А я рисую запахи и звуки

8. Лиана

Весь день я размышляла, действительно ли мне повезло уметь рисовать или нет. Родители считали, что любимый мной планшет отвлекает меня от главной в жизни цели – стать отличным телепатом, сделать карьеру и выбиться в люди. Да я и сама отказалась в последнее время от рисования, считая его пустой тратой драгоценного времени. Однако не всегда было так.

В детстве мое стремление рисовать поощрялось. Никто не задумывался о том, пригодится ли оно мне в будущем. Я наслаждалась любимым занятием, родители гордо показывали мои наброски и эскизы соседям и друзьям. Даже в богатых семьях, куда приглашали гувернанток и учителей, дети редко рисовали хотя бы вполовину так же хорошо, как я.

А вчера, стоило включить планшет, как меня накрыло волной удовольствия. Я поняла, насколько соскучилась по рисованию. Так был ли смысл отказываться от радости? Возможно, линзы и вправду не виноваты в ухудшении зрения, а причина крылась в запрете на передышку?

Прикидывая и так, и эдак, обвиняя саму себя в лени и нерадивости, к концу дня я решила, что раз в неделю все-таки буду себе позволять несколько часов отдыха в виде вылазок на природу для рисования.

Таким образом, договорившись сама с собой и найдя золотую середину для учебы и любимого занятия, я успокоилась.

Пять дней пролетели привычно. Пока я, спеша на очередную лекцию, не столкнулась в коридоре с грет Сэлвией.

– Лиана, – остановила она меня, цепко хватая за рукав. – Ты так и не пришла ко мне вчера, лапушка. Я ждала. Что с глазами? Все в порядке?

Я растерянно остановилась и подняла взгляд на врача. Вчера? Точно! Осмотр после смены очередного снадобья.

– Совсем забыла! – ахнула я. – Извините.

– Ничего страшного. Просто я уже начала волноваться.

Она взяла мое лицо в ладони и вгляделась в мои глаза.

«Коррекционные линзы дают такой странный оптический эффект? Цвет глаз изменился на стальной, неестественный», – промелькнуло в ее мыслях.

Верно, на мне же линзы телепата. Я отпрянула от женщины, и грет Сэлвии пришлось отпустить меня.

– Пойдем со мной, – решила врач. – Посмотрим на результат последнего средства.

– Грет Сэлвия, пожалуйста, – взмолилась я. – Сейчас никак не получится. После уроков. Я обязательно приду, как закончатся занятия.

Женщина задумчиво посмотрела на меня, вздохнула и махнула рукой.

– Хорошо. После занятий жду. Но не забудь. Зрение – это важно.

– Конечно-конечно, – пролепетала я и сделала книксен. Наверное, излишне, но уж больно перепугалась. Снять на ходу линзы телепата я при всей моей ловкости не сумела бы, а предстать перед медицинской аппаратурой в артефакте было бы равносильно признанию в преступлении перед академией.

Всю лекцию греот Пуфика я просидела словно на иголках. Должна ли я сказать, что лекарство совсем не помогло, и не повлечет ли это дополнительные исследования, которые могли бы навести грет Сэлвию на ненужные подозрения, или еще хуже – внимание других врачей, если женщина обратится за помощью. А может, воодушевленно поблагодарить за лечение, мол зрение вернулось, и отказаться от проверки? Но тогда ждать помощи мне окажется неоткуда.

Однако сложный выбор делать мне не пришлось. Стоило переступить порог вотчины грет Сэлвии, как врач меня тут же взяла в оборот.

– Присаживайся, – она указала на кресло с аппаратурой в углу комнаты, наполненной стеклянными стеллажами и медицинским оборудованием. Женщина подошла и надела на меня маску. – Расслабься, не напрягайся. Смотри и читай, если видишь, – повторила она уже привычную для меня фразу.

Я послушно принялась следить за строками, появляющимися на внутреннем экране маски, и вслух их зачитывать.

– Святые небеса! Показатели снова ухудшились, – пробормотала расстроенно грет Сэлвия, отслеживающая работу аппарата. – Придется собирать консилиум.

По позвоночнику пробежал ледяной поток, заставив меня передернуться и выпалить:

– Но я же прекрасно вижу! – Я стянула с себя маску и с гулко бьющимся сердцем уставилась на врача.

– Что? Как? – не поняла грет Сэлвия.

– Я же прочла. С глазами все прекрасно, благодаря последнему лекарству. Черных мушек больше нет. Да и вообще никаких помех, – принялась торопливо убеждать я медика.

Консилиум врачей? Этого еще не хватало! Все, больше не стану я обращаться за помощью к медикам. Им не составит труда вычислить причину недуга, достаточно устроить сутки лабораторного наблюдения. Подумаешь, без линз читать не очень удобно. Потерплю! Главное – не попасться на применении артефакта.

– Но… – засомневалась в моих словах грет Сэлвия, – показатели…

– Вы же сами говорили, что у каждого они свои, а отклонения от средней величины – норма.

– Д-да, но…

– После применения вашего снадобья теперь все отлично! – заверила я ее с преувеличенным восторгом.

– Правда? – все еще никак не могла поверить врач.

– Конечно! Разве я забыла бы вчера прийти на прием, если бы зрение ухудшилось и мешало мне учиться? – привела я последний, но самый сильный аргумент.

– Да, верно, – вынуждена была согласиться грет Сэлвия и расслабленно улыбнулась. – Я так рада, лапушка.

– А я еще больше! – заверила я, соскакивая с кресла. И ни капли не покривила душой. Неужели удалось отменить консилиум, а за ним и неминуемое разоблачение? – Спасибо вам огромное!

Я рванула к выходу. И чуть не столкнулась в дверях с помощницей грет Сэлвии. Вернее, меня чуть не снесло распахнувшейся дверью. Хорошо, вовремя отпрыгнула.

– Грет Сэлвия! Грет Сэлвия! Что я услышала! Вы просто не представляете!

Врач на вопли помощницы лишь удивленно приподняла одну бровь, но той никакого поощрения и не требовалось.

– Это что-то! Своими ушами слышала. Бомбическая новость. Волк в академии все-таки существует! – выпалила она и встала подбоченившись.

Я от неожиданности замерла, хлопая глазами.

– Да ладно? – вяло откликнулась грет Сэлвия, видимо, уже привыкшая к подобным сплетням.

– Серьезно! – почти оскорбилась помощница, однако предпочла не заметить отсутствие интереса у начальницы к мистической теме. – Я сейчас из административной части. Ректору принесли видео, на котором промелькнул волк. Греот Лежбинский чудом уследил. И вот принес грет Морал доказательство. В общем, волк в академии – не миф, это теперь официально!

– Ясно, – откликнулась грет Сэлвия, перебирая на стеллаже бутылочки и пузырьки с лекарствами.

Воспользовавшись тем, что на меня никто не обращал внимание, я принялась небольшими шажками снова приближаться к двери.

– Завтра придут специалисты, из… как там его… то ли агентства, то ли хозяйства… в общем, с профессиональной аппаратурой и ловушками. Наконец поймают волка! – победоносно сообщила помощница, гордо выпятив грудь.

– Хорошо, – пробормотала грет Сэлвия. И не понятно было, слышала ли она вообще столь грандиозную новость.

И последний шажок к свободе…

– Лиана, – окликнула врач, заставив меня замереть в дверях, а мои внутренности превратиться в кусок льда.

– Г-г-грет С-с-сэлвия? – запинаясь переспросила я, поворачиваясь на негнущихся ногах.

– Раз уж последнее снадобье помогло, нужно продолжить лечение, – строго произнесла женщина, протягивая мне средство для глаз. – Корректирующие линзы можешь не носить, если все в порядке.

– Хорошо. Спасибо. – Я с облегчением вернулась и забрала предложенный пузырек.

– Через неделю появись, – предупредила грет Сэлвия. – Не забудь.

– Обязательно. Спасибо. До свидания, – бормотала я скороговоркой, пятясь из кабинета врача.

Фух! Пронесло. Я готова была пользоваться любыми средствами и глотать какие угодно микстуры, лишь бы снова не проходить проверку на аппаратуре, не сомневаюсь, она не показала бы ничего хорошего. Я и в этот-то раз чудом разобрала мутные строки, затемняемые пятнами и мушками, в следующий могло не повезти. Ради собственной безопасности не стоило больше попадаться в профессиональные лапки грет Сэлвии.

Открывая замок двери комнаты, я заметила, как сильно трясется моя рука. На кровать свалилась кулем – колени подогнулись. Уставившись в потолок, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Нужно успокаиваться. При следующем посещении врача просто возьму с собой планшет и покажу грет Сэлвии ее портрет. Скажу, мол нарисовала вот только. Она не сможет усомниться в здоровье моих глаз!

А сейчас неплохо бы сходить в парк. Это лучшее лекарство для расшатанных нервов.

На мое счастье дождь, до того льющий несколько дней подряд, сегодня прекратился. Парк умытый и освободившийся от остатков снега дышал весной. Крупные почки набухли на многих деревьях и кустах. Густой ковер зеленой поросли, пробивающейся из все еще мерзлой земли, радовал глаз. Вот и пришла весна!

К улыбчивой березе я не рискнула отправиться. Дважды встретив там Мстислава, я решила, что любимое местечко перестало быть только моим, поэтому имело смысл сменить его. Я двинулась в совершенно противоположном направлении.

Удалившись от замка на приличное расстояние, я с энтузиазмом выбирала укромный уголок, когда услышала голоса.

– Не подходите! Стоять, я сказала! Руки прочь! – взахлеб визжал перепуганный девчачий голосок.

– Не бойся ты. Все в порядке, – ржали парни явно с издевкой.

– Я буду кричать!

– А что ты до этого делала? Шепотом что ли разговаривала?

– Не сметь! – Кажется, вопли уже переходили в истерику.

Я, не задумываясь, бросилась на помощь незнакомке, хоть и понимала, что против компании парней вряд ли можно устоять слабым девушкам. И все же пройти мимо и проигнорировать я не могла, а бежать обратно, чтобы позвать охрану, слишком далеко, не успела бы. Поэтому рванула на крики напролом через кусты.

Вырвавшись из цеплявшихся за одежду и волосы колючих ветвей, я вывалилась на поляну, где разыгралась трагедия.

Мой взгляд уперся в голосящую жертву. Девушка стояла у дерева и мелко тряслась. Ее глаза умоляли не подходить ближе. Правда, незнакомка вопреки моим изначальным представлениям оказалась совсем не хрупкой. И беззащитной ее тоже сложно было бы назвать. Среднего роста, ширококостная и крепко сбитая студентка, хоть и самозабвенно вопила, однако встала в бойцовскую стойку и даже сжала кулаки, готовясь нанести удар.

Я перевела взгляд на агрессоров – двух ржущих парней, показавшихся мне смутно знакомыми, но так как один закрывал лицо ладонями, а другой согнулся пополам, точному опознанию не поддавались. И… похоже они вовсе не собирались нападать на девицу. В чем тогда трагедия?

– Не трогайте его! Не позволю! – вопила «жертва».

– И не собирались, – фыркнул Мстислав – а это оказался он – и принял вертикальное положение, очень стараясь подавить смех и изобразить серьезный вид. – Ты и сама лучше чуток отойди.

– Чтоб вы навредили бедняжке? Ни-за-что! – Девица явно пребывала не в себе.

У ее ног нечто волосатое зашевелилось и предупредительно зарычало. Матушка моя! Что за чудовище? Еле сдержав испуганный визг, я отпрыгнула к спасительным кустам, но на меня, как и ранее, никто не обратил внимание. Троица слишком увлеклась спором.

– Главное, чтобы он тебе не навредил, – произнес Виктор, и в его голосе слышалась тревога.

Я его понимала. Сама с ужасом следила за громадной зубастой пастью, которая в любой момент могла вцепиться в девчонку. Но незнакомка отчего-то боялась парней, а не хищника. В том, что за ее спиной именно плотоядное животное, я даже не сомневалась. Капающая слюна с белых клыков разве только не разъедала землю. Бррр.

– Шарик меня ни за что не обидит! – гордо объявила незнакомка сквозь слезы.

Я почувствовала укол зависти. Настолько открыто проявлять эмоции могла себе позволить лишь истинная аристократка, не боящаяся, что ее объявят подделкой или обвинят в недостаточно хорошем воспитании. «Ты должна вести себя прилично», – неизменно повторяла матушка, стоило мне скукситься или громко засмеяться. А уж как только у меня проявился дар, и я поступила в академию, мои манеры и вовсе обязаны были стать верхом утонченности.

Мы дружно перевели взгляд на Шарика. Нет, скорее на шар. Огромный и меховой, из которого торчали четыре когтистые крупные лапищи, хвост, уши и красная раззявленная пасть. Крошечные черные глазки лишь изредка зло поблескивали из волосатого недоразумения, намекая на их присутствие.

– Ты назвала волка Шариком? – переспросил Мстислав.

– Какого волка? Не в состоянии отличить домашнюю собаку от дикого зверя? – скривилась девчонка, утирая рукавом щеки, и демонстративно погладила животное. Шарик оскалился, рыча, но пухленькая рука, потрепав шерсть, осталась, как ни странно, при своей хозяйке, целая и даже не покусанная.

– Не в состоянии? Сын лесничего? – не выдержав, заржал Виктор.

Я снова посмотрела на волосатое чудовище. По мне, так оно не походило ни на собаку, ни на волка, даже если обратное утверждал сам сын лесничего.

– Пс! Тем более стрем полнейший, – припечатала девчонка. Кажется, она почувствовала себя чуть увереннее и начала успокаиваться.

– Все равно он не выглядит безопасным. Феоза, не жмись ты к нему так, – попросил Виктор.

– Вы меня знаете? – с подозрительным прищуром спросила студентка и снова сжала кулаки.

Мстислав неопределенно пожал плечами. Похоже, он ее впервые видел или просто раньше не замечал в академии, как, впрочем, и я сама. А вот Виктор качнул головой, мол, разумеется, и прижал руку к подбородку, на секунду задумавшись.

– Ты на первом курсе, на иномирных порталах, – вспомнил он.

– И что? – вскинулась Феоза. – Я вас все равно не знаю. Идите, куда шли.

– Так мы сюда и шли.

– И как раз обнаружили, что искали, – сообщили парни.

Наши взгляды снова дружно уперлись в волосатый шар на лапах.

– Не отдам! – еще громче завопила Феоза, видимо, решив победить парней звуковой атакой.

– Ты где его откопала? – зашел с другой стороны Мстислав.

– Тебе скажи, тоже захочется, – не собиралась идти на контакт бойкая девица.

– Пойдем, спросим у администрации, – предложил Виктор другу.

– А пойдем, – согласился Мстислав и подмигнул… мне.

Вот уж не думала, что меня заметили. Впрочем, уходить я все равно не собиралась. Нужно же было удостовериться, что конфликт разрешится благополучно. Да и, если честно, мне уже до жути стало любопытно, кого же так рьяно и громко защищала девчонка, а главное – зачем.