Беды с любовью

Глава 1

Эмма подумывала о том, чтобы сослаться на болезнь.

Грипп. Судороги. Корь. Дизентерия. День психического здоровья. Да что угодно.

По крайней мере, ей, вероятно, следовало подождать до окончания утреннего часа пик. Или, возможно, пробраться через заднюю дверь своего офисного здания вместе с разносчиком кулеров с водой.

Но Эмма Синклер была не из тех, кто позволяет незначительным жизненным неурядицам доставлять ей неудобства.

Хотя…

Она полагала, что можно было бы поспорить, что не было ничего незначительного в том факте, что её квартира превратилась из совершенно нормальной в полностью затопленную за меньшее время, чем ей потребовалось, чтобы завить ресницы.

А что касается того факта, что в результате этой водной катастрофы всё здание обесточилось… ну, это был настоящий апокалипсис.

И всё же. Бывают вещи и похуже, чем прийти на работу с мокрыми волосами и без макияжа, одетая в ярко-розовое платье подружки невесты со свадьбы кузины, которое было единственной сухой вещью в шкафу благодаря пластиковому чехлу для одежды.

Эмма едва удосужилась взглянуть в зеркало, прежде чем выбежать из квартиры, преследуемая матерными проклятиями от своего раздражённого домовладельца. Но ей не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понять, что её внешний вид был отчасти слишком гламурным для офиса, а отчасти напоминал уличную крысу.

Кроме того, кому нужно зеркало, когда у тебя есть такие друзья, как Джули Грин?

Эмма копалась в своей сумке в поисках пропуска, который позволил бы ей пройти через охрану в офисном здании Равенна, где она работала, когда Джули подошла к ней сзади со стаканчиком из «Старбакс» в руке, и, как всегда, с улыбкой.

— Привет, Эм… аааа, — сказала Джули, прервавшись в ужасе, когда рассмотрела внешний вид Эммы.

Эмма бросила на Джули насмешливый взгляд. — Тебе нравится?

— Я даже не понимаю, что здесь происходит, — сказала Джули озадаченным голосом. Она протянула свой стакан «Старбакс». — Вот. Возьми мой карамельный макиато. Тебе он нужнее.

Эмма начала было отнекиваться, мол, "не нужно, всё в порядке", но, подумав, приняла предложение. Её подруга была права. Она и вправду нуждалась в нём больше. Инцидент произошёл во время приготовления кофе, что означало, что у Эммы был недостаток кофеина.

Она сделала глоток, пока Джули продолжала в ужасе разглядывать вид Эммы.

— Объяснишь? — спросила Джули.

Эмма вздохнула. — В квартире надо мной произошла какая-то катастрофа с водой. Вся моя квартира похожа на съёмочную площадку «Титаника», за исключением сексапильного Лео.

Джули посмотрела на мокрые волосы Эммы. — Значит, твои волосы мокрые от грязной воды из трубы?

— Нет, — сказала Эмма, сделав последний глоток кофе Джули и передав стаканчик обратно, когда она нашла свой пропуск. — К счастью, я приняла душ до того, как прорвало трубу, и мне удалось увернуться от самых сильных брызг. К сожалению, сушить волосы было нельзя.

— Точно. Вся эта история с ударом током, — сказала Джули, когда они провели своими пропусками и направились к лифтам.

— Эм, да, но меня бы не ударило током, даже если бы я захотела, — сказала Эмма, нажимая кнопку «вверх». — Электричество отключилось.

Карие глаза Джули выпучились. — Серьёзно? Тебя затопило, так ещё и нет электричества? Всё разрушено?

— Конечно, нет. У меня всё ещё есть это прелестное платье, — сказала Эмма, оттягивая подол платья в сторону и делая реверанс. Она притворилась, что не заметила, как две девушки, которые радостно сплетничали, пока они пересекали вестибюль до лифта, тут же затихли, заметив её.

Платье само по себе отвлекало бы внимание. Мокрый пучок так же был нетипичен для шикарного офисного здания, в котором неофициальным дресс-кодом для женщин была изысканность и утончённость.

Но отсутствие макияжа делало всё только хуже. Гораздо хуже.

Не то чтобы Эмма действительно была гламурной девушкой, но у неё был явный недостаток — очень светлые ресницы, несмотря на её светло-каштановые волосы. А форма её глаз делала ситуацию ещё хуже. Они были большими и слегка приподнятыми вверх. Глаза Бэмби, как всегда называла их её мать.

Но без подводки и туши для ресниц она больше походила на Голлума из «Властелина колец», чем на очаровательного оленёнка.

— Знаешь, это хорошее платье, хотя и немного неуместное для работы, — размышляла Джули, пока они заходили в лифт следом за двумя сплетницами и мужчиной средних лет, болтающим по телефону. — Сексуально. Даже немного распутно. Тебе идёт!

— Потрясающе, Джулс. Распутство — это как раз то, к чему я стремилась утром среды в офисе.

— Ну тогда тебе следовало позвонить мне. У нас одинаковые размеры. Я могла бы одолжить тебе что-нибудь.

— Я воспользуюсь этим завтра, — сказала Эмма, когда Джули нажала кнопку двенадцатого этажа. — Всё, что у меня есть, в лучшем случае придётся отдать в химчистку, в худшем — сжечь. Но сегодня утром я не смогла бы проехать из Верхнего Ист-Сайда в Верхний Вест-Сайд во время пробок и при этом успеть в офис вовремя.

Двери лифта только начали закрываться, когда между ними просунулась мужская рука, активировав датчики, и двери снова открылись.

Отлично. Чертовски потрясающе.

Другая женщина застонала бы от ужаса при виде стоящего перед ней мужчины.

Эмма лишь расправила плечи, не обращая внимания на тихо произнесённое Джули: "О, Боже".

Это был он.

Мужчина был великолепен в том смысле, что заставлял женщин останавливаться и пялиться. Высокий и худощавый атлет был как всегда безупречно одет в аккуратный, идеально сшитый чёрный костюм. Сегодня без галстука, хотя он был частым аксессуаром.

Его тёмные волосы были идеально уложены, чисто выбритое лицо демонстрировало сильную челюсть и симметричные губы.

А глаза… сегодня зелёные, хотя они часто могли полыхать синим.

Но Эмме не нужно было смотреть на мужчину, чтобы знать всё это.

Она знала всё это из своих воспоминаний. Плохих воспоминаний.

Он не дрогнул при виде Эммы, её коктейльного платья с глубоким вырезом и уродливого мокрого пучка.

На самом деле, он вообще не смотрел на неё.

Ничто — ни удивление, ни даже признание, не отразилось на его лице при её присутствии.

Этот человек контролировал себя.

Всегда.

Джули сдвинулась в угол лифта, чтобы освободить для него место, и он коротко кивнул ей, прежде чем повернуться так, чтобы они с Эммой стояли плечом к плечу.

Двери закрылись, и Эмма подняла глаза на маленький экран, на котором отображался номер этажа.

Он подражал её позе, его взгляд также был устремлён на то место, где буква L превратилась в 1, а затем в 2, когда они поднимались вверх.

— Эмма, — вежливо сказал он, не глядя на неё.

— Кэссиди.

— Ты хорошо выглядишь.

— Ты тоже, — сказала она ровным тоном. Монотонно.

— Надеюсь, ты принарядилась не из-за меня? — Его голос никогда не терял своей непринуждённой вежливости.

Она даже не взглянула на него. — О, тебе оно не нравится? Я так надеялась, что необычного платья будет достаточно, чтобы ты попросил мой номер.

Лифт остановился на седьмом этаже, и Эмма и Кэссиди шагнули в сторону, чтобы мужчина в дальнем углу мог выйти. Они синхронно вернулись в прежнее положение, когда дверь закрылась.

Они по-прежнему не смотрели друг на друга.

— Знаешь, на мой вкус, это немного ярковато, — размышлял он, как будто их никто не прерывал. — Мне нравятся более сдержанные цвета на женщине. Скажем… белый. Мне всегда нравиться видеть женщину в белом платье. У тебя есть такое?

Джули прочистила горло, хотя Эмма не могла понять, это было предупреждение или смех.

Лифт остановился на 12-м этаже. Остановка Эммы. Наконец-то.

— Извини, — пробормотала она Кэссиди, выходя из лифта, её голос был приторно-сладким.

Джули последовала за ней.

И, к большому разочарованию Эммы, Кэссиди тоже.

— Ошибся этажом, Кэссиди, — любезно сказала Джули, мило улыбнувшись несносному мужчине.

Предательница.

— Не сегодня, — ответил он.

— А, — сказала Джули. — У тебя встреча с Камиллой?

— Ага.

Камилла Бишоп была главным редактором журнала «Стилетто» и начальницей Джули и Эммы. Поскольку Кэссиди был главным редактором журнала «Оксфорд», братского издания «Стилетто», не было ничего странного в том, что он иногда заглядывал на двенадцатый этаж.

Но это не означало, что Эмме это должно нравиться.

— Увидимся, дамы, — сказал Кэссиди, улыбнувшись Джули. Эмма едва удостоилась взгляда. — О, и Эмма, просто дружеское напоминание, что зима не за горами. Осторожно, не простудись с такой мокрой головой.

Он удалился, прежде чем Эмма успела что-то ответить. Или показать ему средний палец. Не то чтобы её это беспокоило.

— Дружеское напоминание, как же, — пробормотала Эмма, бросив быстрый взгляд на его спину, прежде чем они с Джули направились в кабинет, который они делили.

— Я думаю, это мило. Может, ему не всё равно, — сказала Джули, беря Эмму под руку.

Эмма хмыкнула в ответ. — Дай мне остатки своего кофе. Он мне нужен.

Джули подчинилась, и они вдвоём вошли в кабинет. Грейс и Райли уже были там. Грейс, писала смс на своём телефоне… возможно, обменивалась интимными сообщениями со своим мужем, если судить по её непристойной улыбке.

Типично.

Райли ела пончик. Тоже типично.

Райли перестала жевать, когда увидела Эмму. — Ого. Сегодня выпускной? Мне никто не сказал! Я даже не заказала бутоньерку.

Эмма бросила свою сумочку на стол. — Скажите, что у кого-то из вас есть фен.

— Да, я определённо ношу его в своей сумочке, — сказала Райли, даже когда покачала головой в знак того, что у неё точно нет фена.

— У меня тоже нет, — сказала Грейс. — Но мы можем обратиться к девушкам из отдела красоты. У одной из них может быть.

— С Эммой произошёл инцидент, — сказала Джули, усаживаясь в своё кресло.

— Что, что-то вроде "Ной не пустил её на ковчег, потому что она была слишком одета"? спросила Райли.

Эмма улыбнулась, несмотря на своё плохое настроение.

— Боже мой, Эмма! — Грейс наклонилась вперёд. — Ты ходила на гала-вечер в Гуггенхайм вчера вечером? О-о-о-о, ты с кем-то пошла домой? Это твоя версия "прогулки позора после бурной ночи"?

— Если так, то я впечатлена, — размышляла Джули. — Мои прогулки позора включали в себя спортивные штаны с надписью «USC»1 на заднице, футболку чувака огромного размера и шлёпанцы.

— Ты должна написать об этом статью, Эм, — сказала Райли, возвращаясь к своему пончику. — «Прогулка позора для взрослых».

— Так, девочки, вы делаете эту ситуацию гораздо интереснее, чем она есть на самом деле, — сказала Эмма, подняв руку с просьбой остановиться.

— Ну, конечно, — сказала Грейс, наклонив голову. — Это то, что мы делаем. Мы придаём всему сексуальность.

Эмма была вынуждена согласиться с ней. Это то, чем они занимались.

«Стилетто» был самым продаваемым женским журналом в стране, а Джули, Грейс, Райли, а теперь и Эмма были его любимцами как гуру «Любви и Отношений».

Вчетвером они писали обо всём: от «Десять вещей, которые он тайно ненавидит» до «Нестандартные планы на годовщину» и «Руководство для начинающих по извращённой прелюдии».

Разнообразие историй менялось от месяца к месяцу в зависимости от вдохновения каждой девушки или прихоти Камиллы, но в основном у всех была своя ниша.

У Джули всё было посвящено развлечениям, флирту и свиданиям: «Первые поцелуи», «Как заставить его трепетать с первого взгляда» и так далее.

Статьи Грейс были в основном ориентированы на женщин, уже состоящих в отношениях: «Сделайте их долговечными», «Парная терапия для новичков», «Поддержание романтики».

Райли писала про секс. Сплошной секс, постоянно.

А что касается Эммы? Эмма была постоянным экспертом по разбитым сердцам — она помогала женщинам понять, как отпустить его или как пережить последствия, когда ты та, кого отпустили.

Её последняя статья была: «Как выжить в одиночестве, когда ваши друзья состоят в отношениях».

Эмма смогла написать её на основе личного опыта. Чёрт возьми, Эмма даже назвала бы себя экспертом в этом вопросе, потому что её лучшие подруги были очень даже в отношениях. Конечно, в самом лучшем смысле.

Когда год назад она присоединилась к команде «Стилетто», Джули уже успела заполучить невероятно сексуального Митчелла Форбса, в то время как Грейс и Райли были одиноки.

С тех пор она наблюдала, как Грейс по уши влюбилась в красавчика-журналиста Джейка Мэлоуна, за которого она вышла замуж на скромной, потрясающей свадьбе за границей несколько месяцев назад.

А Райли? Райли успешно завершила свою десятилетнюю погоню за сердцем Сэма Комптона. Они собирались пожениться через несколько месяцев.

Но оставалась ещё Эмма.

Эмма всё ещё была совершенно одинока. Намеренно.

Она ходила на свидания, когда ей это было удобно, и у неё было много отношений за эти годы. Но Эмма не собиралась связывать себя кандалами с мужчиной, независимо от того, насколько счастливы были её друзья.

Потому что это счастье может быть разрушено быстрее, чем прорвавшаяся труба может испортить утро. И тогда на месте сердца останется лишь зияющая дыра.

— Ладно, если не было урагана или неудачного кавалера, то что это за странное сочетание мокрых волос, естественного макияжа и гламурного коктейльного платья? — подтолкнула Грейс.

Эмма рассказала им о ситуации с апокалиптическим наводнением. Пока она говорила, Джули рылась в сумочке, пока не нашла тушь, блеск для губ, бронзер и расчёску.

Она протянула их Эмме, которая с готовностью взяла их.

Грейс посмотрела на часы. — Извини, Эм. Тебе придётся ещё немного попридержать естественный вид. Собрание сотрудников вот-вот начнётся.

— Эмма, ты не рассказала им о лучшей части своего утра, — сказала Джули, когда они вчетвером направились в конференц-зал.

— Что? — спросила Эмма. — Ту часть, где ты дала мне свой карамельный макиато?

— Нет, — сказала Джули, — я говорю о том, кого мы встретили в лифте.

Эмма закатила глаза. А. Это.

— Кого? — спросила Райли. — Это была герцогиня Кембриджская? Я слышала, что она и принц Уилли приезжают в Штаты, и я должна знать, каким кондиционером для волос она пользуется.

— Мы встретили Кэссиди, — сказала Джули певучим голосом.

— Вот это да, — пробормотала Грейс, открывая дверь конференц-зала. — Надеюсь, все были укутаны. Когда Эмма и Алекс находятся в одном месте, это всегда похоже на ледяной ураган.

Эмма удивлённо перевела взгляд на Грейс. Было странно слышать, как кто-то называет его Алексом. Когда они вместе учились в колледже, парня знали только по фамилии, нацарапанной на его спине в день игры. Для Эммы Алекс Кэссиди всегда был только Кэссиди. Изменилось ли это? Повзрослел ли он? Решил отказаться от образа футбольной суперзвезды и представляться по имени?

Не то чтобы её это волновало. Представлялся ли он по имени или фамилии, всё это означало одно и то же: придурок.

— Говоря о ледяном урагане, — прошептала Райли, когда они вошли в конференц-зал. — Б-р-р-р.

Эмме потребовалось всего пять секунд, чтобы понять, что Райли имела в виду. Она не столько видела Кэссиди, сколько чувствовала его.

Но это не важно.

Она не знала, какого чёрта он делал на собрании сотрудников «Стилетто», и вообще ей было всё равно.

Она уже давно перестала заботиться обо всём, что связано с Алексом Кэссиди.

Скажем… примерно в то время, когда он бросил её у алтаря.