Альпинист. Книга 3

Глава 2 Лондон

— Я не шпион! Не агент! Не супергерой! Почему не попросить об это Марка? Он же ваш человек.

— Марк с вами не полетит.

— Это еще почему?

— У него здесь полно. К тому же могут возникнуть оп нему вопросы, в базе он есть, а потому останется тут. К тому же руководитель группы не он, а ты.

— Я не справлюсь!

Дмитрий улыбнулся, словно говоря своей улыбкой — ну кого ты пытаешься обмануть? Он все-таки не выдержал и закурил, использовав под пепельницу кулек, который свернул из листика. Тонкая струйка сизого дыма лениво поднималась к потолку и я смотрел на нее как зачарованный.

Остальные гости в комнате тоже закурили, столпившись у открытого окна.

— Андрей, тебе такой человек как Шкваркин Аркадий Олегович знаком? — спросил Дмитрий, затягиваясь.

— Нет.

— А вот он тебя знает. Говорит, что авторитет ты, каких еще он не видел никогда. Чуть ли не всю Москву держишь!

— Чего-о⁈ — вытянулся я в лице.

Дмитрий улыбнулся еще шире. Потом достал из внутреннего кармана пиджака фотографию, протянул мне. Я сразу узнал человека, изображенного на нем. И невольно улыбнулся. Это был тот самый картежник, которого мы встретили в поезде и которого я отшил.

— Этого Шкваркина на одной из станций местная милиция приняла — тот пытался у бабки стакан семечек украсть. Так он, чтобы прощение у органов получить, решил авторитета сдать. Ну то есть тебя. Думал, что крупную рыбу меняет на свою свободу.

— Да я же просто импровизировал, чтобы ребят вызволить!

— Верю, — кивнул Дмитрий. — И знаю, что ты не бандит, а добропорядочный гражданин. Это я к чему тебе сейчас рассказал про того Шкваркина? К тому, чтобы показать, что парень ты способный, с выдумкой. Не пропадешь. Вот в новом деле тоже просто импровизируй — и у тебя все получится. Дело не такое страшное, как кажется.

— Ладно, — буркнул я. — Помогу. Но только один раз! Рассказывайте подробности.

Неделя прошла как в тумане. Мы ездили на интервью, рассказывали — уже в какой раз? — одно и тоже все новым журналистам, газетчикам, радиоведущим. Ребята с группы вошли во вкус и уже на третий день вели себя в кадре раскованно, говорили гладко, даже чуть с нахальством и снисхождением. Особенно отличался Генка. Словно «поймав звезду», он с каждым новым интервью говорил все больше, не давая ребятам слова, за что те сильно на него злились. И даже попытки поговорить после и объяснить как нужно себя вести ни к чему не привели.

А вот я все не мог выбросить из головы наш вечерний разговор с Дмитрием.

Ребятам тоже сообщили, что они полетят в Великобританию, но про второе дело, которое нам поручено, они не знали. Так, наверное, даже лучше — думал я. Весь о полете за границу произвела фурор среди группы, еще больше расправив ребятам крылья.

Наши гостиничные номера были наполнены газетами и журналами, в которых печаталось про нас. Их приносили нам горничные, а некоторые и вовсе по два номера — один нам, другой для себя, с именной подписью. Надо сказать, что автографы просили редко, порой через стеснительность, но едва получив заветную подпись, лица людей наполнялись безграничным счастьем. Меня это сильно смущало, потому что не привык я еще к той роли, которую нам выпало получить.

Ребята же вовсю входили во вкус.

На пятый день нам начали приходить письма. Писали в основном из Московской области — остальная почта еще не дошла, там нам сказал Дмитрий. Послания от детей и подростков, от коллективов заводов и школ, от альпинистов и секций — мы читали каждое и это немного меня отвлекло.

Было приятно читать о том, что наш подвиг вдохновил людей на многое, пусть разное, порой не всегда значимое, но все-таки вдохновил. Повара третьей столовой имени Ленина придумали в честь нас новый торг «Победа» с белковой помазкой в виде горы; рабочие сталелитейного завода решили увеличить план выдачи готовой продукции до 7440 единиц продукции — высоты Пика Победы; ученики пятого «Б» класса школы № 11 все записались в кружок альпинизма.

Это согревало, наполняя сердце приятным ощущением.

Все семь дней мы жили в гостинице. И каждый вечер ко мне приходил Дмитрий, иногда один, иногда с кем-то из своих сопровождающих. Они подробно меня инструктировали. Уходили глубоко за полночь, и мне было тяжело встретиться с Лесей, хотя очень хотелось. Девушка понимала, что происходит что-то не входящее в официальную программу группы, но с лишними вопросами не лезла, прочитав все в моих глазах.

И от этого ее понимания, преданного, молчаливого, мне становилось тошно. Я хотел лежать с ней в одной кровати, а не вот это все. И игры в шпионов мне сейчас были не по душе.

Надо отдать должное Дмитрию, он умел очень тонко уловить мое состояние и всего двумя тремя словами успокоить. В какой-то момент я и сам для себя решил — что меня не убивает, то делает сильней. Что я, не справлюсь с заданием? Конечно справлюсь! А потом спокойно смогу отдохнуть с Лесей.

Наконец, настал день вылета.

— Перелет займет четыре с половиной часа, — сказал Дмитрий.

И оттянув за локоть меня в сторонку, шепнул:

— Я с вами не смогу полететь.

Эта новость огорошила меня. Об этом он меня не предупреждал, и я искренне надеялся, что смогу в случае чего уточнить дальнейшие свои шаги с Дмитрием. Но теперь…

— Почему не летите?

— Ты должен понимать, что это не простая поездка. Очень непростая. Это понимают и там, куда нас пригласили. Я работаю в управлении внешней разведки. Они об этом знают.

— Знают⁈

— Они много чего знают. Кроме одного — им нас не победить.

Дмитрий достал из кармана пачку сигарет, закурил. Желваки на его шее начали перекатываться. Мужчина был зол.

— Так что думаю это не самая лучшая идея лететь мне с вами туда — возникнет очень много вопросов. И самый главный — почему это простая команда альпинистов вдруг прихватила с собой агента внешней разведки? Тогда наш план быстро раскроют и все поймут. Так что тебе, Андрей, придется все делать самому. Но ты не переживай. Я инструктировал тебя очень тщательно. Ты все усвоил. Я уверен — у тебя все получиться.

— Только вот я в этом мне уверен!

— Переводчик — свой человек, — подмигнул мне Дмитрий. — Он из наших. Не из разведки, но тоже из органов. Так что в случае чего можешь на него положиться. Но лучше, конечно, действуй один, никого из ребят не привлекая.

— Понял, — кивнул я. — Мы что же, совсем одни полетим?

— Нет, с вами представители посольства еще будут, люди с Министерства иностранных дел и прочие официальные люди.

Дмитрий наклонился ко мне ближе, шепнул:

— Но они не в курсе наших дел. Еще будет охрана. Это обязательно. К каждому из вас будет приставлен телохранитель. Твой — Михаил, — тоже из нашего ведомства. Он коротко проинструктирован насчет того, чтобы выполнять твои поручения. Так что в случае чего, если что-то вдруг понадобиться — можешь просить его.

Ничего себе, личный телохранитель!

— Удачи тебе, Андрей! Как прилетишь, обязательно тебя встречу. Лично!

Дмитрий пожал мне руку, и мы распрощались.

К десяти часам нас привезли в аэропорт, там уже нас ждал самолет, приготовленный только для нас. И вновь журналисты. Пресс-конференция получались короткой — нужно было спешить, чтобы успеть в «окно» хорошей погоды.

Вылетели.

Я был молчалив, а вот ребята напротив, говорили без умолку. Их можно было понять, никто из них дальше Ялты еще не летал. А тут целая Великобритания! Летим в Лондон. Впрочем, в Лондоне мне тоже не доводилось быть, но особо и не хотелось — в мой век высоких технологий можно было посмотреть быт и достопримечательности любого города или страны, просто зайдя в интернет.

Ну и телохранители, конечно, добавляли ощущение неправдоподобности всего происходящего. Марина тут же начала строить глазки своему, Генка — рассказывать про то, как он пробирался сквозь ледяную стужу, ведя группу вперед, к Пику, а Клим — мериться силой рук.

Мы же наконец с Лесей побыть вдвоем.

— Ты переживаешь? — спросила девушка, видя мое состояние.

— Немного.

— Немного⁈ — улыбнулась Леся. — Да ты места себе не находишь! Круги вон под глазами, ночами, наверное, не спишь. Еще ходят к тебе эти странные люди в серых плащах. Я понимаю, что там скорее всего серьёзные дела вы обсуждаете, но мне тебя жалко, я беспокоюсь за тебя.

Я едва справился с желанием рассказать ей обо всем. Нельзя!

— Просто перелетов боюсь, — ответил я. — А насчет посетителей… извини, не могу рассказывать. Пока не могу.

Едва ли в это поверила Леся, но вопросов она больше не задавала. В глазах ее вместо успокоения появились огоньки тревоги. Она переживает — понял я. Только никак я ее сейчас успокоить не могу, и сам едва держусь.

Потом — пообещал я себе. Потом я расскажу ей обо всем, когда будет можно, когда приземлился опять у себя и когда передам пленку Дмитрию.

Бортовой обед был царский. Нам принесли красную икру, белый хлеб, масло, мясную нарезку, чай. Мы с большим аппетитом поели и на некоторое время задремали. Когда же открыли глаза, то самолет уже совершал посадку.

— Лондон! — только и смог выдохнуть Генка, глядя в иллюминатор.

Нас встретил вполне себе обычный аэропорт, ничем не лучше того, откуда мы садились. Правда, народу было больше. Все те же журналист и официальная встречающая делегация. Мы быстро отметили, что газетчики тут гораздо наглей и беспардонней. Вспышки фотокамер ослепили, а Генке и вовсе чуть не заехали объективом по лбу.

Официальная часть была скромной. Нас встретили люди в строгих костюмах, пожали руки и сообщили, что в каком-то холле нас уже ждут. Но прежде, чем пройти в машину, мы решили поговорить с журналистами. Это не сильно понравилось встречающим, но мы были непреклонны.

— С какой целью вы прибыли в Лондон? — выкрикнул один из журналистов вопрос на английском языке, переводчик нам его перевел.

— Мы приняли ваше приглашение и прибыли сюда с дружественным визитом, — нейтрально ответил я.

— Как вам погода? — спросил другой журналист, и я тут же зацепился за эту фразу.

— У вас сегодня туманно и достаточно прохладно. А вот у нас солнечно на улице Гагарина, где я жил, и на всех других улицах. Вся Москва купается в тепле.

Группа недоуменно посмотрела на меня, но другой вопрос от журналиста отвлек всех.

— Когда состоится встреча с премьер-министром? О чем вы планируете поговорить? Будет ли обсуждаться совместный подъем? — десятки вопросов посыпались на нас, и мы некоторое время отвечали на них, подмерзая на пронизывающем ветре.

Потом нас настойчиво пригласили в машину.

— Куда мы едем? — спросил я.

Сопровождающий делегат что-то быстро говорил и переводчик, внимательно выслушав его, только и смог сказать:

— Говорит — к какому-то очень важному человеку.

— Других тут, кажется, и не бывает, — проворчал Роман.

Пока ехали, смотрели на город. Он был красив. Каменные мостовые, старые здания, какая-то невероятная строгость линий всех строений, словно они все незримо были одеты в пиджаки и фраки.

— Вот уж действительно — Лондон из зе кэпитал сити оф Грейт Британ! — только и смог вымолвить пораженный увиденным Генка. — Глянь, какие машины! А это что? Автобус⁈ Двухэтажный автобус⁈

Мы некоторое время таращились на красный автобус, совсем позабыв инструкции людей из органов не выдавать сильное удивление и вести себя так, будто нам тут ничего не интересно. Интересно, еще как интересно!

— Клим, глянь какие джинсы у парня! Фирма! — продолжал восхищаться Генка. — Вот бы нам такие. А что, ребята, может, заскочим в магазинчик, если время останется? Я бы прикупил пару штук.

— Денег не хватит, — пробурчала Маринка, но на одежду девушек смотрящая с таким же вожделением, что и Генка на джинсы.

— Ребята, взяли себя в руки, — сказал я, приметив вдруг взгляды сопровождающих делегатов.

Уверен, что они очень детально расскажут о нашей реакции на город.

Группа, надо отдать им должное, быстро сообразила, что вести себя так сейчас не стоит и замолчала, сдержанно поглядывая в окна машины.

Мы приехали к какому-то серому зданию, ничем не примечательному, кроме того, что возле его дверей стояли два караульных с ружьями. На улице нас уже встречал невысокий человек, улыбчивый, с добрыми глазами. По скромной одежде сложно было сказать кто он такой, но когда переводчик представил нам его, то мы раскрыли рты:

— Достопочтенный лорд Десмонд Пламмер, глава Совета Большого Лондона.

— По-нашему — градоначальник города, — шепнул мне на ухо Генка со знанием дела.

— Добрый день! Рад приветствовать вас в нашем городе! — воскликнул звонким голосом Пламмер на английском языке и переводчик тут же перевел слова хозяина.

Мы поздоровались с ним.

— Как добрались? Надеюсь, все было хорошо? Я очень рад, что молодежь советского союза приняла наше приглашение и прибыла к нам с дружественным визитом. Мы очень счастливы видеть вас сегодня здесь!

— Мы тоже очень рады, — любезно ответил я.

— Разрешите в знак дружбы и гостеприимства подарить вам небольшой презент.

Пламмер протянул нам настенные часы, но необычные, а вырезанные из дерева.

— В районе Тоттеридж, на севере Лондона, стоит Церковь Святого Андрея. Возле этой церкви растет тис. Но он не обычный. Возраст его по разным оценкам оценивается в тысячу — тысячу пятьсот лет. Это одно из старейших деревьев Лондона. Эти часы изготовлены из точно такой же породы тиса. Примите их в знак почтения.

Он протянул часы мне. Насчет подарков никакой инструкции мне давали, поэтому я некоторое время сомневался — брать или не брать? Хотя работа была выполнена просто великолепно, тончайшая резьба в форме листьев и переплетенных веточек, ограняющих сам циферблат.

— Часы сделали потомственные мастера Лондона — часовщики и резчики. Они очень старались. Специально для вас.

Пламмер улыбнулся, но в его улыбке вдруг проскользнуло что-то едва уловимое, то ли усмешка, то ли напряженность, словно подарок был ему этот в тягость, и он хотел поскорей его нам всучить.

И меня вдруг осенило.

«Вот оно!»

Неужели так быстро?

Дмитрий не сказал, как именно будет агент передавать информацию, но поручил мне, чтобы я подал ему знак. И я это сделал. Знаком служила специальная фраза, которую я и произнес, когда мы только прилетели (ту самую, про солнечную погоду на улице Гагарина). Она должна была попасть в эфир, и агент наверняка ее услышал. Это был знак того, что именно я, а не кто-то другой должен принять информацию.

Я глянул на подарок.

Значит услышал. И передал. Видимо внутри и запрятано все необходимое. Неужели, через самого градоначальника? А может, он и не в курсе? Сам же сказал, что часы сделали мастера, а не он сам. Видимо, агент успел подсуетиться и организовал все как надо, выйдя каким-то образом на мастеров и подговорив их запрятать пленку в часы. Заранее готовился. Хитро придумал!

На душе стало спокойней.

Я принял подарок и поблагодарил Десмонда Пламмера за часы. Потом мы перешли в дом, который оказался его рабочим кабинетом, где еще некоторое время говорили, все больше о всяких пустяках, обмениваясь любезностями. Основная приветственная встреча должна была состояться вечером, за званым ужином, а встреча с премьер-министром только через два дня.

— Почему так не скоро? — резонно спросил я.

— Господин премьер-министр попросил показать вам все достопримечательности города, и чтобы все успеть назначил встречу на такое время. Я надеюсь, это не затруднительно для вас?

Для всех, кроме меня, это было только в радость — провести пару дней в Лондоне никто был не прочь. А вот мне хотелось вернуться обратно и закончить наконец это дело с пленкой и играми в шпионов.

— Ну вот и отлично! — обрадовался Пламмер. — Тогда пока располагайтесь в гостинице, наши люди вас отвезу. А вечером мы вновь встретимся за ужином.

Мы распрощались с ним и двинули в гостиницу. Заселились в нее довольно быстро и разбрелись по номерам, где нас уже ждали разносы с едой.

Я зашел в свой номер, поставил часы на стол. Принялся их разглядывать.

Красивые. Ручная работа. Тонкая, до изумления.

Их отдам прямиком Дмитрию. Пусть сам разбирается, это уже не мое дело. Я свое выполнил. Не думал даже, что так все легко будет. Впрочем, чего я ожидал? Шпионских погонь и перестрелок? Это только в фильмах. В реальности все гораздо тише и спокойней. Знак подал — получи информацию.

Я повертел часы. Дмитрий вроде говорил, что пленки нужно положить в карман и так привезти. Значит нужно достать их? Или это он просто так сказал, в общем? А если часы будут в аэропорту просвечивать? Наверняка будут! И увидят, что внутри есть пленки! Я же так и себя и агента с потрохами сдам. Нет, нужно достать оттуда пленку. И в самом деле, спрятать нужно в карман куртки — оттуда и скинуть легче будет в случае чего. Об этом тоже говорил Дмитрий.

Я огляделся. Нашел на разносе с едой столовый нож. Вполне подойдет.

Часы были собраны ладно, и пришлось повозиться, чтобы вскрыть их. В крови даже забурлил адреналин, я невольно почувствовал себя героем какого-нибудь шпионского фильма. Агент, пленка, секретность, все дела. Кто бы мог подумать, что вон куда меня новая жизнь заведет?

Пришлось повозиться. Мастера знали свое дело и механизм отпирания сделали на совесть. Крышка часов открылась с едва уловимым щелчком, оголяя механизм. Только не он меня интересовал, а небольшая полость чуть ниже. Удобная, глубокая, куда можно вполне себе спрятать пленку.

Только вот пленки там никакой не было.

А вот кое-что другое имелось.

С ужасом взирая на черный механизм, смотрящий на меня словно хищное насекомое кругляшом микрофона и усиком передаточной антенны, я одними губами неслышно прошептал:

— Прослушивающее устройство!