Академия-шмакадемия

Глава 16. Сия теряет принципы, здравомыслие и обед.

Сия

Мой трюк с обмороком прокатил минут на пятнадцать. Прожженные воины, привыкшие спать на земле, бороться с холодом и голодом, умеющие разжечь костер без магии и огнива, совсем не понимали в девичьем коварстве.

Правда, болтаться без дела, притворяясь больной, мне надоело быстрее, чем я рассчитывала.

— Она открыла глаза. Открыла глаза. — Узнала я взволнованную интонацию Рэйдена.

Не ожидала, что преподаватель по физподготовке будет таким обеспокоенным. Но некоторые знали меня, как облупленную.

— Ну да, прямо при смерти была. Страдала. Ноги, руки себе переломала, — фыркнул Клайд. — Если никто не против, я бы переместился, потому что знаете, — обвел он всех негодующим взглядом и уставился напоследок на меня, — хочу быть подальше отсюда.

Ни один наставник ему не возразил. Все их внимание было нацелено на мне.

— Значит, Алисия Перл, — как-то нездорово проговорил Тайлер. — И в пустыне я общался не с тобой, верно?

— Да, простите, — мямлила я, кутаясь в объятиях Виктора.

Парень никуда не исчез, продолжал крепко меня удерживать, словно боялся, что я опять куда-то убегу. В его руках менее тревожно, и чувствуется поддержка.

— И когда я беседовал с тобой о помолвке... — ректор выгнул бровь.

— Да, тоже была я, — пришлось признаваться во всех своих грехах.

— Тебя, Алисия Перл, можно причислять к великим мошенникам, — добил он меня окончательно. — Вешать плакаты на городских стенах, разыскивать. Я начал подозревать лишь тогда, когда приехал разговаривать с твоим отцом.

Я пожала плечами. Сама не знала, что я так талантлива во лжи и уловках.

— Оппачки, первые ориентировки. — Господин Эвандер, наоборот, хвалил. — Ты точно моя ученица. Я дойду, куда надо. Спрошу, с кого надо. Тайлер, мы же ее доучим? Даже в профилактических-наказательных целях.

— Доучим, доучим, дообучаем, — подтвердил глава шмакадемии.

От их злых искорок, плескающихся во взгляде, от того, как сквозило желание отомстить, я сглотнула.

Пожалуй, Пресьенский институт неплох. Буду танцевать и рассуждать о моде, о вышивке, каждые выходные выбираться на бал. Зачем мне эти марш-броски на рассвете?

Заерзав, ощутила, как ладони Виктора сжимают меня сильнее. И у него этическая дилемма: придушить меня или придушить, но позже.

К счастью, от расправы обманутых мужчин меня спас старший Уэллинг.

— Господа, вы же не будете против, если леди Перл некоторое время проведет со мной?

— Пап... — принялся возмущаться сын.

— Цыц, Виктор. — Поставил его на место военачальник. — Здесь я тебе не родственник, а старший по званию. Будь добр, расцепи свои клешни и помоги даме встать. Поверь, она никуда не денется.

— Сомневаюсь, — поморщился парень, но команду выполнил.

— От меня не убежать, от тебя тем более, — продолжил успокаивать его пожилой чиновник. — А мне безумно любопытно узнать, какими такими талантами обладает наша беглянка. Леди Перл, вы, конечно, происходите из очень одаренной семьи. Но и отца с матерью за пояс заткнули.

— Подозреваю, этот пояс пройдется по мне не раз, — мрачно предвещала свое будущее.

— Об этом мы и потолкуем.

Отказаться от разговора со старшим Уэллингом я не рискнула. В конце концов, это его стараниями все возвращаются живыми и почти не поцарапанными. Мы пересели в повозку, закрытую броней со всех сторон. Меня немного укачивало, и яд в организме давал о себе знать, но отец Виктора вручил мне противоядие.

— Выпейте, — подал он пузырек с синей жидкостью. — Мгновенно полегчает.

— Спасибо, — медлила я.

— Это восстанавливающее зелье, не бойтесь, Алисия, — догадался о моих опасениях господин. — Мне не нужны никакие эликсиры, чтобы выяснить правду.

— Вы менталист? — изумилась я.

— Я очень долго живу, — усмехнулся он. — И довольно умен. Так что давайте договоримся, что вы будете сразу честны.

— Давайте, — согласилась я, теряясь от его напора.

Находясь рядом с таким человеком, невольно проникаешься уважением. Это не за заслуги, не из-за должности и влияния. Отчего-то господин Уэллинг своей аурой заставлял к нему проникнуться и робеть.

— Какие у вас отношения с моим сыном? — задал он совершенно неожиданный вопрос.

Я едва не поперхнулась. Полагала, что он будет интересоваться моим даром, о чем леди Аркади мне говорила, какие тайны успела поведать.

— Никаких, — задохнулась я.

— Никаких? Мы с ним не очень-то близки, но я за Виктором наблюдаю. Он бы не стал рваться в безнадежное предприятие ради девчонки, с которой у него нет никаких отношений. Ну же, Алисия, мне казалось, мы не будем друг другу лгать.

Я разозлилась до предела. Я не лгала. Чего хочет от меня этот интриган?

— Никаких! Было несколько свиданий. Мы вроде были друг другу симпатичны, а потом он заявил, что у него помолвка не за горами. А узнав, что я иллюзорник, он предложил эту помолвку мне. Я отвергла унизительное предложение. Что еще? Нет между нами никаких отношений.

Перебирая в памяти неприятные моменты, осознала, насколько меня задевало тогдашнее поведение юноши. И эта ярость не ослабла. Я опять пылаю то ли от ревности, то ли от разочарования.

— Хм, — потер щетину господин Уэллинг. — Знаете, как я это вижу?

— Как?

— Обычная ссора между влюбленными.

— Считаете, что вам виднее? — отозвалась с сарказмом.

— Виднее, потому что мне известны все обстоятельства, а вам не все. Алисия, я думаю, очевидно, что я человек жесткий.

Обвела его с головы до пят. Зачем он об этом спрашивает?

— Да, очевидно.

— Тогда вы должны понимать, что предыдущую помолвку устраивал я, и дал понять Виктору, что его отношения никуда не годятся. И раз эти отношения не подходили, я знал, как сделать так, чтобы их рассторгнули. Виктор, по-своему, вас оберегал.

— Ага, а когда вы догадались, что иллюзорник я, вы ему разрешили.

— Разрешил, настаивал, уговаривал, — кивнул мужчина. — Если бы ему было плевать, он бы за вами не пошел. Не отправился бы, не попытался спасти. Он из меня душу вытряс, пока объяснял этот созданный на пальцах план. Между прочим, все предложил мой сын. Мне оставалось умаслить нашего короля, но тот, конечно, не спорил. Виктор был готов на что угодно ради вас. Подумайте над этим.

Прислушиваясь к словам военачальника, не могла не восхититься смекалкой парня. Он молодец, прекрасный защитник, в меру умен, хитер, ловок. Складывается впечатление, что старший господин Уэллинг активно сводничает. И я не буду утверждать, что у него не получается.

До конца пути я и военачальник оставались наедине, но темы с его сыном больше не касались. Он даже дал мне какое-то время, чтобы я обмозговала сказанную им информацию. Скупо расспросил про мое обучение в ШМАКе, про перемещение в Сумир и общение с преподавательницей по этикету. Даже обещался похлопотать о Поле.

Рейда он не винил, понимая, что юноша был заложником обстоятельств. Произнес, что Пола он заберет, несколько дней парень проведет в темнице, но в конце ему ничего не угрожает. Дал мне свое веское слово. И у меня не было причин сомневаться в господине Уэллинге.

Я расслабилась. В маленьком окошке, нет-нет, да искала фигуру своего блондина, но тот, словно мне назло, не показывался.

Прибыв в Атарию, я не успела опомниться, как меня в оборот взяла семья. Меня не было полтора дня, но чета Перл подняла все свои связи.

— Сия, дурная твоя башка, — обнимала меня мама, — раз ты настолько не хочешь замуж, мы тебя не отдадим.

— Да, милая, — морщился папа, — зачем такие радикальные методы?— Давай мы займемся твоим братом.

Алекс, тоже волновавшийся о сестре, а еще получивший сообщение от Клайда, заваленный посланиями от моих подруг, от учеников академии, показательно провел пальцем по шее. Угрожал всяческими карами. Но он в шмакадемии не учился, пусть и не выступает.

— Простите, леди Перл, — прервал встречу родственников Виктор, — а я могу поговорить с Сией?

За нее ответил батюшка.

— И ты меня извини, Виктор, — замотал он головой. — Приезжай через неделю. Пока мы будем устранять последствия скандала. Нам немного не до этого, а Алисии, — он подчеркнул, будто ревновал к юноше, — надо заняться вопросами репутации. Пусть она посидит под домашним арестом.

— Папа... — изумилась я.

Обычно, самая суровая кара от главы семейства Перл — это лишение меня гаджетов. Но тогда он требовал, чтобы я свалила на улицу и «погуляла».

— Выбирай, — повернулся ко мне отец. — Домашний арест на неделю, и я помалкиваю. Или ты болтаешь с друзьями, но я достаю из чулана дедов ремень...

Этот позор я точно не переживу. Мне сбежать легче.

Прежде чем я успела открыть рот, чтобы признаться в трусливом покаянии, младший Уэллинг произнес.

— Не будем начинать с радикальных мер. Сия, поговорим через неделю.

Я прикусила губу до крови, потому что меня мучила совесть перед ним. Боги, он так старался ради меня, а я... я даже наказания боюсь больше.

— Виктор, подожди, — сорвалась с места.

Мои домашние оцепенели, а потом что-то закричали мне вдогонку. Уэллинг неожиданно замер, тоже не понимая, что от меня ждать.

Я и сама, как водится, ничего не понимала. Я же идиотка. Шмакадемия отлично обучает адептов боевым навыкам, а в сердечных делах мы плетемся позади всех.

— Спасибо тебе за все. Без тебя я бы пропала, — коснулась губами его губ. — Я буду надеяться, что через неделю ты про меня не забудешь.

— Одуванчик, ты балбес, — слетело с его языка, но больше нам нормально поговорить не дали.

Родители отправили несчастного Алекса меня оттащить. Ха, будто бы он мог. Это я ему позволила. А так... напинать музыканту мог любой первокурсник.

В течение нескольких дней моего заточения случилось следующее:

Господин Хаммерс прибыл к нам в первый вечер. Он тупил взгляд при моей матери, пил с отцом, пока не признался, что Алисия Перл его не интересует. Он уже влюблен... В мою подругу.

В нахальную Ингу Бекманн, которая успешно мной претворялась.

Зная, что и она неровно дышит к герою, я отложила телефон. Звонки разносились по всему дому, потому что я сообщила ей, что Тайлер нас навестил. Она терялась в догадках, а я внезапно заткнулась. Решила, что пусть ректор скажет ей об этом лично.

Правда, помимо новости о расторжении помолвки, которую моя семья восприняла почти мужественно (мама всего один раз плакала, всего один раз отхлестала меня тряпкой), господин Хаммерс принес и радостные известия.

Наш король, послушав увещевания главы армии, приняв к сведению замечания господина Эвандера, пришел к самостоятельному, кто бы сомневался, выводу, что девушкам можно обучаться в шмакадемии. Первый курс будет экспериментальным, пробным, а уж потом преподаватели могут разгуляться.

Опробовать решили на тех, кто принимал участие в обмане. Так сказать, и рыбку съесть, и девушек за мошенничество в темницу не засунуть. Адепткам Бэкманн, Барр и Маклин велено явиться на сборы в следующем семестре.

Об этом я в переписке тоже не писала. А то проклятия устану снимать.

Леди Аркади вышла замуж через два дня. Нам прислали огромный сервиз, украшенный черепом и костями. Таким способом наставница поблагодарила за устроенную, женскую судьбу.

Мамочка мстительно пообещала, что в день моей свадьбы горячее будут подносить на подарке Аркади. Она умеет подавать блюда холодными.

Клайд меня простил. Он святой.

Всю эту неделю я получала известия, но Виктор издевательски молчал. Я терялась в догадках, что он думает обо мне. Первое время меня в газетах костерили, но стараниями моих родителей и его отца, мнение об Алисии Перл изменилось.

Я предстала для всех героиней. Нас забрасывали предложениями о помолвке, что не могло не сказаться на настроении матушки.

На шестой день своего заключения она сама дала мне карт-бланш.

— Он во дворце, хочешь, проведу? — проговорила она, дернув бровью.

— Мама, ты о чем? Я пришла, потому что ты звала на обед.

— Дети, — передразнила она мой тон, — вы достаточно взрослые, чтобы сварганить обед самим. Так хочешь пойти или нет?

Естественно, я хотела.

Она велела найти в моем бесконечном шкафу нарядное платье и темный плащ. И сама побежала переодеваться. Гадая, а что творится во дворце, и зачем мне краситься и мучиться прической, все же послушно выполнила все необходимое.

— Какая ты уже взрослая, — вздохнула Шила Перл, лично застегнув на мне все пуговички. — Тяжело с этим свыкнуться.

— Да? А мне тяжело свыкнуться с тем, что ты мне помогаешь. Ты, что, решила наверняка выдать меня замуж за первого встречного?

— Почему за первого встречного, вы же влюблены? — остановилась она.

— Ты-то его вообще не знаешь. Почему помогаешь, господин Уэллинг обещал за меня хороший выкуп?

— Хах, — мама рассмеялась. — О каком выкупе идет речь. Мне тяжело свыкнуться, милая, но никто не говорил о том, что я не приплачу, чтобы сбыть тебя с рук.

— Мам, — обиженно просипела я.

— Заткнись, Сия, — отмахнулась родительница. — Идем?

Вдвоем мы очень быстро достигли ворот королевского дворца. Я смотрела на матушку и удивлялась ей. Все время воспринимала, как наседку, а она, оказывается, была очень милой, красивой и умеющей флиртовать женщиной. Ей никакие преграды были нипочем.

Она смеялась тупой шутке стражей, вложила мужчине за пазуху купюру, прошептав тому что-то на ухо, взяла меня за ладонь и потянула, за угол. Там нам открыл уже новый страж, и тоже был полностью очарован леди Перл.

— Шагай быстрее, — натужно улыбалась она, кивая в мою сторону. — Прикрой лицо, чтобы тебя не узнали.

Так мы и проникли в хорошо охраняемый замок. Здесь мышь не проскачет, змея не проползет без ведома охраны. Две девицы пройдут, но уже зависит от степени привлекательности и их платежеспособности.

— Боги, а почему ты раньше со мной никуда не выбиралась? — произнесла я, стаскивая с головы капюшон. — Это так весело.

— Потому что моя забота тебя воспитать, а не веселить, — поморщилась матушка. — Но уже поздно, что выросло, то выросло. Я тебе не говорила, но я немножечко тобой горжусь.

— Немножечко?

— Самую капельку.

На обширных землях Его Величества мы больше никого не интересовали, а вот я вертелась, словно уж на сковородке. Не понимала, что за праздник устроил король, и почему Уэллингов пригласили, а нас нет. Получается, мама с папой в своем роде тоже герои. Какая несправедливость.

— Это прием в честь дня рождения директрисы Пресьенского института, — объяснила мама. — А ты наказана, еще и там не учишься. Чего тебе здесь делать?

То-то Тесса, Инга и Надя на послания не отвечают. Сговорились, подружки, ни словом не обмолвились. Я им припомню.

Мы добрели до лестницы, прислуга дворца приняла у нас плащи, и я свободно вздохнула, хоть и продолжала ощущать себя третьей лишней.

Слышала из бального зала музыку, гул множества голосов.

— Виктор там, — подтолкнула меня мать. — И больше я помогать не намерена. Ты взрослая, и со своими сердечными проблемами разбирайся сама. Мне выпал шанс отдохнуть с мужем, я им воспользуюсь.

Она стиснула меня на секундочку, развернулась и сбежала. Оставила меня одну.

Вдалеке я увидела силуэт отца. Он изумленно вскинул брови, но обрадованно развел руками, обнимая мамину фигуру.

Я блуждала возле стен, силясь найти либо своих друзей, либо Виктора.

— Это она. Иллюзорница.

— Эта та девчонка, Перл, — раздавались из разных углов шепотки.

— Леди Перл, — подскочил ко мне парень, вытаскивая руку из брюк. — Вы не согласитесь со мной потанцевать?

Помедлив, не решилась вступать в ряды танцующих.

— Извините, я едва вошла. Хотела осмотреться.

— Давайте я провожу вас к столам с закусками, — не отлипал юноша. — Меня зовут Себастьян Грей. Мой отец писал вашему.

Улыбнувшись, промямлила в ответ что-то. Смею надеяться, что он не входит в дружный строй женихов.

Очередной танец завершился, оркестр, играющий скучную, классическую мелодию, затих, и толпа немного расступилась.

Неожиданно для меня в самом центре оказался Виктор, чтобы его некроманты забрали, Уэллинг. Он благодарил Иву Кей, чтобы и ее умертвия покусали, за проведенное время.

Сердце будто ледяной водой окатили. Я ждала и мучилась от неизвестности, а блондин, некогда мой куратор, ухаживает за своей бывшей.

Ааа, какой же козел! Бабник! Сволочь!

Эпитеты на языке не задерживались.

— Леди Перл, за что вы так со мной? Я не успел вам ничего сделать? — заговорил Себастьян.

Я это вслух сказала?

— Извини, это относилось не к тебе, — повинилась я. — И сразу предупреждаю, у нас ничего не получится, я не готова к отношениям, я буду ужасной женой, и, вообще, я начинаю ненавидеть мужской пол.

Выпалив все, что накопилась, двинулась к выходу, чтобы трусливо сбежать. Я не пасовала перед леди Аркади, перед келпи, перед сумирцами и их правителем, но наблюдать за лобызаниями Уэллинга... Я так дворец спалю к некромантовой бабушке.

— Леди Перл! — силился остановить меня Себастьян.

Этот возглас нарушил тишину в зале. Виктор обернулся и вперился в меня глазами. Моментально отпрыгнул от Ивы.

— Сия!

Пошел он в ж... живописное место.

Я побежала, подхватывая подол.

Рванула на улицу, чтобы скрыться в саду. Попутно соображала, как долго и с какими приключениями буду добираться до дома. Еще и платье это длинное напялила. В нем очень неудобно.

— Сия, подожди!

Словно мне назло, Виктор не отставал. Он не запыхался, не путался в юбках и не устраивал стометровку на каблуках. Правда, и до меня не доставал.

Рэйден был педагогом от бога, он считал, что я прихожу последней, потому что мне недостает мотивации. Надо его поздравить, он не ошибался. А в данные секунды мотивация была, и я неслась, аки слепой лось в лесном пожаре. Меня вела судьба.

Подвели, к сожалению, даже не каблуки, а ремешки на туфельках. Один порвался.

Производители женской обуви не создают свои творения, опираясь на практичность, быт и полевые условия. Нам, барышням, красоту подавай. Пальцы будут торчать в разные стороны, но если щедро посыпать все блестками, возьмем не глядя.

В общем, я чуть не рухнула носом в мраморную плитку, которой выложили садовые дорожки. Сгруппировалась, выставила руки, зажмурилась, и...

Ощутила поток ветра, замедляющий мое падение и относящий прямо в лапы предателя.

— Поймал, — заключил довольный Уэллинг.

Ни грамма страданий на физиономии. Нет у него совести.

— Отпусти, не трогай меня, — заверещала я, пугая местных стражников. — Видеть тебя не могу.

Вопила я истерично, захлебываясь от ярости и внезапно появившихся слез.

— Леди, господин, все в порядке? — поторопился на помощь воин, патрулирующий территорию.

— Нет! — взвизгнула я.

— Да, — угрюмо сообщил ему блондин, затыкая мне рот заклинанием. — Это моя невеста, она заревновала, отсюда истерика.

— Ммм... ммм... ммм... — мычала я нечленораздельно.

— Вы тогда аккуратнее, господин, — попросил бедный страж. — Вы пугаете людей. Отведите девушку в зал или в другое укромное место.

Вот зачем подавать ему идеи? Что за одобрение киднеппинга?

— Благодарю, воспользуюсь вашим советом, — ответил Виктор, силясь что-то вытащить из кармана фрака.

Ему не удавалось, ведь я не умела сдаваться. Я брыкалась, пихалась, била его ногами и руками.

— Сия, да подожди, я все объясню, — цедил парень сквозь зубы. — Ай, ну, прошу, не мешай.

И все же у него получилось. В моих глазах мелькнула портальная карточка, я обомлела от ужаса и даже притихла, а Уэллинг с торжествующим видом ее активировал.

Твою мать, и снова я недооцениваю влияние этой семьи. Никому не позволено перемещаться в пределах дворца, законом запрещено. Но сын военачальника попрал правила и меня стащил.

Выкинуло нас, кажется, в его доме, а именно в спальне юноши. Иначе зачем столько учебников по боевым заклинаниям?

— Сия, остановись, я тебя умоляю. Дай мне сказать, а когда ты все узнаешь, я тебя провожу до дома.

— Ммм... ммм... — не размыкала губ.

— Будешь упрямиться, у нас на выяснения отношений останется этот день, вечер и ночь, — пригрозил старшекурсник. — Отец заметил, как я за тобой побежал. Твои родители не будут о тебе волноваться.

Проклятье! Вот уж точно. Матушка сама вытащила меня на прием к королю. И я подозреваю, если меня силком потащат под венец, связанную, с кляпом в горле, она будет стоять в первых рядах и подавать букет.

— Я снимаю заклинание, а ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь, — снова повторил Уэллинг, словно для умалишенной. — Сядь в кресло, — толкнул меня к стулу на колесиках, — отдохни.

Он действительно выполнил все обещанное, и я почувствовала свободу. Первые секунд десять, когда речь вернулась, я окатила его такой отменной бранью, что у меня самой вяли уши.

На это мой бывший куратор не реагировал. Встал столбом, облокотившись об дверь, и скрестил руки на груди.

— Какого некроманта я увидела тебя с Ивой? — стирала я с щек непрошенные слезинки. — Я о тебе вестей не получала всю неделю. Гадала, а нужна ли тебе. Пришла, и ты с ней? Зачем тогда притащил меня к себе? — обвела его комнату глазами. — Мы же у тебя дома?

— У меня, — кивнул парень. — Не бойся за репутацию, слуги вышколенные. Никто не войдет, о тебе никто дурного слова не скажет.

— А мне плевать, — раздувалась я будто дракон. — Пусть говорят. Вашей семье так нужна иллюзорница? У тебя не невеста, и сплошное недоразумение. Не брезгуете никакими способами, да?

Он поморщился.

— Высказалась? Это все?

— Нет, — отвернулась демонстративно.

— Либо продолжай, либо дай выступить мне, — чересчур спокойно общался Уэллинг со мной.

Я поджала губы, закрылась, но... послушалась. Раз мне не уйти без его объяснений, кто я такая, чтобы ему помешать?

— Сия, — шагнул он вперед, — ты все не так поняла. Сегодня я условился с твоим отцом, что на следующий день приеду с официальным визитом. И мой отец собирался вас навестить.

— А перед визитом загулял, да? — брякнула я.

— Нет, я хотел в кои-то веки сделать все правильно. — Пояснял Виктор. — Чтобы нас одобряли все, чтобы было официальное известие о том, что я за тобой ухаживаю, а не прятаться по углам, словно мы совсем юные подростки. Мы достаточно навертели... — он говорил, а я оседала. Так-то навертела я одна, он о многом не ведал.

— Зачем тогда с бывшей танцевал? — никак не унималась я, снова разжигая кровь внутри себя.

— Ты прости, конечно, — устало выдохнул он, — но что мне было делать, когда Ива подошла и попросила об этом во всеуслышание? Отказать? Этим жестом я бы ее опозорил.

— Да, отказать. Бежать от нее подальше. А если бы ты приехал ко мне, и я флиртовала с Дэниэлом? — я принялась напирать. — Или с Полом, или с Клайдом?

Виктор сжал кулаки.

— Мне бы это не понравилось.

— Так и я не в восторге, представляешь? — разводила руками.

Парень громко выдохнул.

— Я был не прав, прости. Просто я не хотел позорить Иву. Меня воспитывали в таком ключе, чтобы я помогал девушкам, а не создавал им проблем.

В этом весь Уэллинг. Возле него вечно кажется, что я злодейка, а он святоша. Его отец настолько вышколил юношу, что он не понимал, как больно прошелся по моему самолюбию.

С другой стороны, я и сама была хороша. Я-то эгоистка, вечно тянула одеяло на себя. Я даже в ШМАК поехала, но не подумала, а чем обернется моя авантюра для брата, родителей, ректора Атарийской академии. Боги, да даже для Тайлера Хаммерса.

Он получал смешки и тычки от коллег, не распознав, что в ряды студентов затесалась девчонка. Им легко рассуждать, у них в учениках нет иллюзорников.

Я на самую малость усомнилась в своих претензиях. Меня чуточку начинала сжирать совесть. Но раз я начала вещать, меня нельзя заткнуть.

— Все это время мой слайдер был возле меня. Ты в любой момент мог кинуть мне сообщение. Почему ты молчал? Зачем эта пытка?

Виктор обессиленно поник.

— Я же говорю, я хотел сделать все правильно. Мы не с того начали. Считая тебя твоим братом, я сказал много лишнего, чего на самом деле не считал. Потом, по наущению отца, пытался вынудить тебя на помолвку. Мне и за это стыдно. Нам надо попробовать сходить на полноценное свидание, где никто не помешает. Ни твои бывшие, ни мои. Без некромантов, без родителей, без друзей, братьев и сестер.

Он объяснял, а я страдала.

Во-первых, кошмар, он такой положительный. Я же его испорчу.

Во-вторых, на скользкую дорожку очередных свиданий я вступать больше не желала. Друг познается в беде, а возлюбленный в беде, предательстве, международных махинациях, подложничестве и мошенничестве. Ни в одном из случаев Уэллинг меня не сдал.

Тяжко осознавать, что это я — отрицательный персонаж.

— Виктор, — я встала и тоже сделала к нему шаг. — Из меня отвратительная невеста. Я ненавижу эти приемы, меня тошнит от длинных платьев (платье было безнадежно испачкано и порвано, о чем я совершенно не сожалела), я не умею себя вести в высоком обществе. Если ты надеешься сделать карьеру, лучше выбери другую. И я не умею готовить. Я мечтаю стать боевиком.

Он странно ухмыльнулся, подавшись вперед.

— Я за это тебя и полюбил.

Сердце учащенно забилось. Полюбил. Какое прекрасное слово.

— Я тоже... — заерзала, — полюбила. Я переживаю, что твоя жизнь и будущая работа полетит под откос.

— Сия, — улыбнулся он, обнимая меня за талию, — в отличие от тебя мне не надо становиться хорошим боевиком.

Он наклонился и дотронулся своими губами до моих. Медленно, аккуратно, осторожно.

Я ответила, прильнула к нему, ощутила, как волны удовольствия ударили по темечку.

— Что значит, не надо? — в перерывах между поцелуями спросила я.

— А я уже отличный, — юноша не отвлекался.

Мы на мгновение отстранились друг от друга, но это продлилось секунд на десять, столкнулись лбами, обнимались.

— Я правильно понял, ты больше не обижайся, ты простила меня? — волновался Уэллинг.

— А ты ни на что не злишься? — тревожилась я.

— Нет.

— Нет.

— Значит, — обрадованно отозвался Виктор, — я могу смело называть тебя невестой. И никакой ректор мне в этом не помешает.

— Можешь, — подтвердила с облегчением. — Я твоя.

Произнесла, и во мне что-то забурлило. Кровь разгорячилась, а по спине пробежались мурашки.

Виктор кашлянул, поторопился отойти.

— Сия...

— Что?

— Я должен тебя проводить, — сказал он нехотя, потому что не желал со мной расставаться.

— Мешаю? — когда мне надо, я отлично изображала идиотку.

— Нет, я бы все отдал, чтобы ты не уходила, — он снова приник ко мне, запуская свою пятерню мне в волосы, — но мы рискуем. Я не удержусь, чтобы тебя не трогать.

Я кипела в хорошем смысле этого слова. У нас с Уэллингом не было нежных ухаживаний, романтических свиданий и стихотворений, написанных в мою честь. Вместо этого парень ради меня пересек границу Атарии, выдумал хитроумный план и заставил своих наставников ему подчиняться. У нас все неправильно. И будет ужасным кощунством нарушать нашу «неправильную» традицию.

И пофиг. Сама побуду в роли совратительницы.

— Отдай все, — призналась я. — И не удерживайся, потому что если будешь медлить ты, то к совращению приступлю я.

А он достаточно познакомился с моим неистовым характером.

И чтобы быть не очень голословной, принялась расстегивать непослушные пуговички на его белоснежной рубашке. Стянула фрак... Пока я занималась пуговицами, Виктор отбросил свои сомнения и остервенело дернул за завязки на платье.

Он свои силы недооценил. Одеяние рухнуло от легкого касания, оставив меня в одном нижнем белье. Прикрыв одной рукой грудь, я поцеловала его в основание шеи. Не стеснялась... Совсем его не смущалась, больше хотела, чтобы он посмотрел на меня и восхитился.

Впрочем, мое желание было исполнено. Закончив со свои туалетом, он навис надо мной, а его непослушные, длинные пряди приятно щекотали оголенную кожу.

— Сия, играешь с огнем, — прошипел он хищно. — Потом обратной дороги не будет. Ты, одуванчик, станешь моей женой.

— За одуванчика, — я потянула парня на себя, — ответишь отдельно.