1600 лет под водой

Глава XX Диплом

Пришло время вручить наши находки их будущим владельцам. В час дня показался паром из Дубровника. Мы подтянулись к причальной стенке в ожидании прибывающих в Цавтат специалистов, которые должным образом осмотрят и оценят наши находки, разложенные на палубе. После нескольких месяцев работы мы наконец услышим беспристрастный и авторитетнейший отзыв о ней.

Ждать пришлось недолго. Ханс, который уходил встретить паром, показался в отдалении во главе целой процессии.

— Иду-ут, иду-ут, Бел! — крикнул я и осекся при виде плотной толпы.

— Но у меня только восемь чашек! — пожаловалась она. Чай был уже готов: очень важно, чтобы день начался как подобает. И вот они вошли на палубу. Начались долгие взаимные представления. (Ох, не по мне весь этот этикет!) К нам прибыли директор музея Дубровника Залмета Анте, председатель Белградского общества охраны исторических памятников Бранка Ска-кич, Лукса Беритич, наш стародавний знакомый из музея в Дубровнике, Евген Крстулович и еще несколько археологов, имена которых мне не запомнились. Залмета Анте был буквально сражен некоторыми греческими вазами с надписями. После небольшой перепалки с остальными членами высокой миссии он отложил в сторону четыре из них.

— Бесценно! — сказал он по-французски. — Да-да! Бесценно! — повторил он. — Конечно, нас, археологов, не интересует их коммерческая стоимость. А знаете, — добавил он, — ведь у нас в музее нет ни единой греческой вазы! Я думаю, мы заберем их все!

Бел даже немного огорчилась, поскольку она уже начала относиться, по крайней мере, к одной из амфор почти как к своей собственности. Но теперь их освящали слова, начертанные на стенках пылающими буквами: «Греческая!» и еще — «Бесценная!»

Незаурядный интерес вызвал и еще один глиняный контейнер. Он получил оценку «чудо!» — никто из присутствующих ничего подобного здесь не встречал. Это был еще один удар для Бел, потому что она уже приспособила его в мыслях для хранения вина.

С течением времени я все более убеждался, что мы с нашими находками давно уже перешли на «ты»; для нас вытащить амфору было привычным делом. Но для гостей каждая из них была уникумом. «В этих местах амфор прежде не находили», — пояснил один из них. Это нас удивило. Тем не менее причина ясна: при плохой видимости под водой в этих местах такие вещи не найти без аквалангов. И к тому же некоторые из найденных нами амфор были совершенно новых, неизвестных типов.

Летело время, заполнялись списки, откладывались г. разные стороны амфоры. Договорились, что наши находки будут пока сложены в музее в Цавтате, где их рассортируют по типам и отошлют в Дубровник и Сплит.

Этот день завершился небольшим празднеством. Все мы были очень довольны собой. На следующее утро все еще с тяжелыми головами, но с легким сердцем мы смотрели, как увозят наши находки. Вот и все! Триста пятьдесят семь разнообразных изделий из камня и глины. Палуба опустела, стала голой и чистой, без налипших комков грязи, без сплетенных водорослей. Теперь уж не наступишь на осклизлое тело, вытряхнутое за минуту до этого из мрачной сырости амфоры.

Мы поплыли в Дубровник, чтобы перебрать машину и получить «добро» на отъезд в Италию. Но нет, мы не могли уехать, не взглянув в последний раз на Эпидавр. Поэтому направились не на север, в Адриатическое море, а на юг, к знакомым местам, чтобы в последний раз бросить якорь в Цавтате.

Стаканчик-другой в кафе на набережной с друзьями и добровольными помощниками, а затем, когда серый рассвет над бухтой зарумянился первым отблеском зари, мы прошли мимо маяка и повернули к острову Мкран и близкой за ним Италии.

Экспедиция наша была крайне интересной, в чарующей стране, где живет и работает умный, дружелюбный и человечный народ. Я не археолог, и моя книга — вовсе не научное сообщение об Эпидавре. Его в свое время опубликует д-р Аренд Хубрехт из Утрехтского университета в соавторстве с д-ром Николаичи из музея в Сплите. Я просто попытался рассказать об экспедиции и ее участниках, о том, как новые методы неожиданно пригодились старой как мир науке.

Мы пробыли в Цавтате четыре месяца, откапывая и отмечая для себя все, что имело хоть малейшее отношение к древнему Эпидавру. За это время семнадцать участников экспедиции совершили 1685 погружений. Машина проработала 325 часов, и еще 285 часов стонал и плевался, пыхтел и скрежетал наш трудяга-компрессор. Мы подняли на борт 357 различных находок, из которых пять директор городского музея Дубровника назвал бесценными. Позже мы получили официальное письмо. Вот оно (в переводе с сербского).

«Отдел охраны исторических памятников Далмации Господам Ван Праагу и Фалькон-Баркеру.

Отдел охраны исторических памятников и городской музей Дубровника подтверждают, что вышеупомянутые лица в течение нескольких месяцев проводили за свой собственный счет экспедицию на месте древнего города Эпидавр.

По нашим сведениям, это была первая серьезная попытка исследовать древний греческий город; экспедиция проходила на строго научной основе при участии д-ра Аренда Хубрехта из Института археологии при Утрехтском университете.

Все находки экспедиции, а также обнаруженные экспедицией остатки стен являются неопровержимым аргументом в пользу предполагаемого местоположения города Эпидавра, большая часть которого ныне находится под водой. Они помогли по-новому подойти к осмыслению культурного уровня его обитателей…

Д-р ЛУКСА БЕРИТИЧ, директор института».