Амето

О вы, чей разум прозорлив и ясен,

душа чиста, желания скромны,

и грудь тверда, и пыл в ней неугасен,

достигнуть жаждущие той страны,

в которой средоточие желаний

и вне которой – цели не важны,

послушайтесь моих увещеваний

и приобщитесь к истине одной,

достойной неустанных познавании.

Кибела то открыла предо мной,

что заслоняют ложные личины

от слабых взоров мудрости земной;

но ум в божественные те глубины

проникнет, если верой утвержден

и не взыскует видимой причины.

И в них я пребываю испокон

и то, во что я верю без зазренья,

воочью созерцаю без препон.

Я знаю, что двоичность появленья

и низких и высоких дел земных

являлась целью божьего творенья,

я верую, что предваряло их

единосущно и треипостасно

иное благо в вечностях иных,

и что дитя – природе несогласно —

во чрево девственное снизошло, —

и племя Прометея неподвластно

Плутону стало, победивши зло;

и таково на свет дитя явилось,

что девственности вред не нанесло,

и в Иордане в свой черед крестилось,

принявши омовенье от того,

к кому всех боле сердцем обратилось,

явив начало таинства сего,

в котором, возрождаясь, мы смываем

грех первородный предка своего;

и крестник сей был мучим и терзаем

и смерть на древе тяжком восприял

за нас, и мы о том не забываем.

Я верю, что из мертвых он восстал,

Дит посрамил[228] – и в небо возвратиться

к отцу решил в венце земных похвал,

о том рекли и лев, и вол, и птица,

и тот[229], кем благовещена засим

без кривословья каждая страница,

и много прочих сообразно им

повествовали о Его державе

и кистью верной, и пером благим.

Я верую – вернется Он во славе,

и мы ему предстанем все, дабы

то получить, что присудить он вправе;

пророки – небу вознося мольбы, —

Святого Духа силой вдохновенны,

предуказали ход его судьбы,

и Дух, Отцу и Сыну равноценный,

равно от них обоих исходя,

сияет вечный, вечно совершенный.

Я верю – церковь, верных ей ведя,

их непременно выведет из мрака,

и вне ее нет правого вождя,

я подтверждаю также святость брака,

и – что причастье грешников целит,

а исповедь им помогает всяко,

и – что Церера с Бахусом[230] таит

высокий смысл причастия святого,

и этот смысл от слабых глаз сокрыт;

и быть достойным таинства такого

обязан совершающий его,

и звания он должен быть благого.

Так в проповедях звучных ничего

не утаила от меня Кибела,

уча меня для блага моего.

И если б знали суть господня дела

и Аристотель и ученики,

притом чтоб вера в их душе созрела, —

кому-кому, а им весьма легки

пути бы оказались в царство света,

коль в знанье прочем были высоки.

Как Моисей для божьего обета

приверженцев от мира отвратил,

дабы не знали ложного завета, —

вот так и я, поверив в бога сил,

устремлена душой к его пределам,

храня в груди неистощимый пыл,

и полагаю это главным делом,

и прославляю господа везде,

горда и польщена таким уделом,

и, следуя ведущей мир звезде,[231]

душой благой, уверенной и ясной

я счастья не смогу найти нигде,

как только в нем, и чистой и прекрасной

ему я вверю душу, – тем скорей

с Кибелой повстречаюсь сладкогласной,

всевечно в небесах ликуя с ней.