Бетанкур

ВЫСОКАЯ ПОЛИТИКА

В Петербурге Августин узнал, что в Эрфурте Наполеон признал право России на захваченную ею в ходе Русско-шведской войны Финляндию, а Россия — право Франции на Испанию. Это известие опечалило его, но не надолго. Будучи математиком и изучая теорию вероятности по работам Блеза Паскаля и Пьера Ферма, а затем по трудам Лапласа и Пуассона, Бетанкур отлично понимал, что, как при игре в кости или карты, так и в войне, рано или поздно сработает закон больших чисел — побеждать постоянно невозможно. Пробьет час (хотя пока неизвестно когда и где, но он обязательно пробьёт), и Наполеона низвергнут.

При отъезде из Парижа в Эрфурт известный французский учёный Гаспар Монж (учитель и Бетанкура, и Наполеона) на всякий случай вручил Августину рекомендательное письмо к непобедимому императору, но Бетанкур им не воспользовался, посчитав, что встречи с русским царем в немецком городе ему будет вполне достаточно. Он почему-то уже в то время был уверен, что Наполеон — временщик и ему осталось вершить судьбу Франции и Европы совсем недолго. Однако новость о том, что Бонапарт собирается посвататься к одной из сестер русского царя, не на шутку встревожила его. Такой союз осложнил бы освободительную борьбу испанцев за независимость и привел к большим политическим изменениям на карте Европы.

С того дня, как Бонапарт объявил свою власть наследственной и возложил на голову императорскую корону, он стал отчетливо осознавать, что ему необходим преемник. Это стало особенно очевидно после гибели его молодого племянника, принца Шарля-Наполеона — в нём Бонапарт в это время видел своего преемника. Однако на быстрый развод со своей женой Жозефиной, которую он всё ещё продолжал любить и к которой был привязан, он решиться не мог. Он чувствовал, что Жозефина Богарне — его счастливая звезда, помогавшая ему выстоять в самые трудные времена. Именно она своими руками выткала ему императорский плащ, в который он был заботливо ею укутан.

После Тильзитского мира в борьбу за развод между супругами вступили слишком могущественные силы. Среди них был и герцог Отрантский, министр полиции Франции Жозеф Фуше, питавший к Жозефине неприязнь, основанную на жёстком расчёте и прагматизме. Фуше являлся самым последовательным сторонником второго брака императора, так как полагал, что только он может в дальнейшем принести спокойствие как Франции, так и Европе в целом. При таком развитии событий он, Фуше, сохранит власть и накопленные капиталы, чтобы передать их детям. Сделать это будет возможно, только если в стране сохранится преемственность власти.

Министр полиции все просчитал и рискнул решиться на смелую интригу. Зная, что император, исходя из государственных интересов, хочет, но колеблется развестись с Жозефиной, он придумал многоходовой план. Через своих агентов Фуше распустил в народе слух, что Бонапарт разводится, и таким образом подготовил общественное мнение. Информация проникла во все уголки Франции, а затем быстро просочилась и через все европейские границы. Сенсационная новость уже через несколько дней достигла Петербурга, где все отлично понимали, что если Наполеон разведется, то будет искать невесту в одном из царствующих домов Европы. И скорее всего, его взор устремится в Россию, ведь у русского царя две незамужние сестры — Анна и Екатерина.

Первая ещё мала, ей едва исполнилось четырнадцать лет, а о второй французский писатель, философ и полномочный посланник сардинского короля Виктора-Эммануила при царском дворе в России Жозеф де Местр писал следующее: «Ничто не сравнится с добротой и приветливостью Великой Княгини. Если бы я был живописец, я бы послал вам изображение её глаз (темно-голубых). Вы бы увидели, сколько доброты и ума заключила в них природа…»

Екатерина Павловна восхищала не только сардинского посланника. В неё безответно были влюблены многие прославленные личности, и в том числе будущий герой 1812 года князь Багратион.

Сам царь Александр I был неравнодушен к своей сестре, которая была младше его на одиннадцать лет. При этом за безупречной чистотой линий её лица и фигуры угадывалась железная воля и решительный характер. Порой казалось, что она появилась на свет только с двумя целями — нравиться и царствовать.