Алладин в стране гигантов

Глава четвёртая Хранитель границ Огерт

На рассвете Лукино приподнялся на своём сиденье и сказал, что земля уже близко.

– С чего ты взял? – проворчал Алладин.

– Наша зубастая спутница нас наконец покинула, – ответил Прибрежный Карлик. – Она любит глубину и никогда не приближается к береговым отмелям.

Алладин огляделся. Было ещё темно. Небо на востоке только начинало светлеть. После ночного холода над морем поднялся плотный туман, который сократил видимость до нескольких метров.

– Почему ты так уверен, что земля рядом? – спросил Алладин.

– Запах, – убежденно ответил Лукино. – Порыв ветра донёс до меня запах земли. Неужели ты его не почувствовал?

– Нет, – покачал головой юноша, – во время вынужденного купания я, похоже, подхватил насморк, так что мы можем полагаться только на твой нос. Но скажи, не случится ли так, что в этом тумане мы проплывем мимо берега или разобьёмся о скалы?

– Мимо берега мы не проплывем, – успокоил юношу Лукино, – но вот скалы здесь попадаются частенько. Но беспокоиться не о чем: дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей у меня нет, а все свои дела я привёл в порядок ещё перед рыбалкой – знал, с кем еду... А тебя кто-нибудь ждёт?

– В этом мире – нет, а вот в моём... – Алладин тяжело вздохнул, вспоминая мать и прекрасную луноликую дочь султана – принцессу Томарис.

К полудню туман рассеялся, и на горизонте чётко обозначилась тёмная полоска берега. Земля была ещё далеко, но лодку несло прямо на неё.

– Что я тебе говорил! – торжествовал Лукино. – Знать бы только, где это мы оказались...

Через четыре часа они причалили к скалистому берегу. Между скалами и морем расстилалась широкая полоса песчаного пляжа. Обессиленные долгим скитанием по морю, приятели, спотыкаясь на каждом шагу, едва преодолели эту зону прилива и выбрались на землю. Когда же под ногами зашелестела высокая трава, силы оставили их: они рухнули на землю и забылись крепким сном.

Алладин проснулся, когда солнце было уже в зените. Он с удовольствием поспал бы ещё, но голод и жажда пробудили его окончательно.

Лукино сидел неподалёку. Перед ним высилась целая гора каких-то диковинных плодов, которая таяла с потрясающей быстротой. Не теряя времени, Алладин присоединился к трапезе.

Раскидистые деревья, усыпанные подобными плодами, произрастали повсюду. Воздух был чист и свеж, благоухал ароматами трав, звенел птичьими трелями. Насытившись, юноша отыскал по лёгкому журчанию небольшой родничок и жадно к нему припал. Пил он медленно, пока не почувствовал, что кровь снова легко заструилась по жилам.

Недалеко, метрах в двадцати, эта райская долина кончалась, и к небу поднималась отвесная горная стена. Скалы были прозрачными. Они напоминали светлое зеленовато-синее стекло с замысловатыми узорами. А в глубине, в самом сердце горы, извивались толстые золотые жилы. Солнечные лучи скользили по благородному металлу, и он мерцал и переливался в прозрачной толще скал, как живой.

– Как называется это место? – спросил юноша у Лукино.

Лукино, прищурившись, смотрел на сверкающие золотые жилы.

– ...Вот если бы Равнинные Карлики могли покинуть свои туманы и увидеть это чудо... Они бы просто умерли от зависти!.. – произнёс он. – А место это называется Прозрачными Скалами, и, пожалуй, нетрудно догадаться почему. Далековато нас унесло, прямо во владения Огерта.

– Кого?

– Того, о ком я тебе уже не раз говорил. Это земля хранителя границ Огерта – персоны важной и значительной. Поэтому будь исключительно предупредительным и разговаривай с ним вежливо.

– Ты будешь учить бывалого дипломата!.. – фыркнул юноша.

– В словах моих зазорного ничего нет, – строго сказал Лукино. – Ты обычаев местных не знаешь и об Огерте слыхом не слыхивал. А напрасно, потому что Огерт отличается крайней вспыльчивостью и ужасным характером. Если он рассердится, то тебе несдобровать, ведь на нём Пояс Силы... Но в хорошем расположении духа он вполне приятен и мил. Кроме того, это он единственный, кто может посоветовать тебе что-нибудь дельное.

– Ты не мог бы рассказать о нём поподробнее, – попросил Алладин, заинтересовавшись словами Карлика, – а то мало ли что...

– Я мало что о нём знаю, – пожал плечами Лукино. – Да и никто толком о хранителе границ ничего не знает. Говорят, что он дружит со Временем... Огерта знала ещё моя прабабка, но и тогда он был молод и полон сил. Он любит одиночество, и если является, то только перед нарушителями Закона Эйлаха, и тогда гнев его ужасен. Одни считают, что он последний представитель древнего и знатного рода великанов, которые ушли под землю, когда пришли Гиганты. Другие считают, что он потомок Карликов, которого прародитель драконов Эйлах одарил высоким ростом и Поясом Силы. Не знаю, конечно, но лично мне по душе второе предположение. Приятно считать себя отдаленным родственником хранителя границ!

– Он живёт где-то неподалеку?

– Он построил себе дом на плоскогорье, так что нам предстоит ещё долго карабкаться по скалам наверх. Живёт он в окружении зверей и птиц, не менее странных, чем он сам. Он знает их язык и умеет с ними разговаривать. Потому-то он никогда не ест мяса – как можно съесть существо, с которым только что вёл обстоятельную беседу? Впрочем, он ни в чём не нуждается: животные приносят ему пищу и заботятся о нём. По слухам, он и сам может по желанию превращаться в орла. Один у него недостаток: он не различает оттенков.

– У него плохо со зрением?

– Нет, его зрению можно только позавидовать, – усмехнулся Лукино. – Я о другом... Огерт – отличный парень, из тех, на которых можно без оглядки положиться, особенно, в трудных ситуациях, когда требуется мужество и отвага. Но в жизни он совсем не разбирается. Сущий младенец. Для него Свет и Тьма разделены чёткой прямой линией: с одной стороны – чистота первого снега, с другой – мрак подземных лабиринтов. Поэтому он и не любит общества. Его раздражают существа, которые находятся где-то посредине между этими двумя крайностями.

Карлик с сожалением догрыз последний плод и отправился отыскивать тропу, которая могла бы привести их к жилищу Огерта. Алладин молча следовал за ним, не отвлекая его своими расспросами. Юноше и так было над чем поразмыслить.

Наконец Лукино радостно вскрикнул и, подозвав Алладина, указал на еле приметную тропку, теряющуюся в нагромождении скал. Это было начало пути к жилищу хранителя границ. «...И начало пути домой», – добавил про себя Алладин.

На закате солнца они выбрались на плоскогорье.

Лукино отважно толкнул тяжёлую решётчатую калитку и по широкой дорожке направился к высокому бревенчатому дому. Алладин не отставал от своего приятеля ни на шаг. Ему было несколько не по себе.

Прямо на траве перед домом лежали огромные матёрые волки. Они смотрели на путников своими серыми глазами и беззвучно скалили зубы.

– О нашем приходе уже доложили, – промолвил Лукино. – Может, это и к лучшему.

Они уже собирались подняться на крыльцо, когда из дома вышел высокий, просто громадный человек с густой гривой рыжих волос, одетый в кожаную тунику с широким красным поясом. В руке он держал длинный, примерно величиной с Алладина, меч. Волки поднялись с земли и уселись возле ног своего хозяина – хранителя границ Огерта.

– Значит, чайки не перепутали, – проворчал тот, поглаживая волчьи головы. – Так и есть: Прибрежный Карлик и отпрыск Чевелоков. Кто вы и что вам надо в моих землях? – Огерт возвышался над Алладином, как гранитный утес. Что касается Лукино, так тот вообще едва доставал Огерту до колен.

– Я не отпрыск Чевелоков, – обиделся Алладин. Он уже разобрался в местной иерархии и понял, что эти загадочные Чевелоки не пользуются особым уважением у местного населения.

– Ты спорить со мной пришёл? – нахмурился Огерт.

Хранитель границ шагнул вперёд и расправил плечи. Волки у его ног глухо заворчали. Алладин отшатнулся. Огерт действительно был очень высок, настоящий великан. Больше юноша ничего не подметил, поскольку его взгляд приковал к себе меч, ярко засверкавший, заискрившийся алыми всполохами в руке хранителя границ. Холодок пробежал по коже юноши, сердце остановилось, словно его проткнула острая игла.

Напряжённую паузу разрядил зеленоволосый Карлик. Он шагнул вперёд и, поклонившись хозяину, доверительно сказал:

– Он не хотел тебя обидеть. Этот юноша вне себя от горя и злоключений, выпавших на его долю. И он, действительно, очень похож на Чевелока. Но, если рассудить здраво, то становится очевидно, что это лишь внешнее сходство, не имеющее ничего общего с действительным положением дел.

– А ты кто такой? – пробурчал великан.

– Я – Лукино из рода Прибрежных Карликов.

– Никогда о тебе не слышал, – хмуро заметил Огерт. – Но род твой мне известен. Народ вы мирный и Закон чтите... – Голос хранителя границ потеплел. Огерт расслабился, меч в его руке потускнел и перестал жечь глаза, а волки умолкли и мирно разлеглись на крыльце.

– Я ещё слишком юн и не совершил ничего выдающегося, если, конечно, не считать моей рыбалки с Вертоломом, – ответил Лукино. – Вы слышали о Вертоломе?

– Как же, Вертолом... – оживился Огерт. – Кто же о нём не слышал! Славный малый, хоть и из Горных Гигантов... Ладно, если он твой приятель, то теперь я имею представление и о тебе. Так ты с ним на рыбалку отправился?! И зачем, спрашивается, ты с ним связался?

– Это получилось как-то само собой, – замялся Прибрежный Карлик. – Рыбалка, можно сказать, не удалась. Боюсь, бедняга Вертолом больше никого не позабавит своими выходками...

– С ним все в порядке, – хохотнул Огерт. – Ласточки видели его на вашем побережье: он сушил свою одежду и ругался, сожалея об упущенном улове.

– Приятное известие, – обрадовался Лукино, – я так переживал за него!.. А это Алладин. – Карлик подтолкнул юношу вперёд. – Я подобрал его в море, когда... Впрочем, это длинная история.

– Что ж, проходите в дом и расскажите её, пусть даже на это уйдет вся ночь, – сказал Огерт, распахивая дверь в дом. – А слуг моих не опасайтесь. Они научены вежливому обращению с гостями, хотя гости в моём доме, нужно признать, большая редкость.

Следуя за хозяином, приятели очутились в просторной комнате, в одном углу которой был сложен камин. Внутри уже пылали поленья, и благодатное тепло растекалось по всей комнате.

Друзья уселись за стол. Лукино приступил к рассказу, а Алладин молча сидел рядом и осматривался. В этой комнате его удивляло всё: и размеры мебели, и стены, сплошь увешанные оружием – копьями и мечами. На острых наконечниках пылали красные отблески пламени от укреплённых по стенам факелов, тускло отсвечивали звенья на кольчуге. Было заметно, что хранитель границ любит оружие и знает в нём толк.

Впрочем, все это Алладин рассматривал не больше минуты, потому что Лукино схватил его за руку и воскликнул:

– ...и когда я увидел на его руке это кольцо, я понял, что всё не так просто!

Некоторое время Огерт удивлённо смотрел на кольцо. Он явно старался не подавать виду, как его заинтересовала эта реликвия кантабрийских королей. Однако было ясно, что кольцо знакомо хранителю границ.

– Откуда оно у тебя? – спросил он юношу. – Выкладывай-ка, парень, свою историю, да только правду говори – я не люблю всякие замалчивания и приукрашивания, которыми так славятся Прибрежные Карлики.

Алладину пришлось рассказать свою историю второй раз. Огерт задумчиво качал головой, а когда юноша дошёл до эпизода во время морской бури, положившего начало его скитаниям по этому миру, хранитель границ даже вскочил со скамьи и забегал по комнате взад и вперёд, бормоча:

– Ну, конечно! Открылся один из боковых проходов... И наверняка не без ведома Эйлаха!

К тому времени, как Алладин закончил рассказ, солнце уже спряталось за Прозрачные Скалы и на землю опустились сумерки.

– Удивительная история! – сказал Огерт. – Уже давно я не слышал ничего подобного. Может, вы всё и сочинили, но даже если это и так, ваша выдумка заслуживает приличного ужина и ночлега. А утром всё обсудим.

Хранитель границ негромко свистнул, и в комнату вбежали пять крупных енотов. Огерт что-то сказал им на зверином языке, и они быстро удалились, но тотчас вернулись с белоснежной скатертью с вышитыми по краям узорами, с подносами, уставленными деревянными чашками и тарелками, с ножами и ложками. Всё это они быстро разложили на столах.

А затем появилась целая вереница барсуков, каждый из которых нёс в лапках какое-нибудь блюдо из овощей, фруктов или каштанов. Ужин затянулся за полночь. Огерт развлекал своих гостей различными историями, которые случались с ним или его слугами, Лукино потчевал его рыбацкими байками, а Алладин с удовольствием слушал и того, и другого.

Потом юноша начал клевать носом, голоса затихали, удалялись... Алладин заснул. Он даже не почувствовал, как Огерт перенёс его на соломенный тюфяк и заботливо укрыл одеялом. Юноше снился Багдад, дворец султана и прекрасная принцесса.

Проснулся Алладин поздним утром, да и то только потому, что его разбудил Лукино.

– Просыпайся, соня, а то от завтрака ничего не останется!

Карлику не пришлось повторять дважды: юноша тут же вскочил и начал приводить себя в порядок.

– А где завтрак-то?

– Большую часть я съел, – виновато сказал Лукино. – Сам понимаешь, трудно удержаться. А то, что осталось – на столе. Ешь быстрее. Огерт где-то всю ночь бродил – то ли с птицами советовался, то ли зверей о нашем деле выспрашивал. Он только что вернулся, хочет с нами потолковать.

Едва юноша уселся за стол, как в комнату ввалился Огерт. На этот раз он был в прекрасном расположении духа – всё время шутил и подтрунивал над своими слугами.

– Рассказ твой мне понравился, – обращаясь к Алладину, сказал хранитель границы. – Он просто отменный, тем более сейчас, когда я убедился, что ты говорил мне чистую правду. Ты не обижайся за моё недоверие. Но, если бы ты занимал должность хранителя границ столько времени, сколько занимаюсь я, то тоже никому не верил бы на слово. – Огерт дружески похлопал юношу по плечу, отчего тот чуть не слетел на пол. – И я готов оказать тебе любую услугу, но дело в том, что, кроме совета, я ничем не могу тебе помочь. Да и никто в целом мире не сможет помочь тебе вернуться домой, кроме Эйлаха – прародителя Драконов и верховного правителя этого мира.