Безмолвная весна

15. Природа защищается

Поставить на карту так много во имя желательного нам преобразования природы и все же не достигнуть цели — поистине злая ирония. Но, видимо, дело обстоит действительно таким образом. Истина, редко упоминаемая, но довольно очевидная, заключается в том, что природа нелегко поддается переделке и что насекомые находят возможности противостоять нашим на них атакам с помощью химических средств.

«Мир насекомых — самое удивительное явление природы, — говорит голландский биолог Брижер. — Для него нет ничего невозможного; в нем происходят самые невероятные вещи. Того, кто глубоко проникает в его тайны, постоянно поражают всякого рода чудеса. Он знает, что случиться может что угодно и что в этом мире часто происходят вещи абсолютно невозможные».

«Невозможное» сейчас происходит на двух широких фронтах. Путем генетического отбора появляются насекомые, стойкие к действию химических веществ. Этому вопросу посвящена следующая глава. Здесь мы рассмотрим более широкую проблему, состоящую в том, что наша химическая борьба с насекомыми ослабляет защитные свойства, присущие самой окружающей нас среде, ее способность ограничиваю размножение многих видов насекомых. Каждый раз, когда мы ломаем защитные барьеры, в пролом устремляются целые их орды.

Отовсюду поступают сообщения, свидетельствующие о том, что мы находимся в очень трудном положении. Энтомологи обнаружили, что по истечении 10 или более лет интенсивного применения ядохимикатов для борьбы с вредителями сельского хозяйства те проблемы, которые они считали уже давно решенными, вновь вернулись к ним. Возникли еще новые проблемы, так как насекомые, количество которых было незначительным, быстро размножились и стали настоящим бичом для человека. По самой своей природе химические средства борьбы с насекомыми таковы, что они в конечном счете оборачиваются против нас, так как их создали и применяли, не принимая в расчет те сложные биологические системы, против которых они были так слепо направлены человеком. Ядохимикаты, возможно, и проверяются на отдельных особях, но не на целых сообществах.

В наши дни кое-кто считает модным пренебрегать равновесием в природе — естественным состоянием вещей, которое преобладало в менее цивилизованном, более простом обществе, состоянием, которое в настоящее время так сильно нарушено, что не удивительно, если мы и вовсе забыли о нем. Равновесие в природе сейчас не такое, как в плейстоценовый период, но оно все еще существует, являясь сложной, точной и единой системой взаимоотношений между живыми существами. Пренебрегать им — это все равно что, встав на край утеса, забыть о законе тяготения. Равновесие в природе — это не status quo; оно подвижно, всегда находится в состоянии изменения и регулирования. Человек тоже составляет элемент этого равновесия. Иногда равновесие в его пользу, а иногда сдвигается ему в ущерб, причем очень часто по вине самого же человека.

При разработке программ борьбы с вредными насекомыми не учитываются два чрезвычайно важных обстоятельства. Первое состоит в том, что наиболее действенно борется с насекомыми сама природа, а не человек. Численность всех видов на земле ограничивается силой, которую экологи называют сопротивлением среды, и так было все время, с тех пор как впервые появилась жизнь. Важное значение имеют такие факторы, как наличие достаточного количества пищи, климатические условия, наличие конкурентов или хищников. «Самым важным фактором, не позволяющим насекомым заполнить собой все вокруг, является та истребительная война, которую они ведут между собой», — писал энтомолог Роберт Меткаф. Однако большинство ядохимикатов, применяемых нами для уничтожения вредных насекомых, истребляет всех насекомых, как наших друзей, так и врагов.

Второе обстоятельство — поистине невероятная способность организмов размножаться, как только ослабевает сопротивление среды. Плодовитость многих форм жизни трудно себе даже представить. Со студенческих лет помню о чуде, которое можно осуществить в простом стеклянном сосуде. Надо положить в сосуд сено, налить воды и добавить несколько капель зрелой культуры протозоа. Через несколько дней в сосуде появится бесчисленное множество вертящихся, мечущихся из стороны в сторону живых существ (бесчисленные триллионы так называемых Paramecium) каждая величиной с пылинку; они беспрепятственно размножались, пользуясь временным раем благоприятных условий — подходящей температурой обилием пищи, отсутствием врагов.

Или вспоминаю прибрежные скалы, сплошь покрытые, насколько хватает глаз, белыми казарками, или огромные стаи медуз, когда идешь миля за милей и не видно конца этим существам, почти не отличимым от воды. Мы видим чудодейственный контроль в действии, когда треска направляется зимой к нерестилищам, где каждая самка откладывает несколько миллионов яиц. Однако море не превращается в сплошную массу трески, хотя это, конечно, произошло бы, если бы выживало все тресковое потомство. Существующие в природе силы противодействия таковы, что из миллионов молоди, выведенных каждой парой, развивается до взрослого возраста в среднем лишь такое количество, которое необходимо для продолжения пола.

Биологи иногда подсчитывают для забавы, что произошло бы, если бы в результате какой-то немыслимой катастрофы природа утратила свои сдерживающие силы и все потомство какой-нибудь одной особи выживало бы. Например, еще 100 лет назад Томас Гексли подсчитал, что одна самка тли (размножающаяся без спаривания) могла бы произвести на свет за один только год потомство, общий вес которого был бы равен весу всех жителей Китайской империи в то время.

К счастью для нас, такой крайний случай носит лишь чисто теоретический интерес, но страшные последствия подавления этих природных сил хорошо известны. Стремление скотоводов избавиться от койотов привело к появлению огромных количеств полевых мышей, которые раньше уничтожались койотами. Другим примером является история о кайбабском олене в штате Аризона. Одно время количество оленей находилось в равновесии с окружающей средой. Такие хищники, как волки, пумы и койоты, препятствовали чрезмерному размножению оленей. Но вот были приняты меры к сохранению оленей путем уничтожения их врагов. Как только исчезли хищники, количество оленей настолько возросло, что пищи оказалось недостаточно. Они начали объедать деревья все выше и выше, и наконец наступило время, когда от голода стало умирать гораздо больше оленей, чем раньше истреблялось хищниками. Кроме того, в своих отчаянных попытках отыскать пищу олени причинили большой вред окружающей природе.

Хищные насекомые на полях и в лесах играют точно такую же роль, как и волки и койоты в отношении оленей. Если их истребить, то количество насекомых, которых они поедали, резко возрастет.

Никто еще не знает, сколько всего видов насекомых существует на земле, так как многие из них еще не распознаны. Однако 700 тыс. уже описано. Если судить по количеств видов, то насекомые составляют 70–80 процентов всех живых существ на земле. Размножение подавляющего большинства этих насекомых сдерживается природными силами без участия человека. Если бы в природе не было таких сил, то одних ядохимикатов вряд ли было бы достаточно для борьбы с ними.

Беда в том, что о сдерживающих силах природы мы узнаем лишь тогда, когда они перестают действовать. В большинстве своем мы не вникаем в то, что окружает нас, не замечаем красоты природы, ее чудес и не знаем, какая интенсивная борьба идет в мире природы. Поэтому мало кто знает о роли хищных насекомых и паразитов. Возможно, мы и замечаем иногда странных на вид и свирепых насекомых в наших садах, может быть, даже догадываемся, что они живут за счет других насекомых. Но окончательно мы можем убедиться в этом лишь в том случае, если пойдем ночью с фонарем в руках в сад и понаблюдаем за тем, как эти хищники подкрадываются к очередной жертве. И здесь мы увидим в действии безжалостную регулирующую силу природы.

В природе множество видов хищных насекомых, убивающих и поедающих других насекомых. Некоторые из них очень подвижны и, подобно ласточкам, схватывают свою добычу на лету. Другие медленно ползают по стволам деревьев, хватают и пожирают сидячих насекомых вроде тли. Некоторые осы, схватив добычу, кормят своих детенышей ее соком.

Другие осы, устраивающие из глины цилиндрические гнезда под карнизами домов, заполняют их насекомыми, которыми потом будет питаться молодь. Овод кружит над пасущимися стадами и убивает кровососущих мух, избавляя скот от назойливых паразитов. Муха-жужжалка, которую часто принимают за пчелу, откладывает свои яйца на листьях растении, пораженных тлей; выведенные личинки поедают огромные количества тли. Божьи коровки относятся к числу самых эффективных истребителей тли и других насекомых, поедающих растения. Чтобы один раз отложить яйца, самке божьей коровки нужно пожрать несколько сот штук тли.

Еще удивительнее поведение паразитических насекомых. Они не сразу убивают своих хозяев, а посредством ряда адаптаций используют свои жертвы для кормления молодняка. Одни откладывают яйца в личинках и яйцах своей добычи, которая затем становится для молодняка источником питания. Другие приклеивают свои яички к телу гусеницы; когда из яичек появляются личинки паразитов, они вгрызаются в кожу жертвы. Третьи, руководствуясь инстинктом, откладывают яйца на листьях, и гусеницы потом сами поедают их.

В полях, в садах и лесах — повсюду действуют насекомые, хищники и паразиты. Здесь, над прудом, стремительно проносятся стрекозы, в прозрачных крыльях которых играют солнечные лучи. Так в древние времена над болотами, кишащими пресмыкающимися, носились и предки этих стрекоз. Как и прежде, зоркие стрекозы ловят на лету комаров. А в воде под ними их молодь так же активно охотится на личинок москитов и других насекомых.

В листве живет неприметная на ее фоне пугливая кружевница с зелеными сетчатыми крыльями и глазами, отличающими золотом; она потомок насекомых, обитавших еще в пермский период. Взрослые особи кружевницы питаются преимущественно нектаром растений и медвяным соком тли и в определенное время откладывают на листьях яйца. Здесь выводятся детеныши — странные, щетинистые личинки, охотящиеся за тлей, червецами или клещами. Поймав их, они насухо высасывают из них сок. Хищник истребляет несколько сот штук тли, пока непрестанный цикл его жизни не превратит личинку в белую куколку.

Есть много ос, а также мух, которые паразитируют за счет яичек или личинок других насекомых. Некоторые паразиты очень маленькие, но в результате их многочисленности и чрезвычайной активности они препятствуют массовому размножению многих насекомых, вредных для сельского хозяйства.

Все эти маленькие существа работают — работают и в зной и в дождь, в темноте и даже в зимнюю стужу, когда замирает жизнь. В это время костер жизни только тлеет, чтобы снова вспыхнуть весной, когда пробуждается мир насекомых. Под белым покровом снега, под замерзшим слоем поты, в трещинах коры деревьев и в укрытых пещерах паразиты хищники спасаются от холода.

Яйца кузнечика-богомола сохраняются в маленьких тонкостенных коробочках, прикрепленных к ветке кустарника самкой, жизнь которой закончилась прошлым летом.

Самка осы Polistes, укрывшись в каком-нибудь забытом уголке на чердаке, несет в себе оплодотворенные яйца, от которых зависит будущее ее колонии. Она, одна выжившая из всех остальных, делает себе гнездо весной, откладывает в нем некоторое количество яиц и заботливо растит небольшое число работников. С их помощью она расширяет гнездо и наращивает свою колонию. В жаркие летние дни осы-работники поедают бесчисленное множество гусениц.

Таким образом, все условия их жизни в конечном счете делают насекомых нашими союзниками в поддержании равновесия в природе. И тем не менее мы обращаем оружие против своих же друзей. Страшнее всего то, что мы крайне недооцениваем их способность сдерживать черные легионы врагов, с которыми без их помощи мы не могли бы справиться.

Все возрастающие количества, многообразие и разрушительная сила ядохимикатов делает с каждым годом все реальнее перспективу общего, постоянного нарушения равновесия в природе. Со временем можно ожидать неудержимого размножения насекомых, как несущих болезни так и наносящих вред сельскому хозяйству.

«Да, но все это в теории, — можете сказать вы. — В действительности ничего этого не случится, во всяком случае, пока я живу».

Однако такие вещи происходят, и именно в настоящее время. К 1958 году в научных журналах уже было отмечено около 50 видов насекомых, которых коснулось грубое нарушение равновесия в природе. С каждым годом число таких примеров возрастает. В недавно опубликованном обзоре по этому вопросу содержались ссылки на 215 статей, в которые сообщаются или рассматриваются случаи неблагоприятного нарушения равновесия в мире насекомых в результате применения ядохимикатов.

Иногда опрыскивание ядохимикатами приводило к появлению бесчисленного множества именно тех насекомых, против которых и производилось это опрыскивание. Так, в провинции Онтарио после опрыскивания черных мошек стало в 17 раз больше. Или взять Англию, где в результате опрыскивания фосфорорганическими ядохимикатами количество капустной тли возросло до невиданней величины.

Иногда опрыскивание, достаточно эффективное против каких-то одних насекомых, в то же время вызывало появление огромного количества других вредителей, которые раньше не причиняли беспокойства. Паукообразный клещ, например, распространился фактически по всему миру в результате того что уничтожил его врагов. Этот клещ не насекомое. Это — едва видимое восьминогое существо, которое относится к группе пауков, скорпионов и клещей. Свой тоненький стилетообразный колющий аппарат он втыкает в верхние клетки листьев и игл хвойных деревьев и жадно высасывает хлорофилл, который делает растительный мир зеленым. Если клещей немного, то листва покрывается пятнами. При большом нашествии листья желтеют и опадают.

Именно так случилось несколько лет назад в одном из государственных лесных массивов на Западе, где в 1956 году Лесная служба США произвела опрыскивание препаратом ДДТ около 885 тыс. акров лесных массивов на Западе страны. Опрыскивание имело целью истребить еловых почкоедов. Однако возникла новая, еще более серьезная проблема. С самолетов можно было наблюдать огромные пораженные лесные участки, где прекрасные пихты стали коричневыми и сбрасывали иглы. В лесном заповеднике Гелена, на западных склонах гор Биг-Белт, а также в других местах в штате Монтана, далее в штате Айдахо, леса выглядели как бы опаленными. Было ясно видно, что летом 1957 года произошло самое большое за всю историю нашествие паукообразного клеща и охватило почти всю территорию, подвергнутую опрыскиванию. В других местах этого не было. Подобные, правда меньшие по масштабам, нашествия клещей бывали и раньше, например вдоль реки Мадисон в 1929 году в Йеллоустонском национальном парке, в Колорадо 20 лет спустя и в 1956 году в штате Нью-Мексико (в 1929 году ДДТ еще не было и для опрыскивания применяли мышьяковокислый свинец).

Почему применение инсектицидов приводит к массовому размножению паукообразных клещей? Кроме того очевидного факта, что эти клещи сравнительно малочувствительны к инсектицидам, имеются еще две причины. Во-первых, в природе размножение клещей ограничивается различными хищниками, такими, как божья коровка, крайне чувствительными к инсектицидам. Во-вторых, инсектициды нарушают образ жизни клещей. Обычно они густо скучиваются в укрытых от врагов местах. При опрыскивании колонии рассеиваются, так как клещи, раздражаемые ядохимикатами, расползаются в поисках безопасных мест. При этом они находят для себя гораздо больше места и пищи, чем в прежних колониях. Враги их погибли, и поэтому им нет необходимости тратить энергию на выделение защитной паутины. Вся их энергия теперь расходуется на размножение. Плодовитость клещей может повыситься в три раза, и все это под благотворным действием инсектицидов.

В долине Шенандоа (в Виргинии), знаменитой своими яблоневыми садами, орды небольших насекомых, так называемых краснополосых листоверток, накинулись на сады, как только вместо мышьяковокислого свинца начали применять ДДТ. Раньше листовертки не приносили большого вреда; однако скоро ущерб, наносимый ими, составил 50 процентов урожая, и они стали самыми опасными вредителями яблок не только в этом районе, но и на Востоке и на Среднем Западе, когда расширилось применение ДДТ.

В Новой Шотландии именно в конце 40‑х годов яблоневая плодожорка расплодилась больше всего в тех садах, которые регулярно подвергались обработке. В необработанных садах плодожорки не вызывали особого беспокойства.

Частое опрыскивание ДДТ хлопчатника в восточной части Судана также привело к плохим последствиям. В дельте реки Гаш хлопок выращивался примерно на 60 тыс. акрах орошаемых полей. Поскольку первые опыты применения ДДТ дали как будто хорошие результаты, опрыскивание усилилось. И вот тогда-то и пришла беда. Одним из наиболее опасных врагов хлопка является коробочный червь. Однако чем больше становилась площадь обработанных полей, тем больше появлялось червей. Необработанные поля пострадали гораздо меньше, а на участках, где обработка была повторена дважды, урожай хлопкового семени значительно уменьшился. Несмотря на то что насекомые-листоеды были истреблены, польза, которой можно было бы ожидать, была сведена на нет ущербом, причиненным коробочными червями.

В Бельгийском Конго и Уганде применение ДДТ в больших количествах для уничтожения кофейных долгоносиков привело к почти катастрофическим результатам. Выяснилось что эти вредители почти не пострадали от ДДТ, тогда как насекомые, пожиравшие их, оказались крайне чувствительными к нему.

В Америке фермеры неоднократно получали вместо одного вредителя другого, еще более опасного, так как опрыскивание нарушает равновесие в мире насекомых. Именно к таким результатам привели две недавно осуществленные программы массового опрыскивания. Одна из них — искоренение огненного муравья на Юге, другая — уничтожение японского жучка на Среднем Западе (см. гл. 7 и 10).

Когда в 1957 году в штате Луизиана применили большие количества гептахлора, это привело к быстрому размножению одного из наиболее опасных вредителей сахарного тростника — буравца. Вскоре после обработки полей гептахлором резко возрос ущерб, наносимый буравцами. Ядохимикат, предназначенный для уничтожения огненного муравья, истребил пожирателей буравцов сахарного тростника. Ущерб был настолько велик, что фермеры предъявили иск властям штата за то, что их не предупредили о возможности таких последствий от применения гептахлора.

Такой же горький урок извлекли фермеры штата Иллинойс. После опрыскивания земель в восточной части штата диелдрином с целью уничтожения японского жучка фермеры обнаружили, что на обработанных полях резко увеличилось количество кукурузных точильщиков. В кукурузе было обнаружено вдвое больше вредных личинок этого насекомого, чем в кукурузе на необработанных полях. Фермеры, может быть, не могли дать биологическое объяснение того, что случилось, но и без помощи биологов видели, что результаты были плохими. Попытка истребить насекомых одного вида привела к массовому размножению других, гораздо более опасных. По оценке Министерства земледелия, общий ущерб, причиненный японским жучком в США, выражался в сумме около 10 млн. долларов в год, тогда как ущерб от кукурузных точильщиков составляет около 85 млн.

Интересно отметить, что природные силы были большим подспорьем в деле искоренения кукурузных точильщиков. В течение 2 лет после 1917 года, когда это насекомое было случайно завезено из Европы, правительство Соединенных Штатов Америки усиленно искало и ввозило насекомых, пожирающих точильщиков. С того времени 24 вида паразита кукурузных точильщиков было ввезено в страну из стран Европы и Востока, причем на это были потрачены огромные денежные средства. Пять видов паразитов такого рода были признаны наиболее эффективными в борьбе против вредных насекомых. Однако все эти усилия могут быть сведены на нет из-за того, что враги кукурузных точильщиков уничтожаются в результате опрыскивания полей ядохимикатами.

В 80‑х годах прошлого столетия в Калифорнии был проведен наиболее известный и успешный эксперимент по биологической борьбе с вредителями. В 1872 году в Калифорнии на цитрусовых плантациях появился вредитель — червец, питавшийся соком деревьев. За 15 лет он так размножился, что этой тогда еще молодой отрасли сельского хозяйства грозила гибель. Многие фермеры в отчаянии отказались от выращивания этой культуры и начали выкорчевывать деревья в своих садах. Тогда из Австралии завезли жучка-ведалия, истребляющего червеца. В течение 2 лет жучки прижились на всех цитрусовых плантациях Калифорнии, и с тех пор до сего времени вряд ли кому-нибудь удавалось отыскать в апельсиновых садах хоть одного вредителя.

В 40‑х годах на цитрусовых плантациях начали применять новые химикаты против других насекомых-вредителей. Во многих районах Калифорнии ДДТ и другие более ядовитые химикаты полностью истребили ведалия. На приобретение ведалия правительство израсходовало 5 тыс. долларов, а экономия от него составила несколько миллионов долларов в год. С их уничтожением сразу же резко сократились урожаи. Вновь появились червецы, и на сей раз ущерб, причиненный цитрусам, превзошел все, что было за предыдущие 50 лет.

В настоящее время борьба с червецами очень осложнилась. Приходится периодически дополнительно распространять ведалии на плантациях, а опрыскивания производить осторожно, с соблюдением определенных режимов, чтобы свести к минимуму контакт ведалий с инсектицидами.

Выше речь шла о насекомых-вредителях, причиняющих огромный вред сельскому хозяйству. А что можно сказать о насекомых, являющихся носителями различных инфекционных заболеваний? Такие насекомые уже дали о себе знать. Например, в южной части Тихого океана на острове Ниссан в период второй мировой войны довольно интенсивно проводились опрыскивания, а когда война кончилась, опрыскивания прекратились. Вскоре на острове вновь появились тучи малярийных комаров. Все истребители комаров были отравлены ядохимикатами, а для разведения новых требовалось время.

В некоторых местах на земном шаре распространение болезней связано с опрыскиванием ядохимикатов. Например, по каким-то неизвестным причинам улитки почти не чувствительны к действию инсектицидов. Это точно доказано. При опрыскивании соленых болот в восточной части штата Флорида выжили только улитки. Улитки двигались среди множества всплывших мертвых рыб и крабов, погибших от смертоносного дождя ядохимикатов, и жадно поедали их.

Почему нас это интересует? Дело в том, что многие улитки являются носителями опасных глистов, проводящих часть своего жизненного цикла в моллюске, а другую часть — в человеческом организме. Так обстоит дело с кровяными глистами или шистосомозами, которые, попадая в организм человека вместе с питьевой водой или проникая в организм через кожу, когда люди купаются в зараженной воде, вызывают серьезные заболевания. В воду глисты заносятся именно этими улитками. Болезни от кровяных глистов особенно распространены в странах Азии и Африки. Там, где они встречаются, как правило, применяют ядохимикаты для уничтожения вредных насекомых, что неизбежно ведет к массовому размножению улиток.

Но не только человека поражают болезни, носителями которых являются в конечном счете улитки. Болезни печени у крупного рогатого скота, овец, коз, оленей, лосей, кроликов и других теплокровных животных могут быть вызваны печеночными двуустками, проводящими часть своего жизненного цикла в теле пресноводных улиток. Печень, зараженная этими глистами, не годится в пищу человеку, и поэтому ее, как правило, бракуют. В результате скотоводы терпят огромные убытки. Например, убытки американских скотоводов составили около 3,5 млн. долларов в год. Все, что способствует массовому размножению улиток, ведет к усугублению этой проблемы.

За последние 10 лет данная проблема довольно часто давала о себе знать, но энтомологи не сразу обратили на нее внимание. Объясняется это тем, что в большинстве своем они были заняты проблемами химической борьбы с вредителями сельского хозяйства. Например, в 1960 году лишь 2 процента всех энтомологов в США работали в области биологической борьбы с вредителями, а остальные 98 проц. были заняты научно-исследовательской работой по химическим инсектицидам.

Почему так неровно распределились силы? Дело в том, что крупные химические компании не жалеют денег и всячески поощряют исследовательскую работу университетов по инсектицидам. Поэтому в университетах созданы самые благоприятные условия для тех, кто по окончании учебы берется за научно-исследовательскую работу в этой области; им предлагаются высокие стипендии и хорошие должности. С биологическими исследованиями картина совершенно иная, поскольку эти исследования не обещают таких огромных прибылей, какие может дать и дает химическая промышленность. Как правило, биологические исследования ведутся в научно-исследовательских организациях, финансируемых правительством и властями штатов, и оплата труда в них низкая.

Парадоксально, но факт, что некоторые выдающиеся энтомологи горячо ратуют за химические средства борьбы с вредителями сельского хозяйства. А дело в том, что исследовательская работа, которую они ведут, целиком субсидируется химической промышленностью. Их профессиональный престиж, а иногда и сохранение ими занимаемых должностей в большой степени зависят от того, работают ли они в области химии. Можно ли ожидать от них, что они станут рубить сук, на котором сидят? Зная их заинтересованность, вряд ли следует верить в искренность их возражений против утверждений, что инсектициды приносят огромный вред человечеству.

Среди всеобщего одобрения химических препаратов как главного средства борьбы с вредными насекомыми время от времени слышался голос небольшой группы энтомологов, считающих себя прежде всего биологами, а не химиками или технологами.

Ф. Г. Джекоб (Англия) заявил: «Многие так называемые энтомологи-экономисты, видимо, считают, если судить по их делам, что спасение от насекомых дают ядохимикаты… когда же у насекомых выработается иммунитет и они снова начнут усиленно размножаться или когда обнаружится вредность ядохимикатов для млекопитающих, химики на идут другие средства. Мы не согласны с этим… В конечном счете только биолог найдет решение основных проблем борьбы с вредителями сельского хозяйства».

«Энтомологи-экономисты должны понять, — пишет А. Д. Пиккет (Новая Шотландия), — что они имеют дело с живыми существами… Их работа не должна ограничиваться только испытанием инсектицидов или поиском сильнодействующих химикатов». Сам д-р Пиккет был пионером в разработке разумных методов борьбы с насекомыми-вредителями с помощью других насекомых — хищников и паразитов. Метод, разработанный Пиккетом и его коллегами, представляет собой блестящий образец, который, к великому сожалению, не находит должного подражания и развития. В нашей стране нечто сравнимое с ним мы видим лишь в мероприятиях, разработанных некоторыми калифорнийскими энтомологами.

Свои исследования Пиккет начал 35 лет назад в долине Аннаполис (Новая Шотландия), где когда-то было особенно много яблоневых садов. В то время считалось, что с помощью инсектицидов, тогда еще неорганических соединений, можно решить проблему с вредными насекомыми и что единственная задача заключается в том, чтобы убедить садоводов следовать рекомендуемым методам. Однако этим благим намерениям не суждено было осуществиться и насекомые продолжали причинять вред сельскому хозяйству. В дальнейшем стали применять новые химикаты, разработали новое усовершенствованное оборудование для опрыскивая, но все это не дало должного результата. С применением нового препарата ДДТ были связаны надежды «ликвидировать кошмар» массового появления яблоневых плодожорок. Но в действительности применение ДДТ вызвало беспрецедентное размножение клещей. «Мы живем от кризиса до кризиса. Лишь заменяя одну проблему другой», — заявил Пиккет.

«Доктор Пиккет и его коллеги решили идти и по другому пути, вместо того чтобы следовать примеру энтомологов, которые продолжали применять еще более ядовитые химические препараты. Учитывая то обстоятельство, что в природе у них есть сильный союзник, они решили максимально использовать естественные средства и лишь в минимальной мере прибегать к инсектицидам. Дозы ядохимикатов берутся только такие, которые уничтожают вредителей, но не причиняют вреда полезным насекомым. Важен также режим опрыскивания. Так, если никотиновый сульфат применяют до того, как яблоневый цвет становится розовым, то один важный вид хищников остается нетронутым, вероятно потому, что он находится еще в утробном состоянии.

Доктор Пиккет обращает особое внимание на выбор химикатов, стараясь найти такой препарат, который причинял бы как можно меньше вреда насекомым, паразитирующим на вредителях и пожирающим их. Вместо высокотоксичных инсектицидов д-р Пиккет пользуется рианией (извлекаемой из корней тропических растений), никотиновым сульфатом и мышьяковокислым свинцом. В некоторых случаях берутся очень слабые растворы ДДТ или малатиона (1–2 унции на 100 галлонов по сравнению с обычными 1–2 фунтами на 100 галлонов). Хотя эти два препарата и являются наименее токсичными из всех применяемых в настоящее время инсектицидов, д-р Пиккет надеется в дальнейшем и их заменить более безопасными и более селективными химикатами.

Каковы же результаты этой программы? Садовники Новой Шотландии, ограничивающие по рекомендации д-ра Пиккета интенсивность опрыскивания, получают не меньший процент первосортных фруктов, чем другие, усиленно применяющие химикаты. Урожаи они снимают не меньшие, а затраты оказываются значительно ниже. Расходы на инсектициды в яблоневых садах Новой Шотландии составляют лишь 10–20 процентов суммы, расходуемой в других местах.

Еще важнее тот факт, что программа опрыскивания, разработанная энтомологами Новой Шотландии, не ведет к нарушению равновесия в природе. Постепенно мы начинаем понимать справедливость слов, сказанных 10 лет назад канадским энтомологом Уллиетом: «Мы должны отказаться от мысли о превосходстве человека над природой и признать, что во многих случаях в окружающей нас среде можно найти более экономичные пути и средства более экономичного ограничения количества вредных организмов, чем средства, изготовленные нами».