— Пообщался с любимым наставником? — веселится Мартинес, стреляя глазами в сторону учебной части.
Трофимов почему-то продолжает разоряться вслух, хотя в кабинете он остался один.
— Я бы не острила на эту тему, — сдержанно одергивает её Эрнандес. — Виктор, а чё у вас там…? — она не удерживается и поворачивает лицо так, чтобы ухо было направлено к двери.
Видимо, прислушивается на расширениях.
— Предлагали оставить это заведение на произвол судьбы и в лицей уматывать. С повышением. — Подхватываю их под руки и тащу к лестнице. — Погнали отсюда. А то он так покраснел — не дай бог, кондратий хватит.
— В этот момент лучше оказаться подальше, — серьёзно и рассудительно замечает Мартинес. — Если такое действительно случится. Особенно с учётом того, что ты — последний, кто его видел живым. Хотя-я, — она задумчиво что-то прикидывает, — медсектор рядом. Вес del Cerdo, конечно, повышен; но и успеть откачать тоже могут.
Видимо, моё лицо меняется от этой фразы — потому что через пару секунд она начинает ржать.
— Купился! — Эрнандес тоже веселится со своей стороны. — Это у неё фишка: с замогильным выражением лица нести всякую дурь. Все верят и начинают напрягаться. А она ещё и не всегда поясняет, что пошутила — притворяется эдакой дурочкой на минималках, когда моча в голову стукнет.
— Пха-а-а-ха-ха-ха-ха, прикольно же. — Мартинес радуется искреннее и неподдельно. — Не, на самом деле, это продуманный образ.
— Расскажи?
— Ну какая стереотипная реакция на тёлку типа меня? — она перебирает в воздухе пальцами и активирует голограмму.
Здесь это может заменять фото в галерее телефона.
— Хренасе. А это вы где?
— Да в салоне одном, по причёскам и ногтям. В клубешник собирались, себя в порядок приводили.
— Хм.
— Что?
— Фото интересное. Тут из вас двоих ярче выглядит Мартинес, а не Эрнандес.
— Ещё скажи, я в другое время уродина!
— Далеко не она. Но ты себя обычно скрываешь и разные интересные части тела не подчёркиваешь.
— Так у меня сиськи меньше и вообще я астеничнее. Ладно, какая стереотипная реакция будет на такую, как я здесь?
— У мужиков или дам?
— Без разницы.
— У мужиков — "я б вдул". Дамы, наверное, будут старательно искать недостатки. Чтобы было к чему прицепиться и обесценить — защитная реакция психики.
— Эхх, Седьков. В первую очередь и те, и те будут думать, что я не мозгами думаю, а совсем другим местом.
— А-а-а, ну так-то да. С этой стороны не додумался. Но какой смысл?
— Мне прикольно. Можешь считать это первым ситом.
— На тему?!
— Ну если мужик смотрит в разрез декольте, а не в глаза и на мозги, во второй тур кастинга он не проходит.
— Это физиология. Абсолютно все мужики без проблем со здоровьем будут смотреть не в твои глаза. И не на уровень интеллекта, во всяком случае, в первую очередь.
— А я согласна во вторую и даже в третью — лишь бы чел на первом этапе не останавливался. Но большинство в своих попытках анализа до второго этапа не доходит, — фыркает латиноамериканка.
— И именно здесь, или так, отсеивается обычно девять десятых вашего брата, — подтверждает баскетболистка.
Дальше без разговоров добираемся до школьного двора, где меня берут в оборот:
— Рассказывай теперь. Чё у вас с завучем было?
— Да. Чего Свин орёт, как резаный?
— Повысил мне рейтинг. — Дальше очень быстро пересказываю свой разговор с нашим светилом педагогики.
— Знаешь, а я не буду спрашивать, почему ты так поступил. — Мартинес кладёт подбородок мне на плечо, словно жираф или собака. — Хотя, если по логике, возможно, зря.
— Не зря. — Эрнандес качает головой. — Он просто не стал заключать первую подвернувшуюся сделку.
— М-м-м, думаешь, это предложение не последнее?
— Даже я думаю, что нет, — ворчу негромко. — Просто остального рассказать не могу.
Потому что тайны одной взрослой японки — чужие тайны.
— И не надо. — Мартинес выпрямляется и задумчиво пытается что-то прочесть по-моему лицу. — Если сопоставить звонок старшей Хамасаки и твой отказ Трофимову — я даже близко к подробностям подходить не хочу. Что сейчас чувствуешь? — неожиданно интересуется она без перехода.
— Ты классная. Достаточно неглупа, но большую часть времени этого не демонстрируешь.
— Она такая, — ухмыляется Эрнандес. — Кстати, сегодня ночуете вдвоём, без меня.
Я не знаю, как на это реагировать правильно, потому просто молчу.
Не считаю себя здешнего чем-то сногсшибательным, а по всем теориям какие-то тёрки между девчонками хотя бы в потенциале существовать должны.
Или я себя переоцениваю? А о них чего-то недопонимаю?
— Я пока тоже не уверена, где ночую, но мы справимся и вдвоём, если что. — Мартинес, кажется, троллит подругу. — А ты куда намылилась?
— Дома одно мероприятие, у дедушки с бабушкой юбилей. Буду до четырёх утра изображать и повара, и официантку. — Дальше Эрнандес ругается по-испански.
— Можете приходить, когда хотите, но и у меня сегодня мероприятия. — Вечером ставить софт у Хамасаки-старшей, работать, ещё в одно место зайти после школы.
— Так а как я к тебе попаду, если явлюсь до тебя? — задумывается одноклассница. — Дашь доступ по биометрии?
— Поедем после школы, быстро настроим, — киваю.
— Зачем ехать? — выдают подруги синхронно.
— Я твой домофон сохранила, — удивляется Мартинес. — Ща… дай сюда свой палец, чтобы и меня пускало…
Дальше повторяем эту же процедуру с Эрнандес.
Откровенно говоря, они обе не были уверены, что Рыжий вот так прям запросто предоставит им доступ к себе. Жильё хотя и неказистое, но когда мужик даёт ключи даме — это кое о чём говорит. Больше, чем просто слова, особенно если дам две и его глаза периодически между ними разбегаются.
Однако он сделал это абсолютно легко, без усилий над собой — они старательно мониторили его реакцию.
— Мой дом — ваш дом, — искренне радуясь, Седьков подвёл итог пары верификаций по сетке. — Упс, момент. Дамы, покину вас ненадолго. Пардон.
Они переглянулись между собой: от школы шагал Рашид и Рыжий наверняка узнал его с этого расстояния по размерам, несмотря на своё плохое зрение.
"Даже не знаю", — Айя добавила иконку сомнения после фразы. — "Логика ясна, но оно уже как-то начинает напрягать".
Товарищ тем временем уверенно топал по направлению к Лысому.
"Всё правильно", — мгновенно ответила подруга. — "Он натурал. Основной объект давления — психика. Если даже ты в дискомфорте, значит, Виктор всё делает правильно".
"Да я и не спорю. Говорю только, что уже для нервов тяжело".
"Это война, Худая. Самая натуральная война. И Рыжий её начинал не первый".
— Эй, мудила! — товарищ тем временем подошёл к южанину и хлопнул его раскрытой ладонью по лбу. — Так ты у нас, оказывается, ябеда?
Рашид без разговоров двинул вперёд себя локтем. Седьков принял удар на предплечья и махнул в ответ кулаком.
Со стороны школы торопились другие южане: явно видели всё изнутри через стекло и теперь желали поучаствовать.
— Бл*. Погнали группу поддержки отсекать, — буднично уронила Мартинес.
Они обогнули дерущихся по дуге и преградили путь соратникам Лысого:
— Тормозим! Там вам делать нечего, — Айя дисциплинированно изображала одну из своих безбашенных ипостасей.
— Уйди с дороги. — Ноздри Нури расширились.
Мартинес молча сунула ему под нос средний палец правой руки.
Эрнандес демонстративно развернула голограмму чата:
— Мне наших парней звать? Или мозгами ещё кто-нибудь работать умеет?
— Ты сейчас пользуешься тем, что ты женщина! Уйди!
— Не уйду. А Рашид пользуется тем, что он модификант. А вы хотите воспользоваться тем, что вас больше. Что дальше? — Эрнандес словно прикидывала, ударить ли первой.
— Каждый старается чем-то воспользоваться, — картинно зевнула Мартинес. — Народ, давайте по-хорошему? Это всегда была тема между ними двумя. Ею она и останется.
Рыжий и Лысый, изображая пару вентиляторов, воевали ещё минуты полторы, пока в дверях не появился красный как помидор Трофимов.
— Так теперь будет всегда, — коротко выдохнул тяжело дышащий и оттеснённый в сторону Седьков противнику.
Вторая (и последняя) его рубаха только что тоже пришла в негодность вслед за первой.
— ТЫ НИКАК НЕ УЙМЁШЬСЯ?! — от лица завуча можно было прикуривать.
— Ничего лишнего, исключительно борьба за справедливость, — проворчал новый чемпион школы по киберу. — Сенсей, есть понятие — границы личности! Я всего лишь защищаю свои! Хотя кому-то было бы удобнее, чтобы у меня был проходной двор…
— Здравствуйте. Я пытался позвонить, робот предложил мне два варианта. Я выбрал явиться лично.
— По какому вопросу? — старая Баба Яга за одним из столов приёмного зала службы опеки не отрывается от виртуальной клавиатуры. — Палец на сканер положи.
Может быть, я зря выбрал самую пожилую из всех?
В течение пары минут добросовестно излагаю свою ситуацию:
— … вот и хотел спросить: может, есть какие-то официальные способы? Как сделать, чтобы по закону о себе позаботиться? Работаю, не пью, не курю, учусь.
Бабка минуты полторы ковыряет электронный справочник. Потом наконец задумчиво поднимает глаза на меня:
— Временный вариант есть. Можно заключить соглашение между органом опеки и опекаемым, а в нём прописать условия. Но это на квартал, потом продлять.
Взгляд старухи нормальный и человеческий, поэтому говорю в лоб:
— Непоследние люди намекали мне, что ваш орган может отрабатывать некую внешнюю задачу. Если за меня уже всё решено, пожалуйста, скажите честно?
— Это что-то поменяет? — она словно пытается меня поддеть.
— Я тогда не буду тратить силы, а лучше подготовлюсь к переезду. Сейчас и в школе давят, и за больницу матери платить, и многое другое. Если у меня нет вариантов договориться с вашей службой о своём статусе, зачем воевать с ветряными мельницами? — Подумав, добавляю. — Но говорили, что полюбовно решить вопрос шансы тоже есть. Нужно просто прийти и попробовать договориться с живыми людьми, а не с роботом. Объяснить человеку, не машине.
Ну а чё, всё равно терять нечего.
Идея явиться сюда возникла в результате разговора с Хамасаки-матерью: позвонил ей из школы посоветоваться, когда отец Рашида приехал лично после пятого урока пообщаться со мной.
— А как ты себе представляешь руководство опекой? Ещё и этим твоим неизвестным недоброжелателем, да в твоём вопросе?
— Ну-у, там, откуда я родом, команда спускается руководителю территориального органа. А уже он личным приказом распределяет задачу тому сотруднику, который является прямым продолжением его воли.
— Точно. — Яга флегматично кивает. — Но это только часть схемы. Как думаешь, на какие две базовые группы делится персонал любого подобного заведения? Раз такой грамотный, должен сообразить. Уже молчу, что у тебя мания величия.
— Какие критерии сегментации?
— Лояльность первому лицу здания, допустим.
Разговаривает она сухо и словно нехотя, но по глазам видно: ей здесь чертовски скучно и старуха просто развлекается, пользуясь моментом.
Говорят, в её возрасте непринуждённое общение с новыми людьми — единственный серьёзный дефицит, даже если денег куры не клюют (сверстников с каждым годом всё меньше, как и знакомых — а новые связи после пенсии заводить всё сложнее).
Из-за этого я именно к ней и подошёл. Впрочем, она ещё не на пенсии, судя по тому, что здесь сидит.
— По идее, таких групп должно быть не две, а три тогда, — отвечаю. — Если в рамках вашего критерия. Лояльные люди, нейтральные и агрессивные. Называть можно разными словами, но математически так: плюс, ноль и минус. Я не психолог и не знаю, как это сформулировать по-умному.
Она опускает глаза на экран:
— У тебя в деле написано, что ты математик великий. Действительно правда?
— Не знаю. Просто понимаю в университетской программе на пару курсов вперёд. — Умеешь считать до пяти, остановись на трёх. — А что, прямо так и отмечено в досье? — становится интересно, кто расстарался.
Искин?
— Да. Твои records в исполнении педагогов и искусственного интеллекта твоей школы автоматически идут в твой profile. Ты же эмигрант, статус Би-минус-минус.
— Поясните, пожалуйста?
— Социальный элемент без подтверждённой благонадежности и с высоким уровнем риска социальной дизадаптации. По умолчанию считается, что ты склонен к отрицательным значениям рейтинга. А у тебя ещё и семейные проблемы, ха…
Повинуясь невнятному импульсу, усаживаюсь перед ней на стул:
— Могу подробнее расспросить про ваши ноль, минус и плюс?
— Ты правильно сделал, что пришёл. В твоей схеме, — она подчёркивает местоимение, — всё работает, если босс имеет возможность распределить вопрос лояльным. — Бабка многозначительно смотрит на меня.
— А сейчас…?
— … А сейчас апликант пришёл лично и попал на первого попавшегося специалиста. Не на того, кто… ты понял. Это исключительно вымышленный пример для такой же ситуации.
Неужели Тика права? И даже в эту эпоху вместо машины можно договариваться с людьми? Во всяком случае, пытаться.
Или это она и устроила? Но как, если я специалиста выбирал сам?
— А вопрос могут поручить как сверху, — доходит до меня, — так и снизу, что ли? Естественным образом? Вот как я сейчас обратился?
— Да, хотя и касается исключительно органов опеки. Лично моя папка задач формируется из двух источников: сверху, перераспределение работы заведения. И снизу — когда некоторые лишённые импланта личности, обладающие тем не менее конституционными правами, приходят сами. Потому что, по разным причинам, не используют онлайн сервис. — Она изображает, что поглощена содержимым экрана.
Ладно. Лишь бы разговор складывался.
— С концентратора можно было поднять вопрос и попытаться его решить, — слушаю и не спорю. — Но лично мой опыт говорит, что проблема решается быстрее при персональном контакте. До сегодняшнего дня как раз таки и полагался на этот самый ваш электронный документооборот. Вот до чего дошёл в итоге…
— Не поняла. Поясни?
— Одной ногой стою на шахтёрской планете либо на одной из лун, если кратко. Как нам заключить этот временный договор с органом опеки?
— Потребуется подтверждение исключения в юстиции, но процедура и принцип такие…