Бедный бот

Глава 14. Разгром

Вечер и ночь выдались тяжёлыми. Я не имел опыта управления огромной массой людей. До сей поры у меня были лишь мизерные командные навыки, оставшиеся с Песчаной косы, когда я изо дня в день организовывал нелепую мародёрскую засаду на новичков. Действовал я сейчас по интуиции: организовал караульную службу, питание (двум третям рабочих требовалась пища), раздачу оружия — мы захватили небольшой арсенал неподалёку от караульного помещения. К тому же рабочие из цеха оборудования надоумили нас вскрыть склад аномального оружия и боеприпасов, отчего наша боевая мощь значительно усилилась.

Полночи ушло на изучение свойств аномального вооружения и методов обращения с ним. Названия, тактико–технические характеристики, классы оружия — голова шла кругом от такого количества новой информации.

Сдавливатель: его выстрел сплющивает противника, словно плоскуна.

Натравник: натравливает у противника правую половину на левую.

Вышибатель: заставляет противника выронить оружие.

Попробуй–ка всё упомни!

Раскрепоститель: любое вражеское оружие или броню разваливает на детали, которые после невозможно сложить вместе.

Галлюцинатор: противнику мерещатся стада атакующих его монстров.

Расструкт: лишает оружие противника внутренней структуры, из–за чего оно перестаёт действовать.

Аномального оружия было столько, что хватило вооружить треть рабочих. Ещё часть ботов вооружилась трофейным обычным оружием, отбитым в бою или добытым в арсенале. Так что в целом мы были готовы если не отбить нападение врагов, то нанести им существенный урон.

Силы мои были на исходе ещё и потому, что часть ботов никак не могла избавиться от власти Сценария. Стоило мне отвлечься, как они со стеклянными глазами брели в карьер или очертя голову лезли в аномалии, и приходилось ментально вправлять им мозги. Несчастная рыжая девушка, видать, настолько часто раньше попадала в лапы садистов, что постоянно возвращалась к позорному столбу и пыталась сама себя привязать ремнями. Я потратил на неё кучу инфузии: сделал ответственной за питание моих бойцов, и отдал в её распоряжение женщин нашего отряда.

Конечно, в одиночку бы я не совладал с такой оравой, но нашлись у меня добровольные помощники, которые здорово меня выручали. Рабочий с обожженным лицом, имени которого я так и не узнал и называл про себя Жжёным, оказался неплохим командиром, и я его назначил начальником гарнизона и ответственным за несение караульной службы. Один из моих старателей, носящий сгенерированное Сценарием двойное имя Фальгран Расторопный, оказался расторопнее напарника, и я определил его главным специалистом по аномальному оружию.

Под утро я собрал всех командиров — Фальграна, Жжёного и Рыжую (вторую часть имени я угадал, её так и назвал Сценарий — Инлит Рыжая) — и провёл короткое совещание.

— Уважаемые соратники, у нас есть ряд проблем, которые необходимо решить, — не очень оптимистично начал я своё выступление. — Первая и главная проблема — мы не нашли этого гадёныша Пипо. Его выбросили из окна, но на месте падения тела не обнаружено. Куда этот отморозок отправился и кого приведёт на помощь, неизвестно.

— Нас голыми руками не возьмёшь, — решительно заявил Жжёный. — У нас есть оружие, артефакты, и народ настроен драться до последнего, потому как терять нам нечего, кроме собственных цепей.

— Нас не обязательно будут атаковать в лоб, — возразил я. — Если организуют блокаду, то возьмут измором.

— Продуктов на складе осталось на три дня, — сообщила Инлит Рыжая и попыталась от волнения распахнуть робу на груди, но я заставил её застегнуться.

— Продукты фермеры привозят каждое утро, — успокоил Жжёный. — Пипо с ними расплачивался праматерией. Точнее, антизаготовками: они у себя на Заливных лугах аномалии уничтожают.

— Есть чем расплатиться с фермерами завтра? — уточнил я у Жжёного.

— Праматерии пока хватит. Можно недели две рассчитываться. Потом придётся артефакты в ход пустить: некоторые они берут охотно.

Тут впервые за всё совещание подал голос Фальгран:

— Если нас возьмут в блокаду, то фермеров сюда никто не пустит, — резонно заметил он.

— Это нелегко сделать, — возразил Жжёный. — Фермеры сами по себе держаться, ни с кем в союз не вступают, ни с кем не воюют. Чтобы им чего–то там запретить, нужно их захватить. А это очень сложно — ребята мужественные и свободолюбивые.

Я выслушал своих подчинённых, и мне снова пришла в голову мысль о странностях нашего Омнеотрона, в частности, об «образумливании». Ведь тот же Жжёный — по сути новорожденный, откуда у него столько знаний и навыков? Он, ещё несколько часов назад бывший ботом, знает о тонкостях экономических отношений с фермерами, о гарнизонной и караульной службе. Инлит, назначение которой было до недавнего времени подставлять спину плёткам садистов, сумела наладить систему питания рабочих, командовать женщинами на кухне и оценить количество необходимых продуктов. Да и я сам менее недели как образумился, а уже поднимаю восстание и возглавляю отряд мятежных рабочих. Странно всё это!

— Эй, Ледогор, ты не заснул? — подтолкнул меня Фальгран.

— Да! — спохватился я. — Проблема питания разрешима, согласен. Но есть и другие проблемы. Нам нужна не только еда. Нам нужна энергия для подзарядки артефактов, нам нужны боеприпасы, расходные материалы для защитных костюмов, запасные детали для оружия, смазка и ещё куча разных вещей. Тут одними фермерами не обойдёшься. Нужны связи с другими кланами.

— Мы захватили десятка три пленных, — сообщил Жжёный. — Они сидят в подвале заводоуправления. Там есть один шустрый внешник, Декапр. Думаю, он нам поможет наладить контакты с поставщиками.

— Этот прохвост обманет, — засомневался я.

— Мы его кнутом и пряником обяжем, — предложил Фальгран. — Будет отказываться, пригрозим расстрелять. Согласится сотрудничать, заплатим артефактами.

— Главное, чтобы блокады не было, — напомнил я оптимисту. — Если обложат со всех сторон, то торговать будет не с кем.

Оставалась ещё одна проблема, которую я озвучил под конец совещания:

— И самое главное — как нам дальше жить. Запустить производство? Тогда придётся снова кого–то отправлять в карьер работать на износ. А кого–то — в аномалиях гибнуть. Тут нет автоматики, полностью ручной труд. Мы ведь не для того людей освободили, чтобы снова заставлять гибнут от тяжёлой работы!

На этот раз командиры промолчали, глубоко задумавшись. Я добавил:

— Сконструировать и запустить механизмы для сбора анобразов — дело нелёгкое. Требуются грамотные инженеры для проектирования, технологи для изготовления деталей, механики, ремонтники… Времени уйдёт — уйма! К тому моменту у нас закончатся артефакты на продажу и начнутся трудности.

Ответов ни у кого не было, в том числе и у меня. Понятно было одно: получить свободу — это ещё полдела, главное — это её удержать. Как это сделать, мы пока не знали.

Утром прибыли фермеры — двое загорелых мужчин, вооружённых мощными карабинами. Они прилетели на шестикрыле — гигантском насекомом, используемом фермерами в качестве вьючного животного. Я отправил к ним рыжую Инлит, наказав выторговать выгодные условия. Хотел на помощь к ней отправить бойкого на язык Декапра, но он наотрез отказался, хотя я ему и угрожал, и сулил артефакты. Сбытовик был изрядно напуган происшедшим и постоянно твердил о том, что у Пипо во Внешнем мире большие связи и высокопоставленные знакомые, которые заинтересованы в его деятельности тут, в Омнеотроне.

Скоро мне пришлось в этом убедиться самому. Удар нас постиг неожиданный и страшный. Пока Инлит торговалась с фермерами, Фальгран испытывал незнакомые образцы вооружения, Жжёный сменял караулы, а я препирался с Декапром, на промплощадке со стороны сборочного цеха послышались резкие скрежещущие звуки. Оставив вредного сбытовика на попечение часового, я выбежал на улицу и увидел, как на плоской крыше цеха материализовалась группа людей в тёмно–синих, до боли знакомых бронескафандрах высшей защиты. Бойцов было десятка полтора, в руках они держали чёрные короткие снайперские винтовки. Зрение у меня было усилено артефактами, и я разглядел у них на груди страшную надпись «Техподдержка». Высокий боец с красными полосами на обоих рукавах, по–видимому, командир группы, снял гермошлем и я увидел его глаза, светящиеся, с абсолютно белыми радужными оболочками. Бессмертный, догадался я каким–то шестым чувством. Более, того, я понял, что эти ребята, с которыми я когда–то сталкивался на Песчаной косе, шутить не будут. Хитрый Пипо всё–таки сумел вызвать подмогу, да не простую, а саму техподдержку.

Кто–то из часовых закричал и выпустил длинную очередь из ручного пулемёта. Пули попали в грудь одного из группы, и он пошатнулся от удара. Затем моментально поднял чудо–снайперку и насквозь пронзил часового ярко–жёлтым лучом. Несомненно, в этой команде техподдержки все были бессмертными: подбитый пулями боец даже не почесался; умертвив нашего часового, он как ни в чём не бывало продолжал стоять и переговариваться со своими напарниками.

На выстрелы из караульного помещения выбежала бодрствующая смена с автоматами наперевес. Экипированы наши ребята были неплохо, их защита была усилена артефактами. Рассредоточившись, они открыли огонь по техподдержке. Те даже не думали прятаться от пуль; они в полный рост подходили к краю крыши, высматривали прячущихся караульных и методично пронзали их лучами снайперок. Командир бессмертных надел гермошлем и безучастно наблюдал за исходом перестрелки. Я внутренне сыпал проклятиями, что, возомнив себя большим командиром, вооружился лишь пистолетом, благородно отдав автомат одному из рабочих. Из пистолета до крыши сборочного цеха не добьёшь. Да и толку–то: автоматы и те не берут бессмертных.

Лучемёты техподдержки были настолько мощны, что прожигали насквозь бетонные стены. Укрыться от всепроникающих лучей было невозможно, и караульные погибали один за другим. Одному выстрелом обожгло руку, он упал в кусты возле цеха и начал отползать в мою сторону. Бессмертные, решив, что он погиб, не смотрели в его сторону. Я выскочил из дверей управы, подхватил караульного и втащил его в холл здания.

— Где Жжёный? — спросил я раненого.

— Не знаю, — ответил тот со стоном, зажимая ожог ладонью.

Я подбежал к стене, вырвал из неё аптечку вместе с шурупами и приволок раненому. Достал бинт, противоожоговую мазь, разорвал рукав его комбинезона и обработал рану.

Честно говоря, я растерялся, не зная как поступить в этой ситуации. Стрелять по бессмертным — всё равно что дробить камень соломинкой. Попытаться использовать какой–нибудь артефакт? Тоже не выход: бронескафандры высшей защиты обладают свойствами всех защитных и противосвойствами всех атакующих артефактов. Ни натравник, ни сдавливатель на них не подействуют, на то и высшая защита. Соорудить какую–нибудь дымовую завесу? Не из чего. Да и у них наверняка есть альтернативные способы обнаружить противника. Детекторы жизненных форм, например.

Уложив раненого на пол возле стены, я, согнувшись, подбежал к окну и осторожно выглянул из–под подоконника. Завершив разгромный для нас бой, половина бойцов группы техподдержки занималась установкой какого–то устройства, похожего на ящик с торчащей из него антенной. Другая половина бессмертных расположилась на краю крыши, следя за окрестностями.

Откуда–то со стороны аномального поля послышались голоса и крики «ура». Скорее всего, это Жжёному удалось погасить панику в наших рядах, и он повёл отряд рабочих на штурм. Если бы удалось выбежать навстречу товарищу и отговорить его от этого бесполезного дела! Но пробраться к Жжёному мимо этих могучих парней не представлялось возможным: меня сразу бы засекли.

С противоположной стороны раздались выстрелы передовых бойцов отряда Жжёного. Удивительно, но бессмертные не ответили огнём, только установщики антенны задвигались быстрее. Наконец у них всё было готово; бойцы отбежали от завибрировавшей антенны с оружием наизготовку.

И тут я почувствовал сильнейший удар по голове. Перед глазами поплыл туман, голова закружилась, и я повалился на бок. Сознание начало ускользать, замелькали неясные образы: из пустоты выплыла ехидная физиономия Лицедела, возле подоконника появился Альгард и подмигнул мне, рядом с ним возникла Эйна и взяла его под руку, а суровый Силгер погрозил парочке пальцем. Потом вдруг появилось неожиданное сильнейшее желание отправиться на Песчаную косу грабить новичков. Я ощутил, что теряю контроль над сознанием, и мной овладевает сценарная логика. Из последних сил я активировал пси–защиту научного скафандра. Призраки отступили и растворились в воздухе. Кряхтя, я поднялся на ноги. Голова страшно болела и кружилась.

Лежащий возле стены раненый вдруг бодро поднялся, схватил автомат за ствол и закинул его на плечо словно лопату.

— Я — рудокоп, — сказал он, неестественно улыбаясь. — Я должен идти добывать руду. Я буду работать хорошо, и хозяин будет мною доволен. Нельзя жить без хозяина.

Пошатываясь от недавней раны, он тем не менее направился к выходу из управы, и я не успел задержать его. Выйдя из здания, раненый двинулся в сторону карьера. Бессмертные заметили его, но стрелять не стали. Оставив свой пост, я бросился к лестнице и мигом взлетел на третий этаж заводоуправления.

Сверху хорошо просматривались бессмертные с адской машиной. Антенна продолжала вибрировать, посылая во все стороны пси–излучение. Из цехов, из здания склада готовой продукции, из столовой медленно выходили рабочие. Шатающие, со стеклянными глазами, они под воздействием пси–излучения понуро брели на рабочие места. Те, у кого в руках было оружие, оставляли его, прислоняя к стене или просто бросая на землю.

Я понял, что наше восстание потерпело поражение. Пси–установка восстановила сценарную логику локации, и бунтари вновь стали покорными как овечки. Я едва не подпрыгнул, заметив в толпе Жжёного. Как и все, он, потупив взгляд и опустив голову, медленно брёл к аномальной поляне. Почему–то именно зрелище раздавленного командира взорвало меня, и я, потеряв осторожность, вынул пистолет и разрядил обойму в пси–машину. Слышно было, как пара пуль всё–таки достигла цели, звонко ударившись о корпус установки и не причинив ей никакого вреда.

— Тревога! — крикнул командир бессмертных. — Вижу необработанного!

Я упал на пол и откатился к лестнице. Через секунду меня осыпало осколками и крошками бетона: техподдержка открыла прожигающий огонь по зданию. Лучи пытались нащупать меня, но я уже мчался к лестнице. Спохватившись, я активировал прят и исчез из поля зрения бессмертных.

Артефакт спас мне жизнь. Бессмертные позаботились о себе, обеспечив себя свойствами всех боевых артефактов, но прят к таковым не относился. Группа из трёх бойцов отправилась в здание управы разыскивать меня с детектором жизненных форм. Я сумел выскользнуть из здания незамеченным, пройдя сквозь одного из них словно нож через кусок масла.

Я бесцельно побрёл мимо сборочного цеха, мимо аномального поля в сторону телепорта, абсолютно не представляя, что делать дальше. Мне открылась картина восстановления «нормальной» жизни. Рабочие, обработанные пси–установкой, вновь стали послушными: на аномальном поле замелькали фигуры с корзинами для сбора анобразов, а со стороны карьера доносился грохот дробильного цеха. Попадавшиеся навстречу бывшие повстанцы меня не замечали. Они шли и бормотали себе под нос:

— Бунтовать нельзя! Хозяин накажет.

— Нужно хорошо работать, чтобы он был доволен. Он простит нас и не будет строго наказывать.

— Хозяин добр, он даёт еду и одежду…

Недалеко от телепорта я заметил громадного шестикрыла и двух фермеров возле него. Они с тревогой смотрели в сторону аномального поля и переговаривались:

— Что у них тут происходит?

— Не знаю, странно всё это.

— А девка рыжая куда убежала?

— Туда, на поле. Стояла, торговалась, а потом вдруг встрепенулась и убежала. Хозяина, говорит, нужно любить и уважать, и умчалась.

— Продукты хоть успели разгрузить?

— Успели. Главное, успели наши антизаготовки забрать.

Я незамеченным подошёл к насекомому. Оно равнодушно глядело перед собой фасетчатыми глазами и двигало жвалами. На спине шестикрыла была прикреплены кузов и беседка для погонщиков. Я, закинул в кузов рюкзак с артефактами, а затем, подпрыгнув, уцепился за борт и тяжело перевалился внутрь сам. Там были аккуратными рядами уложены бруски праматерии, накрытые тяжёлым брезентом. Я залез под него и вдруг почувствовал, что кроме меня тут есть кто–то ещё.

— Это ты, Ледогор? — раздался шёпот, и я разглядел Фальграна.

Он был в своём трофейном научном скафандре и, так же, как и я, с активированным прятом. У артефакта, как оказалось, была приятная особенность: он позволял разглядеть только тех, у кого был такой же прят.

— Я ранен, — пожаловался старатель. — Ногу зацепили в перестрелке.

— Ложись давай! — посоветовал я ему. — Заряда у прята надолго хватит, нас не найдут.

— Хана нам, Ледогор! — вдруг сказал Фальгран и тяжко, по–мужски, зарыдал. — В пух и прах размолотили нас, сволочи! Всех ребят моих положили до одного, твари!

— Ну, ну, ты чего раскис, дружище! — Я потрепал его по плечу. — Мы ведь ещё живы. Нас не нашли и не скоро найдут. Не тушуйся, что–нибудь придумаем!

Он немного успокоился, а я прислушался к разговорам снаружи:

— Давай–ка отчаливать отсюда.

— Да, полетели. Пока нам тут головы не открутили по ошибке.

Почувствовав громадное облегчение, я подбодрил раненого соратника:

— Мы сейчас к фермерам полетим, Фальгран! На Заливные луга. Там у меня есть… э–э–э… один товарищ, он нам обязательно поможет… Сейчас мы ничего сделать не сможем. Нам нужно время…

Кузов плавно качнулся, я ощутил, что мы начали медленно подниматься в воздух, и продолжал бормотать утешения:

— Нам немного надо отсидеться, дружище. Мы обязательно вернёмся сюда и всем покажем, где раки зимуют!

Байки из чата игры «Омнеотрон»

Однажды зашёл в один старательский посёлок дурачок. Идёт он по посёлку счастливый, улыбается глупо да с каждым встречным здоровается.

«Ты чему, дурачок, радуешься?» — спрашивают его старатели.

«Артефакты у меня есть хорошие, красивые, цветами разными переливаются, — отвечает дурачок и пакет с товаром показывает. — Продать их хочу, но не знаю кому»

«Так иди к торговцу, глупый!» — посоветовали ему старатели и показали, где тот сидит.

А торговец жадный был до ужаса. Смекнул, что путник, который поторговаться пришёл, дурак дураком и решил его обмануть.

«Что там у тебя за товар в пакете разными цветами переливается?» — спросил торговец.

«Четыре артефакта», — отвечает дурачок.

«Ого! А что за артефакты?» — снова спрашивает жадина.

«Не знаю. Красивые такие, переливчатые», — отвечает глупец и пакет приоткрывает, а оттуда свечение яркое глаза слепит.

Тут торговец ему и говорит: «Давай я тебе за четыре артефакта дам пять брусков праматерии»

Дурак подумал–подумал — пять больше четырёх — и согласился. Поменялись. Тут торговец ему ещё заманчивее предложение делает:

«Слушай, путник, давай я тебе за пять брусков праматерии дам шесть анобразов»

Шесть больше пяти, согласился дурачок на эти условия. А торговец не унимается.

«Слушай, умник, а хочешь, я тебе за шесть анобразов дам семь обойм патронов»

И на это с радостью согласился дурачок, потому что семь больше шести. Тут совсем обнаглел торговец от жадности.

«Знаешь что, я тебе самое выгодное дело предложу! Давай я тебе за семь обойм дам восемь бутылок водки»

Ошалел дурачок от счастья привалившего, ибо вначале у него было всего четыре артефакта, которые он сумел превратить аж в восемь бутылок водки! В два раза больше добра стало! Поменялись. Дурачок на радостях даже вместе с пакетом артефакты отдал.

Ушёл дурачок, а торговец приоткрыл пакет, чтобы на артефакты полюбоваться, да так и обомлел. В пакете лежало четыре кучи помёта вязуна. Ведь каждому старателю и охотнику известно, что помёт вязуна светится и переливается разными цветами. Что с дурачка взять: вместо артефактов понабрал дерьма. На то он и дурачок.

Бросился торговец за дурачком, чтобы водку вернуть, а того уже и след простыл.