Бедный бот

Глава 16. На степных просторах

Системное сообщение: уровень «Заливные луга», локация «Речная долина»

Здесь было очень шумно и грязно! Мой путь лежал через одно из многочисленных пастбищ монстров. На выгоне паслось около десятка видов мутантов, от совсем крохотных до гигантов размером с сосну. Когда я глянул под ноги посмотреть, что за траву столь жадно поедают хищники, то невольно содрогнулся. Плотоядные твари пожирали куски мяса, которые росли из земли. Пожирали жадно, с хлюпаньем, разбрызгивая в разные стороны капли крови. Самое неприятное было то, что мясо было живое; раздираемое клыками и когтями, оно подёргивалось и вздрагивало.

Я шёл невидимым, прикрываясь чудесным прятом и моля Сценарий и других богов Омнеотрона, чтобы мне хватило заряда на весь путь до Портала. Один аккумулятор пришлось оставить Фальграну, на случай если нагрянет техподдержка. До чего неприятно было протискиваться между телами чавкающих монстров! Невидимые ноги по щиколотку погружались в кровь, текущую из мясной «травы». Но, странное дело, хоть я и вязнул в спекающейся крови, но следов не оставлял: артефакт прекрасно скрывал меня.

Иногда казалось, что пасущиеся монстры ощущают моё присутствие каким–то особым звериным чутьём. Когда я проходил мимо, некоторые жующие твари вдруг переставали чавкать, поднимали голову и подозрительно принюхивались или прислушивались. А были и такие, которые даже взрёвывали, нападали на соседей и начинали драться. Сразу же откуда–то издали раздавались крики пастухов:

— На место! Цыц! — И какие–то команды на незнакомом языке.

Пастухи довольно громко переговаривались между собой:

— Чего это они разволновались?

— Не знаю. Может, крыса пробежала?

— Или землетрясение. А, может, буря будет или град.

— Да не должно вроде…

А чуть позже я пожалел, что отправился в путешествие вечером: пастухи начали собирать стада в загоны. Ощущение не очень приятное, когда огромное стадо прёт на тебя, готовясь втоптать в тягучую кровь на земле. Я невольно остановился и, прижмурившись, наблюдал, как разномастные твари бредут сквозь меня, понукаемые криком пастырей, пронзительным ультразвуком из тонких пастушьих сопелок и шершавым инфразвуком из толстых трубок, от которого волосы вставали дыбом, а кожа покрывалась мурашками.

Аккумуляторов для прята у фермерского торговца в продаже не нашлось. Из двух запасных один остался у Фальграна, а второй я уже начал использовать: почему–то на этой локации расход энергии был раза в два больше, чем на остальных. Я опасался, что заряд артефакта неожиданно кончится, и я материализуюсь во всей красе перед пастухами с подаренным Эйной карабином за плечами и рюкзаком, набитым разным добром на продажу.

С отзывчивой девушкой мы попрощались у телепорта. На этот раз уходил я, а она оставалась. Поцеловав меня на дорогу, она пожелала мне поскорее вернуться из Интергейма таким сильным, чтобы не опасаться никакой техподдержки.

Честно говоря, насчёт последнего у меня были сомнения. В существовании Интергейма я не сомневался: не мог же старый Тимбальд завраться до такой степени! Несомненно, есть там и торговец Селих. Но как он мог мне помочь одолеть ребят, обладающих полным бессмертием и абсолютной защитой, я не представлял. Кто его знает, может, это эффективное оружие есть плод стариковского воображения? Особенно если вспомнить все странности «мастера кун–фу», особенно безумную гипотезу о том, что я и есть единственный игрок и ведь мир Омнеотрона вертится вокруг меня… Чушь какая!

Сверившись со схемой Тимбальда, я решил на всякий случай обогнуть становище кочевников, не заходя в него. Пройти не через центр с шатрами местных, а левой стороной, где находились временные нежилые строения. Но и там оказалось полно народу. Туда–сюда сновали прыткие молодые ребята, таская тюки с шерстью мастерагусов, бадьи с молоком печёночников, коробки с яйцами омнеозавров (одна коробка — одно яйцо). Тут же женщины обрабатывали сырьё: шерсть вычёсывали и пряли, с молока снимали сливки, а яйца раскладывали в картонные лотки. Охраны здесь было мало; я встретил всего с десяток бойцов с арбалетами и стальными режущими струнами с алмазным напылением: кочевники предпочитали холодное оружие.

Активнее всего кипела работа у времянки местного провизора. Ему несли жидкий камень — секрет особых желёз ползучих лимв, сгущённый теплород — продукт выделения напёрстников, вязкие шарики света из прожекторных желёз летунов. Провизор — высоколобый мужчина в пенсне — колдовал над столом, сплошь заставленным ретортами, пробирками и колбами. Я знал из справочника, что приличная часть продукции местных кочевников шла на изготовление лекарств от аномальных болезней. Открой справочник, и их целая куча вывалится!

Тянучка. У больного появляется навязчивое желание зайти в центр аномалии без защитной экипировки, от которой он старается всеми силами избавиться. При отсутствии поблизости аномалий, больной отправляется к телепорту, чтобы перебраться на локацию, где они есть.

Циркуль. Одна нога больного будто прилипает к земле, а другой он начинает шагать, описывая круг. Иногда это приводит к тому, что неподвижная нога ввинчивается в землю до колена, а то и глубже.

Конечник. У больного начинают вырастать из тела дополнительные конечности, уменьшённые и деформированные. Эти дополнительные руки и ноги (реже — голова) не подчиняются больному, постоянно хаотично двигаются, создавая серьёзные помехи в повседневной деятельности.

Змеевка. Кости больного становятся словно резиновые, способны изгибаться в любом направлении. Можно даже конечности узлом завязывать, а также удлинять растягиванием раза в два. Больной теряет возможность стоять, ходить и удерживать в руках предметы.

Электрина. Больной получает способность накапливать статическое электричество из воздуха в больших объёмах. При прикосновении больной разряжается; заряд его достигает такой силы, что способен убить притронувшегося. Впрочем, некоторые используют болезнь как оружие.

Лекарства от этих напастей изготовляли только здесь, в Речной Долине. Огромные партии снадобий закупали старатели, часто подхватывающие разные болячки в аномалиях. Артефактный завод Пипо тоже приобретал приличное количество медикаментов: ботов, собирающих урожай на аномальных полях, иногда выгоднее лечить, чем нанимать новых. Охотники и фермеры — клиенты не постоянные, но время от времени чудо–лекарства требовались и им. Хотя охотники чаще закупали различные средства для отпугивания монстров или для их временного приручения.

Несмотря на разные кривотолки о том, что кочевники используют труд рабов, ничего такого я не заметил. Немногочисленные боты присутствовали, но скотоводы над ними не издевались, в отличие от головорезов Пипо. Здешние мои собратья и кочевники–внешники работали вместе, и не сказать, что ботам поручали опасную работу. Скорее, они занимались нудными рутинными делами, который внешники терпеть не могут.

Когда я проходил мимо навеса, под которым трудился провизор, меня посетила шальная мысль — присвоить себе с полдесятка пузырьков с лекарствами. Если их стоимость прибавить к стоимости артефактов, в итоге вышла бы кругленькая сумма: кто его знает, сколько Селих запросит с меня за своё чудо–оружие! Но я не стал этого делать: провизор моментально обнаружит пропажу своих драгоценных бутылочек и поднимет шум. Хотя я и невидим, но всполошить местных не хотелось бы. Тем более что я невольно подслушал разговор двух молодых женщин, принёсших под навес корзины с пружинами припрыжников.

— …Так кого искали–то?

— Говорят, бота какого–то полоумного. Они за ним по всем локациям гоняются.

— А чего он сделал такого, бот этот?

— Слышала, что других ботов баламутит…

Я, невидимый, подошёл поближе и прислушался к интересному разговору:

— А ещё придут?

— Не знаю. Они везде гляделок понатыкали. Так что ты смотри, оглядывайся, прежде чем переодеваться!

Женщина рассмеялась, но её подруге было не до смеха:

— «Оглядывайся»! Я тут живу не для того, чтобы ходить да оглядываться! — возмутилась она. — Совсем обнаглели эти каратели!

— Это ведь для нашей же безопасности!

— Они всё делают якобы для безопасности, давно известно. В результате всех под колпак посадили. Скоро строем ходить начнём!

— Ты неправа! Вдруг этот баламут и нашим работникам начнёт мозги пудрить? Что тогда? Сама будешь загоны чистить?

— Лучше загоны чистить, чем отплясывать перед бессмертными. Как это делаешь ты.

— Я отплясываю?! Да я хочу, чтобы как лучше было!

— Ну иди тогда к этим блюстителям, настучи на меня. Скажи, мол, так и так, разговоры вредные ведёт…

— Да они и без меня тебе хвост прижмут, если болтать будешь языком направо и налево.

В конце концов женщины разругались и разошлись в разные стороны. Их беседа несколько взволновала меня, и я невольно ускорил шаг, тем более что индикатор заряда артефакта уменьшился наполовину. Вездесущая техподдержка, оказывается, уже и на этой локации меня ищет!

Становище кочевников было небольшим, и я прошёл его за каких–то десять минут. Выйдя на окраину, я снова достал схему. По ней выходило, что до Портала осталось совсем немного. До сумерек должен успеть дойти. Я, подтянув лямки рюкзака и поправив карабин, почти бегом помчался к Порталу.

С другой стороны становища также размещались пастбища и загоны. Первые были уже пусты, и там копошились работники. Одни гигантскими скребками счищали свернувшуюся кровь мясной травы и нагружали ею корзины для отходов. Другие заступами выкапывали ямки в освободившейся от крови земле и засеивали их мясными семенами, похожими на маленькие круглые косточки. На некоторых участках мясная трава дала первые всходы: из земли торчали крохотные кусочки нежно–розового мяса. Двое пастухов, переругиваясь, пытались разобраться в сложнейшем механизме, который выстроили рукотворы, пока паслись. Устройство, как и вся продукция рукотворов, сотворённая из подручных материалов, было невероятно сложным и совершенно бесполезным, но из него можно было выковырять какие–нибудь полезные детали.

Я почти миновал пастбища и вышел к огромному загону с десятиметровым бетонным забором, из–за которого слышался потрясающий воображение рёв. Схема указывала, что за этим загоном омнеозавров находится овраг. По нему мне предстояло двигаться против течения ручья, чтобы выйти к насыпи, где и находилась дверь в Портал. На это потребуется ещё часа полтора или два.

Но случилось то, чего я боялся: аккумулятор, пшикнув напоследок, полностью разрядился. Я незамедлительно начал материализовываться, чем привлёк внимание двух пастухов, находившихся неподалёку. Один из них нацелил на меня полуавтоматический пятизарядный арбалет, другой, угрожающе вращая цепь с крюком на конце, начал обходить меня сзади. Я медленно стащил с плеча карабин; на ощупь он казался почти материализовавшимся. Ещё пара секунд, и можно будет стрелять. Заметив это, кочевник с цепью моментально вынул из кармана небольшую сирену и пронзительно засвистел.

— Стой спокойно! — предупредил меня кочевник с арбалетом. — У меня пять болтов: получишь пять дырок.

— У меня восемь пуль, — ответил я не менее вежливо, стараясь не упускать из виду второго с цепью.

Но сразу же после обмена любезностями из–за угла бетонного забора выехала тортуга — восьмилапое бронированное чудище, на панцире которого разместилась башня с полутора десятками вооружённых кочевников. Допрыгался я: подкрепление прибыло!

— Эй ты, бросай оружие! — посоветовали с башни. — Или тебе помочь?

Возле моей ноги вонзилось три предупредительные стрелы. Я медленно опустил карабин, положив его так, чтобы в любой момент можно было снова схватить, и приподнял руки:

— Спокойно, ребята! Я не дёргаюсь!

По лесенке с башни спустилось с полдесятка кочевников, вооружённых стреляющими мечами и дискомётами — страшным оружием, выбрасывающим зубчатые вращающиеся диски, способные перепилить шею.

— Это тот самый, что ли? — переговаривались между собой воины.

— Вроде похож по описанию.

— Задержим?

— А нам это надо?

— Допросим его для начала. Да посмотрим, чем богат: рюкзак–то вон какой тугой…

Не знаю, чем бы закончилось моё задержание, но тут один из воинов вдруг подбежал ко мне.

— Ты бот? — спросил он напрямую.

— В некотором роде… — уклончиво ответил я.

— Главарь мародёров?

Видя моё замешательство, он напомнил:

— Ну, шевели мозгами: Песчаная коса, засада…

— И что? — Я не мог понять, откуда этот кочевник, по виду совершенно незнакомый, знает столь тёмные страницы моей биографии.

— Я тебя тоже не сразу узнал! — жизнерадостно улыбнулся кочевник и, подойдя ко мне, неожиданно по–дружески хлопнул по плечу. — Физиономию тебе подрихтовали, что ли?

— А ты кто? — Мне надоела игра втёмную.

— Мангелай, начальник охраны становища, — представился собеседник и, видя, что имя мне ничего не говорит, добавил: — Я — реинкарнат. Реинкарнировался не так давно. Убили меня, помнишь? Ну, вспоминай: Песчаная коса, новичок, техподдержка…

Я вспомнил того новичка на стартовой локации, который переоделся в мародёрскую куртку и из–за неё был по ошибку убит техподдержкой. Казалось, прошло уже сто лет с момента моего «вразумления» и неудачной засады! Мангелай махнул своим кочевникам, и те опустили оружие.

— Понимаешь, надоело мне всё время помирать, — пояснил он. — Я решил закупиться сразу по максимуму: экипировку там, оружие. Примкнул к одной банде, заработал опыта и решил: ну его всё нафиг, уйду–ка я к кочевникам. И жизнь поспокойнее, и крафт помасштабнее. Да и должность получил сразу: за опыт и экипировку. Тут у местных с боевыми навыками — не ахти.

Он набрал было в грудь воздуху, чтобы продолжить свой рассказ, но я прервал его:

— Слушай, дружище. Я бы с удовольствием поболтал с тобой, но, сам понимаешь, в бегах…

Его лицо приняло озабоченное выражение:

— Да, наслышан… Эти черти бессмертные за тобой охотятся! С того раза этих гадов запомнил, как меня у пристани грохнули! Ненавижу! Они, кстати, появиться могут с минуты на минуту: наставили «жучков» по всей локации, — «успокоил» он меня.

Это хорошо, подумал я, что ты их недолюбливаешь. Значит, помочь не откажешься.

— Я тебе, по правде, помочь должен, — задумчиво произнёс собеседник, словно прочитав мои мысли. — Ты ведь меня тогда пощадил, на берегу озера, я помню… Только не знаю, как помочь. С этими громилами даже тортуга не справится. Спрятаться хочешь?

— Да не спрятаться! Мне по оврагу пройти нужно в одно место. Уйду быстрее: вам спокойнее будет. Если бессмертные появятся, можешь их отвлечь как–нибудь?

Мангелай вдруг насторожился, прислушался: со стороны посёлка доносился шум. Мне не показался он чем–то подозрительным, но кочевнику он не понравился.

— Уже появились, черти полосатые! — озабоченно проговорил он. — Сюда идут. Гляделки тебя засекли.

Я тут же бросился к оврагу, мой собеседник последовал за мной.

— Открывай загон! — Пришла мне в голову великолепная мысль. — Выпускай омнеозавров.

— Дурак, что ли! — на бегу крикнул Мангелай. — Бессмертные их перебьют всех! Одно разорение с тобой!..

— Они и так их перебьют, — соврал я и ещё подлил масла в огонь: — Сам слышал. И вас всех перебьют.

— А нас–то за что? — удивился кочевник, начиная задыхаться от быстрого бега.

— Свидетели лишние, разве непонятно? Всё становище ваше аннулируют.

— Они и так нас перебьют, — продолжал сомневаться Мангелай. — За помощь тебе.

— Не перебьют. Ты скажешь, что это я ворота загона открыл, когда вы меня задержать пытались. Только говори уверенно, и не скупись на проклятия в мой адрес. Идёт?

Я спрыгнул в овраг. Бывший новичок хотел последовать за мной, но я остановил его:

— Чего ты за мной бегаешь? Иди, делай, что сказано! Командуй бойцами своими: пусть ворота загона открывают быстрей!

То ли привирал я уверенно и искренне, то ли Мангелай сам побаивался выходок техподдержки, но он, немного помявшись, убежал к тортуге. Я несколько раз перекатился по песку, чтобы запылить научный скафандр: проклятый костюм зачем–то сделали ярко–жёлтого цвета! Хоть какая–то маскировка, раз нет хамелеонника, меняющего цвет костюмов, или стелс–режима. Осторожно высунувшись, я стал наблюдать за действом, держа наготове карабин, бесполезный против техподдержки.

Группа в составе четырёх бойцов двигалась со стороны становища. Они не видели, как пара пастухов открыла ворота и выпустила огромных ящеров наружу. Кочевники, умеющие обращаться с хищными монстрами, разумеется, не опасались омнеозавров. Они погнали их в сторону становища как раз на группу техподдержки. Конечно, бессмертные умереть не могли, поэтому перед чудовищами стояла иная задача: помешать головорезам добежать до оврага, задержать их хотя бы ненадолго.

Скоро послышались недовольные крики:

— Эй, чабаны, убирайте своих тварей! Перестреляем сейчас всех!

— Это не мы их выпустили! — раздались со всех сторон ответные выкрики. — Это сделал бот.

— Куда он побежал?!

— Не знаем. Здесь где–то бегает, возле пастбищ.

На моё счастье у техподдержки явно не хватило загадочных гляделок, чтобы натыкать их и в овраге. Я потихоньку сполз на дно, убедившись, что в ближайшее время мне ничего не грозит, поднялся на ноги и пулей бросился к Порталу. Техподдержке сейчас было не до меня; они отчаянно переругивались с медлительными пастухами, которые никак не могли загнать за забор разбесившееся стадо.

Байки из чата игры «Омнеотрон»

Недалеко от Мёртвого леса располагался лагерь учёных. И был среди них один странный тип, которого за глаза звали Мододел. Вредный это был человек: всё ему не так, то одного не хватает, то другого. С утра не с той ноги встанет и давай костерить Омнеотрон: то монстров мало видов, то растительность скудная, то крафта не хватает, то оружие дрянное, то физика мира убогая.

«Ну сделай свой омнеотрон, — смеялись коллеги, — раз такой умный! Может, у тебя гораздо лучше получится!»

«Эх, мне бы внутриигровой редактор! — мечтал Мододел. — Тогда бы сделал»

«Вот и не трепись понапрасну!» — советовали ему другие учёные.

Но Мододел был упрямым. Раз после очередного разговора он засел надолго за какими–то чертежами и расчётами. Так надолго, что его было не видно и не слышно целый год. Потом ещё год он добывал разные материалы, постоянно сверяясь со списком. Третий год он что–то мастерил у себя в бункере, запершись и не пуская никого.

Наконец настал торжественный день. Мододел привёл коллег к себе в бункер и показал ферму серверов, сделанных из подручных материалов, и несколько вирт–капсул. Удивились учёные ловкости коллеги, сумевшего скрафтить вычислительные системы.

«Мало того, я создал игру в игре! — гордо заявил безумец. — Так сказать игру второго порядка. Омнеотрон‑2 внутри Омнеотрона. Хотите попробовать поиграть?»

«Как тебе удалось серверы собрать в одиночку?» — не поверили друзья.

«Здесь кое–что получается легче, чем во Внешнем мире, — пояснил Мододел. — Артефакты, например, здорово помогают, анобразы тоже… Ну, никто сыграть не хочет?»

Любопытно стало некоторым, что за игру в игре сделал Мододел. Залезли они в вирт–капсулы и погрузились в игру второго порядка, которая была намного лучше исходной с точки зрения игродела.

В новой игре Мододел себе сделал аватара и поставил его на «автопилотный» режим. А сам отправился отдыхать и отсыпаться после таких трудов. Аватар, поскольку был списан с нашего героя, разумеется, тут же начал внутри Омнеотрона‑2 конструировать серверы и программировать новую игру, третьего порядка, ещё лучше.

Сделал и пригласил учёных залезть в новые вирт–капсулы и погрузиться в Омнеотрон‑3. Пока суть да дело, аватар аватара Мододела в Омнеотроне‑3 начал создавать ещё одну игру, четвёртого порядка.

Заворожённые умением коллеги, учёные погружались в цепочку игр всё глубже и глубже. Пятый порядок, шестой, седьмой… В конце концов они так глубоко погрузились, что и со счёта сбились: то ли пятидесятое вложение игры в игру, то ли сотое. Начали постепенно назад поворачивать, да заплутали: то ли они вышли из десятого Омнеотрона, то ли из двенадцатого.

Когда Мододел вернулся отдохнувшим и посвежевшим, он увидел, какое творится безобразие и, отключив «автопилот», бросился на выручку коллегам. Всех ему удалось вытащить, но решил он всю цепочку игр до конца пройти на всякий случай, вдруг кто остался. Погружался он, погружался, двухсотая итерация, трёхсотая, четырёхсотая…

И в какое–то очередное погружение вдруг вывалился он в странную игру и оказался в просторном офисе за столом с бумажками. Понял Мододел с ужасом, что попал во Внешний мир и снова оказался на нелюбимой работе. Но не понял он, то ли цепочка игр закольцевалась на какой–то итерации, то ли это не настоящий Внешний мир, а своеобразный Омнеотрон‑401.

А потом махнул он рукой: в принципе какая разница! Если реальный мир способен сотворить виртуальный, то почему бы игровому миру не сделать реальный?