Ангел

140

(30 ноября 07:07) Станция «Пусан».

Мой поезд в другую сторону. Прямиком в Сеул. Тупая идея про Гонконг и морское путешествие — офигительная чушь. Кто там ждёт? Уж точно не китайцы с распростертыми объятиями!

Шагая по перрону, я настойчиво шевелю отбитыми извилинами.

Опять же, Гонконг?! Это же надо такое придумать! Забористой дрянью угощают в местных больничках! От неё слишком мозги плющит и прошедшая ночь как в тумане.

Огибаю пассажиров и прыгаю по ступенькам лестницы, ведущей в здание вокзала.

Безумный побег, карабкаясь по стене. Что?! Проще отвлечь внимание охранника за дверью, чем вытворять настолько опасную глупость. Необычная девушка на койке в палате… Это вообще реальность? Или привиделось…

Дальнейшие приключения на всю отбитую голову и схватка с амбалом, который одним весом в десять раз больше! Ну в пять, допустим. Происходящее ни в какие ворота не лезет! Хотя всё закончилось более-менее удачно и Юри нужно было вытаскивать. Тут никаких вопросов.

Девушка могла стать полезной и выдать подробный расклад по делам в медиа индустрии. Рассказать про местные реалии корейской популярной музыки и наметить подводные камни. Но поговорить в поезде не получилось. Юри сразу уснула, положив голову на плечо и приобняв за руку, словно маленький ребёнок.

Спящую девушку не разбудило вытаскивание документов из рюкзачка и разблокировка телефона отпечатком тонкого пальчика с ноготком в бесцветном лаке. Ламинированная карточка с фотографией поведала возраст и домашний адрес: Юн Юри, девятнадцать лет, регистрация в Мокпхо, провинция Чолла-Намдо. Телефон оказался полон строчками вызовов за последние несколько дней. Десятки звонков остались без ответа, а имена абонентов пестрели красным цветом. Девушку уже давно искала многочисленная семья. На то, что семья многочисленная, указывала счастливая Юри в кругу родственников. Групповая фотография застыла на треснувшем экране телефона.

Глупая девчонка. Как можно винить себя за то, в чём вины нет. Дурацкий президент должен просчитывать риски и заботиться о своих подчиненных, иначе грош цена такому руководителю. Винить себя за то, что не смогли продать в другое агентство? Это как вообще?! Очередная черта корейских женщин, воспитанных в местном менталитете? Скромных и забитых. Постоянно во всём виноватых… Может быть.

В любом случае, оставлять Юри при себе нельзя. На хвосте нарисовались местные полицейские и явно обозначили интерес, прострелив шокером. Большой вопрос, как на кореянку повлияет такая новость. Рано или поздно они снова настигнут и Юри останется в одиночестве. О чём девушка удумает неизвестно, но если исходить из корейского менталитета и популярности местных мостов… Предположить легко.

Если здраво подумать, зачем мне ещё одна неадекватная голова, когда я одну такую под контролем не могу удержать? Можно было взять документы и оставить спящую девушку в подземке. Легализоваться под другой личиной. Глаза спрятать линзами. На какое-то время прокатит!

Отчётливо помню манящие двери вагона, открытые на очередной станции. Долгие минуты остановки. А потом двери закрылись и мы поехали дальше.

На пересадку Юри удалось разбудить с большим трудом. «Ещё пять минуточек, омма…» — улыбалась девушка с блаженным выражением на сонном лице, держась цепкой хваткой за руку. Ух ты, нехилая такая прогрессия от «младшего братика» к самому дорогому человеку на свете. Надеюсь, после встречи с родными, Юри станет лучше.

Поэтому одна Юн Юри уехала домой в Мокпхо. Вторая Юн Юри через несколько часов сядет в вагон скоростного поезда, следующего в Сеул. Этот билет лежит в кармане толстовки.

Еще осталась мелочь, которую можно использовать с умом и купить чего-нибудь перекусить. Когда мне выпадет шанс посетить портовый город? Следуя к выходу из вокзала, я обхожу скамейки под обширным куполом, но мозговать не прекращаю.

Пора снова менять план.

Изначально полёт в Корею был билетом в один конец и попыткой исполнить мечту другого человека, от которой не холодно и не жарко. Просто возможность занять себя чем-то. В результате всё свелось к ожидаемой неудаче и бегству от реальности в сторону куда глаз посмотрит.

А теперь у меня появилась цель. И цель простая — собирать стадионы живых зрителей и купаться в их внимании. Будут овации? Пусть будут. Будет ненависть? Может, тоже сойдёт… Нужно определить опытным путём. Жаль, что целебное действие зрительского внимания на головную боль удалось установить по дороге в Пусан… Мотаюсь туда-сюда.

Высматриваю жилетки полицейских и поправляю капюшон толстовки. Похоже, на улице чисто и можно спокойно спускаться по лестнице, а не как в прошлый раз, лететь сломя голову.

В Сеуле есть некоторая опасность, связанная с пострадавшим зданием одной крупной медиа компании. Но кто может связать прохожих на обочине и автомобиль, внезапно протаранивший автокран… Правда? Нет, конечно же, они не смогут!

Зато в Сеуле есть весомые плюсы. Там остался богатенький чудик, который может спонсировать начинание. В конце концов, за ним должок. Ролекс пришлось вернуть. У него было предложение. Интересненько…

А ещё пусть объяснит, какого лешего на хвосте повисли люди в форме! Как там говорил полицейский в больнице? «Посмотрите на неё… Угон самолёта?». Надеюсь, это тоже привиделось!

А если объяснения чудика не понравятся, то я исправлюсь… С превеликим удовольствием утоплю его в каком-нибудь водоеме. У богатеньких обязательно должны быть красивые фонтаны в их дурацких усадьбах!

(Тем временем) Особняк семьи Пак.

Одетый в спортивный костюм Ган завершает очередной круг утренней пробежки, огибая зелень хвойных деревьев и выбираясь из гектаров лесополосы личного поместья семьи Пак. Кроссовки на ногах захрустели гравийным покрытием дорожки, ведущей к комплексу зданий, над которыми царит пятиэтажный особняк.

Парень остановился у одного из круглых фонтанчиков с замысловатыми скульптурами и черпает воду ладонями. Прохлада раннего утра освежает лицо, от надоедливого пластыря удалось избавиться. Пострадавший нос осмотрен семейным врачом, был признан выздоравливающим и почти вернулся к нормальному состоянию, поэтому умывание холодной водой доставляет удовольствие.

"Каким образом ей удалось настолько поразительно сыграть на рояле? Исполнение пронизывает грусть, но в то же время переполняет внутренняя радость и это совершенно невероятно! Даже не удивляет, что многие маститые композиторы восторгаются и ставят авторство под сомнение…" — думает Ган, наблюдая светлеющее небо.

Парень продолжает слушать недавнее исполнение «Белых Облаков». Запись, набирающая популярность в сети, звучит на повторе. Робкая игра инструмента проникает через затычки в ушах, от которых протянулся белый провод к мобильнику в кармане.

Гравием дорожки хрустит Дэёп, догнав замершего у фонтана парня. Личный охранник сменил чёрную пижаму на спортивный костюм и тяжело дышит, переводя дух после долгой пробежки.

— Ну и прыть! Нужно запомнить все эти боковые тропки… — отдышавшись заявляет Дэёп и тоже черпает воды из фонтана, ополаскивая лицо. — Приказать принести свежие полотенца?

Ган улыбнулся, тыкая пальцами в свои уши. Затем парень пожимает плечами и срывается с места, начиная новый круг. Младший наследник спешит бодрой рысцой мимо просыпающейся усадьбы.

Дэёп фыркает носом и мотает головой, разбрызгивая воду. Личный охранник устремился вслед за неуемным парнем.

(Тем временем) Склад «Корея Экспресс». Сеул.

К двойке операторов наблюдения присоединился третий. Плотный кореец уселся на кресло и расстегнул синий пиджак, устроившись так, чтобы не мешал круглый животик. Толстые пальцы мнут пачку сигарет, хотя в помещении атмосфера оставляет желать лучшего и многочисленная электроника требует всем курить снаружи.

— Какие новости? — спрашивает толстяк.

Заплывший взгляд оценивает насколько ровно стоят МёнХёк и НимХван. Первый вытянулся хорошо, придурковатым видом приветствуя важное начальство, второй спокоен и готов к очередным неприятностям.

— Объект замечен в Пусане, аналитический отдел проинформирован. Ведём наблюдение, — отчеканил НимХван, как старший смены.

— Значит, без изменений, — заявил толстяк и приказывает, пожевав губами: — Полный вайп.

— Вайп? — уточнил НимХван.

— Да! Стереть всё! Данные на серверах, личные терминалы, все бумаги в шредер! — начинает заводиться толстяк. Прикурив сигарету, он размахивает золотой зажигалкой: — Чэнджан! Что непонятно?

— Пуджан-ним, зарисовки в блокноте необходимо показать аналитическому отделу, они довольны интересны и вызывают вопросы… — МёнХёк бодро начал, но быстро скисает под злобным взглядом заплывших глаз.

Толстяк рассматривает молодого парня сквозь сигаретный дым, на широком лице выражение удивления от того, что такая мелочь умеет разговаривать.

— НимХван, теряешь хватку? Совсем распустил своего хубэ! Чем вы тут занимаетесь?! Вы электронные глаза. Вам сказали смотреть в одну сторону, туда и смотрите! Куда сказали не смотреть, не смотрите! Что непонятно?

(Хубэ [후배] — Обращение к менее опытному коллеге по работе или обучению.)

— Но объект действительно представляет интерес, — спокойно настаивает НимХван.

— Так… — толстяк лезет в карман пиджака и хлопает по столу смятую распечатку: — Вот! Виктор Бут! Русский! Торговец оружием и сегодня приехал в Сеул. Всё перенастроить, чтобы следующая смена сразу приступила к слежке за ним!

Толстяк бросил бычок на пол и поднимает к глазам запястье. Дорогие часы матово сверкают вычурным браслетом.

— По старому объекту наблюдения полный вайп! Вернусь через пол часа, чтобы всё было готово!

Злобно пыхтящий толстяк поднялся с кресла и уходит, оставляя после себя неприятный сигаретный запах, который с трудом затягивает вентиляция.

(Тем временем) Причал порта «Инчон».

Тихо плещут волны о сваи набережной. Серый бетон вытянулся вдаль, нависнув над заливом морской воды, свалку усеяли развалы проржавевших труб и рыжего металлолома, белеют корпуса старых лодок, давно пришедших в негодность. Разруху заброшенного причала украшает новейший автомобиль последней модели и его красные стоп сигналы, ярко мигающие в утренних сумерках. Престижный седан мягко покачивает, резко меняя крены подвески.

Кореец в строгом костюме не обращает внимание на странное поведение автомобиля за спиной. Отвернувшись к плеску волн у бортика набережной, он прикурил сигарету и приподнимает ручную видеокамеру. Открылся маленький экранчик, нажатие кнопки запускает видео.

— Начинаем?! Снимаешь? — запись мужского голоса удивляет визгливыми нотками женского сопрано.

Фокус видеокамеры отслеживает парня в чёрной куртке. Немного покачиваясь, худощавая фигура бредёт по помещению, очень похожему на зал ожидания аэропорта. Найдя свободное место, парень рухнул на скамейку, потревожив особу в тёмной толстовке.

— Он же совсем в мясо! — слабо повизгивает динамик. — Чем вы его так?

Несколько нажатий кнопок выводит звук к максимуму. Шум большого скопления людей на видеозаписи заглушает скрипящую подвеску автомобиля за спиной корейца в строгом костюме.

— Веселуха. Однажды на рождество закинулся, так потом чуть штаны через голову не снял! — грубо отвечает голос за кадром. — Ща он ещё глотнет и его ваще развезет.

Парень на экранчике шарит в карманах и достаёт бутылочку с прозрачной жидкостью, затем жадно пьёт. Необычная соседка откинула голову назад, устремив взгляд в потолок. Видна изящная шея в обрамлении чёрных волос, упавших за спинку скамейки. Отвлекаясь на соседа, особа ровняет осанку, разбавив мельканием тёмных очков небольшую картинку.

Несколько брошенных фраз не слышны. Но на маленьком экранчике отчетливо видно, как девчонка падает обратно на скамейку, специально напугав соседа внезапным возвращением.

— Ловко… — хмыкнул кореец в строгом костюме, присматриваясь к действиям на записи. Расчётливо быстрый удар подошвой кеда не укрылся от внимательного взгляда.

— Заснял?! — радостно повизгивает голос за кадром, сопровождая падение парня со скамейки. — Всё заснял?

Кореец в строгом костюме прищурил глаза, спасаясь от едкого сигаретного дыма. Заинтересованный взгляд продолжает наблюдать за уверенным движением высокой фигуры, пока та вышагивает подальше от недавнего соседа, который хмурит брови и собрался двинуться следом за обидчицей.

— Успокойся! — грубо рявкнул голос. — Камера пишет. Ща чеболёнок покажет свою гнилую натуру…

Парень на видеозаписи краснеет лицом и отворачивается от сидящих на скамейках зала ожидания. Худощавая фигура в кожаной куртке прихрамывает на одну ногу, постепенно скрываясь из вида.

— Уходит же! — звучит визгливый комментарий.

— Работаем дальше, — приказал грубый голос. — Пошли за ним. Нужен громкий скандал! А ещё лучше спровоцировать дебош, прямо во время полёта! Ваще улёт будет…

Кореец в строгом костюме останавливает запись и нажимает пару кнопок, вызывая жужжание сервопривода видеокамеры, кассету с магнитной лентой выдвигает наружу. Щелчок пальцев отправил искрящийся бычок в полёт и его разбивает о поверхность реки, мгновенно потушив. Следом булькает видеокамера, расплескав брызги на толстые сваи.

Спрятав кассету, кореец в строгом костюме обернулся к танцующему автомобилю. Нетерпеливый наклон головы и руки в карманах обозначают единственную мысль: «Долго там ещё?».

В престижном седане не торопятся, серый туман, хорошо заметный сквозь прозрачные окна, мешает рассмотреть неспешность происходящего внутри. Но ждущий снаружи знает, что водитель довольно необычен и в нём легко опознать корейца, недавно прилетевшего из Токио самолётом «Корея Эйр».

Толстячок со спутанными руками таращит глаза и с ужасом долбит ногами по педалям. Раскрытый в немом крике рот пробует использовать необычное сопрано, подражая голосу на видеозаписи. Но визгливо выкрикивать уже не выйдет и в опере ему тоже не петь, не даст мутная взвесь, которая заполонила салон из обрезка садового шланга, торчащего в выхлопе автомобиля.

Такому странному водителю составляет компанию ещё более необычный пассажир. Сидящая позади фигура в строгом костюме скрывает глаза за круглыми стёклами, прислонившись чёрной резиной противогаза к белой коже подголовника. Сильная рука обхватила шею водителя мягким, но по-медвежьи уверенным захватом и легко удерживает толстячка на месте.

Синяки в таком деле строго противопоказаны.

(Тем временем) Кабинет вице-президента на шестидесятом этаже «Башни Лоте».

Кабинет не сильно отличается от обычной офисной обстановки рабочего места любого менеджера среднего звена в башне. Вице-президент «Лоте групп» Ли ИнВон человек не привередливый. Зачем ему вся эта мишура, если уважение внушает сам размер личного пространства, обширным видом демонстрируя безраздельное использование одного из самых престижных офисных мест Сеула.

— Всё подтвердилось, — ИнВон обращается к ЙуМи. — Наркотик подмешали специально, его подвели под целенаправленное нападение.

Стройная девушка в спортивном костюме «Адидас» три полоски замерла напротив широкого окна с видом на утренний Сеул. Здесь восход земного светила встречаешь одним из первых.

— Когда мы узнаем заказчика покушения, пусаджан-ним? — тихий голос ЙуМи наполнен угрозой.

— Не скоро. Сейчас необходимо избежать последствий, а не терпеливо распутывать клубок, ведущий к заказчику. Нужно обрубать концы.

— Насколько велики концы, пусаджан-ним?

— Одна частная фирма в Сеуле не следовала указаниям пожарной инспекции, в результате произошло выгорание здания. Некоторые сотрудники… Не справились с бременем взятых на себя обязательств. Обычная история, — грустно улыбнулся ИнВон. — Всё это мелочи, которыми не стоит забивать голову.

— Если решились сделать целью одного из нашей семьи, значит последуют дальнейшие действия, — ЙуМи задумчиво кивнула, дернув пышным хвостом на затылке, — мелкая фирма всего лишь брошенный за ненадобностью инструмент.

— Этого нельзя исключать.

— Девчонка в Пусане может что-то знать, — ЙуМи хмурит брови, высматривая появление края солнца. — Она расскажет, когда ищейки из разведки доставят в Сеул.

— Нет. Принято решение отменить этот приказ.

— Почему?

Красавица отводит взгляд от окна и недовольно рассматривает усталое лицо пожилого корейца в офисном кресле.

— Со свидетелями найден общий язык. Со всеми, кто был на борту авиарейса и имеет большое значение, кроме неё, — ИнВон устало вздыхает и снимает очки, потирая красные глаза. — А теперь вокруг необычной девушки слишком высокий информационный шум. Череда внезапных концертов и последующие скандалы. Свалить вину на настолько неудобную свидетельницу, которая способна заговорить… Которую, возможно, станут слушать… Слишком велик риск.

— Она может что-то знать!

— ЙуМи, сосредоточься на другой задаче! Максимум внимания на подопечном. Возьми его действия под строгий контроль и не допускай впредь подобные выходки!

Сердитый приказ заставил девушку недовольно дёрнуть хвостом волос. Красавица отвернулась к окну, где возникает диск солнца.

— К нападению готовились, — кивнула ЙуМи, — значит Ган не виноват. Целью мог быть любой.

— Парень действовал самостоятельно и не поинтересовался чьим-либо мнением, — возразил ИнВон. — Нападавшие воспользовались возможностью, когда он глупо подставился! — пожилой кореец сверкает круглыми стёклами, возвращая очки на место. — Принято решение ограничить доступ к финансовым потокам. Временная блокировка любых счетов, кроме оклада, который ему начисляют в качестве сотрудника отдела перспективных разработок.

— Так нельзя поступать! Ган семья!

Красавица разозлилась не на шутку и чарующие глаза мечут молнии, прицельно рассматривая отражение хозяина кабинета.

— Таково решение свыше, — спокойно объясняет ИнВон, — ЙуМи, ты же знаешь, подобные действия не в моей власти. Хэджан-ним высказал своё мнение, когда до него дошли новости.

(Хэджан [회장] — Председатель правления.)

— Харабоджи очень недоволен? — мгновенно успокоила гнев ЙуМи.

(Харабоджи [할아버지] — Дедушка.)

— А как ещё хэджан-ним мог себя повести, реагируя на опасность, угрожающую делу всей жизни? — слабо улыбнулся ИнВон. — Можешь таким образом объяснить наказание своему подопечному.

— И всё же… Могу взять силовую группу и вытащить девчонку из Пусана за пару часов, — настаивает ЙуМи.

Красавица отвернулась от яркого диска солнца, зависшего над горизонтом.

— Пустое. О ней уже позаботились…

(Тем временем) Пусан.

Нагулявшись по портовому городу, я возвращаюсь к железнодорожному вокзалу. За время прогулки удалось полюбоваться маломерными яхтами и стоящими на рейде большегрузами, забитыми контейнерами по самые не балуйся. Идея залезть на корабль вполне осуществима… Оставлю, как вариант.

Удачно подвернулся торговец, продающий «пуноппан». Свежие вафли позволили отведать наполнитель из картошки. Начинка так себе, первое место по праву занимает печенька с шоколадом! Без всяких сомнений.

— Жизнь удалась! — улыбаюсь рассвету. Ну почти…

Миновав широкую улицу, сворачиваю в переулок с различным хламом у стен. Судя по внутреннему компасу, тут можно срезать. Как бы мне поезд не пропустить!

Впереди появилась странная парочка из двух азиатов. Один высокий и нескладный в тёмном полупальто, второй ниже и шире в спортивном костюме. На корейцев похожи слабо…

Не по нраву мне слишком внимательные взгляды. Запустив ладошку под толстовку, я отцепляю шокер. Здоровячка вырубаем первым. Он широкоплечий и посильнее, а значит опаснее, но шокера на него хватит. Высокая каланча получит между ног и ему хватит тоже.

«Дурацкие Лёлек и Болек…» — что за?! Очередная невнятная белиберда, всплывшая непонятно откуда.

Голова гудит и серая брусчатка подворотни бьёт в лицо, прилетая навстречу. Копна волос цепляет камни. Шокер вылетел и гремит пластиком.

Их не двое…

(Тем временем) Пусан.

Два разномастных китайца ускоряют шаг, быстро подбегая к телу на брусчатке подворотни.

— У девки башка железная, — гудит широкоплечий, — ещё дёргается.

— Ну так выруби! — приказал бородатый.

Китаец с жидкой бороденкой стоит напротив разномастной парочки. Он прячет за пояс топор, блеснувший остро заточенным лезвием, и одергивает меховой полушубок.

— А может, позабавимся, босс? — пищит нескладный.

— Никаких забав, — хмуро пригрозил бородатый, — спецом обухом бил. Девка раскроила башку о камни набережной и утонула. Чеболи сказали никаких следов, значит никаких следов. Делаем чисто.

— Не повезло тебе, — гудит широкоплечий, присаживаясь на корточки перед лежащим телом и протягивая руку: — Никакого сладенького сегодня-а-а!

Тело на брусчатке дергает копной волос, мгновенно выпрыгнув в полный рост.

— А-а-а! — горном вопит широкоплечий, прижимая крупную ладонь к животу и падая на задницу. — У неё нож! Нож!

Кеды мелькают ядовитыми шнурками и футболят высокому китайцу между ног. Пробивание заставляет сложиться нескладную фигуру, заваливая вниз.

— Я-а-а! Мои яйки! — верещит худой, катаясь по брусчатке и суча ногами.

Тёмные стёкла уставились на бородатого китайца и отметили топор, блестящий лезвием в петле на поясе. Валко развернувшись, девчонка шагает прочь, пытаясь перейти на бег, но длинные ноги часто петляют.

Внезапно улочку преградил капот автомобиля. Резко появившись из бокового ответвления, старый седан с тонированными стёклами и помятым крылом остановился не доезжая бампером до стены. Ревущая двигателем развалюха закрывает возможность побега, оставляя только один путь, назад к бородатому с топором.

А затем стало гораздо хуже. Водитель открыл дверь и выпрыгнул наружу. Парень в джинсе и чёрной жилетке ловко перепрыгивает переднюю часть автомобиля. Спортивная фигура скользнула по капоту и упруго приземлилась на ноги в чёрных мокасинах.

— Змей, выруби её! — приказал бородатый, указывая топором.

Особа в тёмной толстовке пошатнулась и отступает к стене, покрытой белой штукатуркой. Поднятые кулачки блестят сталью колец, но по бледному виску стекает красная капля, остановившись у подбородка.

— Давайте! Сучата! Кому жить надоело?! — звучит хрипло.

Парень в чёрной жилетке упруго переступает ногами и без предупреждения наносит прямой удар подошвой. Мощный выпад в солнечное сплетение вырубит взрослого мужчину, но девчонка удивляет своей прытью, блокируя руками, скрещенными перед собой. Её подводит вес, заставив отлететь назад и больно удариться о стену.

Осыпает белую штукатурку за спиной. Тощее тельце покосилось, клонясь к земле. Но длинные ноги выпрямились и кулачки поднялись снова.

— Иди сюда, руками порву! — слабо хрипят губы, пока необычный глаз сверкает над съехавшими очками.

Змей тоже занял боевую стойку и немного согнул ноги, выставленные локти прикрывают корпус. Парень пружинисто перепрыгивает с пятки на носок и плавно меняет стойки, оценивая противника у стены, который за пару секунд завалил двух опытных напарников, вопящих на земле.

Правая нога парня пружинисто вылетает, целясь в голову. Девчонка снова удивляет, закрываясь рукой и приподнимая локоть к виску. Но Змей не так прост и обманный финт всего лишь намечает удар справа.

Парень выдернул ногу и вновь обретает опору, нанося удар с другой стороны. Вылетевшая ещё более быстрым движением левая нога гудит, рассекая воздух, и срубает тощую фигурку у стены.

Змей развернулся вокруг своей оси, гася излишки сильного удара. Чёрные очки клацают акрилом, скользя по камням подворотни.

— Босс, мне руку до кости порезали! — жалобно скулит широкоплечий, сидящий на заднице. — В больничку нада, кровь так и хлещет!

— Мне яйки, ой мои яйки, — причитает нескладный сосед, перекатываясь с боку на бок.

— Шило! На носочках попрыгай! А ваще, заткните хлебала и в машину быстро! — бесится бородатый, пряча топор под полушубком.

Чёрный мокасин поднялся, собираясь раздавить тёмные стёкла, удачно упавшие рядом.

— Змей! Тащи девку в багажник, — приказывает бородатый. — Уходим, пока нас не срисовали.

Парень отводит ступню от блестящего акрила.

— Достойно держалась… — тихо признал Змей, рассматривая чёрные очки. — Совсем не как ссыкуны на земле.

«Последний концерт»