А я рисую запахи и звуки

24. Лиана

Я пришла в себя. Темно. Вдохнула характерные для подземелья запахи плесени и земли. Прохладно и влажно. Поежилась.

– Не вышло, – сделала вывод я, стараясь сдержать вздох разочарования.

– Не вышло, – подтвердил Мстислав, присаживаясь рядом со мной на одеяло.

От него шло ощутимое тепло. Захотелось прижаться к крепкому плечу и громко разреветься. Но я сдержалась. По наступившей тишине несложно было понять, что Мстислав расстроен не меньше меня.

Наконец я не выдержала.

– О чем думаешь? – спросила, как можно более равнодушно.

– Линзы каким-то образом передали сигнал мозгу, что зрение тебе отныне не требуется, поэтому глаза перестали видеть, – принялся вслух размышлять Мстислав. – Правильно, зачем тратить ценную энергию на ненужные функции. Все просто и при этом очень сложно. Обычным гипнозом это не поправить. Авторитет линз непререкаем. Чтобы его обойти, нужно погрузиться гораздо глубже. Твои психологические барьеры подкрепились странным артефактом, просто так не обойти. Извини, сегодня я уже выдохся и, если честно, мне не хватает знаний. Я понимаю, что ситуация не терпит отсрочек. Провожу тебя до спальни и пойду в библиотеку. Завтра сделаем еще одну попытку. Обязательно выспись. Тебе понадобятся силы, не меньше, чем мне. Если сегодня ты почти не участвовала в процессе, то завтра борьба с установками, которые подкрепили линзы, ляжет именно на твои плечи, я стану лишь проводником в твое собственное подсознание.

Я открыла рот, чтобы уточнить, в чем будет заключаться эта самая борьба, но Мстислав опередил меня:

– Все объясню завтра. Сегодня нужно поторопиться, тебе – отдохнуть как следует, а мне – найти максимум информации про глубинное подсознание и гипнотическое вмешательство в него.

Когда мы вышли из подземелья, в замке стояла тишина. Тусклый свет и отсутствие народа вызывали тревожное чувство, но я отказалась от сопровождения.

– В линзах и сама прекрасно дойду, – успокоила я Мстислава. – Беги, ты сам говорил, что время поджимает.

На самом деле я побаивалась, что парень может попасться в женском общежитии комендантше или кому-то из учителей, и огрести проблем. Он и так делал для меня слишком много.

Следующий день я провела как на иголках. На очередном экзамене была рассеяна, в столовой ела, не обращая внимание на то, что жую, с девчонками почти не разговаривала, отвечая на вопросы невпопад. Сходила в библиотеку и попробовала почитать учебники по гипнозу, но ничего путного из них не извлекла. Информация мне показалась слишком сложной и муторной. Где уж мне, если даже предметы, связанные с собственным даром, с трудом постигала. Вечера еле дождалась.

Мстислав, встретивший меня в холле, выглядел бледным и дерганным.

– Для тебя самого это не опасно? – уточнила я, особо не надеясь, что он сознается в случае риска.

– Нет, конечно, – ожидаемо ответил он. – Опасно для тебя, причем, даже если я сделаю все правильно, каждое твое неверное действие в глубинном подсознании может аукнуться в реальности. Ты…

– Я не отступлю. Если рискую лишь собой, то об отказе не может быть и речи, – перебила я его.

– Понял. – Мстислав осмотрелся, взял меня за руку и повел в подземелье.

– Значит, такое дело, – принялся рассказывать, как только мы вошли в зал и он прикрыл за нами дверь. – В твое подсознание мы спустимся оба. Но, как ты понимаешь, ориентироваться я там не смогу. Ни видеть, ни слышать, ни чувствовать мне там не дано. Поэтому разбираться с тем, что ты обнаружишь, придется самой. И принимать решения тоже. Я с тобой буду номинально, услышу исключительно то, что ты скажешь, увижу лишь то, что захочешь показать. Воспринимай меня в качестве консультанта, но реальной помощи не жди, я в твоем подсознании слабее новорожденного котенка.

– Ясно. Что мне предстоит сделать?

– Вот тут не все просто. Тебе нужно отыскать и преодолеть преграду, но в качестве чего она проявится в твоем подсознании, не известно. Это может быть яма или гора, дверь или тренировочный снаряд с полигона. Все, что угодно.

– Задание принято, – шутливо ответила я.

– И это не все. Во-первых, время пребывания в подсознании ограничено. Специалисты согласно учебникам рекомендуют не более часа, далее существует вероятность проявления негативных последствий в мышлении. Рисковать, разумеется, не станем. Я поставлю прибор на час, по прошествии которого прозвучит сигнал, выводящий из гипноза. Во-вторых, попасть в подсознание наскоком, как в этот раз, больше не получится. Если ты не успеешь до сигнала найти и преодолеть препятствие, мешающее тебе четко видеть, я ничего сделать не смогу. Твое сознание, имея опыт проникновения, в следующий раз нас не пропустит. Повторить глубокий гипноз в состоянии лишь специалист высшего уровня с высшей степенью дара. В-третьих, позаботься о себе. Потеряв себя там, ты и в реальности себя лишишься.

– В каком смысле лишусь?

– Потеряешь свое «я». Интересы, гордость, мечты, предпочтения и даже здоровье, все станет неважным.

Я усмехнулась. Если зрение не вернется, то может, оно и к лучшему – забыть про себя настоящую. Люди, не любящие себя, очень удобны для близких и общества в целом.

– Пожалуйста, – выдернул меня из невеселых мыслей умоляющий голос Мстислава.

– Приложу все силы, чтобы исполнить ваши предписания, доктор, – с шутливым поклоном пообещала я.

– Тогда… приступим? – спросил Мстислав впервые на моей памяти настолько неуверенно.

– Конечно! – с воодушевлением ответила я, пытаясь оптимизмом приободрить парня.

– Снимай линзы, – напомнил Мстислав и разложил одеяло так, чтобы на нем могли поместиться два человека. В изголовье поставил тикающий прибор.

Мы легли бок о бок и закрыли глаза. Я почувствовала, как теплая ладонь Мстислава слегка сжала мою. Он вкрадчиво заговорил, читая слова, вводящие в транс…

…Я осмотрелась. Всюду серый камень. Стены из него такой высоты, что не видно неба. Под ногами дорога, выложенная булыжником. Даже скамья серая и каменная. И все окутано в липкую вуаль тумана. Но видимость четкая. Каждую крошечную капельку туманной пелены можно различить. Так непривычно. До чего быстро успела отвыкнуть от нормального зрения.

Но… Где я? Как сюда попала?

Немного покрутившись вокруг своей оси, решила присесть. Наверное, не зря здесь скамейка. Правда, жесткая, жутко неудобная. Но лучше уж подождать на ней, чем топтаться вдоль странных стен, навевающих тоску и тревогу. Чего я жду, тоже не знала.

– Лиана! – позвал знакомый голос, от которого сердце пустилось вскачь.

Я обернулась. Мстислав. Взгляд его блуждал поверх моей головы. Он меня не видел.

– Я здесь, – позвала его и, соскочив со скамьи, бросилась навстречу.

Лишь тогда его взгляд нашел меня. Точно, он же предупреждал, что самостоятельно не сможет ориентироваться… Где? А! В моем подсознании. Вот значит, куда я попала.

– Времени мало. Что находится вокруг нас? – торопливо спросил Мстислав.

Мало времени? Вспомнила! Мне нужно пройти преграды в подсознании, чтобы психологические барьеры пали в реальной жизни.

– Стены, стены, стены, – принялась перечислять я, поворачиваясь в разные стороны. – И скамейка. Присядем?

– Некогда. Скамья – это бездействие. Ты и так в последнее время на ней сидела ровно.

– Но стены… Не лбом же я их буду прошибать. Ты их вообще видишь?

– Да, ты же мне их показала. И лбом не обязательно. Возможно, есть шанс их обойти.

– Есть! – радостно вскрикнула я, приглядевшись к каменным нагромождениям. – Это же лабиринт.

– Верно, – согласился Мстислав, получив возможность рассмотреть петляющие стены. – Пойдем? – Шагнул и споткнулся о нервность дороги. – Демоны! – выругался он.

– Давай руку, сегодня я – твой провожатый, – шутливо провозгласила я и сама взяла ладонь замешкавшегося парня. Правда, тут же смутилась, но Мстислав тепло улыбнулся, и в моих пальцах появилась приятная щекотка.

– Вперед! – решилась я и шагнула в коридор из каменной кладки.

Мы шли и шли. Разветвляющиеся, сливающиеся друг в друга и иной раз заканчивающиеся тупиками стены начинали казаться бесконечными.

– Так и должно быть? – спросила я, выходя в очередной раз на перепутье.

– Это твое подсознание. Тебе виднее.

– Мне? Но я в первый раз здесь.

– Я тоже.

– А вообще в чужое подсознание ты хоть раз заглядывал?

– Нет. На уроке гипноза мы едва затронули эту тему – общие правила и принципы проводника. На следующем курсе начнем подробнее изучать.

– Могу поспорить, ты перерыл учебники и дополнительную литературу.

– Так и есть. Но подсознание у каждого свое, не похожее на прочие. Поэтому есть нюансы работы в общем, но подробности в любой литературе упускаются.

– Ты сказал, что будешь помогать мне. – Я с мольбой посмотрела на Мстислава, прекрасно понимая, что требую от него невозможное. Но придумать самостоятельно ничего не получалось.

– Я готов тебе подсказать, но решить за тебя не в состоянии. Твое подсознание – твои правила.

– Подскажи.

– Осмотрись для начала.

– Да нет тут ничего! – разозлилась я. Чего рассматривать-то? – Туман, и под ногами, и над головой. Если бы не он, то высоченная каменная кладка морально раздавила бы. Вроде и не узкий лабиринт, но из-за того, что стены подпирают небо, коридоры кажутся тесными.

– Не забывай, что их нагородила ты сама, – терпеливо напомнил Мстислав.

– Понимаю. Но что сейчас делать со всем этим?

Мстислав на меня скептически посмотрел, приподняв одну бровь. Ну да, он же говорил, что не может за меня решать.

Захотелось развернуться и ткнуть пальцем куда попало со словами «Пойдем сюда», но я воздержалась. Нужно подумать.

Я сама возвела стены отчуждения, замкнутости и даже не оставила возможности видеть за пределами огороженных рамок. Неужели не оставила ни единой лазейки? Чтобы хотя бы подглядывать за окружающим миром.

Я прикоснулась к каменной кладке. Холодная и шершавая. Я положила ладонь Мстислава на стену.

– От реальной не отличишь.

– Она и есть реальная. Для тебя.

– Лабиринт слишком сложный и запутанный. Неужели это значит, что у меня мозги набекрень?

– Заметь, это сказал не я, – прыснул Мстислав, играя густыми бровями.

Я засмотрелась. Как же давно я не видела его лица столь четко. Он перестал улыбаться, и я поспешила себя одернуть.

– Шутник нашелся, – проворчала я. – И все же… Раз мы с лабиринтом единое целое, значит, в нем не могут отсутствовать отступные пути и тайные проходы. Я всегда оставляю для себя возможность отказаться, передумать.

Я принялась ощупывать кладку. М-да, это же сколько потребуется времени, чтобы обследовать километры стен! Хотела попросить о помощи Мстислава, но вспомнила, что он видит только то, что я покажу. Пока сама не найду выход, тот для парня не будет существовать. Засада.

Где этот проклятый лаз? В отчаянье я стукнула по кладке кулаком.

Оп-па! Что тут у нас? Камень под моей ладонью, кажется, покачнулся. Я принялась обводить его пальцами, пытаясь уцепиться за шершавые бока, и он рассыпался. Прямо на моих глазах превратился в песок и утек сквозь пальцы.

– Что-то нашла? – спросил Мстислав, заметив, что я ковыряюсь у стены.

– Ага, смотри. – Я взяла его руку и провела по краям дыры. – Сможешь дальше отломить?

Мстислав уцепился за соседний камень, мышцы на руках напряглись, желваки заиграли на скулах, но ничего не вышло. Пришлось самой расшевеливать кладку, которая после каждого небольшого усилия с моей стороны легко распадалась мелкими песчинками.

– Чудеса, – удивилась я.

– Нет, просто твой мир. В нем ты – демиург.

– Хм. Почему тогда стены не исчезают по моему желанию?

– Ты их выстроила надежными и крепкими, – ответил Мстислав и, пожав плечами, перевел взгляд на дыру, проделанную мной в стене. – Ты делала кроличью нору?

– Нет, хотела проход через стену найти.

– Тогда ты его нашла.

– Ага. Для кого? Не только ты, но даже я в него не пролезу. А дальше почему-то стена не рушится, – вздохнула я. – Это не проход, а окошко какое-то.

Я приблизилась к пролому в стене вплотную и заглянула. Прежняя серость. Те же камни в кладке напротив – еще один коридор лабиринта. И та же дымка тумана.

Я уже отодвигалась, когда движение с той стороны заморозило меня на месте. Огромный, во весь проем серый глаз с красными прожилками уставился на меня.

– А… а… а… тут еще кто-то кроме нас есть? – с трудом смогла выдохнуть я, указывая пальцем на дыру в стене.

– Ты о чем? – не понял Мстислав. Точно, он же пока видит лишь поврежденную кладку.

– Циклоп, или кто-он-там, – пояснила я, медленно отодвигаясь от пролома. – Глаз! Глаз в проеме видишь?

– Демоны дери! – выругался он, наконец заметив того, кто находился по другую сторону стены. – Бежим!

Мстислав схватил меня за руку и рванул с места. Мы успели убраться за долю секунды до того, как там, где мы стояли, преграда взорвалась фонтаном камней.

– Что это? – спросила я, на бегу оглядываясь назад.

Громила, оказавшийся вовсе не циклопом, а напротив, многоглазым, да еще и многоруким, неспеша отряхивался от каменных обломков, словно воробей от песка.

– Мне откуда знать! Я вижу огромную размытую кляксу с глазом, – прокричал Мстислав.

– С глазами! Их много, по всей голове, или что там у него на плечах. И рук полно. И ног. А сам он пыльно-серый, словно из глины.

Мстислав резко остановился и подхватил меня, по инерции продолжающую нестись вперед.

– Ты чего? Он нас в пару шагов догонит! – запаниковала я.

– Вот именно. Какой смысл бежать? – задал рациональный, но такой страшный вопрос Мстислав.

– Нельзя же так просто сдаваться!

– Мы и не сдаемся. А меняем тактику.

– Что? У нас была тактика? А почему я про нее только сейчас узнаю? – сыронизировала я.

Но Мстислав не повелся на мою подначку.

– Встань лицом к существу и приглядись повнимательнее, – велел он. – на кого оно похоже? Найди узнаваемые черты. Возможно, кого-то или что-то напоминает?

Я послушалась и, пытаясь отогнать ужас при виде надвигающегося на нас чудовища, всмотрелась в глаза многорукого и многоного. Они действительно были до боли знакомыми и светились любовью. Отчего становилось еще страшнее.

– Родители! Оно напоминает мне родителей. Как такое возможно?

– Твой строгий страж, не позволяющий выйти за пределы запретов, выставленных самой себе.

– И как твои слова вяжутся с родителями? При чем здесь они?

Чудовище, как я и предполагала, сделало несколько шагов и оказалось впритык с нами. Оглушительно взревев, оно обрушилось на нас всей своей массой. Мстислав едва успел прижать меня к стене, прикрыв собой. Грохот напомнил камнепад в горах.

Выглянув из-за Мстислава, я закашлялась. Столп пыли завис в воздухе. А чудовище медленно поднималось на ноги.

Я посмотрела на Мстислава. По его виску бежала алая струйка крови.

– Ты ранен! – завизжала я. – Как же так? Тут же все ненастоящее!

– Не бойся. Физически мы не умрем даже при самом негативном раскладе, – спокойно, словно ничего не произошло, проговорил Мстислав и ободряюще улыбнулся. – Но все равно не позволяй уничтожить себя. Ты – самое ценное, что есть у тебя.

Ну уж нет. Самое ценное у меня – Мстислав. Именно его мне нельзя потерять в своем подсознании. Любовь к нему – да, я наконец признала, что влюбилась в него по уши – для меня дороже всех благ мира. Даже зрения.

Чудовище, покачиваясь, встало и снова нацелилось на нас. Не знаю, кого он наметил мишенью и собирался раздавить, но многочисленные глаза уперлись в наши сцепленные руки.