Без лица

22

К тому времени, как Малик Хан вышел из кабинки общественного туалета, Сарджу уже закончил говорить по телефону и положил его в карман, а мобильник инспектора протянул Малику — тот просил Сарджу ответить, если позвонят.

— Спасибо, напарник. — Малик вздохнул с облегчением. — Кто-то звонил?

— Да, пришло сообщение. Я, разумеется, не читал. А еще звонила инспектор Джонс.

— Черт! Что произошло?

— Она попросила проверить этот адрес, — Сарджу достал ручку и нацарапал его на квитанции, которую нашел в кармане. — Простите, другой бумаги нет.

— Она не объяснила, что там такое?

— Инспектору Хоксворту нужна помощь. Говорит, дело срочное. Он вышел на след человека по имени… подождите, я должен правильно вспомнить… Шлимэй Кац. Да, точно, Шлимэй. Я думаю, это как-то связано с лодками.

— Понятно. Шлимэй — это еврейское имя?

Сарджу пожал плечами:

— Наверное.

— А что вы будете делать?

Сарджу поправил пальто.

— Я бы хотел вернуться, конечно, если вы не возражаете, инспектор Хан.

— Нет, конечно. Завтра придете в штаб?

— Возможно. Но если я нужен вам, то приду обязательно. Я оставил свой номер, можете звонить в любое время. Теперь я официально прикомандирован к вашей команде. Мне нужно вернуться в свой офис и доделать бумажную работу, а потом я буду полностью в вашем распоряжении.

Хан кивнул.

— Тогда до встречи. Я на такси.

— Мне ближе на метро, — ответил Сарджу.

Они разошлись, и Малик немедленно позвонил шефу.

— Сарджу только что доложил о Каце. Я уже еду.

— Забудь. Я на месте. Никого нет дома.

— Намзул! — Шлимэй рычал в трубку. — Что случилось?

— Ты далеко от дома?

— Да! — рявкнул Шлимэй. — А ты думал, я постелю легавым красную дорожку? Как они узнали?

— Похоже, тебя заложили парни, которые отгоняли фургон.

— Они не знают, как меня зовут. Они вообще ни черта обо мне не знают, — прохрипел Шлимэй.

— Они запомнили тебя и описали полиции. А еще кто-то увидел тебя на реке.

Несколько секунд Шлимэй молчал.

— Кто? — наконец выдал он.

— А мне откуда знать? Я не понимаю, как ты мог оставить тело у всех на виду!

— Не понимаешь? Это потому что ты идиот! Все было подстроено, чтобы легавые подумали на местных. Он не хотел, чтобы тела находили только возле клиники или в Уайтчепеле.

— Не сработало. Теперь копы знают твое имя и адрес. Они тебя из-под земли достанут.

— Рано радуешься, черномазый. Если они знают обо мне, значит, скоро узнают и о тебе. Я это гарантирую. — Он недобро рассмеялся.

Намзул сжал зубы. Нельзя терять голову. Он заберет деньги и исчезнет. Его не найдут. У него получится. Он был тенью, мог ускользнуть от полиции, спрятаться от кого угодно, но все зависит от того, как близко они к нему подберутся. Два дня, ему нужно всего лишь два дня!

Он рассеянно поболтал дорогой виски в хрустальном стакане. Пары алкоголя достигали носа, но он едва замечал бархатный, пьянящий аромат. Его мысли все менее принадлежали гению хирургии и все более — социопату. Он был не просто близок к цели. Он достиг ее. Он доказал, что можно пересадить лицо, сохранив в целости всю мышечную механику, структуру тканей, вообще все, доказал, что реципиент может обладать им как своим собственным. Уже первые попытки были удачными, но последние четыре операции — последняя пересадка в особенности — возносили его в ранг гениев. Женщина, которой он пересадил лицо Лили By, — а она уже далеко от британских островов — увозила в Китай его захватывающую дух работу. Но его подлинным триумфом стало лицо молодой европейки. Он не знал имя жертвы, да и не хотел знать. Слышал, что она была проституткой. Ему было плевать. Он сумел изменить черты лица, теперь ее никто не узнает.

Он улыбнулся. Непосвященным, наверное, трудно понять, что пересадка лица — это, по существу, пересадка кожи. Структура костей черепа придает ей форму и определяет внешний вид человека, поэтому лица Лили и проститутки выглядели совершенно иначе у новых владелиц. Но иногда, бросив взгляд на свою сказочно богатую клиентку из Гонконга, он видел красивую цветочницу из лондонского Чайнатауна. Он улыбался. Фантазии, странные, причудливые фантазии… Структура кости Стефани Чен во многом отличалась от восхитительного черепа Лили By. А пациентка, которой он пересадил лицо проститутки, уже шла на поправку и выглядела совершенно иначе, ничего общего ни с донором, ни с собой прежней. Сегодня вечером, как и планировалось, ее увезут из клиники. Чем дальше, тем лучше. Скорее всего, куда-то в южную Англию. Все просто, никаких проблем. Слаженный механизм прекрасно работал.

Его мысли вернулись к Скотленд-Ярду. Инспектор Кейт Картер… Она умна, проницательна, будет непросто обвести ее вокруг пальца. Интересно, много она вынюхала, побродив тут без надзора? Разумеется, она ничего не узнает, но близко ее подпускать все же опасно. Наверное, нужно позвонить медсестрам — на всякий случай. Картер могла сунуть свой нос туда, куда не следовало. Он достал телефон. Одного звонка Сандре Паттон будет достаточно.

К половине седьмого стемнело и резко похолодало. Сара подумала, что за последнее время парк Амхерст основательно зарос и обветшал. Несмотря на теплую куртку, холод пробирал ее до костей. Энди тоже мерз.

— Что теперь? — спросила она.

Пар изо рта мгновенно растаял в морозном воздухе. Сара похлопала застывшими от холода руками. Из-за шерстяных перчаток звук получился глухим и каким-то унылым.

— Загрузим их в фургон и отвезем в Бетнал-Грин. Большинство из Восточной Европы. Этих мы депортируем. Дюжина местных вскоре сюда вернется. Хотя приезжие тоже, как правило, возвращаются.

— Ну что у них за жизнь! — вздохнула Сара, наблюдая, как длинноногую, по-настоящему красивую девушку заталкивают в автобус. Обрезанные джинсы, высокие каблуки, красная куртка-пилот поверх блестящего топа — вот и вся одежда, которую дозволено носить девушке ее профессии. Но даже этот вульгарный наряд смотрелся на ней изящно и по-своему красиво.

Сара подумала, что эта девушка чуть старше остальных, поэтому, в отличие от других, не жалуется и не плачет, только смотрит на все с неприкрытой скукой. Если бы жизнь сложилась иначе, возможно, она была бы вхожа в высший свет, фотографировалась бы для журналов и встречалась с богатыми мужчинами. А вместо этого она продает свое замершее тело каждому, у кого найдется пятьдесят фунтов. Саре было жаль ее.

— Я могу поехать с ними? — спросила она.

— С ума сошла?

— Может быть. Они же не опасны?

Энди покачал головой.

— Большинству лет шестнадцать. Они напуганы. Могут нагрубить и строят из себя опытных шлюх, но, черт подери, им место в школе.

— Значит, я могу поехать?

Энди неопределенно кивнул, и Сара присоединилась к девушкам в фургоне. Они дрожали от холода, и ей было неловко за свой анорак. Девять пар глаз, обрамленных накладными ресницами и яркими тенями, подозрительно разглядывали ее.

— Меня зовут Сара.

— Ты из полиции? — спросила одна из девушек.

Сара кивнула.

— Мы ничего не скажем, — тут же заявила девушка.

Остальные согласно закивали и отвернулись. Девушка постарше, на которую Сара обратила внимание раньше, продолжала безучастно наблюдать за происходящим.

— Привет! — решила поговорить с ней Сара. — Как тебя зовут?

— Хочешь познакомиться? Знаешь мои расценки? — насмешливо протянула та. Говорила она с акцентом, но на хорошем английском. — Кстати, симпатичное пальтишко.

Девочки захихикали.

Сара не осталась в долгу:

— Спасибо. Главное — теплое, — ответила она, прекрасно зная, что сейчас каждая из них мать продаст за теплую вещь. — Откуда ты?

— Какая разница?

— Может, я хочу помочь.

— Сомневаюсь, сестренка. Лучше отвали. Я тебе ничего не скажу. — Девушка отвернулась к окну.

У Сары не оставалось времени, чтобы переубедить ее. Поездка оказалась недолгой, уже через десять минут девушек оформляли в участке.

— Узнала что-нибудь? — спросил Энди.

Сара пожала плечами.

— Пока ничего, но я хотела бы поговорить вон с той девушкой.

Энди проследил за ее взглядом.

— В красной куртке?

— Да.

— Хорошо. Я сейчас договорюсь. Дай мне минутку.

— Спасибо.

Долго ждать ей не пришлось. Она успела прочитать всего пару плакатов на доске объявлений, как Энди вернулся.

— Комната номер два.

— Спасибо. Я тебе очень признательна.

Он пожал плечами.

— Надеюсь, тебе удастся разговорить ее. Я посижу с вами, ладно?

— Договорились.

В комнате для допросов девушка держалась с прежней отрешенностью — сидела, выпрямив спину, и равнодушно смотрела перед собой.

— Снова ты, — констатировала она, увидев Сару, которая сняла анорак, перчатки и села напротив.

— Снова я. А это детектив Энди Гейтс.

Девушка даже не взглянула в его сторону.

— Что тебе от меня нужно?

Сара включила видеокамеру.

— Твое имя?

Девушке явно не хотелось отвечать, но деваться было некуда.

— Клаудия Мари.

— Спасибо, Клаудия. Ты задержана во время операции «Безопасные окрестности», в рамках которой зона парка Амхерст была очищена от…

— Славянских крыс? Нет, скорее, от ублюдков, которым нравится крысятина.

В словах Клаудии звучала неприкрытая боль. Она была поразительной женщиной — красивой и умной.

— От девушек легкого поведения и сутенеров. Откровенно говоря, Клаудия, я не участвую в операции «Безопасные окрестности».

Та нахмурилась.

— Тогда чего ты ко мне прицепилась?

— Мне нужна информация.

Клаудия ухмыльнулась.

— Я ничего не знаю.

— Давай не будем спешить. Ты знаешь, что недавно в Лондоне было совершено четыре убийства? У жертв были удалены органы, в частности — срезаны лица.

— Ну, я же в Лондоне живу, — равнодушно ответила девушка.

— Значит, знаешь, да? Последнюю жертву, молодую женщину, похитили пару дней назад. Она была флористом, занималась доставкой цветов. В основном работала в больнице. Мы не знаем, что произошло. Ее нашли мертвой в багажнике собственного фургона на парковке супермаркета. У нее не было ни почек, ни лица. Ей было около тридцати. Она должна была выйти замуж и ждала ребенка.

Клаудия пожала плечами, но Сара поняла, что услышанное ее зацепило.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Откровенно говоря, никакого. За исключением того, что ты или твоя подруга из парка Амхерст могла оказаться на ее месте. Мы думаем, убийца выбирает жертв случайно.

— Я знаю, как позаботиться о себе. А больше вы никого не находили?

Сара пристально посмотрела не нее. Клаудию явно что-то беспокоило.

— Ты знакома со всеми девушками?

— Из тех, кого вы взяли?

— Да. Кого-то не хватает?

Клаудия ухмыльнулась.

— Так я тебе и сказала.

— Я имею в виду, все ли девочки в норме?

— Откуда мне знать, я им не мамочка!

Сара подумала, что придется попотеть.

— Убийца похитил женщину с улицы среди бела дня. Женщину из приличной семьи. Он не остановится перед тем, чтобы убить кого-то из вашего круга.

— И что? Всем же плевать на нас. — Клаудия отвела взгляд.

— Клаудия, я же вижу, что тебе не все равно, и я не бессердечная скотина. Убийца работает или живет в вашем районе. Возможно, он даже пользовался твоими услугами.

— Хорошо! — Клаудия резко вскинула голову. — Аниэла пропала.

Идея присоединиться к рейду возникла у Сары не на пустом месте. Она доверяла своей логике и интуиции, но держалось все на тончайшей ниточке — на чеке из местного кафе. Она знала, что шеф ценит ее за дотошность. Это помогло им в прошлый раз, похоже, пригодилось и теперь. Мысль поговорить с девушками из парка ей самой поначалу не казалась блестящей, но если бы она в это не ввязалась, они бы так ничего и не узнали. Не зря, когда она выходила из офиса, у нее было хорошее предчувствие. Но Сара и не надеялась, что они наткнутся на столь важную информацию. Она взволнованно подалась вперед. Энди тоже привстал.

— Аниэла? Расскажи о ней.

— Молодая, глупая и самонадеянная. — Клаудия нахмурилась. — Она нарушила правила и села в такси к фраеру.

— С тех пор ее никто не видел?

Клаудия кивнула.

— Уже два дня. Может, это совпадение.

— Может быть. А может, и нет. Именно поэтому мне нужна твоя помощь.

— Я ничего не знаю.

— Можно я расскажу еще кое-что? У нас пока нет неоспоримых доказательств, но мы подозреваем, что убийца — не просто псих, который срезает лица ради удовольствия или чтобы скрыть следы преступления. Мы думаем, это хирург, который делает незаконные пересадки лицевой ткани.

Клаудия посмотрела на нее как на сумасшедшую.

— Разве такое возможно?

— Поверь, это уже не научная фантастика. Две команды врачей соревнуются за то, чтобы успешно провести полную пересадку лица от донора реципиенту и сделать так, чтобы человек мог полностью управлять новым лицом.

Клаудия с удивлением посмотрела на нее.

— Зачем?

— Как зачем? Это медицина! Исследование! Прогресс! А значит — богатство, власть, престиж. Многим нужна помощь, например людям, которые пострадали из-за несчастного случая, болезни. А некоторые готовы купить новые лица на черном рынке по своим причинам.

Клаудия потрясенно посмотрела на нее.

— Это гадко!

Сара пожала плечами.

— Это ничем не отличается от обычной продажи органов, только в нашем случае доноры добровольно не жертвовали лицо. Их просто схватили и некоторое время не убивали, чтобы кожа как можно дольше осталась свежей.

— Она уезжала на Брик-лейн.

Клаудия побледнела и рассказала все, что знала об Аниэле.

— Уайтчепел… — пробормотала Сара и выразительно посмотрела на Энди. Затем снова вернулась к Клаудии. — Значит, это был темный мужчина?

Клаудия кивнула.

— Да, так рассказала другая девушка. Невысокий, темная кожа, обычная одежда. — У Клаудии дрожали руки. — А хирург, — начала она, теперь уже более заинтересованно, — что ты знаешь о нем?

— Пока мы почти ничего о нем не знаем. Непонятно даже, дипломированный ли он врач. Мы знаем, что лица удалены профессионально и, похоже, в операционной. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — быстро ответила Клаудия.

Слишком быстро. Сара прищурилась.

— Клаудия, ты должна рассказать нам все, — надавила она.

— Я ничего не знаю. — Клаудия явно нервничала. — Или предъявите мне обвинение, или выпускайте.

— Ты не волнуйся, что тебе предъявить — это мы быстро сообразим, — вмешался Энди.

— А если я буду сотрудничать?

Энди кивнул.

— Возможно, мы что-нибудь придумаем. Не могу ничего обещать, но, возможно, тебя не вышлют.

— И это все? — хмыкнула Клаудия, хотя видно было, что она растеряна.

— Что тебе известно? — спросила Сара. — Послушай, по твоей вине могут погибнуть люди. Аниэла могла стать жертвой преступника.

— Заткнись! — крикнула Клаудия. Теперь она злилась по-настоящему.

Саре это было только на руку.

— Ты можешь спасти ей жизнь. И пока ты молчишь, она где-то там, наедине с сумасшедшим, у которого в руках скальпель.

— Ты не знаешь этого наверняка! — прошипела Клаудия.

— Я не знаю. А ты знаешь! Ты знаешь что-то, и если не скажешь, то, клянусь тебе, умрут люди. Он еще не закончил, не достиг совершенства. Угадай, на ком он будет практиковаться?

Энди молчал.

Сара медленно выдохнула. Терпение, тут нужно терпение… Она перегнула палку, не нужно было так нажимать на то, что девушки могут стать жертвами.

— В этом деле замешан мужчина, еврей. Мы так думаем. Мы пока не знаем, кто это, но он наш главный подозреваемый. Сейчас мы его ищем. Сначала я хотела спросить тебя о нем, Клаудия. О еврее. Но теперь я думаю, ты что-то знаешь о хирурге. Я права?

Клаудия смертельно побледнела и задрожала.

— Еврей? Как его зовут?

Сара подошла к ней, взяла за руку. Она думала, что Клаудия отдернет руку, но этого не произошло.

Джек и Малик теряли время в Главном полицейском управлении Хакни, ожидая инспектора Уоллеса, начальника окружного отдела по раскрытию тяжких преступлений. Джек взглянул на часы.

— Черт! — вырвалось у него, и Малик удивленно обернулся. — Мне нужно позвонить.

Он набрал номер Джейн Брукс, которая, похоже, ждала его звонка, — судя по скорости, с которой она подняла трубку.

— Думаю, вы хотите отменить встречу.

— На коленях молю о прощении, — ответил Джек.

Джейн рассмеялась, и он вздохнул с облегчением.

— Не нужно, Джек. Все в порядке. Но помните о «Призраках». Нам нужно встретиться как можно быстрее.

— Знаю. Я не отказываюсь от вашей помощи, просто вышел на важный след.

— Джек, отличная новость! — искренне обрадовалась она. — Мы можем увидеться позже.

— Я не знаю, когда освобожусь. Мне бы не хотелось полностью рушить ваши планы на вечер.

— Вам повезло. У меня как раз нет никаких планов. Позвоните мне, когда закончите. Если будет не слишком поздно, мы встретимся и поговорим. Думаю, это пойдет на пользу вам и вашему делу.

— Я обязательно перезвоню. Спасибо за понимание.

— Не зря же меня называют Мамочкой Брукс, — усмехнулась она.

Джек тоже улыбнулся.

— Я позвоню, как только освобожусь.

— Удачи, Джек!

Пока он говорил по телефону, к Малику подошел высокий мужчина, и Джек поспешил к ним.

— Инспектор Уоллес?

Мужчина кивнул:

— Простите, что заставил вас ждать. Сегодня все вверх дном. Вы слышали об аварии на подстанции? Мы целый день просидели без электричества.

— Слышали. — Джек пожал ему руку. — Джек Хоксворт. Спасибо, что согласились помочь.

— Ну что вы! Я сам хочу поймать ублюдка, убивающего жителей моего округа.

Джек ухмыльнулся. Ну да, кто бы сомневался!

Уоллес жестом пригласил их следовать за собой.

— Чем я могу помочь «Пантере»? — спросил он.

— Нужно найти одного человека из хасидского сообщества, — объяснил Джек, когда они расположились в конференц-зале.

Уоллес поморщился.

— Мы почти не работаем с этой группой: по статистике, среди хасидов не совершаются тяжелые преступления. Как правило, убийства в Хакни происходят на бытовой почве, но я ни разу не имел дела с представителями общины. Они держатся особняком, но никогда не создавали нам проблем! Кроме времени Пурима, это самые тихие соседи. Вежливые, законопослушные. Вы уверены, что подозреваемый из хасидов? — Джек кивнул, и Уоллес нахмурился. — Тогда вам нужно поговорить с Бобом Харрисоном, дежурным сержантом из Стамфорд-Хилл. Думаю, он вам поможет. Боб хорошо осведомлен о традициях еврейского сообщества, их образе жизни. Я сейчас его позову.

Уоллес вышел и через несколько минут вернулся с румяным крупным мужчиной в униформе, который представился как Боб Харрисон.

— Значит, вы ищете в Вольво-сити? — спросил Харрисон.

Похоже, это была шутка, но Джек ее не понял и вопросительно посмотрел на Боба.

— Местные жители и некоторые наши ребята называют еврейский район Вольво-сити, потому что там почти у всех «вольво». Представляете, они покупают их оптом! — объяснил сержант. Джек удивился еще больше, а Боб продолжал: — Да, иногда двадцать или тридцать машин за один раз. Вы и представить себе не можете, как счастливы местные дилеры. Кажется, у Би-би-си есть документальный фильм, который так и называется — «Вольво-сити»!

Малик слушал с невозмутимым лицом, Джек кашлянул. Интересно, какая машина у Боба?

— Спасибо, очень интересно. Мы ищем человека из Стамфорд-Хилл. Его отличительная черта — рыжие волосы.

— Рыжий, да? Достаточно редкий тип, но я встречал такое несколько раз.

— У меня есть свидетель, который видел, как этот человек разговаривал с одним из владельцев лодки около речного клуба Ли и с ним была женщина. Свидетель обратил на это внимание, потому что хасиды почти не общаются с посторонними и практически никогда не спускаются к берегу реки.

Боб внимательно все выслушал и спросил:

— Рыжие волосы — это единственная примета?

— Нет. Я знаю его имя. И даже знаю, где он живет. Это Шлимэй Кац. Вам знаком этот человек?

Харрисон покачал головой.

— Нет.

Джек разочарованно вздохнул.

— Он крупный такой, широкоплечий, со страшными бровями, — вспомнил Джек забавную деталь.

Внезапно Боб заинтересовался:

— Страшные брови? Подождите, кажется, я знаю, о ком идет речь. Я не знаю его имени, но он живет на Олдхилл-стрит, правильно? В нескольких минутах ходьбы от Лингвуд-роуд?

— Именно. Я только что оттуда. Там пусто.

— Если не ошибаюсь, он работает в благотворительной организации «Хабад-Любавич». Это прямо за магазином, где продают соленую говядину.

— Кто управляет благотворительной организацией? — спросил Джек.

— Местный раввин, — ответил Уоллес. — Правильно, Боб?

Сержант кивнул.

— Они предоставляют разные услуги: ясли, профессиональные курсы, финансовую и юридическую консультацию и тому подобное. Только для хасидской общины.

— И кем там работает Кац?

Боб почесал голову.

— Трудно сказать. Кажется, все мужчины обязаны работать на благо сообщества. Ну, вы знаете, как наши ездят волонтерами.

Джек кивнул.

— Ну а хасиды остаются дома и заботятся о своей культуре. Думаю, Кац просто выполняет свою повинность — не знаю, есть ли у него какая-нибудь должность. Если хотите, я могу отвести вас и инспектора Хана к ним в офис. Этот Кац… он странный даже для общества странных людей. Хотя они не странные, они… — Боб пару мгновений подыскивал слово, — скажем, немного отдалены от нас. Но это очень вежливые и приличные люди.

— Вперед! — скомандовал Джек.

Мойша Глюк внимательно смотрел на Шлимэя. Они вышли из синагоги и теперь сидели на лавочке в Стамфордском парке. Их дыхание превращалось в клубы пара.

— Они вышли на тебя, — сказал Глюк.

Кац хмуро кивнул.

— Мне позвонил Намзул, велел убираться подальше, потому что полиция скоро будет у меня. Соседи подтвердили. Я просто не знаю, как это могло произойти.

— Я знаю, — сказал Глюк. — Сын Рубена Гольдмана видел тебя.

— Как? Где?

— На берегу реки, очевидно, когда ты грузил китаянку.

— Было темно, вокруг никого. Не было там никаких байдарочников. Клуб и кафе были заперты. Не было ни собачников, ни бегунов. Говорю тебе, Мойша, там никого не было, иначе я не повел бы ее.

— Это ты никого не видел, а в здании клуба был мальчик. И он описал тебя полиции. — Глюк пожал плечами. — Рубен всегда придерживался правил. Он добропорядочный гражданин, Шлимэй, мы не можем винить его. По крайней мере, он предупредил меня насчет копов. Он знал, что ты работаешь на меня.

— Что ты сказал ему?

— Сказал, что это недоразумение. Гольдман знает, что я бизнесмен. Но сейчас у нас есть проблемы поважнее.

— Что мне теперь делать?

— Уезжай из Лондона. Уезжай немедленно. Некоторое время поживешь в Нью-Йорке. — Он достал из кармана свернутый лист бумаги и передал его Кацу. — Тут билет и номер твоего рейса. Вылет около полночи. У тебя еще масса времени.

— Для чего?

— Еще одно дело. Последнее. Думаю, потом мы сможем умыть руки от этого грязного бизнеса.

Шлимэй кивнул.

— Намзул?

— Нет, — ухмыльнулся Глюк. — Намзул — пустое место. Я позабочусь, чтобы он исчез. Он мелкая сошка и может подвести нас. Но мертвым он принесет больше проблем, чем живой. Он будет молчать, я уверен.

— Тогда кто?

— Вот. — На этот раз Глюк вручил ему конверт. — Там имя и адрес. Все должно случиться сегодня вечером. Ключи от машины и адрес, куда доставить, тоже в конверте. И конечно, деньги. Сделай работу, сядь в самолет и исчезни. Ты захватил паспорт?

— Разумеется.

— Используй его, чтобы добраться до Тель-Авива. Там сделай себе новые бумаги. Некоторое время мы не увидимся. Будь осторожен и позвони мне, как только окажешься в безопасности. Шлимэй, затаись на время. И перекрась волосы.

Рыжеволосый кивнул и взял конверт.

— Все, иди, не теряй время. После этой поставки мы скроемся из виду, и никто ничего не докажет.

Они обнялись на прощание и разошлись.

— Мойша Глюк? Чем он занимается? — спросила Сара.

Клаудия пожала плечами. Она уже жалела, что назвала имя клиента.

— Я не знаю. Кажется, у него офис над «Майло». Девочки постоянно заходят в кафе, и я часто встречалась с ним там.

— «Майло»? — Сара посмотрела на Энди. — Это кафе, чек из которого мы нашли в фургоне.

Энди кивнул.

— Мойша не убийца! — Клаудия нахмурилась.

— Возможно, но он может быть причастен. Ты когда-нибудь видела с ним рыжеволосого мужчину, тоже еврея?

Клаудия кивнула.

— Да, несколько раз. Он примечателен не только из-за волос. У него густые брови, и он огромный, как горилла.

— Ты когда-нибудь…

— Нет!

Сара вздохнула.

— Я хотела спросить, ты с ним говорила?

— Нет.

— А другие девушки?

— Не знаю. Кажется, нет.

— А Мойша Глюк, он общается с ними?

— Он приходит раз в неделю. Общается только со мной.

— Ты всегда можешь уделить ему внимание?

Она кивнула.

— Я стараюсь. Мы обычно вместе едим в «Майло», разговариваем. — Она пожала плечами. — Он не создает проблем, не обижает меня и щедро платит. У него есть семья. И ты напрасно думаешь, что он ужасный человек.

— Клаудия, речь идет о человеческой жизни. Возможно, о жизни Аниэлы. Меня совершенно не волнуют твои отношения с Глюком. Это твое дело. Но он связан с убийцей…

Ее прервал телефонный звонок. Это был Хоксворт.

— Сэр? — ответила Сара.

— Каца нет дома, но мы легко его отыщем. Что у тебя?

Она кратко рассказала об Аниэле.

— Возможно, это совпадение.

— Или еще одна жертва, — сделал вывод Хоксворт.

— Я узнала еще одно имя. Мойша Глюк. Он близко общался с одной из проституток. У него офис над «Майло». Кажется, это кошерное кафе на главной аллее. Мы нашли чек оттуда. Туда ходят местные девочки и жители района. Глюк встречался там с проституткой. Их даже видели вместе.

— Да, я знаю, Кац работает на некоего Глюка. Кто сообщил тебе это?

— Клаудия Мари. Она работает в этом районе. Она очень помогла нам.

— Но на убийцу мы так и не вышли. Думаю, Шлимэй Кац — один из исполнителей, которому заплатили за черную работу. Что насчет Глюка?

— Клаудия утверждает, что он бизнесмен, семьянин. Уверяет, что он не может быть убийцей.

— Возможно, еще один посредник. Все усложняется. Похоже, мы имеем дело с организованной группой, — сказал Джек, и Сара полностью разделяла его мнение. — Хорошо. Держи меня в курсе. Отличная работа. Передай своему приятелю из полиции нравов, что я должен ему пиво. Ты скоро возвращаешься?

— Да, сэр.

— Хорошо. Увидимся завтра. У меня еще встреча с психиатром, но, если будет нужно, звони в любое время. Еще раз спасибо.

Сара повернулась к Клаудии.

— Последний вопрос. Ты видела, чтобы Мойша Глюк или тот рыжий мужчина говорил с кем-нибудь, кто связан с врачами или больницей?

Зрачки Клаудии расширились, словно она вспомнила что-то, но покачала головой.

— Мойша никогда не говорил при мне о делах. Я не знакома ни с кем из его партнеров. Мы никогда не обсуждали ни его домашние дела, ни бизнес. Я даже не знаю, чем он зарабатывает на жизнь, но у него всегда много наличных.

Сара успела заметить ее реакцию. Видимо, Клаудия решила все тщательно обдумать.

«Завтра, — подумала Сара. — Завтра она все расскажет».

— Хорошо, Клаудия, ты нам очень помогла.

— Что теперь? — спросила девушка.

— Я постараюсь помочь тебе. — Сара встретилась взглядом с Энди.

— Нет, что теперь будет с Аниэлой?

Клаудия с надеждой посмотрела на Энди.

— Опиши ее, — распорядился тот. — Я передам информацию в полицейские участки. Ее будут искать.

— Точно будут? Она нелегалка. Еще одна проститутка, в общем, крыса.

Энди внимательно посмотрел на нее.

— Клаудия, мы не животные. У многих есть дети. Дочери. Никто не будет сидеть сложа руки и смотреть, как убивают человека. Понимаешь?

— Прости, я не привыкла, что кому-то есть до нас дело.

Клаудия взяла ручку и начала писать что-то в блокноте. Энди выключил диктофон, и она придвинула блокнот к нему.

— Это адрес. Пообещай, что проверишь его.

— Я проверю, обещаю, — ответила Сара и достала визитную карточку. — Можешь звонить мне в любой момент.

Клаудия нахмурилась и черкнула свой номер.

— Это мой мобильный, — сказала она. — По очевидным причинам я не всегда могу ответить.

Сара кивнула.

— Я буду на связи, Энди. Мне нужно ехать. Спасибо за все. Клаудия, и тебе спасибо. Я уверена… ну, я надеюсь, что Аниэла в безопасности. Верю, у тебя тоже все будет хорошо. — Она не знала, что еще сказать. — Я укажу в рапорте, что ты оказала неоценимую помощь следствию.

Клаудия грустно посмотрела на нее.

— Думаю, это ничего не изменит. Но у меня есть маленькая дочь, и только ее безопасность имеет для меня значение. Если меня вышлют, я не знаю, что будет с ней.

Сару эта новость шокировала.

— Кто заботится о ней?

— Я. А кто еще? Сейчас она с моей подругой.

— Я займусь этим, — вмешался Энди. — Отвезу ее домой. Не переживай, пока тебя никто не тронет. Мы сможем что-то придумать. Сара, можешь ехать. Я сам тут закончу.

Сара подумала, что ее одинокая жизнь, в которой нет ничего, кроме работы, в общем-то, не так плоха. Она счастливый человек. Скоро она вернется к кошке, которая ждет ее дома, и спрячется от внешнего мира.