Таких эмоций я давно не испытывал в том смысле, что в этом теле столько дофамина ещё не ловил.
Привалившись спиной к стене, не могу справиться с улыбкой: сижу и радуюсь, как будто выиграл Олимпиаду и президентские выборы одновременно.
Наверное, сейчас мне впервые в жизни по-настоящему пригодились заветы Михалыча: "Сперва нужно думать головой. Если нет — считай, проиграл: бить, не думая, бесполезно".
До сего момента я воспринимал этот постулат исключительно по разряду старческого брюзжания. А вот поди ж ты.
Проект решения возник в голове, как ни парадокс, не благодаря боксу. Вернее, не в первую очередь с его помощью.
Как справиться с противником, у которого вместо кулака металлическая кувалда? Вместо головы, кстати, тоже?
А у тебя по условиям задачи тоже две руки, две ноги, но мышцы, реакция и барьерная функция на удар — ощутимо ниже? Может, не в разы, но.
Накладка на бицепс — не то чтобы грязный приём бокса, нет, вполне легальна, законна и разрешена.
Скорее, слишком экзотическая. Это как удар в падении через себя в футболе, пронос мяча на голове как Марадона и прочие трюковые элементы. Теоретически, они работают, но на практике есть масса других способов решить ту же задачу с меньшими энергозатратами (и с более гарантированной эффективностью). Вот ими никто и не увлекается.
К моему великому сожалению, академический бокс исходит из плюс-минус сопоставимых физических кондиций противников, а здесь об этом речь не идёт. Да и драки в этой школе на академический бокс походят постольку-поскольку.
Местные благодаря своим нейро-концентраторам представляют собой причудливую смесь алмазной рубашки на теле, взрывного импульса спринтера-олимпийца, выносливости марафонца из первой пятёрки и тактического багажа пятилетнего ребёнка.
Не такой уж редкий вариант, если физуха обгоняет соображалку.
Получается, при обычном размене ударами мои якобы преимущества таковыми вовсе не являются. Я просто не сразу это понял.
С другой стороны, если включить мозги, логично предположить: более высокая производительность по определению требует соответствующего контроля. Тоже более высокого, физику никто не отменял.
Если по-простому: с усиленным и модифицированным организмом и нервная чувствительность должна быть слегка повыше. А это — автоматом более низкий болевой порог.
Поковырявшись в сети, гипотезу не подтвердил, но и не опроверг. Ясность предстояло внести натурным экспериментом, причём на себе.
Кулак (Ченя, в частности) — это кувалда-гиря-молоток, которые нацепили на рычаг либо верёвку (руку).
Если не давать рычагу раскрываться полностью, кулак до тебя просто не достанет — механика накладки.
В боксе этот приём по целому ряду причин девять раз из десяти просто не востребован, без деталей. Но если ты бьёшь в бицепс противника не кулаком, не ладонью, а металлическими шипами строгого ошейника — сравнительные показатели урона накапливаются в твою пользу.
Главное — построить правильную тактическую модель. Если получилось, выигрыш — вопрос дисциплины и тренированности.
По лицу китайца я увидел, что боль ему доставляет большой дискомфорт, чтобы сказать мягко. У меня и на этот счёт были опасения: а что если местные гаджеты и импланты, кроме прочего, в нужные моменты эту повышенную нервную чувствительность могут снижать? Как раз для обезболивания?
Сеть чёткого ответа не дала, а найденную информацию можно было трактовать и так, и эдак.
В итоге практический эксперимент доказал, что мозги рулят.
Наверное, я бы так и сидел под стеной ещё минут пятнадцать. Глупо улыбался сам себе и искренне радовался жизни, расслабившись и мечтая.
К сожалению, школьник — существо бесправное. Трофимов, возбудившийся непонятно от чего, прибежал к нам уже после всего и принялся орать чуть не инфразвуком.
Я даже на своей волне машинально спросил, это его естественный голос или здешние модификации.
Вместо ответа он увеличил громкость, понизил частоту, выпучил глаза и погнал избранных к себе на разборы, а остальных — на занятия.
Мои "товарищи по учёбе" под его впечатлением отчего-то резко спали с лица, а я никак не могу справиться с идиотской улыбкой.
Или не хочу?
Вместо его кабинета поворачиваем направо и оказываемся в какой-то комнате для переговоров.
Завуч задраивает двери и, судя по мимике Карабаса-Барабаса, сейчас собирается начать следствие.
А мне всё равно весело, легко и интересно. Как говорила одна наша врач там, если с ресурсом спонтанности порядок — о стрессоустойчивости можно не переживать.
Рыжему, похоже, собственные метаморфозы не просто ударили в голову, а вообще отшибли все мозги и инстинкт самосохранения впридачу.
Он так и топал за Трофимовым, идиотски веселясь, победоносно глядя по сторонам и только что не подпрыгивая от восторга.
Кретин.
Причины истерики завуча прояснились быстро и было их сразу несколько.
Рассадив в весьма определённом помещении тех, кого посчитал нужным, Трофимов первым делом наехал на Хамасаки:
— Что это за финансовые махинации? В своей школе я не потерплю не то что подобного, а даже одной десятой намёка на…! на…! — от избытка чувств толстяка заклинило.
Он так и не подобрал нужного слова.
— Сенсей, будьте любезны пояснить свою претензию? — Миру, подвигав крыльями носа, всё же удержалась в рамках приличий.
Как представитель титульной нации и своей семьи, она могла сейчас себе позволить ответить иначе. Видимо, вверх взяла классическая японская тактичность: из всех вариантов она выбрала тот, который максимально сохранял лицо преподавателя.
— Ставка шестьдесят тысяч. Обязательства несовершеннолетней Юнь в твой адрес подтверждены протоколом… школьный искин… время… место… ВЫ С УМА СОШЛИ?! — завуч решил не играть в реверансы и немного побыть самим собой. — Будешь отпираться?! Или мне сделать выгрузку от искина через полицию, с соблюдением всех процедур?!
По его виду было похоже, что он сейчас даже заматерится с удовольствием, только ткни.
— А что вас так заставляет нервничать, сенсей? — Хамасаки добросовестно наморщила лоб и напрягла мозги. — Сумму я подтверждаю и не отказываюсь. Сенсей, но ведь эти наши, м-м, игры — обычное дело, нет?
Она немного помялась, пытаясь соблюсти деликатность, но в итоге не нашла нужных слов и махнула на приличия рукой:
— Чем сегодняшний день отличается от всех остальных? Почему вы из всех вцепились именно в меня?
"Этому тотализатору и ставкам далеко не один день" — вслух сказано не было, но очень выпукло подразумевалось.
— Нелицензионный нейро-контрафакт в вашей параллели! Утром поймали на горячем! Федеральное преступление, это прямо сегодня! Полиция, которая носом роет, как тапир-муравьед! Три уведомления с федерального сервера за один урок! Прокуратура, ювенальная полиция, служба опеки! — казалось, Трофимову сорвало кран фонтана.
И теперь содержимое его резервуаров волной цунами хлынуло прямо сюда.
— Не прошло и мгновения, как искин фиксирует азартную игру школьников! На большую сумму, чем цена моего автомобиля! Вы что, совсем ох*ели?! — всё-таки он это сказал.
Заведующий учебной частью решил продолжить делиться настроением с присутствующими и пошёл орать по второму кругу.
— Возможно, уважаемому человеку вроде вас стоит задуматься о более дорогой машине? — с нечитаемым подтекстом предположил Рыжий. — Если выигрыш Хамасаки с ней соизмерим?
Старшеклассники мгновенно обрушились на модераторы эмоций в своих интерфейсах: ещё не хватало выражением лица отреагировать на такой занимательный демарш дурачка. Чтоб это увидел завуч.
— ТЫЫЫЫЫЫЫ…!!! — Трофимов даже не кричал, а рокотал, как прибой. — ТЫЫЫЫ!!! — его глаза, бешено вращаясь, сфокусировались на очкарике. — ТЫЫЫ…!!!
— Сенсей! — Седьков вежливо поднял руку и заговорил без спроса. — Упреждая ваши возможные предположения. У нас не было сколь-нибудь значимого конфликта с Ченем. Я уже заметил, что вы очень щепетильны в вопросах дисциплины. Извините, что позволяю себе подобный тон, но как человек ответственный не могу не заметить: вы здорово нервничаете. Рискну предположить, в том числе из-за нас. Вот чтобы снять напряженку, тороплюсь сообщить: имело место спортивное занятие, на котором мы чуть-чуть переборщили. Всё. Претензий друг к другу не имеем, обычные школьные дела.
Школьники прониклись неожиданной находчивостью: разумеется, китаец сейчас не может доказывать обратного, даже если очень хочется.
Трофимов, похоже, тоже что-то надавил на своём концентраторе, потому что стремительно успокоился буквально за следующую секунду:
— Седьков. Если ты рассчитываешь таким дешёвым приёмом увести моё внимание от главного вопроса, то смею тебя заверить: номер не пройдёт. Не трать силы и не считай других глупее себя.
— А вы сейчас о чём? — очкарик добросовестно прищурился, свёл брови вместе и задумчиво приоткрыл рот.
— Как ты смог победить Ченя? Ты — голый натурал. — Похоже, Трофимов решил забить на вежливость и расставить все возможные точки над нужными буквами. — Немедленно предъяви свой концентратор. Что у тебя на нём?
Присутствующие старшеклассники напряглись: а ведь такое никому даже в голову не приходило.
Натуралы — слишком мелкая, незначительная и несерьёзная группа, чтобы рассматривать их с точки зрения потребителей нейро-контрафакта.
Но если подумать, никто не говорит, что он невозможен!
Чень и Юнь многозначительно переглянулись. А ведь натуральность очкарика вовсе не значит, что и на концентраторе у него не может быть чего-нибудь "специфического"!
Чень тоже сделал стойку на такую интересную информацию. Вначале он задумчиво посмотрел на Трофимова, потом впился взглядом в Седькова, явно активировав все возможные ментальные приложения для фильтрации входящего потока.
— Шутите? — дурачок очень плотно присел на своё амплуа и, видимо, не собирался его менять. — Какой контрафакт?!
— Дай сюда свой гаджет.
Недолго думая, очкарик стащил свой убогий браслет с запястья и, наклонившись вперёд, бахнул им по столу перед педагогом:
— Нате. Разбирайте на запчасти, сдавайте в полицию, исследуйте, как хотите.
Трофимов тут же подключил искин и секунд тридцать молчал в ожидании результата.
Искин сообщил, что ничего запрещённого не обнаружил.
Похоже, завуч этого не ожидал. В его собственных предположениях (это видели все старшеклассники кроме идиота Седькова, пожалуй) он уже убил двух канареек одним камнем: во-первых, нашёл вариант, как перевести стрелки с Рашида (этот источник проблемы ни для кого не секрет — мозги у старшеклассников на месте, информация тоже в наличии).
Во-вторых, нелюбовь завуча к очкарику была искренней, давней, добросовестной и всем известной. Объяснив себе вполне логично (как ему казалось) причины несправедливого выигрыша дурачка, Трофимов явно собирался довести вопрос до конца и вышибить белую ворону натурала оттуда, где ей не место.
Из школы.
А Седьков сейчас, предъявив концентратор для потрошения, разрушил обе такие интересные схемы.
Завуч ещё раз задумчиво запустил сканирование гаджета.
Присутствующие терпеливо ждали.
— Нет. Я не могу оставить подобное без разбирательства, — Трофимов, пошевелив мозгами, пришёл к каким-то своим выводам. — Ладно, с этой стороны ты чист, но я этого так не спущу! Оставляя за кадром наши с тобой договорённости, я докопаюсь до истины: твоего выигрыша у Ченя физически не могло быть.
— Оказывается, могло, — легко пожал плечами очкарик. — Просто до сегодняшнего дня мозги не так работали.
— Не заливай. Я не могу позволить подобной опасности оставаться в стенах заведения. — Похоже, завуч что-то вбил себе в голову и теперь закусил удила.
— Сенсей, а почему, с вашей точки зрения, я не должен был выиграть?
Присутствующие включая педагога на мгновение замерли.
— Потому что лопата не бывает быстрей экскаватора, — отмер Трофимов через секунду. — Ты хочешь, чтобы я тебе перечислил все физические показатели?
— И я так думал, — легко согласился убогий. — Как казалось, не самоочевидно. Сенсей, драка и её производные (дуэли там, бои и так далее) подчиняются немного другой логике. Не физике. Что делает меня в ваших глазах опасным?
На лице педагога мелькнуло что-то, чего Седьков своими слепыми глазами заметить попросту не мог. Однако он, похоже, каким-то чувством это уловил по воздуху отправлю:
— Пардон за менторский тон, но вы сами попросили объяснить.
— Опасными любого учащегося в этих стенах делают незаконные расширения и запрещённые предметы, которые могут быть использованы в качестве оружия либо аналогичных противозаконных инструментов. — Трофимову, похоже, этот разговор был зачем-то очень нужен.
Слишком уж быстро он сменил эмоции и линию.
Очкарик покачал головой:
— Там, где я учился раньше, в ходу был совсем другой постулат. Нет такого понятия, как опасные предметы. Есть опасные люди.
— Что имеешь в виду? — прорезалась Хамасаки.
Видимо, её что-то здорово зацепило, если она вслед за убогим начихала на этикет и полезла в чужой разговор без приглашения.
— Выдай зелёному новичку самый серьёзный ствол, снаряди его по верхней планке — он от этого перестанет быть вчерашним школьником?
— Продолжай, — коротко предложила Миру, хмурясь и продолжая плевать на приличия и на завуча.
— Чем школьника ни вооружай, девять раз из десяти он так и останется школьником, — с видом многоопытного профи продолжил идиот.
Видимо, как поймал свой кураж перед дракой — так до сих пор с волны и не спрыгнет.
— Все эти расширения, оружие, прибамбасы — они навыков и мастерства школьнику не добавят, — убогий решил вещать дальше. — А с другой стороны, возьми человека, который привык выживать совсем в других условиях. Опытный, старый, тёртый, но его одень в шорты и футболку — кто будет опаснее? Он или тот школьник?
— Ух ты. — Хамасаки внимательно посмотрела на очкарика.
Трофимов тоже, даже слегка приоткрыл рот.
— Это и есть ответ на ваш вопрос, сенсей, — с победоносным видом объявил Седьков. — Серьёзный тип номер два не станет менее опасным, если ему выдать неполный арсенал. Эти ваши концентраторы, приложения, расширения — это ни что иное как мультипликаторы.
— Как ты сказал? — Миру, опираясь ладонями на стол, даже подалась вперёд.
— Мультипликатор. То, что умножает твоё внутреннее содержимое. А если ты внутри ноль — то как тебя ни умножай, ты не перестанешь быть нолём, — с серьёзным видом ответил придурок. — Есть типа правило в теории: отсутствие мультипликаторов отлично компенсируется надлежащей предварительной подготовкой. А Чень — ноль, я это с самого начала говорил.
— Чем ты дрался? — Трофимов переварил услышанное про себя и теперь выглядел тем самым опасным человеком из примера очкарика.
— Ошейник с собаки в медпункте. — Седьков потащил из кармана дешевых штанов две железки, после чего пустил их скользить по столу. — Искусственный интеллект изначально определил, что для меня-натурала это законно.
— Ты проверял заранее? — Трофимов задал вопрос, глядя сквозь собеседника и что-то лихорадочно прикидывая.
— Конечно, — убогий уверенно кивнул. — Я же хороший математик. Я очень неплохо понимаю его алгоритмы, кажется. Не все; но те, которые меня касаются прямо — да. Я, конечно, не могу ускорять обмен информацией, как вы, — он покосился на дорогой перстень Хамасаки, являвшийся гаджетом последней модели. — Но и с моего прибора можно ходить по нашей сети. Не так быстро, но можно.
Мануэль, Чень, Юнь и Эрнандес, не сговариваясь, посмотрели на Миру: та, не скрываясь, сейчас таращилась на Седькова, как кошка, которая загнала мышь в глухой угол.
— Подруги так не поступают. — Юнь после разборов у завуча принялась выяснять отношения с Хамасаки прямо под дверью в коридоре.
Им сказали выйти, а пацанов задержали на какую-то "пару слов".
— Я тебе писала до начала пари. — Японка отрицательно покачала головой. — Не перекладывай на меня ответственность за свои решения. Ты не прочла — а теперь ищешь виноватых.
— Я не знаю, где взять такие деньги, — угрюмо бросила китаянка.
— Твои проблемы. Ты порхаешь по жизни, как бабочка. Я — твой друг. Лучше этот урок тебе преподам я, чем потом — жизнь. Доставай деньги, где хочешь.
В этот момент двери раскрылись повторно и на пороге показалась колонна из Рыжего, Ченя и латиноса.
— Стой! — Хамасаки обратилась к очкарику. — Надо поговорить! — Затем она повернулась к подруге. — Ты не против, если мы с тобой позже договорим? Я и так выбрала максимальные две недели.