Беды с любовью

Глава 3

— Эмма, можно тебя на минутку?

Эмма подняла глаза от своего монитора. Она и другие девушки из «Любовь и Отношения» были в своей обычной "зоне" перед обедом. Это было одно из немногих времён суток, когда они откладывали болтовню и сплетни в сторону достаточно надолго, чтобы заняться работой.

Она сняла наушники и посмотрела на Камиллу. — Эм, конечно. Сейчас?

Камилла взяла за правило регулярно встречаться со всеми своими ведущими обозревателями один на один, но у Эммы было назначено на понедельник днём, а сегодня была среда. Это никогда не было хорошим знаком, когда их начальница отступала от плана.

— Это будет быстро, — сказала Камилла, прежде чем её голова скрылась за дверью.

Эмма сняла очки, которые она использовала при работе за компьютером, и потёрла глаза. — Это не будет быстро. Это никогда не бывает быстро.

— Она это сама сказала, — пробормотала Райли.

— Эта фраза не совсем подходит в данном контексте, Ри, — рассеянно сказала Джули.

— Эта фраза всегда подходит в любом контексте, — ответила Райли.

— Эй, Эмс, может, ты сможешь узнать всё изнутри, — сказала Грейс, откинувшись в кресле, когда Эмма встала и потянулась. — Я умираю от желания узнать причину этого творческого отпуска. Три месяца?

— Я не могу спросить, — сказала Эмма, направляясь к двери. — Она сказала, что это личное.

— Верно. Что переводится как "интересно", — сказала Джули, собирая волосы в хвост.

— Я посмотрю, что смогу сделать. — Эмма ткнула пальцем в сторону своего ноутбука. — И не трогайте мои правки. Я знаю, что это одна из вас пыталась вставить слово "пенис" в мой последний заголовок.

— Эм, да. Потому что тебе нужен хоть какой-то пенис в твоей жизни, — сказала Райли.

— Да будет тебе известно, что в моей жизни был пенис… на прошлой неделе, — сказала Эмма. — Нет, в прошлом месяце. Наверное…

Три её подруги переглянулись, и, хотя их общий взгляд был скорее добродушным, а не "бедняжка Эмма", это не остановило охватившее её раздражение.

Эмма была счастлива, что её подруги все блаженствуют со своими болезненно красивыми мужчинами. Правда. Рада за них.

Но это не означало, что они должны заманивать её в свой маленький клуб. Эмма уже пробовала путь "долго и счастливо" и знала, что на каждую женщину, ускакавшую в закат на белом жеребце, была одна, которая получала пинок в лицо от того же коня.

Она уже это проходила. Случалось. Двинулась дальше.

Эмма погрозила пальцем своим подругам, а затем направилась к кабинету Камиллы. Офис «Стилетто» был полон энергии даже в самые скучные дни, но сегодня он был прямо-таки оживлённым. Камилла Бишоп была практически институтом не только в «Стилетто», но и в Нью-Йорке.

Смена руководства, даже временная, заставила людей щебетать теориями и прогнозами.

Один шумный шёпот особенно привлёк её внимание. — Представляете, каждую неделю отчитываться перед Алексом Кэссиди? Он великолепен. Интересно, одинок ли он?

Нет, — мысленно ответила Эмма. Она знала, что он с кем-то встречается несмотря на то, что девушки из «Стилетто» странно относились к упоминанию отношений Кэссиди в соответствии с каким-то неуместным девичьим кодексом. Конечно, Эмма никогда не рассказывала своим подругам о том, что произошло между ней и Кэссиди — не всю историю.

На самом деле, если бы Эмма поступила по-своему, она бы сошла в могилу, и никто бы не знал их истории. Но она полагала, что таким большим секретам не суждено было остаться секретами. Прошло всего несколько месяцев, прежде чем все узнали, что она и Кэссиди когда-то были помолвлены.

Тем не менее, даже Райли, Грейс и Джули не знали всего. Ещё нет. А может, и не узнают.

Эмма обнаружила, что хуже, чем думать о разбитом сердце, может быть только разговор о нём. Делало ли это её немного одинокой?

Возможно.

Но одиночество было лучше, чем боль.

Нью-Йорк должен был быть достаточно большим городом, чтобы и она, и Кэссиди могли сосуществовать, не взаимодействуя друг с другом, но каким-то образом они оказались не только работающими в одной компании, но и в одной компании друзей.

Они избегали друг друга, насколько это было возможно, но поскольку свадьба Джули была не за горами, а свадьба Райли — сразу после неё, она знала, что у них будет пара моментов лицом к лицу.

И это было до того, как она узнала, что будет отчитываться перед ним, как перед своим начальником.

Боже, помоги ей.

Эмма постучала в дверь Камиллы. — Босс?

Камилла оторвала взгляд от своего мобильного телефона и жестом пригласила Эмму войти. — Проходи. Садись.

Эмма села в кресло напротив Камиллы, её взгляд ненадолго задержался на панорамном виде Центрального парка и горизонта города. Для девушки из пригорода Шарлотты, штат Северная Каролина, вид Манхэттена никогда не надоедал. Во всяком случае, пока.

— Ты выглядишь… гламурно, — сказала Камилла, когда Эмма скрестила ноги и тщательно следила за тем, чтобы её короткое атласное платье не задралось.

— Долгая история, — сказала Эмма. Хотя у её подруг были лёгкие отношения с Камиллой, Эмма была новенькой в группе — новенькой в «Стилетто», и она не была достаточно уверена в своём положении в компании, чтобы болтать без умолку.

Эмма вообще не любила болтать без умолку. Она была скорее из тех, кто живёт и даёт жить другим.

Это была естественная эволюция для человека, выросшего с сестрой-близняшкой, у которой было более чем достаточно индивидуальности для них обеих. И говоря о её близняшке, то Эмма не сомневалась, что восприимчивая южная красавица Дейзи, вероятно была бы в шоке, увидев нынешнее растрёпанное состояние Эммы.

Безупречно ухоженная сестра Эммы нашла бы способ выйти из затопленной квартиры такой же милой, как на парадах нарциссов2. Всех парадов нарциссов.

Нелегко было быть тихой и скучной сестрой Дейзи Синклер. Когда они росли, Дейзи была типичной маленькой принцессой. Она всегда носила платья, и на них никогда не было лимонада, пролитого спереди, как у Эммы. Дейзи точно знала, что сказать мальчикам, чтобы заставить их влюбиться в себя, в то время как Эмма была ужасно застенчива в общении с противоположным полом.

Когда Эмма обручилась первой, она была готова к недовольству Дейзи. Не потому, что Дейзи вообще была обидчивой, а потому, что все, включая Эмму, предполагали, что Дейзи будет первой сестрой, идущей к алтарю. Но никто не был так счастлив за Эмму и Кэссиди, как Дейзи. Потому что, как будто недостаточно того, что Дейзи была очаровательной, она была ещё и хорошей. Эмма была бы раздражена, если бы не любила свою сестру так чертовски сильно.

И, как оказалось, Дейзи всё-таки была первой и единственной близняшкой, которая пошла к алтарю. Конечно, она также была единственной сестрой, которая развелась. Дейзи всегда шутила, что у близнецов есть две непоколебимые общие черты: лицо и хренова куча душевной боли.

Только Дейзи не говорила "хренова куча". Это был особый нецензурный оборот Эммы.

— Я расскажу тебе свою, если ты расскажешь мне свою, — сказала Камилла.

— Простите?

Камилла указала коралловым ногтем на всё ещё влажные волосы Эммы. — Ты расскажешь мне, почему ты выглядишь так, словно только что из душа, а я расскажу тебе, почему оставляю свой дорогой журнал в руках одного из оксфордских шутов.

Эмма поджала губы. Не могла поспорить насчёт части о шуте. Хотя она была уверена, что, несмотря на слова её начальницы, между Кэссиди и Камиллой было много взаимного уважения. Тем не менее, Камилла всегда воспринимала «Оксфорд» как своего рода врага. Так сказать, конкурента.

— Мою квартиру затопило, — сказала Эмма, поскольку её новости не были особым секретом. — Всё началось с трубы над ванной и моего шкафа, но так как это старое здание, то произошла своего рода цепная реакция, и, прежде чем я поняла это, в квартире было сантиметров 15 воды.

Камилла постучала ногтями по столу. — Всё затопило?

Эмма пожала плечами. — Я узнаю больше, когда вернусь сегодня. Но когда я уходила, всё выглядело не очень хорошо. Мой домовладелец пригласил несколько человек, чтобы обследовать ситуацию. Выяснить, что можно спасти.

— Хм.

Эмма ждала, что её начальница скажет что-то ещё, но Камилла молчала.

— Ваша очередь, — подтолкнула Эмма.

К её удивлению, обычно напряжённое, не терпящее возражений выражение лица Камиллы превратилось в девичью улыбку. — Я встретила кое-кого.

Брови Эммы приподнялись. — Вы берёте трёхмесячный отпуск, потому что встретили кого-то?

Камилла лишь откинулась на стуле и улыбнулась ещё шире. — Ты так скептически настроена, Эмма. Ты одна из моих любимых девушек. Конечно, ты можешь понять, каково это — влюбиться, и влюбиться сильно.

— Вообще-то, я больше похожа на вашу переживающую разрыв, одинокую девушку, — поправила Эмма.

— Именно поэтому я позвала тебя сюда, — сказала Камилла, немного выпрямившись.

Эмма подняла палец. — Сначала ваша история. "Я встретила кое-кого" — это недостаточная информация.

— Хорошо. Но для протокола, твоя маленькая история с наводнением не стоила этого обмена информацией, — сказала Камилла без особого пыла.

Эмма чувствовала, что её начальница хотела поговорить о своём творческом отпуске. Эмма просто не была уверена, что хочет быть той, кто слушает. В последнее время ей хватило чужой удачи на любовном фронте.

— Он фотограф, — сказала Камилла. — Кен. Кенни.

Кенни?

— Мы познакомились пару месяцев назад, когда ужинали в одиночку в маленьком итальянском ресторанчике в Виллидже, и у нас просто… щёлкнуло. Он так отличается от моего бывшего. Бывших, во множественном числе. Он мечтатель. Любитель острых ощущений.

— Угу, — сказала Эмма, понимая по влюблённому выражению лица Камиллы, что её начальница искала не столько разговора, сколько возможности рассказать о своём восторге.

— Он везёт меня на другой конец света, — продолжила Камилла (прим. пер.: down under — переводится не только как Австралия или другой конец света, но также — делать куни/минет).

— Ладно, слишком много информации… подождите. На другой конец света. В Австралию?

— Правильно мыслишь, старина, — сказала Камилла с акцентом, который, как поняла Эмма, должен был быть австралийским. — Какая-то туристическая компания оплачивает его квартиру в Сиднее. Всё, что он должен сделать, это передать местный колорит. И он попросил меня поехать с ним, и знаешь? В следующем году мне исполниться пятьдесят пять, и я не делала ничего захватывающего с двадцати лет. Я хочу приключений, пока я не стала слишком стара, чтобы их получить.

— Так вы едете в другую страну — нет, на другой континент, с парнем, которого только что встретили? На три месяца?

Камилла радостно пожала плечами. — Что я могу сказать, когда ты влюблена…

— Эм, когда ты влюблена, ты даёшь этому по крайней мере шесть месяцев, чтобы понять, продлится ли это, прежде чем скитаться по всему миру, — терпеливо предложила Эмма.

— Почему ты такая циничная, Синклер? — Камилла сделала паузу. — Циничная Синклер. Это, должно быть, твоё прозвище.

— Не моё, — резко сказала Эмма. — И во что бы то ни стало, давайте не позволим ему стать таковым.

Камилла отмахнулась от этого. — Послушай, я позвала тебя сюда потому, что твоя последняя статья была просто фантастической. Вся эта тема выживания в одиночестве, в то время как твои друзья состоят в отношениях, придётся по вкусу многим женщинам. Включая меня.

— Эм, спасибо? — сказала Эмма, не совсем понимая, к чему всё идёт, но уверенная, что ей это не понравится.

— Твоя статья до этого тоже была хорошей, — продолжила Камилла. — Мне нравится, что ты сосредоточилась на всех причинах, по которым современным женщинам могло бы быть лучше без второй половинки.

Эмма откинулась на стуле, приготовившись к тому, что будет дальше. Камилла была справедливой начальницей, но обычно не слишком рассыпалась в похвалах. Эта небольшая ободряющая речь не могла привести ни к чему хорошему.

— А до этого…

— Камилла. Пожалуйста. Скажите уже это. Я могу это вынести.

Её начальница вздохнула с облегчением, а затем промолвила: — Ты застряла в рутине. Писательской рутине.

Эмма нахмурилась. — Но…

— Я перефразирую. Писательство в порядке. Превосходно. Ты одна из моих лучших. Но темы… они хороши, но если не менять их, то они станут скучными.

У Эммы возникло внезапное желание скрестить руки и надуть губки. Надувание губ всегда так хорошо помогало её сестре на протяжении многих лет. Жаль, что Эмма так и не довела это до совершенства.

— Как это изменить? — спросила Эмма.

Камилла взяла в руки мобильный телефон. — Племянник моей соседки по комнате в колледже только что переехал в Нью-Йорк из Сан-Франциско…

Эмма закрыла глаза и застонала. — Нет.

— Нет, ты не можешь сказать "нет", — сказала Камилла, прокручивая свои фотографии. — Просто посмотри.

Она протянула телефон через стол, пока Эмма не сдалась и не посмотрела на… абсолютно великолепного парня.

— Верно? — самодовольно сказала Камилла. — Его зовут Бенедикт Уэйд, и он вице-президент по продажам в какой-то… вообще-то, не помню, неважно. Я вижу только ямочки. Но он один из лучших, Эмма.

— Тогда почему он всё ещё холост? — спросила Эмма, невольно присматриваясь повнимательнее. Ямочки действительно были первоклассными. Как и лёгкая волна его темно-русых волос, ровный ряд белых зубов и мельчайшая кривизна носа, как будто его ломали раз или два.

Камилла вздохнула. — Видишь? Ты цинична. Но поскольку я тоже была циничной, я буду терпелива с тобой. Бенедикт совсем недавно стал холостяком. Он расстался со своей девушкой пару месяцев назад, когда она получила предложение о работе в Лондоне как раз в то время, когда он получил предложение в Нью-Йорке, и он понял, что они движутся в разных направлениях.

— Не совсем, — задумчиво произнесла Эмма. — Если они оба жили в Калифорнии, и он переехал в Нью-Йорк, а она в Лондон, то они двигались в одном направлении. На восток.

Глаза Камиллы сузились. — Ты делаешь это нарочно. Пытаешься сбить меня. Кэссиди предупреждал меня, что ты это сделаешь.

Эмма замерла. — Вы говорили об этом с Алексом Кэссиди? Обо мне?

— Ну, конечно. Кто может знать твой типаж лучше, чем твой бывший жених?

Эмма раздражённо всплеснула руками. — Неужели все об этом знают?

Камилла пожала плечами. — Почти все.

Эмма стиснула зубы, всего на мгновение, при мысли о том, что её личная жизнь была не такой уж и личной. Если бы всё зависело от Эммы, неприятное прошлое, которое она делила с Кэссиди, ушло бы с ними в могилу, и она была уверена, что он чувствует то же самое. Даже не говоря об этом, она знала, что отчасти поэтому они оба играли в "холодную войну", холодно реагируя друг на друга при любой возможности. Это не давало им обоим выйти из себя и сказать то, что не следовало.

Но потом Эмма взяла и позволила ему вывести её из себя на бейсбольном матче, из всех возможных мест. Их подслушал жених Джули, и хотя Митчелл Форбс не был склонен к сплетням, он упомянул об этом Джули, а Джули… что ж, дай ей бог здоровья, она, очевидно, пошла и рассказала всему миру.

Эмма не винила всех за то, что они были заинтересованы. Она знала, что расторгнутая помолвка была пикантной сплетней. Расторгнутая помолвка между обозревателем отношений и горячим главным редактором была ещё более интригующей.

Тем не менее только потому, что Эмма понимала интерес к её личной жизни, не означало, что это должно было ей нравиться.

Ворчание вырвалось прежде, чем она успела его остановить. — Что случилось с тем благородным миром, где люди не говорили с другими людьми о своих бывших? Разве это не запрещено в приличном обществе?

— Ты такая милая, когда начинаешь изображать хорошие манеры, — радостно сказала Камилла. — Мне показалось, или в твой голос вкралась какая-то нотка?

Эмма поджала губы. Она долго и упорно работала над тем, чтобы изгнать из своей речи мягкий северокаролинский говор. Она хотела, чтобы в её речи не осталось и следа от той наивной девочки, которой она была тогда.

Эмма попыталась снова. — Я просто говорю…

Камилла ещё раз пренебрежительно махнула рукой. — Я знаю, что ты хочешь сказать. И не волнуйся, я обычно не бросаю предыдущие отношения людям в лицо. Но вы с Кэссиди всегда казались такими спокойными по отношению к своему прошлому. — Она сделала паузу. — Разве нет?

— Определённо, — твёрдо сказала Эмма.

— Поэтому, — сказала Камилла, пожав плечами, — я подумала, что не будет ничего плохого в том, чтобы узнать его мнение о том, подходите ли вы с Бенедиктом друг другу или нет.

Эмма промолчала, и Камилла бросила на неё понимающий взгляд. — Ты хочешь знать, что сказал Кэссиди, не так ли?

Эмма поджала губы и сделала нарочито безразличное лицо. — Не совсем.

Камилла наклонилась вперёд. — Он подумал, что вы с Бенедиктом будете прекрасно смотреться вместе.

На лице Эммы не промелькнуло ни следа эмоций. Она была уверена в этом. Когда дело касалось Кэссиди, она уже давно научилась отгонять такие надоедливые вещи, как чувства.

Эмма вернула Камилле мобильный телефон. — Я сейчас не ищу отношений.

— Прекрасно, — сказала Камилла, пожав плечами. — Это не значит, что ты не можешь ходить на свидания. Заниматься сексом. Получать удовольствие.

— Я могу получать удовольствие и без мужчины.

— Конечно, можешь. Мы все можем. Но, Эмма… — Лицо Камиллы было добрым, и это нервировало. — Ты молода. Ты красива. И как один циник другому… если ты будешь слишком долго окутывать себя злобой, она начнёт просачиваться внутрь тебя.

Эмма сглотнула. Она знала, что временами может быть немного… отстранённой. Но злоба? Она не была озлобленной.

Так ведь?

Эта мысль не давала покоя. Её взгляд упал на телефон перед Камиллой.

Может быть, ей стоит перестать изображать из себя ледяную королеву. Дать парню шанс.

— Я передаю бразды правления Кэссиди к концу недели, — сказала Камилла, её голос был тише, чем обычно. — Но у меня есть для тебя последнее задание, прежде чем я уеду.

Брови Эммы приподнялись. — Задание? Я сама выбираю себе истории.

— Не в этот раз.

Эмма откинулась на спинку стула. — Мне было интересно, когда вы попытаетесь провернуть это.

— Провернуть что? — Камилла затрепетала ресницами, или попыталась, но эффект был… ужасающим.

— Ну, давайте посмотрим, — сказала Эмма, постукивая ногтями по подлокотнику офисного кресла. — Вы поручили Джули написать историю о том, что происходит после первого поцелуя… она обручилась. Затем вы поручили Грейс поработать над историей о битве полов с Джейком…

Камилла подняла палец. — Эй, Грейс сама вызвалась на это…

— Так вы не имеете никакого отношения к тому, что Грейс и Джейк сошлись? — подтолкнула Эмма. — Вообще не участвовали?

Камилла невинно выпучила глаза.

— Ага, — сказала Эмма со знанием дела. — А потом вы подстрекнули Райли выложить всё начистоту, и в итоге она оказалась с Сэмом…

— Я не вижу проблемы, — сказала Камилла. — Все твои три лучшие подруги находятся в счастливых отношениях. Я отказываюсь извиняться.

— Хорошо. Но я не ищу отношений, — сказала Эмма.

Губы Камиллы дёрнулись. — Как и они.

Эмма коснулась своих висков. Она знала, что этот спор не выиграть. — Просто скажите мне. Скажите мне, чего вы хотите от меня, чтобы я могла покончить с этим.

— История о свидании вслепую. Джули сказала мне, что ты никогда не ходила ни на…

— Потому что это ужасная идея, — пробормотала Эмма.

Камилла продолжала, как будто Эмма ничего не говорила. — Так что раскручивай это. Делай с историей всё, что тебе заблагорассудиться. «Моё первое свидание вслепую». «Свидания вслепую остались в прошлом?». «Весь ужас свидания вслепую». Крути её так, как тебе хочется… Просто… дай Бенедикту шанс. Хотя бы попытайся, Эмма.

— Это не кажется чем-то новым, — сказала Эмма в качестве последней попытки. — Наверняка «Стилетто» за эти годы выпустило миллион статей о свиданиях вслепую.

— О, ну ты знаешь, как это бывает, — сказала Камилла, вставая, как будто разговор был окончен. — Всё старое снова становится новым и так далее.

— Камилла…, — взмолилась Эмма, встав так, что они оказались глаза в глаза.

— Это одно свидание, Эмма. — Теперь в голосе Камиллы звучало нетерпение. — Всего лишь два часа из твоей жизни.

— Значит, это не обсуждается?

Камилла кивнула один раз.

Эмма провела языком по зубам и сделала длинный успокаивающий вдох через нос.

Прекрасно.

Прекрасно.

Камилла была права. Свидание с симпатичным парнем не убьёт её. В худшем случае, это будет катастрофа, и её история будет написана сама собой.

— Хорошо. Организуйте это.

— Уже, — ответила Камилла, не отрываясь от своего телефона.

Эмма закатила глаза. — Значит, весь этот разговор был просто формальностью?

Камилла подняла глаза. — В следующую пятницу в восемь. Бенедикт сообщит тебе место.

— Не могу дождаться, — пробормотала Эмма, направляясь к двери.

— О, Эмма, — окликнула Камилла, когда Эмме почти удалось сбежать. — Я практически переехала к Кенни. К нему домой. И на следующей неделе мы уезжаем в Австралию.

— Эм, хорошо?

Камилла пожала плечами. — Оставайся у меня. Пока твою квартиру не восстановят. Если хочешь.

Эмма слегка вздрогнула от неожиданности. Предложение было неожиданным и щедрым.

Она бывала у Камиллы раз или два на званых обедах, и квартира была великолепна. Она была бы сумасшедшей, если бы отказалась от роскошной высотки в Верхнем Вест-Сайде с видом на парк и в двух шагах от офиса «Стилетто».

Кроме того, она предполагала, что ремонт в её квартире займёт несколько недель, если не больше.

И у неё было назначено свидание вслепую. Камилла была у неё в долгу.

— Хорошо, — сказала Эмма. — Я согласна. Спасибо. Я ценю это.

Камилла пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного, но когда Эмма повернулась, чтобы вернуться в свой кабинет, она могла поклясться, что уловила вспышку триумфа на лице своей начальницы.

И у Эммы возникло тревожное чувство, что она только что стала частью какого-то коварного плана… что её пребывание в квартире Камиллы с самого начала было конечной целью.

Но для чего?