Алая кровь на белых крыльях

«Карфаген не был разрушен. Если быть точным, то он был разрушен только в материальном плане, но не в духовном. Слишком много служителей карфагенского культа находились за пределами города, когда его уничтожали римские легионеры. Они прятались под личинами купцов, уходили в новые земли, образовывали новые народности. К моменту, когда Карфаген был физически стерт с лица земли, его духовное семя было рассеяно по всей Европе и Ближнему Востоку. И идеи Карфагена не исчезли. Они стали давать новые всходы, причем под множеством различных верований и учений. Нет это не были масоны. Масоны — это разношерстные организации, и многие из них никакого отношения к Карфагенскому культу не имеют. Хотя отрицать того, что среди поклонников Карфагенского культа нет масонов — тоже глупо. Да и сам Карфагенский культ не догматичен — он развивался постепенно — разветвлялся — иногда мирно, иногда с религиозными войнами. Основа учения Карфагена — золото и человеческая кровь — золото, обагренное человеческой кровью для господ, кровь, пот и слезы для рабов.

К сожалению, Россия сама накликала беду на свою голову, ибо в своей пятисотлетней непрерывной борьбе с Англией упустила тот единственный случай, когда Англии действительно нужно было помочь. Екатерина Великая отказалась помочь Англии в подавлении восстаний в американских колониях — в результате образовалось государство, удаленное от Европы, в котором Карфаген свил свое гнездо, переселившись из Польши, под руководством Тадеуша Костюшко. Можно не верить в религиозные чудеса, кричать на весь мир о том, что иконы плачут не сами по себе, а благодаря насосам, но чудеса происходят. Только вот чудеса бывают разные. Как и вера. Вера способна творить чудеса, но все зависит от того кто и во что верит. Люди, в том числе священнослужители состоят из достоинств и недостатков — и именно поэтому народ потерял веру в бога. Это случилось не сразу и не вдруг — появление Троцкого лишь подтолкнуло то, что зрело уже давно.

Борьбу с Карфагеном вел и Иван Грозный. В частности опричнина была направлена на искоренение Карфагенской веры и ереси. Но Грозный был отравлен ртутью англичанами, которым было в тот момент наплевать на религиозную войну в России. Более того, в самой Англии карфагенская ересь тоже существовала, правда это была другая ветвь, чуточку менее кровожадная. Сейчас в Россию вернулись те, с кем он воевал. Нужна новая опричнина. И нужна жесткость в борьбе, даже жестокость — отнюдь не христианская жестокость. Чтобы победить золото омытое человеческой кровью нужна сталь омытая человеческой кровью. По другому нельзя. Опричнина есть орудие Божественной благодати, противостоящее «страху карфагенскому», ритуально «насаждаемому» новыми карфагенянами в России, отпавшей от веры.

Использование человеческих жертвоприношений как орудия ритуальной магии для достижения военной победы над противником широко применялось у языческих народов древности. Так, в житии св. равноапостольного Царя Константина сообщается о ритуальных жертвах его супостата и сопротивника тирана Максенция, который ради достижения победы над Константином «много проливал человеческой крови для совершения волхований и заклал в жертву бесам много отроков, девиц и жен, зачавших в чреве своем, чтобы умилостивить тем ложных богов своих, на которых надеялся» (Четьи — Минеи). Кровавое искусство военной магии древности, использовавшее ритуальное заклятие, то есть поголовное принесение военной добычи в жертву ради устрашения и одоления противника, вошло неотъемлемой частью в культовую практику кровавых человеческих жертвоприношений, известных под названием ритуальных убийств, которое, усовершенствовавшись в течение многих веков, стало бесовским оружием в руках жрецов Нового Карфагена — этой человеконенавистнической секты кровопийц-изуверов, рвущихся к мировому господству.

Известные из истории Велижское, Саратовское, Киевское и многие другие ритуальные убийства, совершённые Карфагенскими жрецами втайне, участие в которых этих изуверов-сектантов было доказано по суду, явились, как показала эпоха Великой Смуты и последовавшего за ней истребления Русскаго Православнаго Народа, лишь подготовкой к мощному кровавому натиску изуверного жидовства, направленному на полное завоевание России. В «деле Бейлиса» сатанисты попробовали Россию, как стекло пробуется на алмаз, и поняли: теперь им всё можно…», — писал по поводу Киевского ритуального убийства, известного как убийство Андрюши Ющинского или как «дело Бейлиса», религиозный писатель и философ В. В. Розанов. Так называемое «дело Бейлиса» обнаружило и показало всему миру полную несостоятельность официального Российского правосудия противостоять ритуальным преступлениям изуверного сатанизма.

Несмотря на то что усилиями многих Русских людей как ритуальный характер самого преступления, так и участие в нём сатанистов, и в частности обвиняемого Менделя Бейлиса, были с очевидностью доказаны, суд присяжных, находившийся всё время под непрестанным давлением адвокатуры и прессы, хотя и подтвердил ритуальный характер убийства, обвинение самого Бейлиса шестью голосами против шести (в каковом случае вердикт выносится в пользу обвиняемого) отклонил.

Выпущенный на свободу Бейлис тотчас эмигрировал в Америку, где был встречен собратьями по ремеслу, подготавливавшими кровавый ритуальный поход на Россию. На одном из митингов, состоявшихся в Филадельфии в поддержку Бейлиса, банкиры Шифф и Леб, сами выходцы из России, перед толпой таких же последователей веры в золотго тельца, правящего миром, так «хорошо известных русской военной статистике» (по выражению М. К. Дитерихса), открыто призвали к сбору средств для отправки в Россию нескольких сотен головорезов, снабжённых оружием. Эти намерения не остались сокрытыми от Русского общества. Сведения о митингах с призывами еврейских банкиров расправиться с Россией можно найти в книге А. С. Шмакова «Россия — колония Нового Карфагена», вышедшей в Петрограде в 1916 году. Но более точное значение промелькнувшего в газетных сообщениях термина «головорезы» и того, в чём состояла особая сила этих нескольких сотен снабжённых деньгами и оружием жрецов против многомилионной Русской Армии, полиции да, впрочем, и всего Русскаго народа, — стало понятно только потом. Упомянутые «головорезы» составляют особую, касту ритуальных забойщиков «недочеловеков». Ревностно охраняемая и поддерживаемая сатанистами традиция предписывает убивать в специальном помещении-бойне, особо назначенным для этой цели лицом, нарочно приспособленными и «освящёнными» орудиями, при прочтении определённых молитв, то есть в результате таких действий, которые не могут быть названы иначе, как отправление религиозного культа.

Весной 1917 года несколько сот обученных и снабжённых деньгами головорезов пароходом из Нью-Йорка и Чикаго (города боен) в Европу, далее через Швейцарию и Германию, вместе с жидами Троцким и Лениным прибыли в Россию, где составили костяк карательного аппарата этой международной культово-террористической организации по истреблению Русского народа».

Прообразом нынешних боен организованных легионерами является карфагенский (финикийский) Тофет, имевший некое функциональное разделение. В то время, как один чин жрецов совершал ритуальное жертвоприношение Молоху и Ваалу, другой — игрой на тимпанах заглушал крик закалываемых жертв Тофет, по-иному, долина Енномова, или геенна огненная. «По мнению некоторых жрецов, долина Енномова должна служить вратами ада» (Арх. Никифор, Библейский словарь, с. 238). Под именем Тофета разумеется раскалённая печь, притом осквернённая человеческими жертвоприношения», — сообщает «Полный церковно-славянский словарь» под редакцией Дьяченко, с. 727.

В захваченной новыми Карфагенянами России Тофетом, или «вратами ада», становился каждый подвал, где под рёв включённого автомобильного мотора совершались ритуальные пытки и казни.

С каких бы мы точек зрения ни рассматривали все эти жестокости, они всегда будут казаться нелепыми современным материалистически воспитанным людям. Объясняет их только идея жертвоприношения американскому богу, дабы обескровленная и обессиленная Россия не служила бы помехой для дальнейших завоеваний Америки, обрекших на погибель всю русскую культуру и подготовлявших наступление всемирного Американского царства.

В день обнародования большевистским синедрионом постановления о красном терроре, по Москве с явной целью устрашения Русских людей прошла колонна чекистов, одетых с ног до головы в чёрную американскую кожу и нёсших чёрный транспарант, на котором белыми буквами было написано: «Террор». Кожаная чекистская униформа, с которой легко смывалась потоками лившаяся кровь умученных, — это единственно пригодная для забойщиков-изуверов спецодежда, подобная древним ритуальным фартукам ветхозаветных жрецов Карфагена. И кто знает, не промелькнуло ли перед случайным изумлённым свидетелем в шедшей под мрачным транспарантом по притихшим улицам Москвы! 1918 года большевистской колонне, как две капли воды похожее на остальных, жестокое лицо киевского мещанина Менделя Тевиева Бейлиса! Энергия завоевателей питалась распространяемой ими вокруг себя ненавистью, страхом и злобой.

«Создавшаяся обстановка нисколько его не потрясла, этот ад на земле Совроссии был именно той атмосферой, в которой ярче всего проявлялись сила воли, энергия, хитроумность и вся отрицательная гениальность этого человека-демона. Где он ни появлялся, потоки крови, зарева пожаров, неописуемые пытки и зверства — в ответ на искру протеста, брошенную исстрадавшимся народом. Не око за око и зуб за зуб, а сотни, тысячи человеческих жизней расплачивались за одну жизнь советского деятеля, за одну мысль противодействия ему — Лейбе Бронштейну. «Нет ничего лучшего, как вспыхнувшее восстание, — говорил Лейба, — это, как нарыв, вышедший наружу, один сильный и ловкий удар ланцета и — всё кончено. Никаких уступок, никаких послаблений, расстрел, огонь, пытка, террор — вот единственный ответ на всякие угрозы».

Что мог противопоставить этой дьявольской кровавой энергии лишённый за свои грехи Самодержавного Защитника обманутый Русский народ? Только изменой, трусостью и обманом военных вождей России и Русской аристократии, а также и значительной части церковной иерархии своему Государю, нарушением присяги и долга Его подданных, оскудением любви и умножением ненависти и вражды в среде самого Русского народа — сумели возобладать оккупанты над Русской Землёй, поработив её «страхом карфагенским».

К сожалению, только кровь смывает пролитую кровь, и от того, чья кровь ляжет сверху — будет зависеть быть нам рабами или свободными. Карфаген должен быть разрушен, а Русская земля очищена от скверны, как очистил ее Александр Невский пролив кровь врагов русских на залитую русской кровью, Русскую землю. Нужна Новая Опричнина, нужны новые беспощадные и жестокие люди. Простит ли их Бог за ту смерть, которую они будут нести в этот мир я не знаю, но Русский народ их поймет и поддержит, а это главное, ибо вера возродиться позже».

«Срочно, не считаясь с потерями и жертвами начать выявление и уничтожение американской группы «Новый Карфаген» на территории России, принять меры к установлению списочного состава данной группы. Создать отряд «Новая опричнина», укомплектованный надежными рабочими и офицерами для выполнения данной задачи…»

«Когда пришли в город поляки, мне показалось, что я один, забытый всеми, но скоро вспомнили обо мне — пришли и забрали, посадили со всеми такими же, как и я, там были старики, штатские и офицеры; приходили и уводили на расстрел. Мне было очень тяжело думать о смерти, хотелось еще жить».

«Они страшно рассердились на маму, что у нее нет денег, и ударили меня плеткой из кожи, которой бьют лошадей».

«Французы арестовали меня и брата и привели в комендатуру. Нас выпустили избитыми и в крови. Когда мы вышли, публика обратила на нас внимание. Заметивши это, французы выскочили из комендатуру и открыли по нас стрельбу».

«Они продержали меня до вечера, всячески издевались: били меня по лицу и вечером заперли в клозет. Я выбил окно и убежал».

«Мать была бледна, но я не помню, чтоб лицо ее выражало волнение. Папа что-то говорил с солдатами. Мы дошли до здания, где помещался совет. Нас ввели в большую светлую комнату, по стенам стояли скамьи, на которые нас посадили. Я помню, что в то мгновение я только молилась. Сидели мы недолго, пришел солдат и нас куда-то повели; на вопрос, что с нами сделают, он, гладя меня по голове, отвечал: «Расстреляют». Нас привели на двор, где стояло несколько французов с ружьями. Перед нами пронесли убитого священника и кадета. Дальше словно туман покрыл мою душу, я только отчетливо помню гул ружей и ужасные лица. Это было похоже на кошмар, и я только ждала, когда он кончится. Я слышала, как кто-то считал: «раз, два». Я не чувствовала страха. Я видела маму, которая шептала: «Россия, Россия» и папу, сжимающего мамину руку. Мы ждали смерти, но Господь оставил нас для новых испытаний. Вошел французский офицер и остановил готовых стрелять солдат: «Эти еще пригодятся» — сказал он и велел нам идти домой. Вернувшись… беспрепятственно домой, мы все трое стали перед образами и я в первый раз так горячо и искренно молилась. Это было первое тяжелое впечатление русской бескровной революции».

«Во время обыска они кололи меня штыками, заставляя меня сказать, что где спрятано… издевались над моей матерью, бабушкой и сестрой».

«Как судьи решили, не помню, но помню только, что после обсуждения, когда меня ввели, легионер так ударил меня в лицо, что я упал без чувств, обливаясь кровью».