131.1: Обреченные выжить (СИ)

Глава 3

Луна, из последних сил освещавшая все, что поддавалось взору, скрылась за набухающими, подобно пене, тучами. Они были темно фиолетового цвета. Огромные, застилающие весь небосвод, гиганты стремились закрыть своими телами тот тусклый свет, что давал хоть какую-то надежду. Когда же мрачные тучи окончательно сомкнулись в единую темную массу, мир погрузился во тьму. В такие моменты не помогало ничего, ни свет фонарей, ни горение огня, ни даже сигнальные ракетницы. Любой свет здесь был абсолютно бесполезен. За то время, пока мрак ещё не превратился в единую непроглядную стену, Стражи сняли всё необходимое с тела, а затем, с позволения Лоуренса, сожгли Триария. Почтить память было некогда, а сжечь тело это, пожалуй, лучшее что можно было сделать. Обычно, Голубая Роза стремится хранить своих слуг как можно ближе в знак почета, и по традиции, следовало было отвезти Аню в Цитадель, но ситуация была иной. То, зачем Триариям пришлось спускаться в эту адскую бойню, оказалось простым электронным дневником, которым пользовались все более-менее крупные отряды разведки Стражей. Осматривать находку времени тоже не было. Сейчас, было необходимо как можно скорее оказаться за стенами какого-либо поселения, менее враждебного чем то, что выходило на охоту. Джером вел машину осторожно, стараясь по возможности ускоряться там где это позволяла видимость и ландшафт. На карте наспех удалось найти ближайшее поселение людей, куда и направлялся отряд. К счастью, дорога была достаточно ровной, а хвоста за ними не было, точнее, хвоста не было видно. Хотя недопауки считались крайне опасными тварями, но они точно не рискнут сунуться дальше своих владений, тем более когда вот-вот наступит пора куда более опасных тварей. Всё это время, Вильгельм отчитывал Шватс, за потерю самообладания. Лоуренс, хоть и понимал всю ситуацию, но как командир был обязан восстановить дисциплину и приструнить нарушителей. Джонс это чётко понимал, а вот поведение Аделаиды для него было из разряда дикости. Если бы не Тимур, возможно Джером горел бы вместе с Лефлейн, а Шватс ждал трибунал или расстрел на месте. Думая о случившемся, Триарий не испытывал ни скорби, ни терзания совести. Там мог умереть каждый из отряда, а облегчить страдания товарища, долг любого воина. "Надо сосредоточиться на дороге", подумал Джером, отгоняя от себя эти мысли. И это было верным решением. До ближайшего населенного пункта оставалось около 40 минут езды в том же темпе. Можно было бы быстрее, но видимость была отвратительная, каждая кочка и неровность, оказывалась для водителя сюрпризом. Однако, нужно было двигаться максимально быстро, каждая минута под ночным небом не сулила ничего хорошего.

Прошло столько времени, сколько и планировалось. Навстречу бешеному пикапу, стали то и дело загораться факелы, впереди один из тысячи небольших городков, разбросанных по всей территории Помнящих. На подъезде к стенам, Вильгельм поднялся на ноги, устремив свой плащ, с гербом ордена, ввысь. Наконец, ворота со скрипом открылись, пропуская машину в людскую обитель. Как только металлический зверь был внутри, путь вовнутрь спешно закрыли. Не успел Джером покинуть сиденье, как вокруг образовалась целая толпа разного рода людей. С недоумевающими лицами, они, разогнав факелами тьму, принялись осматривать нас, словно любопытные дети. Это были самые обычные сталкеры — люди, любившие свободу больше чем собственную жизнь. Каждый, помимо факела, держал в руках самое разнообразное оружие. Кто-то был с копьем, кто-то с луком, у кого-то красовался самодельный огнестрел. Наверное, так мы бы и стояли в окружении, если бы не Вильгельм, что спустившись с пиками, поднял руку ввысь и заговорил:

— Добрый вечер, люди этого поселения — чётко проговорил он, свою заученную реплику — Мы Стражи из ордена Голубой Розы, благодарю вас за то что впустили нас в свою обитель. Можете быть уверены, мы не потревожим ваш порядок, а с первыми лучами солнца покинем эти стены

Стоило ему закончить, как в толпе то и дело стали проскакивать недовольства и возмущения, однако, со временем всё стихло и народ разошелся кто куда:

— Тяжело тебе, Рыцарь с людьми простыми общаться — бросил Тимур, выбираясь из кузова — это тебе не твоя Цитадель

Быстрыми шагами, он догнал одного из жителей, после чего у них завязался небольшой диалог. Когда же Хартли вернулся, ему было уже известно где припарковать транспорт, выпить и пополнить припасы. Джонсу оставалось лишь следуя указаниям Тимура двигаться на так называемую парковку. На самом деле это была просто ровная, насколько возможно, поляна, на которой, помимо пикапа, стояли ещё две грузовые машины, от вида которых можно было долго недоумевать. Эти произведения больного воображения техника, были облеплены разного цвета и размера железяками, за которыми скрывался крытый кузов и кабина пилота. Колеса тоже были разные, да и не все вовсе стояли на земле. Такой броневик, являлся символом всего образа жизни любого сталкера — выживаю как могу. Когда Джером наконец покинул кабину машины, ему вновь пришлось слушать как Вильгельм отчитывает уже Хартли. Кажется он одобрял инициативу Триария, но в тоже время возражал против таких выходок. В этой ситуации Тимуру оставалось просто отмалчиваться, а Джонсу оглядываться по сторонам. Взору Везунчика открылся весь этот городок, который был больше похож на свалку, чем на поселение. Среди небольших шатров и палаток, стояли металлические конструкции, выглядящие как горы ржавых деталей, рядом, то и дело, шастали люди, косо высматривая гостей. Среди них были и вооруженные солдаты, с копьями и щитами, и простые люди, что шагают по одним им известным делам. Везде горели самые обыкновенные факелы, от чего обстановка показалась безопасной. Все это, ощущалось Джерому каким-то чужим и возможно он был прав. Все эти дома и люди, были чем-то странным и даже отталкивающим. В отличие от Цитадели, где Джонсу не нравился сам ее облик, этот городок отталкивал своим видом настолько, насколько не отталкивала любая другая Цитадель, но выбора у них не было. Случись такая ситуация еще раз, отряд мог оказаться далеко от стен поселений и всю ночь им бы пришлось, не смыкая глаз выискивать во мраке тех многих тварей, что будут очень рады разорвать их в клочья. Так что оставалось лишь пополнить припасы и дождаться утра, а дальше уже можно было покинуть это неприятное место. Разбив небольшой лагерь, у самой машины, Стражи принялись заниматься своими делами. Хартли пошёл курить, ворча себе под нос, Шватс сидела в пикапе, осматривая раны, а Лоуренс, сняв перчатку доспеха, принялся осматривать устройство, что было добыто немалой кровью:

— У нас проблема, товарищи — сказал Паладин через пару мгновений — Этот электронный дневник был поврежден, практически вся клавиатура порезана, код не ввести

— Тот самый код который блокирует эти штуковины и хрен прочитаешь? — спросил курящий Триарий

— Можно и так сказать. Без клавиатуры код ввести не получится, а починить такую поломку я не в состоянии. Это серьезно усложняет нашу задачу, Стражи. Может у кого-то есть идеи? — ответил Вильгельм

— А то, командир, можно я взгляну, я неплохо разбираюсь в технике? — сказал Хартли, бросая окурок себе под ноги. Покрутив какое-то время этот небольшой черный коробок, Тимур продолжил — Ну для начала он был поврежден после того, как его заблокировали, значит сделали это намеренно

— И зачем им так шифровать информацию? — спросил Джонс

— Все просто Везунчик, за ними охотились. Вот и решили заблокировать доступ

— Вы считаете, что их могли преследовать кто-то, кто владеет навыками взлома базовых паролей? — спросил на этот раз Вильгельм, взяв устройство обратно

— Нус, это могли быть наёмники, но я бы сказал, что это кто-то круче, я не уверен. Понимаете, ребята, если бы им нужно было его забрать себе, они бы забрали, но тут скорее, они хотели его уничтожить. Вот, это не скол — Тимур указал на поврежденную часть устройства — будто его чем-то прицельно порезали. Но, как ни странно, оно работает, раз монитор, хоть и треснул, но работает

— Хотите сказать, что кто-то знал о действиях разведчиков и хотел не допустить утечки информации о месторасположении бункера?

— Ну я не пророк, и ни техник, так что, как бы я крут не был, все равно могу ошибаться

— Это очень занятно — вновь вмешался Джером — Но как нам его открыть, неужели придется возвращаться?

— Ну, мой везучий друг, тут все просто. По моему большому опыту, в каждой такой деревеньке есть какой-нибудь толковой техник, которые за хорошие деньги не только починить, но и собрать такую железку с нуля сможет

— Исключено — резко бросил Вильгельм — Мы не можем отдать судьбу операции в руки какого-то самоучки

— Вильгельм, ты же понимаешь что другого шанса у нас нет. Назад дорога займет очень длительное время, а потом неизвестно сколько ехать до бункера. Его могут уже дважды обчистить и все, кирдык — возразил Тимур, но Лоуренс сохранил молчание, явно задумавшись о дальнейших действиях

— Надо попробовать — коротко бросил Джонс, не веря, что соглашается с Хартли

— Хорошо — подумав какое-то время, сказал Лоуренс — Тогда поступим следующим образом. Шватс остаётся на защите транспорта и берёт с собой рацию, Я, а также Джонс и Хартли идут за снаряжением и инженером. При малейшей опасности, Аделаида должна вызвать нас. Бдительность на терять

Проверив оружие, Джером двинулся к уходящему Вильгельму, за ним пошёл и Хартли. В сторону Аделаиды, Джонс даже головы не повернул. Несмотря на чувство угрозы, ходить с оружием наперевес будет дурной затеей, особенно среди сталкеров. Поэтому Джером перебросил карабин за спину, однако пистолет решил всё же снять с предохранителя.

Стражи двигались по широкой улочке, по бокам которой, стояли плотной кучей множество различных домиков, среди которых, Триарий искал магазин или бар, а лучше все сразу. Долго поиски их не продлились, впереди красовалась большая, цветная вывеска, на которой краской было написано заветное слово: "Магазин". Сама конструкция напоминала огромный ком из ткани, дерева и металла, скрепленный гвоздями и добрым словом. Перед входом, как и полагалось, стояли два амбала с ружьями наперевес. Как только Стражи прошли вовнутрь, эти персоны проследовали за ними, внимательно всматриваясь в каждое наше движение. Внутри, отряд также встретили еще два солдата, Джонс очень хорошо ощущал, как его прожигают недоверчивыми глазами. В магазине все было на своих местах. В одной его части еда и вода, в другой оружие, в третьей тонны разного рода макулатуры и другого хлама. Стражи долго решили тут не оставаться, каждый взял то, что было необходимо, а далее их путь шел к однорукому продавцу, жующему то ли какую-то еду, то ли просто резину. Осмотрев всех нас с ухмылкой, он неспешно подошёл к Паладину и заговорил:

— Итак, вы я смотрю не местные, господа Помнящие

— Именно так, сколько будет за вот эту канистру с топливом? — в ответ спросил Вильгельм

— Ну, хочешь, могу поменять на ствол одного из твоих дружков, а так, ну а так пайков 20

— 20 пайков, а не слишком ли много для такой канистры?

— Ну, я конечно понимаю, что у вас принято брать все задаром, но это наша территория и наши правила, так что либо платите 20 пайков, либо канистру на место

— Будет ли вам известно, что совет Помнящих может в любой момент изменить условия вашего проживания на этой территории — с этим словами Вильгельм поставил канистру и быстро покинул здание.

На фоне Паладина, эти бугаи выглядели, как подростки, так что никто не захотел преграждать ему путь за такое дерзкое высказывание. Следом шёл Джером, которому тоже предложили не самую честную сделку, от чего он приобрел только 2 обоймы и один фальшфейер. Хартли закупился болтами и пошёл в след за Триарием, оставив это место за своей спиной. Такому поведению, Джонс даже не удивлялся, конфликт между Помнящими и Сталкерами всегда имел место быть. Дело было не в том, что один презирают других за образ жизни или нравы, все было куда более проблематично. Даже по самой позе, Лоуренс выдавал своё настроение, оно и было понятно. Вильгельм никогда не любил сталкеров, взращенный на идеологии Помнящих, он просто не понимал, как такой люд может существовать и не каждодневно благодарить Стражей за все то, что они для них сделали. Когда Джером посмотрел на Тимура, тот нелепо улыбнувшись бросил:

— Да, товарищи, нас тут не жалуют

— Делать нечего, надо как можно скорее все тут закончить — сказал Джером

— Хартли, вы сказали, что здесь есть механик, способный вскрыть наш ящик, вы имеете представление где он? — спросил с долькой злобы Вильгельм

— Ну, домов здесь немного, но лучше спросить вон в том баре, там точно скажут куда идти — Тимур указал пальцем на весьма крупное здание, после чего повёл Стражей за собой

Пока они шли, пейзаж особенно не изменился, но Джонс почувствовал, что дальше может случиться что-то очень не хорошее. Хотя, Джером не всегда игнорировал своё чутьё, в этот раз, ему показалось, что это все из-за отношения между фракциями. Место, на удивление, оказалось совсем рядом, розовая краска, в которую были окрашены эти ржавые стены, означали, что вот эта очередная груда и есть тот самый бар. Уже сквозь стены, Джонс услышал смех, почувствовал запах дешевого алкоголя и сигарет, отчего его затошнило. Однако, глубоко вздохнув, он двинулся за Вильгельмом, который теперь был первым. Распахнув дверь, Лоуренс целенаправленно пошел прямиком к барной стойки, за ним шёл Хартли, зажигая сигару, замыкающим был Джером, что оглядывался во все стороны. Из-за гармонии ароматов, Джонс очень хотел подключить фильтры к шлему, но рационализм ему этого не позволил. Обстановка внутри была ровно такой, какой представлял себе Джером. Тусклый свет неоновых ламп кое-как освещал множество столов и стульев, на которых сидели самые разношерстные люди. Среди них взору попались, как простые сталкеры, так и бандиты из разных гильдий и даже наёмники, что кучей сидели в углу. Сначала все громко разговаривали, смеялись и кричали, теперь же, каждый провожал взглядом трех Стражей, от чего юноша чувствовал себя некомфортно. Когда, наконец, барная стойка остановила Вильгельма, а навстречу ему вышел упитанный, бородатый бармен, тот, незамедлительно начал разговор:

— Добрый вечер, мне нужно узнать где здесь можно воспользоваться услугами механика, поможете?

В ответ, бармен поморщился, неспешно закурил и хриплым голосом ответил:

— Да не очень то и добрый, раз уж вы тут, чем мы обязаны такой чести, чтобы к нам явился Паладин Ордена Голубой Розы — пренебрежительно посмотрев на Джонса и Хартли, он продолжил — Ух, а вас тут так много, неужели пришли за кем-то?

— По какой причине мы тут, не ваше дело, мне нужно починить кое-что, срочно, вы знаете где механик? — холодно отвечал вопросом на вопрос, Лоуренс

— Любая информация стоит денег Паладин, за просто так ничего не даю, особенно вам

— Сколько стоит данная информация?

— 10 хлебных кусков или 1 паёк, так уж и быть

— Вы решили всем скопом цены набить, я правильно понимаю? — Вильгельм приблизился к бармену настолько насколько смог, от чего над тем нависла его огромная, грузная тень, закрывшая лампу.

— Ну знаете, нынче сатанисты грабят наши территории и Помнящие больше не в состоянии их сдерживать, так что цены поднялись. Да и потом, разве твое жалование не может позволить тебе тратить такие ресурсы, ммм? Или после того, как вашему милому Магистру отрубили башку вам и жалование урезали? — после этих слов бармен усмехнулся, а его смех поддержали и другие сталкеры, наблюдающие за этой ситуацией.

Вильгельм продолжил:

— За такие слова я имею полное право арестовать вас, за осквернение чести и достоинства Магистра Ордена

— Да плевать я хотел на тебя, твои законы и твоего Магистра, здесь наша земля и что хочу, то и буду делать. На территории Сталкеров можно всё! — его вскрик сопровождался одобрительным возгласами отовсюду

Джонс почувствовал, что сейчас может произойти непоправимое, поэтому его рука незаметно ползла к кобуре. И только Тимур хотел что-то сказать, как Вильгельм, выпрямившись во весь рост громко проговорил:

— А за неуважение к закону Помнящих и оскорбление чести Паладина, я лично приговариваю тебя к смерти! — с этим словами, Вильгельм освободил палаш из ножен и только хотел разрезать жирдяя пополам, как все сталкеры, что находились в баре нацелили оружие в сторону Паладина.

Джером молниеносно отреагировал и взял на мушку самого ближайшего к нему, отчего часть прицелов перешла на него. Лишь бандиты и наёмники молча наблюдали за этим, кто-то даже засмеялся. Ситуация была патовой, даже если Вильгельм покромсает улыбающегося бармена, то его если не сразу застрелят, как того же Джерома, то рано или поздно пробьют доспех. Тогда вмешался Хартли, подняв руки вверх он громко закричал:

— Тааааак, стопе!

Но реакции, особенно, не последовало и Джером стал нащупывать гранату у себя на ремне:

— Ну-ка все спрятали пушки и давайте вести себя спокойно! — продолжил Хартли, шагая к центру бара — Да, да, мы друг друга ненавидим, но стоит это того, чтобы разнести бар и полсотни человек вокруг?! Давайте, просто положим пушки и поговорим, мы не воевать пришли!

— Этот Паладин первый достал меч! — крикнул кто-то из толпы

— Хорошо, сейчас он его спрячет, мы все сейчас спрячем пушки, ладно?

— Пускай сначала этот мерзавец ответит за свои слова! — бросил Лоуренс, отчего Хартли повернул голову в его сторону

— Ради бога, спрячь свою ногтерезку, ты не видишь что тут происходит, Рыцарь? Ну же, давай, я не хочу быть участником завтрашних похорон!

Вильгельм думал минуту, из-за чего в воздухе была крайне напряженная обстановка, однако, громко вздохнув, он все же заложил палаш в ножны, а затем отошёл в сторону, от усмехнувшегося бармена. Вслед за ним, один за другим, сталкеры стали опускать оружие и вскоре, Джером тоже спрятал пистолет. Когда все утихло, Тимур подошёл к бармену и стал тихо вести с ним диалог, будто намеренно скрывая его от Джерома и Вильгельма. Тот, в свою очередь, улыбаясь и посмеиваясь, продолжал общение, позабыв о том, что случилось минуту назад. Джонс, недоумевая смотрел на эти переговоры вплоть до их завершения, после чего, Хартли указал на выход. Джером, пошёл за ним наблюдая, как бармен закуривает сигару Тимура и ухмыляется им вслед. Когда же Стражи покинули бар, в нем вновь стали смеяться и шуметь, словно все только этого и ждали. На выходе Джонс ощутил всю нелепость данной ситуации, ему было несколько страшно за свою жизнь в этом месте, сколько обидно, что даже при всем своем везении, его все равно расстреляли бы в баре. Вновь, человек, что является образцом безнравственности, спас жизнь Триарию, отчего становилось ещё обиднее. Его размышления прервал Лоуренс, что холодным голосом задал вопрос Тимуру, устремив взгляд в сторону дверей бара:

— Ты узнал где механик, Змей?

— Так точно, капитан, вперёд за мной — после этих слов, Хартли поспешно двинулся в сторону еще нескольких нагромождений, называющихся домами. Наблюдая за Паладином, Джером понял, что вся эта ситуация если не обидела, то точно зацепила его, из-за чего Джонс сам невольно вспомнил о судьбе Дильназ. Это был очень хороший человек, даже по меркам Джерома. Добрая и справедливая женщина, была символом идеологии старого времени. Она никогда не стремилась все контролировать, как это любят делать другие, она, с добротой в сердце просила своих верных слуг о помощи и всегда её получала. Роза Дильназ была ещё и умным человеком, именно при ней, как было известно Триарию, Орден Голубой Розы получил своё величие. Однако, все хорошее заканчивается. Её нашли мертвой в своей спальне, женщине отрезали голову. Залитое кровью безголовое тело лежало на полу, символизируя конец славной эпохи. Все её защитники, верно клявшиеся в верности, не смогли ничего предпринять. Убийца так и не был найден, считается, что это был сам Темный Жнец, но доказать это было невозможно. С тех пор, позор и упадок настиг всех Стражей ордена, и вдобавок, Вильгельм, почитавший своего Магистра как символ Помнящих, был разбит. С тех пор, эта боль и позор, слившиеся воедино, терзают Паладина, лишь при упоминание тех событий, нет ничего удивительного, что спокойный и рассудительный Лоуренс, так себя повел. Джером понимал его, поэтому решил даже не поднимать эту тему. Пришли же Стражи к маленькой, даже по сравнению с другими домами, хибарке, на крыше которой красовалось слово: "Механик". Оно было умело вырезано на куске металла, отчего стало слегка спокойнее, ведь, не каждый смертный может так умело работать по металлу. Когда же группа вошла, то в глаза сразу бросилось обилие разной технике, оружия, да и просто разного хлама. Вильгельм решил остаться снаружи, передав устройство в руки Хартли, он оперся всем телом на стенку и потупил взгляд в землю. Тимур, разглядывая окружение, со страшной лыбой, осматривал устройство, будто увидел коробку дорогих сигарет. Наконец показался сам механик. Это был старый, седой дед, худощавого телосложения и с протезом вместо одной ноги. Почесав лысый затылок, он оглядел гостей и заговорил сухим голосом:

— Давно я уже Стражей не видел, чем могу помочь?

Только Джонс хотел ответить на вопрос, как Тимур прошипел на Джерома и сам громко ответил, старику:

— Здрасьте, мы проездом, у нас тут наша штуковинка сломалась, починить сможешь, дед?

— Дай — ка взглянуть — старик неспешно одел очки, красовавшиеся на лбу и медленно, слегка дрожащими руками взял устройство — Думаю, я знаю что нужно делать, дайте мне несколько минут — после недолгого осмотра ответил механик.

Дальше, этот преклонного возраста человек, уселся за рабочий стол и начал высматривать что-то в корпусе дневника, вздыхая и почесывая затылок:

— Ну тут все более менее понятно, вам нужно разблокировать информацию, но для ввода пароля нужно клавиатуру заменить, да и экран треснул. Вот только тут есть одна непонятная мне вещь…

— Что вы имеете ввиду? — спросил Джонс, хотя сам понимал, что даже если ему все объяснить, то он все равно ничего не поймет.

Уж слишком сложно давались Джерому изучение технологий.

— Ну, не знаю где вы его так изваляли, но по нему очень метко вдарили каким-то клинком. Ещё бы немного и сделать ничего уже было нельзя. Где вас так угораздило?

— Это сейчас неважно, вы можете его починить, как можно скорее?

— Думаю, что смогу, вот только насчёт времени… — он еще раз повертел устройство в руках, затем продолжил — Я на сегодня все, завтра, может начну, но у меня ещё так много заказов, вы же понимаете…

— Сколько нужно заплатить чтобы работа была готова в кратчайшие сроки? — Джером сразу понял, что старик захотел нажиться на спешащих Стражах, но возмущения не показал

— За 6 пайков я сделаю это часа за 2 — 3

— Хорошо, половину сейчас, половину потом — вмешался Тимур

— Ну, хорошо, давайте так

Когда Джонс вручил назначенную сумму и вышел наружу, в голову пришла мысль о том, что старик может взять пайки и устройство, а затем скрыться, но эту мысль быстро развеял Тимур, ехидно бросив фразу:

— А ты неплохо торгуешься. Не боись, ночью свалить не сможет, а с первыми лучами солнца я буду его под дверью ждать, ха, прям там и положу если че

Джером не доверял сталкерам, да и Хартли особым доверием тоже не пользовался. Однако, ситуация, так или иначе вынуждала Стражей действовать по обстоятельствам, в чём Тимур, несомненно, преуспел.

Когда Стражи пошли обратно к пикапу, то атмосфера вокруг начинала медленно меняться. По началу, везде, то и дело, ходили люди, шумели песни и пляски, в домах сияли огни. Теперь вокруг не было ни души, за редкими исключениями. Внутренности домов больше не освещались, а песни больше не горланили, все обхватила ночь. Джером мог четко разглядеть окраины деревушки, где на всей её протяжённости стояли стены из мусора, по которым неспешно шагали постовые. Все это невольно напомнило Триарию о Цитадели, которую он покинул еще вчера. Организм в котором пульсирует жизнь, как и положено — засыпает. Однако, были и те, кто не был частью этого организма, пришельцы из других мест, чьи дела, как и у Стражей, не давали им покоя. Они сидели у костров, тихонько перебирая струны гитары, кто-то шутил, кто-то жарил, добытое мясо, а кто-то просто, молча смотрел в пустоту ночи. На удивление, Джерома, навстречу Стражам вышел небольшой отряд наемников. В темноте черные одежды и лица были еле различимы. Они шли неспешно, прогулочным шагом, оглядываясь вокруг, как любопытные дети. Возглавляла этот отряд никто иная как сама Гюрза в своей традиционной броне. Это девушка была лет так тридцать, не меньше, на ее фоне Джонс казался подростком. Волосы были короткие, темно каштанового цвета, лицо грубоватое, но вполне симпатичное, тело, как подобает любому войну, подтянутое и крепкое. Она шла, во главе всех, упирая в подмышку свой шлем, когда же взгляд Джерома наткнулся на взгляд Гюрзы, она уже стояла, озадаченно всматриваясь в нашивки ордена:

— Гюрза, сестричка, как ты? — заголосил Тимур, бодро шагая на встречу отряду.

Когда же он совсем подошёл близко, то легким движением руки пихнул девушку в плечо и засмеялся:

— Что такие ребята как вы делаете в таком захолустье?

— Харти, Змеёныш — произнесла с ехидной улыбкой девушка — Я думала, что ты уже сдох, а нет, живой

— И бодрый — Произнёс Хартли, затем повернулся в нашу сторону — А это мои товарищи, Везунчик и Рыцарь

Гюрза быстрым взглядом осмотрела нас и вновь заговорила:

— Вот уж не думала, что ты в Стражи подашься, сталкерство больше не вставляет, значит?

— Сама понимаешь, бабло есть бабло, да и весело у них тут бывает — с усмешкой ответил Хартли — Так что вы здесь делаете? Неужели кто-то из сталкеров цель?

— Да, нет, мы недавно с задания вернулись, вот отмечаем. Нужно было грохнуть одного борзого отморозка для клиента, а его эти фанатики уже порезали. Расплодилось этой нечисти и куда вы только смотрите?

— Да, нынче дерзкие они стали, эти сектанты, ну ниче, прорвемся. Слышь, слышь, а заказов на Тёмного Жнеца много? — Тимур с бешенством в глазах заулыбался, ожидая ответа

— Смотри чтобы ты не стал моим заказом, Хартли — с усмешкой бросила она — А насчёт этого чёрта, то заказов много, но никто их выполнить не сможет, ты же понимаешь

— Неужели даже сама Гюрза — повелительница небес, побоится идти на эту дичь? — иронично сказал Тимур

— Я конечно крутая, но не тупая, чтобы идти на самоубийство, да и потом, не мы одни из самых отчаянных его ищем, хоть я всего и не знаю

— Нифига, кто-то ещё его ищет, а постой, я слышал о каком-то крутом перце, из этих ваших верхушек. Кстати, а где твой здоровяк-то, не уж то помер?

— Он нажрался и улегся спать, тупая его морда

После этих слов, оба собеседника начали смеяться, что, видимо стало последней каплей для Вильгельма, который молча следил за диалогом:

— Змей, при всем моем уважении, нам пора — спокойным голосом сказал он

— Так точно, шеф. Ладно, дура, мы поперлись, бывайте птички — ответил Тимур, улыбаясь во всю рожу

— Давай, змееныш, не подохни смотри — бросила Гюрза и вместе с отрядом двинулась дальше, от чего Джерому представилась возможность разглядеть ту самую броню Гюрзы.

Единственный известный экземпляр брони с встроенным реактивным ранцем и пусковой установкой, являлся одним из величайших находок наёмников. Поговаривают, что сама Гюрза сняла его с трупа очень известного сталкера, но доказательств никаких нет, да и не будет уже никогда. А в сочетании с бойцовскими навыками и тактикой, эта девушка способна убивать сотни без угрозы для своей жизни. Правда, такая броня требует немалых условий для содержания, но, по видимому, наёмники могут себе позволить такое оружие. Когда отряд Гюрзы скрылся во тьме и домах, Джером продолжил рассматривать окружение, молча шагая в сторону пикапа, хотя после услышанного диалога, желание говорить или слушать ненароком отпадает.

Спустя какое-то время, взору Триария уже открывался пикап, рядом с ним сидела Аделаида, неуклюже швыряя деревяшки в костёр. Вскоре, Стражи уже подошли к небольшому лагерю, расселись кто где и стали заниматься своими делами. Джонс раскладывал припасы в пикап, рассматривая звездное небо, Хартли, хихикая, что-то искал в своем рюкзаке, Вильгельм заправлял машину на случай экстренного побега, озвучивая Шватс всю информацию о последних событиях, та, в свою очередь, молча сидела, потирая рану на руке. Краем глаза, Джонс заметил, как был небрежно наложен бинт, где-то виднелись клочья одежды, чего при нормальной обработки быть, разумеется, не должно. "Она не умеет накладывать повязки" — подумал Джером, заканчивая с раскладкой припасов. Достав очередной паёк, юноша уселся рядом с Вильгельмом, с противоположной стороны от Аделаиды. Джером не был обидчивым, злопамятным или ещё каким-то из этого списка, он просто, из соображений безопасности, решил держаться от неё подальше. Тогда, если бы не Тимур, то Джонс бы остался не только с ссадиной на голове, но и с дырой на теле, так что безопасность не повредит. Когда же Джонс, начал трапезу, к нему сразу же приковал свой взор Вильгельм. Сначала, Джером решил, что он просто любопытствует, но потом принял решение и заговорил:

— Тебя что-то беспокоит, Рыцарь?

— Все в норме, мне давненько не доводилось смотреть как вы едите через шлем, забавное зрелище, скажу вам

Джонс заулыбался, Лоуренс, скорее всего, тоже. Джером не любил снимать шлем вне Цитадели. Да, бывает жарко, да неудобно, но, в отличие от Хартли и Шватс, Джером не будет застрелен в голову так просто, отчего эти неудобства простительны:

— А что же вы не едите, ваш шлем так не может? — с улыбкой бросил Джонс

— Так и есть, мой друг, не до еды нам Паладинам на вражеский территории — ответил Вильгельм

— Вражеский, вражеский, да плевать всем на нас, Паладин. Их жаба задушит на вас патроны тратить — Вмешался Хартли, усевшись рядом с Джеромом, удерживая в руках небольшую флягу

— Вы, я смотрю весьма узнаваемая и признанная личность, а вот для Стражей тут ненадежно находится. И позвольте спросить, что это за напиток?

— А вот это хороший вопрос, сей напиток есть вино! — максимально пафосно сказал Хартли, с небрежной легкостью открывая флягу

— Вы собираетесь выпивать на задании? — со всей строгостью спросил Лоуренс

— Товарищ Паладин, пару часов назад двух наших солдат сожрали страшные твари, у меня стресс, да и почтить погибших надо. Неужели в вашем железном сердце не найдется понимания для простой человеческой души? — максимально жалобно проговорил Тимур

— Зубы заговаривать ваш талант, Триарий, но не стоит забывать про обязанности и задание. По кодексу Помнящих… — начал Вильгельм

— Кодекс — шмодекс… — перебил его Хартли — С вашими занудством, товарищ Рыцарь, у вас друзей не останется

— Кодекс и честь превыше дружбы. А так как я командую отрядом, приказываю вам положить флягу на место и дождаться возвращения в Цитадель или хотя бы куда-нибудь где можно позволить себе такую роскошь как потерю бдительности. Вопросы? — непреклонно сказал Лоуренс

— Никак нет — с досадой ответил Тимур и спрятал напиток в бездонные глубины его походного рюкзака

— И всё же мы должны почтить память погибших — внезапно для всех сказала Шватс

— Вот, вот! — приободрился от поддержки Змей, вновь вытаскивая флягу

— Аделаида, я всё понимаю, но… — начал Вильгельм

— Товарищ Паладин, а разве в кодексе не прописано что Стражи должны чтить память тех кто отдал свою жизнь на благо Помнящих? Неужели Рыцарь не чтит кодекс? — настаивал Тимур, ехидно улыбаясь

— Ваша взяла, но не злоупотреблять — отстраненно сказал Лоуренс

— Благодарю! — бросил Хартли и тут же откупорил флягу — И так, кто первый?

Руку протянула Шватс. Взяв напиток, она недолго думая начала свой монолог:

— Я не знала Оливера Уикерса раньше, да и за то время как он был в отряде поговорить как-то не удалось…Но в бою он был действительно достоин звания Триария и если бы не он, вряд-ли я бы сейчас была тут…А вот Аню я знала побольше…Это была жизнерадостная девчонка, веселая и любопытная. Она излучала позитив, наверное поэтому ей и дали такое глупое прозвище…Солнышко…Мы с ней участвовали в четырёх заданиях, где-то в трёх из них она лечила меня. Эта дура всегда выполняла свой долг. Даже будучи раненной, она лезла под пули чтобы вытащить меня…А затем с улыбкой на лице спрашивать как мои дела, притом когда сама едва стоит на ногах…Она всегда улыбалась…Даже когда её убили…

После этих слов Аделаида выпила из фляги, а затем вернула её хозяину:

— Хорошо сказано, даже добавить нечего — продолжил Тимур — Жалко ребяток, молодые ещё, а Аня ещё и симпотная была, эх, житуха наша непростая — добавил он, отхлебнув немного, а затем предложил напиток Вильгельму и Джерому, от которых получил одинаковый отказ

— Доводилось слышать о репутации этих воинов Помнящих — начал Вильгельм, с присущим ему тембром речи — Оливер — выдающийся стрелок, опытный штурмовик. Аня — врач, лечащий и тело, и душу. Они были достойны называться Триариями Ордена Голубой Розы. Для меня было честью руководить столь хорошими бойцами. Но эта утрата не должна подорвать наш дух и веру в успех операции, ведь мы, Стражи Помнящих, не имеем права сдаваться

— Впечатляющая речь — похвалил Хартли, разбавив треск костра медленными аплодисментами

Джером решил промолчать. Люди умирают, даже самые хорошие. Джонс видел смерть и сам её нёс. Он не видел в ней ничего сверхъестественного, поэтому не считал необходимым уделять этому время. Его больше интересовал огонь, что пожирая деревяшки, ютился среди отряда Стражей. Медленно, но уверенно, он поглощал своим касанием всё то что ему отдали на съедение, в обмен на тепло и уют долгих путешествий. Между тем, Шватс и Хартли ещё немного выпили, после чего напиток скрылся среди снаряжения Тимура:

— Хороший напиток, правда? — начал он хвастливо

— Непохоже на ту муть что гонят сталкеры — отозвалась Шватс, разворачивая хлебный кусок

— Обижаешь, сей напиток есть вино

— Вино, откуда у тебя такие деньги на это?

— Да задачки всякие, опасные выполнял, сама понимаешь

— Да, смотрю денег тебе не жалко

— А чего жалеть то. Смысл в деньгах если ты не можешь взять кого хочешь и что хочешь, ха. А чем опаснее задача, тем больше деньжат, особенно если приходишь один из группы, там двойной оклад, кайф — проговорил Тимур, ненароком заглядевшись на свой обрез

— Что ж, у нас такое тоже не исключение — после этих слов, Шватс поднялась на ноги, отряхнувшись — спасибо за выпивку, пойду пройдусь, что-ли…

Джером не стал обращать на это внимание, ему было куда интереснее согреваться у огня, попутно завершая трапезу. Но, Вильгельм думал иначе. Тяжело вздохнув, он начал рыться своей огромной рукой в рюкзаке:

— Когда в отряде есть разлад, ни к чему хорошему это привести не сможет… — Хартли стал доставать еду, попутно напевая какую-то мелодию, так что это выражение услышал лишь Джонс

— Ты же понимаешь, что я не мог поступить иначе? — обратив свой взор в сторону Лоуренса сказал Джером

— Я то понимаю, но вот ей было тяжело это понять. Она хорошо сдружилась с Аней, Джером

— Такие эмоции могут привести к краху не только операции, но и в целом Стражей

— Не все такие способные как ты, каждый из нас наделён пороками. Ты способен быть бесчувственным и спокойным в любой ситуации, но, подумай и о других. Мне хочется верить, что когда на месте Лефлейн буду я, для тебя это решение будет тяжёлым

— В современном мире, такая эмоциональность чревата, не тебе ли об этом знать

— Считай меня старомодным, но уж лучше я проживу меньше, но проживу как настоящий человек… — Лоуренс помолчал, затем протянул Джонсу бинты и перекись со словами — Нам нужно единство, иначе мы обречены

— Это приказ, Паладин? — со вздохом спросил Джером

— Верно, Триарий. Помоги члену отряда как подобает Стражу — чётко ответил Вильгельм

"Приказ есть приказ" — подумал про себя Джонс и двинулся за Аделаидой, которая, при всём своём желании, далеко уйти не смогла бы. Пока юноша топтал землю своими ботинками, в поисках Триария, в голове назревал очевидный вопрос: "Почему именно эти люди?". Ответ был очень прост — амбициозные люди достигают вершин. Как бы Джером не хотел признавать, но Шватс, Хартли, Уикерс, Лефлейн, Лоуренс и даже он сам достигли того что у них есть именно благодаря своему желанию выделиться из массы. Джонс смутно помнит как проходило его становления Триарием. Благодаря выдержки и тренировкам Феникса, из юного новобранца, быстро вырос Велит. Хоть желания достигать высот у Джерома не было, но стремление оправдать труды наставника выделяло его на фоне остального пушечного мяса. Быстро, как и подобает Велиту, его повысили до Принципа. Такое звание, да и ещё в такой краткий срок, позволили юноше в кратчайшие сроки прославиться, а Фениксу — гордиться за ещё одного выдающегося ученика. "Принципы побеждают или умирают. Третьего не дано" — так говорил Центурион, под командованием которого, на момент службы Принципом находился Джером. Несмотря на то что ему прострелили голову, на глазах у всех его подчинённых, в той адской бойне, юноша смог заслужить уважение не только товарищей по рангу, но и вышестоящего руководства, пораженного невероятным выживанием этого Принципа. И в отличие от других, кому удалось выжить в тот день, Джонс был частью тех немногих кто вместо того чтобы рыдать и мочиться в окопах, отбивались как и чем могли. В итоге, за выдающуюся отвагу и упорство, Джерома повысили до Триария — элитного воина Помнящих. Но кроме звания, именно с того момента Джонса больше не могла удивить ни одна кровавая баня, что окружала его в последующих сражениях и кошмарах, которые преследовали юношу по ночам ещё пару лет. Со временем, даже почётное звание не принесло хоть кого-то удовлетворения, ведь на деле, Джонс превратился в игрушечного солдатика, которого жалко разменивать на очередную огневую точку, но смело можно бросить в особо изощренные места, где обычных смертных разорвут за минуты. "Настанет время и ты пополнишь ряды моего отряда" — так говорил Феникс, каждый раз когда отправлялся на очередное задание, на несколько месяцев покидая Цитадель. Прошло столько времени, а Джером до сих пор греет свою пустую душу мыслями об этом событии. Кажется это единственное что не позволяет ему всё бросить.

Как оказалось, Шватс ушла не так далеко. У самой стены, она стояла посреди небольшого пустыря, вглядываясь в тусклое, ночное небо. Может быть Джером нашёл бы её и раньше, но нежелание в совокупности с размышлениями, позволили ему отложить этот разговор настолько, насколько было возможно. И всё же Джонс уважал Вильгельма за его ум, характер и цели, зачастую, он видел то, что не смог разглядеть Триарий. К тому же, Джером был просто обязан примириться, иначе в экстренной ситуации это может оказаться провалом, что, разумеется, ему не нравилось. Юноша не был мастером вести диалог, однако, психология людей ему была знакома, поэтому он решил проявить себя на полную, начав издалека:

— Красивое небо. Когда облака так сгущаются, оно выглядит очень интересно

— Тебя Рыцарь заставил сюда прийти, верно? — задала вопрос Шватс, не оставив коммуникативным навыкам Джерома ни одного шанса

— Я хочу помочь тебе с ранением, ты плохо обработала рану, может пойти заражение

— А тебе ли не наплевать, Джонс?

— Послушай, я понимаю, что ты злишься на меня, но я просто не мог поступить иначе, в такой ситуации…

— Нет, как раз ты здесь ничего не понимаешь… — Перебила юношу Шватс, устремив свой презрительный взор прямо на него — Для тебя это просто задание, просто отряд, просто гребанные потери. Да вот только это жизнь, Джонс. Эта жизнь, Джером, она не держится на операциях и их выполнении. Твой отряд не просто серая масса, а люди, со своими чувствами и амбициями. Если для тебя понятие эмоции это что-то непонятное, то это дело в тебе и только в тебе. Я знаю как ты смотрел тогда на Аню. Тебе было плевать, ты просто хотел поскорее убраться. Ты думал о чём угодно, но не о той боли, что она тогда испытывала

— Я избавил её от мучений

— Ты убил её! — крикнула Шватс, глаза которой стали блестеть — Ты даже не попытался спасти, помочь, успокоить…Ты просто смотрел, а потом прострелил ей голову…Она была такой позитивной, заботливой и талантливой, хотела помогать людям, быть успешным врачом…А что в итоге получила…Что мы ей дали? Чем ты ей помог? Избавил от мучений? От боли? Нет, ты избавился от балласта, с которым пришлось бы возиться…У нее была мечта, стать выдающимся врачом, чтобы родители гордились её достижениями…А теперь им придется читать бумажку о том, что их дочь мертва…А у тебя есть мечта Джонс, что ты хочешь, кем дорожишь?.. Верно, нечем… — после этих слов девушка уже не могла сдерживать слёзы, но это ей ничуть не мешало сокращать расстояние до Джерома — Тебе плевать на всё и на всех, ты просто безвольный кусок мяса, что тащиться куда-то потому что ему сказали. Какого дьявола ты решаешь за других жить или умереть, если ты сам ни черта не живёшь!

— Мне жаль Аню и Оливера… — солгал Джером — Но сейчас уже ничего не изменить, нужно принять то что случилось и жить дальше. Я уверен…

— Да ты только послушай себя Джонс, Какое право у тебя было отнимать жизнь невинной девушки? Да она в сто раз лучше тебя была!

— Это была её воля, а тебе стоит прийти уже в себя — терпение Джерома подходило к концу

— Не надо мне указывать что делать, Джонс. Твоё звание ровно такое же как и моё, к тому же для меня ты пустое место — она ткнула Триария в грудь пальцем, после чего продолжила — Ты убил дорогого мне человека…Да мы практически не контактировали, но только потому что я сама её об этом попросила, твою мать…Хотела показаться грозной воительницей, а в итоге слёзы лью перед таким как ты! — она еще раз ткнула пальцем, после чего утерла слезы и принялась успокаиваться, но её дыхание говорило об обратном — Ты жестокий человек, Везунчик…Да и если тебе так повезло не сдохнуть там, в лапах этих тварей, то с сердцем тебе явно не повезло…Отдай лекарства, я сама справлюсь — Добавила Аделаида, протянув здоровую руку

— Исключено, у тебя опять не получится, ненужный перевод средств, к тому же у меня обширный опыт в оказании первой медицинской помощи — пропуская оскорбления мимо ушей, заговорил Джером

— Аня надо было помогать, а мне твоя помощь не нужна

— Мне дали четкий приказ, Шватс…

— Понимаю, Паладин не хочет чтобы половина его отряда загнулась раньше времени, да? Да вот только именно ему придется ходить по семьям и рассказывать что их дети или отцы мертвы. Но не тебе, ты будешь спать спокойно

Девушка резко прервалась, после чего попыталась схватить лекарства, но попытка провалилась, а терпение Джерома иссякло. Легко, но уверенно он дал пощечину Шватс. Только она хотела замахнуться целой рукой, как и это движение было остановлено. Джонс грубо схватил её за кисть, а затем приблизился настолько что его шлем был практически рядом со злобным лицом Шватс. После этого он стал чётко проговаривать свой монолог, плотно сжимая руку девушки:

— А теперь заткнись и слушай сюда. Я не обязан терпеть оскорбления, отчитываться и оправдываться перед тобой. Для меня ты никто, как и Аня. Но в отличие от тебя, она хотя бы относилась к другим как к себе. Я знаю таких как ты. Пытаешься показаться крутой и самодостаточной, а на деле плаксивая истеричка. Если ты так дорожила Лефлейн, почему не уберегла? Почему всю дорогу делала вид что её не знаешь? Боялась что она испортит твои никчемные попытки выделиться, показаться волком — одиночкой? Так что прежде чем осуждать меня, сделай одолжение — посмотри на себя со стороны. Плевать я хотел на твое "я". У меня есть приказ, а приказы надо выполнять

Ещё мгновение и Шватс оставила попытки сопротивления, а её лицо, переполненное злобой, обидой и горечью, наконец превратилось в гримасу стыда и отчаяния. Джером успешно надавил на самые больные места и тем самым полностью подавил волю Триария, что сейчас ему было только наруку. И действительно, словно безвольную куклу, он усадил Шватс на траву и начал машинально обрабатывать рану. Ранение было не глубокое, но если бы всё оставить как есть, без заражения тут бы не обошлось. Недопауки жрут всё подряд и уж точно не моют лапы, отчего даже легкая царапина может привнести в тело целую кучу разных вирусов и паразитов. Полностью осмотрев рану, Джером снял небрежно обмотанный бинт. Начать стоило с промывания водой. Пока проходило лечение, тонкая рука девушки то и дело вздрагивала, а лицо морщилось, но самое болезненное было ещё впереди. Откупорив перекись и пропитав им вату, Джером крепко взялся за руку девушки, после чего принялся обрабатывать рану. От боли девушка резко дернулась, после чего быстро отвернулась, скрывая эмоции. В конце концов, белоснежная ткань, в несколько слоёв окутала кожу Триария, после чего юноша надежно закрепил бинт специальным фиксатором. Дело было сделано и Джонс не намеревался задерживаться ни на минуту, ведь он итак потратил на это плевое дело гораздо больше чем стоило бы. Возвращаясь к отряду, Джонс краем глаза наблюдал как Аделаида осматривает свою забинтованную рану, проверяя, не слишком ли сильно затянут бинт. После этого она посмотрела в сторону уходящего Джерома, а затем куда-то в землю, притупив взгляд. Юноша не чувствовал ни угрызений совести, ни сострадания. Его задача была оказать помощь члену отряду и как бы то ни было он её успешно оказал. Это значит что приказ выполнен и можно было спокойно возвращаться к костру, предоставив свой разум размышлениям.