах после первой разборки. Из бывалых ребят, кто ещё помнил его как Коротышку, никто не посмел озвучить это прозвище, боясь отхватить. Мой же позывной из средней школы вновь подняли из глубин прошлого старшеклассники, обсуждая нас за спиной. Естественно, всплыло и моё боевое прошлое, которое немного очернило мою нынешнюю репутацию святой, но я отнеслась к этому по-филосовски: зачем отрицать то, что является правдой? Зато в глазах многих всё сразу стало на свои места, и Саша больше не был драконом, что силой удерживает при себе принцессу. Теперь я была ему под стать, злодейка со своим драконом – всё правильно и логично.

Играть на публику нам приходилось крайне редко, зачастую люди сами додумывали то, чего не было. Взять, к примеру, Сашину особую любовь нарушать моё личное пространство, когда мы сидим в парке. Мы часто заходим в этот сквер по дороге со школы, едва ли не с первого класса. Вообще у нас были разработаны два равноценных по длине маршрута домой: через дворы и через этот маленький и уютный парк. Неподалеку как раз есть кафе с очень вкусным мороженым, людей здесь совсем немного, поэтому мы здесь летом частенько прятались от палящего солнца в тени деревьев, сидя на деревянной скамейке.

Изначально, класса до седьмого, мы просто сидели вдвоём, переговариваясь в перерывах между поглощением мороженого, зато потом, в один прекрасный момент, Саша начал отдыхать, пристраивая свою тяжёлую голову мне на плечо. Я и подшучивала над ним, и откровенно возмущалась, скидывая «утяжелитель» со своих хрупких плеч, но тому всё было нипочём. Поняв, что сопротивление бессмысленно, я перестала сопротивляться и уже к девятому классу этот нахал переместился с плеч на колени, устраивая себе оздоровительный дневной сон. Сказать, что я была в шоке – всё равно, что промолчать. Возмущение, паника и эйфория накрыли меня с головой в одночасье, когда он устроился так впервые. Пусть до этого я и ругалась на него, сваливая всё на то, что нарушать чужое личное пространство крайне невежливо, на самом же деле я просто боялась, что в один прекрасный момент он заметит моё смущение, и тогда мне точно придётся прятаться под землёй от отчаяния и стыда.

Для приличия я недовольно побухтела пару раз, чтобы Саша не понял, что сумел выбить заветное место без боя, и ничего не заподозрил.

Как же волнительно было просто смотреть на него спящего! Наблюдать, как подрагивают во сне его веки и от этого дёргаются длинные тёмные ресницы, словно вот-вот готовящиеся открыть зелёные глаза, любоваться правильными чертами лица, замечая при этом все изъяны на коже. Он не был идеален, как в душе, так и внешне, но мне даже нравились эти несовершенства в нём.

Несколько раз, когда я была уверена, что он спит, я позволяла себе небольшую вольность: задумчиво игралась с его тёмными шёлковыми прядями, что спадали на лоб, каждый раз испытывая трепет быть застигнутой врасплох.

Мы никогда особо-то и не прятались от чужих глаз. Через сквер за мороженым частенько ходили ученики нашей школы и прекрасно видели неизменно прекрасную композицию на лавочке под деревом, но почему-то шепотки и усилительный писк пошли, лишь когда все узнали о том, что мы с Сашей якобы парочка.

Ну и пусть. Так даже было лучше: бесплатная реклама на сарафанном радио, без каких-либо усилий с нашей стороны.

Как сейчас помню, что в один день вся школа буквально взорвалась от новой «подробности» наших с Сашей отношений.

Это было в начале десятого класса, в первые дни октября. Тёплая, практически августовская погода отличалась от конца лета лишь яркими золотисто-огненными красками на деревьях, чьи кроны сияли, пропуская через себя солнечные лучи и клочки ярко-голубого неба.

Пусть всё вокруг ещё кричало, что время осенней хандры и холодов ещё не пришло, мне удалось каким-то немыслимым образом простудиться. Но так как была пора первых промежуточных контрольных, я собрала остатки сил в кулак, им же вытерла свисающие с носа сопли и, наглотавшись таблеток, отправилась в школу.

Саше я ничего не сказала, так как прекрасно знала, что он начнёт свою извечную песню на тему, что никуда от тебя учёба не денется, а вот здоровье – на раз-два. Слушать эту занудотерапию, когда голова и так трещит по швам, я была просто не в состоянии. К тому же я понимала, что не смогу ему даже слова поперёк сказать из-за дичайшей боли в горле.

Я мужественно высидела все уроки и даже кое-как накорябала работу, поэтому домой ковыляла с чувством глубокого удовлетворения от того, что никто даже не догадался, что я еле живая.

Но из-за того, что моя раскалённая, как сковорода, голова плохо соображала, я не сразу поняла, что Саша сегодня молчаливее обычного. Он-то всегда был немногословен, и обычно все разговоры заводила я, но сегодня это особо остро ощущалось.

Я уже было собиралась попробовать выдавить из себя что-то похожее на человеческую речь, чтобы спросить, в чём дело, но меня опередили.

- Давай-ка присядем, - Саша направил меня в сторону нашей привычной скамейки.

Полностью погруженная в размышления о том, как бы дойти до дома и не рухнуть, я даже не заметила, что мы сегодня пошли через сквер.

Я как послушная марионетка позволила себя усадить, возводя молитвы ко всем за то, что я хотя бы позорно не грохнусь на тротуар, ибо перед глазами всё плыло.

Внезапно что-то холодное легло мне на лоб, заставив вздрогнуть и сфокусировать взгляд перед собой.

- Тц… Так и знал, - недовольно цыкнул в сторону Саша, убирая ладонь с моего оба и садясь рядом, - ты вся горишь, на тебе хоть яичницу жарить можно! Какого черта ты пошла в школу? Тебе же с самого утра плохо.

- Ты заметил? – прохрипела я и тут же зашлась в кашле, который так упорно сдерживала всё это время.

- Я не слепой.

- Тогда почему не развернул меня утром, пока мы шли в школу?

- А ты бы разве меня послушалась? Ты же упрямая как осёл в этом плане, - устало выдохнул парень, с какой-то затаённой печалью глядя на меня. – Тебе предлагаешь как лучше, а ты всё в штыки воспринимаешь. Вот я и не стал затевать бессмысленный спор, тебе и без того сегодня плохо.

Со скрипом, но я переварила полученную информацию и запоздало поняла ещё одну вещь: Саша сегодня не только молчал, но и на перерывах водил меня в места, где было тихо: тупик школьного крыла, где расположен актовый зал, лавки на первом этаже около кладовых – там практически не появлялись ни ученики, ни школьный персонал.

Признательность перехватила горло, ну, либо это был собирающийся начаться очередной приступ кашля, но я с благодарностью посмотрела на друга. Понимая, как мне плохо из-за температуры, он специально отводил меня туда, где не было привычного школьного гула, позволяя тем самым немного ослабить тиски, что сковывали голову.

Пока я думала как бы лучше выразить свою благодарность, мир перед глазами внезапно перевернулся.

- Эй! Ты чего творишь? – возмущённо-удивлённо пискнула я, оказавшись уложенной на его колени.

- Просто помолчи, - недовольно буркнул Саша, даже не глядя на меня. – Полежи немного. Как станет чуть легче, пойдём дальше домой.

Я хотела уже было возразить, заверив, что я как огурчик и мне не нужен отдых, но я тут же вновь закашлялась, и из-за этого мне с новой силой заболел лоб, словно я врезалась им о фонарный столб.

Поняв, что пара минут отдыха точно не станут лишними, я прикрыла глаза, блаженно выдохнув: мир перестал кружиться передо мной.

Остаток того дня я помню как в тумане. Я точно задремала прямо у Саши на коленях, но могу поклясться, что чувствовала, будто кто-то гладит меня по голове. Спустя какое-то время Саша меня разбудил, но я была словно пьяная: я совершала действия механически, до конца не осмысливая команд. Под конец, когда я чуть не навернулась с бордюра, Саша заставил меня залезть к нему на спину, и остаток пути я проехала на нём, изо всех сил пытаясь не отключиться.

Дальше были бесконечные причитания мамы, мерзкая горькая микстура, капли и таблетки, а так же шёпот папы из коридора, предлагающего вызвать скорую. Всё это я запомнила фрагментами, что мутными пятнами возникали в перерывах между состоянием забытья.

В итоге оказалось, что я заболела гриппом, и почти три дня провалялась с температурой под сорок, а после этого ещё целую неделю провела дома долечиваясь, под постоянным контролем кого-то из моих либо Сашиных родителей. Они словно боялись оставить меня одну, явно считая, что я могу убежать в школу на очередную проверочную, но старательно выставляли свои посиделки у моей кровати в таком свете, словно они просто переживают, что лихорадка вернётся. Мне оставалось лишь смириться и принять свою участь. Естественно я пропустила все контрольные, но почти все учителя, узнав, что со мной было, дали мне поблажки, а некоторые и вовсе полностью освободили от написания проверочных. Тут правда ещё свою лепту явно внесли моя успеваемость и ответственный подход к учёбе, и, каюсь, я не стала настаивать на обратном, решив воспользоваться случаем и не отрабатывать пропущенное. Отчасти это было потому, что, даже окончательно выздоровев, я всё равно ощущала себя неважно, и тем самым утешала свою совесть.

За время моей болезни вся школа встала на уши, узнав, что я спала на коленях у Саши в парке. Кто-то явно шёл через сквер и заметил нас. Ни для кого не было секретом, что в нашей «паре» именно Саша более развязный и все были привычны наблюдать, как он спит, примостившись у меня на коленях, поэтому данный слух так бы и остался лишь слухом и фантазией, если бы не было сделано фотодоказательство. Нонсенс, шок, как угодно это можно назвать, но ещё почти месяц все обсуждали эту новость, а мы вновь стали самой обсуждаемой парочкой в школе, хотя только-только начали уходить в тень.

***

Но ничто не вечно, как и учёба в школе. К концу одиннадцатого класса потребность в нашей маленькой афере отпала, и настала пора прекращать игру. Одному только богу известно, как я этого не хотела! Пусть лишь на словах, но как же мне было приятно осознавать, что я девушка Саши, а он мой парень! Но, время шло, а он так ни разу и не намекнул мне о своих чувствах, и я поняла, что моя любовь действительно безответна. Может, Саша и любил меня, но скорее уж как друг или как брат, и больше держать его подле себя на привязи фиктивных отношений я не могла. Это было нечестно по отношению к нему, а я слишком сильно его любила и уважала, чтобы держать против воли.

Один раз, когда мы возвращались из школы, я предложила ему прогуляться по парку, что был недалеко от нашего дома. Был конец апреля, тёплые солнечные лучи уже прогревали воздух, а некоторые деревья уже шумели молодой сочной листвой. Усевшись на нашу любимую лавочку, мы какое-то время смотрели на небо через ветви лип, над нашими головами. Спустя десять минут молчания, Саша тихо подал голос.

- О чём ты хотела со мной поговорить?

Я удивлённо взглянула на друга.

- Я не говорила, что зову поговорить.

Друг мягко улыбнулся, всё ещё смотря на листву, откинулись на спинку лавки.

- Да, но ты попросила погулять, а теперь сидишь и молчишь. Я слишком хорошо тебя знаю, Ир. Твоё молчание редкость, и означает, что ты чем-то обеспокоена, а, следовательно, тебе нужно выговориться.

Я растерянно улыбнулась, дёргая подол юбки.

- Всё-то ты обо мне знаешь. Но ты действительно прав. Я хотела поговорить.

- О чём же?

Вздохнув, я закусила губу, отворачиваясь от друга. Я не знала, как начать, а начинать было нужно.

Проводив взглядом бегущего по аллее вслед за родителями мальчишку лет пяти, я тихо проговорила, с грустью посмотрев на друга:

- Нам пора расстаться, Саш.

Саша расслышал мой шёпот. Улыбка покинула его губы, а сам он подобрался, и его поза больше не выражала расслабленности, в ней скорее появилась некая скованность.

- Чего столь внезапно? Что-то случилось?

Я отрицательно покачала головой.

- Нет, ничего. Просто, я не вижу смысла продолжать наши фиктивные отношения. Надобности в них больше нет, мы все сейчас поглощены лишь подготовкой к предстоящим экзаменам. Спасибо тебе, что прикрывал меня почти три года. Правда, спасибо! Это многое для меня значит.

Я позволила себе слабую улыбку, но Саша не улыбнулся мне в ответ. Серьёзным взглядом он смотрел на меня, словно бы ища какой-то одному ему известный ответ, но не найдя его, он отвернулся, сцепив руки на коленях и опустив взгляд в землю.

- Тебе надоела ложь?

- Ну, не то чтобы надоела, - замялась я, - просто мы словно держим на привязи друг друга.

Саша дёрнулся, словно его ужалила оса, но головы не поднял.

- Ты это так видишь? – глухо спросил он, а я нервно поёжилась.

- Нам пора двигаться дальше, Саш, - тихо продолжила я. - Мы уже почти взрослые, а значит, уже совсем скоро встретим тех, с кем захотим связать свою жизнь, и наша с тобой маленькая ложь может усложнить это, - едва слышно закончила я.

На самом деле, я не хотела говорить об этом, но в то же время я понимала, что удерживая Сашу при себе, я не дам ему встретить ту, которую он сможет полюбить.

Моя любовь безответна, а значит, сколько бы я не удерживала Сашу около себя нашими мнимыми отношениями, он никогда меня не полюбит.

Как же больно было сердцу от осознания того, что однажды, он признается в любви какой-нибудь незнакомой девушке, она ответит ему взаимностью, и всё у них будет хорошо, и в то же время я понимала, что слишком привязалась к нему за эти годы. Он стал дорог для меня, и я не могла позволить себе разрушить его будущее. Я не могла так поступить. Только не с ним. Поэтому, переступая через свою безответную влюбленность, я отпускала его.

- Значит, мы просто расстаёмся? – глухо спросил друг, всё так же не глядя на меня.

Немного удивлённая мрачности в его голосе, я всё так же тихо ответила:

- Да. Наши отношения были фальшивкой с самого начала, но я даже этому рада.

Саша резко обернулся, растерянно посмотрев на меня.

Возможно, мне тогда лишь показалось, но на мгновение я увидела в его взгляде затаённую боль.

- Рада? – одними губами прошептал он.

- Да, рада, ведь именно из-за фиктивности мы с тобой не перешли той черты, что отделяет друзей от возлюбленных. Влюбленные после расставания не могут общаться как раньше, слишком глубока была их связь, чтобы сделаться просто друзьями, мы же никогда и не переставали быть друзьями, - я с улыбкой смотрела на друга, хотя внутри мне хотелось рыдать. – Я рада, что ты у меня есть.

Тогда Саша мне так ничего не ответил, молча приняв то, что можно больше не притворяться парочкой, и мы спокойно вернулись домой в молчании.

В школе мы не кричали налево и направо о том, что расстались, вели себя как обычно, только вот Саша ходил хмурый, как туча, то и дело с грустью поглядывая на меня.

Тогда мне казалось, что он чуть переигрывает, но в целом нужный эффект был достигнут – все без слов поняли, что мы расстались.

***

Школьные годы пролетели очень быстро, и вот мы уже выпускники с аттестатами, готовые поступать в высшие учебные заведения.

Оксана без раздумий пошла учиться на экономиста, Саша, кому в будущем предстояло перенять отцовский бизнес, пошёл на юридический, а я… я до последнего не могла решить, кем хочу стать. Школьный профиль дал мне высокий уровень знаний по математике и иностранному, но это не давало мне ответа, куда поступать. К ужасу родителей и друзей, окончательное решение я приняла лишь за месяц до выпуска. Ну, самое главное, что всё же приняла, остальное мелочи. И так, я поступила учиться на маркетолога. Мы все втроём поступили в Санкт-Петербургский государственный университет, только на разные факультеты. Так ненавязчиво жизнь впервые разъединила меня с Сашей.

Первые месяцы с начала обучения мы часто встречались по выходным вместе с Оксаной, а порой вместе ездили в универ, но ответственный подход к учёбе очень быстро полностью оторвал подругу от нас. Она всё своё время посвящала учёбе, подходя к выполнению даже самых незначительных заданий с небывалым рвением и ответственностью. Нет, мы с Сашей тоже учились не спустя рукава, только вот без такого фанатизма. Мы по-прежнему любили поболтаться по городу в выходные дни, но ближе к первой сессии с полной ответственностью подошли к делу, а именно: подготовке к своим экзаменам и зачётам.

Второй семестр полностью нас разделил – у меня и у Саши пары начинались в разное время, поэтому мы больше не могли ездить вместе, а после занятий мы оба были измотанными и уставшими, поэтому вместе проводили мало времени, хоть и жили в соседних квартирах. Но это не мешало нам заглядывать друг к другу на пару минут или ходить вместе в магазин. Если мы за день так ни разу и не пресеклись, то начинали перекидываться СМС-ками, либо, в крайнем случае, перестукивались перед сном, вспоминая былые времена. Такой казалось бы необычный способ общения мы разработали ещё в классе седьмом и на то были причины.

Наши кровати располагались друг напротив друга, разделяемые лишь стеной в полкирпича, чем мы и решили воспользоваться, когда учились в средних классах. Нас вдохновила идея, что можно общаться в тайне по ночам, так, чтобы об этом не догадывались родители и не гоняли нас с вечным «уже поздно, пора спать, выключи свет». Увы, пока мы учились в средних классах, была эпоха кнопочных телефонов с маленькими тусклыми экранами, поэтому обмениваться сообщениями без включённого верхнего света было весьма проблематично. Поставив перед собой цель, мы с Сашей приступили к делу. Книги из библиотеки, энтузиазм в глазах и куча времени помогли нам выучить азбуку Морзе. Сначала, было очень неудобно и сложно. Выдержка нужных по длительности пауз, правильный порядок стуков, в конце концов, расшифровка – всё это далось нам далеко не сразу. Единственное, что мы смогли выучить без каких-либо проблем, был сигнал «СОС», который мы могли посылать друг другу перед тем, как отправить сообщение на телефон. Это было для того, чтобы можно было вовремя отключить звук мобильного и не перебудить весь дом. После известных «три точки, три тире, три точки», и ответного стука, мы выжидали одну минуту, после чего смело набирали номер.

Уже потом, ближе к концу девятого класса, когда мы приноровились, то могли перестукиваться, сверяя ответы теста. Возможно, было бы удобнее перекидываться эсэмесками, только это стоило денег, а перестукивание было бесплатным, к тому же, по большей части мы просто дурачились.

Весёлое было время.

На втором курсе мне нежданно признался в любви мой одногруппник. Довольно милый, симпатичный внешне и хорошист в учебном плане. Не сказать, что я влюбилась в него с первого взгляда, у нас скорее были нейтрально-приятельские отношения, и, тем не менее, я решила дать ему шанс. Возможно, я надеялась таким образом перебороть свою любовь к Саше, а может просто хотела ощутить себя любимой, точно уже не могу сказать. Сначала, мы просто вместе делали проекты и курсовые, а чуть позже начали ходить в кафе и кинотеатры.

Конечно же, эта новость не скрылась от моих лучших друзей. Оксана радовалась даже больше меня, а Саша не высказал ни протеста, ни одобрения. Он как всегда был сдержан и немногословен.

Но был один случай, когда он высказал открытое неодобрение в адрес моего парня.

Это было как раз четырнадцатое февраля. Вадим, так звали моего одногруппника, подарил мне букет из пяти ароматных бордовых роз. Моих любимых.

Я была просто в восторге от этого подарка и практически вприпрыжку подходила к дому, когда во дворе столкнулась с Сашей.

Молча кивнув мне, он перевёл свой взгляд на букет в моих руках, после чего между его бровей пролегла тонкая морщинка.

- Правда красивые? – я покрутила букет в разные стороны, чтобы друг мог хорошо его рассмотреть.

Он всё так же хмуро глядел на него, после чего выдал скупой комментарий:

- Красивые, - но, помолчав немного, он всё же добавил, отвернувшись к подъезду: - но тебе они не идут.

Я опешила от такого заявления.

- А должны? Это же не одежда!

- Не одежда, - флегматично отозвался Саша, - но я не про внешность говорил, а в целом. Тебе не подходит красный. Слишком тяжёлый и агрессивный. Этот твой индюк даже цветы своей девушке подобрать не может, - недовольно цыкнул друг, направляясь к подъезду.

Окончательно сбитая с толку, я могла лишь смотреть на его спину, пытаясь выйти из ступора.

- И какой же, по твоему мнению, мне подходит? – возмущённо крикнула я ему вслед.

Саша лишь на мгновение обернулся, встретившись со мной взглядом, после чего вошёл в подъезд, бросив:

- Белый. Только белый.

***

Мои отношения продлились ровно полгода. Мы оба осознали, что не подходим друг другу: слишком разные вкусы, нет общих интересов, а, следовательно, нет и тем для разговоров. Может Вадим и был по-своему заботливым по отношению ко мне, оказывая всяческие знаки внимания, но уже через пару месяцев я поняла, что мне тяжело быть с ним один на один. Нет, его поведение было безукоризненное, и, тем не менее, мне было некомфортно находиться в его обществе, где приходилось держать наигранную улыбку и смеяться через силу. Я просто устала притворяться. Лживые эмоции никогда не были моим коньком. Улыбаться, при этом страдать внутри, разве это можно назвать не то что любовью, а хотя бы симпатией? Конечно же, нет.

Хоть расставание инициировала я, и не было ни ссор, ни криков, всё равно на душе было паршиво.

Придя домой, я сразу же рухнула на свою кровать. У меня было немного подавленное состояние, и мне захотелось хоть какой-нибудь компании. Родители были на работе, Сана ещё в университете, оставался Сашка. Телефон остался в сумке в коридоре, и вставать за ним мне было лень. Перевернувшись на другой бок лицом к стене, я простукала вопрос «ты тут?». Ответа не последовало. Значит, он ещё был не дома.

Тяжело вздохнув, я поднялась и решила немного проветриться, выйдя на балкон. Обычно, такие выходы всегда помогали мне успокоится, вот и сейчас я стояла, пытаясь остудить голову от событий выдавшегося дня.

Был тёплый майский вечер. Последние лучи солнца окрашивали в красный цвет стены многоэтажек, высоко над головой уже чернело небо с намечающимся серпом месяца. Чуть прохладный лёгкий ветерок нёс аромат цветущих каштанов, а слух ласкало пение соловья.

Задумавшись, я медленно скользила взглядом по загорающимся окнам соседнего дома, ловя себя на мысли, что в каждом окне своя жизнь. Кто-то уставший приполз с работы и завалился на диван у телевизора, озарившего комнату голубым светом. Кто-то пошёл в спальню и теперь ютится в кровати в оранжевом свете ночника. Белый свет энергосберегающих ламп на столах показывал, в каких квартирах живут школьники и студенты, готовящие домашние задания, но больше всего меня привлекал охрово-жёлтый цвет ламп на кухнях, где готовился ужин.

Погрузившись в раздумья, я даже не заметила, что больше не одна.

- Чего такая печальная? – спросил родной голос.

Я даже не стала поворачивать голову – и так знала, что это он.

- Да так, - выдохнула я, опираясь о перила балкона и опустив взгляд на соседей, выгуливающих немецкую овчарку.

Саша последовал моему примеру на своей половине террасы.

Изначальная планировка дома предполагала общие террасы на квартиры одного подъезда, но ещё первые жильцы дома внесли коррективы, выделив себе приватные участки. Нас разделяла перегородка по грудь из досок, поэтому мы могли спокойно общаться, находясь друг от друга на расстоянии нескольких сантиметров.

- Я думала ты ещё не дома.

- Дома, просто в душ ходил.

- Понятно, - задумчиво протянула я, после чего между нами вновь повисло молчание.

Мне нравилась эта тишина, разрезаемая редкими звуками улицы, это помогало собрать мысли в кучку, но намного больше мне нравилось именно осознание того, что рядом стоит Саша. Значит, я была не одна наедине со своими сомнениями и мыслями.

- Нет, так дело не пойдет, - выдохнул друг. - Давай, выкладывай мне всю правду, как батюшке в церкви.

Саша всегда улавливал малейшие изменения в моём настроении.

Невольно улыбнувшись, я покосилась на него. Он стоял в расстёгнутой домашней рубашке, на которую с влажных волос стекали капельки воды. Немного уставший взгляд зелёных глаз лениво скользил по улице, но, почувствовав, что я смотрю на него, он повернулся ко мне.

- Ну, так что произошло? На тебе лица нет, - тут он внезапно нахмурился, словно бы что-то поняв. – Этот твой Володя что-то натворил?

- Во-первых, его зовут Вадим, а во-вторых, нет, он ничего не сделал, - я снова отвернулась. – Мы расстались.

Саша стал хмурый, как грозовая туча.

- Это он тебя кинул? – спокойно спросил он.

Может со стороны и могло показаться, что Саша как всегда флегматичен, но я слишком хорошо его знала: в этом тихом голосе звучала скрытая угроза. Он прямо сейчас готов кинуться на поиски Вадима, чтобы расквасить тому нос своим кулаком. Пусть это и было мелочно с моей стороны, но осознание этого грело мне сердце. Приятно было знать, что я ему не безразлична, хотя бы как друг.

- Не-а, не угадал. Это я его кинула.

- Ох, Ирка, куда же это ты катишься? Вошла во вкус после меня? – весело спросил Саша, заметно расслабившись, а я лишь натянуто улыбнулась. – Ну, и чем он тебе не угодил? Болваном оказался?

- Да нет, нормальный.

- Тогда?..

- Не знаю, - я покачала головой, - просто не моё.

Я не хотела признаваться, что всё дело в Сашке, именно из-за него я не хотела ни с кем отношений, постоянно сравнивая двух абсолютно разных людей, но ему об этом знать не обязательно. Это мои проблемы, а не его.

- Чего тогда такая хмурая, если сама его бросила? – не отставал Саша. Он всегда был таким, когда дело касалось меня. Порою мне действительно начинало казаться, что у меня есть заботливый старший брат.

- Просто не по себе как-то. Неуютно чувствую себя, словно виновата перед ним.

- Не вини себя в том, чего нет, - довольно жёстко осадил меня Саша, но тут же более мягко добавил: - Ты никогда не признавалась ему в любви, а значит, ни в чём не виновата. Люди сходятся и расходятся до тех пор, пока не найдут тех, кого выберут их сердца, и это нормально. Такова наша жизнь.

- Ой, вот только не надо мне тут философии, - наигранно скривилась я, поворачиваясь к другу, - она была на первом курсе.

- Иногда полезно вспомнить хорошо забытое, - назидательно поднял тот указательный палец в небо, но я видела, как смеются его глаза на серьёзном лице.

- Хорошо забытое – может быть, но только не в случае, когда ты изначально ничего не знаешь.

- Ай-яй-яй! Что я слышу, Крымнёва! – в притворном ужасе воскликнул Сашка. – Я завтра же доложу обо всём на кафедру философии! Пусть исправят твою отметку в зачётке!

Я всё же не смогла сдержать смех, а он, похоже, именно этого и добивался. Довольно улыбнувшись, он опёрся о перегородку, глядя на моё веселье.

Отсмеявшись, я подошла ближе к нему. Теперь мы действительно были на расстоянии нескольких сантиметров.

- Спасибо тебе, Саш. Поговорила с тобой, и легче как-то сразу стало.

- Рад служить, моя Колючка, - он шутливо склонил голову.

Прыснув со смеху, я потрепала этого шута по голове.

- Как поживает твой реферат?

- С таким же успехом могу поинтересоваться твоей курсовой работой, - хитро прищурился Саша. – Сдача уже не за горами.

Я тяжело вздохнула, прислонившись к перилам.

- Не сыпь мне соль на рану, а? Будь другом.

Но тот лишь шкодливо улыбнулся.

- Не-а, даже не проси. До конца сессии я включаю режим твоей совести, а то ещё, чего доброго, провалишь зачёты, не получишь допуск к сессии и вылетишь из универа, а я этого допустить не могу.

- Ну, тебя, зануда, - выдохнула я, с улыбкой глядя на эту шутливо-серьёзную физиономию.

Мы стояли какое-то время в тишине.

От других людей Сашу отличало то, что с ним мне было комфортно даже просто молчать. Даже с Оксаной не было так спокойно и уютно.

Постояв ещё немного, мы разошлись по своим комнатам готовиться к новому учебному дню.

Уже за полночь, когда давно нужно было спать, я всё продолжала вертеться в кровати с включённым светом. Сон не шёл, мысли по-прежнему мельтешили в голове, не давая расслабиться. Меня мучала совесть, я переживала, что совершила две глупости: первую – что так внезапно порвала с Владом, даже не дав ему толком подготовиться морально, вторую - что упустила свой шанс на нормальную жизнь. Что я теряла, если бы ещё пару месяцев побыла с ним? Вдруг всё было бы, как говорят «стерпится – слюбится»? Теперь я этого не узнаю.

Тяжёлый вздох сорвался с губ. Всё же я дура…

Перевернувшись, я выключила свет и накрылась с головой одеялом.

Мне нужно взять себя в руки. Уже ничего не исправить, остаётся только пробовать ещё и ещё, пока я не смогу выкинуть свои бесполезные чувства к Саше из сердца.

Внезапно раздался тихий стук прямо над ухом. Высунувшись из-под одеяла, я прислушалась.

«Не спишь?»

Я живо отстукала «нет».

Буквально через минуту мой телефон на прикроватной тумбочке завибрировал.

«И чего это ты не спишь? Уже вот как поздно, а завтра, между прочим, кому-то на пары к восьми».

Я усмехнулась.

«А сам-то? Тебе тоже к восьми!»

«Ну, так я – дело десятое, а вот тебе после переживаний нужно отдохнуть».

«Сама знаю. Просто не спится», - вздохнула я, быстро напечатав ответ.

Ответного сообщения долго не было, и я уже собиралась положить телефон на место, как вдруг он ожил.

«Ты ни в чём не виновата, поэтому не вини себя и не забивай голову лишними мыслями, как ты это любишь делать. Я сейчас скажу эгоистичную вещь, и всё же… На первое место ставь себя. Свои эмоции, свой комфорт, свои чувства. Тебе с ним было некомфортно – ну и правильно сделала, что разошлась с ним, ты ещё встретишь того, кого захочешь видеть рядом 24/7. Беспокоиться за других нужно, но не увлекайся, иначе самой же себе хуже сделаешь. Подумай об этом как-нибудь на досуге, а сейчас СПАТЬ!!!»

Я перечитала это сообщение несколько раз, чувствуя, как губы сами по себе растягиваются в улыбке. Саша всегда знал, что мне нужно услышать… Однако, он даже не догадывался, что я уже давным-давно встретила человека, которого хочу видеть…

Печально покачав головой и всё так же улыбаясь, я набрала короткий ответ:

«Спасибо».

Комок, что сжимался у меня в груди с самого начала дня, наконец-то ослабился, и я ощутила спокойствие и разом навалившуюся усталость. Мне действительно стало немного лучше. Саша смог меня успокоить.

А на следующий день он подарил мне изящную белую розу.