131.1: Обреченные выжить (СИ)

Глава 6

Прошло около тридцати минут, как Джером путешествовал по системам обеспечения бункера. Кое-как проскользнув сквозь бесконечные трубы, юноша вылез в комплекс инженерных тоннелей, что любезно прошивали практически весь бункер. В таких тоннелях можно было легко и непринужденно осуществлять ремонт внутренних систем комплекса, судя по которым, этот ремонт отсутствовал уже очень давно, что совершенно неудивительно. Яростный рык, наравне с сиреной, ещё какое-то время сопровождал путешествие Триария, но спустя несколько минут все совершенно затихло. Что с отрядом Джером не знал, рация осталась у Вильгельма, но сейчас это беспокоило его меньше всего. Не смотря на свой низкий рост, Стражу приходилось постоянно ходить сгорбившись, осторожно огибая раскаленные трубы. Трудно даже представить, как нормальный человек тут пролезал, проклиная свою работу. Хотя жаловаться Джонс не имел права, ведь если бы не эти тоннели, более того, если бы не та дыра в стене, ему бы сейчас вдыхать непонятные химические запахи не приходилось, да и дышать вовсе. Когда этот едкий аромат стал усиливаться, Джером, весь поход оберегая дорогие фильтры, наконец активировал замкнутую систему дыхания и двинулся дальше, рассчитывая время: "Один фильтр — один час" — проговорил юноша себе под нос. Хотя, с учётом того что уровень химической угрозы неизвестен, правильно будет рассчитывать фильтр на минут сорок, не больше. У Везунчика всего три фильтра, один уже во всю работает, а значит ещё где-то два часа до того как лёгкие начнут заполняться чем-то что вряд-ли пойдет им на пользу. С учётом того что карту бункера Триарий видел всего раз, а каждый люк технических помещений ничем не отличался от предыдущего, в этом лабиринте два часа пройдут незаметно. По началу, идея двигаться по этим тоннелям казалась разумнее всего, но вскоре от неё пришлось отказаться и обдумывать новый маршрут. Причиной этого стал источник того едкого, морозного запаха. Это была разбитая труба, выпускающая в невероятных объемах синеватый туман, стелющийся по всему полу. И может с фильтром юноше не нужно было беспокоиться, но стоило ему погрузить стопу в эту голубую дымку, как невероятный холод острием вонзился в ботинок Джонса. Ещё пару мгновений, проведённых за осмотром преграды и вот уже Джером открывает первый попавшийся люк. С мерзким скрежетом, обледеневшая ручка поддается, впуская Триария в недружелюбные просторы бункера. К большому счастью, эти двери не работали от электричества, поэтому запереть юношу уже никто не сможет. Но на этом приятные сюрпризы не заканчивались. Озираясь в потёмках, Джером почти сразу же приметил такой же плакат, что он видел совсем недавно. Оказалось, что Везунчик спустился на этаж ниже, однако направление сохранял верное. "Для скитаний в слепую неплохо" — подумал юноша и двинулся дальше, не выпуская винтовку из рук. Озираясь по сторонам, Джером то и дело проходил однобокие, белые коридоры, стены которых, симметрично устилали двери, запертые системой безопасности. Спустя двадцать минут, картина казалось настолько однотипной что малейшие изменения выделялись на фоне всеобщей одинаковости. И таким явлением оказалась одна из дверей, точнее её приоткрытое состояние. Полному закрытию входа воспрепятствовал железный ящик, что, прогнувшись под давлением двери, позволил Триарию одним глазком взглянуть на внутренности помещения. Осмотрев помещение на наличие угроз, Джером дал волю своему природному любопытству и вот он уже, словно таракан, протискивается вовнутрь. Комната оказалась не такой большой и представляла собой архив, в котором царил беспорядок. Очевидно что сталкеры залезли даже сюда. Заметив следы сапог, ведущие куда-то вдаль коридора, из которого Джером пролез сюда, юноша стал рассматривать все эти обворованные полки, бессмысленно обводя взглядом пустые папки, бумажки и прочую, бесполезную даже по меркам сталкеров макулатуру. Ценные бумаги мародёры тащат чтобы продать Помнящим или ещё кому, да подороже. В условиях дефицита не только научных сотрудников, но и знаний, такие архивы — золотая жила для любого ордена, готового с руками и ногами оторвать хоть какие-то знания о старом мире. Но в этот раз Стражи опоздали и юноше остается лишь покинуть эту комнату, возвращаясь к поискам выхода из бункера. Но, совершенно случайно, взгляд Джонса поймал небольшую книжку, небрежно лежащую под единственным стулом в комнате. Наклонившись, Джером поднял её, слегка отряхнув от пыли, после чего бегло пролистал, убедившись в том что она тут валялась не просто так. Это был личный дневник какого-то сотрудника, любившего зарисовывать всё что душе угодно. На лице Триария скользнула улыбка, ведь он тоже, в свободное время, занимался рисованием и записями, которые хранил у себя под кроватью, подальше от любопытных глаз. Это было неким хобби и юноше было приятно увидеть товарища по творчеству, поэтому Джонс, без угрызений совести сунул книжку себе в рюкзак. "Все равно Розе эти рисунки не нужны, раз уж даже сталкеры их не оценили" — подумал Триарий и покинул помещение, в последний раз осмотрев его просторы. Дальше, коридор заворачивал направо, именно туда и двинулся юноша. Однако стоило ему только повернуть, как в пару метров от него красовалась крупная дыра, выбитая невероятной силой. Вела она на этаж ниже, поэтому, недолго думая, Джонс обошел препятствие и двинулся дальше. Тут картинка была в разы хуже предыдущей. Всюду, куда мог дотянуться свет, въевшись ярким цветом была кровь. Вместе с ней, путь Триария украшали стреляные гильзы, брошенные вещи и тела, много тел. Разодранные, лежащие в невозможных позах, где-то даже друг на друге, люди застилали собой практически весь пол. Сюда, никакие падальщики добраться не могли и Джонс поблагодарил судьбу что противогаз всё ещё работает, поэтому весь букет запахов только начинавших гнить людей ему не почувствовать. Но глаза никто не закрывал. Тяжёлое зрелище, даже для таких как Джером. По их застывшим лицам, по пустым, наполненным страхом и болью глазам, юноша ненароком вспоминал Аню и многих, очень многих людей. Ужасные воспоминания, ужасная картина, но нужно идти дальше. А дальше, идти было некуда. Вернее коридор закончился лифтом, который, разумеется был закрыт. И может быть юноша мог попробовать пробраться вовнутрь шахты, но он краем глаза заметил девушку, лежащую прямо у панели активации лифта. Как и некоторые другие, она, отбросив попытки сопротивления, повернулась к врагу спиной и бежала в сторону лифта. Вот только её ноги были значительно дальше от тела, что, судя по кровавому следу, ещё пыталось уползти прочь, перед тем как решающий удар не вдавил голову в металлическую стену. Столько трупов, сколько крови. От увиденного Джонс не выдержал, и быстрыми шагами вернулся обратно к архиву. Голова залилась вязким красным туманном, среди незримой тьмы которого, то и дело мелькали картины всех тех военных конфликтов, что когда-либо видел Джером. Ещё раз оценив свой маршрут, он с силой сжал кулаки:

— Проклятие, нужен новый план

Прошёл где-то час с тех пор как Триарий вылез из технических помещений, об этом ему сообщил встроенный в шлем противогаз, что тихо и протяжно пискнул, уведомляя о необходимости сменить фильтр. За то время, пока Джонс приходил в себя, он вновь осмотрел все возможные пути и маршруты, а также ещё раз взглянул на карту, убедившись в правильности своих размышлений. В итоге ему оставалось или возвращаться назад и пробираться в другую дверь, или спускаться в дыру, пробитую в полу. Фильтров оставалось всё меньше, как и времени на путешествия по помещениям бункера. С учётом того что Джерому нужно было двигаться в конкретную сторону, перспектива возвращаться и по-сути повторять свой путь казалась совершенно неудачной. Впрочем, лезть в дыру, где вместе с химическим туманом, сияет тусклый свет, была тоже идея не из лучших. Но, юноша давно уже всё решил, не даром же он потратил на размышления столько ценного времени. И вот, покрепче ухватившись за погнутые края металла и свесив ноги, Джером осторожно и максимально тихо, спустился вниз. К удивлению Джонса, эти помещения разительно отличались от всего того что он видел ранее. Проверив готовность оружия, шаг за шагом, Триарий двинулся в сторону возможного выхода, попутно разглядывая всё вокруг. А посмотреть было на что. Даже не смотря на общий холод и стелющиеся под ногами ледяной туман, юноша, словно загипнотизированный, шёл куда-то вперёд. Слева и справа, вместо привычных закрытых дверей, располагались длинные стеклянные стенки, оголяющие крупные, тускло освещенные помещения. Хоть они тоже были закрыты, но слегка замёрзшее стекло позволяло неплохо разглядеть то, что так будоражило любопытство Джонса. Сначала, комнаты были похожи на склады, внутри которых было великое множество контейнеров разных цветов, форм и размеров, но объединяло их то что на каждом была эмблема радиоактивной или химической опасности, а на некоторых и то, и другое. Каждую большую комнату разделял коридор, ведущий в разные стороны и совершенно не туда куда надо было Джерому. Переборов любопытство, юноше не стал сворачивать с намеченного маршрута, поэтому двинулся дальше, рассматривая уже новые помещения. На первый взгляд, Джонсу показалось что это какие-то склады с оружием и боеприпасами, но со временем он осознал что это не так. Все образцы оружия и брони, многие из которых были очень знакомы глазу, находились в очень плачевном, практически уничтоженном виде. Среди них были и какие-то уникальные, совершенно незнакомые модели, которые выглядели в разы лучше чем остальное. Кроме того, приглядевшись, юноша обнаружил что большая часть этого оружия была настолько большой что как будто бы не предназначалась для человека и даже Паладина. Вместе с тем, такие диковинные вещи выглядели очень странно и будто отталкивали своим непонятным видом. Но всё это меркло по сравнению с тем что Джером увидел дальше. Следующее помещение кардинально отличалось от всех остальных. Вместо стеллажей и контейнеров, всю комнату устилали трубы из дыр в которых, исходил знакомый дым, и провода, словно паутина, оплетающие всё вокруг. Кругом на полу коридора и самого помещения, валялись куски металла и какого-то минерала, напоминающего кристалл, прикоснувшись к которому, Джером ощутил жгучий холод. В целом, чем ближе подходил юноша, тем сильнее замерзало его тело, и может обычный человек, махнув на всё рукой, уже давно бы шёл обратно к дыре, но Триария поглотило любопытство. Его глаза впивались в искаженный металл, оплетенный трубками и проводами, в надежде понять для чего предназначалось это громоздкое и сложное устройство. Оно стояло в середине комнаты, по-сути являясь одним целым со стенами и потолком. Дверь была выбита, поэтому юноша попытался войти, игнорируя кристаллическую крошку под ногами, но тут его тело сковало и Страж тут же рухнул на пол. Словно стрела, боль пронзила и без того гудящую голову, заставив Джонса стиснуть зубы и зажмурить глаза. Вместе с болью, в черепе стал нарастать свист, ещё сильнее мучивший Триария. Весь этот букет настолько подкосил юношу, что каждое движение давалось с таким трудом, будто бы Джером тонул в вязком болоте. Отскочив подальше от входа и чуть не споткнувшись о сломанную дверь, Страж облокотился на соседнюю стену и устремил свой взор в самый центр этого дьявольского места. Теперь, вся эта вычурная конструкция казалась ничем иным как самым настоящим гробом, сложности которого, мог позавидовать любой доспех Паладина. В таком состоянии, Джонсу больше не хотелось не на что смотреть, поэтому, собрав волю в кулак, он, ковыляя ватными ногами, устремился прочь от этой комнаты, проклиная себя что не ушёл сразу. Детское любопытство юноше в очередной раз обошлось ему слишком дорого.

Яркая фиолетовая вспышка. Нарастающий свист. Ритмичное биение сердца. Тишина. Тьма. В один миг исчезло абсолютно всё. Джером, окружённый тьмой, не слышал даже собственных шагов. Лишь ощущение холода и страха, убеждали юношу что он ещё жив. Такая гнетущая, беззвучная пустота, давила, Джонс из-за всех сил пытался совладать с собой. Ничего не было, совсем ничего. В какую сторону бы Триарий не бежал, как бы громко он не кричал — всё в бестолку. "Что происходит?!" — подумал Страж, пытаясь хотя бы нащупать то, почему он ходит, но стоило ему протянуть руку к полу, как его глаза привлек тусклый свет, сияющий где-то очень далеко впереди. Не долго думая, Джером двинулся к нему. По мере приближения к загадочному фиолетовому огоньку, стал нарастать уже знакомый свист, а вместе с ним головные боли, по которым юноша точно не скучал. Вскоре, Джонс был настолько близко что казалось бы ему удастся увидеть источник, нарастающего света, но чем ближе он подбирался, тем хуже ему становилось. Каждый шаг отдавал прямиком в голову, а напоминающий свист разрывал её на части. Словно мотылёк, привлеченный сиянием лампы, Джером, во вред себе, двигался вперед, превозмогая боль:

— …Джонс не трогай её… — прозвучал будто в голове голос Аделаиды

Воспоминания, неконтролируемым потоком хлынули из головы. Перед глазами мелькало прошлое, то, что Джонс был бы рад забыть:

— Ты убил её!! — разлетелся крик девушки, болезненно отдавая по ушам

Красивые, скрывающие боль глаза. Тяжелое дыхание. Улыбка, залитая кровью. Точный выстрел. И тут, словно сирена из самой преисподни, вокруг зазвучали голоса. Сотни тысяч голосов разрывали Джерома. Крики, смех, шепот, плач — всё слилось в единую омерзительную симфонию. Джонс рухнул на колени, пытаясь закрыть уши. Затем его тело сковали судороги и он рухнул на пол, тщетно пытаясь издать хоть писк. Вместе с агонией звуков, умирающее тело стал пожирать фиолетовый свет, ледяными объятиями добивая Триария. Джерому казалось что вот — вот его жизнь наконец оборвется и это всё кончится, но с каждой секундной пытка становилась всё сильнее. Джонс терял рассудок. Безвольной массой он лежал на полу, оплетенный многоголосой симфонией, холодом, ломающим кости и светом, испепеляющим глаза:

— Борись! — прозвучало отовсюду, заглушая людские крики

Джером очнулся с криком, судорожно обхватив голову. Он сидел на полу, в окружении уже знакомых помещений. Сквозь стекло можно было разглядеть множество серых ящиков, нагроможденных друг на друга, а также крупные овальные контейнеры, внутри которых располагалась синяя, словно летнее небо жидкость. Ослабленный, Джонс осторожно поднялся на ноги, его замерзшее тело с трудом поддавалось указаниям страдающей головы. Как только слух, наравне с остальными чувствами стал приходить в себя, Джером услышал голос Аделаиды, звучащий откуда-то из динамиков:

— Джером, если ты это слышишь, мы нашли рубку управления системами комплекса и мне удалось взломать систему защиты. Двери открыты, поспеши наружу, мы будем ждать тебя у главного входа — прозвучал голос девушки, после чего запись повторилась

Джонс никогда не думал что будет так рад слышать ее голос, наконец появился шанс покинуть это место. В этот раз, юноша решил за метров пять обойти ту странную гробницу, с ужасом вспоминая что было совершено недавно. Пока Триарий, с болью в каждой клетке тела, двигался по коридору, его глазам представали самые разные помещения. В них были и странные, тускло сияющие шары, беспорядочно висящие в воздухе, и целая куча кристаллов, наподобие тех, что кусками валялись у злосчастного места, и даже иссохшие трупы чудовищ, многих из которых Джером, так или иначе узнал, но некоторые оказались совершенно незнакомы. В любой другой ситуации, Триарий не отлипал бы от стёкол комнат, но после случившегося, все его любопытство перекрывала боль. Так, новым путём, Джонс добрался до поврежденного потолка и, превозмогая боль, подтянулся наверх, после чего продолжил путь в сторону лифта. Хоть в голове и была каша, вперемешку с пульсирующей болью, но карту бункера Страж помнил хорошо, поэтому ему лишь оставалось подняться наверх, а оттуда уже выйти в первый попавшийся проход. Шватс, разумеется, не солгала — все двери были открыты, а электричество исправно работало, поэтому ничего не мешало юноше беспрепятственно бродить по территории комплекса. На глаза Джерому то и дело попадались очередные следы бойни, вместе с её участниками, а также множество оборудования, что сталкеры пытались вывезти на каких-то телегах. Картина была не из приятных, но Джонсу было настолько плохо, что сцена разорванных и расплющенных об стены людей совсем его не беспокоила. Словно старая, слепая и немощная крыса, он плелся вдоль, казалось бы бесконечных дверей и коридоров, выбивая последние силы из своих ватных ног. Каждый шаг был словно пытка, но награда не заставила себя долго ждать. Пробравшись в огромной длины комнату, юноша услышал приглушенную симфонию капель дождя, ритмично стучащих по металлу. Недолго думая, Джером понял, что находится в ангаре. Множество машин, ящиков и коробок беспорядочно валялись, образуя целый лабиринт, в котором Джонс, недолго петляя обнаружил заветный выход. Это была огромная дверь, застрявшая в невероятной позе посреди проема. Беглый взгляд смог разглядеть один из подъемных механизмов, что задорно искрил в разные стороны, освещая эту свалку. Пробираясь под ней, словно таракан под ладонью, взор юноши приковала грязь и вода, что уже давно проникла в стальное чрево этого сооружения, очевидно, что эта громадная дверь уже больше никогда не будет способна закрыться, скрывая сокровища и ужасы этого места, но сейчас это беспокоило Стража меньше всего. Триарий сам удивился своей радости; когда холодный ветер пробирал сквозь мокнущую одежду, когда грязь жадно поглощала ботинки юноши, когда тёмное небо, извергая потоки водяных стрел, очаровывала своей неприязнью и красотой, лицо Джерома расплылось в блаженной улыбке, ведь наконец он был свободен от плена четырех стен. Вместо с его радостью, фильтр подал сигнал о конце своей работы, после чего был убран в рюкзак, позволив Джонсу дышать холодным и влажным воздухом. "Сколько я был в отключке?" — подумал он, вспоминая когда последний раз сменил фильтр.

— Нужно найти отряд — проговорил вслух Джером после чего стал оглядываться сквозь непогоду

Видимость была плохая, но деваться было некуда — чем быстрее Джонс найдёт остальных тем быстрее он сможет отдохнуть. Но тут, Триария осенило настолько что он едва не выругался вслух. Сквозь пелену удовольствия, он стал вспоминать, что в ангаре он видел не только мусор, коробки и транспорт, но и следы. Более того, на одной из машин виднелись отпечатки крупных когтей. Даже совсем рядом с глупым Стражем красовался ящик с консервами, грубо вскрытый голодающим. Собрав все эти детали в одну большую картинку, ненавидящий себя Джером, обернулся через плечо чтобы окончательно убедиться насколько безрассудно и невнимательно он поступил. Упираясь всеми четырьмя конечностями за край крыши бункера на него смотрел ещё один Демон. Осознав что план внезапной атаки провалился, груда мышц ринулась в бой. Со всей своей животной прытью он прыгнул перед самым Триарием, преграждая ему побег в поле, будто бы при его истощенности у него был шанс убежать. Фортуна всегда была на стороне, Джерома Джонса. Его побег сначала из лап монстров, а затем из тисков бункера нельзя было никак объяснить иначе кроме как везение. Но даже при всём своём желании, при всей своей прыти и навыках, в этот раз ему не уйти. И в этот момент, словно удар дубиной по спине, пришла истина, что он должен был понять еще при выезде из Цитадели: "Я один". Мир вокруг остановился, капли дождя замерли в воздухе, лапа зверя остановилась в миллиметре от шлема Триария, а сам Джонс стоял словно вкопанный. Стоял и смотрел.

Все свое детство Джером боролся. Нет, он боролся всю жизнь. Сверстники его не любили и издевались над ним. Никогда не выделяясь ни силой, ни ростом, ему приходилось терпеть избиение и унижения, что каждый день сопровождали его. Воспитателям было плевать на нападки на слабых, а некоторые считали что это закаляет характер, но тогда ребенку было плевать на характер и упорство, он просто хотел жалости к себе. Он хотел чтобы его обняла мать, защитил отец, поддержал друг, но жизнь жестока. Но не смотря на боль и унижения, не смотря на раны и слезы, Джером вставал. Снова и снова, раз за разом он доказывал себе и всем кто не верил на что способен этот хилый коротышка, на что способен Джонс. Каждый день, его воля не давала ему пасть ниц и выживать в этом жестоком мире. Когда его били, когда его унижали, когда его окружали, резали и стреляли, он продолжал вставать. Все свои 23 лет он вставал, но только сейчас юноша не мог понять зачем он это делал. Зачем его воля заставляла его жить, зачем заставляла бежать быстрее, бить сильнее, прыгать выше, зачем заставляла жить. У него нет и не было семьи, у него нет друзей, у него нет карьеры в этом злосчастном мире. Он один, всегда один. Лоуренс, Феникс, Ватари, Хартли, Лефлейн, Уикерс, Шватс и даже он сам себе не друг. Где они все сейчас, где они, когда замерзая до костей, еле держась на ногах, перед лицом смерти, Джером озирается во тьме, надеясь что его верные товарищи спасут его. Но этот мир жесток. Когда на его глазах гибнут люди, когда рыдают, надеясь увидеть в этом зеркале шлема понимания и поддержки, они не могут понять что перед ними совсем не человек. Боль, унижение, отчаяннее и горе — все это, преследуя Джонса всю его жизнь сделало из него нечто, что лишь снаружи напоминает человека: "Борись!" — горном прозвучало в голове у Стража, пуская горячую кровь по застывшим жилам. Момент и дождь, и ветер, слившиеся в единую симфонию окутали война холодом, а раны и усталость, большим якорем, прижимали его тело к земле, но все это уже неважно. Эти невзгоды, словно бумага в огне растворились в той безумной буре, что бушевала в теле Триария. И вот уже вновь Джонса обманывает саму смерть. Благословенный Фортуной, юноша метался в грязи, уклоняясь от тяжёлых лап хищника. Грозная тварь, с громогласным ревом, орудовала двумя передними лапами, пытаясь пустить кипящую кровь Джерома наружу. В этой неравной дуэли Джонсу удавалось не только мастерски избегать ударов, но и стрелять в ответ, выпуская свинцовых ос из ствола пистолета. И вот одна, вонзившись прямиком в глаз монстра, заставила его взвыть от боли, вместе с тем позволив Триарию зайти за спину. Прицелившись, юноша уже наметил точку между рогами существа, но тут резких удар отбросил его прочь. Джонс мертвой тушкой рухнул в лужу, не в силах подняться. Вся броня левого бока помялась, а ужасная боль судорогой отдавала по всему телу. Силы были исчерпаны, адреналин сходил на нет и всё что оставалось Джерому так это просто наблюдать как озлобленная груда мышц приходит в себя. И вот уже окровавленная, одноглазая морда, с хищническим оскалом повернулась в сторону поверженной добычи. Яркая вспышка:

— Найди противника своих размеров, погань! — прокричал Вильгельм

С выкрученным на максимум динамиком доспеха его голос казался гораздо более громче чем когда-либо ещё, а в совокупности с мощными фонарями, что сейчас ослепляли Джерома, он с лёгкостью привлёк внимание Демона. Хищник зарычал, готовясь нанести сокрушительный удар, а Паладин, принявший боевую стойку, уже был готов отразить любую угрозу. В один мощный прыжок, чудовище, всем своим весом рухнуло в сторону Стража, пытаясь уронить доспех, но Вильгельм мастерски ушёл в сторону, зацепив мечом живот существа. Словно удары дубиной, лапы Демона сталкивались с доспехом, высекая искры своими когтями. От таких ударов любой бы человек уже лежал мокрой кучей в грязи, но Лоуренс, умело подставляя наплечники и лезвие, держался крепко, хотя это создание славилось своей невероятной способностью сражаться наравне с Паладинами. В отличие от него, Лоуренс, четко выверял каждый выпад, предпочитая контратаку вместо бессмысленных ударов. И в скором времени, это принесло свои плоды. Изрезанное чудовище уже тяжело дышало, а вот Паладин чувствовал себя отлично. Пользуясь таким преимуществом, Вильгельм ринулся в атаку, ударив одной рукой морду, а другой вонзив палаш в подмышку монстра. Затем, ещё раз оглушив противника крепким ударом, Лоуренс взял оружие в две руки, после чего поднял его над головой чтобы нанести решающий удар. Но Демон не мог так просто сдаться, с хрипящим рыком, он протаранил доспех, а скользкая грязь, едва не сбила Паладина с ног. Затем, размашистым ударом, чудовище врезалось когтями в предплечье Вильгельма. С мерзким лязгом, они прошлись по всей руке Стража, пробиваясь внутрь, но сильный удар прямиком в челюсть отбросил Демона прочь. Залитый кровью, избитый и измученный, он уже был готов с неистовой яростью наброситься на Паладина:

— Вперёд! — бросил Лоуренс

И в тоже мгновение, внезапно выскочила Шватс, метким ударом воткнув копье в заднюю часть колена чудовища. Сразу за ней, в здоровый глаз Демона вонзился болт арбалета, выпуская алую кровь из разбитой глазницы. Воспользовавшись моментом, Паладин опять ринулся в атаку. Схватив одной рукой рог монстра, он запрокинул его голову, после чего второй вонзил палаш прямо в шею. Когтистые лапы судорожно царапали броню, а пасть тщетно пыталась вцепиться в перчатку, в надежде отбиться от натиска, но уставший и раненный зверь был не в силах сдвинуть громадного воина. Ещё мгновение и палаш зашёл ещё глубже, после чего Вильгельм взял его двумя руками и резким движением отрубил голову, наконец покончив с врагом. Тяжелая туша упала в алую лужу собственной крови. Джером был спасён, но адское изнеможение дало о себе знать и теперь уже он, рухнул без сил, в очередной раз потеряв сознание.

Юный Джером шёл вдоль тротуара, погружённый в свои мысли и поглядывая на детей, играющих на площадке. Он с завистью смотрел на толпу ребят, сражающихся на палках у одной из качель. Ему хотелось бы присоединиться, но Джонс точно знал что эти ребята не возьмут его с собой:

— Эй Сопля — окликнули мальчика

Это был Леша. Он и ещё несколько детей постарше шли навстречу Джерому, которого это совсем не радовало:

— Что, хочешь поиграть с другими но тебя не берут? — усмехнулся хулиган

— Отстань Леша, я просто иду домой — отстранено ответил мальчик, сжавшись от дискомфорта

— Домой? У тебя нет дома, Джером, как и нет родителей — насмешливо бросил Лёша, пихнув Джонса

— Приют мой дом

— "Приют мой дом" — передразнил его хулиган, что вызвало смех у остальных ребят вокруг — Приют это место для таких лохов как ты. Солдатам просто лень вас за стены выкидывать, вот и решили растить будущих дворников и мусорщиков

— Не говори так, там много хороших ребят и мы…

— Да там такие же сиротки как и ты, хотя даже они с тобой не дружат. Вам всем только какашки за кабанами убирать и крыс ловить — перебил мальчика Лёша, после чего толкнул Джерома, которого тут же толкнули опять, но уже в спину

— Не трогайте меня — начал юноша, отталкивая смеющихся хулиганов

— А то что, Сопля, опять пожалуешься тётеньке которая за вами там смотрит? Или мамочке, которой у тебя нет?

— Ирина Бориновна наша мама, я ей всё расскажу и вас накажут — жалобно ответил Джером, его глаза заблестели от слёз

— Никто нас не накажет малявка. Мой папа Страж и ничего нам не сделают. Папа ещё говорит что вы жрете наш хлеб, которого на всех и так мало. Когда я вырасту, то буду как он, а тебя мы заставим нам сапоги чистить

— Нет, нет, я тоже хочу быть Стражем! — воскликнул обиженный юноша, которого всё больше толкали из стороны в сторону

— Ты? — рассмеялся Леша — Да ты грязный оборванец, тебе никогда не быть Стражем

— Неправда! Я буду лучшим Стражем чем твой отец — огрызнулся Джером, отчего тут же получил пинок прямо в живот

— Ты, Сопля, будешь на ферме загоны чистить, а потом тебя осы съедят — сказал это Лёша, на потеху толпе, после чего подобрал камень, валявшийся под ногами — А теперь скажи что будешь убирать какашки

— Нет не буду, ты будешь так делать — возразил мальчик, после чего его пнули ногой в спину, отчего тот вскрикнул и упал на землю

Только Джонс хотел подняться как с его ног стянули сапоги, заливаясь смехом:

— Смотрите, босоногий Страж, умора! — громко сказал Лёша, махая ботинками перед носом Джерома

— Отдай! — крикнул мальчик, пытаясь забрать обувь

Только Джером начал подниматься на ноги, как в его голову запустили камень, отчего юноша рухнул на землю. После этого мальчики со смехом ушли прочь, оставив его босым. Джонс сидел на земле и плакал, опять. По его маленькой голове начала стекать кровь, что слившись со слезами в одну струю, быстрыми каплями устремилась на влажную землю. Мальчик рыдал от боли, унижения и бессилия. Многие дети видели это, многие могли помочь, но вместо этого они просто смотрели, а кто-то даже смеялся. Но вскоре они вновь вернулись к играм, а Джером, поднявшись с земли, босыми ногами пошел в приют, едва ли сдерживая слезы.

Триарий очнулся. Опять. В этот раз, юноша открыл глаза не в темной пещере и не в закрытом бункере, а в относительно безопасном и знакомом месте, где, несмотря на сырость было вполне комфортно. Ангар заметно изменился — помимо костра, у которого сидел и что-то мастерил Хартли, весь мусор и ящики были убраны в стороны, освободив место по центру. Кроме того у створки большой двери пристроили одну из машин, на случай если механизм все же решит прикрыть выход. Ещё одна машина красовалась снаружи, прикрытая каким-то брезентом. Кое-как совладав с ватным телом и бесконечно гудящей головой, Джером поднялся со своего спального мешка и на удивление обнаружил что он практически голый. Снаряжение лежало у Джонса под ногами, одежда и броня сушилась у костра, а юноша остался в одном термобелье и носках:

— Очнулся всё-таки — проговорил Тимур, повернув улыбающуюся рожу в сторону Джерома — М-да уж, мы то думали что ты коньки склеил, а нет, живой — бросил он и отвернулся обратно

— Зачем вы вернулись? — спросил Джонс, разминаясь и выискивая глазами все свои вещи

— Без обид, Джеромчик, я и Лисичка вернуться сюда очень не горели желанием, но товарищ Рыцарь приказал назад, мол чутьё у него — усмехнулся Тимур

Когда Триарий наконец двинулся к костру за вещами, его взор устремился на то, чем занимался Хартли. Орудуя двумя ножами, он счищал кожу и плоть с черепа того самого Демона, что едва не убил Джерома. Движения Тимура выглядели неумело, но было видно, что парень старается:

— Что, нравится? — спросил с улыбкой Хартли — Не моя конечно добыча, но Вильгельм был не против, а на дороге такие черепушки не валяются, хе-хе

— Вы спасли мне жизнь. Благодарю — неохотно отрезал Джером

— Я ещё твои шмотки почистил и посушил, должен будешь, хех — съязвил Хартли — Ты когда рожей в грязь рухнул, мы подумали что он тебя ранил или ещё что. Я конечно сначала поржал с твоей позы, но а потом на своих двоих потащил. Вот. Плюс ты такой чумазый был что пришлось тебя раздевать, Ада аж покраснела — рассмеялся он, не отрываясь от дела

— Сколько я спал?

— Да хрен его знает, Джером. Там такая мерзкая погода что день от ночи не отличить. К тому же на твоём месте я бы радовался что вообще проснулся, выглядишь ты капец как паршиво

— Где остальные?

— Ну человек — консерва тушу понёс подальше чтобы внимание тварей не привлекать, а истеричка в дозоре ходит, не так давно подменила меня

— Когда выдвигаемся, план известен?

— Да придержи ты коней, Везунчик. Ты уже в четвертый раз смерть стороной обходишь и это только при мне. Тебе бы сейчас отдохнуть, похавать или нужду справить, наслаждайся

— Плохое это место, нужно побыстрее уходить отсюда

— Это да, согласен, но мне приказали тебя охранять и всеми силами держать в ангаре, так что…

— Такими темпами пешком мы не успеем дойти хоть куда-нибудь до наступления темноты, а здесь находится нельзя — перебив Тимура, возразил Джером

— Да что тебя это место так пугает, я тоже не люблю замкнутые пространства, но зато на бошку не капает. И колёса у нас есть, вон там — Хартли кровавым ножом указал в сторону машины, что стояла под брезентом — Корыто разбитое, но поедет. Ворона запасливый был чувачок

Джонс хотел рассказать про то место где он побывал и что с ним случилось, но что-то в его голове подсказало придержать эту информацию. Быть может Джером был уверен что Хартли ему просто не поверит и спишет на контузию от удара, но юноша был уверен — это место опасно и при первой возможности его необходимо покинуть. А по поводу тех видений и "гроба" лучше поговорить с Вильгельмом или Фениксом:

— Чего же ты так испугался, Везунчик? — спросил Джерома Тимур, что стоял практически вплотную к застывшему Триарию

Его карие глаза, прищурившись, пристально смотрели на него, а желтые от курева зубы оголились в ухмылке. От Тимура, что на пол головы был выше юноше, пахло сигаретами, кровью и какой-то химической дрянью. Эта гармония запахов врезалась в ноздри, а вместе с неожиданным вопросом, послужило поводом чтобы Джонс, отвернувшись, пошёл в сторону своего спального мешка:

— Ничего — отрезал юноша, собирая вещи

— Все мы чего-то боимся, Джером — почесав небрежные каштановые волосы бросил Тимур, возвращаясь к своему делу — Я, например, терпеть не могу насекомых и замкнутые пространства. Жуть

Как бы Джонсу не хотелось признавать, но страх сейчас действительно двигал юношей. Раньше, все его мысли были забиты желанием покинуть злосчастный бункер, а затем не умереть в когтях чудовища. Но теперь, когда его жизни прямо ничего не угрожает, в голове Триария стучат мысли о увиденном:

— И всё же что-то тебя беспокоит, Везунчик — сказал Тимур с такой серьезной интонацией, что Джером просто не смог проигнорировать

— Какое тебе дело? — отрезал Джонс

— А такое, что если член отряда сачкует, то надо узнать почему, неужели Демонюга напугал? — с издевкой спросил Тимур

— Я слишком много повидал и испытал дерьма в своей жизни чтобы меня Демонами пугали — бросив безжизненный взгляд в костёр, ответил Джером

— Понятно, я с самого начала понял, что ты немало повидал, но знаешь, ты не один такой, мы похожи

— Мы не похожи

— Если ты думаешь что один обиженный миром, изгой и мученик, то ты ошибаешься… Я не родился ни в Цитадели, ни в ближайших городах. Я сталкер, был им с самого рождения. Родители работали, им было не до воспитания озорного, ушастого паренька. Тот же, ошивался в барах, работал сначала официантом, а потом и добытчиком всякого хлама. Когда мне было 15 на мой хутор напали фанатики…Эти суки хотели увести женщин и детей для пополнения своих рядов, воевать готовились. Они ж сами не могут, больные все и не только башкой. Мой батя сразу на стены пошел, а мы с мамой в доме прятались… Когда к нам пришли, мамка уже снарядилась всем что осталось. Неудачники думали что мы забьемся в угол и будем молить о пощаде, хренасдва…Мама двоих убила прежде чем какой-то здоровый ублюдок её о стену бросил…Я убил еще одного, запустив нож ему в горло, но если бы не братва, то ещё один и меня снёс. Мы отбились, а потом мне рассказали как батька в тачку сел и их грузовик протаранил. Человек сорок с собой унёс, не меньше…Сука поганая маме шею сломала, она даже пошевелиться не могла… — Прервался Тимур, отрываясь от работы — Я ухаживал за ней год, зарабатывая как только мог, но её было всё хуже. Тогда я и узнал на стороне что Помнящим один ублюдок из фанатиков сильно мешает, мол воевода хороший. Вот я и пошёл к ним. И ты прикинь, мне сама Роза Дильназ предложила сделку — если я убью его, то маме моей точно помогут. И будто бы я мог отказаться, верно? — Хартли усмехнулся — Неделю я попятам за этим жирным попом ходил, пока наконец не дождался идеального момента. Прикинулся заблудшей душой, желающей очищения и Бац! Нож в шею, с ядом Мимика, потом отрубил ухо и готово. Ой сколько за мной народу бегало, орали: "Змею пригрели!". Весело было, да…Вот только маму не спасли, поздно было… Даже не знаю от чего она умерла толком… Дильназ совестливая была тётка, предложила гражданство ордена и должность в армии…Да вот только мамку не вернуть, Джером…И знаешь что самое главное, а? То что всё это время и даже после я боролся. Боролся не так за свое выживание, а за то чтобы мама была жива. Нахрен мне были пайки и классные шлема когда у меня семьи не осталось. Никого. Один. Я пытался быть хорошим, помогать людям, но этот грёбаный мир сделал меня таким какой я есть. А теперь скажи мне Джонс, похожи мы или нет

Впервые, за все время что Тимур был рядом, Джонс испытал не отвращение и неприязнь, а некоторое сочувствие и может даже сострадание. В этот момент, Джерому стоило продолжить диалог и снять этот тяжёлое напряжение, но Хартли, со словами: "Пойду проветрюсь", поднявшись с полу, успешно покинул здание, оставив Триария одного. Вещи уже были полностью собраны, а снаряжение подготовлено, поэтому всё что оставалось юноше, так это извечная чистка и проверка оружия. "Почему он мне это рассказал?" — подумал Джером, очищая детали автомата. И действительно, такие серьезные темы со стороны Тимура казались очень странными, а с учётом обстановки, откровенничать не было никакого смысла. По большей части потому что несмотря на мимолетное сострадание, Джонсу всё ещё было плевать:

— Ты совершенно не умеешь общаться с людьми — прозвучал знакомый женский голос

Из заклинивших ворот, насквозь вымокшая и грязная, показалась Аделаида. Сняв свой шлем одной рукой, второй она спрятала пистолет в кобуру, после чего уселась у костра, протягивая перчатки к тусклому огню:

— Если ты хочешь позлорадствовать, то сейчас не лучше время — бросил Джером, не отвлекаясь от начатого дела

— А тебе разве не всё равно что думают о тебе люди? — спросила Шватс, осматривая свои бинты

— Верно — сухо ответил юноша

— Тогда почему спас? — яркие глаза девушки впились в безликий шлем Триария — Почему не спасал свою собственную шкуру, ты же мог и не очнуться

— Нет причины — солгал Триарий

— Ты странный Джонс, что Феникс нашел в тебе. Тебе плевать на всех кроме себя самого, да и сам ты особенно жить не рвешься, тогда какого чёрта тебя достали из этого приюта и взял под свое крыло один из Паладинов первого класса

— Это не твоё дело

— Да, конечно, не моё. Я ведь тогда подумала что ошиблась в тебе, знаешь. Видимо не ошиблась. Это объясняет почему Феникс бросил тебя одного

— Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о Огненном Паладине… — начал Джонс отложив оружие. В его груди начинало закипать недовольство

— Вот, как значит выглядит то что тебе дорого? Артур Джонс и его цыплята? А Аня чего-то стоила для тебя? Как бы твой дорогой учитель отреагировал, узнав что ты застрелил девушку просто так — Шватс поднялась с колен, в ее глазах горела обида и презрение

— А для тебя? Ты бы смогла пожертвовать собой ради неё? — Спросил Джером, поднимаясь на ноги — Мы оба знаем что нет

— Тогда если я такая отвратительная какой ты меня считаешь зачем спас, зачем рисковал собой ради той, на которую плевать — сквозь зубы сказала Шватс

— Я не знаю

— Ложь! — прорычала она

— Ты правду хочешь, Шватс? Пожалуйста — твоё спасение воля случая — огрызнулся Джонс — Если бы не она, ты бы подохла как и твоя подружка, которую ты променяла на свою гребанную гордость. И знаешь ещё что… — Триарий подошёл поближе к Аделаиде — Тогда, будь твои силы хоть немного наравне с тем уровнем самооценки что у тебя есть, ты бы могла спасти ее. И в отличие от тебя, что только и может вопить и строить из себя невесть что, я сделал всё возможное чтобы не дать ей испытать все последствия твоей слабости, Шватс. Ты просто оправдываешься перед собой, обвиняя меня во всех грехах

В этот раз реакция не заставила себя долго ждать. Джером был готов и, пожалуй, он хотел чтобы Аделаида вновь показала свою истинную личину. Вся гордость, пафос и хвастовство заканчиваются ровно тогда, когда девушку прижимают к стене. По джентльменским традициям, с которыми юноша знаком был только в детстве, девочек бить нельзя, но в новом мире, вместе с миллиардами живых существ, вымерли и джентльмены. Злоба, ненависть и больная рука — вот все преимущества которые были у Джонса. Хоть он сам, чувствовал себя не лучше мертвеца, его самоконтроль, под гнетом злобы и усталости, безвольно поддался, выпуская воина наружу. И только девушка запустила кулак в сторону шлема, как Джером, перехватив руку, легко и непринужденно бросил ее о землю, заламывая кисть. С глухим криком, Шватс задергалась на полу, но в её пылающих глазах не было ни намека на слабость. Резкий рывок и в стекло прилетел ровный удар ногой, что мгновенно выбивает весь тот запал с которым Джонс ввязался в это противостояние. Ещё рывок и юркая девушка вбивает кулак в солнечное сплетение, а локоть уже заряжается для удара в челюсть. Едва защитившись, юноша выбрасывает ногу вперед и крепким ударом ладонью, напрочь выбивает больную руку Шватс, выдавливая из нее сдавленный крик. Инициатива вновь взята и Джером, бесцеремонно, наносит прямой в голову. Но истощение берёт вверх, этот и следующие удары были безобразно медленные, а от постоянных атак девушки то в живот, то в грудь, Джонс попросту выдохся, не в силах даже ровно стоять на ногах. И наконец, фатальная ошибка — выбросив всё тело вперёд, юноша пропускает противника в бок, после чего одна идеальная подсечка и Триарий летит на пол. Удар. Темнота. В одно мгновение Джером вновь оказался у "гроба", освещенного бледным фиолетовым цветом, отражаемым до омерзения ровным лучом от каждой поверхности. В отличие от прошлого раза, кругом царил порядок, всё оказалось целым и выглядело совершенно новым. Провода ровными ребрами торчали из основания конструкции, отовсюду мирно сияли разноцветные диоды и кнопки. Казалось, что юноша вернулся до того как весь тот ужас произошёл, но не успел Триарий даже осмотреться, как его глаза опять налились вязкой тьмой:

— Ну и кто чёрт побери слабый?! — сквозь зубы рявкнула Аделаида, заламывая руку Джерома, что валялся на полу — Что молчишь, Везунчик, где твой длинный язык?!

Может быть такими темпами Шватс удалось сломать руку Джонсу, но тяжёлый удар в корпус вмиг отбросил ее прочь. Следом досталось и Джерому, его как тряпичную куклу швырнули куда-то в сторону выхода:

— Что здесь происходит!? — врезалось в уши Джонсу, что едва ли мог подняться с полу — Что вы себе позволяете, встать, живо! — прокричал командир, прибавив громкости динамикам — Встать, я сказал!

Зрение наконец сфокусировалось, а ноги ровно держали тело, позволив Джером точно убедиться кто их разнял. Красная пелена с глаз ушла и у Шватс, что держась за бок, уперлась в один из ящиков, стоявших вблизи:

— Вам что сложностей мало, мало приключений? — продолжил Вильгельм — Я вам легко устрою дополнительную нагрузку, если вам некуда девать энергию. Вы, чтоб вас, чьи знаки отличия носите, какому Магистру подчиняетесь? Да как вы смеете друг на друга руку поднимать! Вам подраться хочется, извольте! С каждым из вас по приезду в Цитадель я лично устрою спарринг курс! — возмущался Лоуренс

И так бы он читал лекцию не менее часа, если бы ни громкий смех Хартли, доносящийся откуда-то из верхних ярусов этого помещения:

— Ну и шоу, ребята, вы просто лучшие — с усмешкой сказал Тимур, спускаясь с каких-то прямоугольных ящиков

— Вам всё это кажется смешным, Хартли? — бросил в его сторону Вильгельм

— Так точно, командир, я нахожу это крайне забавно

— И что же вам, позвольте спросить, так понравилось во всём этом? — едва сдерживая злобу процедил Паладин

— Да эта парочка так прикольно выясняла свои отношения, а тут еще и товарищ Паладин вмешивается, вообще отпад

— То есть вы просто стояли и смотрели как два Триария были друг друга вместо того чтобы оставить это безумие?

Лоуренс стоял уже вплотную к подошедшему Тимуру, отчего его громадное тело полностью прикрыло тенью улыбающуюся рожу Хартли, который так спокойно чувствовал себя в этой ситуации что Джером невольно восхитился его настроем. Паладин едва ли не рвет всех на куски от негодования, а Тимур даже ухом не повел:

— Рыцарь, послушай — начал Хартли, похлопав его по грудной пластине — Голубки наши уже который раз не могут нормально покумекать. У них всё либо в драку сводится, либо вовсе не получается, так что…Уж лучше они подерутся и наконец поймут кто чего стоит, если не могут добазариться, чем постоянно цеплять друг друга по пустякам. Тем более… — продолжил Хартли, подняв палец вверх — По уставу каждый член отряда Стражей обязан поддерживать дисциплину и предотвращать ее нарушения со стороны других членов отряда. Следовательно, я выполнил свою задачу, обеспечив решение проблемы в безопасной обстановке

— Хартли… — сквозь зубы начал Паладин — Если вы так хорошо разбираетесь в уставе, то почему постоянно его нарушаете?

— Ха, если хорошо знать закон, то его можно безнаказанно обойти — с усмешкой ответил Тимур

Лоуренс хотел бы что то возразить, но вместо этого тяжело вздохнул и двинулся к костру, пленящего его взор своим всепожирающим танцем:

— Когда в рядах согласия нет… — начал Вильгельм — на лад их дело не пойдет… Вы знаете, столько ужасного творится в этом не менее ужасном мире. Убийства, грабежи, насилие, голод, болезни и другие кошмары. Однако, даже в таком мире, когда не знаешь доживешь ли ты до рассвета, всегда выше страха стояла любовь, понимание и сострадание. Эти чувства, словно чистая вода, питают сердца людей, позволяя им верить в светлое будущее. И неужели мы, Стражи ордена Голубой Розы, не можем найти в друг друге ту самую надежду на спокойный мир и поддержать в нелёгком испытании что свалилось нам на голову в этом злосчастном месте. Сейчас нам всем непросто: Смерть Магистра ордена, падение города, потери двух членов отряда, вечные дожди и ужасы ночи. Все это действительно тяжело, но мы обязаны осилить эту ношу. Мы ведь не абы кто, а Стражи Голубой Розы, элита Помнящих. Так что давайте забудем мелкие распри и будем действовать как одно целое:

— Браво! — крикнул Тимур и часто захлопал, вызвав у Лоуренса очередной тяжёлый, как его доспех вздох, неловкой рябью прошедший по спине Джерома

Непонятно какой конкретно ждал реакции Вильгельм, но напряжённость ситуации можно было чувствовать уже руками, что вместе с мимолетным желанием поддержать друга, вынудили Джонса открыть свой рот:

— Да, ты прав, Вильгельм. Не та сейчас ситуация чтобы выяснять что-то между собой — сказав это, юноша неспешно подошёл к Шватс, протягивая руку — Мир?

— Если ты думаешь что рукопожатием откупишься от убийства Ани, то… — огрызнулась девушка

— Шватс! — перебив Аделаиду, рявкнул Лоуренс — Несмотря на все заслуги и боевые качества, поведение ваше оставляет желать лучшего. Вы в очередной раз заставляете меня тратить на вас свои нервы, отчего я вам настоятельно рекомендую перестать пользоваться моей добротой и сосредоточиться на задание. В противном случае это очень плохо скажется на вашей службе, это, к слову, касается и вас, Хартли — договорил Паладин, переводя взгляд на Тимура

— Да я то что? — возмутился он

— У нас есть транспорт… — Внезапно начал Вильгельм, в мгновение ока сменив тему диалога — но топлива недостаточно чтобы добраться до Цитадели. Нам необходимо двигаться до следующего поселения для дозаправки. Ближайшие населенные пункты эта лагерь сталкеров, путь к к которому преграждает техника сектантов, и лагерь бандитов, находящихся совсем неподалеку отсюда. Не думаю что стоит надеяться на то, что Дети Красного Солнца не защищают тот участок дороги по которому движутся их силы, а шансов незаметно проехать у нас нет. Я предлагаю двигаться через лагерь бандитов. Это самый короткий и относительно безопасный путь. По крайней мере нам не придется иметь дело с искажением, тварями или сектой. Возражения имеются? — не дождавшись никакой реакции вновь заговорил лидер отряда

— Так точно — бросил Тимур — Если не считать того, что наш отряд напоминает побитых собак, то есть ещё одна очень большая проблема

— Не томите — с досадой выговорил Вильгельм

— Я не знаю как, что и откуда, но здесь было нечто такое, что мои навыки не понимают. Я бы предложил Джерому посмотреть, но он либо раньше это заметил, либо сейчас, при его то состояние, не заметит ничего

— Что вы имеете ввиду?

— Сталкеры и Демон, что напал на Везунчика сражались с одним и тем же противником

— Как вы это поняли?

— На телах людей, на корпусах машин и на шкуре того недобитка что мы тут грохнули одни и те же следы. Вы серьезно подумали, что Джонс бы выжил против полностью здорового и очень злого Демона? Бред. Этого здоровяка кто-то так отделал, что он еле ноги унёс. По запаху подумал что тут жрачка и припёрся. Зуб даю, тут гнездо недалеко, иначе бы его по пути сюда кто-нибудь сожрал, к тому же, кто-то видит Мимиков?

— В дождь не охотятся — отстраненно ответила Шватс, усевшись у костра

— Их нет. Если бы они были, нас бы не было. Валялись с пеной у рта и дело с концом. Тут происходит какое-то очень серьезное дерьмо, которое я не могу понять…

— Согласен — задумчиво произнес Лоуренс, оглядываясь за свою массивную спину чтобы рассмотреть голову Демона — Ваше опасения имеют место быть и тут спорить невозможно, однако, у нас есть задача вернуться с информацией в Цитадель, кроме того, сектанты определённо что-то замышляют. Если очередной форт падёт, Цитадель Надежды будет как на ладони. Нам нужно двигаться…

— Я конечно смелый, но если меня сожрёт неведомая живность, то вы будете отбивать у неё мой труп. Уж очень не нравится мне перспектива отдать свое тело на корм

— Приму во внимание, Тимур Хартли…Чтож, если нечего добавить, то самое время двигаться. Если вы правы, Змей, то нашей дороге не сможет помешать ни Демоны, ни Мимики, а значит ночь стала безопасна…Не считая чего-то неизведанного, разумеется

— Вильгельм — привлёк внимание Джером — Нужно поговорить

Лоуренс очень хорошо знал Джонса, поэтому на такие редкие заявления реагировал соответствующе. Минута и два Стража стоят вдали от костра, у ещё одного разбитого транспорта, что уже никогда не сможет колесить просторы убитого мира, хотя сталкеры, порой, и не из такой развалины собирают свои "машинки":

— Я внимательно слушаю — начал Вильгельм, прикрывая Джерома всем своим телом чтобы любопытный взгляд Хартли никого не напрягал — Если ты хочешь извиниться за своё поведение, что никоем образом не вяжется с Триарием которого я знаю, то не стоит, я прекрасно…

— В этом комплексе что-то произошло — начал Джонс, перебив Лоуренса

— Да, внутри тоже были следы битвы, сталкеры не успели унести весь свой мусор, хотя мы осмотрели следы от колес, так что один транспорт точно ушёл. Это всё?

— Нет, они что-то сделали, открыли какой-то саркофаг, там что-то было, мне показалось…

— Показалось? Джером, мало того что ты тут драки устраиваешь, так ещё и дергаешь меня по поводу своих "показалось", я тебя не узнаю

— Послушай, Вильгельм… — Джонс постарался говорить настолько серьезным тоном, насколько ему позволяла та ситуация, поверить в которую было сложно даже ему — Я видел какие-то странные хранилища, одно из которых было сломано изнутри, там у меня были какие-то видения или галлюцинации…Я не знаю что произошло, но это точно как-то связано с тем местом и резней вокруг…

— Джером, дружище… — Лоуренс вздохнул и опустил свою гигантскую руку на плечо Джонса — Мы знакомы уже достаточно давно и я хорошо знаю что когда ты о чём-то беспокоишься значит есть весомая причина, но спешу тебе напомнить что совсем недавно твоя голова чудом не треснула, отчего не исключены помутнения рассудка. Понимаю, за эти несколько часов ты пережил немало, поэтому отдохни пока, мы скоро отправляемся