Ангел

104

(26 ноября 19:00) Зал ожидания. Аэропорт Ханеда.

Кто-то шумно плюхнулся слева. Появление нового соседа встряхивает неудобную скамейку и дурацкая качка обрывает мои витания в облаках. Приоткрыв глаза, я вижу щеголя в стильной куртке. Долговязый чудик уже знаком… Мы недавно встречались! Именно его носило по сторонам, не разбирая дороги.

Зараза! Недовольно смотрю на парня. Зачем он уселся рядом? Мест свободных завались, выбирай любое! Принесла же нелегкая…

Неприятный сосед поднял бутылочку и жадно пьёт. Хлюпающие звуки действуют мне на нервы, а ему пофиг! Типчик нахлебался и срыгнул в кулак, затем дубасит себя в грудь, изображая Тарзана. Фигов царь зверей! На холеном лице видно удивление, пока невменяемые глаза изучают опустевшую тару.

Интересненько… Мне удалось понять очередной закон этого мира? Доподлинно известно, что противоположности друг друга притягивают. Неадекватности, похоже, тоже!

Жмурю глаза и недовольно морщусь. Крайне беспокоящее открытие! Если одна неординарная личность мало заметна, то парочку увидят сразу. Отшивать нужно соседа! И быстрее.

Запах перегара штурмует мой нос! Пробую дышать ртом. Ещё немного и трезвость сдаст позиции наступающему опьянению. Тогда безумное веселье прорвёт наружу, а тушка съедет с катушек.

Я стану творить невообразимое! Может, начну отплясывать на стойке отправления. Это был бы номер, как бы кто не помер! Результатом танцев станет пикирование в мрамор наливного пола. Черепушка такое обращение не выдержит…

«Йя-йя! Бом-бом-ба, бомба я!» — вспоминаю танец девушек в прикольных нарядах. Чёрное и розовое? Что за дикое название! Очередная чушь возникла в отбитых мозгах. Хотя…

Точняк! Распевать про взрывные устройства в аэропорту! Я тоже могу энергично улюлюкать! И водить хоровод вокруг скамеек зала ожидания! Зашибись будет! Бомба я! Офигеют все! Особенно злые дядьки из охраны, которые задержат до выяснения, а я пропущу самолёт…

— Мианхэ-э… — выдал чудик.

(Мианхэ [미안해] — Виноват.)

Направленный удар спиртовой отрыжки добил слева, вышибая из страны грёз. Глаза щиплет! Быстро моргая ресницами, я пытаюсь унять слёзы, текущие от газовой атаки.

— Ккочжо! — отвечаю нервно.

(Ккочжо [꺼져] — Fuck off. Иди на…)

Вот и ругательства пригодились. Пусть чудик будет понятливый и свалит! Разве, я много прошу? Укол головной боли заставил хмурить брови, а парень смотрит обдолбанными глазами. На словах, до него решительно не доходит? Не хочет он топать в далёкое пешее! А может, дело в неправильном произношении?

— Ксо, — досадно цыкаю.

Ну и подавись! Я неохотно поднимаюсь. Хочу пересесть как можно дальше, пока не случилось непоправимое, но что-то мешает. Чужая конечность держит мой рукав и тянет обратно.

Это он зря. Настойчивому подтягиванию я не сопротивляюсь и тушка падает на скамейку. Пьянящая физиономия летит навстречу, занимая всё поле зрения.

Клац! Звонко щёлкает сталь, опасно близко от вздрогнувшего носа. А теперь доходчиво?! Фарэры съехали вниз и мой широко раскрытый глаз сверкает над тёмными стёклами.

Уже предвкушаю дальнейшую потеху! Лихая радость пробила контроль. Начнём наше безумное веселье! Куда он скользит?!

Парень торопливо разорвал возникшую близость и двинулся к краю скамейки. Но легко сбежать у него не выйдет! Подошва кеда печатает дорогой ботинок.

Бодрячком! Сильный удар отдавил пальцы и держит ногу соседа, внезапная стимуляция ускорила пьяный организм. А вот и край скамейки! Гравитация работает на меня и довершает начатое, стаскивая парнишку вниз.

Нехило он жопой врезался! Любуюсь, как стильная куртка подметает пол. На смазливом лице вижу крайнее изумление. Встречный взгляд был диким и раньше, но сейчас глаза действительно ошалелые.

Капец чудику! Очумелая пантомима меня безумно веселит! И это плохо. Для него! Он даже не представляет с кем связался…

— Ха!… — вскрик радости не удержать.

Кольца зажимают губы и душат громкий смех. Я настойчиво запихиваю сумасшедший хохот обратно! И нереально жажду дальнейшей забавы!

План. Цель. Время. Возьми себя в руки и не светись! Меня отрезвляет напоминание, про гостеприимные стены местного изолятора.

Людоедский оскал скрылся, максимальные усилия дергают губы, но мне удалось вернуть маску пристойности. Кеды взлетели и отпустили забавного чудика, возвратное движение ног посылает тушку вперёд. Я покидаю просторную скамейку.

Верчу головой и оцениваю пути отхода. Вижу интересное место, рядом с пожилой кореянкой. Она сама предложила обращаться, если будут сложности, а неприятности, вот они.

Как вариант, сойдет! Отхожу к приставному ряду за знакомой тёткой, та задумчиво кивнула и смотрит мне за спину. Что происходит? Неужели мой визави так быстро очухался?

Упав на скамейку, я оборачиваюсь. Какой настырный клиент попался! Чудик нереально прыткий! Ковыляет решительно и дистанцию сокращает, зараза! А ещё ушибленный корчит сердитые рожицы.

Парочка, сидящая впереди, тоже изучает хромающее недоразумение. Парня смущает пристальное внимание тётки и он притормаживает.

Ловлю уже не столь гневный взгляд чудика и вызывающе улыбаюсь. Вижу, как сердитое лицо приобретает здоровый румянец. Контроль опять сорвало и я гордо показываю язык.

Ох, что будет! Давай!

Моя оборона не дремлет: тётка выпрямила спину и переходит в боевое положение. Краснеющего парня отвлекает решительная поза и он скисает, виновато опуская взгляд.

Ну… Я так не играю. И всё?

— Айщ-щ… — шипит чудик.

Запал остался? Я мелко киваю. Продолжим?!

Парнишка глянул многообещающе и отступил, хромая отдавленной ногой. Доходяга шагает к потоку людей, спешащих по галерее.

— Этот молодой человек, знакомый? — уточнила тётка.

Пожилая кореянка крутанулась слишком резво! Я еле успеваю плотно сжать губы. Больно! Настигает меня очередная несправедливость. Твою ж…

— Впервые вишу, — шепелявлю прикушенным языком, — неадекватных в аэропорт штали пушкать! — сердито негодую и важно киваю: — Бешумный мир, бешумный мир…

Тётка строго смотрит из-под зелени козырька. Похоже, её удивляет дефект речи! Слишком внимательный взгляд меня нервирует. Она же не думает, что я над ней издеваюсь?! Пора линять!

— Комавоё, — запальчиво поблагодарив, быстро отворачиваюсь: — Я немного отдохну!

Потихоньку стравливаю воздух, сквозь стиснутые зубы. Язык побаливает! Но меня больше беспокоит любопытная тётка, взгляд которой легко ощутим.

Она хочет развить наше общение? Познакомить с дочерью? Начать беседу за жизнь и вытянуть всю подноготную. Она меня спалит! Что делать?!

Узнаю скрип скамейки. Тётка оценила мой бледный вид и тоже развернулась. Легко отставшая соседка мне безгранично симпатична. Надо же! Пронесло.

Болтаю языком, тянущая боль проходит. Хорошо, что укус слева! Сталь может отгрызть начисто. И чего тогда мне делать? Без языка то. Вообще финиш! Украшений на тушке уже хватает.

А классно чудик на полу растянулся! Он сам виноват! Заставил по залу шагать. Хотя… Гордиться тут нечем. Унижение неадекватных бухариков особого мастерства не требует, чудик и без меня на ногах еле держался. Это ж надо, так нажраться.

Удивительно! Парень оказался более адекватным, в отличии от некоторых, на кого не будем указывать пальцем! Он ярким примером показал мою необходимость держать себя в рамках. Плюс дурацкое лекарство меняет восприятие мира и берега общепринятого поведения скрывает горизонт безумия. От размытия границ дозволенного хорошего не жди…

— Ха, — тихо фыркаю. Что за чушь? Какие ещё горизонты, да границы? Меня тянет на философию? Чего не хватало!

Общий шум в зале, ор детей и крикливая обстановка начинают утомлять. Слишком много нервотрёпки в последнее время, мне стоит отдохнуть. Хорошая идея! А вот ещё одна замечательная идея: «Вести себя по-тихому и не устраивать дурацких сцен!».

Копаюсь в сумке и достаю спутанный клубок диктофона с наушниками. Мягкий провод легко размотался и освободил потёртый корпус. Щелкнула крышка отделения батареек, стальной тубус упал в сумку.

Контрабанда, самая настоящая! Агась… Даже представить боюсь, сколько я нарушаю законов, протащив сюда таблетки. Лучше об этом не думать!

Холодная батарейка занимает родное место в диктофоне, наушники сели в уши. Привет, белый шум! И никаких визгливых младенцев.

Электронные часы, свисающие с потолка, напомнили вечернее время. Достаю из кармана посадочный талон и верчу в руках: светлый картон сообщает, что до начала погрузки ещё куча времени. Нормаль. Всю заднюю сторону занимает табличка и надписи мелким шрифтом. Чего пишут? Похоже, список указывает очередность запуска пассажиров. Хм… Может, пустят раньше? Будет классно…

Значит, первыми заходят мало мобильные. Очень надеюсь, что охромевший парень использует удобную возможность и мы больше не встретимся. А может, его вообще не пустят на борт? В таком то виде.

Затем идут пассажиры с грудными детьми, беременные женщины и люди в плохом настроении. Серьёзно?! Сначала запускают тех, кто не в духе? Как это? И каким образом проверяют, что у человека день не задался? Нужно зверское лицо корчить? А я смогу? Ну… Так себе идейка. Меня даже встреча с алконавтом на смех пробивает. Как-то обидно немножко! Что за непруха…

Следующими на борт приглашают обладателей статусных карт и участников программ лояльности. Тут совсем не по адресу! С каких щедрот мне привилегии? Я самолёты, можно сказать, впервые вижу!

Потом идут пассажиры хвостового отсека. Но милашка на регистрации уточнила, что мне выдали место в середине эконома. И здесь я в пролёте!

Последними запускают всех остальных, сирых и убогих. Кто бы сомневался? Поэтому сидеть тут и сидеть.

(Немного позже) Почти пустой зал ожидания.

Сотрудница авиакомпании «Корея Эйр» ждёт у стойки отправления, её стройная фигурка щеголяет голубым нарядом элегантной формы. Очередь на посадку закончилась и большинство пассажиров уже на борту самолёта, но миловидная девушка нервничает и беспокойно осматривается. Мелькает бордовый берет, кокетливо сдвинутый на аккуратной головке. Из перехода, ведущего на борт самолёта, появилась вторая сотрудница в похожей форме.

— Сонбэ, у нас по-прежнему некомплект! — заявила девушка более старшей коллеге.

(Сонбэ [선배] — Обращение к более опытному коллеге.)

— Ждём резервные пять минут и заканчиваем посадку, — строго отвечает старшая двойки, — действуем в соответствии с инструкциями.

— По громкой связи уже несколько раз объявление даю! — нервно кивнула девушка. — Где носит эту молодую иностранку?! Опять кто-то голову потерял, гуляя в беспошлинных магазинах!

— Нынешние подростки, все такие необязательные, — согласилась старшая двойки и устало пожаловалась: — Третий рейс за сегодня и опять полнейший аврал, — девица поправляет воздушный шарфик, сбившийся на шее, — меня так вымотала эта надоедливая аджума! Она всё время твердила непонятное, еле спровадила её.

(Аджума [아줌마] — Тётка.)

Старшая девица выглядит устало, ведь пожилые тётки легко мозг вынесут. По характеру бойкие, деловитые и с активной жизненной позицией, они всегда имеют свою точку зрения, не боясь высказать личное мнение прямо в лицо. Аджумы считают себя стражами порядка и наводят страх на младшее поколение. Эти тётки вечно рядом. Даже в другой стране настигли…

— Сонбэ, — неуверенно спрашивает девушка, — а вон там, случайно, не наша потеряшка?

Милашка кивает аккуратной головкой, острым подбородком указывая на одинокую фигуру, которая занимает одну из длинных скамеек в опустевшем зале ожидания.

— Возможно, — строго отвечает старшая двойки, — но по инструкции, нам покидать рабочее место нельзя!

Важная девица отчитала младшую коллегу и довольно вздернула изящный носик. Она уже и позабыла, что недавно отходила на борт самолёта.

— Онни! Я быстренько, — уверенно заявила молодая и бойкая девушка. — Спрошу только!

(Онни [언니] — Старшая сестра.)

Не дождавшись ответа, милашка устремилась в сторону одинокой фигуры. Ножки энергичной девушки забавно семенят в узкой юбке. Строгая напарница провожает взглядом неуёмную подругу и печально качает головой, оставаясь за стойкой отправления.

Молодая девушка заметила мрачный оттенок верхней одежды у особы на скамейке. Такой цвет более подходит парням, а не опаздывающей иностранке. Явное несоответствие вызывает напряжение на милом личике.

— Необычная пассажирка, громко крикнувшая на регистрации, — весело бормочет девушка, — точно-точно, это же она, какая я молодец!

Ножки в узкой юбке замедляют быструю походку до лёгкого шага. Пропажа нашлась и милашка расслабилась, её любопытные глаза изучают фигурку на скамейке.

Уснувшая клюёт носом, понемногу сгибаясь в неудобной позе. Устаревшего фасона очки съехали вниз, очевидно, они тоже решили отдохнуть. Целиком рассмотреть бледное лицо мешает короткая стрижка, прямая чёлка растрепалась и скоро коснётся сумки на тощих коленках. Лежащие на сумке руки скрывают широкие рукава толстовки. Верхняя одежда явно с чужого плеча и не по размеру. Торчащие снаружи кончики пальцев мелко подрагивают, частое дрожание периодически охватывает спящую особу.

— Какая молоденькая, на регистрации она выглядела гораздо старше… — удивилась девушка и заботливо бормочет: — Кто её в подобное одел?! Совсем замёрзла!

Милашка остановилась у скамейки и изучает открытую часть лица спящей: удивляет подростковая густота чёрных бровей, плотно сомкнутые веки крупных глаз сгладили удивительно правильные формы лица, изящность щеки и прямой носик не портит даже немного широкая челюсть, подбородок выбился из «V-образного» идеала, но добавляет особую изюминку, в красивых людях должна быть изюминка.

— Красивая… повезло с внешностью, — задумчиво шепчет девушка, — чудно, лицо без макияжа, а цвет кожи непонятный. Оттенок благородного фарфора? Откуда? А где примесь желтого? На регистрации был японский паспорт… Значит метис?

(Метис [métis] — Потомок представителей разных этносов.)

Склонив голову с бордовым беретом, милашка подмечает полноту выразительных губ. Отсутствие помады вызывает ещё большее удивление.

— Так странно… — улыбнулась девушка. — Худышка… Подрастает нам конкурентка. Хотя слишком бестактная, для диспетчера… Ни на один поклон не ответила, а теперь уснула и опаздывает на рейс. Надо будить, а то скоро упадёт, уткнувшись лбом в коленки.

Утолив любопытство, милашка положила ладошку на подрагивающее плечо.

— Не просыпается, как быть… — беспокойно шепчет девушка.

Настойчивые толчки дергают костлявое плечо, пока нетерпеливый взгляд наблюдает за дрогнувшими ресницами, не прикрытыми чёлкой.

— Э? Как так… — девушка застыла, на личике крайнее удивление широко распахнутому глазу и узкому зрачку: — Не может быть! Зелёный…

Ярко изумрудный цвет скрылся под затемнением стекла. Тонкие пальцы сверкают необычным блеском, спешно вернув чёрные очки на место, пока тощая фигурка рывком вскакивает со скамейки.

Длинные ноги едва не запутались и вставшая покачнулась, но устояла. Встревоженная пассажирка очень спешит, бросаясь к стойке отправления, остальное её совсем не интересует.

— Никогда не видела азиатов с зелёными глазами… — бормочет девушка, оставшись у скамейки, — двойное веко у многих есть, но цвет… Линзы? — улыбнулась внезапной догадке милашка и кивает: — Подростки, такие выдумщики!

В это время пассажирка, задерживающая вылет рейса, достигает стойки отправления. Требовательное протягивание паспорта сопровождает топтание старых кед. Сотрудница авиакомпании нарочито медленно взяла документы и сканирует посадочный талон.

— Опаздываем! — сердито заявила старшая двойки.

Небрежный жест возвращает паспорт, за ним следует официальный поклон. Но опоздавшей без разницы! Ответом служит спина в толстовке, пока длинные ноги торопливо шагают в сторону коридора-рукава, ведущего на посадку.

— И никакой благодарности… — грустно пожаловалась девушка.

Опечаленная милашка вернулась к стойке отправления и понуро смотрит на старшую коллегу, а та насмешливо фыркнула и уставилась в потолок.

— Комавоё! — звонкий голос усиливает переход.

Гром благодарности пугает старшую двойки. Важная девица вздрогнула и растеряла высокомерие, удивлённые глаза отвлеклись от разглядывания потолочного освещения.

— Файти-и-ин! — следует выкрик ещё громче.

Весёлый призыв заглушает раскатистое эхо, гуляющее по опустевшему залу. Почти опоздавшая пассажирка лихо идёт спиной вперёд. Необычные кулачки высоко взлетели, сверкая блеском стали. Задорно улыбнувшись на прощание, нахалка скрылась за углом коридора.

Старшая двойки смотрит на это хулиганство выпучив глаза. На строгом лице желание догнать и задержать нарушительницу спокойствия. Ненадолго. Усталая девица громко фыркнула и качает головой с бордовым беретом, а молодая напарница сверкает довольной улыбкой.

«Аджума»

Можно сказать, что аджума это центровая фигура корейского общества. Законодатель и исполнитель в одном лице. Появление этих женщин хранят в строжайшей тайне, ведь для иностранцев обаяние кореянок практически не блекнет. Возможно, в один из дней, ближе к пятидесяти, девушку во мгновение ока превращает в аджуму. Самое удивительное они вытворяют собираясь вместе: несколько тёток в нарядах из калейдоскопа цветастых и неподходящих друг другу вещей верхней одежды, но с одинаковыми стрижками химической завивки и вездесущими пластиковыми козырьками на лбу. Удивительное зрелище.