Альпинист. Книга 3

Глава 19 Костер

— Что⁈ Плот⁈ Ты в своем уме? — воскликнул Генка.

Кажется, он тоже был весь на нервах и разговаривая таким немного хамским образом, он прятал свои эмоции. Но я не сразу это понял и едва не поколотил его за это. И сам был взвинчен до предела.

— Будешь оспаривать приказ руководителя группы? — ледяным тоном спросил я.

— Буду оспаривать дурацкий приказ, — сквозь зубы ответил тот.

— Я тебе сейчас покажу дурацкий приказ!

— Давай!

— Ребята, вам надо остыть, — поняв, что дело пахнет жаренным, произнес Кинг. — А ну прекратите! Андрей! Ты для этого сюда столько шел? Чтобы подраться со своим товарищем, года цель так близка? А ну умойся снегом! Умойся, говорю тебе! Сразу легче станет.

Я послушал Кинга, отошел от Генки, присел на корточки. И, зачерпнув горсть снега, принялся умываться. Холодный снег стал тут же таять, течь по лицу, шее, груди. И это протрезвило разум. Я успокоился, понял, что вспылил. Сейчас не самое лучшее время чтобы ссориться. Костя еще жив. И кто сказал, что он не продолжил погоню? Зная его характер, можно с уверенностью сказать, что он идет за нами. Безумец. Убийца.

Генка тоже под пристальным осуждающим взглядом отошел в сторону и принялся натирать лицо, фыркая и матерясь. Потом, отряхнув руки, поднялся, подошел ко мне.

— Андрюха, ты извини, не прав был. Сам понимаешь, на нервах всех.

— Хорошо, — произнес я. — Отставим склоки. Пора уже возвращаться к точке эвакуации.

Генка согласился.

И мы принялись строить плот.

Правда плотом назвать это было сложно. Сначала мы около получаса искали бревна. Нашли какие-то тонкие стволы. Потом Генка откопал под снегом павшее от молнии дерево, и мы реши сделать его центром нашего плавсредства. Сначала уложили на землю небольшие стволы, связали их веревкой. Сверху закрепили толстый ствол. Получилось что-то вроде перевернутого стола. Ноги, конечно, намокнут, но все, что выше — задница, спина, руки, — останутся в сухости, что уже большой плюс.

Наконец, плот был готов.

— Нужно спускать на реку, — сказал я, примеряясь к бревнам.

Мы с Генкой подтащили нашу самоделку к берегу. С трудом затащили ее в воду.

— Запрыгивайте! — приказал Кинг. — А я подтолкну.

— Сможете? — с сомнением спросил я.

— А у меня есть выбор? Если первый сяду я, то плот до самого дна достанет.

Кинг похлопал себя по пузу.

— Вес не позволяет на мелководье сесть. Поэтому давайте, забирайтесь. А я подтолкну ближе к глубине, а там и заскочу.

Я сомневался в этом плане, но все же нехотя согласился. Мы забрались на плот, взяли палки, чтобы помогать Кингу толкать. Плоть скрипел и казалось, что чуть сильней сделай усилие и он развалиться. Но он не развалился, а напротив, уверенно держался на воде.

Кингу пришлось заходить в воду почти по колено.

— Запрыгивайте! — крикнул я, хватая Кинга.

— Нет! — рявкнул тот, отстраняясь и я на мгновение подумал, что вот он сейчас подтолкнет нас сильней, а сам останется здесь, потому что возвращаться и не собирался.

— Запрыгивайте!

— Нужно еще дальше… — прокряхтел тот, напирая еще сильней.

Вода доходила ему уже до пояса.

— Вы весь вымокли! Скорее забирайтесь!

— Ничего! Бодрит!

Я понимал, что эта бодрость сойдет после десяти минут, когда мороз начнет сковывать мокрую одежду. Нужно было как можно скорей переправиться через реку и как можно лучше обсохнуть. Иначе есть большая вероятность обморозить конечности.

— Ну! Забирайтесь на плот! — я уже кричал.

А потом, ткнув Генку в бок, крикнул:

— Затаскиваем его!

Мы подхватили Кинга и силой заволокли на плот. Стволы деревьев от веса нового пассажира заметно просели, вода начала подступать и замочила одежду.

— Я бы еще… — начал Кинг, но я не стал его слушать — нужно было управлять плотом, который уже подхватило течение и понесло вниз.

— Не давай уйти на центр! — крикнул я Генке.

Мы принялись управлять нашим «кораблем», но как оказалось не все учли. Слишком сильным было течение и слишком глубоким дно, поэтому не всегда удавалось достать палками до камней, чтобы оттолкнуться. И вскоре мы оказались почти на самой середине. Течение тут было еще сильней.

— Зато порогов нет, — произнес Кинг, чтобы хоть как-то нас приободрить.

Порогов тут и в самом деле не было, что можно было считать плюсом. Да и скорость тоже радовала — мы довольно быстро преодолели достаточно большое расстояние и вышли на солнечную сторону долины.

— Холодно? — спросил я, видя, как Кинг ворочается, пытаясь растереть ноги.

— Бывало и хуже, — ответил тот.

— Сейчас пристанем к берегу, разведем костер.

— Не надо. Лучше пройдем еще немного пути по воде чтобы не топать ногами. Так ведь лучше.

Я не ответил ему. Движение по реке мне не нравилось, и я бы все же выбрал идти пешком, если был бы возможен такой выбор.

Солнце, светившее на этой стороне, немного согрело руки и ноги. Сразу же потянуло в сон. Я вдруг почувствовал, насколько устал — мороз словно сковал эту усталость, а тепло, отогрев, вновь дало ей расцвести в полную силу. Остальные тоже выглядели не лучше. Кинг уже не дрожал от холода, но откровенно дремал и потому я вручил ему в руки палку, чтобы он отвлекся на работу. Спать на воде, тем более в такой не надежной посудине — последнее дело.

Течение сбавило скорость, нас понесло размеренным темпом и вскоре я и сам почувствовал, что едва не проваливаюсь в дремоту. Пришлось даже умыться. Ледяная вода привела в порядок. А небольшой поворот реки заставил напрячься и вовсе забыть обо сне.

Река на новом пути начала мельчать, из воды то и дело торчали острые камни, а скорость течения вновь увеличилась.

— К берегу! К берегу! — крикнул я, выхватывая рулевую палку у Кинга, который уже совсем раскис и спал.

Нас понесло. Тряхнуло.

— Камни!

Плот ударился об камень, потом еще об один. Нас начало разворачивать.

— Держи! Держи! — крикнул я Генке, но тот не смог выправить ситуацию на своем краю и нас закружило.

Течение убыстрялось. Еще один удар заставил нас плот затрещать.

— К берегу!

Я втыкал палку в воду, но не находил дна. В третий раз повезло, палка наткнулась на что-то твердое, но тут же соскользнула — камень оказался в иле, сколький.

— Черт! — выругался я, вновь закидывая руль.

Но не успел оттолкнуться. Третий удар стал последним. Плот вдруг закряхтел и начал распадаться.

— Веревки! — запоздало понял я.

Камень оказался острым и ударом он просто перебил скрепляющие плот путы. В считанные секунды мы оказались в воде. Но я больше беспокоился не за себя — плавать умел, — а за Кинга.

Однако тот не растерялся и вовремя успел схватиться за бревно. Генка тоже держался за обломок.

Сумка! — обожгла разум мысль. Я принялся оглядываться, выискивая самое драгоценное, что у нас сейчас было. К своей радости, нашел рюкзак в паре метров от себя — тот еще не успел далеко уплыть. Я вцепился в него так крепко, что казалось, что если и пойду ко дну, то непременно только с ним.

— К берегу! — вновь повторил я.

С трудом гребя в ледяной воде, мы минут через десять смогли прибиться к мелководью. Чтобы окончательно выбраться на берег понадобилось еще столько же времени. И только когда я вышел на сушу, вдруг ощутил, насколько замерз. Купание в ледяной воде зимой не в верховьях не самая лучшая идея.

— Костер, — простучал я зубами. — Нам нужно развести костер. — Генка, нужны дрова.

Парень без лишних слов пошел собирать хворост. Я же вытащил отяжелевший от воды рюкзак на сушу, принялся его разбирать. Спички оказались сухими — они были упакованы в водонепроницаемый материал.

— Ключ, — едва слышно шепнул Кинг.

Я проверил.

— В порядке. На месте. Не промок.

Это немного успокоило моего спутника, он тоже побрел по берегу, выискивая редкие веточки.

Насобирать дров получилось не так много, сухих еще меньше. Поэтому пришлось доставать запасы керосина, которого и так оставалось не много. Мы выложили влажные дрова на снег, на них соорудили костер колодцем. Мокрые бревна, на которых приплыли, поставили рядом, образовав второй круг. Это позволило бы им немного обсохнуть от тепла, который пойдет от основного пламени. Полив керосином ветки, мы запалили пламя.

В мокрой одежде сидеть было невыносимо, казалось, что она прожигает холодом кожу. А едва дул ветер, как холод становился сводящим с ума.

— Раздеваемся, — сказал я, скидывая одежду.

Это выглядело еще более жутко, но только так мы могли согреться и не замерзнуть окончательно. Генка это знал и последовал моему примеру. А вот Кинг медлил. Для него было дико смотреть, что двое ребят, вымокнув в ледяной воде, еще и раздеваются.

— Вам тоже нужно, — сказал я, подсаживаясь ближе к костру и прогревая застывшие пальцы.

Кинг нехотя принялся стягивать одежду. Стуча зубами, матерясь, он вскоре оказался голым. Пританцовывая у огня, он вдруг звонко рассмеялся.

— Никогда не думал, что стану «моржом»!

Мы выжали одежду как смогли, развесили ее на колышках возле огня.

Первая партия дров сгорела быстро, и мы принялись жечь влажные ветки. Те гореть так же задорно не хотели, шипели, дымили, жару давали мало. Приходилось то и дело подливать керосина, чтобы костер не затух окончательно. А заодно и делать зарядку, растирая тело, чтобы согреться.

Но даже этого хватило, чтобы нижнее белье обсохло, и мы оделись. Оставалась только одна проблема — ботинки. Те так быстро высохнуть не могли, слишком толстая подошва, кожа, утеплитель.

— Главное — стельки обсушить! — со знанием дела произнес Генка. — От них основное тепло идет. А остальное — не важно.

Это было спорное утверждение, но вступать в полемику мне не хотелось. К тому же эти его слова звучали убедительно и давали хоть какую-то надежду, что мы тут не замерзнем.

— А как их обсушить? — простучал зубами Кинг.

Его одежда отличалась от нашей, соответственно и ботинки были не такими теплыми.

— Доставай — и на дровину! — произнес Генка, сам следуя своему совету.

— Так они же сгорят!

— Не сгорят! — уверенно ответил парень. — Сам глянь.

И они вдвоем принялись смотрел на стельки, как те дымятся и шипят.

— Главное — вовремя перевернуть. Это как блины жарить. Жарил хоть раз? Ну вот, а еще говоришь, что сгорят! Конечно сгорят, если оставить их так. Присматривать нужно.

Генка ловко перевернул стельки на другую сторону. Кинг последовал его примеру.

У огня было спокойно. Мы сидели близко к нему и даже дым, выбивающий слезу, не мог нас отойти в сторону. Мы грелись. Забылись все неприятности и беды, мы были погружены в самое важное дело — решить, когда перевернуть ту или иную дровину, чтобы дать ей успеть просохнуть к тому моменту, когда ее нужно будет подбрасывать. В таком увлекательном занятии провели полчаса, пропахли дымом, но согрелись и даже смогли кое-как обсушить верхнюю одежду. Ботинки были все так же мокрые, но вода с них уже не бежала.

Заканчивались дрова. Мы понимали это, но не хотели произносить вслух. Пару раз Генка отходил от костра, чтобы поискать в округе еще горючего. И постоянно возвращался ни с чем. Место и в самом деле было не богато на деревья, каменистый берег, покрытый ледяными торосами.

— Нужно идти дальше, — озвучил я неприятные слова, которые держал до последнего.

Но когда Генка закинул в костер последнюю дровину, мокрую, толстую, которая едва ли разгорелась бы, я все же произнес:

— Нужно идти дальше.

Никто ничего не ответил. В глазах своих спутников я видел, насколько тяжело им отходить от костра, горячего, дарующего жизнь и идти в холод. Но выбора не было.

— Идем, — буркнул Генка.

И засунул в ботинки стельки.

Мы натянули влажную одежду. Потом еще некоторое время постояли у костра, глядя, как тот угасает.

— Если доберемся до тепла, — произнес вдруг Кинг. — Если выживем — на дачу вас приглашу. Шашлык будем жарить. Костер сделаю — пионерский. Чтобы полыхало до самого неба. И шашлыки пожарим. Вы любите шашлыки? У меня есть один рецепт. Я вам приготовлю. И вина возьмем. Хорошего вина.

— Лучше портвейна, — произнес мечтательно Генка.

— Нет, — покачал головой Кинг. — С шашлыком нужно пить вино. Обязательно красное. Или водку. Но в меру. И лучком закусывать зеленым. Все бы сейчас отдал за стопку водку и перышко зеленого лука.

— Кинг, хватит дразниться! — буркнул Генка.

— Ладно, — пошли! — улыбнулся я.

Мы отошли от костра, завернули в небольшую низину, которая шла вдоль реки и метров через двадцать должна была привести нас вновь на нужный маршрут.

Но не успел и пройти и десяти метров, как за спиной раздался хриплый голос. Мне даже на мгновение показалось, что это пролаяла собака.

— Далеко собрались?

Мы обернулись. Это был Костя.

С последней нашей встречи он сильно изменился. Окровавленное лицо было перекошено гримасой ненависти, а глаза светились злобой. Употребление наркотиков дало о себе знать. Бандит окончательно свихнулся, это было видно теперь не вооруженным взглядом.

«Да он и был не адекватен еще в первую встречу!» — подумал я, глядя на противника. А потом пришел другой вопрос — как он смог догнать нас? Он же ведь через реку не шел? Верно знает обходной путь. Он тут больше обитает, чем мы. А может, это мы сделали бессмысленный глупы крюк?

Я принялся вспоминать на путь, но не смог его восстановить. Да, шли, но страх иногда заставлял стереть основную дорогу. Видимо, и в самом деле заплутали. Да еще эта погоня, тоже внесла общую лепту во все это. Если бы не эта ситуация, если бы мы Алика не встретили, то уже давно бы выполнили задание и сидели бы сейчас дома, попивая горячий чай.

Мне не было страшно. Напротив, рвался откуда-то снизу истеричный смех.

— Думали, можно от меня убежать? Нет, от меня не уйдешь.

Я потянулся к поясу, где у меня покоился пистолет. Думал, что делаю это незаметно.

Не вышло.

Костя вскинул ружье и выстрелил. Я почувствовал жгучую боль в руке — словно укусила пчела.

— Не дергайся! — рявкнул Костя.

Еще до конца не осознавая, что произошло, я глянул на руку. Увидел на ней кровь. Перевел взгляд на своих спутников и увидел их выпученные испуганные глаза. И только потом осознал, что в меня стреляли.

И попали!

Я схватился за руку, чтобы остановить кровь. Начала наваливаться боль, нестерпимая, острая. И страх. Он обвился вокруг горла, зашептал в ухо — а что, если перебиты кости руки? что, если я не смогу больше взбираться на горы? что, если вообще останусь без руки?

Паника. Колючая, удушающая. Уже не обращая внимания ни на что, я вскинул руку глянул на рану. Ничего толком не рассмотрел — все было в крови. Осторожно пошевелил пальцами. Те дернулись. Кажется, мышцы в порядке.

Немного успокоившись, я понял, что Костя стрелял дробью. Но промазал, и основной пучок заряда не попал в меня, оцарапало лишь несколькими дробинами, изорвав рукав и кожу. Я облегченно выдохнул.

— Прежде чем вас убить, я хочу знать одно, — произнес Костя. — Кто он такой?

Бандит кивнул на Кинга.

— Просто интересно стало, зачем вы этого толстяка на себе столько времени тащили? Он — какая-то партийная шишка? Или прокурор? Морда вон какая. Прокурор?

— Нет, не прокурор, — сквозь зубы процедил сам Кинг.

— Из самолета? Я видел, что в горах разбился самолет. Алик рассказывал, я не поверил, думал придавило после травы. А потом сам увидел черный дым. Это ведь твой самолет?

Кинг кивнул.

— Вот повезло! С такой высоты грохнулся — и жив остался! Но не обольщайся. Не разбился тогда, подохнешь сейчас. Уж я об этом позабочусь!

Костя вскинул ружье.

— Стой! — крикнул я.

Бандит недоуменно глянул на меня.

— Думаешь, продлить жизнь? Зря. Лучше не оттягивать. Сразу заряд в голову получить — и порядок. А так только нервы себе трепать.

— Стой! — повторил я. — Давай договоримся?

— Чего? — Костя хрипло рассмеялся. — Ты хочешь договориться со мной? Мне ничего не нужно от вас. Кроме одного.

Костя вновь вскинул оружие.

— Мне нужна ваша смерть.