Без лица

9

Намзул наблюдал за ней больше двух часов. К вечеру девушка окончательно замерзла. На ней было слишком мало одежды, а то, что она носила, — слишком легкое и тонкое, чтобы хоть как-то согревать. Девочки должны были рекламировать свое тело, поэтому дрожали от холода и обхватывали себя руками за плечи в тщетной попытке согреться, но не смели одеться теплее. На ней не было даже шарфа. Клиенты должны видеть, что они покупают.

Он узнал ее имя, Аниэла, и она идеально ему подходила. Нужно подобраться поближе, чтобы убедиться окончательно, но даже на расстоянии он видел, что она молода и у нее чистая белая кожа. Возраст тоже совпадал. Вероятно, она приехала из Восточной Европы. В этом районе Лондона большинство проституток было из Литвы, Латвии, Украины, некоторые — из Чехии. Намзул не различал их. Он улыбнулся: так европейцы говорят об азиатах. Он старался никому не попадаться на глаза, особенно Клаудии, которая недавно была с Глюком. Но вот она, заприметив клиента, наконец ушла. Намзул хотел как можно быстрее закончить свои дела.

Больше никаких дел с Глюком, пообещал он себе. Намзул поплотнее закутался в теплый шерстяной шарф. Больше никаких преступлений. Он не хотел, живя в Англии, нарушать закон, но после смерти Анджали гнев и горе толкнули его на скользкую дорожку. Да и деньги были хорошими. Но сейчас даже крупные суммы не могли заставить его продолжать, слишком рискованное дело предлагал ему Мойша. Он требовал слишком многого. Почки — возможно. Но убийства! Стоило подумать об этом, как он тут же вспомнил, что и так причастен к убийству четырех человек. И кровь пятой жертвы скоро будет на его руках. Он злился, но сделать ничего не мог, поэтому чувствовал себя как рыба на крючке. Он сделает это в последний раз и навсегда избавится от Мойши Глюка, его заказов и, как он надеялся, страха, в котором жил последнее время.

Намзул следил за девушкой. Она подошла к подруге, прикурила сигарету от тлеющего окурка и выпустила дым из уголка рта. Какое-то время они смеялись и непринужденно болтали. Аниэла покрутила пальцем у виска, очевидно, рассказывая о своем клиенте, затем, сделав последнюю глубокую затяжку, пожала плечами. Окурок полетел на дорогу. В тусклых лондонских сумерках ярко тлела оранжевая точка сигареты. Аниэла поцеловала подружку на прощание и направилась к станции метро.

Это был шанс. Намзул вышел из тени, быстро перешел дорогу, и к нему немедленно направилась девушка. Он покачал головой и жестом показал, что спешит в метро. Она покорно кивнула — наверное, такое случалось с ней постоянно. Хорошо, что он надел обычную вязаную шапочку и неприметную одежду: она подошла к нему слишком близко. Но Намзул ничем не отличался от любого другого замотанного в шарф и отчаянно мерзнущего лондонца.

Он поспешил вниз по лестнице, высматривая девушку, и без труда нашел ее. Прислонившись к стене, она ела шоколад, который, по всей видимости, только что купила в автомате.

— Не меня ищешь? — спросила Аниэла.

Она говорила с сильным акцентом. Его возбуждал ее низкий сексуальный голос.

— Тебя.

— Тридцать фунтов за пятнадцать минут. Прямо тут. Сделаю все, что захочешь.

Он вздохнул. Заманчивое предложение, но работа — прежде всего.

— Я стесняюсь.

— Не нужно, милый. Кроме меня, тут никого нет.

— Я не могу на улице.

Она пожала плечами.

— Будет дороже.

— Хорошо, — согласился он. — Как насчет моей квартиры?

— Я таким не занимаюсь.

— Это недалеко. — Он вытащил пачку купюр. — Я заплачу в два раза больше.

Она пристально, оценивающе смотрела на него.

— Куда ехать?

— Ист-Лондон. Брик-лейн.

— О’кей, это совсем рядом.

— Сколько?

Она снова пожала плечами.

— Зависит… Сколько тебе нужно времени?

— Пятнадцать минут, — предложил он, оглядываясь на звук шагов.

Она покачала головой и устало опустила веки.

— Не поеду, оно того не стоит.

— Ладно, полчаса.

Девушка задумалась.

— Девяносто фунтов. А еще дашь на такси, гамбургер, кофе и десятку лично мне. Если не зажмешь, приеду к тебе и помогу кончить. — Она развратно улыбнулась.

Несмотря на образ жизни, у девушки была чистая, белая кожа. Видно, молодость стирала все отпечатки нелегкого существования. Она симпатичная, но улыбалась некрасиво. Неискренне. И Намзул прекрасно ее понимал. В том, что она делала, не было ничего веселого. Каждый пенс, который она заработает за ночь, перекочует в карман сутенера.

— Нормальная цена, — соврал он. Он понятия не имел, сколько было нормально, а сколько — нет.

— Когда?

— Через час. Устроит?

Она кивнула.

— Давай адрес.

— Нет, я сам встречу тебя в…

Она покачала головой.

— Я никуда не пойду без адреса. Мои друзья должны знать, где я. Так безопасней, понимаешь?

Он кивнул и назвал адрес ресторана, над которым располагалась его квартира. Все равно он съедет оттуда в течение нескольких дней.

— Через час. Давай аванс.

— Ты точно приедешь?

— Я всегда приезжаю, — заверила она, растягивая слова и хитро улыбаясь. — Не волнуйся, я буду, мне нужны деньги.

Намзул снова взглянул по сторонам. В телефонной будке мужчина вколачивался в тело совсем молоденькой девушки. Возможно, он решил, что пальто прикроет стыд. Брюки мужчины были спущены до самых лодыжек. Намзул без труда представил себе семью этого «господина» — жену и двух детей. Они ждут его в скромном доме в Кройдоне и даже помыслить не могут о его тайных похождениях. Он повернулся к Аниэле и протянул ей двадцатку. Она улыбнулась и поцеловала его. Она немедленно потратит деньги на наркотики, но ему это все равно. В его квартире она получит еще больше. С ней проще справиться, если она уже будет под кайфом. Намзул решил облегчить себе задачу и дал ей еще десятку.

— За что? — удивилась она.

— Ты хорошая. Напоминаешь мне девочку, которую я когда-то знал. И любил, — соврал он.

Она не поверила, но какая разница?

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Аниэла.

Ему понравилось, как она произнесла свое имя.

— Аниэла, не трать все сразу.

Она усмехнулась.

— А тебя как зовут?

— Тадж, — ответил он, вспомнив имя одной из своих жертв.

— Пока, Тадж. Увидимся через час.

Он развернулся и пошел прочь, стараясь не смотреть в сторону телефонной будки, возле которой девушка уже поправляла одежду, а мужчина застегивал ремень. Намзул на секунду закрыл глаза. Почему, имея столько возможностей, он занимается этим?

Кейт наливала молоко в кофе. Собственно, ей не хотелось его пить, ей хотелось спокойно подумать, а кофе был только поводом. Сара разрушила ее планы.

— Чайник вскипел? — В руках у нее был пакетик растворимого супа.

— Да, секунду назад, — рассеянно ответила Кейт.

— Ты в порядке? — спросила Сара. — Выглядишь расстроенной. — Она сняла очки и стала их протирать.

Во время прошлой операции им не удалось подружиться. Кейт вспомнила, как постоянно отпускала шпильки в адрес инспектора Джонс.

— А ты выглядишь великолепно. Тебе очень идет этот анорак, — ответила она и заставила себя улыбнуться. Она хотела, чтобы они стали друзьями. — Но я думала, мы договорились — никаких ветровок с капюшоном.

— Поскольку ты обещала сходить со мной в магазин, но так и не сходила, наш договор аннулируется. Кроме того, мне сказали, что серый цвет сейчас в моде.

— Только не анорака.

Они улыбнулись друг другу.

— Неужели Джек снова попал в историю? — спросила Сара, надевая очки.

Кейт пожала плечами и поймала себе на мысли, что Сара гораздо привлекательнее без массивных очков. Может, ей стоит подобрать другую оправу?

— Я пыталась объяснить, как-то предупредить его, но он меня не слушает, — с горечью ответила она. — Сара, это расследование затрагивает его лично. И это опасно.

— Ну… — Сара достала из шкафчика кружку. — Мне кажется, мы должны больше доверять Хоксворту. Если он говорит, что может беспристрастно вести расследование, — значит, так оно и есть. Сейчас лучше оставить его в покое и заняться работой. В конце концов, он только сегодня узнал обо всем. Невозможно сразу прийти в себя после такого. Ты так не думаешь?

— Да, конечно. Но на его месте я бы ушла в отставку.

— Неужели? — Сара с сомнением посмотрела на нее. — Ты слишком амбициозна, чтобы уйти. Думаю, ты бы попыталась преодолеть личные переживания и действовать как профессионал. У шефа такой же характер. Как бы там ни было, теперь он приложит все силы, чтобы поймать убийцу. Шарп не случайно назначил его руководителем операции. Очевидно, он считает, что Джек полностью готов выполнять свой служебный долг. Шеф не будет демонстрировать свою слабость перед чинами из управления. — Сара пожала плечами. — А они будут с удвоенным вниманием наблюдать за его действиями, особенно после случая на «Дунае». Джек прекрасно понимает ситуацию, поэтому ради своего же блага будет очень осторожен.

— Сара, ты действительно так думаешь? Убита его девушка. Как он может спокойно работать?

— Разве у него есть выбор? Если Джек хочет поймать убийцу, другого пути нет. Я не говорю, что это будет легко или безболезненно. Но даже ты не будешь отрицать, что сегодня он был уверен в себе и спокоен. Джек поймает убийцу и заставит заплатить за все, что тот совершил. Никто не будет так внимателен к делу, как он. Джек не будет ни есть, ни спать, станет работать как заведенный и не успокоится, пока не заглянет под каждый камень, пока не убедится, что мы добросовестно выполняем задания. Сама мысль, что преступник может уйти, нестерпима для него. Мне кажется, пусть это и странно прозвучит, что сейчас Джек идеально подходит для этой работы.

Кейт с недоумением посмотрела на нее.

— У тебя сногсшибательная логика. Ничего подобного мне не приходилось слышать. Что мы можем сделать для него?

Сара легонько сжала руку Кейт.

— Мне кажется, это не твоя проблема, — мягко сказала она. — Джек говорил с начальством. Он все сделал по правилам. И сейчас пускай делает все, что считает необходимым. Конечно, мы все будем поддерживать его, но, Кейт, пусть все идет так, как идет.

Кейт вздохнула. Теперь она сомневалась, стоило ли делать тот телефонный звонок, но решила не отменять встречу.

— Хорошо, ты права, — ответила она с улыбкой. Ей стало неловко, и будет плохо, если Сара об этом догадается. — Ты действительно считаешь, что этот случай связан с незаконной трансплантацией? — продолжала она, когда они вышли из комнаты отдыха.

Сара пожала плечами.

— Почки удалены. Кража органов кажется самым логичным объяснением. Во всяком случае, с этой версии стоит начать.

— Но все жертвы лишились еще и лица. — Кейт передернуло от отвращения. — Зачем убийце обезображивать трупы? Вероятно, он не хотел, чтобы их опознали, но к чему такие сложности, если жертва — бродяга или незаконный эмигрант?

— К тому же в случае By срезать лицо было совершенно бесполезно. Мы идентифицировали ее по стоматологической карте.

— А можно как-то использовать лицо человека? — спросила Кейт.

— Как раз это я и собираюсь выяснить, — ответила Сара. — К концу дня у тебя будет информация по этому вопросу.

— Спасибо.

Кейт вернулась к своему столу, размышляя о возможностях пластической хирургии. Сразу вспомнилось ужасное телешоу с Самантой Стоун.

— Кейт! — это был Кам.

— Что? — сказала она и поставила чашку с ненавистным кофе на стол.

— Где шеф?

Она пожала плечами.

— Откуда мне знать?

Кам уставился на нее.

— Но вы же вышли вместе!

— Вот именно, а куда он пошел потом, я не знаю. — Кейт изо всех сил сдерживалась, чтобы не нагрубить.

— Ладно, — нахмурился он, очевидно, не зная, что делать дальше. Он взъерошил свои темные волосы, потоптался на месте, потом легонько толкнул ее локтем. — А вот и он.

Кейт выпрямилась на стуле.

— Привет, — одновременно, словно провинившиеся дети, сказали они.

Джек выглядел спокойным и уравновешенным, отметила Кейт, хотя всего полчаса назад был полностью выбит из колеи.

— В мой кабинет!

Джек плотно прикрыл за ними дверь.

— Кам, мне нужна информация о семье Лили By.

— Да, сэр.

— Кейт, я хочу поговорить с ее женихом.

Она колебалась несколько мгновений, затем ответила:

— Кам или я могли бы…

— Нет. Я хочу посмотреть ему в глаза. Я хочу понять, не врет ли он.

— Ты хочешь выдвинуть против него обвинения?

— Нет. Пока нет. Но он главный подозреваемый. Возможно, он узнал обо мне и Лили…

— А остальных убил, чтобы замести следы?

Джек провел рукой по волосам.

Кейт продолжила:

— Я сомневаюсь, что он так жестоко уничтожил ни в чем не повинных людей только для того, чтобы выдать убийство своей невесты за случайную смерть от рук черных хирургов. К тому же убийства из-за ревности не бывают такими продуманными и аккуратными.

— Конечно, ты права, Кейт, но не хочешь узнать, кто был женихом Лили?

Она в упор посмотрела на него.

— И кто же?

— Профессор Джеймс Чан.

Не может быть! Она с изумлением посмотрела на шефа.

— Профессор Чан из телешоу?

Он пожал плечами.

— Не знаю, о каком шоу ты говоришь. Самое важное то, что он работает в отделении челюстно-лицевой хирургии Лондонского Королевского госпиталя в Уайтчепеле.

— Главный хирург?

— Кейт, теперь ты тоже его подозреваешь?

— Он бы не сделал этого со своей невестой, ведь так?

Джек скептически посмотрел на нее.

— Возможно, он узнал, что Лили ему изменяет. Возможно, он хотел сохранить лицо… буквально, — добавил он мрачно. — В конце концов, это тяжелый удар по его самолюбию. Не он лишил невесту девственности, хотя, говоря откровенно, я тоже этого не делал. Профессор Чан — один из лучших врачей Англии, и, если я правильно тебя понял, он участвует в каком-то шоу.

Кейт нахмурилась.

— Невероятно, но я только что думала об этом имидж-шоу. Его показывали несколько раз. Я бы сказала, что он очень спокойный, отстраненный, даже немного отмороженный.

— Надрезы были сделаны профессионально, чисто, без жестокости или ненависти. Мне кажется, так мог бы сработать только профессионал. Я прав?

— Гипотетически — да, но давай не будем спешить с выводами.

— Я не спешу. Но я хочу его увидеть.

— Я пойду с тобой.

— Как хочешь. Позвони в больницу и договорись о встрече.

— Я займусь этим немедленно. Это все?

— Пока да. И вы оба должны прекратить волноваться обо мне. Если вас это успокоит, я только что разговаривал с психологом из управления. Она будет меня консультировать. Первый сеанс сегодня вечером, она подготовит отчет для старшего инспектора. Видите, я все делаю по правилам.

Кейт и Кам смущенно кивнули.

— Я ничего не имею против критики со стороны начальства, но мне не нравится, когда мои офицеры следят за каждым моим шагом и шушукаются по углам. Если я перестану справляться — немедленно скажу вам. Поэтому переключитесь на операцию, ладно?

— Да, сэр, — снова хором ответили они.

— Хорошо. Кейт, займись врачом. Что там с семьей? — обратился он к Каму, незаметно наблюдая за реакцией Кейт.

А она подумала, что пламенная речь, которую Джек только что произнес, предназначалась в первую очередь для ее ушей.

Кейт нашла номер телефона и позвонила в отделение лицевой хирургии Королевского госпиталя. Трубку взяла секретарь профессора Чана.

— Сьюзан Пейдж. Чем могу помочь?

— Сьюзан, это инспектор Картер, Скотленд-Ярд. Мне необходимо поговорить с профессором Чаном.

— Его сейчас нет. Он уехал в клинику два дня назад. Если ваш вопрос связан с человеком из китайского квартала, которого знал мистер Чан, не беспокойтесь, полиция уже связывалась с ним. В любом случае я передам, что вы звонили.

— Ему позвонили из Бетнал-Грин?

— Да, похоже, что так.

— Теперь Главное управление расследует этот случай. Мы бы хотели задать несколько вопросов профессору Чану. Вы не знаете, беседовал ли с ним кто-нибудь из полиции?

— Простите, я не располагаю такой информацией. Подождите секунду, пожалуйста. — Кейт услышала в трубке шепот, затем Сьюзан обратилась к ней: — Мисс Картер…

— Инспектор Картер, — поправила Кейт.

— Простите, инспектор Картер, коллега профессора Чана, похоже, знает о ситуации больше, чем я. Могу я переадресовать ваш вопрос доктору Чарлзу Маартенсу?

— Да, разумеется. Спасибо.

В трубке щелкнуло, и почти сразу она услышала бодрый голос:

— Маартенс.

— Добрый день.

— Добрый день! Инспектор Картер, верно?

— Да, это я.

— Джимми сейчас должен быть в клинике в Хартфорде, но я могу подтвердить, что он разговаривал сегодня утром с полицейскими. Позже он позвонил мне. Сказал, что немедленно выезжает, и попросил отменить все встречи, назначенные на день. Мне показалось, что он получил плохое известие, но я не знаю, что именно произошло. Но он точно этим утром собирался возвращаться в Лондон. Вы звоните по тому же поводу?

Кейт помедлила с ответом. Она не хотела ничего рассказывать Маартенсу, тем более что сам Чан предпочел промолчать.

— Доктор Маартенс, благодарю за сотрудничество. Не могли бы вы посодействовать нашей встрече с профессором Чаном? Чем скорее мы сможем поговорить, тем лучше.

— Да, разумеется. Подождите, пожалуйста. — В трубке вновь послышался приглушенный разговор. — Инспектор Картер? Если Джимми уже вернулся в Лондон, Сьюзан может назначить вам встречу на завтра. Она позвонит ему, чтобы уточнить время, поскольку, говоря откровенно, никто не знает, что происходит. Рискну предположить, что это может быть десять утра или половина одиннадцатого. Вас это устроит?

— Да, превосходно, — ответила Кейт. Она вспомнила, что завтра к команде должны присоединиться профайлер и переводчик, но решила, что встреча с Чаном важнее. — Спасибо. Я приеду со старшим инспектором Джеком Хоксвортом.

— Сьюзан еще свяжется с вами сегодня. Сейчас я передам ей трубку. Пожалуйста, оставьте ваши координаты. И запишите мой номер мобильного телефона. Звоните в любое время, я постараюсь вам помочь.

Кейт быстро записала номер.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности. Могу я спросить, все ли в порядке с Джимми? Мне показалось, что этот звонок из полиции был как-то связан с семьей его невесты.

— Доктор Маартенс, прошу прощения, но я не могу говорить на эту тему. Надеюсь, вы понимаете почему.

— Да-да, я все понимаю. Дело в том, что мы не просто коллеги… Мы дружим, и я очень беспокоюсь о Джимми. Кроме того, я не знаю, нужно ли отменять прием на неделю. У него назначено несколько срочных операций и…

— Доктор, простите, но я действительно не могу ответить ни на один ваш вопрос. Уверена, профессор Чан сам все расскажет, и вы сможете принять меры, необходимые для нормальной работы клиники и госпиталя. — Кейт хотелось быстрее закончить разговор. — Еще раз спасибо.

Она продиктовала секретарю номера телефонов, повесила трубку и заглянула в кабинет Джека. Он выглядел мрачным и сосредоточенным. Наверное, Кам рассказал ему о встрече с семьей Лили By и о том, как они восприняли весть о ее смерти.

— Какие новости? — спросил Джек.

— Профессор Чан встретится с нами завтра. Сегодня утром он выехал в Лондон из клиники в Хартфорде. Я сказала секретарю, что мы просто собираем информацию. С ним уже связались из Бетнал-Грин. Думаю, он уже знает.

— Да, — подтвердил ее догадку Джек. — В разговоре с Камом отец Лили упомянул, что Чан уже звонил им.

— Интересно, может, он не хочет, чтобы мы приезжали в госпиталь? — вслух размышляла Кейт. — Как бы там ни было, секретарь зарегистрировала мой звонок и назначила время встречи.

— Хорошо.

— Как семья?

— Безутешны, — ответил Кам. — Сама можешь представить, каково им. Для миссис By вызвали «скорую». Она сейчас на успокоительном. Отец перенес все стоически.

Джек думал только о Чане. Ему нужно как-то вытряхнуть эти мысли из головы и работать дальше.

— Я должен сходить к ним, — сказал он Каму.

— Разумно ли это? — возразила Кейт. Джек выразительно посмотрел на нее, но она только пожала плечами. — Подумай о младшей сестре. Как она отреагирует на твой приход?

Джек уже рассказал команде о том, что Элис знала о его отношениях с Лили.

— Кейт, я не буду прятаться от семьи. Если в ходе расследования они узнают о наших отношениях, думаю, я смогу все уладить. Но как руководитель операции я обязан опросить семью убитой.

— Я понимаю, но, возможно, будет лучше, если Кам и я…

— Я очень признателен вам. — Кейт кивнула, и он продолжил: — Отлично. Завтра начинаем с восьми ноль-ноль. На повестке дня профайлер, переводчик и поездка в Лондонский Королевский госпиталь. Кам, поедешь со мной к By. Кейт, приглядывай за командой. Расслабляться некогда.

— Есть, сэр, — ответила она.

Намзул смотрел, как Аниэла выбирается из такси. На ней был теплый бесформенный кардиган. На улице она стояла в другой одежде. Хорошо, так она меньше бросается в глаза. Главное — избавиться потом от куртки. Она подкрасилась, на губах блестела сливовая помада. Темные волосы уложены в аккуратное каре. Похоже, она уже под кайфом. Во всяком случае, он надеялся, что это так.

Девушка настороженно смотрела по сторонам. Он перешел дорогу и улыбнулся ей.

— Я думала… — начала она.

— Нет, все правильно. Это здесь, — сказал он.

— Это же ресторан! — Она нахмурилась.

— Смотри, — вкрадчиво сказал он и взял ее за руку, — я живу вон там, на втором этаже. У меня маленькая уютная квартира.

Несколько секунд она сомневалась. У нее расширенные зрачки, она точно что-то приняла. Теперь он смог внимательно рассмотреть ее кожу. Она идеальна.

— Сколько тебе лет? — спросил Намзул и повел ее к подъезду. Ему не хотелось стоять на улице у всех на виду, но если кто-то спросит, он скажет, что заплатил проститутке за визит на дом. Иногда истина — это лучшая ложь.

— Девятнадцать, — ответила она. — Ты принес деньги?

— Конечно. Зайдем в дом, и я отдам тебе их. — Он снова смущенно улыбнулся. — Если я заплачу сейчас, все догадаются. А я хотел, чтобы они подумали: наконец-то Тадж нашел себе симпатичную девушку!

Они рассмеялись. Намзул сдержал слово. Как только они вошли в подъезд, он достал деньги и отдал ей.

— Я должен тебе сорок, но там пятьдесят. Я так благодарен за то, что ты согласилась прийти ко мне домой! Купи себе что-нибудь.

— Тадж, ты прелесть! За это можешь трахнуть меня без резинки, — ответила она и направилась к лестнице. — Наверх?

Он кивнул.

— Всего один пролет.

Пока они поднимались по ступенькам, она что-то говорила. Какой он хороший, относится к ней даже лучше, чем постоянные клиенты! Намзул молчал. Он хотел, чтобы она перестала хвалить его. Он совершает нечто ужасное. Ему и так было плохо, а от ее добрых слов становилось еще хуже. Он достал ключи и телефон.

— Открой сама. — Намзул подал ей ключи. — Мне пришло сообщение, — соврал он.

Когда Аниэла вошла в квартиру, он отправил Шлимэю ответ: «На месте».

Он заранее включил обогреватель, поэтому в квартире было тепло и уютно.

— Как тут тепло! Я ненавижу, когда холодно, — призналась Аниэла и начала стаскивать кардиган.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — Намзул изо всех сил старался говорить спокойно.

Что он делает? Это неправильно, так нельзя!

— А что у тебя есть? — спросила она и провела ладонями по его плечам. Она была выше Намзула, и он снова почувствовал себя маленьким, никчемным человеком, от которого так хотел избавиться.

— Все, что хочешь, — ответил он. — Я принесу. Подождешь меня в спальне?

Она улыбнулась.

— Я хотя бы разденусь, — сказала она и насмешливо приподняла бровь. — Тадж, уже прошло десять минут.

— Я знаю, — ответил он, опуская глаза. — Я быстро. — Тело Аниэлы совершенно не привлекало его сексуально. — Мне нравится представлять, что мы друзья.

— Мы друзья, — сказала она, посылая воздушный поцелуй, и начала раздеваться.

Он заметил сиреневый лифчик. Грудь у нее была больше, чем он ожидал.

— Я не пью алкоголь. У тебя есть молоко? — спросила она.

Молоко? Она ведет себя как ребенок. Она и есть глупый ребенок. Пришло еще одно сообщение. Значит, Шлимэй уже ждет снаружи. Намзул глубоко вздохнул.

— Есть, — радостно ответил он, хотя внутри была одна чернота. — Я принесу. — Он незаметно подкрался к входной двери и приоткрыл ее. — Жди, — шепнул он.

Шлимэй кивнул и дал ему шприц. Он подождет еще ровно минуту. Хорошо, что еврей надел обычную одежду. В традиционном одеянии он бы привлекал к себе слишком много внимания, особенно с рыжей шевелюрой. В вязаных шапочках и обыкновенных пальто все мужчины выглядели почти одинаково. Есть надежда, что он легко затерялся в толпе рабочих и грузчиков на Брик-лейн.

Намзул вернулся в кухню и налил молока для Аниэлы.

— Тебе добавить чего-нибудь в молоко? Может, тертого шоколада?

Она рассмеялась.

— Тадж, время!

— Знаю, знаю. Вот, держи, — сказал он, входя в крошечную спальню со стаканом молока в одной руке. В другой он держал шприц.

— Давай раздевайся, — поторопила она. — У тебя осталось… ох, только девятнадцать минут, — добавила она, глядя на поцарапанные пластмассовые часы, которые казались слишком большими для тонкого запястья.

«Ау тебя — девятнадцать секунд», — с болью подумал он.

Он отвернулся, делая вид, что снимает брюки. Он ничего не видел, только почувствовал, что Шлимэй уже в комнате. Аниэла пыталась кричать, но ее рот был полон молока. Да и кричать было слишком поздно. Проститутка едва не задохнулась под рукой, зажимавшей ей рот и нос. В следующий миг Шлимэй повалил ее и придавил всем своим весом.

Она тщетно пыталась вырваться. Словно в замедленной съемке, Намзул повернулся и увидел глаза наивной и испуганной девочки.

— Прости.

— Быстрее! — прорычал Шлимэй. Намзул видел, как шевелились его толстые губы. — Коли ее!

Бедная Аниэла! Наверное, она думает, что они изнасилуют ее. Но все гораздо хуже. Он вынул шприц из-за спины. Девушка беззвучно закричала. Шлимэй сильнее прижал к ее рту руку, покрытую веснушками и редкими рыжими волосками. На фоне прекрасной кожи она смотрелась омерзительно. Хотя в Шлимэе вообще не было ничего привлекательного.

Намзул снял пластмассовый колпачок с иглы.

— В вену! — Шлимэй вывернул предплечье Аниэлы.

— Я не умею…

— Просто воткни в вену!

Девушка отчаянно боролась.

Намзул сделал, как приказал Шлимэй, и она тут же обмякла.

— Что тут было? — спросил Намзул, уставившись на пустой шприц.

— Героин, — ответил Шлимэй и отпустил девушку. — Ей уже хорошо. Можешь делать с ней все, что захочешь. Она уже не помнит, чего испугалась. Можешь вставить ей, черномазый.

Намзул ненавидел Шлимэя. Зато, что у него не было ни сил, ни смелости набить ему морду. За то, что тот смотрел на него свысока. За то, что его душа была такой же темной, как кожа Намзула.

— Забери ее отсюда!

— Не поможешь мне? — усмехнулся Шлимэй. Он продолжал издеваться: — Да ты трус! Все зависит от того, как на тебя смотрят. Веди себе хорошо, и никто ни о чем не спросит.

Он поднял Аниэлу. Она еле стояла на ногах, но была в сознании и даже улыбалась.

— Тадж, а ты непослушный мальчик, — пробормотала она и наклонилась, чтобы поцеловать Намзула, но вместо этого, размазывая помаду, только скользнула губами по его щеке.

— Пока, — сказал он.

Пошатываясь, девушка стояла возле Шлимэя. Еврей был прав: Аниэла больше не боялась. Она была послушна и довольна, эйфория растекалась по ее венам. Она была в восторге. Но долго это не продлится.

— Сколько это будет продолжаться? — спросил он у Шлимэя, подходя к двери.

Похоже, тот понял вопрос.

— Достаточно долго, чтобы без проблем затолкать ее в фургон.

— А потом она уснет?

— Не знаю, мне все равно.

— Сделай это, пока она спит, ладно?

Шлимэй презрительно посмотрел на Намзула:

— Ты идиот, да? Она нужна живой. Я ничего ей не сделаю, только отвезу…

— Не говори мне! Я не хочу знать. Ни куда, ни кому, ни зачем ты ее везешь.

Еврей ухмыльнулся.

— Трус черномазый, — пробормотал он. — Деньги на кровати, если ты вдруг не заметил.

Намзул действительно не заметил.