Алладин в стране гигантов

Глава восьмая Мирный договор

Алладин медленно брёл сквозь пелену тумана по розовому песку Каменного Края. «Может, я, действительно, сошел с ума? – думал юноша. – Ведь песок не бывает такого цвета!» Но песок был. Розовый, как оперение фламинго. Алладин набрал горсть песка, и тот заструился у него между пальцами, обжигая руку.

Было жарко. Духота просто угнетала. Пот жёг глаза, липкими ручейками бежал по спине. Воздух был мутным от тумана. «Да не туман это вовсе, – понял вдруг Алладин, заметив бьющие из трещин в земле языки голубоватого пламени. – Это же клубы дыма! Потому и дышать так тяжело».

Дымовая завеса, окружавшая юношу, была окрашена багровым румянцем. А сверху, сквозь клубы дыма и вспышки искр, слепо маячило мутное пятно солнца.

Алладин остановился и прислушался.

Горячий ветер принёс слабый звук – смутный, без источника и направления. Казалось, стонет сама земля, выжженная, потрескавшаяся от жары земля Каменного Края, стонет сквозь пламя и удушливый дым от невыносимой боли и страдания.

Звук стих, оставив после себя ощущение тревоги и опасности. Словно чьи-то глаза обнаружили в своём доме непрошеного гостя и теперь внимательно за ним следят.

Никто из колонистов толком не знал, кто такие мешики и как они выглядят. Алладин вспомнил вчерашние рассказы старожилов о первых налетах на оазисы, об отдельных стычках между военными патрулями и охотничьими ордами мешиков.

В этих схватках Карлики иногда побеждали, иногда проигрывали, но ни разу так и не смогли захватить живого мешика. На поле боя оставались какие-то странные лопнувшие шары – то ли остатки амуниции мешиков, то ли защитные приспособления...

Не осталось в живых и никого из ветеранов: если мешики побеждали, они никого не брали в плен. Рассказать Алладину о загадочном противнике было некому.

Поначалу налёты были немногочисленны и не приносили особого ущерба. Но по мере того, как возрастал военный гарнизон колоний, налёты участились, и количество погибших начало исчисляться десятками...

Алладин вытер со лба пот и осмотрелся. Он брёл по розовому песку уже почти два часа, но ни мешиков, даже их следов до сих пор так и не обнаружил.

Вокруг был один розовый песок вперемежку с камнями. Кое-где, правда, группами росли какие-то чахлые кустарники. Они были всех оттенков синего цвета и на розовом фоне смотрелись исключительно вызывающе. Из-под них иногда выбегали юркие ящерицы и удивлённо таращили на юношу свои настороженные глаза.

Послышался шорох. Алладин поднял голову и увидел белый шар, который, забавно подпрыгивая, стремительно катился прямо на него. Удивленный юноша отметил, что шар довольно крупных размеров, около семидесяти сантиметров в диаметре, со множеством отростков, щупалец и других не совсем понятных придатков, буквально унизанных кольцами из меди, серебра и золота. Непонятно было, где у шара находятся глаза и рот, и есть ли они вообще.

Решить этот вопрос юноша не успел, потому что шар подкатился к его ногам, ловко подпрыгнул и обрушился на Алладина всей своей массой. От неожиданности юноша рухнул на песок. Существо обхватило его своими отростками и принялось со знанием дела душить. Крохотные коготки на концах щупалец намертво впились в кожу.

Противники кубарем покатились по песку. Алладин пытался высвободить руки и достать кинжал, но сделать это ему никак не удавалось – когтистые щупальца сковывали движения, и отодрать их было не так-то просто.

Несмотря на крупные размеры, шарообразный хищник оказался на редкость легким. Алладину без труда удалось подмять его под себя и вдавить в песок. Тугой захват щупалец несколько ослабел. Существо отчаянно забарахталось, забилось – ему явно недоставало воздуха.

Алладин схватился за один из отростков с тремя медными кольцами и принялся безжалостно его выкручивать. Существо пронзительно заверещало – звуки исходили из небольшого отверстия между двумя самыми мощными щупальцами. Таким образом вопрос, где у существа рот, был выяснен.

«Вряд ли это хищник, – подумал Алладин, продолжая выворачивать упругий отросток. – Пасть слишком маленькая, да и зубов совсем нет. Зачем тогда, спрашивается, он на меня накинулся? Может, это тоже какой-нибудь безумец, вроде меня?» Этот вопрос через минуту был разрешён. Существо вдруг прекратило верещание, застонало и вдруг совершенно отчетливо произнесло:

– Достаточно! О достойный боец, воистину ты доказал свою доблесть в этом коротком состязании, и мне остается только сдаться на твою милость в надежде, что твоё благородство столь же велико, как и твоя сила!

Алладин опешил. Меньше всего он ожидал услышать такие любезные и полные достоинства речи в этой пустыне, да ещё от непонятного шарообразного существа с явными агрессивными наклонностями. Машинально юноша ослабил хватку. Говорящий шар тут же откатился в сторону, принялся отряхиваться от розового песка, а затем начал сосредоточенно пересчитывать перстни и кольца на своих отростках.

– Ты кто? – не очень уверенно спросил Алладин, всё ещё опасаясь, что стал жертвой чьей-то шутки.

– ...семь, восемь, девять, десять. Хвала пескам, все кольца на месте. Я-то? – Существо расправило щупальца и надулось. – Я – Сороковой, мешик десяти колец из Седьмого Стручка Пятой Ветви. А с кем я имел честь сплести щупальца?

– Меня зовут Алладин.

– Ты единственная горошина в стручке?

– Пожалуй, – озадаченно ответил Алладин. – У матери я был один... Ни братьев, ни сестёр.

– О, какое везение! – вскричал вдруг Сороковой. – Мне удалось сплести щупальца с таким благородным бойцом! А мне, увы, не так повезло с рождением: у меня восемьдесят братьев, я средний.

– А где твои братья? – на всякий случай поинтересовался Алладин.

– Да нежатся тут неподалёку в серных испарениях, – махнул куда-то в сторону Сороковой. – Мы тут все вместе прогуливались и заметили тебя. Но, к сожалению, ты был один. Пришлось и нам выставить только одного бойца. Меня. Жалко, конечно...

– Что жалко?

– Жалко, что с тобой не было ещё восьмидесяти соплеменников. Славные получились бы тогда состязания! Многие смогли бы заработать ещё по одному перстню, а то и по два. Правда, скажу по чести, мне не хотелось бы вновь встречаться с тобой. Ты такой боец, какого я никогда не встречал. Мне крайне неприятно признавать это, но ты нанёс мне поражение, хотя, судя по всему, ты совсем недавно начал свои выступления, ведь у тебя только два кольца на щупальце. Да и те железные. У меня, кстати, тоже одно такое есть, вот. – Мешик расправил один из своих отростков. Алладин присмотрелся и вздрогнул: он увидел третье волшебное кольцо – змею, кусающую себя за хвост. Юноша невольно подался вперёд, протянув руку к заветному кольцу. – Тише, приятель! – Сороковой откатился в сторону. – Я ничего не забыл. Вот причитающиеся тебе по праву два кольца. Золотые...

Мешик с явным сожалением снял с одного из отростков два кольца и передал их Алла- дину.

– Всё честь по чести, теперь я мешик восьми колец, – вздохнул Сороковой. – Но делать нечего – я знал, на что иду. Мои два кольца против двух твоих.

– А давай устроим обмен, – предложил Алладин, не сводя горящего взгляда с заветного кольца. – Я верну тебе твои золотые кольца, а ты дай мне одно, железное, в виде змеи...

– О, понимаю, понимаю, – восхищенно пробормотал Сороковой. – Какое же у тебя благородное сердце! Ты хочешь смягчить горечь моего поражения... Но я не могу воспользоваться великодушием – моя жизнь стоит никак не меньше двух золотых колец! И, прошу тебя, не настаивай, иначе твоё милосердное предложение обидит меня!

– Я совсем не хотел тебя обидеть, – в замешательстве сказал юноша. – Я просто хотел обменяться кольцами.

– Кольцами не меняются, – произнес мешик. – Кольцами расплачиваются за проигрыш. Мешики не знают, что такое обмен.

– Но ведь вы торгуете с Серыми Карликами – меняете товар на товар!

– Мы не меняем товар на товар, – гордо заявил Сороковой. – Мы платим этим простофилям бесполезными сахарными каштанами за предметы роскоши и изделия из металла. Именно платим! Какой же это обмен?

– Да, действительно, – согласился Алладин.

– А может, ты хочешь посостязаться с моими братьями? – предложил Сороковой. – Так я их кликну, мигом прикатятся...

– Не стоит, – торопливо сказал Алладин.

– Понимаю, – щупальца Сорокового понуро повисли. – Ты слишком благороден, чтобы состязаться с простыми мешиками. Придётся нам искать развлечений с кем-нибудь другим. Ты случайно не знаешь, не собирались ли сегодня спортивные отряды Карликов выйти в пустыню для весёлой забавы?

– Для забавы? – возмущенно переспросил Алладин. – Это войну-то вы называете забавой?! Неужели тебе не горько оттого, что в этих схватках, то есть состязаниях, гибнут твои собратья по Стручку?

– А почему мне должно быть горько? – удивился Сороковой. – Спорт – это искусство, а искусство требует жертв. Кроме того, когда все мои братья проиграют и исчезнут с арены навсегда, я останусь единственным из своего Стручка и смогу сравниться с тобой. Быстрее бы настало это время!

– Ты желаешь своим братьям скорейшей смерти? – Алладин был просто поражён.

– Конечно. Как и они мне. Ты бы, напри-мер, радовался, если бы у тебя было восемьдесят братьев-близнецов, готовых вырвать у тебя кольцо вместе с щупальцем?

– Ну, восемьдесят, пожалуй, многовато... – неуверенно произнес Алладин.

– То-то и оно! Никто бы не хотел столько родственников. И, главное, состязаться между собой нам запрещено! Как в таких условиях добыть славу и тем самым обеспечить себе солидное положение в обществе? Без колец ты никто, а ведь каждое кольцо – это победа над соперником. А где этих соперников найти? Вот и приходится крутиться. – Сороковой так тяжело вздохнул, что даже немного уменьшился в размерах. – Ты думаешь, мне легко досталось право посоревноваться с тобой? Как бы не так! Мы тебя заметили ещё полтора часа назад, и всё это время кидали жребий, выясняя, кому посчастливится удушить тебя и заработать целых два кольца?! Кстати, почему Карлики носят так мало колец?

– Никогда не задумывался над этим вопросом, – честно признался Алладин. – Мне, наоборот, казалось, что они носят их слишком много. А насчёт колец ты прав – мне мои два железных кольца тоже не дёшево достались.

Некоторое время юноша и мешик молча сидели рядом, каждый думал о своём. А потом Алладин как бы невзначай спросил, нет ли среди мешиков самого благородного бойца, все щупальца которого полностью унизаны кольцами и перстнями, мешика из мешиков, которого бы все остальные мешики почитали и слушались.

– Нет, – махнул щупальцем Сороковой. – Такого среди нас нет. Все мы примерно равны: у кого-то чуть больше колец, у кого-то чуть меньше... Демократия...

– Жаль, – разочарованно вздохнул Алладин.

Его задача по заключению мирного договора неимоверно усложнялась. У мешиков, оказывается, не было центрального правительства, с которым можно было бы вести переговоры. Они кочевали по своему Каменному Краю небольшими ордами-стручками, не зная правителей, а значит, и принуждения, основанного на дисциплине, и руководствовались в своей жизни только собственной доблестью, поисками достойного противника и количеством колец на щупальцах, количество которых свидетельствовало опять же о доблести. Замкнутый круг, разорвать который Алладину не представлялось возможным.

Юноша сидел на горячем песке и печально смотрел на третье волшебное кольцо, которое матово поблёскивало на гибком щупальце Сорокового.

– Трудно жить, – печально сказал Сороковой. – Скучно.

– Да у вас вся трудность заключается только в том, чтобы найти противника и отобрать у него кольца, – отмахнулся Алладин.

– Именно в этом и заключается вся трудность, – подтвердил мешик. – Хорошо ещё, что Карлики затеяли эту замечательную спартакиаду, которую они со свойственным им юмором называют войной. Они стали чаще появляться в наших благословенных пустынях. А то до них и не добраться было! Сидели в своих ужасных влажных низинах, а нам туда хода нет: вредно для спортивной формы – задыхаемся, захлёбываемся в туманах... Но сейчас дела пошли хуже – Карлики вновь перестали заходить к нам в гости для состязаний по удушению и членовредительству.

Тут Алладина осенила блестящая мысль.

– А закон запрещает вам состязаться друг с другом? – спросил он.

– Конечно, – мрачно ответил Сороковой. – Это и правильно. Не было б этого закона, мы бы давно уже прикончили друг друга в спортивных единоборствах.

– Но ведь спорт – это искусство, – заметил Алладин. – Ты сам об этом мне говорил.

– А я и не отказываюсь от своих слов.

– Но истинное искусство не может замыкаться только на состязаниях по удушению и членовредительству! Оно охватывает множество других видов спорта. – Алладин почувствовал, что его охватило вдохновение. – Только представь себе: не нужно больше скитаться по Каменному Краю из конца в конец, не нужно ждать милостыни от слепого случая, надеясь на встречу с противником, но вместе с тем каждый отважный мешик сможет завоевать столько желанных колец, сколько захочет.

– Но как это сделать? – дрожащим от возбуждения голосом спросил Сороковой.

– Да очень просто, – хмыкнул юноша. – Вы должны позабыть о соревнованиях по удушению и членовредительству и открыть для себя новые виды спорта. Например, кто быстрее прокатится по длинной дистанции... Или кто дальше прыгнет через трещину. Можно устроить командные соревнования по фигурному катанию... А наградой победителям будут кольца проигравших! Ну как?

– Гениально! – ахнул Сороковой. – Мудрость твоя не знает предела! И почему нам раньше не пришла в головы такая мысль? Ты изменил всю нашу жизнь. В ней появились смысл и высокая цель! Как мне отблагодарить тебя за то, что ты сделал?

– Пустяки, – скромно потупился Алладин. – Но если ты очень хочешь отблагодарить меня, то подари мне на память какой-нибудь пустячок. Ну, например, вон то железное колечко, что так похоже на два моих кольца.

– О чем речь! – воскликнул Сороковой, поспешно снимая и протягивая юноше кольцо Власти. – Носи на здоровье! Это всё?

– Нет, – ответил Алладин. – Мне бы хотелось, чтобы мешики больше не вызывали Серых Карликов на соревнования по удушению и членовредительству. Пусть Карлики заселят оазисы и выращивают там сахарные каштаны. Это их любимый вид спорта. Договорились?

– Договорились, – согласился Сороковой. – Нам эти оазисы ни к чему. Там слишком сыро. Но и Карлики пусть не появляются в наших розовых песках! А если захотят посмотреть на соревнования, то пусть купят билеты. Договорились?

– Я им передам, – кивнул Алладин. – Уверен, что они согласятся.

– Тогда прощай, славный боец!

– Прощай и ты, будущий чемпион! – ответил Алладин и пошёл обратно в столицу. Нужно было доложить правителям о заключении мирного договора и вызволить из-под опёки старцев томящегося в неизвестности Лукино.