Алексей

АЛЕКСЕЙ

S

он повзрослел.

Конечно, я сразу узнал Аврору Эшфорд, дочь сенатора Джорджа Эшфорда, которая присматривалась к президентскому креслу. Я следил за ней, время от времени, в течение последних двадцати лет. Я знал, что она работала на ФБР. И только недавно я узнал, что она в Новом Орлеане, моем городе. Все эти годы и жизнь привели ее обратно к моему порогу.

Она была частью плана. У Василия было общее представление о том, что нам нужно, но когда дело дошло до моей связи с семьей Эшфорд, я оставила это при себе. Некоторые вещи было трудно простить.

Я наблюдал, как миниатюрная женщина шлепнула мужчину по руке, и мои губы дрогнули. На самом деле дрогнули! Мои сестры, племянник и племянница были единственными людьми, которые вызывали у меня желание улыбаться. Шрам на губе мешал мне улыбаться с тех пор, как я был подростком. Казалось, это не стоило той физической боли, которую это приносило, и тогда редко было чему улыбаться.

На самом деле, забудь об этом - улыбаться было нечему. И все же сейчас я почувствовал желание улыбнуться.

Я сфокусировал взгляд на женщине передо мной. Она стояла ко мне спиной, макушка ее головы едва доставала мне до груди. Она была крошечной. Слишком хрупкой. О чем думали в ФБР, отправляя ее на задание? Очевидно, она работала в полевых условиях, на ней все еще был бронежилет. В последний раз, когда я проверял ее, она была в Вашингтоне, работала в ФБР профайлером, сидела за письменным столом.

И вот она здесь, в пределах моей досягаемости. Та маленькая девочка исчезла, на ее месте была красивая взрослая женщина.

Ее синие джинсы облегали бедра, и ее круглая попка выглядела в них соблазнительно. На ней была белая рубашка под бронежилетом ФБР и черные армейские ботинки. На поясе тоже было оружие. Ее длинная черная грива была собрана в шелковистый конский хвост, а кожа того же оливкового оттенка, что и у ее предков со стороны матери. Дилустрос, итальянцы и часть Главарей Синдиката.

Когда она произнесла свои следующие слова, я был убежден, что она унаследовала вспыльчивый характер своей матери. В последнее время я общался с изрядной долей итальянских женщин, и их темперамент вспыхивал быстрее пуль. Хотя ирландки могли быть такими же плохими. Кучка чертовски горячих голов. Хотя я бы предпочел, чтобы у агента Эшфорд был итальянский темперамент, а не качества ее отца. Он больше улыбался, когда вонзал тебе нож в спину, как коварный сукин сын.

“Нахуй делиться и заботиться. Тебе не за кем следить”, - огрызнулась она на парня, который осмелился заговорить с ней. Слова двадцатилетней давности звенели у меня в ушах. Моя роль во всем этом терзала меня, чувство вины жгло прямо в моем сердце.

Лифт открылся, и она исчезла, ее запах растворился без нее в тесном пространстве. К моему большому разочарованию. От нее пахло шоколадом. Моя любимая сладость. К сожалению, мой организм не смог переварить этот десерт. Именно это происходило, когда шоколад использовался как метод пытки.

Шоколад. Должно быть, мне показалось. Это был необычный аромат, определенно не духи.

Нет, этого не могло быть. Ее кофе, должно быть, был каким-то дерьмовым мокко или что-то в этом роде. Когда она скрылась из виду, чувство потери не покидало меня.

Чертовски смешно.

Девушка даже не взглянула в нашу сторону. У женщины ее статуса, вероятно, были мужчины в очереди. Умная. Способная. Красивые. Богатый. Семья Эшфорд властвовала над всем. Они были королевской элитой социального и политического мира. Ее братьев называли королями-миллиардерами. За исключением того, что под всем их блеском у них были секреты и скелеты, как и у всех остальных.

В любом случае, такая женщина, как агент Эшфорд, не связывалась с мужчинами, которые занимались теневым бизнесом, имели испорченное прошлое и шрамы, отмечающие их тело и разум.

Мы с Василием вышли из лифта. Он даже не взглянул на женщину перед нами. Не то чтобы он когда-либо смотрел на какую-либо другую женщину после Изабеллы. Он переписывался с ней с тех пор, как мы вышли из дома. Мой брат бросил ее всего двадцать минут назад. Было загадкой, что они могли говорить друг другу.

Вычеркни это. Я действительно не хотел знать.

Как только мы подошли к двери офиса, он сунул телефон в карман.

Джордж Макгован.

Имя, аккуратно напечатанное на табличке с названием офиса за дверью. Она открылась по сигналу, и мужчина лет сорока столкнулся с нами лицом к лицу. Его глаза загорелись от узнавания. Пути Василия и Макгована впервые пересеклись более десяти лет назад, когда Василий спас его задницу в какой-то российской тюрьме. С тех пор Василий использовал его для получения информации. Ему даже удалось заставить Макгована уничтожить некоторые из моих действий, отмеченных ФБР. Конечно, Макгован занимал недостаточно высокий пост, чтобы уничтожить все мое дерьмо.

“Мистер Николаев”, - поприветствовал он нас, протягивая руку. “Два Николаева”.

Он ухмыльнулся, как будто это была лучшая шутка на свете.

- Специальный агент Макгован, - поприветствовал его Василий, отвечая на рукопожатие.

Я так и не пошевелился. Я чертовски ненавидел прикасаться к людям. Я бы скорее сломал ему руку, чем пожал ее. Это не имело никакого отношения к тому, что я гермафоб, а скорее к тому, что этот гребаный Иван сделал со мной.

Специальный агент приготовился пожать мне руку, но Василий прервал его.

“ Мы можем перейти сразу к делу? Василий больше требовал, чем просил.

“Конечно, конечно”. Специальный агент огляделся, нахмурив брови. “Я вижу, моя секретарша снова исчезла”.

Мы с Василием оба не сводили глаз с мужчины. Мы хотели покончить с этим и убраться отсюда к чертовой матери. Мы не были в списке разыскиваемых, но и не то чтобы мы были строго законны. Бог свидетель, что это не так. ФБР вынюхивало меня с того момента, как я ступил на землю США. Иван Петров был известен своей преступной деятельностью, хотя на него никогда ничего не вешали. У него было достаточно козлов отпущения, на которых можно было повесить преступления.

И, к сожалению, мое имя было частью его преступлений. В конце концов, я был палачом. Его личным убийцей.

Макгован отступил в сторону, когда мы вошли в его кабинет. Василий сел напротив директора ФБР, а я остался стоять, прислонившись к дешевому серому картотечному шкафу, который протестовал против моего веса. Было трудно избавиться от некоторых привычек, одной из которых была необходимость быть поближе к выходу. Когда ты рос в окружении врагов, это укоренилось в тебе. Если бы это было не так, ты был бы мертв.

Как только мы все расположились, Василий не стал терять времени даром.

“Как я уже упоминал по телефону”, - начал Василий. “У нас есть ценная информация, которая поможет в раскрытии похищений мальчиков в Новом Орлеане и по всей Луизиане”.

Чего ФБР не знало, так это того, что эти похищения происходили по всем Соединенным Штатам. Фактически, по всему миру. Большинство похищенных мальчиков так и не были найдены снова.

“Понятно”. Макгован потер руки, как будто уже мысленно подсчитывал, как раскрытие этого дела может повлиять на его карьеру. “Вы можете прислать то, что у вас есть?”

“Нет”. Это был первый раз, когда я заговорил. Голова специального агента резко повернулась в мою сторону.

“Единственный способ, которым это сработает, - это поручить вашей команде работать с нами”, - объяснил Василий, игнорируя его вопрос. “Как только преступник будет схвачен, он в вашем полном распоряжении”.

Это была не миссия по захвату. Это была миссия "убей гребаного ублюдка", и у ФБР могло быть задание типа "его труп". ФБР понятия не имело, кто несет ответственность, но у них была команда и ресурсы. Я точно знал, кто несет ответственность, но мне нужен был доступ к их ресурсам. В частности, к одному ресурсу.

“И вы полностью удалите Алексея из своей базы данных”, - добавил Василий. “Мне все равно как. Я просто хочу, чтобы это было сделано”.

Я не двинулся с места, чтобы посмотреть на него. Я сказал ему, что мне насрать, был я на радаре ФБР или нет. Они никогда не поймают меня и не найдут ничего, что можно было бы подтвердить в суде. Но мой брат был упрям и непреклонен в исправлении грехов своей матери. Он не мог их исправлять. Если бы эта сука еще дышала, я бы содрал с нее кожу заживо.

“Это не совсем так работает”, - объяснил Макгован, возвращая мои мысли назад.

Василий встал, поправляя свой безупречный костюм и делая вид, что вытирает пыль с несуществующих очков. Он давал идиоту время осознать, что это приведет только к одному результату.

“Подожди. Ты уходишь?” Спросил Макгован с легкой паникой в голосе.

“Да”. Василий пронзил моего босса пристальным взглядом. “Есть только один выход из положения. У нас есть информация, которая поможет положить конец этим похищениям. У вас есть ресурсы. Выделите нам основную команду. Мы позаботимся об остальном. Единственное, о чем вам нужно позаботиться, это вычеркнуть Алексея из вашей системы. ”

Его глазки-бусинки расширились. “ Я потеряю работу, если начальство пронюхает об этом. И у меня нет надлежащих полномочий.

“ Только если они узнают, ” согласился Василий. - А они не узнают.

Василий повернулся, чтобы уйти, когда Макгован отчаянно остановил его.

“ Подожди, подожди. ” Он запустил руки в волосы, превратив их в растрепанный беспорядок. Мы пробыли здесь всего две минуты, а он уже был в полном беспорядке. Как, черт возьми, он вообще преуспел в этой карьере? “Позвольте мне представить вам агента Эшфорда, который некоторое время занимался этим делом”.

Глаза Василия метнулись в мою сторону. Общий кивок, и он сел обратно. Она была той, кто нам был нужен.

Макгован поднял телефонную трубку и нажал единственную кнопку.

“ Эшфорд. Мой офис.

Он повесил трубку, и его взгляд вернулся к Василию, затем метнулся ко мне. “Мне нужно знать, что мой агент будет в безопасности”.

“Мы позаботимся о его безопасности”. Василий ничего не знал об агенте Эшфорде. У него были свои секреты, у меня - свои. Она была моим секретом.

“На самом деле он она”, - ответил Макгован. “Агент Эшфорд последние шесть месяцев искал зацепки в Новом Орлеане. Она может вкратце рассказать вам. Но мне нужны гарантии, что с ней ничего не случится. Ее отец...

Тук. Тук. Тук. Тук. Макгован замолчал, и его взгляд метнулся к двери.

- Войдите, - позвал он.

Я поняла, кто это, еще до того, как хлопнула дверь. Запах шоколада. Дверь открылась, и вошел агент Эшфорд. Она больше не носила бронежилет ФБР, но по-прежнему держала при себе пистолет.

Она вошла, тихо прикрыв за собой дверь. Она стояла прямо и твердо, но что-то, все в ней было мягким. Она не была такой уж низкорослой, за исключением того, что по сравнению с нами с Василием она казалась миниатюрной и хрупкой. Ее губы были полными, похожими на бутон розы, и выделялись на нежном лице прямо над большими темными глазами. Такие же темные глаза, как у ее брата Кингстона.

Ее взгляд скользнул по ее боссу, затем по Василию и остановился на мне.

Наши взгляды встретились, и у меня перехватило дыхание. Буквально. На долю секунды я забыла дышать, и единственное, что я чувствовала, было биение моего сердца и взгляд самых темных, самых нежных шоколадных глаз, устремленных на меня.

Этой женщине нечего было делать в поле. Эта мысль громко и ясно прозвучала в моем мозгу.

Выражение ее лица было слишком мягким, слишком невинным. Оно обожгло мою кожу и добралось прямо до члена. И впервые в жизни мне действительно захотелось прикоснуться. На протяжении всей моей взрослой жизни секс был просто еще одним упражнением. Необходимость выпустить пар.

Ни больше, ни меньше.

Но я ненавидел любые прикосновения. Да, я был в полной заднице. Благодаря нашему родительскому треугольнику, мести и ревности. Однако по мере того, как я наблюдал за агентом Эшфордом, все это исчезало.

Прошлое. Настоящее. Будущее.

Это было опасно. Последствия могли быть смертельными. А ее семья была могущественной. Ее братья защищали ее любой ценой и разорвали отношения со многими семьями, чтобы уберечь ее от беды на протяжении всей ее жизни.

Особенно с тех пор, как они потеряли своего единственного брата или сестру.

Я наблюдал, как она склонила голову набок, изучая меня, и, к своему ужасу, задался вопросом, что же она увидела.

Сброд. Головорез. Убийца.

Она была бы права во всем. Я был всем этим и даже хуже. Если бы она вспомнила, то поняла бы, что я стою меньше, чем пятнышко грязи на ее ботинках. Хотя двадцать лет назад она все еще предлагала утешение. Простому незнакомцу; убийце.

“А, агент Эшфорд”, - окликнула ее начальница, но ее глаза не отрывались от меня, настороженно наблюдая за мной. “Познакомьтесь с Василием и Алексеем Николаевыми”. Придурок усмехнулся, и мне отчасти захотелось просто пристрелить его, чтобы он замолчал. - Они братья.

Еще один идиотский смешок.

Ее губы приподнялись, и я готов поспорить на все свои деньги, что она чуть не закатила глаза, но потом остановила себя.

Она посмотрела на Василия, потом снова на меня, потом снова на Василия. Мне это чертовски не понравилось.

“ Привет. Затем, как будто она не могла остановиться, ее взгляд вернулся ко мне.

Правильно, малышка. Не спускай с меня глаз.