Батальон-призрак

Глава VIII " Второй день. Черные партизаны "

14 августа 1941 года где-то в Белоруссии (в 80 - 100 км от госграницы СССР).

Ну вот, утро, пора вставать, кстати, стало холодать, на улице спать уже не айс, но накройся шинелью и все в норме, не зима пока. Родничок лесной, журчит, Аня полила мне (из котелка), я полил ей, миру мир? Неа, фигвам мир гитлеровцы и особенно их прихвостни, идем вас мочить/мучить, так, что готовьтесь!

Вот потому, Михась, со своими (одним отделением) вышли спозаранку на разведку, тут, в трех километрах от места нашей ночевки, деревня Ласкевичи, там есть немцы. А вот сколько и как, предстоит выяснить Карасевичу, это охрана моста, заодно и мосту карачун устроим.

Пока ждали Михася, успели позавтракать, на завтрак у нас был, мясной суп, таким же будет и обед и ужин тоже. Вообще-то, может на ужин обломится что-нибудь другое, так как, может быть трофейнёмся (или обтрофеимся?).

После завтрака, чистили оружие и т.д. Потом, ближе к восьми, точнее полдевятого, приехали на великах Михаси, почему на великах, так это же не конь, велик только шелестит (если он в норме), а конь, мало того копытами стучит почем зря, так еще и заржать может. Так вот, в самой деревне гитлеровцы живут в двух домах, местных согнали, на мосту дежурит отделение, два остальных отдыхают, по очереди.

Решили окружить село (что бы никто не сбёг), а с той стороны моста к немцам подъедет взвод унтера Шрайбера. Роль Шрайбера играть будет Нойер, а роль его взвода, наиболее немцеподобные ребята. Короче они должны застать врасплох охрану моста, и расчифанить немчуру к едрене фене. Но все должны сделать тихо, вот и будем полагаться на талант Шрайбера, тьфу, Нойера, я хотел сказать. А потом идти в село, там недалеко, и уже громко напасть на отдыхающих. Остальные прячутся, охраняя периметр села, нас не должны видеть, немцы долго, не должны догадываться, что нас много.

Так вот, все выдвинулись на исходные, "немцам" Нойера, пришлось переплывать реку, причем, не замачивая головы и униформу, потом одеться и топать вперед. Ах да, вся одежка должна быть единообразна, потому как фашисты сторонники орднунга. Потому и мы порядочные, ой нет, порядковые. Так берём слово порядок, делаем из него производные или порядочный или порядковый. Но у обоих слов, другой смысл, первое означает, так сказать морально устойчивый, правильный. У второго смысл - нумерационный, или скажем очередной; там первый, второй, третий и т.д.

А в смысле любящий порядок, нет, есть слово педантичный, но фу, у него какой-то негативный оттенок. Ну и черт с ними, с орднунгофилами, но и мы должны быть педантичными, что бы фашисты не распознали раньше времени.

Так вот, лежим вокруг села, и наблюдаем, из глаз у меня торчит бинокля, неправильно написано? Зато по народному. Вот к мосту катит взвод велосипедистов вермахта, впереди едет некий унтер-офицер Шрайбер. Да, Да! Тот самый старый, добрый Шрайбер, по фамилии Нойер.

Пароль ребята не знают, но язык у Шрайбера-Нойера подвешен покруче чем у Швейка, и потому скоро велосипедёры наши курят вокруг охранников, какого сорта лагман, вешает Нойер на пару с Зыгмантовичем фашистам, я не знаю. Зато результат супер, незаметное движение руки, и велосипые за минуту прирезали целое отделение гитлеровцев. Молодцы, экзамен пройден, на мосту уже снова стоит охрана, то есть даже не охрана, а "охрана", остальные два отделения катят на своих велосипедах в село.

Тут же в ход пошли бесшумники, эти правда не открыто, эти ползут по-пластунски, немцы, да и деревенские, смотрят на велосипедистов, всем интересно, что за велочасть катит, а бесшумники ползут и даже перебегают, двигаясь вперед, они должны поддержать велонемцев.

Из избы выбегает офицер и что-то лопочет на немецком (если честно через бинокль не слышно, я тупо догадался) но тут, же из кустов и огородов полетели стрелы, а еще и велосипедисты добавили из автоматов и карабинов, падая мгновенно на землю. Да, рано немцы расслабились, пардон, гитлеровцы, вот и поплатились. Тут же велосипые, кончив фашистов, принялись вырывать и прятать стрелы, не надо нам сверкать пережитками феодализма и рабовладельческого строя, то есть стрелами. Парадным шагом, в село вошло отделение саперов, они должны заминировать мост, эти как раз в форме РККА, скрываться не треба. В лес с разных сторон села, рванулись полицаи, а мы тут их ждали. Не тут, а везде, вокруг всего села. Выловили всех, всех пятнадцать подгитлерников, село держали в орднунге эти оленекозлы. Снова в село замаршировало отделение бойцов РККА, это последние, других селяне не увидят. А отделение веду я, а оно ведет пятнашку двузадых, потом провели общее собрание акционеров, простите жителей. Четверых полицаев повесили в центре села, остальным выписали разное количество шомполов (а шомполом от мосинки по заду, не айс) и отпустили.

Тут же при стечении народа, я держал речь, если вы помните, я когда-то был комиссаром дивизии, недолго, но был. Вот я и высказался (точнее высказывался, аж полчаса) о любви к Родине, о намерениях гитлеровцев. Рассказал о концлагерях, об истреблении евреев и цыган, короче просто просветил людей, а потенциальным предателям (если таковые еще остались) описал будущее полицаев и т.д.

Как и сказано было ранее, лишь четверо из полицаев, оказались запачканными в крови окруженцев и евреев, остальных эти четверо загнали для толпистости полицай-банды.

Потом мы пошли вон из села, а сапер, красноармеец Горбушкин, взорвал красиво мост, пусть немцы вброд переправляются, а мы ушли дальше. Правда тут Нойер (теперь уже вовсе не Шрайбер) рассказал о том, что их группой, при выдвижении на мост, в лесу, были задержаны четверо парней и девчонка. У ребят есть оружие: три немецких автомата, один пистолет и три гранаты, видимо партизаны-самоучки или мстители-добровольцы.

- Ну, что ребята, кто вы такие?

- Пошел ты, сволочь полицайская.

- Алло гараж, какой я к дьяволу, полицай? Я капитан Красной Армии Любимов.

Ребята лежали связанными в лесу, и потому понятия не имели, что мы сделали с гитлеровской охраной моста. Потому быковали, и играли в молодогвардейцев, правда играли всерьез, они же думают я полицай, ну или "доброволец" фашистский.

- Ребята, расслабьтесь, мы не фашистские холуи, мы из ДОН-16.

- Вы из ДОН? - и сразу у ребят (трех парней и девчонки) засияли улыбки, яркостью соперничавшие с Солнцем, Вегой, Сириусом, Бетельгейзе, Альголем и всеми звездами мира.

- Слушайте, а не вы случайно "черные партизаны", - спрашиваю я, рассматривая маски с прорезями ребят. Ну не совсем маска, как у спецназовца, а скажем накидка с прорезями для глаз.

- А вы чем докажете, что вы из ДОН?

- А вот чем, - "достаю из широких штанин" тугамент, - смотрите, - показываю документ выданный Семеновым (автор Ашот), там черным по белому написано:

"Удостоверение. Выдано командиру ПРБ ДОН-16 НКВД СССР" и т.д., а внизу подпись; "Комдив ДОН-16 СССР И. Р. Семенов" А сверху подписи Романыча печать. Ребятня прониклась.

- Да, "черные", это мы.

- И что сподвигло вас? Да и не мешало бы представиться.

- Иван Максюта, Василь Яремко, Янек Старицкий и Рита Баренбойм.

- Рад знакомству, и все-таки, почему "черные партизаны", чем вам насолили полицаи и их хозяева?

Тут, девушка, ну та, что Рита Баренбойм, заплакала, и Бусинка повела ее к воде, а Василь начал рассказ.

- Мы товарищ капитан с Ритой любим друг друга.

- Хорошее дело, но причем тут полицаи?

- Да они ее родителей и братьев убили, а Ритка с Васькой в то время гуляли по лесу, - не вынесла душа поэта, то есть Ваньки Максюты.

- Понятно, значит, вы решили мстить?

- Нет, мстить решила Ритка, а мы решили ей помочь.

- А маски зачем, ну для чего?

- Сперва они были для нашей неузнаваемости, а потом мы поняли, что полицаи боятся не столько нас, сколько наших масок. Они и обозвали нас черными "партизанами".

- Ну, ребятки, вы вчетвером напугали целый район, если раньше говорили о нас и боялись полицаи нас, то теперь вас боятся гораздо больше. Предлагаю вам, идти с нами, и воевать с фашистами и полицаями, согласны?

Еще бы они не согласились, это ж мировые парни, то есть ребята.

- Да.

- Да.

- Да.

- Да.

Стало в нашем батальоне на четыре души больше, правда души попались неопытные да юные, зато ну очень решительные, да смелые. Вот только с транспортом у них не вась-вась, ни лошадей ни велосипедов. Ничего, где-нибудь отберем, у фашистов тех же, или у полицаев.

А пока, ребятишек посадили на коней, что тащат пушки, временно кони могут потерпеть, да и детки не особо упитанные.

Таким образом, мы шли до вечера, уходя на северо-восток от Ласкевичей, скоро вынырнем из под-пространства (из лесу вестимо) и снова фашистам бумбараш устроим.

А уж когда наступила тишина, чего это со мной, темнота, конечно, мы устроили привал, поели свеженького, селяне одарили яйцами, сметаной, хлебом ржаным да колбасами. Не все стрескали, еще и на утро осталось, у Бусинки в объятьях, эту ночь провела Рита, а я ночевал в обнимку с шинелью.