Амето

Когда бы Этна[60] к мысу Лилибея

подвинула свой огненный чертог,

освободивши голову Тифея,

когда бы Апеннины с мощных ног,

а с рук сползли Пелор и гнет Пахина —

и снова бы Тифей воспрянуть мог,

то все равно бы сила исполина

была ничтожна против наших сил,

хоть много зла творила беспричинно;

слабее нас и те[61], кто громоздил

на гору гору в дерзком произволе

и низложить Юпитера грозил

и небесами завладеть – доколе

грома Юпитер не решил метнуть, —

и враг побит был на Флегрейском поле;

слабей и те, кого когда-нибудь

сожгла стрела небес – а значит, к небу,

не мешкая, проложим дерзкий путь,

И если небосвод нам на потребу

не отворят бессмертные – тогда

они рискуют угодить к Эребу,

или другая им грозит беда —

к Плутону в бездну под глухие своды

строптивцев мы отправим навсегда;

а посему пусть неба верховоды

сочтут за честь внезапный наш приезд

и нас причислят в чин своей породы.

И наша доблесть все затмит окрест,

а благородству место не запасно

там, где богатству есть в достатке мест.

Могуча наша младость и прекрасна,

свободно сердце и душа вольна, —

живем, не сокрушаясь ежечасно.

Ни башня, ни зубчатая стена

не сдержат нас; в стремленье непреклонном

нам нипочем ни толщь, ни крутизна.

Вверяясь огнедышащим драконам,

мы совершаем огненный полет

к непостижимым горним небосклонам.

Но если в небо нам закажут вход,

мы тотчас, уподобясь Фаэтону,

спалим надменный лучезарный свод

и всех богов, – докажем небосклону

и тем, кто не пустил нас на порог,

что отомстить умеем за препону —

чем и наказан будет их порок.