Альфред Великий и Англия его времени

ГЛАВА IX ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ: 892—899

Весной 892 года неизвестная болезнь, поразившая посевы зерновых в северо-восточной Франции, привела к неурожаю и отряды скандинавов, разорявшие западно-франкское королевство и Бретань, оказались перед реальной угрозой голода. Природное бедствие усугублялось поражениями норманнов от саксов и фризов в 885 году, от франков и бретонцев при Сен-Ло (Sant Laudan) в 890 году и от войск восточно-франкского короля Арнульфа в 891 году, когда, по словам «Англосаксонской хроники», трупы «язычников» «запрудили реку» (ær þа scipu cuomon)⁷⁷⁰. Именно поэтому они вновь обратили свои взоры на Англию. Осенью 892 года они сконцентрировались в Булони (Bunann), где франки предоставили им 250 судов, чтобы они могли пересечь пролив Ла-Манш «за один раз — лошади и все [воины]» (on anne siþ ofer mid hor sum mid ealle). Переправившись через море, флот викингов вошел в эстуарий Лимпна (Limené) в юго-восточном Кенте и, поднявшись вверх по реке, стремительным ударом овладел недостроенным бургом⁷⁷¹, остатки которого выявлены археологическими раскопками в Кэсл-Толс (графство Кент)⁷⁷². Неподалеку от бурга, в Эпплдоре (Apuldre), норманны создали свой укрепленный лагерь. Почти одновременно с этим в устье Темзы вошел скандинавский флот из 80 кораблей во главе с Хестеном (Hæsten), который обосновался в Милтон-Регис (Middeltune), на северном побережье Кента⁷⁷³.

Совместный флот викингов, таким образом, насчитывал 330 судов. Но поскольку они были загружены не только воинами, но и их семьями, а также лошадьми и добычей, вряд ли общее количество скандинавских бойцов превышало пару тысяч человек. Тем не менее их число было вполне сопоставимо с численностью «великой армии» 865 года, которая покорила Нортумбрию, Восточную Англию и Мерсию, и потому представляло серьезнейшую угрозу для королевства Альфреда Великого. Было очевидно, кроме того, что нынешняя агрессия норманнов представляет собой не просто новый разбойничий набег, подобный нападению на Рочестер в 885 году. Наличие на их кораблях семей и имущества прямо свидетельствовало о том, что Хестен и его соратники вдохновляются примером Гутрума и сыновей Рагнара Лотброка, которым их военная удача принесла целые королевства. Короче говоря, в третий раз за свое царствование Альфред оказывался перед лицом армии скандинавов, настроенных на завоевание и освоение завоеванных земель. Недаром в прошлом году вечернее небо Уэссекса озарялось «хвостатой звездой» (feaxede steorra)⁷⁷⁴!

Альфред действовал быстро и решительно с целью изолировать захватчиков на их базах в Эпплдоре и Милтон-Регис и не допустить их соединения. Одновременно он отправил посольства в Нортумбрию и Восточную Англию, требуя выполнить условия мирных договоров с Уэссексом. На словах нотрумбрийские и восточно-английские «даны» согласились с этим требованием и даже выдали Альфреду дополнительных заложников⁷⁷⁵. Но, как меланхолично замечено в «Англосаксонской хронике», результатов это не дало: как только появились новые отряды викингов, норманны Области Датского права тут же присоединились к их грабительским набегам, либо вливаясь в их ряды, либо действуя самостоятельно. Именно поэтому к осени 893 года Альфред и его элдормены были вынуждены сражаться со скандинавами в столь удаленных друг от друга пунктах, как Эксетер (Exancester) в Девоншире, Бенфлит (Beamfleote) в Эссексе и Баттингтон (Buttingtww)на границе Уэссекса с Уэльсом⁷⁷⁶.

Несмотря на то что составитель «Хроники» создает впечатление единства сил «данов», раз за разом повторяя фразу «это войско» (se here), на самом деле он смутно представлял себе, откуда появились викинги Хестена и какое отношение они имели к тому флоту, который вошел в устье реки Лимпн осенью 892 года. Все, что ему было доподлинно известно, сводится к тому, что две армии высадились в разных местах одна после другой и лишь в конце 893 года скоординировали свои усилия. Учитывая историю действий скандинавов во время предыдущих вторжений, маловероятно, что они с самого начала действовали как две составные части единой армии или тем более что таковыми их считал Альфред. Немаловажно и то, что расположение обоих созданных норманнами укрепленных лагерей — в Эпплдоре и Милтон-Регис — не предоставляло, судя по всему, особых возможностей для ведения совместных боевых действий: их разделяло более тридцати километров болотистой местности, с редкими, поросшими густым лесом холмами, в которой напрочь отсутствовали дороги, напрямую связывавшие оба пункта. Вряд ли представляется возможным в таких условиях говорить, как делают некоторые исследователи, о «стратегическом плане захвата уэссексской армии в клещи»⁷⁷⁷, скорее, речь может идти о действиях двух самостоятельных отрядов викингов, объединяемых общими стремлениями.

Так или иначе, имея перед собой перспективу войны на два фронта, Альфред Великий, не отказываясь от силовых мероприятий, решил одновременно попробовать умиротворить того из своих противников, который казался ему наиболее опасным. Пятнадцать лет тому назад ему удалось обратить Гутрума в пусть и не слишком надежного, но союзника, став его крестным отцом. Почему бы не попытаться проделать то же самое с Хестеном? Пока уэссексские дружины с переменным успехом совершали боевые вылазки против викингов из Эпплдора, Альфред и его зять Этельред вступили в переговоры с Хестеном. Встреча между ними состоялась, скорее всего, в одном из вновь отстроенных королем Уэссекса бургов, ближайшим из которых к Милтон-Регис был Лондон. Здесь, в тени обновленных в 886 году римских укреплений, Альфред и Этельред стали крестными отцами двух сыновей Хестена, а возможно, и его самого. Церемонии и празднества закончились уплатой скандинавам «большого количества денег» (wel feoh sealde), неизбежным обменом заложниками и перебазированием войска Хестена в Бенфлит, откуда он продолжал совершать набеги на территорию «Большого Уэссекса», особенно тревожа западную часть Мерсии⁷⁷⁸. Стало ясно, что дипломатические маневры Альфреда потерпели фиаско и пришло время обратиться к оружию.

Более того, перед ним возникла новая серьезная проблема: как воспрепятствовать «данам» в Эпплдоре и Бенфлите разорять территорию Кента и Эссекса и одновременно не допустить их в центральные районы Уэссекса. Если он решится всеми своими силами осадить один из лагерей норманнов, окажутся развязаны руки у викингов из другого; если же он разделит свой фирд, то рискует столкнуться с превосходящими по численности войсками врага. Альфредом был найдем весьма остроумный и стратегически верный выход из этой ситуации. Он решил укрепиться между Эпплдором и Бенфлитом, с тем чтобы оперативно контролировать обе скандинавские базы. «Хроника» ничего не сообщает о том, где точно Альфред расположил свои укрепления, но самым удачным его выбором, несомненно, было бы местечко Мейдстоун на реке Медуэй (графство Эссекс). Господствуя над старой римской дорогой, идущей с юга на север через лес Андредсвельд, и над дорогой, проходящей в западном направлении вдоль меловых холмов Даунс, Мейдстоун не только гарантировал Альфреду тактическую мобильность, но и предоставлял возможности быстрой переброски подкреплений из близлежащих бургов в Гастингсе и Рочестере⁷⁷⁹. Отсюда дружины Альфреда могли легко следить за возможными передвижениями «данов» и в случае необходимости перехватывать их небольшие отряды, покидавшие укрепленные пункты.

Проведенные Альфредом военные реформы наконец-то стали оправдывать себя. Сочетание системы бургом с подвижной полевой армией позволило ему оказывать постоянное давление на скандинавов, не давая им возможности соединить силы. Утомленные мелкими стычками, викинги из Эпплдора вынуждены были незадолго до Пасхи 893 года (8 апреля) оставить свое укрепление⁷⁸⁰. Посадив часть людей на суда, они отправили флот на север вдоль побережья Эссекса, имея своей целью остров Мерси (Meresig) в устье реки Блекуотер, который в это время находился под контролем восточно-английских «данов». Основные же их силы двинулись на соединение с флотом по суше. Используя в качестве естественного прикрытия лес Андредсвельд, они сумели избежать встречи с западно-саксонским фирдом, который возглавлял старший сын Альфреда Великого, Эдуард, и принялись грабить местность, по которой они продвигались⁷⁸¹.

Нагруженные добычей скандинавы были настигнуты англосаксами у Фарнхэма (Fearnhammé), графство Серри, где и произошла битва, самое подробное описание которой сохранилось в «Хронике Этельверда». Она началась с атаки отрядов из бургов Гемпшира и Серри на полевые укрепления, наскоро возведенные «данами», но только прибытие на поле боя войск Эдуарда радикально изменило картину сражения, в ходе которого погиб неназванный по имени «король» (cyning) викингов из Эпплдора. Бросая добычу, остатки скандинавского войска спешно переправились через Темзу в районе ее слияния с рекой Уэй и укрылись на островке Торни, образованном петлей Темзы близ Ивера (Iver), графство Бэкингемшир, где их и осадили англосаксы. Запертых на острове «данов» ждало мрачное будущее: либо у них закончатся съестные припасы, либо они будут уничтожены превосходящими силами принца Эдуарда. Однако, как выяснилось, западные саксы оказались не способны извлечь выгоду из тяжелого положения своих противников. Фирд Эдуарда был измучен многодневной погоней и также ощущал недостаток продовольствия. Самое же главное — срок службы воинов истекал, и Эдуард был вынужден распустить их по домам, оставшись со своей небольшой дружиной продолжать осаду Торни. Положение спас зять Альфреда, элдормен западной Мерсии Этельред, прибывший к месту действия из Лондона. Опасаясь тем не менее, что «даны» вырвутся из ловушки до подхода армии Альфреда, Эдуард и Этельред сочли за лучшее согласиться на предложенные викингами переговоры. Условия мира были просты: «даны» выдавали заложников и немедленно покидали пределы «Большого Уэссекса». Переправившись в Восточную Англию, они достигли острова Мерси, где, по сообщению Этельверда их ждал флот из Эпплдора⁷⁸².

Небезынтересно заметить, что описание битвы при Фарнхэме и ее последствий в «Англосаксонской хронике» серьезно отличается от версии, предложенной Этельвердом. Сосредоточенное почти исключительно на действиях Альфреда, изложение внезапно обрывается в тот момент, когда англосаксы по непонятным причинам снимают осаду Торни, оставляя «данов» из Эпплдора во главе с тяжелораненым «королем» на острове. Составитель «Хроники» не сообщает о том, как им удалось спастись, и в следующий раз он лишь вскользь упоминает о них, отмечая, что они вместе с флотом присоединились к отрядам Хестена в Бенфлите⁷⁸³. Лишь под следующим, 894 годом, в «Англосаксонской хронике» говорится об укреплении викингов на острове Мерси⁷⁸⁴, что дает основание считать более близким к истине рассказ Этельверда.

В то время, когда Альфред спешил на помощь осаждающим Торни, его достигли известия о том, что «даны» Восточной Англии и Нортумбрии нарушили мир и, собрав флот из ста кораблей, двинулись на юг, а затем на запад вдоль побережья Англии. Они, очевидно, собирались использовать то, что у Альфреда были связаны руки борьбой на востоке, и нанести неожиданный удар по западному Уэссексу. Сорок судов обогнули Корнуолл и атаковали ту самую крепость Каунтисбери (Cynuit) на северном побережье Девоншира, в устье реки Экс, у которой элдормен Одда разгромил викингов в страшном 878 году⁷⁸⁵. Остальные корабли отстали и высадили десант в районе Эксетера, приступивший к осаде города.

Взяв Каунтисбери и Эксетер, скандинавы не только расчленяли бы войска англосаксов в западном Уэссексе, но и в случае успешного развития событий получали бы полный контроль над Корнуоллом и западным Девонширом. Одновременно с этим Хестен, которому придало смелости прибытие подкреплений от викингов на острове Мерси, опираясь на свои укрепления в Бенфлите, начал сеять смерть и разрушение в восточной Мерсии. Ответом Альфреда стало разделение его сил: отправив небольшое подразделение в Лондон, он во главе основной части войска выступил в двухсотдвадцатипятикилометровый поход на помощь Эксетеру⁷⁸⁶.

Узнав о распространении военных действий на западные ширы, руководители обороны Лондона: епископ, герефы, королевские тэны и, возможно, элдормен Этельред, если он уже вернулся из-под Торни, — поняли, что от королевского фирда помощи ждать не приходится. Воспользовавшись отсутствием Хестена в Бенфлите (он возглавлял очередной грабительский рейд), они решили нанести внезапный удар по скандинавам силами лондонского ополчения и отрядов из ближайших бургов. Внезапная атака англосаксов оказалась для викингов полной неожиданностью: лондонцам не только удалось взять укрепления, но и завладеть богатой добычей, включая массу пленников, среди которых находились жена Хестена и два его сына. Были захвачены и «длинные суда» скандинавов, часть из которых была переправлена в Лондон и Рочестер, а остальные уничтожены на месте. Сравняв Бенфлит с землей, победоносное войско вернулось в Лондон.

Взятие Бенфлита, однако, не означало окончания кампании. От англосаксов ускользнула значительная часть армии Хестена, включая его самого. Ответом вождя «данов» стало возведение нового укрепленного лагеря в Шубери (Sceobyrig), в семнадцати километрах к востоку от Бенфлита, где сконцентрировались остатки его дружин, усиленные викингами из Эпплдора. Кроме того, по сообщению «Англосаксонской хроники», на подмогу к нему прибыло «большое подкрепление» (miceI eaca) скандинавов из Восточной Англии и Нортумбрии⁷⁸⁷.

На этот раз Хестен решил изменить тактику. Вместо того чтобы, как раньше, сделать Шубери опорным пунктом для нападений на уже разоренные восточные ширы, Хестен превратил его в своеобразную базу материально-технического снабжения, где одновременно хранилась бы награбленная добыча и могли бы найти укрытие сопровождавшие войско женщины и дети. Его целью, по-видимому, было пересечь центральный Уэссекс и нанести удар по ещё не тронутой войной западной Мерсии. Флот викингов стремительно поднялся вверх по Темзе, успешно минуя только что отстроенные Альфредом Великим бурги в Саутварке, Сэше, Уоллингфорде, Оксфорде и Крикдейле. Повернув на север, рейдеры по рекам Кольн или Черн попали в Северн и благополучно достигли Баттингтона, неподалеку от которого и укрепились на одном из речных островов. Именно здесь их настигли соединенные силы англосаксов и уэльсских князей, возглавляемые зятем Альфреда Великого Этельредом и элдорменами Уилтшира и Сомерсета⁷⁸⁸. После трехнедельной осады, когда измученные голодом воины Хестена принялись за своих лошадей, скандинавы предприняли отчаянную попытку вырваться из окружения, атаковав часть англосаксонского войска на восточном берегу Северна. В результате жаркой стычки англосаксы понесли тяжелые потери, но урон, причиненный им врагу, был еще больше. По словам «Хроники» Этельверда, «победа христиан была так велика, что о ней с торжеством вспоминали еще и через сто лет»⁷⁸⁹.

Выиграв сражение у Баттингтона, англосаксы, однако, не сумели совершенно покончить с Хестеном. Значительная часть его армии сохранилась, либо спасшись бегством (как свидетельствует «Англосаксонская хроника»), либо заключив перемирие и выдав заложников (как утверждает Этельверд). Так или иначе, остатки войск Хестена отступили в Эссекс, где, несмотря на приближающуюся зиму, тут же приступили к подготовке нового нападения на королевство Альфреда. Они еще раз получили подкрепление от восточно-английских и нортумбрийских «данов» и, отправив женщин и детей на кораблях в Восточную Англию[94], вновь предприняли рейд на западную Мерсию. Несмотря на преследование англосаксонского фирда, им удалось благополучно достичь Честера (Legaceaster), где они, очевидно, рассчитывали перезимовать. Прибытие войск Альфреда похоронило эти надежды. Используя тактику «выжженной земли», они не только уничтожили всех людей и весь скот, захваченный вне укреплений, но и в течение нескольких дней выжигали или скармливали своим лошадям урожай зерновых в городской округе. Скандинавы были вынуждены отступать на запад, в Уэльс, а затем через Нортумбрию возвратиться на свои базы в Восточной Англии⁷⁹¹. Таким образом, начатое в 892 году завоевание западной Англии закончилось провалом.

Обезопасив свои западные ширы, Альфред Великий перенес центр тяжести действий против «данов» на восток. Прибыв поздней осенью 894 года в Лондон, он решил преподать своему скандинавскому противнику урок христианской морали. Демонстрируя качества истинного крестного отца, Альфред великодушно возвратил Хестену его сыновей и жену, плененных в битве при Бенфлите⁷⁹². Как отреагировал на этот рыцарский жест вождь викингов, нам неизвестно, но характерно, что после этого эпизода Хестен навсегда исчезает из повествования «Англосаксонской хроники».

Появление Альфреда в Лондоне было связано не только с упомянутым проявлением его христианских добродетелей, но и с необходимостью противостоять новой угрозе восточным районам его королевства. Ранней зимой 894 года отряды викингов с острова Мерси вошли в Темзу и поднялись по ней на веслах до реки Ли. Здесь, примерно в тридцати пяти километрах севернее Лондона, в окрестностях Хертфорда⁷⁹³, они создали очередной укрепленный лагерь, по обыкновению окружив его рвом и земляными стенами⁷⁹⁴. Первая попытка с наскоку выбить оттуда скандинавов оказалась неудачной: лондонский гарнизон потерпел поражение, потеряв при этом сразу четырех королевских тэнов. Альфреду пришлось подтянуть резервы и приступить, к осаде лагеря «данов». Эта тактика принесла успех. Бросив корабли, викинги поспешно ретировались в направлении Восточной Англии и Нортумбрии. Часть из них осела на землю, оставшиеся же предпочли вновь попытать счастья на континенте. По сообщению «Англосаксонской хроники», все они поместились на пяти больших судах⁷⁹⁵. Таким образом, Уэссекс вновь одержал победу в схватке с норманнами.

Несмотря на то что Альфред Великий почти не принимал личного участия в боевых столкновениях 892—895 годов (в них значительно больше отличились его сын Эдуард и его зять Этельред), в широком смысле слова это была все же его победа. Ее истоки лежали в созданной Альфредом продуманной военной системе, которая позволила англосаксам эффективно вести борьбу с завоевателями на нескольких фронтах. С самого начала викингам пришлось обнаружить, что английская территория уже не является столь легкой добычей для их отрядов, как это было в первой половине IX столетия. Не имея ни осадных орудий, ни разработанной тактики взятия крепостей, они так и не смогли что-либо противопоставить сочетанию построенных по приказу Альфреда бургов с мобильным полевым войском. Даже сама география его последней войны с норманнами подтверждает результативность проведенных королем Уэссекса реформ. В 871—878 годах «великая армия язычников» опустошала самое сердце его страны, беспрепятственно проникая во все, даже самые удаленные ее уголки. На этот раз дело обстояло совершенно иначе: почти такая же по численности скандинавская армия вынуждена была довольствоваться грабительскими рейдами вдоль границ «Большого Уэссекса» и Мерсии. Только однажды ее отряды сумели пробраться в глубь территории королевства, заплатив за это кровавым разгромом при Фарнхэме. Тем самым Альфред Великий наглядно продемонстрировал и врагам, и сподвижникам мудрость и дальновидность своего требования «относительно строительства бургов и исполнения всего прочего, что могло бы содействовать общей государственной пользе»⁷⁹⁶.

Составитель «Англосаксонской хроники» заканчивает свой рассказ о последних сражениях Альфреда Великого 896 годом. Кроме того, в записи содержится заключительная вставка, посвященная организации нового англосаксонского флота⁷⁹⁷. Среди самых известных легенд об Альфреде — миф о нем как об отце-основателе английского военно-морского флота⁷⁹⁸. Как и в случае с другими преданиями, сложившимися вокруг фигуры Альфреда, в нем содержится зерно истины.

Отражение массированного наступления норманнов в 892—896 годах, хотя и сняло непосредственную угрозу, отнюдь не означало полного прекращения скандинавских нападений на его королевство. Уже в конце лета 896 года небольшие флотилии «данов», составленные из искателей добычи из Нортумбрии и Восточной Англии, вновь стали тревожить побережье «Большого Уэссекса»⁷⁹⁹. Альфреду пришлось вернуться к проблеме защиты своей страны с моря, тем более что последняя кампания наглядно продемонстрировала исключительную сложность борьбы с врагом, опирающимся на подвижные и маневренные морские суда. Выход был очевиден — строительство собственного флота. Под 897 годом «Хроника» сообщает, что «король Альфред построил длинные суда (langseipu), чтобы противодействовать боевым кораблям данов. Они были почти в два раза длиннее других. Некоторые имели 60 весел, а некоторые и больше. Они были построены не по фризскому или датскому образцу, а так, как ему (Альфреду — А.Г.) самому казалось наиболее полезным (næron nawðer ne on Fresisc gescæpene ne on Denisc, bute swa him selfum ðuhte þæt hie nytwyrðoste beon meahten)». Более того, видимо, не без влияния своего царственного патрона хронист гордо заявляет о том, что построенные корабли оказались не только больше, но и быстроходнее, устойчивее и маневреннее, чем суда скандинавов⁸⁰⁰.

В начале осени 896 года новому флоту со смешанными англо-фризскими экипажами была предоставлена возможность показать свои боевые качества в борьбе с шестью кораблями викингов, опустошавшими остров Уайт и побережье Англии в районе Девоншира.

В последовавшем сражении англосаксонский флот одержал победу, но произошло это не благодаря, а скорее вопреки высоким качествам его судов. Корабли «данов» с их низкой осадкой были наилучшим образом приспособлены к плаванию в мелких прибрежных водах и по рекам, чего нельзя сказать о «длинных судах» Альфреда. Настигнув флотилию скандинавов в устье одной из рек южной Англии, девять кораблей англосаксов не смогли преследовать ее вверх по реке и ограничились блокадой эстуария, преграждая врагу выход в открытое море. Три из шести судов викингов пристали к берегу, либо чтобы дать отдых своим гребцам, либо в поисках добычи; остальные три корабля попытались пробиться к морю. Это удалось лишь одному из них. Взяв на абордаж два судна «данов», англосаксонские моряки полностью перебили их команды: даже на ускользнувшем корабле спаслось лишь пять человек⁸⁰¹.

Сражение, однако, на этом не закончилось, да и складывалось оно для англосаксов не столь блестяще, как это могло показаться на первый взгляд. Их более тяжелые корабли с трудом маневрировали в эстуарии: лишь три из них сумели подойти к пришвартованным у берега «драконам», шесть же оставались у противоположного берега, неспособные приблизиться к врагу, чтобы помочь своим товарищам. Между тем приближался прилив, и «даны», несмотря на численное превосходство противника, решились на атаку. В рукопашной схватке англосаксы потеряли шестьдесят два человека (среди них королевского герефу Лукумона и одного из тэнов Альфреда), а викинги — 120. От полного разгрома их спас начавшийся прилив — их более легкие суда сумели выбраться в открытое море. Потери скандинавов, однако, были настолько велики, что только одному кораблю удалось вернуться в Восточную Англию. Два других были выброшены на побережье Суссекса, их команды захвачены в плен и доставлены к королю Альфреду в Винчестер. На этот раз он оказался не склонен к милосердию, как в случае с сыновьями Хестена, и приказал повесить всех пленников⁸⁰².

О последних годах жизни Альфреда Великого «Англосаксонская хроника» сообщает крайне скупо, отмечая лишь смерти нескольких его приближенных, включая элдормена Уилтшира Этельма и лондонского епископа Хихстана⁸⁰³. Можно предполагать, что наступивший мир позволил Альфреду вернуться к своим любимым занятиям — чтению и охоте. Но мирное время поставило перед победителем норманнов свои проблемы, большинство из которых носило внутриполитический характер. Возраст Альфреда приближался к пятидесяти годам — по тем временам он считался уже стариком, — и при дворе не могли не задумываться о наследнике престола. Не мог не размышлять об этом и сам Альфред.

Оба его сына, впрочем, как и сыновья его старшего брата Этельреда, уже были вполне зрелыми людьми, и каждый из них мог надеяться стать следующим королем. Но самым вероятным преемником Альфреда, безусловно, представлялся его старший сын Эдуард. Принц успел проявить себя храбрым солдатом и способным военачальником. К 898 году у него уже был, хотя и незаконнорожденный, сын — будущий король Этельстан (924—939). Судя по всему, именно Эдуарду старый король и отдавал предпочтение в качестве наследника. Об этом прямо свидетельствует его завещание, по которому Эдуарду отходили все бокленды Альфреда Великого в Кенте и множество поместий в Уэссексе, что превышало все остальные наследственные распоряжения Альфреда, вместе взятые⁸⁰⁴. К сожалению, остается загадкой, пытался ли он еще более упрочить положение Эдуарда, либо заставив магнатов Уэссекса и Мерсии прямо признать его своим наследником, либо возложив на него обязанности вице-короля в юго-восточных районах государства, как это сделал в свое время король Этельвульф. Мы знаем, однако, что к 898 году Эдуард получил титул rех; мало того, его имя в соответствующей грамоте стоит в списке свидетелей непосредственно вслед за именем самого Альфреда, также титулованного rех Saxonum⁸⁰⁵. Это может служить отражением неведомой нам политической реальности, хотя, с другой стороны, вряд ли приходится сомневаться в том, что Альфред не позволил бы никому, включая собственного сына, разрушить то хрупкое единство своего королевства, которое он создавал в ходе кровопролитных схваток с норманнами.

Более ничего достоверного о последних годах жизни Альфреда Великого неизвестно. Он умер 26 октября 899 года, пятидесяти или пятидесяти одного года от роду, из которых двадцать восемь с половиной лет он занимал престол «Большого Уэссекса».

Подробности его кончины не сохранились. Рассказ о его смерти в «Англосаксонской хронике» на удивление краток, что, по-видимому, свидетельствует о более позднем происхождении записи: скорее всего, она принадлежит одному из клириков короля Эдуарда Старшего, которого значительно больше занимали военные подвиги сына, нежели былая слава отца. «Хроника» сообщает буквально следующее: «В этом году, за шесть дней до Дня Всех Святых, умер Альфред, сын Этельвульфа. Он был королем всего английского народа, кроме тех, кто находился под властью данов»⁸⁰⁶. И хотя последующие средневековые авторы, а потом и писатели Нового времени заговорят о его величии, для двух-трех поколений, непосредственно за ним следовавших, свершения Альфреда бледнели по сравнению с деяниями его сына и внуков, превративших идею англосаксонского единства в политическую реальность королевства Англия. Но уже через сто лет после его смерти хронист Этельверд начнет воздавать ему должное: «В том же году покинул пределы этого мира великодушный Альфред, король саксов, непоколебимый столп людей Запада; он был необыкновенно справедлив, воинствен, красноречив и, более того, сведущ в божественной премудрости... Его тело покоится с миром в городе Винчестере. Повтори за мной, мой читатель: “О Христос, искупитель наш, спаси его душу”»⁸⁰⁷.