Аристократы

Глава 30 «Пианино»

POV Вильмонт.

Сначала заскочили ко мне за вещами первой необходимости, минут двадцать собирали сумку, а потом к нему.

Этот дом. Не думала, что когда-нибудь вернусь сюда, к тому же его невестой. Окинула взглядом весь облик успешного элегантного мужчины перед собой. Ну какого Бастарда от настолько красивый родился? Почему на лице и на теле у него нет уродливого шрама, напоминающего, какое он воплощение всех низменных пороков?

Отвернулась от жениха и первая по лестнице забралась ко входу в дом. Распахнула двери. Консьержка заулыбалась при виде Дмитрия. Еще бы тетенька каждый раз норовила его за щечки потрепать, извращенка. Помню, я помню. Кажется и она вспомнила, потому что перестала улыбаться.

— Добрый вечер! Невеста, видимо? — неуверенно спросила она.

— Она самая! — холодно ответила.

Не знаю откуда столько к ней негатива. Может она всегда докладывала, куда и с кем иду с точностью до минуты.

Прошла по фойе, благо малочисленных жильцов не было и, поднимаясь на третий этаж, мы никого не встретили. А Хаски за мной шел, он же не пялился на мой зад? Подозрительно, что позволил идти впереди. На ходу обернулась, на что спутник вопросительно посмотрел, бровь к верху дернув. Ладно, вроде не пялился.

Возле необходимой квартиры остановилась и скрестила руки под грудью. Все равно пойду сегодня к Ирине, она для моей помолвки дочку к матери отправила, так что время у нее освободилось. Сбегу, если понадобится из тюрьмы-пианино.

Руку Дмитрий прислонил к сенсору возле квартиры. На миг задумался и пододвинул меня ближе. Начал что-то набирать на экране на стене. Минуту мучил бедный агрегат и мои уставшие ноги на каблуках.

— Руку давай, — взял меня за ладонь и прислонил ее к экрану рядом с дверью. Фиолетовые лучи заиграли на коже, вздрагивали, перемещались, но никаких ощущений не почувствовала: ни тепла, ни холода. Что это? Как будто мысль прочитал.

— По отпечаткам можно проходить, без ключа, — ответил мне.

Убрал бы руку от моей, а то неуютно. Горячо становится, как будто к лампочке прикасаюсь.

Выдал комнату ту же, что и прежде. Мысли прочитал, там надо изменить воспоминания на более приятные.

Ностальгия, да?

Моя комната была рядом с ванной, комната Хаски дальше по коридору через две.

Оглянулась, похоже ничего не менял здесь: на тумбочке лак для ногтей, белье, тоже которое и было светло-коричневое. Оно шелковое и скользкое, зато прохладное, ткань немного охлаждала наши тела.

Раскрыла дверцы шкафа — в вещах легкий бардак. Лифчики с логотипом Х валялись. Это Хаски чистоплюй, а я могу разбросать, а разбирать буду позже.

Он оставил комнату нетронутой, зачем? И почему отчаянно захотелось присесть на кровать и сорвать эти простыни, и гардероб развалить? Зачем Дмитрий оставил в пианино воспоминания обо мне? После всего, что разделило нас на два противоположных полюса. И почему он не желает понимать, что между нами плотная стена, он может стучать по ней сколько угодно, но я добровольно туда не перелезу. Вновь на поводок? А он может даже не пытаться перелезть через стену, потому что я буду отстреливаться из рогатки, лишь бы помешать ему.

Поднялась с кровати, решительно проморгавшись. Отставить нытье и что со мной в последнее время? Едва не рыдаю постоянно.

Я все равно пойду к Ирине отпраздновать мою кончину в громкой обстановке какого-нибудь увеселительного заведения, где можно потанцевать, чтобы Хаски показать его роль для меня.

Собственно, он для меня по-прежнему никто.

Собственно, побесить Хаски тоже хотелось. Очень.

Когда его любимая консьержка доложит, меня уже давно не будет.

Я шикарна. Блестками светилось мое лицо, грудь, плечи. Платье что надо: выше груди открытое полностью, а внизу — юбочка в оборочку, подпрыгивающая при ходьбе, да и я, как бабочка. Волосы кудрявые-кудрявые. Накидку захватила черную на плечи, чтобы не так уж грудью сверкать. А вообще у меня прилив сил, непробиваемый гейзер.

Вот Хаски взбесится! Едва не захлопала в ладоши, как маленькая девочка. Я, кажется, люблю его бесить. Взяла сапоги и, посвистывая про себя от удовольствия, выбежала в коридор. Оттуда в кухню и оттуда… оттуда я замерла на пороге.

Бастард тебя раздери!

Сидел на диванчике, ногу закинул на ногу и смотрел за моим появлением из-за двери. Вот что здесь сидит? Ладно, я тоже имею право идти куда вздумается.

— Твоя встреча отменилась? — задала наиглупейший вопрос. Не дрейфить. Кто он мне такой? Жених… а ничего страшного. Он «мнимый» жених. Я сама себе госпожа.

— Нет. А вот твоя — да, — эта дурацкая ухмылка. Прошла мимо Хаски, расправив гордо плечи. Встала возле двери и начала обувать сапоги, они легкие для красоты, а не для тепла.

— С чего бы мне ее отменять? — спросила у коврика, на котором стояла. Платье задиралось, но в меру, поэтому совсем попой я к Хаски не повернулась, только бочком, но очертания ягодиц вполне мог рассмотреть при желании. Жених помалкивал и следил за моими действиями.

Застегнула сапоги и распрямилась. Улыбка засверкала довольная, поправила волосы за спину, чтобы те красивым, волнистым водопадом спадали на спину, и накрыла накидкой голые плечи, скрывая их от посторонних глаз.

— Во-первых, ты выглядишь хуже проститутки, — услышала внезапно голос сзади.

Я уже успела взяться за ручку двери с целью раствориться в коридоре подальше от самодовольного жениха, но на этой фразе оторвала насильно пальцы. И развернулась как робот назад, рассматривая будущий объект уничтожения.

— Эти «девушки» по улицам в подобном виде не ходят… — и Хаски нагленько обвел пальцем в воздухе мои мнимые очертания. На что я недовольно сжала челюсть и промолчала.

А козел-жених продолжил:

— Они в подобном виде, — опять пальцами провел сверху вниз, будто по моему телу. — Только заказы выполняют…

Я перебила на полуслове:

— Ну конечно… ты-то у нас в курсе времяпрепровождения всех шалав Арзонта! — Схватилась за дверь. Пошел он со своими приказами, пусть Кристиночке своей приказывает. Я — не псина!

— А во вторых комендантский… — я вышла в проход и от неожиданности отскочила назад. Показалось по мне ток прошелся, словно я к оголенному проводу прикоснулась. — Час…

Померещилось что ли? Решила проверить ощущение повторно.

Подняла ногу аккуратно, попыталась просунуть в коридор и опять. Теперь уже отчетливее по телу волной проплыл небольшой разряд тока, совсем маленький.

Я обратно отскочила назад в квартиру и ладонями провела по локтям, спугивая неприятное ощущение.

Обернулась на Хаски. А он довольно поменял позу, локоть положил на подлокотник дивана, пальцы в замке сцеплены и рассматривал зрелище.

— Что ты только что сказал? — я не слышала после проститутки, что он там говорил?

— Говорю — комендантский час для тебя с десяти часов вечера и до семи утра! — объявил жених.

Прочь улыбки. Мы оба застыли в разных, но застывших позах. Он, готовясь обороняться, я готовая нападать.

— Озверел окончательно? — у меня должно быть дикий испуг в глазах запрыгал туда-сюда.

— Для твоей безопасности, Вильмонт, не высовывайся. Я не могу тебя постоянно охранять…

— Меня не надо охранять, — следила, как Хаски прошел к выходу перед моим носом. — Я могу о себе позаботиться…

Обул кроссовки, словно не слыша меня.

— Я в этом сомневаюсь. Моя невеста не будет разгуливать в таком виде, одна без меня, — я схватила Хаски за куртку легкую ветровку, не давая уйти. Разорву куртку если понадобится, но не дам уйти.

— Прекрати, пожалуйста, — прошипела сквозь зубы, как гадюка. Готовилась укусить Хаски и мечтала, чтобы он сдох от яда. — Я не зверушка тебе какая-то, — озвучила, едва сдерживая крик. Хаски очень аккуратно отогнул мои пальцы по одному, освободив тем самым руку от прочной хватки.

— Хорошего вечера, Вильмонт. Я тебя не отпускаю… — и с этими словами вышел за дверь.

— Как не отпускаешь!? — заорала на весь коридор. Соседи подумают я истеричка. — Я у родителей никуда лет пять не отпрашиваюсь. Ты о чем!? Я вообще-то не жена тебе! — орала громко.

— Хаски! — на что он помахал рукой, так и не оборачиваясь. — Хаски. Стой! — заорала повторно на весь коридор.

Что делать? Вот что он устанавливал на экране возле двери. Это надо быть таким представителем рода козлов!

Захлопнула дверь в квартиру и что делать? Пальцами вцепилась в волосы, взлохматила их. Столько марафет наводила, еле дыша, лишь бы не привлечь внимание изверга, а теперь готова их вырвать из мести. Может в рыжую перекраситься? Или в синюю, насолить ему? Отличные заголовки газет будут. «Будущий Глава Хаски и его сумасшедшая невеста крупным планом».

Перемещусь!

Сконцентрировалась на желании быть подальше отсюда. Прикрыла глаза — спокойствие, только спокойствие. Пару секунд достаточно. Глаз один открыла. Да бастард тебя подери! Ничего не поменялось в пространстве, я там же стояла, как красивая фарфоровая, безвольная кукла.

Ненавижу. С тяжелым, обреченным вздохом упала на диван и прикрыла глаза ладонью от света на потолке.

0 энергия. Здесь нет энергии. Ненавижу. Как же ненавижу!

Свет яркостью очень сильно раздражал. С позором закусила губу. Жизнь не изменилась, я все также беспомощна. Я для Хаски — предмет интерьера, даже с Кристиной обращался «милее». Не слышала, чтобы он ее унижал или, как с собачкой, вел себя.

Злоба всколыхнулась во мне, тело дрожало от переизбытка этого чувства, боялась лава кого-нибудь зальет горячим потоком. Но кроме меня здесь никого, так что лава кипела, бурлила, причиняя лишь мне неудобства.

Дошла до комнаты, сняла сапоги и теперь дошла обстановка. Я — пленница вновь. Открытое окно манило прохладой ночного Арзонта. Третий этаж.

Подошла к подоконнику, раздвинув светло-персиковую тюль, руку настороженно просунула в окно. Зажмурилась в ожидании разряда. Ветер овевал мои пальцы, которыми я могла свободно перебирать, не получая урона. Есть!

Здесь не поставил электрическое поле, оно лишь на входной двери.

Залезла с ногами на подоконник. Высоковато — этажи не стандартные, чуть выше среднего. Сапоги взяла в руки и прыгнула в темноту ночи. Окна выходили на аллею сбоку дома, здесь обычно никого не было, впрочем и сегодня аналогично — тишина стала союзником.

Попыталась в последнюю секунду переместиться возле земли, но не успела. Испуганно и слегка болезненно ойкнула, когда затормозила копчиком. Мысли собрать в кучку не удалось, чем попало тем и уселась — а именно попой. Еле слышно простонала, еще не хватало быть пойманной в столь унизительной обстановке. Нащупала свалившиеся сапоги рядом и принялась их застегивать, сидя на траве. Бедный мой копчик! Я его отбила похоже!

Фонарь освещал половину улицы, я благоразумно сидела в тени. Кода закончила с обувкой подняла глаза, и едва не вскрикнула от ужаса. Я одна — напротив трое мужчин, которых не могла разглядеть, исключительно то, что они взрослые и жутко серьезные.

— Анна Сергеевна! Просьба пройти домой, — приказал один из этих высоких мужчин. Это, маму вашу, три штуки тех уголовников, которые Ивана били. Шрамы на лицах, одежда с металлическими вставками. Меня приподняли за локти с двух сторон и повели, я похожа на уголовницу.

— Не сопротивляйтесь, пожалуйста. Нам приказано следить за вашей безопасностью. Вы только что чуть ноги не переломали, я буду вынужден доложить о вашей выходке!

Выродок! И этот туда же!

Предательские слезы опять готовились пролиться и, когда мы вышли на освещаемый участок перед домом, я вырвала свой локоть и прибавила скорости лишь бы подальше отсюда. Спрятала глаза от консьержки.

Замечательно, завтра каждый лентяй будет цитировать мой героизм, граничащий с идиотизмом.

Как же его ненавижу. Хаски мало того посадил на цепь, так и Цербера оставил за мной присматривать, как и положено с тремя головами. Ненавижу! Сколько будет унижать? Мне и Кирилла хватало всю жизнь!